Академгородок и его обитатели

                Академгородок и его обитатели


История первая : "Зов горгульи"

Если вам когда-нибудь доведётся оказаться в деревне Морозово, это Искитимский район, то проходя по улице Песчаной, неподалёку от Бердского залива, вашему взору представится очень необычный дом, и на какой-то миг покажется, что вы, словно путешественник во времени оказавшийся в далёком прошлом,  где-то в Европе, может быть в Калининграде, где до сих пор остались архитектурные памятники построенные в готическом стиле. Дом стоит на высоком фундаменте, стены выложены из сибита, но облицованы под состарившийся серый камень, клиннерной плиткой, двухэтажный, на первом этаже выдающаяся наружу балкон-веранда, застеклённая и обрешётчатая,  верхнюю часть веранды украшают барельефы, изображающие фигурки мифических существ. Саму крышу "подпирают" четыре колонны, также искусственно состаренные, окна больших размеров, во всех комнатах.Над вторым этажом возвышаются башенки, две небольшие, а над центральным входом - покрупнее, а на карнизе, выполняя отчасти роль водостока, восседают три горгульи, та, что посередине, кажется свирепее своих сестёр, благодаря очень воинственной позе, глаза этих существ светятся в темноте, видимо, хозяин предусмотрел на этот случай и использовал специальные лампочки, работающие на фотоэлементах и загорающиеся в тёмное время суток. Весной, когда окружающая дом зелень скрадывала  мрачную "ветхость" он не казался таким суровым одиночкой, яблони и рябины придавали ему некоторую лёгкость и беззаботность, но с наступлением холодов, когда деревья оставались голыми, а ступеньки крыльца заносило снегом, то это странное творение рук человеческих напоминало затерянный, заброшенный замок, где в хрустальном гробу спит царевна, непробудным сном, ожидая своего принца, который обречён  расколдовать её поцелуем.
- Кому принадлежит этот дом? - спросила я, проходя мимо  в первый раз.
- Марии Гетц, - ответил  импозантный мужчина, гуляющий с собакой. Фамилия была на слуху, дама эта работала депутатом в городской думе Новосибирска. Личность заслуживающая интереса, сама же его и подогревающая, постоянными постами на своих страницах,  в социальных сетях, где как неутомимый слуга народа регулярно отчитывалась перед электоратом о проделанной работе и неизменно "светилась"на светских мероприятиях. В доме на постоянной основе проживал человек, следивший за порядком, а Мария чаще жила в Академгородке, где у неё имелась квартира, подаренная родителями. Муж её тоже был человеком небедным, вёл какой-то не всем понятный бизнес, вот, что сказала Мария в одном интервью:
"он занимается разработкой проектов по реконструкции и усовершенствованию артобъектов и объектов имеющих культурную ценность", - приходилось додумывать, что господина Гетца приглашают в разные города нашей страны, а может и за рубеж, где он, вернее его команда, восстанавливает объекты культурного наследия. Речь Марии, как и манера излагать мысли, всегда отличалась витиеватостью и изобиловала длиннотами. Это не ускользало от внимания тех, кто читал её отчёты о проделанной работе, где она скрупулёзно, подробно, перечисляла всё, до мельчайших деталей, по пунктам, в результате чего к середине отчёта терялась нить повествования, читатель запутывался, утопая в мелких нюансах, отвлекаясь от главного. Например, в одном из  отчётов она упомянула такие "достижения":  "Мы составили и уточнили списки всех нуждаюдихся в материальной поддержке пенсионеров и подготовили их для выделения материальных средств. При содействии спонсорских организаций и добровольных пожертвований мы собрали необходимые средства ..."и  тому подобное, и это -только один из пунктов, далее перечислялись отреставрированные лавочки, очищенный пруд, ходатайство перед мэрией, о запрещении грубых изменений при ремонтных работах, дабы не разрушить "неповторимый колорит архетектуры Академгородка", здесь имелось в виду, что проводя ремонт крыш жилых домов по улице Золотодолинской и улице Жемчужной строители меняли плоские крыши на обычные покатые, что даже оправдано, по известной причине. Её новаторство и излишнее радение нередко вызывали смешки,  но, как бы там не было, работа велась, с депутатским мандатом она расставаться не торопилась, а супруг оставался ей верным другом и помощником, зачастую, за "спонсорскими организациями"  - скрывалась помощь супруга, так как и он был заинтересован, чтобы жена оставалась на этой работе всерьёз и надолго.
Откуда у коренной "академички" вдруг такая тяга к готике, с чего вдруг она решила украсить свой "деревенский" дом этими странными мифическими  созданиями?
- Маша, поверьте, не меня одного интересует, почему готика, горгульи, откуда ноги растут? - задал ей вопрос журналист Юрий Башкирцев.
- Ха-ха-ха, видите ли в чём дело, я училась в школе с углублённым изучением французкого, родители возили меня во Францию, не раз и не два, а Собор Нотр-Дам де Пари, ну,  вы же понимаете, разве он может оставить равнодушным, - снова рассмеялась Маша.
- Думаю, что не ошибусь, если скажу, что роман Виктора Гюго : "Отверженные" - одна из ваших любимых книг?
- Абсолютно, абсолютно так! И потом, не забывайте, что я закончила педуниверситет по специальности:"история и культурология", как говорится:"сам бог велел" Франция всегда будоражила умы, её окутывал некий флёр романтизма, она была носительницей передовых, если не сказать больше, настроений, сейчас   Пятая республика уже не в авангарде, давно уже не в авангарде, ушла безвозвратно эпоха таких выдающихся руководителей, как Шарль де Голь, он же и основатель  и первый Президент Пятой республики, таких как Жак Ширак, которого за напористость и даже агрессивность  прозвали "бульдозером", он занимал президентский пост два срока, с 1995 года по 2007.
-  Мария, в чём, на ваш взгляд, кроется основная причина главных противоречий в обществе?
- Ничего себе вопросик, м...да, многие проблемы сейчас происходят из-за отсутствия качественной связи между народом и властью, а имеющийся на сегодняшний день механизм не эффективен, - гостья посмотрела на часы, давая понять, что ей пора уходить. Заметив это журналист поблагодарил за ответ, но решил задать последний вопрос, подводя черту их разговору.
-  Спасибо, большое, Мария Эриховна, что согласились ответить на вопросы, нашли для этого время, несмотря на плотный график, и, напоследок : была ли у вас хоть однажды мысль уехать из России на постоянное место жительства, ну, во Францию, например?
- Нет, никогда,только в качестве туриста,  не более того, для постоянного проживания я эту страну даже не рассматривала, никогда, я обожаю Академгородок, я к нему приросла и даже не представляю, что смогу его когда-нибудь навсегда оставить.
Так говорила Мария Эриховна Гетц, ещё четыре года назад, и она не лукавила, но за это время мир так изменился.
               
                Маша Безкорыстнова

Маша родилась в семье академика Бескорыстнова Эриха Александровича, физика-ядерщика, известного  не только в Академгородке, большого учёного, а также достойного, уважаемого человека, помимо неё в семье был  ещё первенец, сын Андрей, про таких детей говорят,что они родились с серебряной ложкой во рту, отчасти это так и есть. Достойное воспитание и образование им было обеспечено, да и финансовая база, разумеется тоже. Маша росла честолюбивой девочкой, она с самого детства представляла себя преуспевающей, известной, даже общаясь со сверстниками она не упускала ни единой возможности, чтобы не покамандовать, детям это не нравилось,  но она как-то незаметно и настойчиво, словно приручала их, исподволь, аккуратно, и в результате добивалась того, чего хотела.  Натура неоднозначная, противоречивая; внешне всегда спокойная, уверенная в себе, но в глубине , в самом потаённом уголке её души таились, кипели нешуточные страсти, она была добра и к людям и к животным, при этом оставаясь  эгоисткой, перефразируя Белинского можно было бы сказать, войдя в её образ : " любите ли вы себя так, как люблю себя я?" Тщеславие заставляло девушку быть первой и лучшей, в любом деле, за что бы она ни бралась, в школьном хоре она старалась петь громче всех, стоять обязательно в первом ряду, а банты её непременно были самыми пышными, улыбаться она старалась так обворожительно, как только могла, однажды, после концерта к ней подошла пожилая дама и тихо, чтобы слышно было только Машеньке, сказала:"деточка, ты очень хорошо смотришься, на общем фоне, в тебе есть сценическое обаяние, помни об этом, так, на всякий случай." Маша  зарделась от удовольствия, в последствии она даже хотела податься в певицы, но родители резко отреагировали отказом и посоветовали заняться чем-нибудь более достойным,
- Кого - кого, а шансоньеток то точно в нашем роду не было, надеюсь, что и не будет, - раздражённо сказал строгий папаша, на том и забылось нелепое желание девочки подростка стать певицей.
Мария превратилась в высокую, статную девушку, светло-русые волосы, чаще собранные в тугой пучок, иногда распущенные по плечам, светлые глаза, красивые руки и плечи, округлые и покатые, горделивая осанка, про таких говорят:"это порода". После школы девушка поступила в педагогический университет, с отличием его закончила, получив профессию : "учитель истории и культурологии." Мария посещала "французкий клуб", при доме Учёных, в Академгородке, её французкий был великолепен, участники клуба общались между собой на превосходном французком, разучивали песни и даже устраивали концерты. На одном из концертов  Маша познакомилась с очаровательным молодым человеком, именно очаровательным, он был музыкантом, очень хорошим скрипачом, также  неплохо играл на гитаре, для мужчины он был, пожалуй, излишне красив, настолько, что его любили приглашать художники, в качестве натуры, на выставках, коих в Академгородке устраивают неслыханное множество, образ чернокудрого, стройного юноши, с выразительными, тонкими чертами можно было встретить на картинах разных художников, как уже имеющих имя, так и ещё никому неизвестных. Артур был старше Марии на два года,и увы,  был женат на пианистке, и у них уже рос сынишка, совсем ещё кроха. Маша  незаметно для себя увлеклась красивым скрипачом, разглядев в нём потенциал, как музыканта, у неё было чутьё, на таланты, примерно как у Лили Брик, а таланты нужно продвигать, Артуру не так повезло, как Маяковскому, другая эпоха, другие нравы. Девушка поняла, что с нею происходит, это открытие её совсем не порадовало, даже не только оттого, что молодой человек был не свободен, но ещё и потому, что в её планы не входило страдать и ревновать, она привыкла, что если цель поставлена, то следует её добиваться, не отступать, любя себя слишком, была уверена, что это её благосклонности должны добиваться, как очень ценного приза, и уж ни за что на свете она не собиралась становиться несчастной жертвой. Она с детства много читала качественной литературы, очень любила русскую классику, а в одном из рассказов уважаемый ею Антон Павлович ясно и неоспоримо, как будто для неё лично, словно желая уберечь от роковой ошибки, сказал устами своего героя:"Все опыты, известные нам из повседневной жизни и занесённые на скрижали бесчисленных романов и драм, единогласно подтверждают, что всякие адюльтеры и сожительства у порядочных людей, какова бы ни была любовь вначале, не продолжается больше двух лет, а много - трёх лет"
Как похожи ситуации в которые попадают молодые супруги как они, банальны и не симпатичны. Молодой муж возвращается домой, где ждёт уставшая жена, с синими кругами вокруг глаз, от недосыпания, разбросанные вещи, лепет и плач маленького ребёнка. Жена уже не кажется такой привлекательной и желанной, она больше не весела, не беззаботна, её интересует вопрос :  когда  мужу повысят зарплату, она устала постоянно сидеть с малышом, при этом в её обязанности включено ещё и приготовление завтраков, обедов  и ужинов, стирка, глажка, а на себя времени не остаётся, она становится похожей на кикимору, а помощи ждать не от кого. Артур стал чаще пропадать на мероприятиях, как никогда ранее, он искал повод, чтобы уйти из дома, душная старая двухкомнатная, с блёклым, "уставшим" ремонтом, бесконечные жалобы жены, упрёки, всё это надоело, до тошноты, он вдруг осознал, что зря женился, теперь даже милое личико сына не вызывало в нём радости, как случалось ещё совсем недавно: стоило только взглянуть на щекастого, румяного малыша, как в груди прокатывалась тёплая волна нежности. Загрузив детские вещи в машинку, он прикрыл дверь ванной и погрузился в воспоминания : летнее кафе, ветер доносит аромат трав и цветов, напротив сидит Маша, такая цветущая и спелая, как вишня, она беззаботно смеётся, её красивые зубы ослепительно сияют, в обрамлении свежих, соблазняющих губ, она вся такая  манящая,такая близкая и такая далёкая...Они говорят торопливо, много, словно боятся не успеть рассказать друг другу о чём-то очень важном, о чём именно, они пока не знают, но им кажется, что вот-вот и они поймают эту ускользающую нить, но она ускользает всё дальше, превращаясь в иллюзию, и они оба осознают, постепенно, что и они сами - часть этой великой и завораживающей иллюзии. Они пьют горячий шоколад с бисквитами,  обоим хорошо и радостно, но они  понимают, что это зыбкое, обманчивое ощущение должно исчезнуть, расстаять, развеяться, как сон.
- Тебе нравится поэзия серебряного века, можешь что-нибудь прочитать по памяти? -спрашивает Маша, слегка пришурив глаза от солнца, от этого лицо приобретает хитрое выражение, делая его ещё более милым.
-  Звенела музыка в саду, с таким невыразимым горем, - вместо ответа он начинает читать Ахматову, тихим, проникновенным голосом.
- Свежо и остро, пахли морем на блюде устрицы во льду, - продолжает она. Официант приносит мороженное, улыбаясь расставляет приборы, в его улыбке есть нечто такое, что не нравится Маше, заставляет её нервничать, а ведь она так этого не любит,  ещё бы! Для всех она - леди совершенство, а значит, ей не пристало вести себя как какой-нибудь пустышке. Их "невинные"встречи становятся более частыми, незаметно они обретают формат свидания, и голос совести взывающий к их разуму, пока не зашло слишком далеко, становится всё глуше.Гуляя в ботсаду они уже держатся за руки, их плечи соприкасаются, а встречаясь взглядами они уже не отводят глаз, и не опускают их в смущении. Они нашли старый, ветвистый дуб, недалеко от Института Гидродинамики, используя его дупло в качестве почтового ящика, где оставляют друг другу письма и небольшие посылки: диски и флэшки, с понравившимися песнями, маленькие, карманные сборники стихов Ахматовой и Гумилёва, романтики в их жизни теперь - через край... Возвращаясь домой, к жене, Артур с раздражением отвечая на вопросы с удивлением глядит на поблёкшее, как ему теперь кажется, лицо жены,  спрашивая себя: "и что я в ней нашёл, зачем женился, дураааак!?" Дольше обычного он засиживается за компьютером, с неохотой откликаясь на просьбы жены помочь искупать сынишку или сварить ему манную кашу, её просьбы будят в нём негативные эмоции, хотя, где-то в глубине, он чувствовует к ней жалость и винит себя. Он набрался наглости и пригласил Машу на дачу, к родителям, когда те гостили у родственников, а значит этот уютный домик мог послужить надёжным убежищем для влюблённых, дача и вправду выглядела уютной; одноэтажный домик, с двумя спальнями и кухней-гостинной пряталась за молодыми черёмухами, высаженными заботливыми хозяевами в саду, чтобы в тени их спасаться от палящих лучей солнца, обстановка была скромной, но имелось всё необходимое, для комфортного проживания, но первое, что бросалось в глаза так это идеальная чистота кругом, и во дворе и в комнатах, на стенах были наклеены светлые обои, в мелкую рябь, а  глянцевый, жёлтый ламинат на полу сверкал от яркого солнечного света. В саду между двумя берёзами висел гамак, Маша с удовольствием раскачивалась, глядя в  небо сквозь пышные ветви черёмух и тихо напевала песенку  из репертуара Патрисии Каас. Артур приготовил поджаристую курицу, в духовке, откупорил бутылку шампанского, салат помогла сделать Маша. Они звонко чокнулись хрустальными фужерами, со стороны, как ей показалось, это должно было выглядеть довольно глупо, он нелепо улыбался, втайне надеясь на пикантное продолжение, но Маша твёрдо решила, что он нужен ей целиком, а на меньшее она просто не согласна, она так красноречиво посмотрела на него, что даже он, не умудрённый в амурных делах понял, что самое большое, что ему светит - поцелуй, но всё-таки решил рискнуть, он так истомился в ожидании ласки, настоящей, страстной близости, что уже с трудом мог думать ещё о чём-то. Пока они просто сидели, тесно прижавшись, держась за руки, ей этого вполне хватало, солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь стекло приятно щекотали лицо, но мысли были ясными, и сколько он ни вглядывался в глаза любимой в них не находил ответного порыва, способного толкнуть девушку в омут с головой.
- Я совершенно потерял голову, любимая, я не хочу расставаться с тобой, ни на час, ни на миг, веришь? - хриплым от страсти голосом тихо произнёс Артур, гладя своей белой, изящной рукой  красиво спадающие с плеч, медового оттенка волосы сидящей рядом девушки.
- Верю ли я тебе? Конечно верю, так в чём же дело, скажи обо всём жене, и, подавай на развод, силой никто никого не может держать, правда ребёнок еще совсем маленький, - с неподдельной горечью вздохнула подруга.
-Эх, Маша, Маша, как у тебя всё просто, а как она на это отреагирует, да и тяжело ей одной придётся, хрупкая она, не такая как ты.
Маша сердито сдвинув брови строгим, оценивающим взглядом окинула молодого человека, от такого взгляда он словно уменьшился в размере.
- Бедненький  ты мой, несчастненький, - с ноткой зла в голосе сказала девушка, отчего парень ещё больше растерялся.
- Ты уж определись, Арче , пойми, что для тебя важнее: быть верным супругом, хотя, о какой верности тут говорить, или, наконец, подчиниться велению сердца, - с металлической ноткой в голосе зло произнесла девушка.
Артур окончательно потеряв контроль попытался заключить любимую в объятия, осыпая жаркими поцелуями, делая  это неуклюже, словно от отчаяния. Маша с брезгливостью оттолкнула его со словами: "господи, как это пошло!"  Она быстро поднялась с кушетки, а он обескураженный, с опрокинутым лицом, остался сидеть. В это самое время в дверном проёме показалась тоненькая фигурка девушки, она была полна  отчаяния, и бросилась к мужу, вцепилась в него обеими руками, прижалась к его груди, и горько заплакала, а он гладил её по голове, пытаясь успокоить, Маша быстро ушла, гордая и неумолимая, даже не оглянувшись. Артур вёл себя как нашкодивший подросток, пытался загладить вину перед женой, но и Машу он тоже не хотел терять. Аппетит и сон покинули его, глаза были красными и опухшими от слёз, жена пообещала, что отравится, если он её бросит, она сильно похудела и ослабла, за последние дни, голос её осип от рыданий,  глядя на  неё не оставалось ни малейшего сомнения, что она исполнит обещанное, если муж бросит её. Он написал Маше последнее письмо, которое отнёс туда же, в дупло дуба,  он был уверен, что Маша обязательно его найдёт, по закону жанра, расссуждал он, влюблённые должны объясниться и окончательно расставить всё по местам. Маша горевала тоже, но её переживания не были  столь глубоки,  чтобы она долго не смогла с ними справиться. Читая письмо она невольно подумала, что весь этот любовный бред, изобиловавший в письме, больше ей ничуть не интересен, но её затронула одна фраза : " твоё главное отличие от моей жены в том, что ты без меня сможешь, а она без меня нет." Вскоре, после расставания, Артур проходя по аллее, неподалёку от старого дуба, с горьким удивлением заметил, что недавняя гроза расколола дерево на две части, разрушив "почтовый ящик".

               
                Миллениум

                " Все, кто размышляли об искусстве управления людьми
                убеждены, что судьбы империй зависят от воспитания
                молодёжи" (Аристотель).
Миллениум начался для Марии знаменательным событием, она вышла замуж, за предпринимателя, Марка Гетца, своего сверстника, тоже родившегося и выросшего в Академгородке. Марк не отличался яркой наружностью, в отличие от Маши, высокий, немного нескладный, жёсткие, непослушные, тёмно-русые волосы ему приходилось остригать под ёжик, кожа на лице была угристой, отчасти он скрывал этот недостаток отпустив аккуратную бородку. Лоб его был высок и чист, а из -под чёрных бровей смотрели большие, тёмные глаза, блестящие и наполненные внутренней силой и энергией. Во взгляде читался ум и проницательность. Выбор Марии был осознанным, ей исполнилось двадцать шесть, она уже имела определённый жизненный опыт, по сути, являясь зрелой женщиной, сформировавшейся, со своими привычками и принципами, с Марком они подходили друг другу, действительно являясь парой, и, для счастливого, прочного брака  у них было главное: взаимное уважение, внешне Марк уступал, но, его некоторая "некрасивость" сполна окупалась  природным умом, хорошим воспитанием и образованием. Хорошее воспитание всегда ценилось, а ныне, когда утрачены многие традиции, накопленный опыт поколений, а общий уровень культуры переживает не лучшие времена - особенно. Романтики в отношениях не было, зато жизнь они распланировали на двадцать лет вперёд, Марк поддерживал стремление жены добиться положения в обществе, не считая это недостатком, продиктованным тщеславием. Они, как и подобает супругам, двигались в одном направлении, их цели, во многом, совпадали. Увлечения ветреной юности остались позади, расцветшая, молодая женщина  с достоинством несла свою красоту и женственность, то, как она себя позиционировала легко считывалось окружающими, она нравилась людям на уровне визуального восприятия, как могут нравиться произведения искусства, в этом есть секрет, о нём знали ещё великие мастера прошлого, например Леонардо Да Винчи, всё дело в принципе "золотого сечения", он касается всего, с чем человек сталкивается: в науке, в искусстве, в природе, он отражает структуру и порядок мироустройства, переводя на язык математики:  идеальное соотношение пропорций, создающее гармонию чего либо и в чём либо. Казалось бы, уже этого достаточно, чтобы быть удостоенной титула "леди совершенство", или как в шутку называл её муж - Мэри Поппинс , однако, на этом подарки матушки природы не заканчивались, Мария обладала ещё и редким даром сценического обаяния, о чём ей было сказано ещё в очень юном возрасте одной внимательной дамой. Артисткой она не стала, но и в обычной жизни, а особенно, если человек строит политическую карьеру,такой талант просто незаменим. Марию  во всех влиятельных кругах новосибирской интеллигенции называли не иначе как : "красавица, умница, богачка", теперь её возможности возросли в несколько крат, и со стороны отца, и со стороны мужа она получала коллосальную поддержку, на её маленький каприз: открыть свою  мастерскую, по производству сувениров из керамики, муж отозвался охотно. Имея тягу и способности создавать маленькие скульптурные композиции и портретные скульптуры Маша с наслаждением и увлечённостью отдалась творчеству, самые лучшие, качественные муфельные печи и всё, что было необходимо для работы муж, сам лично, выбирал и привозил в её мастерскую, делая это с большим удовольствием, любуясь сияющим от радости лицом супруги.Через два года в семье появилась малышка, девочку назвали Анечкой, когда ребёнку исполнился годик, то глядя на фотографию Марии, запечатлённой в том же возрасте, что и Анечка, родственники в голос заявили, что девочка - мамина копия. Солнечным июньским утром молодая мать гуляла в саду собственного дома, того самого, что вызывал у случайных прохожих удивление и даже некоторый трепет, какое-то смешанное чувство, быть может, восхищения и страха, Анечка смешно и неуклюже топала по мягкому клеверу, хлопала в ладошки и что-то лопотала, мать негромко смеялась, наблюдая, как ребёнок пытается поймать ловкого кузнечика, тот, словно играя, не торопясь отпрыгивал всякий раз, когда детские ручки пытались его схватить. Неожиданно для себя молодая женщина ощутила внезапное беспокойство, ей вдруг показалось, что сквозь щели забора на неё кто-то смотрит, внимательным и недобрым взглядом, в груди  больно кольнуло  и она почти машинально, словно повинуясь инстинкту, взяла ребёнка на руки и крепко прижала к себе. Подняв голову она увидела, как на неё сверху смотрит горгулья, но это её только успокоило, горгулья ассоциировалась у неё, скорее, с оберегом дома, для отпугивания всего злого и враждебного. Снова посмотрев в сторону забора она ничего на этот раз не увидела такого, что могло бы встревожить или напугать.
- Показалось, наверное, - проговорила она самой себе и лёгкое, тёплое настроение лета снова вернулось к ней.
Лето радовало погодой, жара не досаждала, а дождик, как по заказу шёл ночами, избавляя садоводов от поливки, кроме тепличных посадок, конечно. К шести вечера становилось особенно комфортно, лёгкий, приятный ветерок успокаивающе действовал на всех постояльцев , а их было:Мария с Анюткой, да Роза Александровна, младшая сестра Эриха Александровича, женщина ещё не старая, одинокая, её присутствие было очень кстати, Эрих Александрович с супругой отдыхали на Алтае, зять им купил путёвку, "чтобы старики развеялись"- как он сказал, собираясь в командировку. Роза стала незаменимой помощницей и приятной дуэньей, в её обществе "девчонки",  - так обращалась к обеим сразу тётя и двоюродная бабушка, чувствовали себя превосходно. С кухни доносились дразнящие аппетит ароматы, иногда Роза исполняла вполголоса романсы, при этом что-то энергично взбивая, непременно венчиком, электрические миксеры и кофемолки она отвергала категорически. Марка пригласили в Чехию, в качетве эксперта-консультанта,  в город Седлец, предстояла долгая и очень кропотливая работа по реставрации  Собора Вознесения Девы Марии, в этот день и час, он был уже примерно на полпути к месту назначения. После вкусного обеда девочки заснули, умиляясь, как её красоточки сладко спят Роза Александровна тоже почувствовала, что её клонит ко сну, окно на веранде было открыто, закрывать его она не стала, зачем, ведь ворота заперты, входные двери тоже, да и кого им бояться, у себя дома? Подойдя к кроватке Анечки она осторожно поправила лёкое, кружевное покрывальце и на цыпочках, чтобы не дай, бог, не разбудить ребёнка поднялась  на второй этаж, в свою спальню.
Маше снилось поле, огромное, ромашковое, из сада доносился запах цветов, где под самым окном была разбита большая клумба, полностью засеянная ромашкой.Сон был насколько красивым, настолько и тревожным: она бежала по полю, ощущая кожей ног, мягкие, пушистые стебельки, они щекотали, иногда чуть царапали нежную, атласную кожу, на подоле белого платья оставались жёлтые следы от пыльцы, она чувствовала приятное, лёгкое головокружение, вдруг резко остановилась, вздрогнула, и стала искать по сторонам, как будто что-то потеряла, что-то очень-очень дорогое, искала, кидаясь то в одну, то в другую сторону, но не находила, страх и отчаяние нарастали, она закричала и проснулась. Проснувшись от собственного крика Маша села на кровати и подумала:"наверное Анечку разбудила?", встала и направилась к детской кроватке, стоящей в маленькой нише, недалеко от двери. Ребёнка в кроватке не было, словно не веря своим глазам она потрогала пустой матрасик, погладила подушку и её охватил ужас.
На её крик примчалась испуганная, запыхавшаяся Роза Александровна, она чуть не упала на лестнице, хватаясь рукой за сердце она спросила взволнованно: "Маша, что случилось?"
- Анечка пропала, - взъерошенная, с безумным взором, простонала Маша.
- Как пропала, куда?
- Не знаю, пока мы спали ребёнка кто-то похитил, надо что-то делать, звонить куда-то. Вот и Артур улетел,  господи, помогииии!  - она заметалась из стороны в сторону, кинулась к открытому окну, перегнулась чере подоконник, выбежала в сад, кинулась к воротам, она стонала словно от боли и хваталась за голову, Тут её словно осенило, подбежав к почтовому ящику и открыв его увидела свёрнутый листок белой бумаги.
Печатными буквами, но от руки, было написано:
"Не звоните в полицию, если послушаете меня и сделаете, как велю, всё будет хорошо. Я не злодей, а просто несчастный псих, но я не монстр, и вашему ребёнку не причиню вреда, если вы поведёте себя так, как скажу я, скоро я вам позвоню, ждите звонка, мой близкий человек очень болен, нужны деньги, на его лечение, для вас эта сумма мало что значит, для меня это спасение, в банке мне отказали, занять негде, считайте, что с вашей стороны это - пожертвование, если всё удастся, то я буду молиться за вас, до конца жизни, а вы получаете шанс совершить доброе дело, за которое вам воздастся."
Роза Александровна сделала попытку позвонить в полицию, но племянница вырвала телефон у неё из рук, чем ещё больше напугала пожилую женщину.
- Будем ждать звонка, рисковать жизнью ребёнка я не стану, похоже, этот человек не  лжёт, и скорее всего с психикой у него есть проблемы.
- Сколько он просит? Если много, то надо ещё приготовить сумму заранее, - обеспокоенно спросила Роза Александровна, только сейчас заметив, что  в панике надела  тапки не на ту ногу. Ждать пришлось недолго, но эти пятнадцать минут показались женщинам бесконечно длинными. Маша изгрызла ногти, до мяса, она не могла просто сидеть и ходила из угла в угол, бесконечно прокручивая в голове возможный сценарий предстоящего выкупа.
- Слушаю, - почти прокричала она, когда звонок прорезал гнетущую тишину, Роза вскрикнула от неожиданности и перекрестившись застыла, боясь пропустить хоть слово.
-  Сколько вы хотите? Куда я должна прийти? Как себя чувствует мой ребёнок? - Маша из последних сил себя сдерживала, чтобы не перейти на грубость и не разозлить похитителя. - Кто он? Отъявленный негодяй или просто псих? - эти вопросы звучали у неё в мозгу, сверлили её сознание, заставляя ещё сильнее нервничать.
На следующий день, в условленное время, она пришла с синей спортивной сумкой наперевес, словно собиралась на тренировку, на пустыре, недалеко от железной дороги, никого не было, она задыхалась, но не от ходьбы, а от нервного истощения, колени дрожали, но сознание было ясным, она шла и шёпотом читала молитву "Отче наш", которой её научила бабушка, другой молитвы она просто не знала, впервые в жизни ей пришлось пережить стресс такой силы, от которого можно сойти сума. Ждала она минуты полторы,  подъехали старые "Жигули", номер не читался, дверка распахнулась, вышел высокий, скорее всего, молодой мужчина, на нём была чёрная балаклава, он жестом показал, куда поставить сумку, в ответ протянув ребёнка. Девочка  увидев мать радостно всплеснула ручонками и весело заворковала, Маша крепко прижала дочку, и, впервые, с той страшной минуты заплакала, деньги почему-то похититель пересчитывать не стал, захлопнув дверку облупленного, серого цвета  авто, он быстро помчался, оставляя за собой клубы пыли.
Марк вернулся, но Маша уже переехала из загородного дома, к родителям, она не могла больше оставаться там, где не чувствовала себя в безопасности,  Роза Александровна легла в больницу, сердце, после пережитого, дало сбой. Дверь отворил Эрих Александрович, он тепло поздоровался с зятем, искренне обрадовавшись его приезду. Маша стояла в широкой передней, такая милая и такая родная, она грустно улыбалась, муж обнял её, и, коснувшись нежного  шёлка пушистых волос, и в изумлении замер, вместо прекрасных, светло-русых они были теперь седыми.

               
                Прощание с иллюзиями

Узнав о случившемся Марк не медля занялся  переустройством загородного дома, старую ограду снесли и установили более прочную и высокую, система видеонаблюдения теперь охватывала обзор по всему периметру, включая сад, ранее в радиус обзора попадали лишь площадка перед центральным входом и калитка. Оставшись с женой наедине Марк решил поподробнее узнать о всех деталях, он надеялся, что по прошествии месяца, нервы супруги немного успокоились, и, теперь можно было расспросить её, что и как было, чтобы картина прояснилась, насколько это возможно.
- Ты говорила, что в почтовом ящике нашла письмо, надеюсь, ты его сохранила, мне бы хотелось взглянуть на него.
- Конечно, сохранила, я убрала его в старую сумочку, где храню все документы, сейчас, принесу , - с этими словами Маша вышла из комнаты, а мужчина стоя возле окна, наблюдал за озорной белкой, прыгающей с ветки на ветку, такая картина вовсе не редкость, для обитателей Верхней зоны Академгородка, белки чувствуют себя здесь очень вольготно, не опасаясь угрозы, со стороны людей, а вот люди не всегда могут позволить себе такую роскошь. Маша протянула свёрнутый вчетверо листок, мужчина с удивлением заметил, что листок этот был вырван из нотной тетради.
-  Странно... согласись,  не у каждого дома найдётся нотная тетрадь, наверное он музыкант, но при этом негодяй, - тихо произнёс Марк и выражение его лица стало суровым.
- И ведь он знал, наверняка, что ты не станешь рисковать и как можно скорее захочешь забрать ребёнка, и найти нужную сумму сможешь без особого труда. Этот человек хорошо изучил ситуацию, заранее выследил, что дома находились только женщины, - он хотел ещё высказать опасение, по поводу того, что преступник снова захочет повторить эксперимент, но не стал, чтобы не пугать жену, щадя её нервы, но она словно угадав его мысли, озвучила свою версию.
- Я перечитала это письмо много раз, каждое слово намертво запечатлелось в моём мозгу, не думаю, что алчность и ненависть толкнули его на этот шаг, скорее всего - отчаяние, ничего удивительного, сейчас такой дурдом вокруг, а в Академе, конечно, психов хватает, причём, в одном человеке причудливым образом, порой, уживаются творец и полоумный чудак.  Во время разговора по телефону его голос показался мне изменённым, неестественным, а когда я принесла деньги в обмен на ребёнка, то из-за надетой балаклавы невозможно было рассмотреть лица, одет он был в синие джинсы и длинный серый свитер, ростом выше среднего, худощавый, ничего такого, за что можно было бы зацепиться, никаких особых примет, вот только длинные, тонкие пальцы, и ещё этот листок, из нотной тетради, даже если на нём и остались отпечатки, то моих там больше, теперь вот и твои. Ничего случайного в жизни не происходит, это испытание мне для чего-то да дано, очевидно, что в обществе существует проблема и  она растёт, разница в доходах у людей слишком большая, и это грозит социальным взрывом, как минимум -  ростом преступности, даже здесь, как мне казалось, благословенном уголке, происходят драматические события, скрытые от глаз, до поры до времени, конечно, можно оставаться сторонним наблюдателем, покуда это не коснётся тебя лично, но уж если коснулось, то ничего не остаётся, кроме как начать что-то делать, чтобы повлиять на ситуацию, никакие стены и охранная сигнализация не способна защитить мою семью от внешнего мира абсолютно, отсидеться, в ожидании лучших времён не получится, - на этой фразе женщина умолкла, заметив на себе внимательный, обеспокоеннный взгляд супруга, он смотрел на неё так, словно то, что она говорила вызвали в нём  необычайной силы изумление.
- Ты в порядке? -спросил он, как можно мягче, нежным движением убрав волосы с её, слегка вспотевшего лба, теперь они были окрашены в цвет, напоминавший её прежний, естественный, только вместо тёплого, медового оттенка  получился холодный, стальной.
После декретного отпуска Мария занялась общественной работой, возглавив благотворительный фонд "Милосердие", она много выступала, на различных площадках, стараясь донести до слушателей основной посыл: их фонд образован с единственной целью - оказывать помощь и поддержку, всем остронуждающимся гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуции, она призывала  откликнуться влиятельных инвесторов и внести свою, посильную лепту, в нужное дело, на общее благо.Первым и очень заметным спонсором стал её муж, его дела процветали, а помощь супруге для него не была в тягость. Он уже видел для неё неплохие перспективы, и всячески поддерживал все начинания,  что инициировались ею, будучи уверенным, что уже в недалёком будущем они принесут свои плоды.
Фамилия Гетц всё чаще появлялась на страницах местных газет, портрет молодой, привлекательной женщины, с умным, серьёзным выражением лица, иногда и улыбающейся, вне всякого сомнения мог украсить любую передовицу. Она упорно и целеноправленно зарабатывала себе очки борясь за место на политическом олимпе, выступая инициатором в проведении пикетов: "за сохранение зелёной зоны"," нет мусорным свалкам"," за приватизацию общежитий" и ещё много разных повесток, на злобу дня, воплощающихся в идеи для проведения пикетов. СОРАН категорически не соглашалось на приватизацию муниципального фонда, к 2006 году ситуация стала критической; теперь, только те могли жить в общежитиях, кто работал  в организациях, относящихся к СОРАН, и, ровно до тех пор, пока работают, после увольнения, в течение пятнадцати суток, человек должен был освободить занимаемую жилплощадь, иными словами: сложилось некое подобие крепостного права, только теперь работник был прикреплён не к помещику, а к предприятию. Уход на пенсию по старости или нетрудоспособности обрекал человека на бездомье, в прямом смысле,  он оказывался на улице, и, ни один суд ещё, не был выигран, отчаявшиеся граждане устраивали пикеты, писали письма президенту, но, спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Одна отчаявшаяся пенионерка устроила одиночный пикет, прямо перед зданием Управления Делами, она принесла с собой бензин, угрожая, что если ей не помогут, то она совершит акт самосожжения. Её слова никто не принял всерьёз, а женщина облила себя бензином и зажгла спичку, превратив себя в живой факел. Она вскоре погибла, в отделении реанимации, скандал постарались замять, объявив гражданку сумасшедшей, соорудив историю болезни, что она, якобы состояла на учёте в психиатрической больнице, разбираться не стали, если бы хотя бы один, самый посредственный журналист заинтересовался этой драматичной историей, то быстро бы понял, что всё, от начала до конца - сфабриковано. Не нашлось и тех, кто знал её лично, таковые, конечно были, но не захотели учавствовать в этом деле. Тот факт, что женщина проработала пятнадцать лет в электроустановках - говорил о многом; каждый год проходила осведетельствование, ибо допуск к работе с электрооборудованием проводится строжайшим образом, согласно прописанным законодательством правилам. За время работы она ни разу не нарушила правила техники безопасности, зарекомендовав себя как грамотный, опытный работник, вот только предприятие, которому она посвятила лучшие годы своей жизни, в лице руководителей, не счёл нужным защитить её право на жильё, человек оказавшись наедине со своей бедой не справился с системой, став жертвой обстоятельств.
А Мария Эриховна вещала с высокой требуны красивые лозунги и пастулаты, участвуя в предвыборной гонке, на неё работали грамотные, опытные политологи, делая информационные вбросы,  всё было дозированно и чётко выверено, в равных долях хвалебно-медовые оды и, конечно же, ругательски-компроментирующие обличительные пасквили, расчитанные на то, что умный электорат сразу же поймёт, раскусит, что эти наговоры - не что иное как лживые и злобные уловки недоброжелателей, "происки врагов". Примерно так же работали и её аппоненты, как говорил Екклесиаст :" Ничего нового под солнцем".
      
               
                Запах смерти

В один из морозных дней декабря, в доме по улице Жемчужной, на втором этаже вспыхнул пожар, приехавшая на вызов пожарная машина потеряла восемь драгоценных минут, так как подъезд к дому был заблокирован частными машинами, чьи хозяева не задумываясь оставили автомобили где заблагорассудится, в результате квартира изнутри выгорела почти полностью, а гражданин, проживающий в ней - погиб. По версии следствия причиной возгорания послужил неисправный обогреватель. Проходя мимо этого злосчастного дома  Мария с отвращением почувствовала тошнотворный запах, несмотря на свежий, морозный воздух этот омерзительный запах не так скоро, как хотелось жильцам старой панельной пятиэтажки, должен был выветриться, в подъезде, помимо запаха гари угадывался ещё и запах палёной плоти, люди сведущие говорят, что даже после ремонта, частично, запах остаётся, и квартиры, с подобными историями, продать бывает непросто. История самосожжения гражданки, в знак протеста,  с новой силой всплыла в памяти будущего депутата, она буквально преследовала её, не давала покоя, когда наконец,  она поняла, что отмахнуться не удастся, и  решила провести собственное расследование, чтобы для себя, лично, поставить точку в этой истории. Она  запросила информацию с места работы покойной, благодаря чему узнала её биографию, личные связи и кое-что о родственниках и друзьях. Чем глубже  Мария вникала во все подробности истории жизни несчастной женщины, тем всё более проникалась к ней сочувствием и симпатией. Теперь перед ней лежали не голые факты, а трудная, полная драматизма судьба, достойная не сухого некролога, а пера талантливого романиста.
Никифорова Жанна Викторовна родилась в Забайкалье, в шахтёрском городке, в семье неблагополучной, отец - неотесанный грубиян и пьяница, а мать - легкомысленная пустышка, неспособная взять ответственность ни за себя, ни за других, девочка росла в отвратительных условиях:пьянки, побои, училась как могла, но переходила из класса в класс. Внешне была очень миленькой, в раннем детстве она была похожа на прелестного ангелочка, голубые, печальные глазки, губки бантиком, круглое личико, обрамлённое светлыми локонами, в выражении её лица было что-то неуловимо  трогательное, глядя на неё одна красивая молодая женщина, случайно попавшая в квартиру этих непутёвых родителей, с болью в сердце сказала: "бедное, прелестное дитя, что же с тобой будет? Как же ты выживешь в этом бедламе?" - она горестно вздохнула, и, как  добрая фея, достала из сумочки маленького, белого слоника, не бог весть как там оказавшегося и со словами: "пусть этот слонёнок принесёт тебе счастье, береги его" , прекрасная дама ушла, а ребёнок, как зачарованный, ещё долго стоял неподвижно, глядя вслед. Этот эпизод был описан в дневнике покойной, дневник же любезно предоставила близкая подруга Жанны, решив, что бедолага заслуживает хотя бы сочувствия,  а её отчаянный, безрассудный поступок - следствие отчаяния, а не психического заболевания. Жанну после третьего класса забрали к себе бабушка и дедушка, с ними она чувствовала себя в безопасности, старики заботились о внучке, как могли, жили бедно, но как говорится: " в тесноте, да не в обиде". После восьмого класса девушка поступила в ПТУ, на электромонтёра, закончила его с отличием, собиралась продолжить образование, но, судьба внесла коррективы.Однокурсник Игорь предложил выйти за него замуж, девушка задумалась, к Игорю у неё  не было даже симпатии, что-то в нём даже отталкивало, почти пугало.Он вырос избалованным, родители имея возможность, потакали его капризам, Жанна ему нравилась, она казалась ему красивой игрушкой, которой он во что бы то ни стало, хотел обладать. С раннего детства привыкший добиваться от родителей всего, чего хотел, он в совершенстве овладел искусством манипулирования, сейчас таких людей называют  абьюзерами, а связь с ними, априори, не приносит ничего, кроме страданий, оборвать же такие отношения бывает очень сложно. Он приглашал Жанну в театр, покупал дорогие билеты на концерты знаменитых артистов, угощал мороженым, дарил цветы и конфеты, но что-то подсказывало девушке, она не знала, что же это было, но чувствовала, что от Игоря ей нужно держаться подальше. Он познакомил её со своими родителями, настроил мать на то, чтобы она повлияла на решение Жанны. После всех ухищрений молодой человек решился предпринять последнюю попытку, когда после ссоры, произошедшей между ними из-за того, что Жанна отказалась вступать с ним в сексуальную связь, он распахнул окно, вскочил на подоконник и с трагической интонацией в голосе произнёс: " Если ты не согласишься выйти за меня, я выброшусь из окна, а мать моя тебя проклянёт!"
Молодые сыграли свадьбу, пригласив своих однокурсников, был солнечный, весенний день, конец апреля, в зале Дворца бракосочетания  играла музыка, молодой органист исполняя марш Мендельсона с сочувствием помотрел на молоденькую, красивую невесту, их глаза случайно встретились, в это мгновение она почувствовала, как в сердце что-то кольнуло, как предзнаменование скорой беды.Одна из присутствующих на свадьбе родственниц, со стороны жениха, наблюдая за молодыми, когда те кружились в танце, шепнула рядом стоящей женщине: "года через три разбегутся". Она ошиблась, на два года, пара рассталась, через пять лет. Но эти пять лет сильно обесточили  молодую женщину, её брак стал началом конца. Бесконечные ссоры и скандалы, Игорь хотел полностью сломить волю жены, подчинить её себе полностью, он высмеивал её мнимые недостатки, в присутствии других, пытаясь таким образом повысить свою самооценку, бесконечно сравнивал её с другими, всеми способами стараясь развить в ней комплексы. Жанна умела за себя постоять и сопротивлялась, но семья стала для неё не тихой гаванью и надёжным тылом, а полем сражений, постоянных и изнурительных. Поведением Игоря двигала патологическая потребность подвергать близкого человека оскорблениям и унижениям, после чего просить прощения, порою даже, на коленях, обещая, что в дальнейшем такое не повторится, и жизнь наладится. Первые два года окандалы случались не так часто, но дальше стало только хуже. После того, как он побил жену резиновым шлангом, от стиральной машинки, терпеть стало просто невмоготу, дальше такое прощать не представлялось возможным. Люди с подобным типом поведения, как у него, не умеют достойно расставаться, и способны на последнюю гнусность. Жанна подала на развод, Игорь  от злости был вне себя, он то угрожал, то просил прощения.  Он обнимал её колени и плакал, тело  его содрогалось от рыданий, весь он был настолько отвратительным и жалким, что Жанна физически ощущала тошноту.
Жанна укладывала вещи, она собиралась  в дорогу, в сумочке лежал билет и паспорт, с печатью о расторжении брака, она собиралась пожить пока у своей двоюродной сестры, в Новосибирске, потом планировала устроиться на работу и получить комнату в общежитии, она прекрасно понимала, что оставаться  здесь чревато неприятностями, бывший супруг уже пообещал преподать ей хороший урок. Она торопилась, Игорь был пока на работе, но ей хотелось как можно скорее покинуть этот несчастливый дом, вот уже чемодан был собран, через полчаса прибудет такси, Жанна поправила причёску, слегка подкрасила губы и "присела на дорожку". В замочной скважине повернулся ключ, на этот звук сердце отреагировало резким скачком, она аздрогнула, словно испуганная птица. Дверь распахнулась и на пороге возникла высокая фигура бывшего мужа, в чёрном плаще, он швырнул в угол мокрый зонт, поспешно запер дверь и снимая мокрый плащ, блестевший от воды, недобро взглянул на замеревшую и испуганную Жанну.
- Ты куда это намылилась, дорогая? - спросил он с издёвкой в голосе и грубо, бесцеремонно  сорвал с её плеча сумку. Жанна побледнела, мороз пробежал по коже, она попыталась вернуть себе сумку, но Игорь наотмашь ударил её по лицу, затем, схватив за подбородок, притянул к себе так, что их лица находились теперь слишком близко, настолько, что его шумное, горячее дыхание она ощущала на своих похолодевших щеках.
- Ты, сейчас, раздеваешься, и, никуда не уходишь, ясно? -  чеканя каждое слово проговорил он хриплым голосом, затем пнул чемодан с таким остервенением, что от ужаса у женщины перехватило дыхание, она вдруг ясно осознала, что этот пинок предназначался ей, а не неодушевлённому предмету, явно ощутив опасность она захотела позвать кого-нибудь на помощь.
- Дай мне уйти, я не могу и не хочу здесь оставаться, - она хотела ещё сказать, что он не имеет право удерживать её против воли, но сильный удар по голове сбил её с ног, потом она уже плохо осозновала, что происходит, когда же очнулась то поняла, что сидит на полу, рядом с журнальным столиком, на котором раньше, в плетёной корзинке она хранила клубочки шерсти и спицы, видимо, падая она опрокинула корзинку, и, теперь всё содержимое валялось на полу. Над Жанной, нагнувшись стоял Игорь, он внимательно вглядывался в лицо женщины, которую избил, до потери сознания, теперь он пытался оценить степень урона, который собственоручно нанёс её здоровью. Жанна  видела  лицо своего мучителя как через мутноватое стекло, ей хотелось взять тряпку, которой она стирала пыль с мебели и протереть это стекло. Её рука нащупала спицу, решение созрело мгновенно. Глядя ему в лицо, не отрываясь, она вонзила ему спицу в глаз, от неожиданности и боли изверг вскрикнул и закрыл раненый глаз ладонью. Жанна быстро, насколько хватало сил, поднялась, подбежала к двери, открыла замок и выбежала вон. Она боялась преследования, поэтому торопилась, не надеясь, что ей откроют соседи, она кстремилась вниз по лестнице, и,  преодолев два лестничных пролёта  оказалась на улице, около подъезда стоял молодой парень,он курил, Жанна обессилевшая рухнула ему под ноги, парень вызвал полицию и скорую.
Жанна пролежала неделю в реанимации, от побоев у неё случился выкидыш, кровотечение еле удалось остановить, генеколог вынес вердикт :" детей вы не сможете иметь", женщина рыдала от горя, остаться бездетной на всю жизнь - значило для неё быть несчастным, неполноценным человеком. Родители Игоря подали на неё в суд, и, были удивлены, когда узнали, что по совету адвоката "ответчица" подала встречный иск, так как и её здоровью был нанесён тяжкий вред, для них стало полнейшей неожиданностью, как и для Игоря - новость о беременности, этот факт сильно менял дело. Заключение лечащего врача было приобщено к делу и в результате судебного разбирательства было вынесено решение. Жанне назначили наказание: два года условно, учитывая все смягчающие обстоятельства. Родители Игоря крайне не удовлетворённые таким исходом дела подали апелляцию.

         
                Кто любит меня- за мной!

                " Звучал с непонятной силой
                Лозунг её простой:
                За свободу Франции милой,
                Кто любит меня - за мной!" (В.А.Солоухин)
Мария всё чаще стала давать интервью, в них она старалась обозначить свою гражданскую позицию, войдя в кураж, ощущая как адреналин вливает в неё новые силы, она уже не могла добровольно сойти с дистанции, а напряжение предвыборной гонки нарастало, приближаясь к своей критической фазе.Обладая хорошими ораторскими способностями и прекрасной памятью, молодой политик умела завладеть вниманием аудитории, она, в отличие от большинства, не читала, а лишь изредка посматривала на лист, с напечатанной речью, делая паузы там, на чём хотела заострить внимание слушателей. Самым главным её оппонентом являлся яркий, харизматичный, ещё молодой, в сравнении с другими, Николай Романько, имея трезвый взгляд, на многие вещи, он удивлял  своей приверженностью коммунистической доктрине, его непоколебимая уверенность, что коммунистическая партия, в конечном итоге, вернёт свои былые позиции - являла собой некую мифическую, сверхразумную веру, многих это пугало или настораживало, в обществе уже давно появилось мнение, что нынешняя коммунистическая партия не что иное как секта, а прежние её догмы и постулаты перешли в разряд анахронизмов.  На этот раз она выступала на летней эстраде, ею же самой организованной, так называемой " Летней Академии", эта площадка была её детищем, благодаря чему в течение летних месяцев здесь выступали как самодеятельные, так и профессиональные артисты, вечерами жители Верхней Зоны приходили посмотреть фильмы, вместе с детьми, близкое соседство с домом культуры "Академия" позволяло заказать столик, в летнем кафе, послушать музыку, иногда устраивались танцы, приходившие чувствовали себя очень комфортно, и, зная, кому они обязаны, за столь приятную возможность отдохнуть, испытывали искреннюю благодарность. Кто-то из избирателей, с хорошим чувством юмора, написал на плакате с портретом Марии : "Кто любит меня за мной!" Проходившие мимо не увидели в этом ничего оскорбительного, даже наоборот,  они улыбались, прекрасно понимая, что значат эти слова, ведь жили они не где-нибудь, а в Академгородке, а там публика весьма специфическая. Когда на импровизированных зрительских трибунах умолк шум Мария подошла поближе к микрофону и начала свою речь.
- Спасибо всем, кто пришёл сегодня, судя по реакции на выступление предыдущего оратора - Николая Романько, среди присутствующих много сторонников коммунистической партии, это даже неплохо, потому, что поколение воспитанное при советской власти зарекомендовало себя наилучшим образом, да, как ни грустно, тип Homo Soveticus  - уходящая натура, а следом идут люди уже другие, новые, реалии меняются, меняются идеалы и кумиры, но жизнь продолжается! Советский режим не вернуть и не воссоздать, в одну воду ещё никому не удавалось ступить дважды, настал такой момент, что все партии должны объединить свои усилия, с целью борьбы за достойное место страны в быстро меняющемся мире. Замыкаться и ностальгировать по утраченному былому величию - опасно, многое из того, что было когда-то давно устарело и не вписывается в современную картину мира, например: измерять величие страны преимущественно территориальным и военным превосходством, а не торгово-экономическим потенциалом, идеологизация внутренней и внешней политики, предъявление претензий на свою исключительность. Необходимо соблюдать баланс между порядком и свободой. Должна быть ответственность каждого перед государством и государства перед каждым гражданином, образно говоря, но это принципиально важно! Необходимо пересмотреть и обновить принципы функционирования государственной исполнительной власти. Продумать, проработать и внедрить механизмы взаимодействия власти с народом, сейчас этого почти нет, "прямая линия"с президентом напоминает шоу, показательное выступление, но, хотя бы это - уже неплохо. И, как бы  наивно не звучало, но, необходимо работать над тем, чтобы повышать самосознание рабочего класса, хочу искренне передать спасибо коммунистам, они часто об этом говорят, в своих выступлениях. В этом вопросе могла бы сыграть неоценимую роль интеллигенция, "властительница дум", но, - Ау, где ты, интеллигенция, чем занимаешься, чем живёшь, чем дышешь?
Публика бурно отреагировала на эмоциональное выступление прекрасной Марии, кто-то бросил  букет полевых ромашек, а чуть погодя к сцене подошёл  мальчик, лет двенадцати, он протянул записку и одну красную розу, Мария наклонилась, с благодарностью приняла розу, а записку положила в карман. Придя домой она бережно поставила розу в вазу, подумав о том, что муж давно не дарил ей цветов, но именно сейчас, вдыхая нежный, волшебный аромат свежего цветка она с печалью отметила этот незначительный факт. Анечка подросла, много времени она находилась  у своих деда и бабки , молодые родители чаще всего были заняты работой и общественными делами. Выходные же, Марк, Маша и Анечка, за редким исключением, проводили вместе, а прошлым летом летали на две недели в Хорватию, где превосходный климат и живописные пейзажи маленьких, уютных городков располагают к отдыху и созерцанию, такие как Кумровец, малонаселённый, с деревенскими домами, где в простом укладе жизни царит неспешнось и покой, никто никуда не торопится, время как будто остановилось вместе со старыми часами на городской башне. Иногда даже мнится, что каждая из этих приветливых, солнечных, старых улочек, по которым некогда любил бродить Иосип Броз Тито, многое помнит и может поведать столько интересного... Есть и дом, где он родился, а  на лужайке, перед домом, он сам, в бронзе. Этим летом молодая семья планировала поездку в Черногорию. Старикам Безкорыстновым больше нравилось отдыхать на Алтае или в Крыму, молодёжь стремилась покорять просторы за пределами России, " Алтай от нас никуда не уйдёт, а пока есть возможность - будем  изучать дальние страны."  Машинально сунув руку в карман Маша нащупала записку, о которой совершенно забыла, отвлекшись грустными мыслями. Послание оказалось коротким: "Мария, огромное вам спасибо, благодаря вам мой сын жив и здоров, я перед вами в неоплатном долгу, храни вас Бог!" Послание было написано на листке вырванном из нотной тетради, буквы были выведены с мягким нажимом, что свидетельствовало, если верить графологам, о слабости характера, отсутствии своего мнения и легкомысленности, почерк показался почему-то, знакомым, она вспомнила, как восемь с половиной лет назад  уже получала письмо, написанное на такой же бумаге, но тогда некто пользовался исключительно печатными буквами, а теперь почерк был естественный, получается, что если тогда человек боялся быть раскрытым, то теперь, если это тот же самый человек, отнюдь, не собирался прибегать к консперации.
- Определённо, я откуда -то знаю этот почерк, но где, где я могла его видеть? - задала она себе самой вопрос, произнеся слова вслух. Как ни старалась она никак не могла вспомнить, у кого из тех, с кем ей когда-то приходилось общаться был хотя бы похожий почерк, забросив бесплодные попытки вспомнить она переоделась в домашнее платье из ситца, голубое, в мелкий цветочек и пошла на кухню, собираясь постряпать пиццу. С прогулки вернулись муж и ребёнок, Анечка, счастливая и возбуждённая, протянула маме цветы, которые Марк купил по дороге домой, словно угадав мысли жены он выбрал белые розы, вид свежих, полураспустившихся бутонов привёл Машу в восторг, она расплылась в улыбке, забыв все недавние печальные мысли. Заметив сиротливо стоящую алую розу муж спросил : " И чьё это признание в любви? Ведь на языке цветов - одна алая роза означает: "я тебя люблю".
- Мне подарил её мальчик, подросток, ещё он передал мне вот эту записку, - тихо произнесла женщина, протянув вчетверо сложенный клочок бумаги.
- Опять листок из нотной тетради, значит это один и тот же человек, из тех, кого ты хорошо знала раньше, и он действительно тебе благодарен, более того, он даёт тебе подсказку, тем, что уже второй раз пишет на листке из нотной тетради, даже человеку со средними умственными способностями становится ясно, что этот кто-то - музыкант и в его доме таких тетрадей как гуталина, в Простоквашине, - высказал предположение Марк, внимательно и вопрошающе глядя на жену, она на мгновение задумалась, во взгляде её, как будто мелькнула догадка, в этот момент губы её шевельнулись, словно хотели что-то произнести, но нет, женщина молча надела передник и принялась готовить пиццу.
В среду Марию вместе с представительницей из соцзашиты пригласили в дом малютки, где находятся отказные дети, и таких, оказывается немало. Комиссия из трёх человек, третьим был Павел Арсентьевич Долохов, юрист по ювенальному праву, известный в городе адвокат, много лет занимающийся защитой прав и интересов несовершеннолетних детей. В палате, хорошо освещённой, было тепло и идеально чисто, мебель, стены, шторы на окнах - всё это сливалось в одно большое, белое пятно, усиливая ощущение неуюта, как в сельской больнице, в воздухе угадывался запах анисовых капель. В деревянных кроватках спали малыши, груднички, няня проходила между кроватками и поправляла покрывальца, лицо у неё было грустное, испещрённое морщинками, на голове белый, аккуратный колпачёк, из-под седой чёлки смотрели выцвешие голубые глаза,  от яркого солнца, пробивающегося в окна, глаза её слегка слезились, в целом же: аккуратная фигура, добрый взгляд, тихий, приятный голос -производили впечатление человека доброго, а именно в этом очень нуждались маленькие, хрупкие и такие пока беззащитные постояльцы.
               
                Арапчёнок
Проходя между кроватками Мария остановилась у одной, стоящей почти в самом углу, где стараясь просунуться между деревянными прутьями  таращилась пучеглазая, шоколадная мордашка, с курчавыми тёмными волосами, растущими  шапкой. Заметив, что важная гостья внимательно рассматривает малыша нянечка подошла и заговорила, нежно поглаживая тёмные кудряшки на любопытной головке.
- Это наш арапчёнок, Мишка Бердский, из Бердска привезли, мамаша несовершеннолетняя, студент иностранец её совратил, а сама девчонка из неблагополучной семьи, родители её чуть не убили, скрывалась она от них, пока не родила.
- Какой он славный этот Мишка, как медвежёнок, -  нежным голосом произнесла Мария, беря на руки малыша. Она заглянула в его блестящие тёмные глазищи, а затем прижала к груди. Долохов, стоящий неподалёку и набдюдающий за  столь трогательной сценой, посмотрел озадаченно, а затем обменялся  многозначительными взглядами с представительницей из соцзащиты и няней. Мария не торопилась возвращать младенца на место, напротив, стала его укачивать, а присутствующие рядом почувствовали неловкость, от затянувшейся паузы.
- Мария Эриховна, детей пора кормить, а нас ждёт заведующая, - наконец прервал молчание Долохов и арапчёнка вернули на место.
Весь вечер и всё утро следующего дня Мария думала о маленьком отказнике Мишке, она помнила тепло и аромат его тельца, пухлые губки, словно пытающиеся что-то сказать. Она мысленно представляла, как он там, ночью, ворочается, в мокрых ползунках, а няня одна на пятнадцать таких как он, разве успеет за всеми приглядеть, разве сможет каждого взять на руки, поправить распашонку, чтобы шовчики не натирали нежную кожу, а может у него животик болит, лежит он бедный, небось, да плачет, потихоньку, отказные дети они такие, привыкают, к тому, что никто не подходит, и перестают плакать. От таких мыслей у неё окончательно испортилось настроение, к горлу подступил ком, муж застал жену за тем, как она негромко всхлипывая, сидела у окошка и сморкалась в носовой платок.
- Дорогая моя, хоть плачь, хоть не плачь, но ты не сможешь помочь каждому несчастному ребёнку, тебя на всех не хватит, - пытался успокоить её Марк, немного нервничая.
- Каждому не смогу, но смогу сделать счастливым хотя бы одного, - упрямилась Маша.
За Мишкой пришли всей семьёй, Анечку заранее подготовили сказав, что у неё теперь будет маленький братик, очень хорошенький, славный малыш и теперь она не просто девочка, а старшая сестра, и ей предстоит важная роль : " заботиться о младшем братишке и защищать его". В этом году Анечка должна была пойти в третий класс, она хорошо училась, что было не удивительно, с такой то генетикой, на французком она говорила вполне сносно, помимо прочего  любила решать логические задачки, которые для неё придумывал дедушка академик, дед гордился успехами внучки, втайне надеясь, что та пойдёт по его стопам, а не в политику, в отличие от своей матери  "карьеристки", - как в шутку он называл свою честолюбивую дочь. Гуляя по Академгородку молодая семья Гетц привлекала к себе любопытные взгляды прохожих, не так уж и часто здесь можно было встретить людей негроидной расы, втречались, конечно, в основном это были студенты НВВКУ, получающие профессию военного офицера, вели они себя, как правило, очень скромно, зимою, в морозы, на них особенно нелепо смотрелись шапки - ушанки и овчинные полушубки, такое сочетание плохо монтировалось в сознании российских граждан, привыкших к совершенно другим ассоциациям. Решение усыновить темнокожего малыша многими осуждалось, вызывало недоумение и вопрос : "зачем?" Некоторые называли это капризом взбалмошной, избалованной богачки, стремящейся всякий раз привлечь внимание к своей персоне, предполагать можно всё, что угодно, но правда всегда одна, и только самые близкие, любящие люди знали чем руководствовалась "зажравшаяся барынька", да только нет способа прекратить злословие, пока народ сам не устанет переливать из пустого в порожнее. А малыш рос, как на дрожжах,  улыбка почти не сходила с его круглого личика, педиатры отмечали, что развивается он соответственно возрасту и даже лучше.  Непонимание присутствовало и среди коллег, тот же Николай Романько, отличающийся прямолинейностью, что безусловно, делало ему честь,  как-то в перерыве подошёл и протянув стаканчик сливочного мороженого спросил:" Ну, как поживает славный потомок Ганнибалов?
- Гм...во-первых, он теперь, славный потомок Гетцев, а во-вторых: при хорошем уходе - любой кактус зацветёт,- нисколько не обидевшись весело ответила Мария.
- Всё равно, хоть убей, не могу я понять, зачем ты это сделала, ведь сама же ещё сможешь родить, как минимум, двоих?
- Не всё можно объяснить человеческим языком, вспомни слова великого драматурга:"на свете столько, друг Горацио, такого, что и не снилось нашим мудрецам"
- Загадочная ты женщина, непостижимая даже для моего ума, но почему-то я тебе верю.
-Ой, осторожнее, -  вскрикнула Маша, заметив, как из наклонённого стаканчика полилось растаявшее мороженое прямо на лацкан дорогого пиджака  Николая.
Близких подруг у Марии не было, приятельницы, не более того, дружить с мужчинами ей больше нравилось,  они не мелочны, не завистливы и склонны быстро забывать незначительные обиды, но наличие мужчин - друзей для замужней женщины ситуация проблематичная, как бы она объяснила это Марку? Со своей близкой подругой Наташей, с которой они училась в параллельных классах, пришлось расстаться, раз и навсегда, Наталья стала позволять себе слишком много, например она бесцеремонно рылась в вещах, примеряла их, один раз, после её ухода, хозяйке попалась на глаза странная находка: кукла связанная из ниток, а в том месте, где условно, находится сердце -торчала булавка, куклу хорошо спрятали за стенкой, в гостиной, она бы там так и лежала, если бы не привычка Маши проводить генеральную уборку, раз в неделю. Повертев найденное в руках она решила показать это тёте Розе, та взглянув, не стала медлить с ответом:" это подклад, очень нехороший, чтобы навредить тебе, кто к тебе приходил, вспомни, проанализируй, хорошенько, что этому человеку от тебя нужно, а подклад я сожгу, сегодня же, на даче" После такого умозаключения поневоле задумаешься, и даже не так важно, веришь ли ты в магию или нет, важнее то, что тот, кто делает такие, мягко говоря, нехорошие вещи  - точно верит, а главное - руководствуется недобрыми намерениями. Присмотревшись к заклятой подруге женщина обратила внимание, что та стала задавать бестактные вопросы, однажды даже поинтересовалась:" а сколько раз за ночь Марк тебя тр...ет? , - это перешло всякие разумные пределы и подружке было окончательно отказано в визитах и общение резко прекратилось. Искреннее понимание и поддержку женщина находила в своей семье, это было настоящим счастьем, ох, как немного женщин, что могли бы в этом признаться себе, зачастую им приходится жить бок о бок и делить с человеком постель, которого не интересуют ни проблемы, ни потребности супруги, он живёт как квартирант, пользуется всем, сполна, но относится ко всему с равнодушием и холодом потребителя, заглядываясь на недоступных для него женщин, не брезгуя услугами доступных, иногда, живя так в полной уверенности, что заслуживает другую, более достойную жизнь, более достойную зарплату и более красивую жену, и даже если бы, жена узнала бы о его истинных чувствах, то это бы его нисколько не смутило, и, лишь в старости, оказавшись у разбитого корыта, никому ненужный и жалкий, он бы, наконец то осознал, что оказывается было в жизни счастье, но не ценил, была преданная женщина, но не любил, всё проворонил, растерял, не видя дальше своего носа, а потом приходит позднее, бесполезное раскаяние, вынужденное, а потому и грошь цена такому раскаянию.

               
                "Да святится имя Твоё"
Утро девятого мая радовало солцем и теплом, деревья наряженные в молодую, нежную листву трепетали, словно волнуясь перед предстоящим парадом, Академгородок украшенный шарами и гирляндами из разноцветных флажков затаил дыхание, чтобы снова набрать воздух полной грудью и от всей души отпраздновать любимый народом праздник. К "Летней Академии" подходили те, кому надлежало выступить с поздравительной речью, среди них, слегка  углубившись, в окружении товарищей по работе стояла Мария Эриховна, она держала на руках круглощёкого Мишку, он обрадованный вниманием, всеобщим оживлением и торжественной музыкой, доносящейся из репродукторов, энергично помахивал красным флажком и заливисто смеялся, обнажая слепящие белизной молочные зубки. Народ подходил, звукооператор настраивал микрофоны, подключал колонки, которые не хотели работать как положено, издавая противный звук, отдающийся звоном в ушах. Мария передала сына бабушке и поднялась на эстраду, выглядела она великолепно: русые, до плеч волосы были умело завиты и аккуратными локонами обрамляли овальное лицо, контур глаз слегка и очень искусно обозначен карандашём под цвет глаз, на губах помада : "пепел розы", ничего лишнего и вычурного. Одета она была в белую хлопковую блузку, юбка-карандаш, чуть ниже колен, серая, в мелкую клетку, последним штрихом к "портрету" служил чудесный, ненавязчивый аромат духов "Сальвадор Дали", этот аромат она открыла для себя случайно, ещё в юности, когда зашла как-то в "Торговый комплекс", и услышала, как девочка лет тринадцати, разговаривая с матерью спросила :"мама, а тебе нравятся духи "Сальвадор Дали?" , захотелось попробовать, так и влюбилась в  этот аромат.
Марии предоставили слово, слушатели поприветствовали её выход аплодисментами, и, когда стало относительно тихо, она заговорила, не по бумажке, а глядя поверх голов зрителей, как учили ещё в школе, ни на кого конкретно, но как будто на всех сразу. Она исренне пожелала всем успешного, светлого бадущего, поделившись со всеми надеждой и планами, на небольшую перспективу, она уже заканчивала свою речь, когда внезапно, на эстраду запрыгнул молодой, высокий мужчина и резким, сильным движением оттолкнул выступающую, она пошатнулась, чуть не упав, в ту же секунду раздался выстрел и высокий мужчина, схватившись за грудь, медленно осел. Маша его узнала, это был Артур, она подошла к нему, склонилась, протянула к нему руку, а он только и успел произнести:"Маша, дорогая, спасибо тебе, что спасла моего сына, да святится имя твоё", после этого он захрипел, голова откинулась назад и он полностью обмяк. Произошедшее мигом попало во все сми, срочно была назначена следственная комиссия, удалось схватить нападавшего, почти сразу, так как рядом с площадкой дежурил полицейский патруль. Нападавшим оказался наёмный убица, а нанял его уволенный с должности Управляющего Делами Юрий Вирченко, мотивом послужило расследование, проведённое Марией Гетц, после самосожжения жительницы Академгородка Жанны Никифоровой, решение жилищной комиссии, подписанное Вирченко, послужило толчком приведшим несчастную женщину к такому отчаянному поступку, разобравшись во всех деталях вышестоящее руководство вынуждено было отреагировать и Вирченко был уволен. Мстительный, жестокий и подлый он не смог смириться и решил отомстить таким чудовищным образом, лишив человека жизни, но не того, которого планировал. Его идея отмщения изначально была обречена на провал, в том смысле, что на него, как инициатора в любом случае бы вышли, независимо от исхода попытки, любой наёмник станет защищать только свои интересы, а покрывать кого-то - не является для него приоритетом. Одному ненависть затмила разум, другому шелест купюр, и никто не делает правильных выводов, продолжая наступать на старые, ржавые грабли. Когда скорая увезла тело Артура, а  полиция убедила граждан разойтись, Маша заметила, наконец, что её белоснежная блузка испачкана кровью, видимо, беря Артура за руки, она испачкала  свои и в состоянии стресса не заметила как испачкала блузку, эти яркие отпечатки смотрелись словно принт, напоминающий алые маки. Она стояла, прислонившись к сколоченной стенке эстрады и не скрывая своих эмоций плакала, плакала тихо и горько, размазывая слёзы по лицу, грязными руками, Марк подал ей носовой платок, и помог привести себя в порядок, теперь они знали, кто был похитителем и какую неожиданную цену он заплатил. Впервые, за много лет Мария задумалась о том, что значил в её жизни Артур, она поняла, что их встреча не была случайной, проходящей, вспомнила свою первую влюблеённость, первые муки ревности, вспомнила как в ней боролись любовь и чувство ответственности, и, второе победило. Она не жалела о том, что они расстались, будущего в тех отношениях не было и не могло быть, только изнурительная, пермонентная борьба между долгом и страстью. Тот Артур, которого она любила сильно отличался от того, что окровавленным упал на дощатый пол эстрады "Летней Академии", его лицо, в тот момент посерело, резко обозначились скулы, а глаза стали похожи на два затухающих костра. Ужас, боль и отчаяние наполнили её сердце, когда договорив последнюю фразу он испустил дух. Прежний страх и тревога, пережитые одиннадцать лет назад снова поселились в её голове и сердце, Марк всячески старался успокоить жену, но чувствовал, что сделать это непросто, он и сам стал переживать по поводу случившегося, настал момент, когда продолжать карьеру дальше было не безопасно,  конфликт в социуме нарастал, он требовал выхода, иначе социального взрыва не избежать. Наедине с собой  Мария Александровна прекрасно отдавала себе отчёт, в том, что происходит, ей уже не так сильно хотелось продолжать строить карьеру, она даже сняла свою кандидатуру, на пост мэра, ей, теперь, хотелось простого человеческого счастья, чтобы рядом был муж, дети не болели, а их детство ничем не омрачалось. Марк купил билеты и отправил жену с детьми в Черногорию, на три недели, сам он поехать не смог, не отпускали неотложные дела, необходимо было закончить реставрацию памятника деревянного зодчества - Зашиверскую церковь.
               
                Всем спасибо

Семь лет прошли незаметно, Анечка закончила школу и собиралась поступать в университет, она, как и расчитывал дед, Эрих Александрович, намеревалась стать учёным, физиком, это ей было интересно, и технический склад ума, унаследованный по материнской линии, только сособствовал успешному развитию на выбранном пути. Мишка перешёл во второй класс, он рос добрым, отзывчивым ребёнком, родители всячески его уберегали от насмешек в его сторону от детей, только среди однокласснипов он чувствовал себя более-менее комфортно, да и то, иногда кто-нибудь из них позволял себе лишнее, отпуская неуместную шутку, например, называя его Анкл Бенс, Мишка старался не придавать таким шуткам значение, но прекрасно понимал, что отличаясь внешне от большинства окружающих его людей он никогда не станет до конца своим. Дома он находил поддержку, его любили и оберегали, как могли. Однажды он прочитал биографию Майкла Джексона и крепко задумался, решив, что у него есть шанс - стать таким же, как все. Набравшись храбрости он выбрав момент, когда оба родителя были дома, подошёл к матери, взял её руку, потёрся носом в её ладонь, и смешно, как котёнок, склонив голову набок спросил : Мама, а можно и мне тоже кожу отбелить, как это сделал Майкл Джексон?" - Мария так и ахнула.
- Господи, сынок, да как тебе такое в голову пришло, миленький мой, ты и так хорош, зачем тебе?
- Мамочка, ну пожалуйста, - не унимался ребёнок, умоляюще глядя на мать. Тут подключился отец, взволнованным и тихим голосом он произнёс:" Сынок, если ты читал статью, то не очень внимательно или не до конца, после всех превращений Джексон получил ряд побочных явлений и потерял  в результате всех манипуляций здоровье, подойди-ка сюда, - сказал он, снимая с книжной полки сборник стихов Пушкина.
- Этот великий писатель и просто красивый, хороший человек унаследовал от своих предков смуглую кожу и курчавые, тёмные волосы, но от этого он не стал менее любимым нашим поэтом, да и женщины, между прочим, его тоже любили, так что я тебе скажу, перефразируя поговорку : не за внешность любят человека, а за то, что он из себя представляет, вот так, мой милый мальчик, - после этих слов Марк поцеловал сынишку и крепко обнял. Мария не сумела скрыть слезу, но при этом улыбалась и смотрела на сына с нежностью. Малыш воспрял духом, улыбнувшись своей белозубой, фирменной улыбкой и взяв у отца книжку стал внимательно изучать портретное сходство с великим потомком Ганнибалов. Почему супруги Гетц приняли, в своё время, решение усыновить темнокожего малыша? Что ими руководило, на тот момент, многие жители Академа задавались таким вопросом, да, им было и интересно и непонятно, зачем? Если даже, хоть на секунду, присутствовало желание обратить на себя внимание, устроить себе очередной пиар, как это любят делать личности известные, то сейчас, родители искренно любили малыша, его полюбили и старики Бескорыстновы, его обожала и старшая сестрёнка Анечка, и, теперь ни один из них и представить не мог, как бы они жили без этого славного, доброго мальчугана, принесшего в их семью столько радостных и светлых минут, как радовали его успехи, его милые шалости, как согревала сердце его привязанность и любовь.
С удивлением Мария узнала, что её коллега и хороший товарищ Николай Романько стал жертвой чьего-то подлого доноса, и теперь к нему были прикованы взгляды проверяющих комиссий разрого рода, под него стали "копать", расчитывая уличить во взяточничестве и прочих нарушениях. В памяти ярко всплыло воспоминание о покушении, организованном Вирченко, арест Романько насторожил, заставив невольно задуматься о дальнейшей судьбе, недоброжелателей и завистников хватаоо с лихвой, но страшно было за детей, они были в безопасности, пока их родители имели силу и влияние, при другом раскладе всё повернулось бы иначе. Мария ни разу не покривила душой, давая обещания своим избирателям обещание, что всю свою деятельность направит на то, чтобы улучшить условия жизни простых людей, она действительно делала всё, что было в её силах и зачастую не получала поддержки от вышестоящего руководства, иногда их интересы кардинальным образом расходились, она отнюдь, не желала вступать в открытую аппозицию, но и юлить или подстраиваться ей претило. Она поняла, что именно сейчас предстоит сделать выбор, какой, она уже знала, дальнейшей перспективы для себя, как депутата она не видела, с ней могли поступить также как с Николаем, говоря по-простому : подставить, в любой момент, а докопаться, как говорится, можно и к телеграфному столбу.
В популярной газете Академгородка  появилась статья: "Всем спасибо, за поддержку!"В феврале этого года депутат Мария Эриховна Гетц написала в Совет депутатов города Новосибирска заявление о снятии депутатских полномочий. Мария Эриховна рассказала, почему решила ппекратить депутатскую деятельность.
- Восемь лет я была депутатом в новосибирском Академгородке, считаю необходимым объяснить своим избирателям почему я так решила.Все эти годы мне удавалось совмешать свои личные ценности с эффективной работой. Мне удавалось почти невозможное: не говорить "да", если я была несогласна, прямо и честно высказывать критику, когда это было по делу, даже организовывать митинги. При этом я умудрялась вести конструктивный диалог с властью и реализовывать свои важные задачи : заниматься инфраструктурой и благоустройством жизни людей, на нашем округе. Реализовывать социальные проекты и помогать людям. Смею предположить, что не всем нравился такой подход и стиль работы, но я не гналась за дешёвой популярностью, и не уподоблялась горлопанам, кричащим на всех перекрёстках о своём несогласии и призыаающим к саботажу, для меня такие приёмы неприемлемы. Я была политиком  ставящим в приоритет конкретные, нужные для людей дела, и, была уверена, что многое смогу, так и было, вплоть до недавнего времени. Рада, что удалось сделать немало полезного. Появились  и работают новые социальные объекты, благоустроенные пространства, проекты для пенсионеров и детей, программы посвящённые культуре и искусству, местной истории. Конечно, без взаимодействия с властью и общественными организациями невозможно было бы прийти к такому результату. Теперь я отчётливо понимаю, что при моём подходе я неизбежно бы столкнулась с противоречиями своим принципам. Критической точкой стала отмена выборов мэра в Новосибирске. Для меня, лично, избираемость лучше назначений, а демократия лучше диктатуры. Новые реалии, в которых мы все оказались требуют от нас чего-то большего, чем благие намерения. Я решила сложить полномочия. Всем спасибо, за поддержку!

               
                Зов горгульи
Горы, голубая вода Адриатического моря и "пряничные" домики с красными черепичными крышами - примерно такие ассоциации возникают у большинства людей, когда они слышат : "Черногория", в этом то благословенном краю супруги Гетц купили небольшой, но уютный дом, в окрестностях Подгорицы, очень удобно расположенный, оттуда без особого труда можно добираться как на побережье, так и в горы, на разумном расстоянии находится аэропорт и ж/д вокзал. Обилие зелени и комфортный климат сыскал этим местам невиданную популярность как у туристов, так и у тех, кто решил эмигрировать в эту страну. Из-за востребованности цены на жильё заметно выросли, но семья Гетц смогла себе позволить приобрести этот замечательный двухэтажный домик, утопающий в зелени. Вот уж второй месяц Гетцы занимались благоустройством, новая мебель была уже собрана и расставлена, удобные и дорогие кресла и диваны, шкафы, этажерки и пеналы, детские кровати, кухонный гарритур - всё приобреталось из одной коллекции, качество соответствовало лучшим стандартам, цвет выбирали самый светлый, из имеющихся образцов, вместо привычных светильников купили дорогую люстру, с хрустальными плафонами, от ковров решили отказаться, украсив стены гобеленами, выполненными в лучших традициях. Пространство преобразилось, заиграло, кот Боб, такой же рыжий, как и герой романа Джеймса Боуэна, носился целыми днями по лестнице, ведущей на второй этаж, запрыгивал на столы, переворачивая вазы и висел, раскачиваясь на картинах. Это сокровище они привезли из России, теперь, стало ясно, что сильно погорячились, посоветовавшись с ветеринаром решили на следующей неделе отвезти кота на операцию кастрации, чтобы кот успокоился, иначе дальнейшее с ним сосуществование представлялось затруднительным. С улицы донёсся шум подъезжающей машины, но Мария была погружена в свои мысли и не услышала, что происходит на улице, она только что закончила мыть фрукты и сложив их в белую, плетёную корзинку вышла  на веранду, чтобы выложить их в вазы, стоящие на аккуратном столике, накрытом кружевной скатертью, когда в дверях появился Марк она от неожиданности вздрогнула и опрокинула корзинку, апельсины и манго яркими мячиками раскатились по белой скатерти, а один упал прямо на спину Бобу, спящему около ножки стола, кот встрепенувшись подскочил испуганно выпучив и без того огромные глаза. Марк с детьми вернулся с рынка, находящегося за два квартала от их дома, в руках он держал огромный пакет с мидиями, дети задержались около машины, доставая из багажника разноцветные коробки разного габарита. Положив на стол пакет Марк распахнул объятия, собираясь обнять жену, но заметив, что она чем-то растроена, не стал этого делать, а лишь неловко всплеснул  руками. Он уже некоторое время назад почувствовал, что с ней что-то происходит, наблюдая как она с неохотой отправляется с ними на побережье, чтобы ублажить своё тело, купаясь в потрясающе чистом море, походить босиком по жёлтому, тёпломк песку, порадоваться, глядя как резвятся дети, плавая на надувных драконах. Она всё чаще  отлынивала от совместных прогулок и это стало   напрягать мужа.
- Опять грустишь? - спросил он с нескрываемым раздражением в голосе, что вообще -то ему было несвойственно.
- Да как тебе сказать, не привыкла я долго сидеть без дела, надо работу искать, - ответила Маша, вытирая пыль с картины, что висела над диваном, на картине был изображён средневековый замок, очертаниями немного напоминавший их загородный дом, в Новосибирске. Картину она случайно купила дня три назад, в маленьком магазинчике, на окраине Подгорицы, магазин принадлежал потомку старинного баронского рода  Притвиц, и над входом красовался их фамильный герб, картина висела на самом видном месте, не обратить на неё внимание не было никаких шансов. Заметив, с каким интересом потенциальная покупательница рассматривает величественный замок, продавец улыбнулся и принялся рассказывать историю создания ксртины, имя художника "прекрасной госпоже"- как назвал её продавец, ничего не говорило, но он так напоминал ей далёкую, оставленную родину, что она просто не могла оторвать глаз, продолжая изучать все детали, выписанные художником, она купила картину, даже не стала торговаться, хотя могла бы вынудить торговца скинуть пару-тройку сотен евро. Марк заблаговременно, ещё до отъезда, нашёл себе высокооплачиваемую работу, в департаменте культуры, помогли давние связи, в Черногории ему доводилось бывать по делам, и в столице его хорошо знали и ценили, как квалифицированного, опытного специалиста, в той области, в которой он занимался давно и продуктивно. Мария и вправду, не привыкшая бездельничать скучала, к своему ужасу она поняла, что совершила роковую ошибку, поддавшись на уговоры мужа покинуть страну, она с болью в сердце вспоминала родной Новосибирск, Академгородок, свой загородный дом, с горгульями на карнизе, своих пожилых родителей, она бродила по улицам Подгорицы, и её не радовала ни пргода, ни буйство зелени, ни близость Адриатического моря, остальные члены семьи упивались чудесным климатом, роскошным разнообразием фруктов, они полюбили и свой новый дом, где каждый имел свою личную территорию, но и возможность, при желании вмтречаться в гостиной или в маленьком спортзале, оборудованном на все вкусы; здесь были и беговая дорожка и два велотренажёра, один детский , другой расчитанный на взрослого человека, разнокалиберные гантели и гири, была даже одна штанга, с наворачивающимися грузилами, от тридцати до восьмидесяти килограмм, множество скакалок и массажёров, глава семьи позаботился о каждом члене семьи, внимательнейшим образом подбирая инвентарь. Живи, да радуйся, ни каких тебе газетчиков, ни завистников, ни клеветников, но... Мария чувствовала, что всё это великолепие не сделает её счастливой и даже нисколько не умиротворит, она смотрела на здания, вывески, магазины, на прохожих, на роскошные плодоносящие деревья и понимала, что эта "декорация" ей чужда, она чувствовала себя буквально не в своей тарелке, стоя на берегу моря , обдуваемая ласковым  ветерком, она с тоской глядела вдаль, на линию горизонта и губы её почти по-детски шептали :"Господь Всемогущий, пожалуйста, сделай так, чтобы я вернулась в свою любимую Сибирь, в самый прекрасный город на свете - Новосибирск, мой любимый Академгородок." Она всё смотрела вдаль, а по щекам стекали струйками слёзы, быстро высыхая, оставляя тоненький, еле заметный след.

История вторая:"Ковчег для джинна"
               
Профессор Буйгевич дочитывал сказочную историю, сочиненную внуком Володей, или Волькой, как его привыкли называть близкие. "Ковчег для джинна" назвал свою историю мальчик, сюжет не нов, заимствован из арабских сказок, все та же лампа Алладина, только действие происходит в двадцать первом веке, в ресторане "Кочевник", в оформлении интерьера ресторана все  выдержано в восточном стиле, со всей полагающейся атрибутикой, где, на одной  из полок и стояла волшебная лампа. Девушка Лена, шутки ради, потерла лампу и загадала желание, а мальчик Витя, главный герой сказки, тоже проделал эту манипуляцию, в результате он стал новым хозяином лампы. Что примечательно в этом сюжете : Лена загадала эгоистичное желание, она хотела стать знаменитой, а Витя с несвойственной мудростью детям попросил, чтобы наступил мир во всем мире. Старый Буйгевич подумал, что наверное, и его внука не оставляет равнодушным то, что происходит и в стране и в мире, еще его позабавила сцена, где Витя попросил джинна исполнить мечту бабушки, переместив ее дом на самую красивую улицу, вместе с соседями. Когда проснувшись  они увидели, что что-то вокруг не так ими овладела паника,  управляющего  жилищной компанией чуть не хватил удар, а один не совсем адекватный гражданин бегал и кричал:"Дэвид Коперфильд приехал! Это его рук дело!"
- Какое, однако, удачное название:"Ковчег для джинна", пожалуй, я его даже использую, в одной из своих работ, - вслух произнес профессор, занимающийся много лет изучением природы плазмы, его очень занимала проблема создания плазменных ловушек и как следствие:  управляемых термоядерных реакторов высокой эффективности. Выходец из простой семьи он сделал почти невозможное, для простого парня; после ремесленного училища, где учился на токаря, смешно сказать, но навыки ему пригодились в дальнейшем, в исследовательской работе, после училища он поступил в НГУ, с успехом его закончил, поступил в аспирантуру, будучи уже женатым, кстати в жены взял женщину простую, работящую, на шесть лет старше себя, и ни разу не пожалел, но судьба приготовила для него непростое испытание, когда у пары уже было двое детей женщина умерла от онкологии. Детей: сына Степана и дочку Светлану помогла вырастить вторая жена Лариса, младше Георгия на десять лет,  но обладающая хорошим житейским опытом, домовитая, хорошая хозяйка.по профессии:  учитель английского языка. В девяностые, когда всеобщий кризис коснулся всех и каждого профессор с женой уехали в Америку, там он устроился в лабораторию "Ферми", Фермилаб, в небольшом городке Батавия, штате Иллинойс. Пришлось нанять учителем английского носителя языка, знаний жены не хватало, чтобы овладеть языком в совершенстве. На момент отьезда дети от первого брака были уже взрослыми, имели свои семьи, они остались в России. В Америке у супругов Буйгевич родилась общая дочь Белла, для которой английский стал родным. Прожив в браке вдали от родины, пятнаднадцать лет, профессор понял, что Америка никогда не станет ему родной, все вызывало отторжение: и обычаи, и нравы, и менталитет. С супругой тоже стали катастрофически портиться отношения, оставив ей дом, за который еще не вся сумма была выплачена, ученый пожертвовал удачной практикой в лаборатории и вернулся в Новосибирск. Вернулся не с пустыми руками, успев заработать пенсию в Штатах, на тот момент она составляла тысячу доллларов, с перспективой повышения, российскую пенсию начислили в сумме десять тысяч рублей, поэтому чувствовал себя  Георгий прекрасно и уверенно смотрел в будущее. В нем удачно уживались физик с лириком. Помимо статей в научные журналы он писал стихи и прозу, на гитаре, правда, он играл отвратительно, еще более отвратительно пел, все песни у него получались на один мотив, его друзья и знакомые, набравшись терпения, слушали его, но всякий раз радовались, когда наконец, гитара отправлялась на место и наступало время для разговоров. Вот тут профессору не было равных! Как мастерски он владел словом! Рассказывая о своем американском опыте, он всякий раз, отмечал, что жизнь там - так себе.
- В России, вот где настоящая жизнь, в Америке все опошлено, все продается и все покупается, люди там - циничны и черствы, - гневно  заключал Георгий Миронович, подкручивая седой ус. В Институт Ядерной физики его приняли, назначили руководителем проекта, не сразу, конечно, после определенной проверки, какое-то время он работал внештатным сотрудником, писал статьи, его вклад в науку был заметен и оценен, по достоинству. Опыт работы с ускорителями позволял включиться в разработку "СКИФА", - сибирского кольцевого источника фотонов, но он сейчас, очень плотно занимался плазмой, разработкой образно говоря, ковчега для джинна, под джинном подразумевается плазма, получаемая при нагревании газа до миллионов градусов Цельсия.
                Профессор "Плешнер"
- Профессор "Плешнер", как есть он самый, - со смехом произнес  Георгий Миронович, рассматривая свои проплешины в старинном зеркале, в деревянной, резной раме, с поблекшей позолотой.
- Дед, а как тебе моя история, как думаешь, стоит посылать ее на конкурс?
- А почему нет? Конечно, пошли, очень оригинально изложен сюжет, хоть и является новой версией "Старика Хоттабыча" , - похвалил внука Буйгевич и не приминул пропеть :
                " знают волны в оки-а-а-а-не
                и хрустальный сво-о-д небе-ес,
                о седом Абду-у-рахмане,
                повелителе чуде-еес!"
Нравилось Вольке жить у деда в Академгородке, его коттедж прятался в зарослях черемухи, на улице Николаева, он стоял на краю оврага, через овраг был перекинут мостик, перейдя мостик вы оказывались в тени березового леса, где летом можно было собирать грибы, а на солнечной полянке обильно росла земляника, ее аромат дразнил, возвращая старика воспоминаниями в детство, в памяти всплывала картинка:   летняя кухня,  бабушка варит варенье, доносится звон колоколов со старой церквушки, а с улицы смех и крики соседских ребятишек. На террасе, с резными конструкциями, увитой плющом, на столике с фигурными ножками стоял самовар, расписанный под хохлому, хоть и электрический, он все равно создавал атмосферу уюта и летней неги. Внук и дед сидели напротив друг друга и пили чай, с земляничным вареньем, вокруг кружили шмели, от яркого солнца спасала розовая гипюровая занавеска, колыхающаяся от легкого ветерка. Они делились впечатлениями  или просто молчали, слушая стрекот кузнечиков, в изобилии обитавших в высокой, сочной траве, иногда куковала кукушка, обещая долгую жизнь. Владимиру этим летом предстояло сдать вступительные экзамены в один из лучших ВУЗов страны, в НГУ, он решил пойти по стопам деда, выбрал механико-математический факультет. Фамилия у  него была простая, русская : Иванов, дед даже пошутил: " с такой фамилией стоит рассчитывать только на свои знания, мой дорогой".
В отличие от настоящего Плейшнера Буйгевич не был рассеянным,  со свойственной ему некоторой холодностью, иногда беспощадностью, он четко, последовательно и аргументированно отстаиваал свою точку зрения, на веру ничего не принимал, как и следовало ученому, только факты и цифры, выводы делал на основе статистических данных, полученных в результате долгого, кропотливого труда. Он умел наблюдать, привык наблюдать и делать выводы, с внуком он был крайне мягок, насколько только мог, он был уверен, что воспитывать должны родители, а дедушки и бабушки могут позволить себе немного побаловать внучат. Волька рос спокойным, послушным ребенком, с ним не было никаких проблем и это настораживало деда, он считал, что мальчишка может иногда похулиганить, это - нормально, мальчики - паиньки ему не нравились, он и сам в детстве иногда куролесил, правда родителям некогда было заниматься воспитанием; пятеро детей, где уж там, лишь бы прокормить да одеть. Больше всего дед боялся, чтобы внук не вырос бесхарактерным, одним из тех, из кого вьют веревки, но нет, Волька умел и постоять за себя и отстоять свое мнение, и в этом -  заслуга старого Буйгевича, конечно. Дед брал внука с собой на Алтай, ходил с ним в горы, сплавлялся на байдарке по Катуни, учил верховой езде, заботился, чтобы мальчишка вырос выносливым, сильным и здоровым. Как-то вечером наслаждаясь ароматным чаем Волька неожиданно повернув голову в сторону калитки  и заметил как незнакомая женщина бесцеремонно открыла калитку и принялась рвать белые пионы, по-хозяйски, словно у себя в саду. Пес добродушный и ленивый, по кличке Ирис, прозванный так из-за любви к известному лакомству, даже не залаял, а подошел и остановился, наблюдая, как незнакомка рвет цветы.
- Дед, посмотри, кажется у нас воруют цветы, а Ирис  стоит себе, хвостом виляет.
- Гражданка, что вы себе позволяете? Вот наглость какая, - с негодованием произнес хозяин и направился к калитке.
- Изаините, пожалуйста, но это мои любимые цветы, не смогла удержаться. Понимаете, у меня традиция такая, я каждый год должна нарвать букет белых пионов, чтобы привлечь удачу, - обратив на профессора пару восхитительных синих глаз нежным голосом, почти нараспев, произнесла незнакомая женщина лет пятидесяти, помимо глаз ее облик приковывал внимание тем, что рыжие локоны обрамляли миловидное лицо, делая ее похожей на Мону Лизу.
- Интересная у вас традиция, конечно, но почему вы не рвете их в своем саду, ведь то, что вы сейчас делаете, по сути, не что иное как воровство.
- В этом то все и дело, - грустно вздохнув сказала женщина.
-Я должна их обязательно нарвать на чужой грядке, а не на своей, иначе - не сработает, я чаще всего рву их на городских клумбах, но нынче, как на зло, везде или розовые или красные, белых нигде нет, и вот, сегодня, проходя мимо вашего дома я увидела эти прекрасные цветы. Знаете, я вас отблагодарю, я могу выгуливать вашу собаку, - умоляюще посмотрела странная дама в глаза Буйгевичу.
-  Гм...но ведь тогда не будет считаться, что вы их украли, а значит- не сработает, согласно вашей логике.
- Вы правы, и я в замешательстве, просто не знаю, что делать.
- Да забирайте на здоровье, мне не жалко, раз уж это так важно для вас, - великодушно заключил профессор и сорвал еще несколько цветов. Когда женщина ушла внук и дед переглянулись, а потом враз расхохотались, вспоминая необычную выходку незваной визитерши.

                "Встречайте утро с Рассветом!"

"Встречайте утро с Рассветом!" - гласила надпись на баннере, установленная недалеко от санатория "Рассвет", куда на своей старенькой "Волге" подъехали дед с внуком. Молодой человек нес тяжелый чемодан, а старик, довольный вниманием внука, ухмылялся себе в усы. Напротив калитки, куда вошли по-летнему одетые, в светлых льняных костюмах новый постоялец и его сопровождающий молодой человек, напротив калитки, был установлен довольно внушительных размеров фонтан, он был уменьшенной копией одного из фонтанов на ВДНХ, где по кругу стояли фигуры колхозников, со снопами пшеницы в руках. От фонтана тянуло приятной прохладой, вдруг одна из странных  фигур, не вписывающихся в общую композицию, ожила и уставилась на вошедших прямо в упор. Каково же было удивление, когда в рыжеволосой женщине они узнали недавнюю странную визитершу.
- А-а-а, это опять вы...решили обновить букет? Тут совсем неподалеку есть клумба, с интересующими вас цветами, - серьезным тоном заметил профессор.
- Вы наверное не помните, но я же говорила, что букет я ворую, то есть рву, один раз в год, этого достаточно, - смутилась женщина, обильно покраснев.
- Давайте уж познакомимся, меня зовут Елизавета, - мягким, тихим оолосом произнесла женщина и протянула ладонь-лодочку, утонувшую в мясистой руке пожилого джентельмена, в тайне надеясь, что он поцелует ей руку.
- Георгий, Георгий Миронович, а имя вам очень под стать, да, да, да, вы напомнили мне леонардовскую Мону Лизу, без тени кокетства произнес Буйгевич.
- Вы, Георгий, тоже  похожи на одного очень известного человека.
-- Так, так, так, позвольте, попробую угадать, профессора Буйгевича?
- Ну, что вы, я видела его портрет, работы Шелудякова, в Доме ученых, вы не обижайтесь, но он моложе вас лет на десять-пятнадцать, и шевелюра у него дай бог каждому; вы похожи на Альберта Эйнштейна.
-  Признаюсь, у нас с Эйнштейном есть кое-что общее...я как и он заговорил только в семь лет.
- Не может быть! По вам и не скажешь, - искренне удивилась Елизавета, рассмешив профессора.
- Шучу, шучу, просто я тоже ученый, физик, а фамилия моя дествительно: Буйгевич, могу показать паспорт, если не верите.
Елизавета жила на втором этаже, в четырнадцатом номере, а профессор поселился в двенадцатом, поднимаясь к себе в номер женщина услышала звук открывающейся двери, внутреннее чутье заставило ее затаиться и понаблюдать; дверь двенадцотого номера отворилась и из нее быстро выскользнула мужская фигура,  это был высокий, поджарый мужчина, средних лет, движения его были ловки и пластичны, словно у танцора, оставаясь незамеченной за портьерами она проводила его взглядом и прошла к себе. Вечером, спустившись в ресторан, поужинать, женщина увидела за одним из столиков, стоящих почти в самом углу, Георгия Мироровича, он сидел спиной к выходу и не заметил, как вошла соседка, поэтому, когда она поздоровалась, он от неожиданности вздрогнул и поперхнулся.
- Да что же вы такой пугливый то, батенька, - произнесла она и похлопала Буйгевича по спине.
- Запомните, что вот этого делать нельзя, не помогает, может даже навредить, это я вам точно говорю, нельзя человека хлопать по спине, когда он подавился, - рассердился профессор.
- Извините, Георгий, но я должна вам кое-что сказать, - загоаорщически  прошептала Елизавета и присела рядом, на удобный, обшитый белым бархатом стул, чтобы рассказать о том, что видела недавно на этаже. Профессор устроил тщательный осмотр номера, в плафоне торшера он обнаружил прослушку, а в прищепке для штор, в виде цветка, крошечную видеокамеру. Сама специфика работы, поездки на конференции и симпозиумы заграницу предполагали, что его персона интересует соответствующие службы, как на Родине, так и за ее пределами. Профессор был далеко не простак и задолго до этого инцидента предпринял некоторые меры, чтобы обезопасить себя и результаты многолетних трудов.
                А тем временем в Лэнгли...
Лэнгли находится в штате Виргиния, США, совсем недалеко от Вашингтона и представляет собой по отношению к нему нечто вроде Бердска, по отношению к Новосибирску, фактически являясь "спальным районом". В сером, неприметном одноэтажном здании, с черепичной крышей, расположился штаб ЦРУ, в небольшом кабинете обставленном добротной мебелью в стиле эпохи колониализма, удачное сочетание классики с этническими мотивами. Удобные плетеные кресла стояли вокруг круглого стола, почти такого же, как в ИЯФе, в конференцзале, на стене, там, где в ИЯФе висит портрет Будкера, смонтирована интерактивная карта Америки, с подсветкой из светодиодных лампочек, где каждому штату соответствовал свой цвет. На полу лежала большая циновка, по углам цветы, в плетеных корзинах, у стены плетеная кушетка, с мягкими подушками, рядом журнальный столик, на котором стоял канделябр, но свечи были настоящими. За столом сидели четыре господина, их спины были напряжены, один, что занимал центральное место, был главным, он держался более уверенно, чем остальные, но тоже нервничал и постукивал пальцами по глянцевой поверхности стола, было понятно, что он готовился сообщить что-то важное.
- Джентельмены, у меня для вас срочное сообщение, - сказал он наконец, и небрежным движением, почти швырнул на середину стола несколько листов. Трое остальных внимательно читали, главный молча наблюдал.
-  Сэр Рендер, ни для кого из нас  не секрет, что русские близки к величайшему открытию века, если им удастся запустить в работу установку, о которой идет речь, в предоставленных нам документах, то Америка проиграет и не только экономическую войну, мы готовы сделать все, чтобы этого не случилось, - пока говорил господин с шевелюрой напоминающей трамповскую, все остальные внимательно слушали, слегка покачивая головами, как бы соглашаясь с говорившим. Пылким патриотом был Кристофер  Пейнер, талантливый и удачливый предприниматель, в миру, он официально работал в известной и процветающей компании, занимающейся цифровыми технологиями, отец двух очаровательных девочек, удачно женат на дочери известного французкого кутюрье. Этим же вечером Кристофер был приглашен на званый ужин, к родственнику, брату жены Энтони Куайстеру, веселому молодому человеку, умеющему найти подход почти к любому собеседнику, практикующий психолог в медицинской компании " Экселент", Энтони много сил и времени отдавал общественной работе, устраивал то благотворительные акции, то отправлялся в командировки в страны третьего мира, чтобы доставить медикаменты для больных детей, из беднейших семей.Пейнеру Куайстер не особенно импонировал, но к родтвенникам он привык относиться снисходительно, тем более, что Энтони был чрезвычайно предупредителен и внимателен с ним, вовремя мог сказать пару комплиментов, да так, что не чувствовалось никакого подвоха или подхалимажа, вовремя поднести бокал охлажденного шорле. В этот вечер Энтони превзошел самого себя, при малейшей возможности он оказывался рядом с  Кристофером, осыпал комплиментами, хвалил его дочерей и жену, пророчил дальнейший рост по карьерной лестнице, садился рядом, принимая точно такую же позу, как у своего визави, поддакивал, где нужно, где нужно покачивал слегка головой и делал удивленные глаза, как бы невзначай, с равнодушным видом, подбрасывал тему для разговора, расслабившийся и потерявший бдительность Пейнер иногда, по неосторожности, сбалтывал лишнее, спохватывался, а милейший Энтони,  сердечнейший Тони, узнав то, что его интересовало, напустив выражение рассеянности и равнодушия ликовал внутри. В этот вечер Куайстеру удалось узнать даже больше, чем он мог рассчитывать.
                В лабиринте Минотавра
Все новички устроившиеся на работу в ИЯФ сталкиваются с временной трудностью,  под институтскими корпусами прорыт тоннель разветвленный и продолжительный, имеются указатели, но не везде, по рассеянности и с непривычки их легко проскочить, и тогда можно в некоторой степени почувствовать себя как в лабиринте, иных даже охватывает паника, как героя фильма "Чародеи", роль которого исполнил актер Фарада, когда тот кричит: "Люди, где я?!"  День стоял жаркий, разгар июля, кондиционеры во всех кабинетах работали на полную мощность, из-за  таких нагрузок плата за электроэнергию для института выливалась в более чем семь миллионов рублей в месяц, хотя для института такого масштаба это не такая уж непомерная сумма. В пятой лсборатории, где работал Буйгевич, на Пульте управления, тоже было жарко, дежурный лаборант Владислав Южный включил кондиционер, но занудливый ипохондрик Федор Умищев, страдающий шейным хондрозом заставил выключить кондиционер, на правах замзавлаба. У Владика от злобы свело скулы, но он вынужден был подчиниться. На его спасение на пульт пришли директор и профессор, они сделали так, чтобы было комфортно им, выпив по стакану охлажденного кваса они спустились в зал, где находился ЛИНАК(ускоритель), поговорили с дежурным лаборантом и после этого директор пригласил профессора к себе а кабинет. Минут через пятпадцать- двадцать Буйгевич вышел от директора,  оставив у него на столе маленькую, ничем не примечательную с виду флэшку.
                Тревожное ожидание
Вернувшись домой Буйгевич заметил следы постороннего вмешательства, вещи лежали не на своих местах, в бумагах кто-то изрядно покапался, собачий корм был рассыпан по кухне, вероятно собака испугавшись чего-то опрокинула миску, Ириса нигде не было, не было и Вольки. Испытав крайнюю степень беспокойства профессор волевым усилием заставил себя вернуть рассудку возможность спокойно поразмыслить и определиться, как поступать дальше.  Выпив немного коньяка он окончательно привел свои мысли в порядок, теперь он просто ждал, ждал, уверенный, что ему позвонят. Раздался звонок домашнего стационарного телефона, его резкий, дребезжащий звук заставил профессора вздрогнуть, как он ни старался держать себя в руках, нервы, все же, были не железными. Враг давно и тщательно наблюдал за ним, изучая все стороны его личности, чтобы найти самую болевую, самую уязвимую точку, и нашел...
- Доброго здравия, господин Буйгевич, - бодро поздоровался некто и цинично рассмеялся, будучи уверенным, что старик в данный момент находится в предынфарктном состоянии.
- Сейчас к вам придет человек и вы ему отдадите все материалы, касающиеся вашей последней разработки, все, до последней цифры и строчки, человек, который к вам придет, сам занимается этой темой давно и очень упорно, он весьма компетентен в этом вопросе и обмануть его вам не удастся, теперь только вам решать дальнейшую судьбу вашего ненаглядного внука, - разговор резко оборвался, сердце Гергия Мироновича бешенно колотилось, он понимал, насколько все серьезно.
Пришедших было двое, один вел себя настороже, постоянно посматривая по сторонам и проверяя, нет ли где западни, скорее всего был и третий, тот, что должен был прикрыть, в случае необходимости.Второй, видимо, коллега по ученому цеху, был сухопар, среднего роста, жидкие волосы, мышиного цвета, на носу очки, с круглыми стеклами, сквозь них смотрели глаза, которые можно описать строчкой из стихотворения Маршака:
                Глаза у Саши велики
                Но очень близоруки.
То, что происходило напоминало сцену из фильма, когда белые бандиты пришли к зажиточному старику еврею в дом, нетрудно представить состояние хозяна, на тот момент, а нахального вида махновец, играя пистолетом перед носом трясущегося от страха старика произносит: " ведите в закрома, папаща", - именно папаща, а не папаша, сильно шепелявя. Буйгевич очень натурально разыгрывал муки, которые испытывает человек, делая выбор между совестью и сердечной привязанностью, чтобы ни у кого из этих двоих не возникло подозрения, что их дурачат. Этот его стон и жест отчаяния был настолько убедителен, что не осталось и тени сомнений, в том, что старик окончательно сдался. Он повел их на задний двор, под ржавым баком, в пластиковом контейнере, замаскированном под садовую лейку хранилось то, за чем пришли эти неприятные гости. Он отдал им содержимое тайника, в обмен на внука, но только он знал, один только он, что изменив в уравнении значение всего-то на две десятых, на выходе получалась неработающая схема. Для того, чтобы найти эту ошибку понадобится  минимум, полтора года, а за это время данная система морально устареет, станет не актуальной, а флэшка, которую Буйгевич оставил на столе у директора содержит правильную, точную информацию и новосибирские ученые, российские ученые, смогут внести огромный вклад в развитие российской науки,и, как следствие : российской экономики.
История третья:
"Дождь в конце ноября"
Сегодня ещё только одиннадцатое ноября, а у него на душе снова появилось давящее,тёмное предчувствие, неизменно сопровождающее все праздники, особенно Новый год, вот уже много лет подряд, сколько именно? - может лет двадцать уже...страшно сказать, дваааад-цать лет, да это же целая жизнь! Вот ещё дождь, ненужный, несвоевременный, бестолково стучащий по жестяному козырьку окна, размывающий уставшую, обезжиренную землю, От монотонного, надоедливого стука, кажется, что и мысли становятся вялыми, кусочек серого неба, маячившего  в окне только усиливает гнетущую тоску, отвращение, порою даже ненависть, похожую на протест против непроглядной серости, пробуждающийся в его помрачённом мозгу. Подъездная дверь громко хлопнула, из-за очень тугой пружины, которую поставили только вчера, он вздрогнул, на мгновение в глазах вспыхнул огонёк, похожий на слабую надежду, что вот, сейчас, что-то произойдёт, кто-то постучится или позвонит, всколыхнув эту тягучую болотную трясину, забирающую  все силы,  мысли, погружая в своё бездонное чрево сам смысл существования. Зазвонил телефон, номер незнакомый, но цифра 495 указывала на московский регион. Машинально взяв трубку он молча ждал

- Стряпнёв Василий Иванович? Меня зовут ...у нас хорошая новость, вы стали обладателем купона на пять тысяч рублей... Вам удобно сейчас разговаривать?
- Где вы взяли мой номер? - гневно прервал Василий мошенника, чтобы прекратить этот бесполезный трёп.
- От вашего контрагента, - без зазрения совести протароторил молодой голос, дальше слушать весь этот бред не было смысла.

Скуки ради он зашёл на страницу к ней, давно уже не заходил, не хотел лишний раз переживать болезненное, саднящее чувство тоски; на всех фото она всё ещё выглядела очень привлекательной, дела её по-прежнему шли в гору,теперь она занимала  должность главного инженера. В её распоряжении был роскошный автомобиль, на работу её возил личный шофёр,а жила она в двухэтажном коттедже, в Академгородке, все эти блага она получила став женой пожилого профессора. А что он тогда, много лет назад, мог ей дать, молодой, красивой, тщеславной? Всё, что он тогда имел принадлежало не ему, а жене. Надежда - колченогая, с квадратным телом, ассиметричным лицом, с неуместной самодовольной улыбкой, словно дежурившей на лице, особенно на людях, она выставляла эту почти нахальную улыбку как щит, как бы запрещая смотревшим на неё замечать недостатки, и тем более делать выводы. Ей по наследству,от тёти, досталась квартира, хорошая, трёхкомнатная, и у сына подростка появилась отдельная комната. Казалось бы, живи да радуйся, но это приятное событие не сделало семью крепче, а наоборот, как ни странно, внесло холодок  и в без того непростые отношения супругов. Василий  тоже не блистал наружностью, но фигуру имел складную  и приятные черты лица, в отличие от жены,  улыбка его была искренней и очень ему шла. В какой-то момент жена слишком поверила в себя, слишком много о себе возомнила и стала пренебрежительно, порою по -хамски относиться к нему, постоянно упрекала, называла примаком, унижая его человеческое и мужское достоинство.

- Если бы не я, где бы сейчас ты был? Живёшь в моей квартире, пользуешься всеми благами, а сам то что? Ты хоть к чему-нибудь руку приложил? Да и в постели от тебя...как от козла молока! - от таких слов Василий сначала побелел, потом лицо его слегка посерело, губы скривились от отвращения и обиды, он подумал, что в их семье что-то пошло не так,что они с женой поменялись ролями, Надя взяла на себя функции мужчины, а он ведёт себя как баба, вот и сейчас плачет, закрывшись в ванной, вместо того, чтобы поставить на место вздорную бабу.

- Ты что там, сдох что-ли? - орала женщина, колотя по двери.
- Успокойся, пожалуйста, постыдись соседей, - пытался он вразумить жену, но она не унималась и продолжала выкрикивать оскорбления.

Такие выходки привели к тому, что он перестал себя чувствовать мужчиной, тут уж и Надюха призадумалась, её томное тело испытывало сексуальный голод, а походы к врачам ничего не давали. На приём к сексологу они пришли, как и полагается, вдвоём, оба нервничали, на вопросы отвечали односложно и кратко. Опытный, мудрый доктор даже исходя из той скудной информации, что сумел добиться от некудышной пары сделал правильные выводы.

 -  Если вы унижаете своего мужчину, вытирая об него ноги, то будьте готовы к тому, что вместо здорового самца рядом с вами будет лежать заплёванная половая тряпка, со всеми вытекающими, - сурово произнёс доктор, глядя на женщину.
- Виноваты в проблеме именно вы, а вот сумеете исправить свою ошибку или нет, не знаю, как у вас получится, для начала задумайтесь хорошенько и пересмотрите своё отношение к мужу, скоро лето, обычно я советую супругам вместе проводить отпуск, а вот в вашем случае я рекомендовал бы разлучиться на некоторое время.Надюха, вот именно так хотелось её называть, потому, что до прекрасного, гордого имени - Надежда она явно не дотягивала, забрала сына и сделав, напоследок, распоряжения касающиеся дачи, взяла сына и укатила к родителям, в  Краснодар. О, это сладкое чувство свободы! Какой мужчина не знаком с ним, когда просыпаясь утром можно вальяжно растянуться на широченной кровати, и, никто не пнёт тебя ногой, назвав неуклюжим слонопотамом, не проворчит хриплым, после сна голосом: " а тебе не пора ли вставать, а то совсем обленился",  когда спокойно на кухне уплетаешь глазунью с беконом и тихонько насвистываешь, когда выходишь на балкон, чтобы оценить совпадает ли прогноз погоды с яндекса с действительным. Он прилежно пропалывал грядки, приезжая на дачный участок на велосипеде, в залихвастки повязанном, на подобие банданы, платке, с любовью осматривал каждый кустик, спешил полить до жары рано утром или вечером, когда жара спадала. Жена гордо молчала, не беспокоя звонками, как раньше, а он и рад был тому, как-то сидя на диване, после трудового дня, он безотчётным движением крутил обручальное кольцо на пальце, ему вдруг показалась эта сверкающая деталь совершенно лишней, и когда кольцо было снято и небрежно заброшено в старинную бабушкину вазу, то он почувствовал необыкновенную лёгкость  приятно радующую сердце.

       Эта женщина в окне, в платье розового цвета.

Впервые он встретил её в иституте, где работал токарем, "токаришкой", - как называла его жена, хотя сама была всего навсего музыкальным руководителем, в детском саду, весьма посредственным, имея за плечами всего лишь музыкальную школу, которую закончила еле на тройки.  Как-то у него сломался станок, набрав номер телефона он услышал приятный, нежный голос, оказывается теперь мастером-электриком устроилась молодая женщина, она представилась :" Рената Мансуровна, мастер группы электриков и сантехников", - от этого певучего голоса в душе Василия сразу потеплело, он был заинтригован, - если у неё такой чудесный голос, то насколько же хороша она внешне? - спросил он самого себя. Поломка оказалась незначительной, дама электрик быстро обнаружила обрыв провода, неисправность устранила быстро и качественно, чувствовалась деловая хватка и умение сосредотачиваться, не отвлекаясь на посторонние мелочи.

- Премного вам благодарен, Рената Мансуровна, какая у вас лёгкая рука, - расплылся в улыбке смущённый токаришка.
- Это моя работа, ничего более,-- холодно, будто не замечая заинтересованности в свою сторону, ответила молодая симпатичная женщина, встряхнув каштановыми  локонами и ушла, постукивая каблучками. Когда она ушла он не приминул поинтересоваться у мужиков электриков о новой "мастерице", они всё разом смекнули, лукаво улыбнулись и рассказали о ней, что знали, а знали они немного: не замужем, живёт в служебной квартире, вроде адекватно себя ведёт, не глупая. Услышав, что дама свободна, он воспрял духом, подойдя к зеркалу, забрызганному и потемневшему от пыли он поправил воображаемые усы, по-гусарски щёлкнул стоптанными башмаками и отправился выполнять свои прямые обязанности. С этих пор он искал малейшую причину, чтобы позвонить мастеру-электрику, частенько заглядывал в мастерскую, поздороваться с бригадой сантехников, их было гораздо больше, чем электриков, электриков явно не хватало, поэтому львиная доля заявок перепадала самой, пусть небольшой, но, начальнице, работала она хорошо, добросовестно, во всём старалась разобраться сама, главный инженер не мог нарадоваться на новую сотрудницу, да и она была не промах. Узнав, что её зарплата ниже, чем у остальных членов бригады она неприятно удивилась и решила, что это несправедливо, и, отбросив ненужную скромность  отправилась к директору, он её выслушал и согласился исправить это недоразумение. Никто не верил, что ей повысят зарплату, такой практики в институте просто не было , но ко всеобщему удивлению, для неё сделали исключение. Её хитрые татарские глаза поблескивали, когда она вышла из кабинета самого главного человека в институте. Василий стал приносить ей книжки и диски с песнями Коэна и Каас , изучив по-немногу её вкус он теперь примерно знал, что ей может нравиться. При малейшей возможности задавал вопросы, теперь их разговоры стали более частыми, то по телефону, то при коротких встречах. Она прекрасно понимала, к чему он клонит, но резко обрывать пока ещё невинное, недолгое общение не спешила, находя его забавным. Для него те встречи стали необходимыми, он увлёкся всерьёз, и не проходило и вечера, чтобы он не думал, не вспоминал о ней, мысленно любовался приятными изгибами её стройного тела, мечтательно улыбался, в ушах звенел её звонкий, колокольчиковый смех. Жена никак о себе не напоминала,  что было ему только на руку, он решил, что следует подать на развод, а то, что у него нет квартиры и придётся искать жильё, начинать всё с нуля, всё это его не очень волновало, ему даже не хотелось вникать во все эти вопросы, для него теперь было важно только одно : его прекрасная женщина, в розовом платье, как в песне Булата Окуджавы:

             эта женщина в окне, в платье розового цвета,
             утверждает, что в разлуке невозможно жить
             без слёз...               
               
На дачный участок он исправно ездил на старом велосипеде, настолько старом, что даже краска давно облупилась и осыпалась, зато за техническим состоянием велика хозяин аккуратно следил, в багажнике болтался насос, запасная камера,  клей и кусок резины. Клубника поспевала в большом количестве, часть ягоды он извёл на варенье, а маленькое пластмассовое ведёрко набирал для своей любимой, приносил ей прямо домой, предварительно предупредив о своём визите, первый раз она наотрез отказалась принять этот сладкий соблазнительный подарок, но он как болван стоял под её окнами до темноты и она сдалась, не только потому, что сжалилась, но ещё  и потому, что очень любила эту превосходную, ароматную ягоду. Стоила на базаре она дорого, отдавать из зарплаты, довольно скромной, такую сумму Рената не была готова, она в выходные ходила в лес и собирала землянику, но тот мизер, что приносила она из леса не шёл ни в какое сравнение со щедрым подношением чудаковатого поклонника.
Она не торопилась приглашать его домой, принципиально была против того, чтобы брать на себя мужскую заботу о том, где встречаться и не видела никакой романтики проводить совместное время на своей территории. Он, в свою очередь, постеснялся пригласить её в квартиру жены, да и соседи восприняли бы подобную выходку за наглость. Они совершали пешие прогулки по лесу, подолгу сидели у ручья, часто выбирались в парковую зону или в ботсад, любуясь великолепными цветущими кустарниками и экзотическими деревьями, наслаждались многоголосием  и ароматами цветущего лета. Наконец, он решился открыться и выбрав момент, когда они сидели в парке на скамейке, взял её ладони в свои, и, глядя в её слегка испуганные глаза начал так: " Рена, я люблю вас, тебя... я не могу без того, чтобы хотя бы день не видеть твоё прекрасное, милое лицо, не слышать твой чудесный голос", - здесь он запнулся, глаза его увлажнились от слёз и слеза покатилась по щеке. Она не перебивала, но в позе,  в повороте головы чувствовалось напряжение, как-будто то, что сейчас происходит не было ей приятно.

- Давай забудем всё, что ты сейчас говорил, весь этот бред, и больше никаких прогулок, а звонки и разговоры только по делу, - холодно и очень быстро проговорила Рената, освободив свои запястья из его рук и отодвинувшись на другой конец скамьи, словно давая визуально понять, что не готова к сближению. Вася тяжело дышал, на лбу выступила испарина, вид у него был несчастный, понурый и глупый.
- Прости, прости, прости, - упавшим голосом протороторил он и встал перед женщиной на колени.
- Я дурак, да, знаю, и тебя ставлю в дурацкое положение, я слабый и малодушный, - продолжал посыпать себя пеплом незадачливый влюблённый.
- Я подам на развод, сниму квартиру и мы с тобой поженимся, ведь я же тебе не безразличен, я же вижу, тебе хорошо со мной, ведь правда? - Василий поднялся с колен и отряхнув гачи от налипших еловых иголок и мха, не отрывая глаз от её застывшего лица, снова опустился на скамейку. Её лицо стало непроницаемым, неожиданно наплывшие густые облака затмили солнце и повеяло прохладой и сыростью.

- Вот даже как, провалами памяти, я слава богу, не страдаю, и, насколько помню, никаких признаний о своих чувствах не делала,  а то, что тебе показалось - всего лишь продукт больного воображения. Она резко встала и не оглядываясь пошла быстрыми шагами.

Надежда вернулась злая, поскольку впервые в жизни муж не встретил её, а она ему сообщила о возвращении, мало того, он имел глупость написать ей, что собирается подать на развод, что он полюбил другую, а любовь взаимная, что он наконец-то счастлив, безмерно, а ей, Наде будет помогать воспитывать сына. Рассвирепевшая женщина от злости металась, как тигр в клетке, от волнения она слегка заикалась, речь у неё получалась нескладной, путанной, она кричала, жестикулировала, разбила всю посуду, что подвернулась под руку, устав она опустилась в кресло и зарыдала. Но горе её было недолгим, она по интернету познакомилась с молодым, эффектным брюнетом, а Василию указала на дверь, сопровождая это такими словами:"вали, к своей шмаре, я знаю, кто она такая, соседка вас видела вместе, такая же голожопая, как раз тебе пара!" - выкрикнула  теперь уже бывшая жена и выкинув на площадку оранжевый, из паращютной ткани, рюкзак захлопнула дверь перед носом потерянного, сломленного, отвергнутого мужчины. Идти ему было некуда, переступая на ватных ногах он побрёл по знакомой тропинке, ведущей к институту, его велосипед Надежда отдала соседу по даче, из всего имущества у него теперь осталось сменное бельё, пара рубашек, джинсы, свитер, и спальный мешок, что успел собрать - с тем и ушёл. Вахтёрша на проходной с любопытством посмотрела на сотрудника явившегося в неурочный час, он натянуто улыбнулся и соврал:" начальство попросило поработать в выходной, срочный заказ", - она, похоже, не совсем поверила, но записав в журнале фамилию, пропустила, не задавая  вопросов.

               
                Хождение по мукам

Некоторое время, с согласия мастера, Василий жил в мастерской, спал в углу,  радуясь, что хотя бы спальник успел вовремя упаковать. Умывался в общем туалете, а раз в неделю, по доброте душевной его товарищ по работе приглашал домой помыться в душе, как-то поздно вечером, Василий умудрился помыться в летнем душе на даче, но соседи передали Надежде, после чего она устроила ему такую взбучку, что он решил навсегда забыть туда дорогу. Рената проходила мимо с равнодушным видом, ни сочувствия, ни презрения, ничего не выражало её лицо,  настолько чужой она казалась ему теперь, что даже страшно становилось, как-будто ему приснились и встречи и прогулки, их задушевные разговоры. - Но как такое может быть? - спрашивал он себя, вспоминая, как им весело, хорошо было вместе, как его любимая сидела настолько близко, что через одежду он ощущал тепло её тела, наслаждался ароматом духов, держал её ладони в своих, а она и не пыталась их высвободить. Такая разительная перемена произошла с ней.

- Но почему, что я сделал не так? - спрашивал он себя, но, как ни старался, не мог найти ответа. Коллеги с сочувствием смотрели на бедолагу, ходить он теперь стал слегка сгорбившись, на впалых щеках часто замечалась  щетина, а волосы не всегда выглядели опрятными, словом, всем своим видом теперь он производил впечатление человека жалкого, ничтожного, и слабого. Надо было что-решать с жильём, отдавая алименты на сына, он понимал, что не сможет снимать полноценное жильё. Аркадий, его товарищ, помог найти недорогую комнату, в двухкомнатной квартире, которую сдавала знакомая пожилая женщина. При личном знакомстве хозяйка строго и внимательно изучив будущего постояльца, согласилась, плату она требовала, действительно, небольшую, Аркадий ободряюще похлопал друга по плечу и предложил зайти в кафе, чтобы за пивом отметить удачную сделку.

- Вот как так, а? -  с отчаянием в голосе спрашивал Василий, умоляюще глядя в глаза друга, словно надеясь услышать что-нибудь подбадривающее.
- Вот что со мной не так, вроде не косой, не хромой, а с бабами не везёт фатально. Надька меня за человека ее считала, унижала, постоянно, я ведь почему на лево то собрался, не от хорошей же жизни, обрадовался, дурак, поверил было, что встретил своё счастье, а оно всё вишь как обернулось, -  Василий тряхнул головой, пригладил чуб и вопросительно посмотрел на сидящего напротив Аркадия.
- Да не рви ты душу, старик, со всяким такое случиться может, это я про Ренату, а вот Надька ещё та стерва, такое терпеть нельзя, ничего, ты сейчас поживёшь один, мысли в порядок приведёшь, ещё рад будешь, что освободился от своей занозы. Дело тут не в тебе, просто ты свою женщину ещё не встретил.               
               
Друзья провели полтора часа за неторопливой беседой, пили пиво, закусывая кальмарами и картофельными чипсами, Аркадию позвонила жена и пришлось закруглиться. Как-то в среду в мастерскую зашёл электрик и с широчайшей улыбкой на лице, кривляясь, изображая из себя лакея заявил : " велели передать, барин, у нашей хозяйки сегодня день рождения", - протянув голубую тарелку с огромным куском сметанного торта "Кудрявый парень" электрик Андрей расхохатался, заметив смущение Василия.

- Да ты не дрейфь, жизнь наладится, - не унимался развеселившийся Андрюха, поставил тарелку на стол и найдя глазами чайник пошёл наливать в него воду.
- Да, конечно, сегодня третье сентября, у Рены день рождения, как же я так забыл про это, а впрочем, какая теперь разница, она всё равно видеть меня не желает, а может...на этом его мысли оборвались, потому, что Андрей сунув вилку в розетку сильно выругался, из розетки пошёл дым, запахло гарью, а автомат вырубил свет, в мастерской стало темно,как у негра в известном месте.

- Васька, ты чо, бл...ь, не мог сказать, что у тебя розетка неисправна, у тебя чо, электриков знакомых нет?! - снова заорал электрик. Настроение его резко поменялось и он ушёл, докладывать начальнице, а заодно взять инструменты, чтобы устранить неисправность.

Квартирная хозяйка, иногда, вечером осторожно стучала в дверь комнаты Василия, чтобы пригласить на борщ, к свекольному борщу прилагалась деревенская сметана и пампушки, от борща исходил невероятно аппетитный запах, а румяные пампушки так и просились, чтобы их отведали. Квартирант сильно смущался, отказывался, ссылаясь на то, что уже поужинал, но Евгения Марковна была неумолима и обещала сильно обидеться, в случае отказа, деваться было некуда и покорённый Василий плёлся на кухню, сглатывая слюну. Марковна убеждала молодого мужчину не стесняться, потому как он ни где -нибудь, а у себя дома, и должен выбросить из головы все глупости, - а скромность твоя тут совсем некстати,- наставляла Евгения Марковна. Между делом старушка расспрашивала, как бы невзначай, ненавязчиво, о том, о сём, о делах на работе, о сыне и бывшей жене, конечно. Плохо говорить о жене Василий себе не мог позволить, так уж его родители воспитали, но квартирная хозяйка делала выводы сама, исходя из того, что слышала от Аркадия и от самого Василия. Она вздыхала, покачивала головой, нарезала сало с прослойками мяса, складывая в тарелку и ставила её поближе к Васе. Отношения мнжду хозяйкой и квартирантом становились всё более тёплыми, словно в одной квартире жили не чужие люди, а родственники, но даже между родственниками зачастую возникают конфликты и враждебность, здесь же царила полная идиллия. У Стряпнёва были живы родители, они жили в Новокузнецке, в старом панельном доме, имели дачный участок, с ветхой избушкой, покосившейся на один бок, участок был обнесён частоколом, с прореженными кольями, напоминающим неухоженные, запущенные зубы. Родителям не хватало ни здоровья, ни сил, ни желания следить за своим добром и поддерживать должный порядок, втайне, они надеялись, что сын переедет к ним, и на старости лет станет им надёжной защитой и опорой. По правде сказать, они и не догадывались, что как раз их сын, несмотря на молодость, нуждается в поддержке. Он долго не рассказывал им, что с женой развёлся, и, лишь после того, как мать настойчиво стала приглашсть его, невестку и внука в гости, пришлось открыть правду. Мать приняла новость близко к сердцу, долго переживала, плакала, надеялась, что молодые ещё помирятся, даже написала бывшей невестке письмо, но та, в грубой форме окончательно развеяла все надежды на happy end. Декабрь пришёл мягко и деликатно, дорожки присыпало снежком, снег был настолько мягким и невесомым, что и деревья и крыши домов стояли словно накрытые пушистыми, вязанными чехлами из тончайшей ангорки, это производило впечатление уюта и только подчёркивало ощущение предновогоднего ожидания праздника, на лицах прохожих чаще появлялись улыбки, вечером в витринах вспыхивали разноцветные гирлянды, а в каждом маленьком кафешке звучала негромкая, приятная музыка, словно множество разноголосых бубенцов перезванивались, чтобы усилить царившее везде умиротворённое ожидание праздника.

Василий остановился у палатки, где продавали ёлки, выбрал небольшую, пушистую ёлочку, зашёл в хозяйственный магазин  и купил гирлянду, несколько золотых шаров и мишуру. Он шёл и мысленно представлял, что поставит ёлку у окна, а в углу, как раз, есть розетка, чтобы подключить гирлянду. Подойдя к подъезду он заметил скорую, он уже достал магнитный ключ, как дверь резко распахнулась и показались носилки, их несли два дородных санитара, маленькая, хрупкая докторица, с чемоданчиком, как у  Айболита, вышла за ними, на носилках, укрытый простынью лежал человек. Евгения Марковна умерла, не приходя в сознание, обширный инфаркт, после такого известия Василий сильно пал духом, он механическими движениями наряжал ёлку, спрашивая себя: "зачем я это делаю?" Ёлку нарядил, но когда под ёлку зачем-то поставил розовую, украшенную золотистым бантом коробку, с подарком для Евгении Марковны, то не смог сдержаться и заплакал, как пацан, как школьник, его пусть и временный, но уютный домашний мирок рухнул в одночасье, только начал отдыхать душой и сердцем, почувствовал себя как дома, и, вот, всё рухнуло. После похорон сын Евгении Марковны забрал у Василия ключи, его совершенно не волновало, что за квартиру было уплачено до конца месяца, и на то, чтобы найти новое жильё требуется время. Ничего другого не оставалось, как уволиться и вернуться к родителям, вернуться побеждённым невзгодами, слабым неумехой, великовозрастным дитятей, так и не сумевшим стать самостоятельным. Чувство подавленности, обречённости, осознание собственной никчёмности сильно угнетало, а приближение праздника только угугубляло драматизм происходящего. Родители, конечно были рады, а он, с тех самых пор, с неприязнью и тоской переживает конец ноября и декабрь, декабрь кажется ему самым длинным и самым тёмным месяцем в году.