Бабочка из пены

Тетя Мотя  в общепите трудилась, воздух продавала, если точнее в пивном баре работала, пеной торговала. Пена – это тот же воздух, только в упаковке, пивных пузырьках. Эти пузырьки тетя обращала в советскую деревянную валюту. Рублевую валюту     конвертировала. По конвертам.

Часть конвертов домой, под  матрац, часть засылала  наверх, кому надо. Чтобы  этот, кому надо, по больше, пены присылал, со своего верха, к ней вниз. Тот  присылал.

Матрена пене отстаиваться времени не давала, а если кто требовал, тормозила очередь посетителей. Очередь ожидания недолюбливала,  и умника выбрасывали из  бара. Жди отстоя пива на улице, тренируйся на пустой кружке, лежа на асфальте. Заботились об нитерпихе, кулаками. Думали, лежа ждать удобнее.

Пена текла рекой. Вверх, вниз, вверх вниз. Пиво разбавлялось уже наверху, еще дважды внизу. Тандем работал. Кому надо, машину купил, Матрена из огорода дачу обустроила. Живи и радуйся, ан нет. Не все так просто в жизни. Не бывает все хорошо и за все надо платить. Иногда сполна.

Дело в том, что семейный бюджет тети имел один недостаток. Большую дыру в виде супруга Матрены Ивановны, Агафона Егоровича. Тетя Мотя пыталась ее заштопать. Портки, при помощи иглы и ниток, удавалось, а луженую глотку мужа при помощи наркологов никак.

Где тонко там и рвется. Глотка Агафона не рвалась, но развязывалась уже через три часа после посещения нарко. диспансера.

Агафон пенное не любил, а водочку  покушать уважал. Крепко уважал, часто и много. Вливал за сутки ее в нутро больше, чем заправский пивоквас пиво.  По затратам потраченных   конвертов на нее родимую, много уходило. Цена кристальной – это вам не пиво безпенное, хотя   оно в доме не выводилось на бесплатной основе. Но пиво Агафа не интересовало априори.

При таком раскладе проявился парадокс, пена текла рекой, конверты под матрасом подкладывались, но  их количество не увеличивалось, а гасло. Строительство дачи приостановилось.

Доля, для, кому надо, уменьшалась, росла всеобщая нервозность. Назревала драка. А драка вам не драма, не в театре. Здесь жизнь.

Мордобоя не случилось, другая беда пришла, не до разборок стало. Импорт попер из-за бугра. Пиво в банках, а это значит без пены. За бугром пивную пену отдельно от  пива не производят, в банки не фасуют. Началась лихорадка во всех аспектах жизни.

Тетя Мотя под дачу кредит взяла в надежную фирму челночную вложилась, по рекомендации надежных источников. Фирма, надежной, просуществовала три дня, надежный источник и того меньше. Дачу банк прибрал к рукам. К чьим - информация конфиденциальная. Говорят – в хорошие руки попала. Сам банк умыл руки – лопнул.   

Того, кому надо, сместили, арестовали, посадили, этапировали на юг. Магаданской области. За что? Могу узнать, да только  кому надо?

Агафон последний конверт на паленый сурогат обменял. Отравился. Хоронили бедолагу вскладчину по бюджетному варианту. Рюмка водки, ломтик черного хлеба, щепотка соли. Без речей и слез.

Тетя Мотя из ящиков огород на окне соорудила, второй раз замуж выскочила. Жалеет. Слишком правильный. Через, чур. Вегетарианец, трезвенник и не курит в придачу. Намаялась с ним.  Постный тип, флегматичный. Ни погулять тебе, ни поскандалить. Скучно. Не жизнь, а прозябание. Последних подруг растеряла. Родня давно отвернулась после конвертации первого конверта под матрац.

По большому счет, ничего особенного не произошло. Маленький бытовой эпизод. Все как  в жизни. От « за здравие» до «за упокой» один шаг.

Всего на всего пена пропала. В данном случае с нее эффект бабочки и начался, в отдельно взятых ячейках общества, тети Моти и кому надо.

P.S.
Интересно, что пропало и эффект бабочки спровоцировало, когда союз развалился.