Жизнь прожить гл 66 Первые сложности в пути

Гл. 66                ПЕРВЫЕ СЛОЖНОСТИ В ПУТИ
Выйдя за город, растянувшись, и потеряв из виду постройки, гурт успокоился, взял ритм, и  первой проблемой стала пыль, которая теперь, облаком стояла, над длинной вереницей стада. Удобнее
было, когда гурт сворачивал в сторону от дороги, двигался по траве. Можно было отдышаться. И еще давил зной, а потому, надо было думать о водопое. Но, это было полдела- у Сергея возникли новые вопросы, и надо было спокойно разобраться в ситуации. В вагоне, в основном, он общался лишь со своими, теперь же, надо было познакомиться со всеми погонщиками. Как ему показалось, Осипов старику, Антону Макаровичу, не сильно доверял, а значит приходится не выпячиваясь, понимая, что командует здесь всеми не он, но по настоящему, все взвалить  на свои плечи.
«Что делать- доверили вожжи в руки, надо не дергать ими безобразно, а лучше разумно шевелить - рассудил он.- Конечно, надо бы еще раз с самим Осиповым поговорить, а то как бы не  подумал, что у него власть отнимаю.»
Матвей Корнеевич ехал в телеге, под управлением Митька и копался в своих бумагах. Сергей не успел подойти к нему, как тот уже поднял голову:
-Что там?
-Пока ничего. Но, я вот о чем, Матвей Корнеич. Поить скоро надо. Где? И еще, со своими я как- никак знаком, а остальным я ни кто, у них свой начальник…
-Пошел, он, к черту, этот, начальник- неожиданно вздернулся главный, я, как понял, он умен только на словах. Давай так- бери управление гуртом на себя. Придем- зачтется. А водопой будет часа через два- три. Озерцо на пути, смотрел по карте.
Сергей посерьезнел в лице- ну это уже понятней. Но отвечая, поморщился:
-Дело- то не в зачете. И потом, прийти- то еще надо. А я, примерно, так же прикинул- стадо большое- не растерять бы.
-Кого?- удивленно глянул исподлобья Осипов.
-Да и людей, и гурт.- откровенно ответил Сергей.
-Теперь мы отвечаем перед государством за скот, за каждую голову, а люди- только погонщики. Нас на то и выделили.
Сергея этот ответ только слегка обескуражил- видел не раз таких начальников, но хорошо, хоть откровенно. А спорить- какой смысл, сказал- как тем кнутом отсек.
Неожиданно встал новый вопрос- как удержать лошадей. Они рыскали от табуна, норовили вырваться из под контроля. Подсказали Сергею женщины:
- Поговори с ребятишками, есть такие- черта обратают, им только волю дай. Сажай и пусть сгоняет их. Такому только на радость.
Когда Сергей объяснил суть дела ребятам, вызвался  рослый пятнадцатилетний Миша из соседней с Веселовкой деревушки Алымовки. Он изловчился, и быстро поймал более покладистого жеребчика. На место седла ему накинули старенький солдатский бушлат, а уздечка в запасе нашлась. А как этот парнишка сидел на коне без седла и стремян- можно было залюбоваться- словно влитый! Видно, с лошадьми воспитывался с пеленок. Сергей, глядя на его умение управлять конем, по доброму завидуя, только заулыбался и покачал головой. Миша быстро собирал отошедших от табуна лошадей

Стр. 174
и они уже не делали попыток выйти из него. Так просто, вопрос с присмотром за  лошадьми, был для Сергея решен.
Теперь, что он для себя решил: надо бы обойти весь гурт, разговориться с каждым погонщиком, что б нашли себе пару, рассчитать время еды, разобраться с дежурством во время сна, и даже с порядком для отправки собственных нужд. Не зная, кто кого и когда будет подменять, могло все скомкать и превратить в бардак. А с такой оравой скота, и погонщиков, это допустить не желательно. Пусть, что б не говорил, этот, товарищ, Осипов- спорить с ним он не стал- коров, конечно терять не надо, но они- то не ровня людям. А по себя Сергей ухмыльнулся: «Эти сытые немочки, хоть и с большим выменем не стоят наших, русских тощих бабенок».
Но, добро на дело было дано и Сергей «взялся за вожжи». Пока Митек правил конем, к последним коровам гурта, поближе к нему, пристроился Сереня. После первых, самых трудных
километров, когда табун вышел на простор, Сергей догнал его, предложил:
-Иди, смени Митька, отдышись. Я пока за тебя.
Парнишка, ни слова не говоря, помчался бегом к телеге, и вскоре, на его месте, у гурта, был уже его друг. Сергей отдал, как эстафету, палку, слегка кивнул Митьку, уже как старому знакомому, и пошел вдоль стада. Колыхались белые, а теперь, ставшие от пыли и пота серыми в черных пятнах, спины, шлепали беспорядочно копыта, шмякали распушенными канатами хвосты по крутым бокам, разгоняя мухоту, а вымя наполненное молоком, уже заметно мешало ходьбе.  Сергей, обгоняя, Морьку наклонился над ней и похлопал по плечу:
-Вы хоть подалее от стада, теперь не разбегутся, а то задохнетесь и чахотку заработаете,- хотел он порадовать своей заботливостью. А в ответ услышал:
-Ты лучше подумай о них- доить пора. Хошь, чтоб молоко перегорело, тогда их гоним зазря, такие пойдут токо на тушенку, а у нас и от своей, того гляди опять бегать начнем.
-А она права- Сергей, только на секунду остановился,  не рассуждая, развернулся, и пошел назад, к телеге с Осиповым. Только, как оказалось, он помочь здесь ни чем не может. Вопрос стал ребром: и гнать гурт дальше нельзя, и доить не во что- кроме консервных банок, ни какой посуды. Она есть, но на посту, через десяток километров, куда гурт дойдет только к вечеру. Надо было что- то решать.
-Матвей Корнеич, давай, останавливаем  гурт и выдоим коров, хоть на земь,- решительно заявил Сергей
-Тут тонна молока, до вечера не дотерпят?- усомнился Осипов.
-Бабы говорят, иначе- загубим коров…
-Хм… ну, валяй, раз надо,- наконец, согласился тот.
Пришлось остановить стадо и объяснять, что можно себе надоить хоть пять банок, если не выкинули, остальное на землю. Флягу заполнять не стали, там уже была не менее нужная вода.
-Жалко-то как, добро, ведь.- запротестовали вначале бабы. Но затем тоже согласились- другого выхода нет. Но, как оказалось радоваться легкому решению было рано- не это стало новой сложностью. Как только гурт остановился, коровы вновь начали метаться. Что б каждую из них подоить, надо отвести в сторонку от стада и там уже начинать обдаивать. А как отвести, если она к себе близко не подпускает. Началась паника- метались коровы, метались доярки- пастухи. Коровы не то, что доиться- прикоснуться к себе не давали- озираются, выкатывают в испуге глаза и пятятся- не та, видите ли, хозяйка. Кто- то из мальчишек предложил:
-А может им на голову тряпки накинуть?
Попробовали, с одной- не сразу, но получилось, правда  сначала сучила ногами. Но как только стали сдаивать молоко, почуяла облегчение и сразу перестала брыкаться. Но пользоваться таким примером было не всем просто, у кого- то не было лишней одежды- лето все- таки. Приходилось на рога одевать и юбки и платье- у кого что было. Не было времени ждать- такая орава! Доярки стали посмеиваться:
-Свои панталоны им натянуть осталось!
-Тогда и Сереге надо, а то еще на кого нибудь из нас соблазнится.
-Ага, напяль Сереге он в твоих  задохнется- командовать будет некому.

Стр. 175
Медленно, но дело продвигалось. Уставшая скотина была не так резва, как в самом начале. Сергей и сам, сперва неуверенно, потом все решительнее стал помогать. Хоть и неожиданная работа, а приятная- навевала домашнее настроение. В детстве было интересно, когда  мать давала потягать толстые, тёплые соски у своей Красавки, но то, в подойник, где была ценна каждая капелька, а тут прямо в траву и в пыль- проще, но обидно.
Конечно, кисти рук от такой непривычной и торопливой работы быстро уставали, приходилось отрываться от дела и мять то вымя, а то и пальцы. Сергей удивлялся- как у женщин- то, такие махонькие руки, наверняка намного слабее его, а шпарят одну за другой. А у него через минуту- другую, здоровенные клешни, ну просто, что называется, отсыхают! Даже у. Митька с Сереней, как ему показалось, получалось лучше. Только они удачнее действовали на- пару: один держал накинутую рубаху на рога, за рукава, другой доил и потом сменялись.
А молоко действительно было жалко- ведь у себя- то дома оно ценилось как хлебушек, не менее. А тут- «землю Ерманскую» удобрять, вылить от каждой коровки по ведру- обидно. Конечно, все до сыта отведали парного, кто по баночке, кто по две- с галетами, неплохо пообедали. Хотя, было заметно- не шибко- то жирное это молочко, даром, много его. А пыль прибили надолго. И травостой теперь уродится на этом лугу, хо-о-роший. А жаль… Чуть не в гектар устроили слякоть в июньскую жару- молочные реки с кисельными берегами. Но известно, из двух- то зол… Сюда же, не глядя, плюхались на отдых, грязня и без того запыленные бока, подуставшие, опустошенные «немочки».
Большая часть гурта с трудом, но была передоена. А некоторые так и не подпустили к себе доярок, как те ни пытались. Намучившись с одной, махнув рукой, начинали обхаживать другую. Но, многие из необдоенных коров, видимо были раннего отела, а их можно было сдоить и вечером.  Первая трудность была преодолена общими усилиями, и как- то само собой, в большей части незнакомые до этого люди, объединенные одним делом, вдалеке от родины, от своего дома, сблизились и стали знакомыми, да и чуть ли не родными. Женщины разговаривали, с шутками и смехом общались меж собой, помогая друг другу. Сергей смотрел на это со стороны и на душе становилось приятно- все уже были своими по- настоящему, и вправду родными- так было у него только на фронте. Попутно замечал- Нюська старалась, при первой возможности, поглядывать на него, своими жадными глазенками. Отчего становилось не по себе, и приходилось оглядываться- ни кто еще не примечает эту его неловкость?
Солнце уже катилось к закату, жара заметно спала, когда гурт вновь попылил по дороге. Сергей продолжил свой обход- знакомство с погонщиками. Теперь уже большая часть пастухов признала его без дополнительных объяснений, его предназначение в их «партизанском отряде»- самый заметный, самый хлопотной- бригадир, а то и председатель. А самому, Осипову, теперь отводилось место комиссара, или, как говорят у казаков- атамана.
У большей части погонщиков Сергей даже и имени, не спрашивал- все равно, сразу мог и не запомнить, поэтому, коротко объяснял распорядок, не забывал напомнить, если что, мужики- направо, бабы- налево, хотя из мужиков, кроме его и деда Антона была только горстка пацанов . И регулярно, если кто устал, или по нужде, передний уходит- задний его подменяет. Так надежней, решили все. А уставший, естественно- в извозчики к Корнеичу. Тот по началу, пытался пройтись «со всеми», но потом, видимо, понял, что считаться надо со своим возрастом и инвалидностью, а с этим грузом за стадом ему не угнаться, с телеги вставал, что б только размяться, после долгой езды. Бабы заметив это шутили:
-Бояться нечего- своя конная милиция, да на тачанке!
Но когда Корнеич говорил о возможных нападениях местных бандюганов, женщинам было уже не до шуток- недовольно ежились и смотрели искоса. Хотя, мальчишки, кажется к этим его новостям отнеслись с определенной долей романтики. Для них, пока, все это мероприятие походило на крупномасштабную игру. И, как раз, им- то и пришлось Сергею, в большей части, доказывать- убеждать в обратном, что этот перегон больше смахивает на войну, а не на игру. Только, войну без оружия и стрельбы с их стороны, а в них то, возможно, и будут целится, о чем всегда нужно помнить.


Стр. 176
Топот, пыль и ближе к вечеру заметная усталость после вагонной лени. А патруль пока и глаз не казал. И озера все не видно. Сергей подошел к телеге, спросил:
-Не скоро озеро- то, Матвей Корнеич, попоить бы.
-Должно быть, вот- вот. По карте отмахали, кажись, пятнадцать верст- дневную норму. Но это с прохвалка. Счас копыта подобьют- темп сбавят. Присядешь?- Обратился он к Сергею.
- Да не, у меня ноги, пока крепкие, тем более, скоро поить- надо помогать. До ночи дотерплю.
 В ответ главный только качнул головой. Он и сам был не против пройтись, но, кажется, ему уже телега была приятней. Хоть рука и не нога, а все- таки, неудобство, а может и усталость сказывалось, но вслух он, пока, не жаловался. Наверное понимал- если ему заныть, тогда что погонщикам делать?