Глава 15 - Сближение - Часть I

Сварг, Даксим Друва
Район Амму-Питаль (Район Красных фонарей)

7 апреля 2333 года


Даня просыпается в темноте, под звуки дождя. Но он просыпается не от того, что выспался - он просыпается от острой боли в грудной клетке. Эффект от обезболивающего закончился, так что Даня начинает ёрзать в кровати попутно шаря по столу в поисках пакетика с красной жидкостью, которую приготовила Седжаль. Система управления дома поняла, что Артамонов проснулся, и включила приглушённое освещение в комнате, чтобы облегчить ему поиски.

Вот нужный пакетик найден, выпит, проходит несколько минут и боль покидает Артамонова. А он ещё возится какое-то время в постели, примерно полчаса, но понимает, что больше уже не уснёт.

Сначала Даня садится на кровать. Потом встаёт с неё, он помнит, что в холодильнике ещё что-то осталось. там действительно осталась недоеденная ёмкость с головоногами, ещё пару салатов. Вытащив всё это Даня думает, не пора ли сделать новый заказ продуктов. Решает, что это может подождать и поворачивается к окну. И Артамонова накрывает хандра.

До ранения он был кому-то нужен, был частью какой-то машины, от его действий зависели жизнь и благополучие других. А сейчас он выкинут из всего на полтора месяца пока не вырастет биопротез оторванной руки, полтора месяца, которые кажутся ему бесконечными. Даня ещё помнит, что в его баре стоят две бутылки красного. Нет бокала? Не беда, вино можно пить даже из чашки. Можно пить даже из горла, что Артамонов и сделал, он скрутил одной бутылке горло и начал пить едва прозрачную терпкую жидкость без какой-либо посуды. После полбутылки в теле у Дани разлилось приятное спокойствие, но вместе с тем он начал смотреть в окно и думать, что же будет дальше.

А не послать ли ему ко всем чертям такую работу? Это возможно. Он подаёт заявление об отставке и ему даже не придётся показываться новому шефу их городской ячейки, потому что подавшего в отставку агента должны выпустить на вольные хлеба не позже чем через три недели. И что дальше? Работать, как предложила Найя пилотом или диспетчером? И что будет после и кроме работы? Кому в этом огромном мире Даня будет нужен? Даня хотел запрокинуть бутылку снова, но вот в дверь постучали. Артамонов встал, подошёл к двери и активировал то, что называется "электронным глазком".

- Данил, это я. Впустишь?


Голос безошибочно принадлежит Маргарет, а в остальном Даня её не узнал. Она точно без брони, на ней абсолютно другая куртка и брюки. Артамонов хотел было побрюзжать какого хрена она ходит без бронекостюма, но решил, что заставлять женщину ждать за дверью немного неприлично.

Дверь открылась, и если за ней была Маргарет, то совершенно другая. Вместо волос забранных в хвост появилась интересная причёска, кажется такую называют римской. Тонкая курточка, практически обтягивающие брюки с минимум утеплителя, довольно изящные сапожки. Вино уже порядком ударило Дане в голову и он и понять не может для чего всё это.

- Ну так как, мне можно войти?
- Входи, я тут уже вмазал немного.
- Какой же жуткий ужас! Смотри, что я принесла.


Маргарет принесла с собой целую сумку с продуктами, точнее это нужно назвать сумкой с готовыми блюдами, приготовленными в ресторане и специально упакованными навынос.

- Тут у меня всякие мясные штучки, всё как ты любишь.
- Это мне?
- А кому же?


Маргарет роскошно улыбнулась, но пока Даня считает, что это какая-то игра. Он снова подумал о своём одиноком будущем, алкоголь в крови сделал эту картину ещё более "красочной" и Артамонов пустил слезу.

- Что случилось?
- Думаю...думаю о том, что будет дальше.
- Дальше всё будет замечательно, а уж сейчас и подавно! У меня всего много, так что есть будем на полу. Давай я помогу тебе сесть.


Маргарет помогла Дане устроиться на полу, а у того глаза на мокром месте. Он не понимает, что происходит и, кстати, не заметил, что лицо его напарницы тоже изменилось. Нет морщин, оно подтянутое так, будто ей максимум 32. В полутьме такие вещи он попросту не разглядел.

Маргарет уже сняла свою куртку, под которой оказался довольно тонкий обтягивающий свитер. Даня всё ещё считает это неудачным розыгрышем, так что он дотянулся до бутылки вина и сделал ещё один большой глоток. Почти на голодный желудок вино подействовало быстро и Артамонов решил, что стоит поставить вопрос ребром.

- Маргарет, остановись. Зачем ты пришла? Проведать?
- Не только. Считаю, нам надо быть ближе. Пришла постараться убедить тебя в этом. Хотя бы попытаться.


Если до этого момента и выражение лица и тон у Маргарет были слегка игривыми, то теперь всё изменилось. Она ответила медленно и размеренно, она абсолютно серьёзна. Либо ОЧЕНЬ старается и делает вид. Даня чувствует, что в груди у него что-то укололо, и он снова пустил слезу.

- Тебе больно?
- Нет. Только что выпил обезболивающее.
- Я продолжу?
- Хорошо.


Даня подумал, хорошо бы света в комнате побольше. Он совершенно забыл, что может дать голосовую команду, подумал, что нужно непременно вставать и крутить диммер освещения руками. Тем временем Маргарет уже всё разложила, у неё в сумке был настоящий пир - столько видов приготовленного мяса Артамонов до этого момента видел только в супермаркетах, где-то в отделах приготовленных блюд. Меж тем Маргарет принесла и пару бокалов для вина, налила чисто символически себе, побольше напарнику и они чокнулись без слов. Правда через пару секунд Маргарет прошептала "поправляйся побыстрее".   


Этот маленький банкет растянулся на несколько часов. Даня не съел и половины, иногда спрашивал какую-то ерунду, чтобы сделать вид что идёт разговор и постоянно отводил лицо в сторону. Он уговорил половину второй бутылки вина и его потянуло в сон. У него начали закрываться глаза и Маргарет сразу это заметила. Едва она встала, как услышала самую ободряющую фразу за эти несколько часов. Артамонов спросил "ты же никуда не уйдёшь?".

- Никуда я не уйду, просто приготовлю тебе постельку поудобнее. Ты же спать хочешь.


Даня только сейчас заметил то, Маргарет сняла туфли сразу же и по квартире он ходила босиком, если не считать чулки телесного цвета. Подумал о том, как давно он не был с женщиной на таком интимном расстоянии. Тем временем Маргарет уже взбила постель, помогла Артамонову подняться, но спать его она устроила необычным образом. Она сняла свитер, под которым была только футболка, сама прижалась к спинке кровати, а Даню прижала к себе, положив свою голову ему на правое плечо.

- Скажи, что тебе во мне не нравится? То, что я ругаюсь, как башмачник? То, что надираюсь как свинья? Что-то ещё?
- Ты ведь столько пережила. Не надо.
- Надо, очень даже надо.
- Ты стараешься меняться. Не надо.


Маргарет поняла, что после полутора бутылок вина и такого обхождения Даня будет абсолютно откровенен. Он пытался шутить, вроде того, что Джентльмен это тот, кто запнувшись об кошку тем не менее назовёт её кошкой, но все свои шутки перед сном он благополучно забыл.



Проснувшись в таком интересном положении Даня довольно быстро вспомнил, что произошло до этого и первая мысль у него была "вот это да!!!". Но он вспомнил "Ты меня хочешь?", в прошлом июне и теперь понял, что это было не просто так. Не нервный срыв и не игра гормонов.

- Проснулся?
- Проснулся. Тебя можно попросить дать мне со столика обезболивающее? Аккуратный пакетик с красно-оранжевой жидкостью.
- Конечно.


Даня выпил обезболивающее и ещё довольно долго думал о том, насколько сильно изменилась его жизнь за последние сутки. Подумал, и...

- Значит всё серьёзно?
- Абсолютно серьёзно. Если не скажешь мне убираться вон, то куда ты, туда и я. Переезжать, значит переезжать вместе. Захочешь в отставку, значит уйдём в отставку вместе.
- Вина больше не осталось?
- Сейчас я всё сделаю. Если что, у меня ещё с собой есть.


Маргарет быстро налила Дане бокал, и устроила его ровно таким же образом, что и раньше. А Артамонову надо, чтобы у него в голове всё сложилось. Сутки назад он думал примерно так, что Маргарет никто не нужен. Может быть у неё какой-то болезненный ком в душе и она не хочет там ничего тормошить. В конце концов в прошлом ноябре она рассказывала Дане как за ней ухаживал лейтенант штурмовых батальонов ухаживания которого она не приняла и не отвергла и Даня решил, что это было сказано как намёк, что больше не надо. Что тема кавалеров, ухажёров и прочих закрыта если не навсегда, то очень надолго. А оказалось всё вот так, ведь совершенно очевидно, что Маргарет положила глаз на Даню уже очень давно, уж точно не один месяц. Ждала, оценивала, оценивала в частности и то, что Даня ни при каких обстоятельствах ни разу не сорвался на неё. Её первый день на Сварге? Ну, она вела себя как слон в посудной лавке, а ни на что кроме громового взгляда её тогда новый напарник так и не сподобился. А то, как он её раненую нёс в дожде на руках Маргарет, кажется, будет помнить всю свою оставшуюся жизнь.

Так они пролежали ещё несколько часов до тех пор, пока молчание не показалось Артамонову совсем неловким.

- А у нас ведь ещё есть работа. Помнишь про такую?
- Конечно помню.
- Там что-то происходит?
- Приехал новый шеф, кажется, он тоже азиат. Разослал всем письма чтобы те, кто могут по возможности приехали в бар, так сказать, познакомиться.
- Если только познакомиться, то может нам тоже съездить? Как думаешь? Я не выхожу из квартиры, кажется, как минимум третьи сутки.
- Как скажешь, давай съездим. Я приберу еду в холодильник чтобы мы ни на что не наступили.

***

Бар "The Afterlife"

Когда Даня с Маргарет зашли в бар, то услышали крайне неуверенную игру на рояле. Такую, что у человека за инструментом определённо есть музыкальный слух, но совершенно нет навыков, или они были давным-давно, но теперь совершенно позабыты. Теперь человек увидел хороший инструмент, возрадовался, но пока его потуги на нём играть звучат, как минимум, не очень.

За роялем, как и говорила Маргарет, действительно азиат, но он значительно моложе Ямомото, ему максимум полтинник. У него есть лёгкая седина, но он её не закрашивает, возможно считая, что так он смотрится "солиднее".

- Здравствуйте, здравствуйте. Вы, как я понимаю, Артамонов и Михельсен. Для вас я просто господин Пак.

Начну с того, что ваш бывший начальник покончил с собой. Застрелился. Не буду говорить как и где, он оставил предсмертную записку что не может жить после того, как из-за его ошибок было потерянно столько людских и азадийских жизней. А с мёртвого, как известно, спросу нет.

Как я понимаю, вы считаетесь на хорошем счету как пилоты и это безусловно здорово, что вы выжили. Как вы считаете, почему вас сбили?


Даня вспомнил разговор с Маргарет в ноябре, когда они обсуждали поведение Кортеза и Ренаты. Вспомнил и дал здоровой левой рукой знак, что говорить он будет сам.

- Господин Пак, если вы не воевали, то не знаете, что против серьёзного оружия у "Цикады" нет ни единого шанса. Ракеты, которыми сбили машину Маргарет? У имперцев к концу войны были ракеты попроще, и мы вот те ракеты, которые попроще называли против лома нет приёма. А эти серьёзнее, их не стряхнёшь с себя заковыристым маневром вроде провала по высоте с выключенными двигателями. Эти ракеты идут с трёхмерным изображением цели, они могут разворачиваться на 180 градусов если даже прошли мимо. От них на "Цикаде" не уйдёшь.

То, что меня сбили из автоматической пушки это, конечно же, нехватка бронирования. И молниеносная азадийская реакция - по сути всё произошло за секунду с небольшим. Если бы у меня была машина для спецназа, где бронирование посерьёзнее, то, возможно, у меня были бы шансы.
- Я вас понял. Артамонов, вы слышали о том, что сейчас спецназ получает новый конвертоплан под кодовым названием "Горгулья"? "Горгулья" крупнее, её живучесть существенно выше, говорят, что выше на порядок. Плюс такие приятные мелочи как большая масса боевой нагрузки, возможность сверхзвукового полёта на скоростях до трёх махов. Машина очень дорогая, но ГУВБ к ней уже присматривается.

Артамонов, я вас понял. Лечитесь, приводите себя в порядок и я постараюсь раздобыть сюда более защищённые машины для спецназа. Не буду больше вас задерживать.


Кроме того, что показаться на службе Дане надо регулярно появляться у Седжаль. Она проводит ему процедуры по ускорении регенерации его костей, без которых его рёбра будут срастаться месяц, если не все полтора. Так что Маргарет аккуратно усадила Артамонова на кресло для пассажира и без спешки едет к клинике Седжаль.

- Данил, куда потом? Домой?
- А знаешь, я хочу в ресторан. Ты так здорово выглядишь, так что мы можем поехать в дорогой ресторан. Вокруг нас будут услужливые официанты, негромкий звон посуды. Отметить, а?
- Хорошо, давай в ресторан.


Лицо у Маргарет немного раскраснелось, когда Даня произнёс слово отметить. Значит у него произошло событие с явным знаком плюс и пока у неё всё получается.

***

Центральный округ, ресторан "Cote d'Azur"

- Меню, винная карта.
- Да, мы обязательно со всем ознакомимся.


Это только по меркам Артамонова Маргарет выгладит свежо и хорошо, а по меркам этого роскошного ресторана она скорее простушка, да и Даня со своим надорванным свитером выглядит бомжевато. Официант внимательно следил за ними, он то думал что они какие-нибудь нувориши, недавно заработавшие денег на одной из бирж, и будут шумно себя вести. Но за ними достаточно понаблюдать с полминуты чтобы понять, что ничего такого Даня с Маргарет не выкинут.

- Данил, что будем?
- Полностью доверяю твоему вкусу.
- Хорошо. Надо же, тут только бургундского столько вариантов!


Маргарет оценила винную карту, где для некоторых вин можно было выбрать один из нескольких винтажей. Очень скоро на столе появился антрекот и бутылка бургундского. Красные бургундские весьма жалует отец Маргарет и любовь к винам из капризного винограда пино-нуар она пронесла ещё со времён юности.

Они чокнулись бокалами без слов, времена для "за нас" и прочее пока ещё просто не настали.

- Маргарет, я думаю, что ошибся. Здесь как-то...не душевно, что ли.
- Доедим антрекот и попросим счёт?
- Да, а потом предлагаю домой. Дома нет никаких оценивающих взглядов. Кто такие, во что одеты. И никто не смотрит на то, что от правой руки осталась всего половина.


Маргарет видит, что Артамонов недоволен. Он с сиротливым видом оглядывая обстановку думает о том, что ему нужно задать один очень важный вопрос, но совершенно не здесь.

Напарница Дани попросила счёт и сделала то, что в данном заведении считается не совсем приличным, а именно попросила упаковать недопитую бутылку с собой. Официанта, конечно, немного перекосило, но, тем не менее он услужливо принёс бумажный пакет как раз под размер бутылки благо чаевые он получил вполне приличные.


Маргарет привезла Даню домой медленно, ехала примерно так, будто везёт хрупкий богемский фарфор. Едва зайдя в его квартиру она сразу же начала готовить им продолжение банкета - она поняла, что у Артамонова есть что сказать, но не при всех это раз, и для этого ему бы подразвязать язык, это два.

Бургундского вина осталось ещё достаточно и Маргарет снова льёт себе поменьше, а Дане побольше. Один бокал, затем второй и выражение его лица изменилось. В нём стало меньше стеснительности и больше определённости.

- Маргарет, у меня вопрос. Почему я?
- Давай я начну издалека? Проходит мой первый год службы и меня переводят сюда, на Сварг. И ничего не говорят о том, с кем мне работать. А мой первый год был паршивый, я работала с одним козлом, который считал что мне ублажить его будет в радость. Без каких либо моральных обязательств и прочего. Так что я летела сюда накрученной, выпила как следует и когда меня пытались приструнить в полёте то я говорила стюардам, что я почтенная, но их цацку я взять с собой забыла. Я так платиновый треугольничек назвала цацкой, представляешь? Летела как...не знаю куда, думала, что здесь со мной будут обращаться не лучше. И вот ты. Не умеющий водить машину, и вот я, практически начинаю общения матюками с теми, с кем ты уже навёл мосты. И ты почти терпишь. Не унижаешь меня, а то, что ты взял меня на руки через несколько часов после знакомства? Да пусть бы я была трижды раненой, на Тотенгаме ничего такого не было и близко. Я пью, а ты терпишь, я ругаюсь, а ты терпишь. Вот мы на Тотенгаме и ты всерьёз волнуешься за меня, ничего ли со мной за штурвалом "Цикады" не будет? Чуть ли не половину твоих мыслей о том, как я. Как мой страх высоты, как я себя чувствую.

И когда наше пребывание в Ван-Мера затянулось на несколько месяцев ты нисколько не изменился к худшему. Постоянные вопросы как мне удобно, как я себя чувствую. Такой заботы я не припомню с детства притом кто я тебе? Да в городе сотни тысяч девчонок желающих повиснуть на чьей-то шее, с какой-то можно познакомиться, а ко мне относиться как к расходному материалу...


Маргарет остановилась потому как Даня подзабыл слова "стоп" и "остановись", и развернул левую ладонь к ней, чтобы она дала ему слово.

- Ты что-то хотел сказать?
- Да. Когда-то я был таким же как ты. Не как ты сегодняшняя, а как была год назад. Даже хуже. Матерился, пил. Даже дрался, причём дрался только с тем, кто был слабее меня, если уж совсем не напивался до поросячьего визга. И меня судили, Маргарет, меня спасло только заключение судебно-психиатрической комиссии. Она тогда всех спасало, потому, что как же можно судить наших ветеранов. И меня отправили под замок. Всё остальное кроме замка, конечно, было ничего, но три года я из реабилитационного центра не мог шагнуть ни шагу. Я отбыл пять лет за драку с тяжкими телесными, пять лет мою непутёвую голову увещевали как надо и как не надо. Это не я такой хороший, это меня научили быть относительно приличным человеком.
- Данил, ты закончил? Теперь снова скажу я. Я видела людей после реабилитационных центров. Там они уходили в некое подобие внутренней эмиграции, кивали головами на всех занятиях по перевоспитанию, а выйдя оттуда показывали персоналу средний палец, мол ничему вы меня не научили и не научите. И вообще я не больной и никогда им не был.

Твоя заслуга в том, что ты осознанно согласился перевоспитываться, согласился с тем, что превратился в чудовище как и я в своё время и с тем, что тебе нужно меняться. Ты называешь ошибки ошибками, а не "славным прошлым". Неужели ты не понимаешь, что таких как ты ещё надо поискать?
- Значит я вроде как хороший?
- Ты замечательный, и мне очень повезло. Но пока ты ещё не готов принять ни себя ни меня в полной мере. Но это пройдёт. Обязательно пройдёт.


Больше они уже ничего не говорили, только ели со скатерти расстеленной на полу и чокались уже почти пустыми бокалами. У Дани, можно сказать, начиналась стадия принятия. Девушки ракнайцев, если уж то пошло, не будут предлагать завязать отношения с кем попало, они чувствуют буйных и уйдут от того, для кого женщина это только тело, не больше. А с ним пытались познакомиться дважды, а однажды, на Инанне даже жили больше года. Так что Даня смирился что он, в общем то, ничего, и разумеется с тем, что ему повезло с Маргарет. Особенно повезло с тем, что она отбросила свой колючий образ не подходи-убью, и по крайней мере очень пытается быть чувственной и понимающей. Он почти пропустил тот момент, когда Маргарет подсела к нему и горячо поцеловала его в ушко. А кончилось всё так же как и в прошлый раз - Даня начал клевать, Маргарет приготовила постель и устроила его так, как далеко не всё жены устраивают спать своих мужей.

***

8 апреля


Артамонов, как и всегда, проснулся не потому, что выспался, а потому, что что у него болят переломанные рёбра. Едва он дёрнулся как Маргарет нашла пакет с новой порцией обезболивающего без дополнительных слов. Боль у Дани уходит, он понимает как ему мягко, а вообще как ему повезло.

- С добрым утром. Ничего если будет с добрым утром?
- Пусть будет с добрым утром, Данил.
- Знаешь, я действительно задумываюсь об отставке. Слишком много случайностей. Хреново спланированная операция, выстрел из-за угла. Мы выжили в войне, уже пережили немало в ГУВБ и я считаю так, что мы достойны того, чтобы встретить старость вместе.
- Всё таки мы? Данил, я всё сказала, куда я, туда и я. Не пропадём, ведь у общества перед нами должок.
- Наверное. Я просто не хочу бросать всё. Жалко всё бросать. Копы после...нашего всеобщего провала как побитые собаки, ведь почти вся штурмовая группа полегла. Безвременно оказалась во тьме, как говорят азадийцы. А те, кто не полегли небось подали в отставку с мыслями а ну их всех в задницу. Жалко бросать шлюх, как ты их называешь. Им же некуда идти, случись что.

Я разрываюсь между тем, что хочу просто выжить и тем, что этому городу мы нужны. Может быть не только городу - мы живём в большом мире и кто его знает, что произойдёт в нём завтра или происходит прямо сейчас, а мы просто не знаем этого, потому что мы отключились от всего. Ты меня понимаешь?
- Понимаю. А ещё я вижу, что на улице наконец-то солнечно. Представляешь? Тучи почти разошлись и на улице всё в жёлтых цветах. Не хочешь увидеть?
- Уже хочу. А потом проверю почту.


И они вышли на улицу чтобы увидеть невиданное диво - город в солнечном свете когда даже некоторые области тротуаров наконец осушались от дождевой влаги. А тем временем Даню ждало письмо. Скромное письмо от Наташеньки или от Натали о том, что её подружек грабят рэкетиры. И грабят, как бы выразилась Маргарет, отнюдь не шлюх. Даню ждёт письмо о том, что деньги вымогают у ракнайских парикмахерш, официанток и отельеров, уже сделавших усилие, поднявшихся над самими собой и прекратившими торговать собственным телом.