Подполковник

Родом Владислав был из Пскова, куда его родители перебрались из деревни, расположенной на небольшом острове в Торфяном урочище. Прежде там добывали топливо для городской электростанции, но когда подвели газ, то необходимость в том отпала, и местные деревни быстро захирели, поскольку большинство жителей их покинуло в поисках новой работы.
В одной из таких деревушек среди болот и небольших речек и остались в одиночестве престарелые родители отца Владислава. В школьные годы лето он проводил у них. Помогал старикам с сеном и дровами, удил рыбу и ходил по грибы. Сполна освоил все навыки сельской жизни.
После службы в армии окончил ракетное училище и был направлен в воинскую часть под Читой. По совету товарищей, перед этим женился. Супруге жизнь в удаленном военном городке через год сильно наскучила, и она отпросилась съездить домой. Больше не вернулась. Развелись заочно по взаимному согласию.
После Читы Владислав Петрович служил еще в нескольких отдаленных точках и в пятьдесят лет демобилизовался в звании подполковника. Вернулся в Псков. Отец уже умер, вскоре ушла и мама. Владислав только и успел похоронить.
Он подыскал подходящую работу на близлежащем заводе и предпринял две попытки организовать семью, которые, однако, успехом не увенчались, вероятно, из-за его повышенной требовательности. В начале лета взял отпуск и съездил на родину предков, да там и задержался до осени, благо дом стараньями отца сохранился.
Остров, выступающий среди болот, являет собой невысокий каменистый холм, продолговатый, по здешним меркам, довольно крупный. По краям, где земля влажная и более плодородная, он красиво зарос кустарником. Преимущественно ивой и ольхой. Попадается и черемуха, обильно цветущая в начале лета.
На северной пологой части острова росли более крупные деревья. Когда здесь жили люди, то своими нуждами и потребностями они не давали небольшому лесу набрать силу. Теперь же он полноценно овладел инициативой и вошел в период зрелости: был светлым, все деревья находились в активной фазе роста. Из видов превалировали березы и ели – самое благоприятное сочетание для грибов и ягод. Лишь опят по осени много не сыщешь, так как погибших деревьев практически нет.
Обширный огород, расположенный за домом, зарос бурьяном, сад постарел, ветки яблонь склонились к земле.
Обследовав хозяйство, Владислав Петрович составил план первоочередных работ и не без труда, связанного с транспортировкой, завез нужный материал, современный инструмент, а также кое-какое оборудование для дома.
На удивление, электричество еще существовало, что связано с сохранившимися на соседнем острове двумя обитаемыми домами, но напряжение прыгало и частенько вовсе пропадало. С учетом этого наш рачительный хозяин прежде всего приобрел генератор и пару бочек бензина.
За лето Владислав Петрович оживил огород, сумел перекрыть крыши дома и сарая, в котором оборудовал мастерскую. К счастью, в приличном состоянии оказались колодец и погреб. Видимо, отец в свое время приложил руку. К осени собрал неплохой урожай картошки и овощей, насушил и засолил грибы. На следующее лето задумал подвести в дом водопровод и поставить современную печку.
Первую зиму провел в городе, занимаясь подготовкой к летнему сезону, а по весне перебрался в деревню окончательно. Даже квартиру сдал в аренду.
В прежние годы у деревни была небольшая пристань, и в летнее время два раза в неделю на катере привозили почту и продукты. Зимой на остров пробирался вездеход, хотя и не так регулярно. Теперь, понятное дело, все безвозвратно отошло в прошлое.
Летом добраться до поселка, что у ближайшей железнодорожной станции, можно лишь на моторной лодке, зимой – только на лыжах, что Владислав Петрович и делал примерно раз в месяц. Фактически жил он отшельником. Телевидение, правда, было. О мобильной связи и Интернете говорить нечего.
Однажды к острову причалила надувная моторная лодка с двумя молодыми людьми. Как выяснилось, они специализируются на съемках репортажей о старых деревнях. Владислав Петрович с его развитым хозяйством, являющим собой аномалию на фоне сплошной разрухи, оказался для них редкой находкой.
Ребята были симпатичными и умели к себе расположить. В результате они отсняли большой материал о самом отшельнике, его доме, хозяйстве и живописной округе. Для съемок хозяина попросили побриться и облачиться в военное. Мундир с погонами он сюда, естественно, не завез, были лишь военные брюки да рубашка. Широкоплечий, с засученными рукавами, позволяющими видеть его крепкие руки, он выглядел вполне убедительно. Коротко поведал на камеру о своей прежней и теперешней жизни.
Вскоре репортаж ребята смонтировали и выложили в Интернете. Он попал на первые страницы некоторых новостных сайтов и получил высокую популярность.
Как и договаривались, они привезли репортаж на остров для демонстрации вместе с десятками откликов заинтересовавшихся зрителей. Владислав Петрович, впервые получивший такую популярность, даже слегка смутился. Репортаж явно удался, и он сам выглядел вполне достойно. Компьютер с репортажем, понятное дело, не оставили, а вот отклики предусмотрительно распечатали для изучения.
Самое интересное, что с ребятами прибыла моложавая изящная женщина с короткой стрижкой, карими, слегка затаенными глазами и призывно приоткрытыми в едва заметной улыбке губами. Она пока держалась в тени, но Владислав Петрович сразу отметил ее привлекательность, что не удивительно.
Вскоре ребята отправились на съемки в соседнюю покинутую деревню, оставив их наедине.
 – Уважаемый Владислав Петрович! Разрешите представиться вашей поклоннице – Надежда, – сказала она с мягкой сдержанной улыбкой.
– Добро пожаловать на необитаемый остров, – широко улыбнулся Владислав.
– Спасибо! Как вижу, не такой он уж и необитаемый. В реальности все даже еще лучше, чем в репортаже.
– С какими целями прибыли? Позвольте осведомиться.
– Я психолог, и мне хотелось бы более подробно познакомиться с вами. Понять мотивацию уединенной жизни. Узнать, какие привлекательные моменты открылись в отшельничестве. Какие будущие планы?
– То есть я для вас лишь подопытный кролик, – засмеялся Владислав Петрович.
– Напротив, интереснейший мужчина, – Надежда была опытным интервьюером и не только.
 Вопросы были непростые, поскольку и для самого Владислава было много смысловой и физиологической неясности в уединении. Однако женщина, приятная и по внешнему виду, и по манере общения, вызвала живой интерес, и отказываться он, понятное дело, не стал.
– Только боюсь, разговор этот длинный, а, если ребята отчалят, вам трудно будет отсюда выбраться.
– Тогда придется меня приютить, – улыбнулась лукаво Надежда.
–  Милости просим.
– В самом деле, мне было бы интересно провести здесь несколько дней, чтобы все прочувствовать самой. Однако прямо сегодня я не готова к такому смелому поступку.
– Чтобы вы смогли утвердиться в правильности своего замысла, предлагаю осмотреть хозяйство, ознакомиться со стилем и распорядком дикой жизни.
– Уверена, что у вас все в полном порядке, как в ракетных войсках.
– Доводилось там бывать? – улыбнулся Владислав Петрович.
– Нет, допуска не имею, но полагаю, что страна защищена надежно.
– Примерно так, как мы от комаров, – засмеялся Владислав Петрович, размахивая руками.
– Против них тоже есть надежное, в данном случае химическое оружие, которым я успешно пользуюсь. Давайте и вас побрызгаю.
– Не откажусь.
Они обошли усадьбу и осмотрели дом.
– Для проживания могу предоставить комнату на втором этаже.
Поднялись наверх. Здесь хозяйственный холл и небольшая светлая комната с неказистой мебелью.
– Замечательно! Но как мне на ваш остров пробраться? Таких попутчиков больше не найти.
– Когда вас ждать?
– Буду готова с вещами в понедельник.
– Можете без вещей, здесь есть все необходимое.
– Для вас – да, а женщине нужны наряды, украшения и предметы косметики и туалета, – засмеялась Надежда.
– Тогда давайте я встречу вас на ближайшей железнодорожной станции под названием «Торфянка» и перевезу на лодке.
– Было бы очень любезно с вашей стороны.
– Двенадцатичасовая электричка вас устроит?
– Конечно!  Какая форма одежды?
– Желательно летняя, открытая, – рассмеялся Владислав, а за ним и Надежда.
– Принято к исполнению!
Такой тон общения им явно нравился.
– А остров имеет название?
– Об этом как-то я никогда не задумывался и ничего ни теперь, ни прежде не слышал. Скорее – нет. Маловат он для географии, но можно справиться в Интернете.
– Назвать было бы красиво. Например, Уютный.
– Опасное название.
– Чем?
– Толпы людей привлечет, – усмехнулся Владислав.
– Правы! Нужно отталкивающее. Например, Тёмный, Дикий, Комариный.
– Мысли интересные, давай на досуге подумаем. А пока могу предложить чаю.
– Предложение принято! Желательно умыться с дороги.
– Джакузи в виде умывальника, что под раскидистой яблоней, к вашим услугам. Сейчас выдам полотенце.
Чай пили на веранде. Было подсохшее печенье и варенье темно- красного, практически черного цвета.
– Это из каких же ягод? – насторожилась Надя.
– Угадайте.
– Три варианта: черная смородина, ежевика, черника.
– Нет.
– Разрешите попробовать?
– Приступайте!
Надя подцепила из банки на кончик ложки и слизнула.
– Вкусно и ни на что не похоже, – озадачилась гостья. – Это культурное растение или дикое?
– Дикое.
– Волчьи ягоды? – засмеялась Надя.
– Почти, местная черемуха.
– Она же очень костлявая.
– Кости тщательно отфильтрованы.
– Удивительно ароматное и вкусное. Сами варили?
– Никак нет! Приглашаю специалиста, – лукаво засмеялся Владислав.
– Вполне профессионально. И подумать не могла о таком. А чай с чем? Тоже богатый аромат.
– Согласно наставлению кладу кое-какие травы. Благо на болоте с этим нет проблем.
– А самовар есть?
– Имеет место. Сохранился от предков, но представляет лишь историческую ценность.
–  Зимой вы тоже остров не покидаете?
– Хотите остаться на зиму?
– Пока не знаю, – засмеялась Надежда. – Я еще работаю. Отпуск всего один месяц.
Подошедшие ребята присоединились к чаепитию и разговору.
– Ваша часть острова самая привлекательная.
– Да, на западе, где вы побывали, пониже, оттого и болотисто. Зато даже в засушливое лето растут толстые сыроежки с ярко-красными шляпками.
– Что-то не попались.
– Рановато. Приезжайте через месячишко.
– Спасибо за приглашение. Нам пора прощаться. Желаем вам успехов!
– Спасибо и вам!
– Женщину оставляем?
– Я бы с радостью, – широко улыбнулся Владислав.
– Теперь это моя мечта, но пока не подготовлена к ее осуществлению, – сказала Надежда с грустью.
 На этом распрощались, и трое пришельцев покинули остров. Надежда махала ему рукой, пока он не скрылся за кустами.   
Оставшись в одиночестве, Владислав, находясь под приятным впечатлением, несколько раз прошелся по берегу. На ум пришло что-то опереточное: «Без женщин жить нельзя на свете, нет!» Он даже удивился такой игривости мыслей, но отгонять их не стал. Повышенная бодрость духа не покидала его всю неделю.
Надежда тоже осталась довольна общением.
«Материал интересный. Мужчина обстоятельный и весьма привлекательный. Видно, что клюнул, глаза светятся. Совсем другой в общении, нежели предстал в репортаже: веселый и даже игривый. Неделька обещает быть вдвойне содержательной. На всякий случай нужно подгадать подходящим образом по своим дням, чтобы не попасть впросак. Все может быть. Почему бы и нет?»
Женщиной она, как видно, была современной, без излишней закомплексованности.
В понедельник Надежда прибыла с чемоданом и сумкой. К ее приезду Владислав привел верхнюю комнату в надлежащий вид. С поселением гостьи она еще более преобразилась: появилась занавеска, кровать была перестелена и застлана красивым покрывалом. Сама квартирантка спустилась в элегантном спортивном костюме.
– На скорую руку я соорудил обед. Предлагаю отметить ваше прибытие, – сказал хозяин радушно.
На столе был салат, соленые грибы и вареная картошка с приятно пахнущей тушенкой. Не затерялась и бутылка водки. Тарелки с прошлого, а то и позапрошлого века, с щербинками и трещинками, были тщательно вымыты. Стальные кривоватые вилки и сильно сточенные ножи начищены до блеска, правда, местами весьма тусклого. В торжественном ожидании стояли две граненые рюмки из толстого стекла – лафитники. Владислав специально ничего из городской посуды не привез, чтобы не нарушать гармонию здешнего уклада.
– Спасибо, очень любезно с вашей стороны. Все выглядит весьма аппетитно.
– Давай выпьем и перейдем на «ты». На природе это более гармонично, я бы сказал, даже неотвратимо.
– То есть предлагаешь выпить на брудершафт? – понимающе улыбнулась Надежда.
– Именно!
– Так мы уже и так перешли, – сказала она лукаво.
– Выходит, я поспешил. Такой шанс упустил!
– Мужчинам это свойственно, – засмеялась Надежда.
Они чокнулись, обменялись нежными обещающими взглядами и выпили.  Надя к водке не была привычной: дыхание перехватило, вся сжалась и даже содрогнулась.
– Жуть, какая крепкая!
– Закусывай. Это только первая, она всегда норовит заявить о себе в полную силу. Дальше легче пойдет, – сказал он со знанием дела.
– Сначала давай закусим, а то я быстро потеряю рабочую форму и ни на что не сгожусь.
– Рекомендую картошку с грибами. Под водочку лучшая закуска.
– Сам собирал? Поганок нет?
– С грибами тут не проблема. Как правило, беру только белые на жарку и сушку, а грузди и рыжики на засол. Это они и есть.
– Действительно, вкусно. И картошечка замечательная. Давно такую ароматную не ела.
– Своя. В погребе с прошлого года сохранилась.
– Ну ты хозяйственный! Давай за тебя выпьем, только чуть-чуть.
– На природе можно и по целой.
– Нет, нет, спасибо! Мне нужно разобрать вещи, а потом планирую приготовить торжественный ужин. Захватила кое-какую провизию.
– Жизнь-то меняется к лучшему! – порадовался Владислав.
По этому поводу еще раз выпили. Наученная предыдущим опытом, Надя только пригубила лафитник.
После обеда гостья принялась за посуду и уборку в доме, хотя, по мнению хозяина, чистота и порядок были и так полными. Сам же вернулся к прерванным делам. Вчера он сменил прогнивший пол в бане, а сегодня планировал заменить почерневшие от времени и поистертые от длительного пользования широкую лавку и полог.
Доски были уже заготовлены, предстояло их распилить и отстрогать. Такая столярная работа была у него любимым делом. Очень нравилось, как после обработки мохнатая серая доска превращается в орнамент с красивыми разводами годовых слоев и замысловатыми в своем многообразии гнездами сучков.
К вечеру работу завершил. Баня призывно вздохнула свежим деревом. Он было собрался затопить печку, но потом остановился.
«Суетиться и спешить не следует, гостью к этому нужно подвести постепенно».
Решил для начала просто продемонстрировать свое детище.
Надежду застал за жаркой на плитке котлет.
– Как дела?
– Плитка с непривычки может вымотать все нервы.
– Да, печка поудобнее будет. Регулировать жар можно.
– Как? – удивилась Надя.
– Тягу изменять.
– А как мне с плиткой-то быть?
– Единственный вариант – почаще переворачивать, иначе обязательно пригорят.
– Так и стараюсь.
– Я планирую сделать регулятор и для плитки.
– Это каким же образом?
– Поставлю тиристор, управляющий током по фазе напряжения, – сказал он буднично.
– О, оказывается, все так просто! Как сама не догадалась! – засмеялась Надя.
– Судя по призывному запаху, котлеты уже готовы. Можно выключать. Накрой крышкой.
– Ты всегда будешь учить меня кухне? – спросила Надя с легким вызовом.
– Прошу прощения, забылся. Больше такое не повторится! – встал по стойке смирно. – А сейчас пошли, я покажу тебе свое деревянное творчество.
В деревенской бане Надежде прежде бывать не случалось. Первое впечатление не сильно вдохновило: низкий потолок, тусклое освещение, большая каменная печка с черным железным баком и другими видавшими виды банными принадлежностями. Светлые лавка и полог были единственным приятным исключением.
– В холодном виде она должного впечатления не производит. Совсем другое дело – прогретая, с запахом березового веника.
– Сегодня будешь топить?
– Боюсь, уже поздно. Завтра после обеда, чтобы неспешно попариться перед ужином. Дело это ответственное.
– Для меня страшновато: боюсь, не справлюсь со всем этим хозяйством, да еще в горячем виде.
– Проведем боевые учения.
– Теоретические?
– И практические тоже, – засмеялся Владислав.
– Может, сейчас и начать?
– Позже. По распорядку подошло время ужина. Я к котлетам сейчас картошку в СВЧ разогрею. А ты хлеба привезла?
– Конечно, черного и белого по буханке. И масло. Гулять так гулять.
– Полностью разделяю это праздничное настроение! Соленые грибы доставать?
– Вкусные, мне понравились, и жива осталась, – засмеялась Надежда. – У меня еще есть селедка, овощи и сыр с колбасой.
– Сказочное изобилие! Селедочка будет в самый раз. Овощи тоже можно присовокупить.
За торжественным ужином, прошедшим в приятной беседе, водки выпили лишь по одной рюмке, поскольку Надежда умело перевела разговор на интересующие ее темы.
– А скажи, что тебя побудило так резко сменить образ жизни?
– Я как-то не анализировал.
– Это и хорошо, незакругленные мысли наиболее показательны и ценны.
– На военной службе сам себе не принадлежишь. Все по распорядку. Больше двадцати лет мотало меня по ракетным частям, по лесам и сопкам. Вышел в отставку, вернулся в Псков. Родители немного не дождались. Устроился на работу. День за днем одно и то же.
– Так уж? – лукаво улыбнулась Надя.
– Ну почти, были кое-какие моменты, – улыбнулся виновато Владислав.
– Большинство людей так и живет.
– Но мне после армейских ограничений захотелось свободы и продуктивной деятельности. Там в мирное время результатов фактически нет. Изо дня в день только готовишься и ждешь чего-то. Ничего нового, разве что ЧП с солдатами.
– Это более чем понятно.
– Раз по весне приехал сюда, можно сказать, на родину детства. Сердце защемило от воспоминаний, окружающей красоты и звенящей тишины. Работу оставил и провел все лето. Жизнь здесь совсем другая: дела не рутинные, не отвлеченные, а необходимые. За жизнь ежедневно приходится бороться.
– Согласна! Последний момент особенно важен. Заложено природой. В такой борьбе человек веками и жил, к тому и приспособлен.
– А какая красота кругом: цветущее поле, лес, река. В огороде результаты труда наглядно зримы. А яблоки какие! Не то что в магазине: толстокожие и безвкусные. Даже сушеные как пахнут! Таких естественных запахов в городе практически не стало.
– Ты прав! В современном изобилии все сместилось в сторону интересов поставщиков. Молоко неделями не прокисает! Что они туда добавляют? Овощи как с выставки, а вкуса нет… Но это я отвлеклась. За живое задел.  Извини, что встряла!
– Здесь жизнь захватывает своими делами и впечатлениями от результатов. Вот сегодня я выстрогал доски для бани, теперь каждый раз буду получать удовольствие при пользовании. Так во всем. Горницу в порядок привел, сохранив в историческом виде с вековыми фотографиями предков и иконами. Радуется сердце, когда вхожу.
– Да, это и на меня впечатление произвело. Память предков для человека как корни для дерева.
– А здешняя природа! Это вам не аллея вдоль пыльной дороги. Утром за грибами идешь по росе – всё просыпается, птицы приветствуют, каждая лужица как волшебное зеркало. Вот только комары – излишнее дополнение окружающей картине.
– Ты прямо поэт!
– Природа душу открывает.
– А комары у тебя, как вижу, на особом счету, – засмеялась Надежда.
– Сама почувствуешь за работой.
– Честно говоря, твой рассказ и на меня весьма подействовал. Вкралось сомнение: правильно ли сама живу. Для какой жизни создан человек?
– Общего лекала, думаю, нет.
– Но навряд ли для одиночества, без продолжения.
– Вопрос непрост.
– А если бы к тебе кто подселился?
– Откликов на репортаж, как ты знаешь, три десятка, – хитро улыбнулся Владислав.
– Теперь еще новые появились, но я тебе их не привезла, – в ответ лукаво улыбнулась Надя.
– И так уже есть любопытные предложения. Мужчины интересуются: нет ли в округе подобных необитаемых островов. Только один предлагает подселиться. Подозрительный какой-то.
– Не исключено, – засмеялась Надя. – А женщины?
– Здесь все естественно. Готовы разделить трудности и радости.
– Тебе можно конкурс проводить.
– Теперь, когда баню сделал, варианты могу рассматривать во всех подробностях, – засмеялся Владислав.
– Я не вхожу в этот круг?
– Ты самый перспективный вариант! – сказал Владислав и слегка подался навстречу.
– Это обнадеживает, – лукаво улыбнулась Надя, но встречного движения не сделала. Ей нравилось неспешно разжигать к себе интерес.
– А как думаешь, сколько мне лет?
– На девятнадцать меньше, чем мне, – сказал Владислав, рассмотрев ее внимательно.
– Загадками говоришь… Так тебе, выходит, пятьдесят шесть? – сосчитала Надя. – Подожди, а откуда ты узнал мой возраст?
–  Я его не знал.
– Ничего не понимаю. Ты же ясно сказал, что старше меня на девятнадцать лет.
– Я сказал это, ориентируясь по внешнему облику.
– С такой точностью? Обычно предположения округленные. Скажем, двадцать.
– Ты права в своем наблюдении. Но если бы я сказал, что старше на двадцать, то ты бы приняла к сведению и высчитывать не стала. Так?
– Пожалуй.
 – А девятнадцать сняли подобные моменты, ибо дают точную информацию. Простая психология.
– Послушай, кто у нас психолог? Кто кого изучает?
– Ты меня, а я тебе содействую.
– Каким образом?
– Стремлюсь открыто показать себя во всей красе.
– И много у тебя таких заготовок?
– Еще одна имеется, но это на потом.
– Сколько все же тебе лет?
– Теперь могу сказать точно: на шестнадцать лет старше тебя.
– Выходит, пятьдесят три!
– Да.
– Это тоже еще не возраст для одиночества.
– Извини за нескромность, ты живешь одна?
– В настоящее время одна. Но большой радости от этого не испытываю. А ты пробовал с семьей?
– Да, по молодости. Продержались немного больше года. Воинская среда не слишком подходит молодой городской женщине.
– Тогда еще трудный вопрос: на кого все это оставишь?
– Думаю, сподвижник и продолжатель появится. Как выяснилось, не один я в душе такой дикарь.
– На дикаря ты вовсе не похож. Я пока не могу составить твой точный психологический портрет. Весьма непростой психотип.
– После бани будет виднее, – засмеялся Владислав.
– Отмоешься? – улыбнулась Надя.
– Постараюсь. А вот скажи, как ты не побоялась остаться с одичавшим мужиком?
– Мне уже по репортажу стало ясно, что ты не вампир и не насильник.
– А вдруг ошиблась?
– Значит, недостаточно квалифицированна для безопасного существования, – засмеялась Надежда. – Вообще-то я люблю яркие впечатления, они заостряют жизнь.
Дальше она не стала развивать эту мысль, решив, что в первый день не стоит спешить с уже обозначившимися отношениями. К тому и день у нее был еще рисковый.
– Во сколько завтра встаем, какие планы на день? – по-деловому спросила она, чтобы перевести разговор на нейтральную тему.
– Я на зорьке пойду на рыбалку. Надеюсь к завтраку нажарить карасей. Завтрак, кстати, в восемь. Прошу прибыть на построение без опоздания.
– А план на день?
– Свожу тебя в лес.
– Это еще зачем? – игриво насторожилась Надя.
– Грибов пока нет, но ягоды на опушке должны быть в изобилии. 
– Земляника?
– Она самая.
– Тогда к чаю сварю ароматного варенья. Покажу и я свои способности. Песок есть?
– Конечно, для самогона приготовил, – засмеялся Владислав.
– Что-то нужной техники не заметила.
– Такое оборудование на виду не держат.
– А дальше?
– Через пару часов после обеда баня.
– Многообещающе! Нужно как следует отдохнуть перед столь ответственным мероприятием. Да и притомилась что-то за день с непривычки.
– Правильное решение. Иди, располагайся в своей резиденции. Спокойно ночи.
– Тебе тоже!
Утром все шло по плану. Владислав наловил некрупных карасей и до корочки поджарил в муке и подсолнечном масле. Причем умело: с частыми порезами, так что опасные вилочные кости утратили свою остроту и силу. Наде, пробовавшей такое блюдо впервые, очень понравилось. Съели целую сковородку.
В лес отправились ближе к полудню, чтобы трава просохла. Земляники, как и предполагал Владислав, было много. Пока Надя ее собирала, он наломал большую вязанку березовых веток.
– Зачем так много?
– Это веники на весь год. Именно сейчас для этого лучшее время. Самый аромат! В баньке почувствуешь. А как у тебя с ягодами?
– Почти полный бидон. Никогда прежде столько не набирала. Надо будет еще прийти, – вошла в азарт Надя.
– После обеда и сходим. Я тогда дров наберу.
Через пару часов после обеда пили чай с земляничным вареньем. Оно получилось на славу. Весь дом наполнился тонким ароматом лесной ягоды.
Во второй раз в лес не пошли. Надя после домашних дел на часок прилегла. Видимо, на свежем воздухе разморило.
 Владислав занялся косьбой. Трава, полная разнообразных июньских цветов, под косой ложилась ровными рядами.
– Как красиво у тебя получается! Профессионал!
– Бери грабли и разбрасывай траву ровным тонким слоем, чтобы быстрее просохла.
– А зачем тебе сено? Ни козы, ни коровы нет.
– Через пару дней на сеновал приглашу, тогда и узнаешь, – засмеялся Владислав.
– Так нескоро?! – сказала Анна с притворной грустью.
– Быстрее не высохнет, – засмеялся Владислав.
– А действительно, почему у тебя нет никакой скотинки? Молоко бы было.
– Даю справку: корова и даже коза в одиночестве молока не дают. Пояснить детально?
– В более подходящей обстановке, – улыбнулась Надя.
–  Давать ничего не дают, а еду тем не менее требуют круглый год.
– Кое-что полезное для огорода дают, – засмеялась Надя.
– Это ты права, – улыбнулся Владислав.
– Ну а кошка, собака? Эти же могут скрасить одиночество. Почти друзья.
– Любая животина – большая ответственность. Один авторитетный товарищ сказал: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Слышала?
– Экзюпери! Как сейчас помню!
– В одиночестве не оставишь даже в случае болезни.
– А мышей сам ловишь?
– У меня с ними заключено перемирие, я их не трогаю, а они не трогают мою провизию.
– Дипломат! Как же ты такого добился?
– Ты могла бы заметить, что все продукты хранятся в красивых металлических ящиках с крышками.
– Заметила. Где раздобыл?
– Ты общаешься с мастером на все руки! Сам изготовил!
– Разреши преклонить колени.
– Лучше облобызай!
– С удовольствием.
Когда солнце склонилось к вечеру, подошло время бани. Владислав натаскал воды в бак и затопил печку.  Прошло больше часа, прежде чем вода закипела. За это время он связал два веника и приготовил видавшие виды простыни и полотенца.
– Ты идешь первой.
– Женщину бросаешь на амбразуру?! В самую жару!
– После меня туда войти будет гораздо сложнее.
– Почему?
– Температура и влажность будут повыше.
– Так и сейчас там жарища, как в духовке.
– Без пара это легче переносится.
– А если я сама не смогу управиться, случись что? – капризно улыбнулась Надя.
– Сможешь, ты девушка сообразительная. Сначала попарься, а потом помойся. С веником, замоченным в кипятке, будь аккуратнее.
– Засовываешь меня в пекло!
– В случае чего кричи!
– Придешь на помощь?
– Возможно, и смогу помочь. Но полной уверенности нет.
– Почему это?
– Ты и в одежде очень соблазнительна, а без нее и представить опасаюсь.
– Мне казалось, что неуверенность у мужчин обычно противоположного знака, – лукаво улыбнулась Надя.
– Ты, как видно, очень опытный психолог, – засмеялся Владислав. – Иди уж, а то до ужина не успеем.
Надя выдержала всего десять минут и вышла вся красная, как морковь.
– Это как котел для грешников. Сколько там градусов?
– Пока семьдесят.
– Белок при такой температуре сворачивается.
– У тебя лишь красиво покраснел. Когда придешь в себя, организуй чай, – засмеялся Владислав и направился в баню.
Парился он по-взрослому: с паром и горячим веником. Разок передохнул. Вышел ярко свекольного цвета.
Надя чай уже приготовила, пришла в себя и с интересом ожидала Владислава.
– Неужели и я была такого же цвета?
– Нет, ты была краше. Глаз не оторвать.
– Что-то я такого заинтересованного взгляда не заметила, – лукаво улыбнулась она.
Владислав наклонился к ней, пристально и вожделенно посмотрел в глаза.
– Подозреваю, опять что-то опасное готовишь. Неужели вторая обещанная заготовка? – сказала она с деланным испугом.
– Боевая тревога! – сказал он, нежно потянув ее к себе. – Ты меня свела с ума!
– И ты меня, – едва успела вымолвить Надя.
Жизнь их украсилась новыми яркими впечатлениями. С этого вечера время так ускорилось, что неделя прошла неожиданно быстро. Надя даже не завершила запланированное исследование.
– Завтра, к сожалению, мне нужно уезжать.
– Надеюсь, ненадолго. Ты меня еще не очень изучила.
– Напротив, весьма детально, только не совсем в том ракурсе, как планировала, – рассмеялась Надя. – Я обязательно вернусь, дорогой.
– Как я узнаю дату?
– Через недельку, ближе к вечеру, позвонить сможешь?
– Да, конечно, со станции смогу.
– Только ты без меня никого больше не приглашай, – озорно попросила Надя.
– Есть! Продолжу изучение многочисленных поклонников в теоретическом варианте. К сожалению, среди фото только одна гражданка в откровенном виде.
– И одной немало!
– Не беспокойся. Делом займусь, а то из графика выбился.
– Неужели жалеешь?
– Да, жалею, что неделя, а с ней и праздник души и тела быстро завершился.
– И у меня такие ощущения.
– В следующий раз я тебя лично еще и в бане как следует попарю, с горячим веником.
– Зачем тебе будет нужна дохлая женщина? – засмеялась Надя.
– Чтобы потом оживить.
Следующая неделя была дождливая и тянулась бесконечно долго, тем более что дел в доме почти и не осталось. В воскресенье добрался до вокзала и позвонил. Пообщались душевно. Велела встречать в пятницу.
– На сколько прибудешь?
– На два дня. У меня занятия со студентами.
– Ну хоть так.
В этот раз у Нади из вещей была только сумка. Тепло расцеловались. Владислав сразу приметил в ней некоторую затаенность. Оказался прав в своем наблюдении.
– Ты знаешь, дорогой, кажется, я беременна. Где-то тогда ошиблась в своих расчетах. Может, на природе организм ведет себя иначе.
Надя серьезно подготовилась к этому судьбоносному сообщению, как по интонации, спокойной, так и по времени – в первых словах, чтобы не приходилось скрывать волнение в поисках подходящего момента.
Владислав абсолютно не был готов к такому повороту событий. Мозг не знал, как поступить с важнейшей, все меняющей в жизни новостью, прозвучавшей столь неожиданно.
Каждая секунда его промедления напрягала Надежду, но при этом и мгновенный ответ не был желанным, ибо мог звучать как безразличие, тем более как неприятие или лишь формальное согласие, которое легко будет пересмотрено в дальнейшем.
После пары долгих секунд Владислав взял ее за плечи, широко улыбнулся и, глядя прямо в глаза, сказал волнительно:
– Отличная новость! Вот наследник и встанет в строй!
Тревога сразу отошла, и счастливое чувство мигом охватило Надежду. Она бросилась Владиславу на шею, и они слились в жарком поцелуе.
– А может, наследница, – лукаво улыбнулась Надя, высвободившись из объятий. – Знаешь, я давно мечтала о ребенке и тут опасалась: вдруг ты не примешь.
– Слабоватый ты психолог, – засмеялся Владислав. – Предателем я никогда не был. Конечно, это совсем новый поворот в жизни. Надеюсь, что хватит еще сил.
– Если все будет нормально, то родится в марте.
– Вот и встретим втроем первую весну на природе, – засмеялся Владислав.
– Нет уж, дорогой! Придется тебе на время прервать свое дикарство.
– Чувствую. Тогда к осени можно и свадьбу сыграть.
– Почему к осени?
– В деревнях всегда так, когда всего будет вдоволь.
– Ладно, сделаем, как ты хочешь, теперь я в полном твоем распоряжении.
– Только два дня! Когда останешься всерьез?
– Если все будет нормально, нагряну в августе. Но придется быть более осторожной. В баню с тобой уж точно не пойду.
– Это я переживу.
Уик-энд пролетел мгновенно. На станции прощались с влажными глазами.
Подозрения Нади подтвердились. Пока остался неясным только пол ребенка.
 Изредка общались по телефону.
– К сожалению, пока не могу тебе сообщить новую информацию о малышке.
– И это хорошо! У природы есть таинства, и не следует их нарушать. Роды – это апофеоз, самое волнительное событие в жизни. Заранее знать пол ребенка, это как ходить на футбол, зная результат. Нет ни того волнения, ни того восторга.
– Люди любопытны и нетерпеливы, что тут сделаешь?
– Да, и техника их развращает. Зачем каждый день общаться по телефону? Раньше письмо было каким-никаким событием. В нем не мелочь каждодневная, а информация более важная и содержательная. Когда человек садился за письмо, он анализировал свою жизнь, прежде чем что-то положить на бумагу. Это было полезно для него самого.
– Техническое развитие не остановишь, и прошлое не вернешь.
– Не скажи! – засмеялся Владислав. – Если привести в действие те штуковины, с которыми я на службе имел дело, то от человечества останутся рожки да ножки. Может, и миллиона не наберется, да и жить придется в условиях, приближенных к первобытным. Даже хуже.
– Вот так расстраивать нас с малышкой нельзя! Ты должен вселять оптимизм!
– Вселяю: люди быстро размножатся и станут жить еще лучше!
– Это другое дело. Но я все равно узнаю, поскольку УЗИ делать будут обязательно. Но тебе, так и знай, ничего не скажу, – лукаво улыбнулась Надя.
– Я, даже не будучи психологом, по первому твоему взгляду все пойму, – засмеялся Владислав.
– Но это будет лишь догадкой, а разгадку узнаешь только в марте.
– Боюсь, ты уже через день проболтаешься.
– Да, и такой вариант возможен, особенно если будет сынок.
– Я в это верю!
В августе Надя в приподнятых чувствах прибыла на остров. Владислав к этому моменту все привел в идеальный порядок. Фрукты еще не поспели, а вот грядки красовались овощами и полезными травами.
Она даже не ожидала, что так полюбила остров с его обитателем. Месяц ни разу не омрачился не только ссорами, но даже разногласиями. Благоприятствовала и погода. Дел было много, но все они были приятными своими результатами. Урожай выдался на славу, и погреб заполнили овощами и соленьями. Оставалось убрать картошку и собрать яблоки.
– Если ты не против, я отвезу тебя домой, а сам вернусь еще на месячишко, чтобы дела завершить перед зимой.
– Конечно, если в сентябре погода позволит, я тоже с удовольствием на пару дней подъеду.
Этого не получилось: небольшие проблемы с беременностью возникли, и врачи советовали быть под присмотром и не перегружаться.
Сентябрь Владислав любил прежде всего из-за яблок и грибов. Сушка занимала две недели, а то и больше. Грибы, идущие на засол, тоже требовали времени. Наконец и эти дела были завершены, и он отбыл в город.
Жить стали у Надежды в небольшой двухкомнатной квартире. Владислав на зиму устроился работать охранником со свободным графиком дежурств. Вместе с военной пенсией денег на жизнь вполне хватало. В выходные он ездил на остров за припасами.
Февраль начался с таких метелей, что на остров стало трудно пробраться. Прямо от вокзала начинались полуметровые сугробы. Снег был мягкий, и лыжи глубоко проваливались, на них приходилось не катить, а ходить, вытаскивая их из глубокого снега. Владислав с большим трудом добрался до цели и сразу повалился на кровать. Только через час собрался с силами в обратный путь. Благо следы сохранились, что облегчило движение.
Наступил март. К тому времени они заранее все приготовили к важнейшему событию. Как он и ожидал, родился сын. Причем угодил именно на женский праздник.
Надя сумела родить самостоятельно, насколько непросто это ей досталось, можно было судить по залитому кровью белку глаза. Но внимание на это она почти не обращала, целиком занятая младенцем. К счастью, и с молоком у нее проблем не возникло.
– Помнишь, в первый день знакомства ты спросила о названии острова?
– Припоминаю.
– Так вот, я придумал: «Остров Надежды»! – сказал Владислав торжественно и расцеловал жену.
– Спасибо, дорогой! Как я тебя люблю! – прослезилась Надя.
Через несколько дней на помощь приехала из Питера ее мама. Владислав познакомился с ней на свадьбе, уже тогда отношения у них сложились спокойные и доверительные. С такой помощницей Надя вздохнула с облегчением.
Теперь весь календарь жизни был связан с малышом: когда начал держать головку, когда ползать, когда сел, когда стал проситься на горшок. Других успехов Максим, как назвали мальчика, к первому выезду на остров не достиг. К концу летнего пребывания на природе сын, на радость родителям, окреп настолько, что начал вставать в кроватке и более осмысленно подавать голос.
Теще так понравилась сельская жизнь, что она была готова остаться здесь на осень. Но на семейном совете решили это доверить Владиславу.
Оставшись один, он полной грудью вдохнул вновь открывшуюся свободу. Надя и Максим его, конечно, радовали, но и отдохнуть от непрерывных мелких забот и погрузиться в родную с детства стихию ему было чрезвычайно приятно.
Первые две недели целиком прошли в делах, на третьей не удержался и съездил на пару дней к семье.
Так и открылся новый, самый содержательный период его жизни. Все началось с отшельничества, а обернулось сыном и любимой женой.
А все потому, что Владислав Петрович был настоящим подполковником!