Психология и философия доброты. глава 1

Уровень доброты в определенной степени связан с адекватной самооценкой. Если у человека завышена самооценка, то есть большая вероятность того, что он будет слишком рационален в проявлении доброты. Если же самооценка занижена, то вероятность проявления доброты гораздо выше. Проблема в том, что адекватная самооценка имеет место быть лишь у небольшого числа людей.

Самооценка – это очень сложное явлений нашей жизни. Большинство людей относится к себе весьма субъективно. Часть людей или очень переоценивает себя или очень недооценивает. До возникновения адекватной самооценки необходим целый комплект достаточно редких факторов. В частности, это психологическая, философская и духовная эрудиция. Это и наличие системы параметров и критериев оценки человеческой личности вообще, и своей, в частности. Желательно присутствие творческого мышления, постоянного и строгого самоконтроля, многогранного и изощренного, самокритичности, процесса самовоспитания и самосовершенствования, одухотворенности, гармоничности, зрелости, самодостаточности. Хорошо, когда человек делает акцент не на амбиции и самолюбии, а на честолюбии.

Собственно, даже среднего уровня (среднего не с мирской, а с духовной точки зрения, ибо, он равен высокому мирскому) мудрости и одухотворенности достаточно человеку для того, чтобы ясно и отчетливо понимать то, что даже самые большие его достоинства и добродетели, способности и таланты весьма и весьма далеки от полного совершенства. Конечно, разумный человек отдает себе отчет в том, как много он уже сделал в совершенствовании самого себя. Но, в тоже время, он понимает и то, что в будущем ему предстоит работа, во много раз больная, чем уже проделанная. И вовсе не факт, что даже спустя сто лет им будет достигнуты какие-либо существенные вершины. Не с мирской, а с духовной точки зрения. Конечно, то конкретное продвижение вперед, что имеет место у него, может, служить вполне реальным поводом для возникновения определенного чувства удовлетворения самим собой и своей жизнью. Но осознание величины предстоящей работы очень существенно охлаждает самомнение, самоуверенность и самовлюбленность, амбициозность и тщеславие, жажду непомерной славы. Как и постоянного и выраженного общественного одобрения (или хотя бы своего непосредственного окружения) каждого своего чиха, выражаясь аллегорически.

Наиболее вероятно возникновение адекватной самооценки у классического интеллигента. Желательно не путать это понятие с формальной принадлежностью человека к прослойке интеллигенции в связи с наличием высшего образования. Как показали собственные наблюдения автора более двадцати тысяч представителей интеллигенции, они, в подавляющем большинстве случаев, к истинной интеллигентности не имеют вообще никакого отношения. Что, собственно, полностью совпадает с мнением классиков психологии и философии, художественной литературы и мудрецов. Поэтому, в данном случае, суть дела состоит не в индивидуальной субъективности и пристрастности автора, а в его попытке отразить реальную действительность. Собственно, по поводу интеллигенции конца девятнадцатого и начала двадцатого века в России и в Европе классик мировой философии Бердяев писал, что она, по большому счету, оставляет желать лучшего. В подавляющем большинстве своем. И все проблемы и неприятности, в том числе, революция в России, - это закономерный результат социальной пассивности и инертности, так называемой интеллигенции. По этому поводу у него есть даже отдельная большая работа.

Наиболее близка к оптимальной самооценка у истинного аристократа. Который не перестает им быть даже в бедности, в тюрьме или концлагере. Как говорят по этому поводу мудрые люди «алмаз он и в грязи алмаз, а грязь – она среди алмазов только грязь». Собственно, девяносто девять процентов людей, особо рьяно претендующих ныне в России на звание аристократов, к аристократизму не имеют вообще никакого отношения. И даже более того: как правило, в них нет даже какого-либо существенного намека на аристократичность. Ибо, у них не было не только должной школы воспитания аристократичности, но даже и частичного намека на нее. Истинный аристократ никогда не гордился и не гордится своим внешним превосходством над большинством простых окружающих. У него чувство собственного достоинства складывается из осознания ценности и значительности работы по самовоспитанию и самосовершенствованию своего ума, души и духа. В отдельных случаях, и тела. И не с точки зрения банальной и упрощенной мирской логики, а с точки зрения высшей логики - духовной. Соответствующей системе классических ценностей бытия. Вечной и универсальной, соответствующей правилам и законам Высших сил Вселенной.

Достойный человек, как никто другой, понимает то, что все хорошее и особенное в нем, все его достоинства и добродетели, способности и таланты заложены в нем Высшими силами. И это не подарок, а лишь аванс, который необходимо отрабатывать всю свою жизнь. Предельно интенсивно и добросовестно. Ибо, все эти положительные моменты даны ему не для самолюбования, а для повышения гармонии в окружающем мире. И в самом себе, естественно. Тяжелым и изнурительным трудом. И именно в этом, можно сказать, его особая привилегия. В отличие от всех остальных.

Добрый человек стремится очень тонко и дифференцированно воспринимать все свои достоинства и добродетели. Он четко знает, что в мире существует достаточно много людей, которые в значительной степени превосходят его по самым важнейшим параметрам личности. Но, при этом он ценит и ту изюминку, что есть именно в нем. Он ощущает себя и свою жизнь как маленький кирпичик в гигантской стене тружеников Вселенной. Можно его сравнить и с муравьем, который заботится, в первую очередь, о благополучии всего муравейника. А уже потом, о своем собственном. Хотя, по большому счету, эти моменты в его сознании очень тесно и органично переплетены. Они ни в коем случае не приходят в противоречие друг с другом. Более того: они весьма конструктивно и созидательно, изящно и гармонично дополняют друг друга. Потому как, и действительно, они, с духовной точки зрения, должны взаимно обогащать друг друга, никак не нанося ни прямого, ни косвенного ущерба друг другу. Тогда есть вероятность возникновения истинной гармонии.

Особенно гармонично доброта выглядит и проявляется у человека с хорошо развитой внутренней силой. Внутренняя сила – это комплексное понятие, включающее в себя элемент интеллекта, характера и мировоззрения. Чем умнее человек, тем больше вероятность возникновения у него серьезной внутренней силы. Собственно, внутренняя сила есть практически у каждого человека. Вопрос только в том, что у шестидесяти процентов людей она минимальная, еще у тридцати процентов она средней степени развития. И лишь у десяти процентов она высокая, развитая в должной степени.

Внутренняя сила дает возможность ее обладателю достаточно часто и основательно помогать другим людям в решении их проблем различного характера. Не всем подряд, конечно. Но определенному узкому кругу, тем не менее. Внутренняя сила помогает человеку быстро и основательно мобилизовать все свои достоинства и добродетели, способности и таланты для решения сложных и очень сложных житейских вопросов. Не мелких житейских. А особенно важных и ценных с интеллектуальной и психологической, духовной и эстетической точки зрения.

Да и для самого обладателя внутренней силы она дает очень большое и мощное преимущество перед большинством окружающих в преодолении не только каких-либо временных трудностей, но и в построении наиболее оптимального варианта своей жизнедеятельности при наличии постоянных серьезных и неблагоприятных внешних факторов: болезнь, физический недостаток, материальные или моральные лишения, плохая психологическая обстановка (мачеха, зона заключения, тюрьма, насилие, агрессия, унижения, оскорбления со стороны более сильного партнера по общению и т.д.).

Уровень внутренней силы зависит от уровня жизненной активности того или иного конкретного человека. Если это уровень «троечника», то ни о какой существенной внутренней силе речи не может быть в принципе. Если это уровень «хорошиста», то средний уровень внутренней силы может предполагаться с некоторой вероятностью. Которая существенно возрастает у человека с типом «хорошист-энтузиаст». И у «отличника» может быть высокий уровень. Вероятность чего у «отличника-энтузиаста» существенно выше.

Определенную роль в развитии внутренней силы играет и ряд определенных качеств личности. Это: организованность, самодисциплина, самоконтроль (серьезный, постоянный и многогранный, жесткий и бесстрастный), самокритичность, адекватная любовь к себе, чувство собственного достоинства, одухотворенность, мудрость, момент наличия серьезного процесса самовоспитания и самосовершенствования, самокритичность, серьезный и постоянный самоанализ. И в том числе, своих ошибок и неудач, слабостей и недостатков, иллюзий и заблуждений.

Во многом внутренняя сила определяется наличием в человеке добродетельности, его развитых качеств – сочувствия и сопереживания, чуткости и отзывчивости, внимательности и бдительности (интеллектуальной, психологической и духовной), альтруизма, душевной щедрости, искренности и естественности, простоты (в разумных пределах), решительности и целеустремленности, упорства и усердия; трудолюбия и добросовестности ума, души и духа; зрелости и гармоничности личности в целом, внутреннего мужества, силы воли, самообладания и уравновешенности, осмысленности внутренних и внешних процессов личности, высокой требовательности к себе, принципиальности в действительно важных и ценных явлениях жизни, уверенности в себе, стремления повысить гармонию в себе и окружающем мире.

Внутренняя сила помогает человеку бороться с различными искушениями и соблазнами. Внутренняя сила лежит в основе смелости и мужества, храбрости и самоотверженности, умения преодолевать самого себя. Нередко люди с большой внутренней силой являются формальными или неформальными лидерами в обществе. Ее обладатель, как правило, имеет высоко развитое чувство долга и ответственности, порядочности и благородства, аналитический ум, интуицию и проницательность, честолюбие, психологическую аккуратность и бережность, психологическую гибкость и дипломатичность, великодушие и снисходительность (особенно к второстепенным слабостям и недостаткам интеллектуального и психологического характера), чужд высокомерия и чванливости, демонстративности и показухи; он доброжелателен даже в проблемных ситуациях, чужд злопамятности и мстительности, язвительности и саркастичности, злобности и желчности; отличается верностью и преданностью,

избегает интриг и авантюр, капризности, привередливости и прихотливости, категоричности и максимализма, эгоизма и коварства, легкомысленности и лени, лживости и лицемерия, мелочности и мнительности, меланхоличности и флегматичности, несправедливости и обидчивости, нигилизма и скептичности, пессимизма и равнодушия, поверхностности и импульсивности, праздности и предубежденности, пренебрежительности и тенденциозности, придирчивости и упрощенности, чрезмерной прямолинейности и раздражительности, банального рационализма, амбициозности и самонадеянности, самоуверенности и самовлюбленности, жадности и скупости, неконструктивной критики в адрес других людей, сплетней и сумасбродства, нетерпения и нетерпимости, тщеславия и упрямства, грубости и жестокости (без необходимости), пошлости и цинизма.

Гордость часто конфликтует с добротой. Для большей наглядности приведем пример библейской встречи Иисуса с сестрами Марией и Марфой.
То, что Иисус не только не поощрил и одобрил старание Марфы по его приему, не было случайным или произвольным, а было вполне конкретным и закономерным результатом его осмысления ведущих душевных мотивов поведения Марфы, как в той конкретной ситуации, так и вообще. Иисус увидел в Марфе слишком обостренное самолюбие, амбициозность. Которые, как правило, несомненно, ведут человека к греху гордыни. Который считается, с духовной точки зрения, одним из самых страшных. Кто порождает десятки (до пятисот) других греховных искушений и соблазнов, нередко еще более изощренных и злокачественных, нежели сам грех гордыни. Но в Библии написано, что «гордым Господь противится». И это естественно и закономерно. Потому как, когда тот или иной человек начинает уповать на себя, как главную фигуру своей жизни, это означает то, что он сознательно и целенаправленно стремится умалить значение Всевышнего вообще, и в своей жизни, в частности. Что является принципиальным искажением и извращением всей системы иерархии истинных духовных ценностей Бытия. В том числе, человеческого. Это откровенный, если не сказать, что достаточно наглый, вызов всем Высшим силам Вселенной.

И подобные вещи не должны сходить с рук никому и никогда. И никакие частичные и косвенные компромиссы в этой ситуации невозможны, что называется, в принципе. Ибо, это абсолютно принципиальный аспект Бытия, определяющий основную суть мировоззрения человека. Структуру его главных принципов и убеждений, духовных правил и законов. Которые он не только использует для своего личного внутреннего мира, но и активно пропагандирует всем окружающим. В том числе тем, кто интеллектуально менее развит, лишен хорошего творческого мышления, не имеет особой самокритичности, психологической и интеллектуальной интуиции и проницательности, самокритичной и независимой точки зрения, элемента самодостаточности и еще много различных важных параметров ума и души. Не каждому дана способность отстаивать свою точку зрения, если она противоречит таковой у большинства окружающих. Не каждый реально и практически имеет такую серьезную и мощную возможность. Проблематичность и драматичность ситуации заключается в том, что в категорию людей, имеющих выше перечисленные особенности личности, попадает не десять–двадцать, а девяносто-девяносто девять процентов людей.

Классики философии, психологии и просто художественной литературы уже давно установили вполне четкую и конкретную закономерность: чем проще и примитивнее человек, чем выше его реальный (а не мнимый) уровень деструктивности и дисгармоничности (и внутри, и в его поведении), чем больше в нем больших и глобальных искажений и извращений, тем более пренебрежительно и отчужденно он относится к явлениям истинной духовности. И к мысли к существованию Высших сил Вселенной. В том числе, Господа нашего, ангелов и т.д.

Конечно, иногда бывают случаи, когда человек, совершенно чуждый какой–либо серьезной духовности, живет по чисто внешним параметрам достаточно благополучно. Но такого рода иллюзия объясняется лишь тем, что он является большим мастером по пусканию пыли в глаза окружающим. В соответствии со своей личной программой сокрытия своего истинного душевного состояния не только в тот или иной конкретный и короткий интервал времени, а по жизни вообще. Самое страшное в этом – это то, что он увлеченно и убежденно сознательно лжет не только другим людям, но и самому себе.

А это никому и никогда не проходит бесследно. Это прямой путь не только к интенсивной и необратимой психологической и духовной деградации такого «аналитика», но и к тяжелому психическому заболеванию, полному сумасшествию. Ибо, гордыня – это не просто минутный каприз или прихоть, это добровольное отдавание самого себя в жертву злому духу гордыни. Который в последующем будет непрерывно и пожизненно (хоть пятьсот лет) интенсивно и изощренно истязать свою жертву.

Стремительно разрушая даже те небольшие элементы гармонии личности, что, вопреки всему, еще сохранились в таком «аналитике». В результате чего, человек постепенно (а потому как почти незаметно на первых порах) из замечательного человека может превратиться в стандартного и обычного. А потом в просто морального урода. Который на житейском языке называется «сволочь». Но диалектика жизни такова, что, если даже лишь однократно человек один час побыл сволочью, то он ею и останется на всю жизнь. Со временем становясь еще более изощренной и злокачественной, многогранной и изобретательной, отвратительной и мерзкой, ядовитой и агрессивной, жестокой и концентрированной, подлой и ненавистной, дрянной и поганой, циничной и беспринципной, прямолинейной и категоричной, нетерпеливой и нетерпимой. Активно приглашая к совместному творчеству злых духов еще более ста тяжелых пороков и более четырехсот «просто» недостатков.


Для которых все хорошее, доброе, светлое, красивое, прекрасное, гармоничное и одухотворенное ненавистно в принципе. Всегда, везде и во всем. Конечно, они могут пойти и на компромисс: помочь человеку сберечь что-то второстепенное, одновременно помогая потерять что-то действительно главное. Когда создается иллюзия того, что он что-то выиграл. А, на самом деле, во много раз больше проиграл. И выгода-то бывает буквально сиюминутной, а проигрыш, нередко, пожизненный. И разобраться в такого рода ситуации дано, к сожалению, мало кому. И даже более того: под влиянием того или иного злого духа человек, чаще всего, категорически отвергает помощь кого-либо из окружающих по более бесстрастному анализу ситуации. И не только просто отвергает.
 
Если кто-то пытается настойчиво достучаться до сознания такого человека, то он становится буквально врагом номер один для обладателя помраченного сознания. И чем интенсивнее идет воздействие на помраченный ум, тем в более злостные враги записывают такого доброжелателя.

Такой человек несет вокруг себя моральную смерть, разрушение, дезорганизацию и дестабилизацию, хаос и анархию психологического и интеллектуального, нравственного и духовного плана. Такой человек становиться банальной марионеткой в руках темных сил. Причем, пожизненно. Вырваться из их рук, при помощи действительно мудрых окружающих, может только один человек из тысячи. Порой лишь переживая состояние клинической смерти. В особо злокачественных случаях, когда человек очень интенсивно разрушает гармонию окружающего мира, Высшие силы принимают решение о завершении жизненного пути такого «специалиста», впавшего в злокачественную гордыню. Часто, правда, ему даются многочисленные возможности по исправлению ситуации и сложившийся тенденции. Но, как показали наблюдения автора за последние тридцать лет, мало кто бывает склонен к благоразумию. Более того: человека, способного к определенному уровню самокритичности, предварительно предупреждают о том, что такого рода ситуация скоро возникнет в его жизни. И в связи с чем ему необходимо быть особенно внимательным и бдительным в такого рода моментах. Но в девяносто девяти случаях из ста все советы и рекомендации остаются напрасными. Ибо, даже самый мелкий (рядовой, если выражаться воинской терминологией) злой дух тысячекратно умнее обычного человека, сообразительнее и изобретательнее, хитрее и коварнее, изворотливее и пронырливее. А уже о злых духах старшей линии офицеров речь вообще не идет.

Теоретически они могут создавать абсолютно любые явления в жизни не только отдельного человека или группы людей, но целого народа и даже государства в целом. Если им на это будет позволение Высших сил, они могут абсолютно все, только с явно отрицательными намерениями. Достаточно вспомнить режим Гитлера или Сталина.

Погружение человека в тот или иной конкретный грех – это совершенно не обязательно ситуация сиюминутная. Это очень сложный многогранный и многоэтапный процесс. Например, компромисс с собственной совестью. Конечно, периодически человеку, для проверки его уровня одухотворённости, предлагаются совершенно безнравственные поступки. Которые он может с легкостью отвергнуть, как нечто категорически неприемлемое для себя. Но часто это делается лишь для отвода глаз.
Чтобы, по большому счету, ввести человека в основательное заблуждение относительно своих возможностей по контролю возможного влияния темных сил на него. После явно дикого предложения, как правило, следует новое о возможном компромиссе с совестью всего на один процент. И, действительно, никакого принципиального противоречия принципам человека в такой ситуации нет. И, с обычной житейской точки зрения, и не предполагается. Человек сознательно и добровольно идет на этот компромисс. Только тут есть нюанс: чисто психологические компромиссы нужны всем и всегда. А вот духовные компромиссы, чаще всего, нежелательны. Ибо, они предполагают, при низком самоконтроле (80-90 процентов людей) очень большую перспективу не только количественного, но и качественного характера. Потом следует большая череда таких мизерных компромиссов во второстепенных ситуациях.

Со временем степень компромисса постепенно повышается до двух процентов (условно говоря). Идет серия практических компромиссов. Потом предлагается уже пять процентов. Серия компромиссов. Потом десять процентов. Опять серия компромиссов. Потом двадцать процентов.

И в этой ситуации важна уже не величина того или иного компромисса, а то, что этот процесс уже запущен. И идет он не только не один день, но даже не один месяц или год. А всю жизнь человека. Только одни останавливаются на величине в тридцать процентов, другие в шестьдесят, третьи – в девяносто процентов. Понятно, что девяносто процентов отличается от тридцати не только количественно, но и качественно. Собственно, человек, привыкший к компромиссу в шестьдесят процентов, особенно в целом ряде моментов, уже представляет серьезную и основательную угрозу для благополучия не только ближнего окружения, но и общества в целом.

Ибо, его склонность к нравственным компромиссам дает ему возможность обрести вполне конкретные материальные блага. И этим выделиться из общей массы людей. В результате многие из его окружения начинают ему подражать. Впадая, тем самым, в процесс психологической и духовной деградации. Тем самым, разрушая, интенсивно и целенаправленно, не только гармонию своей личности, но и общества в целом. Отсутствие иерархии истинных ценностей приводит к появлению иерархии мнимых ценностей. Фанатичное поклонение которым сопровождает человека всю его жизнь. И с этой точки зрения самомнение человека о своем уме, таланте, гармонии, одухотворенности и прочих классических достоинствах и добродетелях, как правило, губительно для него самого. А для его последующих потомков, нередко, еще в большей степени. Ибо, болезненное самолюбие, амбиции, самоуверенность и самовлюбленность весьма и весьма заразительны. Как, впрочем, и все остальные пороки и недостатки.

Благоприятствовать такого рода ситуациям Высшие силы не намерены. И потому пресекают их весьма жестоким образом различными драмами и трагедиями.
Одним из естественных и закономерных проявлений доброты является доброжелательность. Доброжелательность – это одно из фундаментальных человеческих достоинств. Одна из классических добродетелей. Истинная доброжелательность – это и свойство ума, и характера, и элемент мировоззрения. Ибо, доброжелательность – это сознательный принцип поведения. Доброжелательность – это элемент хорошего тона, показатель хорошего воспитания, реальной интеллигентности.
Доброжелательность не имеет ничего общего с сюсюканьем с кем бы то ни было. Она предполагает вполне определенную серьезность. И даже в некоторой степени строгость. Ибо, доброжелательность не означает полного одобрения всего, что делает другой человек, не зависимо от реального интеллектуального и психологического, духовного и эстетического содержания. Содержания его мыслей и чувств, желаний и стремлений, плодов его фантазии и воображения. Не говоря уже о реальных поступках.

Конечно, доброжелательность по сути, а не только по форме желательна всегда. Исключением из этого правила может быть только сознательная порочность того или иного конкретного человека. Ибо, такое его поведение требует, в первую очередь, принципиальной оценки. А уже потом каких-либо дополнительных комментариев. Не стоит забывать, что только основных человеческих пороков существует больше ста.
Кроме этого, есть еще более трехсот просто недостатков. Часть, из которых является особенно серьезными по своей основной сути, а часть имеет второстепенный характер. Но, даже когда мы говорим о чужих пороках, мы обязаны сохранять доброжелательность не столько ради того, в чей адрес направлена наша критика, сколько ради самих себя. С целью психогигиены и психопрофилактики. Для сохранения, по возможности, своего душевного равновесия и комфорта, для поддержания стабильности процессов эволюции своей личности, своего более оптимального психологического и духовного развития. Да и, собственно, для подачи достойного примера многим окружающим, которые еще пока не имеют должного уровня самообладания и уравновешенности, самоконтроля и самокритичности, интеллигентности и светскости, гармонии личности, зрелости и мудрости.

Доброжелательность должна базироваться, в первую очередь, на чувстве уважения к самому себе. Которое категорически не позволяет человеку быть небрежным и пренебрежительным, категоричным и прямолинейным (во второстепенных вопросах, составляющих девяносто-девяносто пять процентов всех жизненных моментов), чрезмерно резким и жестким, по форме бестактным и бесцеремонным, терять чувство меры, впадать в самоуверенность и самовлюбленность, высокомерие и чванство, эгоизм и стервозность, банальный рационализм и прочие подобные моменты.

Доброжелательность особенно важна в проблемных и неприятных, конфликтных ситуациях. За исключением, быть может, разве что некоторых криминальных.
Игнорирование человеком необходимости быть постоянно доброжелательным даже к тем, кого он не уважает, презирает, ненавидит, категорически не переносит, питает антипатию, приводит к появлению различных деструктивных и дисгармоничных моментов в развитии его личности. Тем самым, создавая достаточно мощные предпосылки для психологической и духовной деградации. И, чем чаще человек проявляет это пренебрежение и чем сильнее, тем интенсивнее будет процесс деградации в нем. Часто необратимый.

Некоторая доброжелательность должна быть и у человека к своим слабостям и недостаткам (но не нравственного и духовного характера). Особенно это касается людей, склонных к чрезмерному самокопанию и самоедству, отличающихся особой закомплексованностью и выраженной неуверенностью в себе.

Большую цену доброжелательность имеет в случае, когда она естественная и искренняя. И идет из глубины ума и души человека, а не служит формальной ширмой равнодушия и формализма человека. Внешняя доброжелательность особенно важна в случае, когда мы хотим отличить явную и откровенную дрянность человека. В этом случае она позволяет сделать это особенно тонко и изящно, не давая ему формальных поводов для публичного недовольства вами и вашей критикой. Да и ваш личностный имидж только выиграет от изящной доброжелательности вашей жестокой критики. Он, как красивый бриллиант, заиграет новыми яркими и красивыми гранями. Не говоря уже о том, что внешняя доброжелательность не исключает скрытую жестокость и решительность не только чисто теоретическую, но и практическую. И, как показали последние сорок лет жизни автора, доброжелательный наезд, как правило, имеет гораздо больше шансов иметь реальный положительный результат нашей критики. Ибо, он лишает критикуемого главного аргумента – чувства ущемленного достоинства, за которое он имеет (по его личному мнению) полное право мстить всеми доступными средствами. Ведь тот, кого вы критикуете, заинтересован соблюсти свой положительный имидж. И поэтому понимает (хотя далеко не всегда) то, что его чрезмерная резкость по форме будет расценена окружающими как элемент плохого воспитания и отсутствия большого ума. И просто как элемент дрянности личности.

Доброжелательность касается не только конкретных слов и выражений, но и интонации голоса, стилистики речи, мимики, жестов, выражения глаз. Ибо, чем изощреннее ваша доброжелательность, тем мощнее ваш удар по адресату вашей критики. Тем яснее ваше глобальное преимущество над ним (при условии, что окружающие являются более или менее приличными людьми) в глазах окружающих: ваше принципиальное превосходство над оппонентом в интеллектуальном и психологическом, моральном смысле.

Доброжелательность, безусловно, необходима и в случае, когда вы хотите рассказать кому-либо об его ошибке, иллюзии, заблуждении и т.д. В том числе, своим знакомым и друзьям, коллегам и соседям, близким и родным. Большая длительность знакомства никак не означает того, что вы можете забыть о доброжелательности (и по форме, и по сути) к этому конкретному человеку. Не повод, собственно, и момент особой степени близости с этим человеком. Более того: чем выше наша доброжелательность к другу или родственнику, тем выше вероятность того, что этот человек захочет прислушаться к нашему мнению и что-то реально изменить в себе или своей жизни. У достойных людей доброжелательность встречается в несколько раз чаще, чем у остальных.

Добрый человек не остается равнодушным, если его друг попал в проблемную ситуацию. Он предлагает свою помощь, не ожидая специальной и отдельной просьбы в свой адрес. И свое внимание он не стремится дозировать по чайной ложке. Хотя, безусловно, он старается проявлять свое участие в ситуации максимально тактично и деликатно, корректно и дипломатично. Даже, если видит большую и принципиальную ошибку своего друга. Конечно, тут есть и свои особенности. Человек со стандартным уровнем интеллекта не может эффективно и полноценно помочь в решении проблем средней степени сложности (не с житейской, а с духовной точки зрения). Человек, умеющий решать только задачи средней степени сложности, опять же, чаще всего, неспособен внести конструктивное начало в решении сложного вопроса. Обычный человек не может заниматься качественным творчеством даже на полупрофессиональном уровне. В большинстве случаев, обычный человек, при всем своем желании, не может синтезировать действительно мудрую мысль. Его разума хватает лишь только на примитивные, упрощенные и обычные (простые) вопросы жизни. Простой человек, как правило, не отличается особой изящностью ума и души. И поэтому, по большому счету, перед ним ставить задачу, требующую изящности ума и души, не стоит. Ибо, это заведомо провальный вариант развития ситуации. Нельзя ждать от близорукого человека способности хорошо видеть удаленные предметы. Как бы сильно и долго он при этом не старался.

И тут может даже возникнуть своего рода логический парадокс. То, что разумный человек может придумать легко и непринужденно за пять минут (условно говоря), может остаться принципиально недостижимо для всей жизни обычного человека, продолжительностью в сто пятьдесят лет. С качественной точки зрения. Ибо, понятно, что с количественной точки зрения, за сто лет можно сделать гораздо больше, чем за пять минут. Вопрос только в том, а будет ли это иметь действительно особенную ценность с общественной и государственной точки зрения. Не говоря уже об общечеловеческой ценности, с точки зрения системы классических ценностей.

Истинный друг, правда, не зависимо от своих реальных возможностей и способностей, старается проявить максимальную добросовестность ума и души в решении проблемных и непростых вопросов своего друга. Возможности достойного человека в этом случае весьма значительные. По большому счету, нет такой жертвы, на которую бы не пошел он ради своего друга. Конечно, в тех или иных отдельных ситуациях возможности могут быть жестоко регламентированы в силу обстоятельств, не зависящих от воли и желания конкретного человека, стремящегося помочь. И опять же, не стоит забывать, что высокий уровень мудрости был лишь у некоторых мудрецов и святых. За всю историю человечества таких было не более пятисот человек. Но это были аристократы духа. Что, к сожалению, далеко не всегда сопровождает аристократизм ума или души. Такова диалектика жизни. И изменить ее никому из смертных не дано.

Способность быть полноценным другом в большой радости другого человека – это редкое и ценное качество. Этот элемент, дающий человеку серьезное основание уважать самого себя. Радоваться чужой радости, сопереживать ей искренне и бескорыстно способны, к сожалению, немногие. Особенно, если радость большая, соразмерная твоим собственным радостям. И отдельный случай возникает тогда, когда чужая радость значительно больше твоей. И возникает значительно чаще, чем твои собственные. Вот тогда-то и выясняется истинная сущность человека. Кто он есть на самом деле. Большинством обычных людей овладевает в таких случаях ревность и зависть к чужому благополучию, удаче, успеху, достижению, общественному признанию. И только действительно умный и сильный, действительно добрый, в определенной степени одаренный человек способен ощущать радость без какой-либо негативной подоплеки от радости ближнего. Особенно актуальным этот момент выглядит тогда, когда этот ближний не является родственником или другом.
Формально он чужой и посторонний. Но, тем не менее, испытывает большую потребность сказать что-то хорошее и приятное. Добродетельные люди – это самые надежные и верные друзья. Им чуждо лицемерие и фальшь. Радость доброго человека проявляется одновременно в трех плоскостях: наедине с самим собой, в общении с тем, у кого появилась новая радость, с другими окружающими. В том числе, через средства массовой информации. Иногда достаточно сказать всего пару слов, чтобы вдохновить человека на новые успехи и достижения, уменьшить его сомнения и колебания относительно самого себя, своей жизни, своего творчества. И тут бывают важны не только слова, как таковые, но и интонация голоса, мимика, жесты, выражение глаз. Ибо, когда человек говорит что-либо приятное с небрежной интонацией в голосе или со злым выражением лица, то это воспринимается совсем иначе, нежели при доброжелательной интонации голоса и выражении лица.

Разумному человеку совершенно не обязательно говорить много слов. Нередко несколько слов с большой концентрацией смысла бывает достаточно, чтобы не только в значительной степени выразить суть мысли, но и сказать при этом существенно больше, чем это было сказано обычным человеком за пятнадцать минут. Не всегда, конечно. Но, тем не менее. Вопрос, конечно, не только в словах, а и в действиях человека. Добродетельный человек в десять (или даже сто раз) чаще высказывает публичное одобрение чего-либо хорошего, доброго, светлого, прекрасного, красивого, изящного, несущего определённые элементы интеллектуальной, психологической и духовной эстетики. Не говоря уже о том, что он способен во много раз чаще испытывать искреннее и бескорыстное, большое и осмысленное восхищение другими людьми, результатами их творчества, поступками, изящными мыслями и чувствами в любой форме их проявления.

И даже более того: он, как правило, способен искрение и бескорыстно, энергично и целенаправленно защищать интересы какой-либо творческой личности и перед своим непосредственным окружением, и перед обществом в целом. Если есть возможность, то добрый человек проявляет поддержку другому достойному человеку. Не зависимо от его социального положения. И очень часто это помогало не только становлению многих действительно талантливых людей, но и их реальному выживанию. В прямом смысле слова. Доброму человеку свойственен альтруизм, душевная щедрость, доброжелательность ума и души. Он исходит в своей жизни не из соображений формальной логики, а из своих личных духовных принципов.