Шёпот северных ветров Глава двадцатая

Глава двадцатая


     Лейтенант Перкинс и лейтенант Брукс были чрезвычайно раздражены. Мало того, что они заснули на глазах у капитана Дайка во время важного допроса и пропустили все веселье (то, что было весело, говорил внешний вид этих «гостей»: кажется, без насилия не обошлось), но вся слава опять досталась этому странному второму помощнику. Откуда он вообще взялся на их голову? Нет, идея устроить негласный досмотр нежданным гостям была великолепна. И засыпать господа лейтенанты вовсе не собирались. Но почему-то они четко помнили весь разговор о достижениях капитана Дайка, а в следующее мгновение приглашенные уже лежали все в крови, а капитан Дайк выглядел ошеломленным.
     На этом странности не закончились. Едва они пришли в себя и отправились в свою каюту, чтобы немного отдохнуть перед вахтой, как перед дверью их встретил все тот же второй помощник и с вежливой улыбкой, ссылаясь на распоряжение капитана, объяснил, что отныне и до прибытия «Неустрашимого Джека» в порт Бостона, данная каюта им больше не принадлежит, так как отдана в полноправное пользование их спасенным пассажирам. Господам Перкинсу и Бруксу пришлось делить каюты с другими членами экипажа. Из-за скученности недовольство ситуацией только выросло, а поскольку второго помощника все побаивались (он, конечно, никогда никому не угрожал, но было в его вежливой улыбочке что-то такое…), все недовольство вылилось на спасенных.
     Обсуждая в очередной раз несправедливость капитана и второго помощника, Перкинс и Брукс стояли на шкафуте, когда на них неожиданно налетел один из пассажиров – тот самый нервный мальчик, который своим поведением испортил всю торжественность спасения. Вернее, не совсем налетел. Он неожиданно выскочил из люка, растерянно осмотрелся и, заметив второго помощника, неровной походкой направился к нему. Выглядел он неважно: непричесанные волосы, беспорядок в одежде, блуждающий взгляд, покрасневшие веки. Казалось, будто он просто вскочил с койки и сразу вышел на палубу, не потрудившись привести себя в порядок.
     На самом же деле все было именно так. Проснувшись в незнакомом месте и не увидев Ремизова, Ровальи в панике выбежал на палубу в поисках Смоткинса. Тот стоял на шканцах и разговаривал с капитаном Дайком. Ровальи со всех ног кинулся к нему и, неожиданно споткнувшись, шумно свалился на палубу. Послышался смех и улюлюканье со стороны матросов, работавших на мачтах и палубе. Грохот падения привлек внимание второго помощника.
     Юноша аккуратно поднялся, оправил волосы и застегнул, наконец, жилет.
     - Ну что за нелепость, - услышал он за спиной. - Это какая-то кисейная барышня, а не мужчина.
     - Пожалуй, этот мелкий французик слишком хрупкий, - откликнулся второй голос. – Кажется, он ни на что не годен без своего милого друга!..
     Было добавлено еще одно слово - злое, крайне грязное, сказанное со смаком и недвусмысленно.
     Ровальи медленно побагровел и развернулся в сторону говоривших. Те даже не потрудились стереть ухмылки со своих лиц.
     - Леди упала? - Перкинс галантно протянул руку. – Где же ваш рыцарь без страха и упрека? Почему он не спешит к вам на помощь?
     Ровальи задохнулся то ли от возмущения, то ли от смущения, и несколько секунд просто стоял, не в силах произнести ни слова. Господа лейтенанты подумали, что он не понимает по-английски и, прыснув со смеху, повторили это фразу на очень плохом французском.
     Ровальи сделал глубокий вдох и встал в стойку, подняв кулаки на уровень груди.
     - Бокс или рапира? - холодно спросил он на великолепном английском. – Что вы предпочитаете?
     Господа Перкинс и Брукс переглянулись с легким недоумением и снова расхохотались.
     - Леди знает о боксе? - спросил Перкинс, тоже принимая стойку. - Неужели?..
     - Постой, - Брукс положил ему руку на плечо.
     Он заметил, что к происходящему прислушивается второй помощник капитана и почувствовал себя неуютно.
     - Не та весовая категория, - объяснил он. - Ты сметешь его с первого удара. Будет жалко испортить такое милое личико!
     Заслышав спор, к ним подошел старший помощник капитана и еще несколько офицеров.
     - Что происходит? - старший помощник попытался вмешаться, оценив накал страстей между этими тремя – Прошу вас прекратить стычку!
     - Мистер Баркли, какая стычка! - вежливо возмутился Брукс. – Просто наш гость хочет размяться! Согласитесь, сейчас довольно скучно, друг друга мы все уже знаем. А тут что-то новое…
     К словам придраться было нельзя. Но тон, которым это было сказано, выдавал явную насмешку. Поэтому старший помощник не сразу согласился, внимательно разглядывая Ровальи.
     - Мистер Брукс говорит правду? - спросил он. - Вы, действительно, хотите тренировочный поединок?
     - Да, пожалуй, - коротко отозвался Ровальи. – Можно просто спарринг.
     - Дайте им рапиры, - согласился тот. – Только, Перкинс, будьте с ним помягче, - старший помощник понизил голос. - Парень явно переоценивает свои возможности, да и после вчерашнего виски у него, видимо, еще не все в голове прояснилось …
     Ровальи невозмутимо выслушал эту фразу и быстро взял принесенную рапиру. Он был безумно зол. Он жутко нервничал, не зная, как объяснить отсутствие Ремизова, и еще не успокоился после событий в кают-компании. Ему было крайне необходимо на ком-нибудь выместить все накопившееся раздражение.
     - Мне очень жаль, мистер Перкинс, - сказал он с явной угрозой в голосе. – Но вам сегодня очень не повезло. Вы будете первым.
     - Что?.. -  Перкинс стоял слишком расслабленно, чтобы вовремя собраться, когда Ровальи атаковал.
     И… Это был разгром. Полный разгром и жуткий несмываемый позор. Такого позора доблестные американские офицеры не знали никогда, да и едва ли когда-нибудь столкнутся снова.
     Выпад, выпад, выпад, выпад… Сверху, снизу, справа, слева… Перкинс не мог найти ни малейшего открытия и просто отступал, до тех пор, пока не наткнулся на фальшборт. В этот момент он увидел шанс для контратаки… Но это оказалось хитроумной ловушкой: он проскочил вперед, а в следующий момент уже летел над палубой, напутствуемый мощным пинком чуть пониже спины. Еще секунда – и он почувствовал, как кончик рапиры уперся ему между лопатками, не давая встать.
     - Леди упала? - с нескрываемой яростью спросил Ровальи, надавливая на рапиру. – Леди нуждается в помощи?..
     Кажется, он был готов проткнуть незадачливого партнера по спаррингу, но в последний момент остановился и дал тому подняться.
     - Кто-нибудь еще желает поупражняться? - спросил Ровальи, он был все еще очень зол. – Ну же? Неужели эта бездарность ваш сильнейший фехтовальщик?!
     Господа офицеры еще не успели осознать первый поединок и с недоумением смотрели, как Перкинс пытается подняться с пылающим от стыда и гнева лицом.
     Дальше было еще хуже. Вместо того, чтобы принять поражение, он сделал выпад со спины, когда Ровальи отвернулся. Но, к его неописуемому удивлению, рапира промахнулась, нога скользнула вперед, и вот он уже снова летит, напутствуемый пинком. И вновь кончик рапиры упирается между лопатками
     - Господин лейтенант не желает сдаваться? - прошипел Ровальи. – ему недостаточно первого внушения? Сколько еще пинков понадобится? Ну?
     - Я… сдаюсь, - тихо пробормотал Перкинс.
     - Не слышу! - Ровальи надавил на рапиру, на мундире проступили капли крови.
     - Я сдаюсь! - Перкинс, пунцовый от унижения, кусал губы.
     Ровальи ослабил хватку и дал ему подняться. С холодным, ничего не выражающим лицом он обернулся в сторону его приятеля. Брукс запаниковал. Он понял, что уровень фехтования у этого странного хрупкого француза на порядок выше всего офицерского состава «Неустрашимого Джека», и теперь его очередь быть униженным. Отказаться – невозможно, ведь идея поединка исходила именно от них.
     - Ну же! Кто хочет быть следующим? - спросил Ровальи, в упор глядя на Брукса.
     - Я хочу! – раздался знакомый голос. - Мне кажется, вам не хватает устойчивости в обороне.
     Ровальи яростно развернулся в сторону говорившего и встретился со спокойным взглядом серых глаз. Ремизов уже несколько минут наблюдал за происходящим и решил вмешаться, чтобы не спровоцировать скандал. Он был удивлен, обнаружив, насколько сильным фехтовальщиком оказался Ровальи. Зная, как тот обращается с огнестрельным оружием, а особенно, услышав от Смоткинса о феномене «гениального дитя» он предполагал, что любое оружие будет для него непосильной задачей. Однако…
     - Я… я не буду с вами сражаться, - жестко сказал Ровальи.
     - О! Вы меня испугались? - Ремизов усмехнулся.
     - Вы не в форме, - тот упрямо покачал головой.
     - Тем более. Чего же вам бояться? - продолжал подтрунивать над ним Ремизов. - Вам же нужно снять напряжение? А господа американцы явно не подходят для этой цели. В конце концов, без них мы бы уже сгинули в открытом море. Вы должны быть благодарны за спасение.
     - Нет, - Ровальи нахмурился. - Я не хочу навредить вам…
     - А вы и не сможете, - усмехнулся Ремизов и подобрал рапиру, которую выронил Перкинс. - Ну же, - он встал в стойку. - К бою!
     Ровальи взглянул на него с изумлением и сделал неуверенный выпад. Ремизов парировал и контратаковал. Теперь уже настала очередь Ровальи отступать и искать открытия. Один… два… три… четыре… пять… шесть… атакующая шестиударная комбинация полностью оттеснила его к противоположному борту. Тем не менее, он продолжал стойко парировать удары.
     - Что это такое? – пробормотал Баркли, обращаясь ко второму помощнику капитана. - Да они чудища какие-то!
     - Да нет, мистер Баркли, - нейтрально улыбнулся Смоткинс. - просто один из них гений, а у другого были лучшие учителя. И, кажется, они неплохо понимают друг друга.
     Закончился поединок довольно-таки комично. Пти, которого не было ни видно, ни слышно с вечера, неожиданно откуда-то выскочил и с воплем бросился их разнимать.
     - Это что еще за дуэль!!! - верещал он не своим голосом. - Стоп! Хватит! Мне сказали, что кто-то из вас умер! А вы не только живы, но еще и деретесь, как пара галльских петухов!!!
     - Пти, успокойся, - тяжело дыша, Ровальи опустил рапиру, еще немного и он готов был сдаться. - Никто не умер, это просто тренировка…
     - Ничего себе, тренировка!!! - продолжал кричать Пти. - Эти ваши железяки вполне себе заточены!!! А ну, разойдитесь!
     Ремизов усмехнулся про себя: Пти подоспел слишком вовремя. Еще немного, и боль в груди стала бы совсем невыносимой. Все-таки, что же действительно произошло во время того ужина?..

     Инцидент был вроде бы исчерпан, но Перкинс затаил обиду. Еще бы! Над пассажирами посмеивались и злословили все, а досталось именно ему! Да и от кого? От этого странного хлипкого мальчишки, похожего на переодетую барышню! И каким образом! В том, что касалось обращения с оружием, Перкинс считался одним из самых опытных на «Неустрашимом Джеке» и был абсолютно уверен в себе. Ему просто хотелось развлечься, немного поиздевавшись над слабым соперником. Ну, что бы произошло? Пара-тройка царапин и синяков не навредили бы этому юнцу! Но это внесло бы некоторое разнообразие в монотонные будни офицерского состава.
     Вместо этого унизили именно его, Перкинса. Унизили на глазах у всего экипажа. И хотя всем, кто имел хотя бы отдаленное понятие о фехтовании, стало ясно, насколько сложным противником оказался этот французик, и никто не желал повторять опыт Перкинса, насмешек в его адрес неслось теперь немало. А еще этот странный второй помощник капитана – мистер Смоткинс - настоял на суточном аресте в назидание прочим. С какой это стати он защищает этих пассажиров? Кажется, даже капитан Дайк не был доволен подобным решением.
     Тем не менее, из-под ареста Перкинс вышел только на следующий день. И сразу же пошел искать возмездия: гнев полностью лишил его рассудка. Однако застать Ровальи одного оказалось не так-то просто. Во-первых, тот практически не выходил из каюты. Во-вторых, если он и выходил на верхнюю палубу, рядом оказывался либо Ремизов, либо вездесущий второй помощник.
     Вечером накануне прибытия в Бостон Перкинса неожиданно вызвал капитан.
     - Ваше поведение, Перкинс, вызывает много нареканий, - начал он. – Не могу сказать, что не понимаю ваших мотивов, но без разбирательств не обойтись…
     Взбешенный Перкинс с трудом заставлял себя молчать. Какие еще разбирательства? Он и так унижен, а по прибытии в порт о его унижении узнает вся эскадра. Ему оставалось только уйти в отставку или покончить с собой.
     - Но, - задумчиво продолжал капитан Дайк. - Я могу вам помочь с переводом в другую акваторию без потери звания и репутации.
     Перкинс затаил дыхание. Ему предлагали невероятный, но единственно верный способ спасти его репутацию и карьеру.
     - Вы конфликтуете не с тем человеком, лейтенант Перкинс, - капитан Дайк говорил медленно и раздельно. - Этот маленький дьявол вам не по зубам, да и нам до него нет никакого дела. А вот его старший товарищ… Ремизов, кажется. Да, этот Ремизов обладает очень важной и нужной информацией. Карта, которая оказалась при нем, абсолютно бесполезна. Но если он был способен составить карту, сведения о координатах он едва ли забыл, верно?
     Перкинс продолжал молчать. Кажется, он начал понимать, что хочет от него капитан Дайк.
     - Завтра мы приходим в Бостон. Как только он сойдет на берег, эти важные сведения пропадут как для флота Соединенных Штатов, так и для всего мира! Русская эскадра не способна в одиночку противостоять Джастинсу, а у французов, с которыми у них сейчас договор, очень слабые позиции в Америке, и их флот едва ли окажется сильнее. Мы, конечно, не отказывались от помощи со стороны русских, но и оказывать им явную поддержку не в наших интересах. Какое им дело сейчас до событий в Атлантике? Сидели бы себе на Тихом океане и торговались бы с англичанами за каждую милю Скалистых гор! Какой будет позор, если они, не имея никакого интереса здесь, вдруг окажутся главными героями в расправе над надоевшей всем пиратской флотилией? Это непременно должны быть Соединенные Штаты, ведь треть побережья и торговли здесь принадлежит именно нам! И мы должны доказать, что способны защитить и свой берег, и свои корабли! Тогда даже Британия будет вынуждена считаться и с нашими границами, и с нашими правами!
     Нельзя сказать, что капитан Дайк был абсолютно неправ. После провала Империи Франция потеряла практически все колонии в Новом Свете и держать там сильный флот уже не могла. Это и было основной причиной, почему французы пошли навстречу русским, когда те вознамерились лично разобраться в тех пиратских нападениях. Испанцы и американцы отнеслись к этой идее несколько прохладно. А у Джастинса к тому времени уже была достаточно мощная флотилия, которая вполне могла конкурировать даже с британцами, самопровозгласившими себя хозяевами всех морей. Помимо печально известной «Одалиски» у него было еще два фрегата, корвет, две-три бригантины, и три кетча. Это те суда, о которых было наверняка известно. Но могли быть и другие, действовавшие более скрытно. Поэтому рассчитывать на то, что русские и французы справятся самостоятельно, было сложно. А Соединенные Штаты как раз наращивали военную мощь вдоль всего побережья Атлантики. И победа над одним из самых проблемных морских разбойников была бы для них очень кстати.
     - Что же вы хотите, чтобы я сделал? - спросил Перкинс.
     - Просто дайте повод арестовать этого русского, - последовал ответ. – Можете даже его немного покалечить, но ни в коем случае не убивайте. Его знания крайне важны.
     В глубокой задумчивости Перкинс вышел на палубу. Ремизова он нашёл практически сразу – тот стоял на юте около фальшборта в сгущающихся сумерках.
     - Добрый вечер, господин Ремизов, – подошёл к нему Перкинс. – Что это вы совсем один? Где же ваш юный друг?
     Ремизов устало посмотрел на него: целый день он постоянно натыкался на этого назойливого офицера. Сил уже не осталось вежливо улыбаться и раскланиваться, не обращая внимания на его откровенно вызывающие манеры.
     - Послушайте, мистер Перкинс, - Ремизов уже начал терять терпение, - если вам было мало тех пинков, которые вы уже получили, могу позвать Ровальи, и он с удовольствием отпинает вас снова.
     - А вы сами, что же, боитесь? – Перкинса уже потряхивало от злости.
     - Боюсь, что мой пинок вы не переживёте, – мрачно отозвался Ремизов.
     - Не слишком ли самонадеянно? – Перкинс не собирался сдаваться. – Скажите, каково это? Быть на побегушках у избалованного юнца? Вы же явно офицер флота... Как же можно было так опуститься, чтобы стать наёмником? Наверняка это очень обидно.
     - Думаю, мистер Перкинс, что в недалеком будущем вы сами вполне можете попробовать роль наемника, – спокойно ответил Ремизов.
     - А может быть, все дело в этом вашем мальчишке? – Перкинс был опытным задирой, но сейчас, видимо, столкнулся с непосильной для себя задачей. – Кто для вас этот юнец?
     - Просто попутчик, мистер Перкинс, – Ремизов по-прежнему старался соблюдать спокойствие.
     - Ах, ну, раз так, то вы не будете беспокоиться, что с ним случится, пока я вас тут развлекаю беседой?.. - Перкис многозначительно замолчал и ухмыльнулся. - Такое смазливое личико… хрупкое тело… Легко перепутать с портовой девицей!
     - Мистер Перкинс, - Ремизов вздохнул и посмотрел на него с какой-то жалостью, - мы с вами не посреди Тихого океана, а вашему капитану явно не нужен международный скандал. И кроме вас, похоже, до моего спутника никому нет никакого дела. Едва ли вы способны осуществить свою угрозу.
     Ремизов отвернулся от него, собираясь уходить.
     - И, пожалуйста, передайте капитану Дайку, что ничего кроме той карты, которую он уже видел, я предоставить ему не могу. Его попытки спровоцировать конфликт просто смешны…
     Вдруг полыхнула яркая вспышка, грохнул выстрел, и Ремизова сзади обдало чем-то горячим и липким. Невольно вздрогнув, он обернулся: Перкинс с практически отсутствующей правой половиной лица все еще стоял на ногах, тело его судорожно вздрагивало, рот искривился и словно пытался схватить воздух. Еще пара секунд, и он рухнул вперед, продолжая дергать ногами, словно в безумной пляске.
     Ремизов неосознанно протянул руки, словно пытался задержать его падение и обернулся в направлении вспышки – там, за сложенным парусом, промелькнула чья-то тень.
     Сзади раздался чей-то крик, резкий звук тревоги, палуба неожиданно осветилась, снизу со стороны шкафута бежали люди…
     - Эй! Что там?
     - Кто стрелял?!
     - Убили?
     - Кто здесь?!Дьявол! Тут все в крови!
     - Здесь русский!
     - Боже! Что это?! Кто убит?!
     Мгновенно вокруг собралась толпа. Свет нескольких фонарей полностью разогнал сгустившиеся сумерки и открыл жуткую картину: палуба залита кровью и какими-то сгустками, на ней лежит обезображенное тело в уродливой, неестественно искривленной позе, а над телом стоит один из недавно спасенных, покрытый с ног до головы каким-то кровавым месивом и смотрит куда-то вверх.
     Кто-то громко ругался, кого-то шумно стошнило, большинство просто стояли молча.
     Ремизов хотел было броситься вдогонку за той промелькнувшей тенью, но его схватили, скрутили руки за спиной и повалили на палубу. Он только успел заметить, как в толпе промелькнул знакомый силуэт.
     Растолкав стоящих вокруг, Ровальи подскочил к Ремизову и, встряхнув его за плечи, быстро осмотрел и заглянул в глаза. У Ремизова появилось чёткое ощущение, что подобное выражение на перекошенном лице Ровальи он уже видел.
     Убедившись, что тот не пострадал, юноша едва заметно вздохнул и отвернулся к трупу.
     - Это Перкинс, – он то ли спросил, то ли констатировал факт. – Убит выстрелом сзади в правую половину головы. Ужасная смерть.
     Последнюю фразу он сказал таким нейтральным, холодным тоном, что окружающие невольно вздрогнули. Затем он педантично и с совершенно невозмутимым видом осмотрел каждую часть тела Перкинса и окружающее забрызганное кровью пространство, после чего посмотрел наверх, в ту самую точку, где ранее Ремизов видел вспышку от выстрела. Быстро скользнув в сторону мачты, он скрылся раньше, чем его смогли остановить.
     - Что за шум? – голос капитана Дайка прервал давящее молчание. – Матерь Божья! Что это?! – он с гневом накинулся на Ремизова. – Я понимаю, что лейтенант Перкинс вам сильно досаждал. Но убийство!..
     - Стрелял кто-то другой! – Ровальи вновь появился около Ремизова. – Разве вы не видите? Брызги крови? Расположение раны? Выстрел был сзади и сверху, вон оттуда – он махнул рукой, указывая место под мачтой. На парусине остался след от пороха...
     - Что за бред! – возмутился капитан Дайк. – Сохраните хотя бы каплю достоинства! Я готов даже предположить, что это была дуэль или несчастный случай! Но убийца ваш друг, признайте это! Здесь никого не было, кроме него!
     - Но взгляните! – Ровальи кинулся в сторону трупа и осветил фонарём обезображенное лицо. – Вы не можете не видеть, что пуля вошла сзади! Смотрите, как сильно повреждён череп!
     Ответом ему было гробовое молчание. Кого-то из младших офицеров снова стошнило.
     - Господи! Да он чудовище! – испуганно пробормотал кто-то.
     Ровальи поднял голову и только теперь заметил, с каким ужасом и отвращением смотрели на него все собравшиеся.
     - Ваш цинизм омерзителен, – сказал капитан Дайк. – Впредь не покидайте отведённой вам каюты до прибытия в порт. Ваш спутник будет подвергнут аресту и допросу. После я передам его полиции.
     Ровальи хотел ещё что-то сказать, но вмешался второй помощник капитана.
     - Довольно, – сказал Смоткинс, положив ему руку на плечо. – Я провожу вас в каюту.
     Ровальи подчинился и последовал за ним сквозь расступающуюся молчаливую толпу.
     Утром же, когда капитан Дайк, не добившись ничего от Ремизова, решил поговорить с его младшим спутником, оказалось, что Ровальи исчез. Не удалось найти и второго француза – беспокойного лохматого малого, а также одного из стюардов – громадного квартерона Бобби. Также не досчитались парусного ботика.
Каким образом эта компания могла украсть ботик, и сбежать так, чтобы никто не заметил, осталось загадкой.


предыдущая глава: http://proza.ru/2025/01/26/1124

продолжение:  http://proza.ru/2025/01/28/1419