Исцеляющая гроза

        Она неслась в ночь, как можно дальше от его обжигающе-колючих фраз, впившихся в её мозг словно ядовитые шипы. Их отношения давно разладились, но она никак не ожидала, что конец будет таким внезапным и настолько болезненным. Наверное, она его всегда идеализировала, веря в его благородство. А он, наоборот, демонизировал её, ведь это значительно проще, чем брать ответственность на себя. Не удивительно, что в крахе их семейных отношений он обвинил тоже её.
Оказывается, все эти годы она только и делала, что подавляла, угнетала, убивала в нём всякое желание двигаться вперёд, к чему-то стремиться. Даже его измена, послужившая формальным предлогом неприятного объяснения, оказалась всецело её виной. «Этого не произошло бы, если бы ты была рядом, а не торчала сутками на своей проклятой работе. Ты законченная карьеристка! — отчитывал её муж, — мне нужна нормальная, любящая, заботливая жена, а не помешанная на карьере бизнесменша. Я хочу, чтобы в меня верили, поддерживали, вдохновляли. А что ты?»
Она ничего такого не делала. Просто работала, с головой уходя в любимое дело, хорошо зарабатывала, никогда ни на что не жаловалась, выплачивала ипотеку за их просторную двушку в центре. И его всё это вроде бы устраивало. Но оказывается, что, вернувшись с работы после долгого дня, она непременно должна была интересоваться его делами. И неважно, что дел у него особенно никаких не было, зато сколько планов!
Она никогда его ни в чём не разубеждала, но и не вселяла в него ложных иллюзий, она ждала, когда он перестанет пребывать в убеждении, что весь мир ему должен, возьмётся за ум, устроится на работу, хоть на какую-нибудь. Её бы устроил любой вариант, лишь бы он сам был доволен. Она верила, что этот сложный путь он достойно преодолеет и найдёт своё решение, ведь каждый человек творец собственной судьбы.
С его точки зрения такая позиция была настоящим предательством. «Ты получила, что заслужила. Ты не создана для семьи, ты разрушаешь всё вокруг себя, ты не способна любить сама и не достойна, чтобы любили тебя!» — отчеканил он свой приговор, окончательно поставив точку в их пятилетних отношениях.
От злобных слов у неё перехватило дыхание, она почувствовала себя рыбой, выброшенной на берег суровой волной. Грудь сдавила такая тяжесть, будто бы её положили под пресс. Она судорожно пыталась схватить ртом хоть немного воздуха и пропихнуть его вниз к лёгким, но организм отказывался ей подчиняться. «Скорее на улицу, иначе задохнусь», — промелькнуло у неё в голове. Она схватила сумочку, ключи от дачи, которые всегда лежали у них в прихожей на видном месте, рванула на себя входную дверь и кубарем слетела вниз с пятого этажа, ждать лифта у неё не было сил.
«Дура, куда ты на ночь глядя? Грозу обещали. Вернись!» — услышала она вдогонку голос обидчика. Она съёжилась, представив себя в одном с ним пространстве, и чувство тяжести вновь навалилось на неё. «Нет, лучше в грозу, чем к нему», — решила она.
На улице её обдал жаркий неласковый ветер, в одно мгновенье взметнув вверх её длинные русые волосы и скомкав их в беспорядочный клубок. Она стала отряхиваться, будто бы на неё высыпали мешок опилок. Она хотела стряхнуть с себя его сорные слова, облепившие её с головы до ног. Механические движения вернули её обратно в реальность, дыхание выровнялось, в голове сложился план. «Надо добраться до дачи, впереди выходные, побуду наедине с собой, успокоюсь, решу, что делать дальше».
До дачи её покойных родителей было километров тридцать, она прекрасно знала дорогу, но ночью предпочитала не ездить, полагая, что это небезопасно. Однако в этот раз она неслась на предельно допустимой скорости, торопилась, хотела попасть в дом до начала грозы, спрятаться от ненастья, семейного и погодного, там, где всегда чувствовала себя защищённой.
Фары машины прорезали темноту, выхватывая лучом какие-то причудливые очертания. Они напоминали ей зловещих монстров, со всех сторон обступающих её машину и готовящихся к финальному броску. Ветер усиливался, проникая в салон протяжным хриплым стоном, от которого по её спине забегали мурашки. На дороге не было других машин, и ей казалось, что она несётся в какую-то безысходную черноту, в пропасть, из которой ей уже никогда не выбраться.
«Ну что я так распсиховалась? Это же знакомые мне с детства места». Она попыталась вглядеться в пейзаж вдоль шоссе, зацепиться взглядом за что-то привычное. Но вид за окном её не порадовал. Деревья гнулись, как в фильме-апокалипсисе, то в одну сторону, то в другую, будто бы неведомая сила пыталась раскачать их и вырвать с корнем, как гнилые зубы. Где-то вдалеке на чёрном небосклоне хаотично возникали электрические разряды молнии, но грома не было слышно, значит, гроза ещё далеко. Дождя тоже не было, если не считать редкие тяжёлые капли, которые звучно разбивались о лобовое стекло. Погода готовилась к решающему натиску, набирая силы и накапливая в себе заряд гнева. «Скорее, надо успеть доехать, пока всё не началось».
Она с детства боялась молнии с громом. Ей казалось, что гроза несёт в себе смерть. И каждое лето, когда случались сильные грозы и кто-то становился их случайной жертвой, она ловила себя на мысли, что в этот раз смерть обошла её стороной. Она не могла объяснить, почему в её прошлом возникло устойчивое убеждение, что если ей суждено умереть молодой, то это непременно произойдёт в грозу. Но несясь в своей машине, она молила судьбу, чтобы гроза не застала её в пути, ведь тогда это точно будет её конец. Не только семейной жизни, но и всей жизни вообще.
Её мысли естественным образом переключились с мужа на убежище, к которому она так спешила. Она представила свои действия по приезде на дачу. Вот она стоит уже у забора, вышла из машины, открыла калитку, затем ворота, завела машину под навес, поднялась на крыльцо, открыла дверь в дом, сняла с охраны, обесточила, зажгла переносной фонарь на батарейках, проверила все окна, чтобы были плотно закрыты. Теперь можно расслабиться и сесть в любимое кресло под лестницей на второй этаж. Это самое безопасное место, она с детства пряталась здесь от грозы.
Чёткий и лаконичный план снизил градус внутреннего напряжения, она и не заметила, как добралась до своего посёлка. А дальше всё произошло как в её мыслях, и вот она уже сидела в своём кресле. Вовремя, потому что в этот момент дом сотрясло от оглушительного раската грома и всё кругом озарилось пронзительным ярким светом, будто бы кто-то наверху включил столамповую люстру. Она зажмурилась и изо всех сил вжалась в кресло. «Неужели гроза доберётся до меня и здесь?» Больше ей некуда бежать, теперь её жизнь всецело в руках судьбы.
Она долго сидела в оцепенении с закрытыми глазами, еле дыша, боясь пошевелиться. А кругом всё грохотало и озарялось пламенем, отблески которого она ощущала даже сквозь закрытые веки. Время для неё замерло в одном бесконечно длящемся моменте, а в голове возник образ шаровой молнии, проникшей через веранду в дом и медленно блуждающей по комнатам в поисках подходящей жертвы. Шар искал, в кого бы ударить всей мощью своего электрического заряда. Ей даже померещилось, что он вплотную приблизился к ней, внимательно разглядывая её очертания, как бы решая, достойна она его гнева или нет. И впервые за многие годы она думала только о себе и о том, чтобы пережить эту ужасную грозу и начать свою жизнь заново.
Постепенно мысли унесли её в далекое детство, когда она была совсем ещё маленькой девочкой с косичками, торчащими в разные стороны. Она постоянно хохотала и радовалась всему на свете. Но почему-то, повзрослев, она потеряла вкус к жизни. Её радость из безмятежной превратилась в условную, всегда и во всём зависящую от внешних обстоятельств. Она не знала, почему так произошло, но отчётливо вспомнила, что умела радоваться без всякой причины.
Буря понемногу сошла на нет, она приоткрыла глаза, четыре часа утра, рассвет, кругом тишина, будто и не было никакого ненастья. Она осторожно прошлась по дому, всё в порядке, правда, электричества не было, наверное, где-то обрыв на линии. Вышла на веранду, там было выбито несколько окон, папа давно смастерил этот витраж из цветных маленьких окон, теперь придётся полностью его менять, лучше поставить стеклопакеты, с ними надёжней.
Участку досталось сильнее: поломанные кусты, перевернутые скамейки и бочки, откуда-то принесённые с ветром пакеты и тряпки. И береза, её любимица, срезанная сверху на одну треть будто бы ножом мясника, а оторванная макушка на краю участка, застрявшая в проломленной крыше сарая. Да, урон большой, но на душе её было мирно.       
Гроза каким-то чудесным образом смыла все следы её душевных терзаний, а вместо них возникло чувство безмятежной радости, как в далеком детстве. Она пережила своё ненастье и вспомнила, что умеет радоваться жизни просто так. И предстоящие перемены её более не пугали, скорее, она их даже ждала.   

05 июля 2024
Картинка их Яндекса (в свободном достуре)