Фотография

рассказ

Есть фотографии, которые композиционно, эмоционально и повествовательно передают сконцентрированное время, освещают то, что было, что есть и что будет. Получается такой временной срез, выражение течения жизни, исторический сгусток.  На такую фотографию хочется смотреть и разгадывать. На нее посмотришь и видишь многое из того, что скрывается и не доступно и кажется недоступным в жизни. В ней все прожитое, предчувствие нового, ожидание надвигающегося чуда, радость встречи и многое другое. Когда я получил эту  фотографию по электронной почте, то сделал под ней такую подпись: «Обреченные на счастье». Мне показалось, что это точное определение того, что я увидел. После этого я отправил фотографию и свою подпись тем, от кого ее получил. Прислал мне фото Володя, муж Милы, которые оба присутствовали на фотографии.
 Мы только что приехали из южного города, где находились на Новый Год в гостях у родственников. Мила и Володя, у которых мы гостевали, готовились в очередной раз стать бабушкой и дедушкой. Между тем я не мог к ним относиться как к бабушке и дедушке. Мила всегда вела активный образ жизни, репетировала зале, разучивая новые танцы, и танцевала на мероприятиях и на разных сценах, устраивая свои концерты, находилась по-прежнему в хорошей форме, любила ходить по фирменным магазинам, одевалась модно, броско,  знала все известные дорогие бренды и следила за новинками. Она не любила, когда ее называли бабушкой.  Ее муж Володя был старше ее на десять лет, безумно любил жену и все для нее делал. Когда мы уезжали от них, в этот день должны были из роддома выписать их невестку Маю, но не выписали, потому что родившийся мальчик  за сутки, проведенные в роддоме, похудел на полкило и врачи оставили их с мамой, чтобы понаблюдать за тем, что будет происходить дальше. Мы уехали, и вдогонку нам на следующий день прилетело это фото из родильного дома.
Рядом с нарядной елочкой из зеленых шариков, на фоне большой картины с огромными часами, которые остановились без пяти минут до наступления Нового Года расположились они. В центре фотографии стояла девочка лет десяти в шубке с широко раскрытыми глазами и вся распахнута навстречу предстоящему семейному счастью. Это их внучка  Верочка. Обычно она была замкнутая и вся в себе. А здесь она находится в ожидании братика, которого вот-вот мама и сопровождающая медсестра должны вынести из родильного отделения к ней, папе, бабушке и дедушке. Она все время ждала братика и даже ласково целовала мамин живот, где прятался до сих пор братик, когда они с мамой, папой, бабушкой и дедушкой  загорали на пляже. На лице ее присутствовала улыбка и огромная нескрываемая радость. Справа от нее стоял Володя, Верочкин дедушка, высокий бледный седой человек  в темном пальто. Он как бы головой чуть склонился к внучке и задумчиво смотрел на нее.  Его изжелта-серое лицо во множестве покрывали глубокие морщины. Он казался уставшим, потому что через процедуру встречи внуков проходил ни один раз прежде. Появившийся только что внук шел позади трех правнуков по линии от старшего сына, еще одного внука тоже от старшего сына и внучки от младшего сына. Он понимал, что ему осталось не так много жить и скоро придется уступать свое место наследникам и младшему поколению. Он явно испытывал смутные чувства. С другой стороны от Верочки стояла ее бабушка Мила в модной короткой шубке, с огромным букетов бордовых роз, с некоторой растерянностью на лице, в которой угадывалась печаль, ожидание нового и выстраданное радушие. Она смотрела чуть в сторону и вниз.  Может быть в этот момент она вспоминала слова другой внучки Маши, давно ставшей женщиной, сказавшей при случае в разговоре их балетмейстеру: «Так это моя бабушка». И этими словами и особенно интонацией, принизила Милу, заставила ее расстроиться и даже обидеться.  Маша сказала это, не с гордостью, а наоборот с пренебрежением, заставляя бабушку остаться в танцах и жизни где-то далеко позади себя.  Балетмейстер в зале спросила у Милы: «Это правда? Маша мне сказала, что вы ее бабушка».  И Мила ответила: «Да».  Ничего другого она сказать не могла. Но это ничего не меняло, не должно было менять. И все же эти слова поменяли ее отношение с Машей. Что же делать, если Мила чувствует себя на семнадцать лет. Молодится, хорошо одевается, танцует, занимается в балетном классе. Её узнают на улице. Она устраивает танцевальные шоу в центральном театре города, ездит в другие города на танцевальные фестивали и мастер-классы. И это внешняя ее сторона, которую все знают.  Другою сторону, где она прабабушка, мало кто знает. Да, она прабабушка, потому что у ее внучки Машки есть дети, которых она любит и к которым хорошо относится.  Теперь она и Володя ожидают внука с некоторой тревогой и растерянностью. Дети говорят ей, чтобы она перестала танцевать. Тогда, как она не может оставить танцы, потому что они помогают ей жить. 
Мы с женой ездили к ним каждый год и видели, как Мила и Володя стареют. Своя старость не так заметна, как чужая.  Мила не делает пластику, хотя последнее время делает косметические уколы в губы. Старается выглядеть хорошо за счет специальной косметики, мазей, омолаживающих масок, за счет занятий в зале и выступлений, которые дают ей силы. И все же время берет свое. И Володя из стройного высокого мужчины постепенно превращался в худого, постаревшего мужчину, шевелюра которого обветшала, уменьшилась в объеме, поседела и кудри давно потеряли былую залихваткость. Лицо его больше побледнело и посерело. Морщины умножились и стали глубже. Он меньше стал улыбаться, в глазах пропали былые искорки и озорство. Смех теперь появлялся, когда он выпивал на семейных праздниках водочки. Тогда он оживлялся и, как прежде, улыбался.  Голубые глаза стали маленькими, почти бесцветными и утопали в обилии морщинок. С каждым годом он выглядел все менее и менее презентабельно. Несмотря на это в Володе чувствовалась крепость и железная надежность. Последние годы я ловил себя на том, что невольно отводил взгляд от его лица в сторону, едва  наши глаза встречались. Слушать умудренного человека приятно и интересно, а смотреть  ему в изменившееся лицо тяжеловато. Выглядел он неважно.  Несомненно приятнее смотреть в лицо молодому человеку, у которого впереди долгая жизнь. Я никак не мог отделаться от одной неприятной мысли. Что-то в его лице у Володи появилось, как мне казалось, омрачающее, словно туча надвигалась на него, обещая непогоду. И, глядя сейчас на фотографию, я невольно подумал о том, сколько ему осталось на этом свете и увидит ли этого внука в сознательном возрасте, когда его ум сформируется хотя бы для какого-то общения.  Мы с женой за него и за его жену переживали. Слишком много они для нас сделали, что вызывало чувство благодарности и радения. И сейчас, разглядывая фото, ко мне приходили не слишком оптимистичные мысли. Казалось, что они оба достаточно немолоды для встречи с новыми внуками. Хотя мы к ним хорошо относились и каждый год с женой неизменно у себя в городе ходим в церковь и  ставим Володе с  Милой в церкви свечки о здравии. Мы знали, что Господь Бон их любит и просили, чтобы Господь дал им долгой жизни.

Я как-то наблюдал за поведением разных людей в родильном доме, когда им выносят младенцев. Молодые родители непременно радуются. Бабушки и дедушки понимая, что у них появляется смена, с грустной радостью осознают движение времени.  Они еще недавно были родителями и вот все поменялось. Уже их сын или дочь заимели своих детей и будут исполнять родительские обязанности.  За прошедшее время я проводил многих товарищей и друзей, которые ушли из жизни неожиданно или ожидаемо из-за болезни. И заметил некоторое сходство появление человека на свет и проводы человека из жизни. И в том и другом случае людям, которые отвечают за то, чтобы человека представлять родственникам отдают вещи для обряда. Его всегда обряжают перед тем, как представить родственникам. Одного, пришедшего в этот мир, в новые крохотные только что купленные одежды для малышек. Другого, ушедшего,  в новые и приготовленные заранее одежды. Маленького несут в одеяльце, чепчике и пеленках. Большого выносят как положено в новом костюме, новой рубашке и в новых ботинках.  Маленького встречают родственники, чтобы нести в большую жизнь. Большого провожают в последний путь.  Одни приходят в эту жизнь, чтобы что-то сделать и оставить свой след. Другие уходят из нее, оставляя то, что смогли. Одни меняют других. И даже во многих семьях есть такие приметы. Родные высчитываю, кто вместо кого появился на свет. Этот умер, но его место занял тот или иной младенец. Эта умерла, но ее место заняла родившаяся девочка. Вот и сейчас Мила и Володя ждали появления внука и еще не знали, на смену кому он родился. На смену брату Милы Вити, который недавно умер, сестре Ларисе или кому-то еще. И так люди волнами и по очереди приходят и уходят на этом свете.  Именно эту неопределенность я увидел на их лицах в ожидании нового. 
При появлении ребенка дома происходит перераспределение связей между родственниками, смещаются акценты внимания. И Верочка, которая так ждала братика, еще не знает, что все внимание в семье, которое принадлежало ей,  теперь будет отдано ему, потому что он младшенький и беспомощный.
Если раньше лет пять-семь назад Мила и Володя считались основными добытчиками семьи. Они занимались бизнесом и являлись гарантом семейного клана, который возглавляли. То теперь поднялись сыновья, и они стали лидерами своих семей и их общего клана.  И они говорили родителям, что лучше делать и чего лучше не делать.       
Жизнь проходила и с этим всем нужно было считаться и мириться.
 Такие чувства мне навеяла присланная фотография, на которую хотелось смотреть, выискивая что-то в прошлом, настоящем и будущем.