Сказы о Лисицыной. Вещий сон

Вещие сны стали сниться Лисицыной абсолютно неожиданно, без всяких просьб с её стороны. Началось всё с видения, в котором тётка Маша — бывшая соседка семьи Лисицыных — предстала здоровой, смеющейся, полной сил девушкой с прекрасными, густыми волосами. Никогда такой тётки Маши Лисицына не видела. Соседка была особой бледной, измученной с виду, вздорной и непостоянной, склонной к внезапным, ничем не спровоцированным истерикам, а волосинок на голове у неё было по счёту: раз, два, три, садись и рыдай. Характером же тётку Машу наградил явно сам руководитель преисподней. То соседка спокойна и просто рассуждает о ценах на конфеты, то вдруг меняется лицом и спустя одно крохотное мгновение превращается в настоящую фурию и на пустом месте выплёвывает в собеседника столько злобных, обидных слов, что, казалось, от них век не отмоешься и никогда с противной скандалисткой и кивком не обменяешься! Но вечером того же дня тётка Маша — сама любезность и предупредительность — могла постучать в дверь и спросить, не надо ли чего Лисицыным в магазине, а то она собралась сбегать за теми конфетками, о которых и шёл разговор несколькими часами ранее, и вполне может захватить хорошим соседям молока или хлеба.
   — Что за ненормальная баба! — изумлялся весь двор, не зная, чего ждать от тётки Маши: то ли приветливого слова, то ли проклятия. — И как с ней Васька живёт? А дети? Кого она растит? Таких же истериков? Ну, создал Бог семейку! И Машка — тётка ненормальная, и Васька её странен, вялый какой-то, не человек, а амёба, шевелит себе лениво ложноножками, жрёт, что дают и так и живёт в полусне, а дети, что бурьян! Ни тебе воспитания, ни толковой заботы!
   Маленькой Лисицыной, как особе бойкой и жизнерадостной, все эти сплетни, как и сама тётка Маша и её семейство, были безразличны, ей бы со своей жизнью договориться, а уж как там живут соседи, то их дело. А уж когда Лисицыны переехали в другую квартиру, то мысли и воспоминания о прошлой жизни испарились также быстро, как и конфеты в новогоднюю ночь.
   — С чего бы она мне приснилась, да ещё такой яркой, переполненной жизнью? Ох, нехороший сон, не к добру, — так сказала Лисицына самой себе и решила всенепременно узнать, как же там у бывшей соседки дела.
   Перво-наперво позвонила матери и спросила про тётю Машу. Мать сначала даже не поняла, о ком речь.
   — Вспомнила! Сколько лет прошло! С чего это ты вдруг ей заинтересовалась?
   Про вещие сны Лисицыной говорить не хотелось, тем более, что она сама ещё не была уверена в их правдивости. Вдруг, это всё враньё и игры разума?
   — Да так, просто, — соврала Лисицына и в тот же день поехала в свой старый дом, чтобы узнать, как поживает тётка Маша.
   Их бывшая пятиэтажка оказалась именно такой, какой её и запомнила маленькая Лисицына: уютной, домашней, утопающей в зелени могучих тополей. Казалось, время там не сдвинулось ни на минуту, и сейчас Лисицына увидит и своих ещё молодых родителей, и себя — кроху, и давних друзей-приятелей, чьи имена она помнила лишь смутно. Ничего этого, конечно же, не произошло, хоть Лисицына всерьёз надеялась повстречаться с самой собой и предупредить о тех подводных валунах, о которой юная Лисицына пооббивает ноги и разобьёт голову. Фигурально выражаясь, конечно. «Что бы я сама себе сказала? О чём бы предупредила? Замуж не ходить, ни в первый, ни во второй раз! Это уж точно бы вдолбила себе в голову! С другой стороны, если не ходить, как я сейчас знала бы, что не надо?» — Лисицына села на лавочку у подъезда и задумалась так крепко, что чуть не проворонила ту самую тётку Машу.
   — Тётя Маша? — робко окликнула Лисицына пожилую, истощённую женщину — бледную тень той самой истеричной соседки. Она медленно вышла из подъезда и тут же остановилась, ослеплённая ярким солнцем.
  — Она самая. А ты кто такая?
   На секунду Лисицыной показалось, что сейчас на её голову просыплется воз ругательств и брани, тетка Маша даже рот уже приоткрыла, но потом, то ли от слабости, то ли от мудрости, всё-таки не стала ничего говорить.
   — Я Лисицына, из девяностой третьей, помните нас?
   — На четвёртом этаже жили, что ли? — немного помолчав, спросила тётка Маша.
   — Да! — Лисицына почему-то очень обрадовалась, хотя какое ей было дело, помнит её соседка или нет. — Мы переехали, давно уже! Вам от родителей большой привет! — соврала Лисицына, но надо же было как-то поддерживать разговор и ненавязчиво спросить, а как дела у тёти Маши. Хотя и без расспросов видно, что дела неважные.
   — Спасибо, — вяло откликнулась тётя Маша и села на скамейку рядом с Лисицыной. Дышала соседка тяжело, словно бы неохотно и, как показалось Лисицыной, веяло от неё неприятным холодом.
   — А как вы поживаете?
   — Умираю я, разве не видно? Сама вымахала, а мозги и зенки как были щенячьими, мелкими, так и остались? — окрысилась тётка Маша, а Лисицына даже обрадовалась этой привычной вспышке истеричности, значит, не так всё плохо с соседкой. Но тётя Маша, исчерпав слабые силёнки, продолжать не стала и с трудом поднялась со скамейки. — Совсем ты меня заговорила! Куда я шла? Ты не помнишь?
   — Нет. А что с вами? Чем вы больны? — Лисицына понимала, что задаёт вопросы не аккуратные, не тактичные, но ей зачем-то обязательно нужно было знать, что происходит с соседкой.
   — Опухоль, поздно к врачам пошла. Сделали операцию, но неудачно. Да что ты ко мне прицепилась! Шпионка! Чего тебе надо? Проваливай! — тётка Маша медленно пошла по дорожке, бормоча себе под нос всякие гадкие пожелания, предназначавшиеся Лисицыной.
   — Значит, сон действительно был вещим! Всё верно я поняла! Сон-перевёртыш. Но почему он именно мне приснился? Что мне до этой тёти Маши? — недоумевала Лисицына уже дома. — Это всё случайность, верно? — спросила она у своего кота Кузи, и тот согласно мяукнул. На то он и кот, чтобы хозяйку во всём поддерживать и поддакивать любой глупости. — Вот и не буду больше об этом думать! И не вещий сон вовсе! Так, глупости! — решила Лисицына и, вспомнив о важном, на всякий случай снова попыталось снять кольцо. — Вот зараза, заговорённое оно, что ли? — расстроилась Лисицына, когда «фамильный» перстень в очередной раз отказался слезать с её пальца и даже, вроде бы, ехидно поблёскивал броским, рубинового цвета, камнем. — Эх, почему я не встретила себя ту, малую? Почему строго не предупредила? В первый раз замуж можно было бы и сбегать, а вот во второй, ни-ни! Мучайся теперь с этой драгоценностью, да выслушивай истерики почти бывшего мужа!
   Не успела Лисицына сказать это, как зазвонил телефон.
   — Дрянь такая! До сих пор кольцо не сняла? Я тебе палец отрежу! — завопил голос почти бывшего в трубке, а Лисицына лишь тяжело вздохнула. Ну как объяснить этому дуралею, что она действительно не может снять эту лжефамильную драгоценность! И что испробованы абсолютно все, казалось бы, надёжные и верные способы. Разве что кроме отрубленного пальца.
   — Определённо, второе замужество было огромной ошибкой! — сказала Лисицына Кузе, а кот, конечно же, согласно мяукнул.


Сказы о Лисицыной. Знакомство со вторым мужем

   Как Лисицыну угораздило во второй раз замуж выйти, она и сама не поняла.
   — Так нечестно! Кому дважды в ЗАГС идти, а кому ни разу! — злилась Валька — лучшая подруга Лисицыной, забывая, что в это строгое учреждение ходят ещё и на развод и за справкой о смерти, то есть шансы у Вальки попасть туда были, как ни крути. — Скажи, ты его приворожила, да? А как? Расскажи, ну пожалуйста!
   — Ничего такого! Просто мы полюбили друг друга, — отмахивалась от Вальки счастливая Лисицына.
   — Да почему именно ты, Лисицына? У тебя в голове ветры в узлы сворачиваются, ты даже борщ варить не умеешь и вечно влипаешь в истории! — чуть ли не плакала Валька, которая страшно хотела выйти замуж, родить детей и жить долго и счастливо. — Ты мою жизнь крадёшь! Это я, я о такой мечтала, а тебе это замужество так, на полгода! — ныла подруга, словно Лисицына могла щёлкнуть пальцами и поменяться с ней жизнями. — Полюбили! Скажи ещё, что с первого взгляда!
   — Со второго, — огрызалась кроткая Лисицына и радостно вспоминала судьбоносный день.
   Ещё одна подруга Лисицыной, Вера, работала администратором в ветеринарной лечебнице, поэтому Кузе — любимому котику и другу Лисицыной — бесплатно стригли когти и чистили ушки, чему он был абсолютно не рад. Не дармовщине не рад, конечно, а самим неприятным процедурам, происходившим, к счастью, не очень часто. А вот сама Лисицына забегала к Вере почти каждую неделю, чтобы поболтать, посплетничать и полюбоваться на занедужившее, но милое зверьё. И однажды...
   Вера и Лисицына спокойно пили чай и рассуждали о ценах на кошачий корм, о том, что всё дорожает, а сама жизнь становится какой-то тусклой и не интересной.
   — Хм, Спазмолгон со своим Микроном явился. Говорю же, тоска, а не день, — сказала Вера, глянув в окно.
 Лисицына не успела спросить, кто же скрывается под такими загадочными именами, так как словно в ответ на глупые жалобы о скуке, вдруг раздался вопль:
   — Лови Борю!
   Лисицына, как особа не расторопная ещё только собиралась спрашивать, кто такой Боря и почему его надо срочно ловить, а Вера, тут же осознав глыбу намечающейся трагедии, завопила:
  — Лисицына, держи входную дверь! Откроется, этот подлец на улицу выскочит и поминай, как звали!
   — А? — только и ответила Лисицына, а Вера уже умчалась на звук встревоженных криков. — Ладно, покараулю. Кто такой этот Боря?
   Борей звали хитрющего французского бульдога —  увёртливого и дерзкого. Как потом оказалось, привезли его на чистку зубов, а он, подлец, от наркоза раньше намеченного отошёл и смог удрать.
   Лисицына послушно подошла к входной двери и закрыла её на ключ. И надо же было такому случиться, что её Судьба тут же постучалась в эту самую дверь.
   — Девушка, откройте немедленно! Что за безобразие! — прокричал через стекло весьма импозантный молодой человек солидной наружности, то есть хорошо упитанный и парадно одетый, словно он не собаку или кошку привёз на осмотр, а невесту к свекрови на смотрины.
   Лисицына крикнула, что в лечебнице ловят какого-то Борю, и что дверь никак нельзя открывать, пока охота не закончится победой.
   — Что вы там бормочете? Открывайте немедленно! — молодой человек, как видно, не обладал острым слухом, поэтому Лисицына тут же постаралась жестами показать, что в лечебнице идёт охота и что от её результата зависит судьба Веры. Не зря же она так всполошилась!
   Недовольный посетитель изумлённо смотрел на гримасы и прыжки Лисицыной и понемногу гневно багровел.
   — Возмутительно! Бардак! Я буду жаловаться!
   Как только он произнёс это почти волшебное слово, к двери подбежала растрёпанная Вера и быстро повернула в замке ключ.
   — Извините, у нас собачка сбежала, мы боялись, что она может на улицу выскочить. Как поживает Микрон? Всё хорошо?
   Наверное не случилось бы этой любви со второго взгляда, если бы владелец Микрона не захотел подшутить над Лисицыной.
   — Это ваша новая сотрудница? — он бесцеремонно ткнул Лисицыну пальцем в руку. — Странная какая-то. Не больная? С головой у неё всё в порядке?
   — Ну, знаете ли, Спазмолгонов! Вы бы за собой последили! Хам!
   — Что? Как вы меня назвали? — молодой человек раздулся и возможной ядовитостью стал походить на коварную рыбу фугу.
   — Спазмолгонов! — Лисицына слегка опешила, а Вера больно ущипнула её за спину. — Ой, больно! Разве ваша фамилия не Спазмолгонов? А почему у вас прозвище такое смешное?
   Ещё одна крохотная секунда, и молодой человек действительно бы лопнул от гнева, но вдруг он смущённо улыбнулся, а потом и вовсе расхохотался.
   — Так вот, как меня теперь тут называют! Что ж, заслужил!
   — И почему? — тут же спросила любознательная Лисицына.
   — А вот пока Микроше прививку сделают, я вам и расскажу. Да где же он? Я что, собаку в машине забыл? Я сейчас!  — молодой человек умчался прочь, а Вера охнула и назвала Лисицыну идиоткой.
   — Так ты же сама сказала...
   — Дура! Это же прозвище такое! Если он жаловаться будет...
   — Не буду, мне стоило бы догадаться, как вы меня называете после того случая, — Спазмолгонов (или как там была его фамилия?) поставил на Верин стол переноску с кем-то мелким и тоненько-тявкающим и вежливо сказал:
   — У нас плановая прививка. Наш доктор свободен? — а потом обратился уже к Лисицыной:
   — Я тут подумал и решил загладить своё хамство пирожными, кофе, возможно и бокалом шампанского. Вы не против?
   Лисицына сначала думала покобениться, повоображать, но потом взглянула в строгие, карие глаза Спазмолгонова, вмиг влюбилась и в них и в их владельца и прошептала:
   — Конечно же нет.

Продолжение следует
©Оксана Нарейко