Василиса. Часть 5. Знакомство

«У судьбы нет причин без причины сводить посторонних.»
(Коко Шанель)

…Я почти ничего не видела сквозь дырки в переноске и всю дорогу плакала, не зная, что ждет меня на новом месте. Мне так тяжело было расставаться с моей приемной мамой и родной сестрой… Как ни крути, они до сих пор вместе, а меня везут неизвестно куда. Хотя им тоже недолго наслаждаться обществом друг друга, раз Мяю решила забрать в свой дом хозяйка Вика, но все же… они еще вместе… и у них немного больше времени, чтобы попрощаться, а я уже отрезанный ломоть…


Наконец, мы остановились. Вика и Рокочущий вылезли из коробки на круглых лапах. Острый, свежий, незнакомый мне доселе, запах ударил в нос. Я вся вытянулась в струнку и приникла глазом к дырочке в стенке, не понимая, что может так вкусно и притягательно пахнуть! В нашем доме такого запаха никогда не бывало. А звуки! Со всех сторон я слышала странные и непонятные звуки! Шелест, писк, шорох, стрекот, щелкание! Что это?..

- Добрый день! – прозвучал чей-то незнакомый голос. – Проходите в дом! Мы вас уже заждались!..


Как только мы вошли в мое будущее жилище, я сразу почуяла, что в нем живут мне подобные. Знакомо пахло сухими шариками, которые у нас грызли взрослые кошки, и шерстью.

Вика прошла в дальнюю комнату и открыла дверцу.

Тут же в переноску проникли чьи-то руки и нежно взяли меня в ладони.

- А кто это у нас тут такой красивый и маленький? – спросил тот же голос. – Иди ко мне, малышка!

Оказавшись на коленях незнакомой человеческой самки, сидящей на мягком, покрытом пушистой шкурой неизвестного мне зверя, возвышении, я испуганно присела и стала оглядывать свой новый дом. Рядом с самкой сидел крупный человеческий самец, который, протянув руку, стал нежно чесать мне загривочек и что-то тихо приговаривать. Чуть не описавшись от страха, я прижала ушки и сжалась в комочек, чтобы стать менее заметной. Помещение выглядело непривычно. Оно было заставлено странными предметами, которые я раньше никогда не видела. Опустив взгляд, я, вдруг, прямо перед собой увидела двух кошек – рыжего огромного самца с тяжелой челюстью и проницательным взглядом и небольшую, по сравнению с ним, темную пятнистую самку с одним горящим ненавистью, как мне показалось, глазом. Самка припала к полу и недовольно била хвостом.

- Ффффффффшшшшшшш! Пфпфпфпф! – зашипела самка, подняв шерсть дыбом. – Маааааааааау! Миииииаааааа! – заорала она диким голосом. – Вы снова принесли в мой дом чужого котенка?!! Я с таким трудом пережила расставание с моей приемной дочерью Лисой, которую полюбила всем сердцем и растила, как собственную! Вы разлучили нас, не спросив нашего согласия, когда она только начала подрастать, а теперь снова принесли такую же малышку?! Я не хочу все это снова пережить! Унесите ее немедленно! Я не хочу привыкнуть к ней и снова потерять! Маааааааууууу!

И одноглазая самка с дикими визгами, плевками и шипением умчалась прочь.

- Да ладно тебе, Гелла, - крикнул ей вслед рыжий самец, подойдя ближе ко мне и принюхиваясь. – Она пахнет как здоровый маленький котенок. Алисия была неизлечимо больна и очень заразна, поэтому нас и разлучили, чтобы мы с тобой от нее не заразились. Сейчас она живет у Ба и очень счастлива. Ты же знаешь, это болезнь не позволяет нам быть вместе. Человеческие шаманы еще не научились лечить ее хворь. А эта совершенно здорова. Может никто ее и не собирается отсюда потом забирать. Ты же мечтала о ком-то заботиться, как мать! Чем тебе не дочурка? Смотри, какая испуганная! Глаза, как блюдца с молоком. Ты напугала ее до полусмерти своими криками, Гелла! Слышишь?

- Да пошел ты к Трем Кошкам Радуги, Фокс, со своими дурацкими советами! – раздалось откуда-то сверху дикое завывания самки, которую рыжий кот называл Геллой. – Ты не понимаешь, что такое материнский инстинкт! Когда он просыпается, его потом под хвост не засунешь! Ты так любить не способен! Сколько я пережила! Как страдала! Я не хочу снова проходить через такое! Не хочу ее видеть! Не хочу чувствовать ее запах! Пусть ее унесут!

Рыжий Фокс пожал плечами и подошел еще ближе. Я прижала уши и зашипела от страха, когда его огромная морда стала меня осторожно обнюхивать. Уверенности мне придавало то, что я почти полностью помещалась в ладонях своей будущей Хозяйки, и кот не смог бы до меня добраться, чтобы навредить.

- Ну, - сказал рыжий, обнюхав меня со всех сторон, - давай знакомиться, что ли! Мое имя Фокс. Когда-то я был Миу-миу. Это имя дала мне моя мать при рождении. Но здесь, среди людей, я ношу имя, привычное для уха человека. Ношу из уважения к людям и в благодарность за то, что они приняли меня в свой дом. Люди дали мне гордое имя Файерфокс, что означает на их языке Огненный Лис. Я принял его с удовольствием, потому что оно полностью соответствует высокому званию вождя племени. Я здесь главный, как ты поняла. Ты знаешь кто такой вождь племени?

- Нет, - еле слышно прошептала я и на всякий случай еще раз зашипела…


Все это время Вика, Рокочущий и мои новые хозяева переговаривались между собой, что-то громко обсуждая…

- Ну все, Принцесса, - сказала Вика, - ты остаешься, а нам пора. Надеюсь, что в этом доме ты будешь счастлива. Смотри, у тебя уже появились два хвостатых опекуна и два человека, которые несомненно тебя полюбят. О своей сестричке Инге можешь не беспокоиться. С ней тоже все будет хорошо. Мы заберем ее сразу, как вернемся домой. Ее тоже с нетерпением ждут наши мохнатые наставники! Прощай, крошка!

Вика забрала пустую переноску, и они с Рокочущим вышли из помещения.

Я со слезами на глазах смотрела им вслед, понимая, что больше их не увижу.


Новая Хозяйка аккуратно спустила меня с колен на пол.

- Фоксик, - обратилась она к рыжему, - позаботься об этой крошке. Теперь она станет жить с нами. Объясни ей все, что нужно, пожалуйста. Ведь у нас свой распорядок и правила. Не обижай ее. И Геллу успокой, а то наша девочка совсем расстроилась.

- Вот еще! – фыркнул кот. – С какой стати я стану обижать малышку? Она и так вся трясется от страха. Ничего, Гелку я воспитал, и эту воспитаю, даже если одноглазая ее не примет!

Фокс засунул свой нос мне под хвостик и стал нюхать. Я подпрыгнула от неожиданности и снова зашипела.

- Эй, Гелла! – крикнул кот, смешливо фыркая. – Слышишь, она еще и шипит на меня! Боится, а оборону держит! Молодец, будет толк.

- Отставь меня в покое, Фокс! – снова зашипела откуда-то сверху Гелла. – Не хочу никого видеть! И слышать не хочу! Сам возись с этой… Ее все равно потом отнимут!

- Не факт, - в раздумье мявкнул рыжий. – По всем признакам она здорова и нормально развита. Если привыкнет к нам и приживется, значит здесь будет ее истинный дом, как у нас с тобой, Гелла.

Кот протянул здоровенную лапищу и положил ее мне на шею, прижимая к полу.

- Итак, - сказал он, - урок первый. Я и Гелла будем твоими наставниками и заменим тебе родителей. В этом доме живут два человека – самец и самка. Самку мы называем Ма. Самца зовем Па. Их человеческие имена не имеют для нас значения. Эти люди помогли нам в тяжелые моменты нашей жизни и подарили крышу над головой. Они кормят и заботятся о нас. Мы им очень благодарны и считаем себя обязанными им жизнью. Их слово для нас закон. Мы слушаем их и подчиняемся, как слушали бы и подчинялись Трем Кошкам Радуги. Знаешь, кто это такие?

- Немного про них слышала, - прошептала я, пригибаясь под тяжестью лапы. – Мама Рмая говорила, что они плетут наши судьбы и перерезают нить жизни, когда захотят. Мои братья ушли к ним на Радугу…

- Ну, зачатки знаний у тебя присутствуют, - одобрил Фокс. – Остальному мы тебя выучим, да, Гелла?

- Ууууууууу! – донеслось сверху.

- Ничего, - усмехнулся кот, - не смотри, что она так себя ведет. На самом деле Гелла добрая. Она быстро привыкнет и примет тебя. Не опасайся ее. Не тронет. У нас уже была приемная дочь… Ее пришлось отдать в другой дом из-за ее опасной неизлечимой болезни. Гелла очень страдала от этого… Лучше расскажи о себе. У тебя было родовое имя? Твоя мать успела тебя назвать?

- Мое истинное имя Миа, но Хозяйка называла меня Принцессой, - начала я рассказ. – То место, откуда меня принесли, было моим временным домом. Там осталась мама Рмая, моя сестра Мяя, Урма, Урм, трехлапая тетя Марма и еще много взрослых кошек.

- А почему ты ее так называешь? Мама Рмая, а не просто мама? – поинтересовался рыжий.

- Она мне не родная, - потупилась я, опустив голову еще ниже. Родную маму я никогда не видела. Нас забрали от нее, когда мы были еще слепыми. Забрали и выбросили в большом пакете на помойку. Так сказала тетя Марма. Со мной были Мяя и два наших братика, которые не смогли выздороветь и ушли на Радугу, потому что так решили Три Кошки. А мы с Мяей попали во временный дом. Нас обоих выкормила мама Рмая, у которой уже было двое детей – Урм и Урма. А тетя Марма воспитывала нас и учила всему, что положено знать котятам.

- Понятно, - грустно фыркнул кот и убрал лапу с моей шеи. – Сиротка, значит… Из приюта… Ну ничего, ты попала в хорошее место. Здесь тебя все будут любить. Правда, Гелла?

- Ммммммммммм, ффффффф, - донеслось сверху.

- Привыкай, Миа, - усмехнулся Фокс. – У самочек иногда бывает скверное расположение духа, но нам, самцам, на это… ммммм… нафыркать и растереть! Тебе дадут здесь другое имя, то, которое понятно людям. И оно обязательно будет иметь скрытый смысл, как и твое родовое, «летящая бабочка». Привыкай к нему, слушайся и учись понимать людей. Мы проживем с ними всю нашу жизнь. Очень важно понимать друг друга. Тебя успели приучить к лотку?

- Нееееет, - проблеяла я испуганно. – Мама Рмая многого еще не успела нам рассказать. Мы были младшенькие… Я очень сильно скучаю по ней и сестре…

- Ладно, - махнул лапой кот, - лотку я тебя обучу. Немного пообвыкнешься – и начнем занятия. Теперь отдохни, поешь и обнюхай дом. Я проведу тебя по всем местам и покажу где что находится. А вообще – всегда следуй за своим носом. Нос не обманет.

Кот понизил голос.

- Да, и постарайся все же понравиться Гелле. Она может стать тебе замечательной матерью.

Я кивнула головой и принялась ходить, внимательно обнюхивая все вокруг. Пахло непривычно. Запах Фокса и Геллы был на всех предметах, но к их запахам примешивались и другие: запахи людей, пищи, и тот самый острый и свежий запах, который я ощутила, когда Вика вышла из коробки на круглых лапах. Этот запах сейчас доносился из открытых настежь окон, затянутых сеткой.

Фокс заметил мое замешательство.

- Вкусно, да? Так пахнет лес неподалеку, трава на участке и деревья перед окнами. А ещё сырая земля и цветы. А это запах стен. Так пахнет мёртвое дерево. Дом сделан из него. А это запах шкур, которые тут все покрывают. Они ненастоящие. Люди умеют их выращивать без участия зверей. Вон там находится наша еда. Видишь? Воооон, в углу той комнаты. Люди всегда едят, сидя на возвышениях, а не на полу, как мы. У них тоже есть миски, в которых они ковыряют железными палочками. Строение их морд не позволяет им лакать прямо из миски. Несовершенный вид, знаешь ли…

Кот неторопясь зашлепал в соседнюю комнату, где стояли две мисочки с кормом. Подойдя к одной из мисок, он начал неторопливо хрустеть, постанывая от удовольствия.

- Кормят здесь очень вкусно, мням-мням-мням, - сквозь жевание бормотал он. – Еды всегда достаточно. Это моя миска, а рядом миска Геллы. Это НАША еда. У тебя будет своя миска и своя пища, потому что ты еще очень маленькая и пока что не сможешь разгрызть наши жесткие комочки.

- А когда меня покормят? – поинтересовалась я. – Уже очень хочется кушать… Мама Рмая в это время нас всегда кормила…

- А вон как раз Ма несет твою мисочку с едой! - махнул хвостом Фокс, продолжая трапезу.

- Девочка, малышка, - ласково обратилась ко мне подошедшая женщина, - на, поешь! Это вкусно!

Перед моим носом опустилась на пол маленькая мисочка, наполненная ароматными мясными кусочками в желе. У меня тут же громко заурчало в животе. Только сейчас я почувствовала, до чего проголодалась, набросилась на еду и проглотила ее в один момент!

- Ой, простите, - опомнилась я, виновато слизывая желе с усов, - я забыла спросить, могу ли я это съесть… Очень кушать хотелось…

Ма покачала головой.

- Как проголодалась, бедняжка… - сказала она. – Столько суеты! Переезд, новое место, новые обитатели… Ешь, малышка на здоровье! Ешь и расти нам на радость. В этом доме твоя мисочка никогда не будет пустой…

После обильной и вкусной еды меня тут же стало клонить в сон.

- Теперь бы немного поспать, - промямлила я. – Уважаемый дядя Фокс, а где в этом доме принято спать? В каком уголке?

- Можешь называть меня просто Фокс или вождь. Хотя, можешь и дядей. Мне все равно.

Кот сел, обернув себя хвостом, и начал умываться.

– У нас принято спать везде, в общем-то… кроме тех мест, на которых спать нельзя.

Я задумалась.

- А где тогда нельзя?

- Ну… - протянул Фокс, - например на столе, где питаются люди. Там нельзя не только спать, но и ходить. Хотя… - кот хитро прищурился, - честно признаться, мы с Гелкой туда часто запрыгиваем, когда Па и Ма не видят. Но, если они заметят, то нам здорово достается…

Кот сделал страшные глаза и прижал уши.

- А что вам достается? – прошептала я, заранее пугаясь.

- Пфпфпф! – зафыркал рыжий. – Хах! Да, в общем-то, ничего не достается! Пальцем погрозят – и все! Это я пошутил. Что, испугалась?

- Вы так больше не шутите, пожалуйста, дядя Фокс, - попросила я. – Мне и так пока очень страшно.

- Лады, - согласился кот. – Пошли, покажу куда можно лечь поспать и объясню, что есть где. Вот это большое возвышение – диван. Люди на нем лежат ночью и сидят днем. На нем можешь спать, когда захочешь. Это кресла. На них можешь спать, когда люди в них не сидят. А если сидят, то можешь устроиться на спинке кресла у людей за головой. Мы с Геллой так делаем. Наши люди не против. Ну, на полу у нас везде раскиданы шкуры, поэтому ты можешь спать где захочешь, но это не очень мягко и, бывает, холодновато.

- Во временном доме мы с сестрой спали в котятнике, - робко перебила я Фокса. – А где у вас тут котятник?

- Котятник?.. – кот задумался и сдвинул брови. – Вообще-то у нас такого нет, но вон тот домик может вполне сойти за котятник. Он небольшой, уютный, закрытый со всех сторон. В нем тепло и мягко.

Рыжий подошел к странному сооружению, представляющему из себя полочки, стоящие на толстых, обмотанных веревками, столбах. Сооружение было высоким – до самого потолка. Посередине находился большой короб с круглой дыркой.

- Вот смотри, Миа, об эти столбы мы натачиваем когти. По ним можно карабкаться на самый верх, переходя по полкам от столба к столбу. На этих полках можно спать или просто валяться. Они все обтянуты пушистыми шкурами. Поэтому под брюхом всегда тепло и мягко. Еще мы тут играем – бегаем по полочкам и прыгаем. А вот это, - кот залез внутрь короба, - домик для уединения! Он вполне способен сойти за твой котятник! Иди сюда. Тут тебя никто не потревожит, пока ты будешь спать. Думаю, что Гелла сегодня вряд ли спустится со второго этажа. Она даже обедать не пришла. Пусть переварит твое появление и успокоится. Забирайся сюда! Цепляйся когтями и лезь по этим столбам! Так, так… молодец! Теперь укладывайся здесь, в уголочке, и спи.

- Когда мы засыпали, мама Рмая пела нам песенку, - тихо сказала я. – Дядя Фокс, а ты умеешь петь?

Кот задумчиво почесал задней лапой под подбородком.

- Никогда не пробовал… - произнес он. - Колыбельные – это, вообще-то, по части Геллы… Зато я могу тебе рассказать историю из своего героического прошлого, если хочешь.

- Да-да, спасибо, дядя Фокс, очень хочу… - прошептала я, зевнув, свернулась клубочком, засунув нос под хвостик, и моментально уснула.

Кот уселся на площадку рядом с домиком и монотонно замурчал, прикрыв глаза, словно вспоминая свое далекое прошлое…

- Ну, слушай, - начал рыжий. – Родился я в прекрасном месте, называемом «лес» несколько зим назад… Ээээээ, да ты уже спишь… Ладно, потом расскажу. Спи, малышка, набирайся сил. Пусть Три Кошки Радуги и мой отец, Солнечный Кот, пошлют тебе счастливую судьбу…


…Я крепко спала. Мне снились ненастоящие пушистые шкуры, у которых отросли лапы, уши и хвосты. Они ходили по дому и завывали страшным голосом тети Геллы: «Мааааааауууууу! Миииииааааауууууу! Пусть ее унесут отсюда! Ффффффффшшшшшшшшш!» А одна из шкур огненного цвета подошла и, накрыв меня собой, сказала голосом дяди Фокса: «Спи, малышка, набирайся сил. Пусть Три Кошки Радуги и мой отец, Солнечный Кот, пошлют тебе счастливую судьбу…»


«Мы выбираем не случайно друг друга... Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании.»
(Зигмунд Фрейд)

(продолжение следует)