Давно высохший фонтан

    Говорят, этот город когда-то был живым. Старики еще помнят, как по выходным на центральной площади играл духовой оркестр, как фонтан разбрасывал мириады сверкающих брызг, как гуляли нарядные люди, и воздух звенел от детского смеха. Но это было давно — так давно, что уже никто не мог точно сказать, когда именно все начало меняться.
    Теперь площадь походила на беззубый рот — потрескавшийся асфальт, чахлые деревья в растрескавшихся бетонных кадках, а в центре, как гнилой зуб, торчала чаша старого фонтана — серая, замшелая, с отколотыми краями, — прямо напротив статуи рабочего с молотом. Летом в ней иногда собиралась дождевая вода, и тогда местные голуби слетались на водопой, гадили на бортики и дрались за место у лужи.
    Вокруг площади еще теплилась какая-то жизнь — работал универмаг, в котором продавали все, от носков до люстр, облезлая "Шаурма 24/7" распространяла сомнительные запахи, киоск с пивом не закрывался до последнего клиента. По вечерам на лавочках у фонтана собирались разные компании: старики с домино, малолетки с пивом, случайные прохожие, уставшие от безделья.
    Недалеко от центра, в старой панельке, в квартире на первом этаже, жил Петрович — бывший сантехник, а ныне просто местный алкаш. Когда-то он чинил все трубы в городе, знал каждый колодец, каждый вентиль. Теперь только сидел на лавочке, цедил "Жигулевское" и рассказывал всем желающим, как раньше "вода в кранах была мягкая, не то что сейчас — один хлор".
    Этажом выше обитала баба Вера — худая, как церковная свечка, старуха с горящими глазами. Она обклеила всю дверь иконками, каждое утро ходила в церковь и всем встречным рассказывала про грядущий конец света. А по вечерам стояла у окна и крестила прохожих, бормоча что-то про "милость господню" и "божественное знамение".
    На пятом этаже ютились Гоша с Танькой — те самые, что пару месяцев назад пытались стать вампирами-вегетарианцами. Не срослось — Танька заявила, что томатный сок вызывает изжогу, а Гоша просто устал таскаться по ночам в черной одежде. Теперь они снова маялись от скуки, смотрели сериалы и думали, чем бы еще заняться в этом сонном городе.
    Никто из них не знал, что однажды утром в старом фонтане появится вода. Не дождевая лужа, не талый снег, а настоящая вода — прозрачная, странно мерцающая в лучах восходящего солнца. И что этот фонтан изменит их жизни самым неожиданным образом. 

    Первым воду заметил Петрович. Он как обычно пришел утром на лавочку, возле фонтана — опохмелиться пивком и покурить. Сначала даже не поверил глазам, решил — белочка началась. Протер глаза, отхлебнул пива, снова посмотрел. Вода никуда не делась.
    — Ни хрена себе, — пробормотал он, подходя ближе. — Откуда?
    Вода была какая-то странная — то ли голубая, то ли с серебристым отливом. И главное — появилась из ниоткуда. Петрович точно знал, что все трубы, ведущие к фонтану, давно сгнили или были срезаны на металлолом. Он сам когда-то составлял акт об их состоянии.
    Пока он разглядывал воду, на площади появилась баба Вера. Увидев Петровича у фонтана, она сначала демонстративно отвернулась — грешника увидала, но потом заметила воду и застыла как вкопанная.
    — Господи, спаси и сохрани! — она торопливо закрестилась. — Знамение! Это знамение!
    — Какое, на хрен, знамение, — буркнул Петрович. — Тут явно кто-то воду налил. Только вот кто?
    — Молчи, безбожник! — баба Вера подошла ближе, всматриваясь в воду. — Господь источник дал! Как в писании! Это все твои железки да трубы народ от истинной веры отвратили!
    На их голоса из подъезда высунулась заспанная Танька в растянутой футболке.
    — Че с утра орем? — она зевнула и достала сигарету.
    — Танюша! — баба Вера всплеснула руками. — Иди глянь, чудо какое! Господь нам источник даровал!
    — Не гони, баб Вер, — Танька спустилась по ступенькам. — Какой еще... Бля.
    Она уставилась на воду, роняя незажженную сигарету. Вода действительно была странной — она как будто светилась изнутри, и по поверхности пробегала легкая рябь, хотя ветра не было.
    — Гошан! — заорала Танька в сторону окна. — Вылазь давай! Тут такое!
    Через пять минут у фонтана собралась уже приличная толпа. Кто-то фотографировал воду на телефон, кто-то звонил знакомым. Баба Вера громко вещала про знамение и конец света, размахивая маленькой иконкой. Петрович задумчиво почесывал небритый подбородок и бормотал что-то про давление в системе и грунтовые воды.
    — Слышь, может попробовать? — Гоша, наконец спустившийся вниз, разглядывал воду с любопытством. — Вдруг она это... целебная?
    — Ты дурак? — Танька пихнула его в бок. — Хочешь траванутся?
    — А вдруг реально чудо? — Гоша достал из кармана пустую пивную бутылку. — Щас проверим...
    — Стой! — Петрович схватил его за руку. — Я первый воду заметил, мне и пробовать!
    — Не богохульствуйте! — взвизгнула баба Вера. — Надо батюшку позвать, освятить!
    Толпа загудела. Кто-то уже тащил пятилитровые бутылки из ближайшего магазина. Кто-то звонил в местную газету. А вода в фонтане продолжала мерцать, словно смеясь над всей этой суетой.

    К обеду площадь было не узнать. Новость разлетелась по городу со скоростью лесного пожара. У фонтана выстроилась очередь с бутылками, канистрами и даже ведрами. Кто-то притащил раскладной столик и начал продавать пластиковую тару "всего по тридцать рублей".
    Петрович, успевший с утра отхлебнуть воды прямо из фонтана ("Для дезинфекции изнутри!", как он объяснял), теперь важно восседал на лавочке и давал интервью местному блогеру:
    — Я эту воду сразу распознал. У нее вкус особенный, как в советское время. Вот раньше вода была — это вода! А счас что? Один хлор да накипь...
    Баба Вера наконец дозвонилась батюшке, но тот был на отпевании и обещал прийти только к вечеру. Поэтому она взяла дело в свои руки — встала у фонтана с иконой и кропила каждого подходящего самодельной святой водой из пульверизатора.
    — Танюх, прикинь, — Гоша показывал экран телефона своей девушке. — В паблике уже пишут, что вода лечит похмелье и суставы. Петрович-то не зря ее с утра тяпнул!
    — Да он в любое время суток не зря тяпнет, — хмыкнула Танька, но в голосе слышалось сомнение. — Слушай, а вдруг правда? Может, нам тоже набрать? У меня голова часто болит...
    К трем часам дня подтянулись городские службы. Хмурый санитарный врач пытался взять пробу воды, но его оттеснила толпа женщин с бидонами. Участковый переминался в сторонке, не зная, то ли разгонять народ, то ли самому встать в очередь — поясница-то болела уже второй месяц.
    Местные предприниматели быстро сориентировались. Возле фонтана появились лотки с пирожками, мороженым и, почему-то, церковными свечками. Кто-то уже раздавал листовки про "Эко-тур к чудесному источнику" и собирал предоплату.
    Гоша с Танькой, набрав пять бутылок воды "на всякий случай", устроились на бордюре и наблюдали за происходящим.
    — Слушай, а ведь прикольно получается, — задумчиво протянул Гоша. — Вампиры из нас не вышли, зато теперь у нас тут свое Лурд... как его...
    — Лурд, блин, — фыркнула Танька. — Скажи еще — Царь-источник. Спорим, завтра выяснится, что это прорвало какую-нибудь трубу?
    — Не-а, — Гоша покачал головой. — Трубы-то давно сгнили. Петрович говорил.
    — А Петрович-то у нас теперь главный эксперт...
    Вечером к фонтану подъехала бригада телевизионщиков из областного центра. Петрович, успевший основательно добавить к чудодейственной воде пива, давал уже третье интервью. Баба Вера, охрипшая от проповедей, но счастливая, раздавала всем желающим бумажные иконки. А вода в фонтане продолжала мерцать в лучах заходящего солнца, словно подмигивая всему этому балагану.

    К концу недели город было не узнать. Площадь превратилась в подобие рынка: палатки с едой, самодельные киоски с бутылками "из-под источника", даже какой-то умелец наладил продажу магнитиков с фотографией фонтана. В гостинице "Заря" (единственной в городе) не осталось свободных номеров — их заняли журналисты и какие-то "исследователи феномена".
    Петрович теперь ходил в новой рубашке (купленной на "гонорары" от интервью) и давал экспертные консультации по качеству воды всем желающим. "Градус целебности", как он это называл, определял на глаз и на вкус, совмещая дегустацию с привычным употреблением пива.
    Баба Вера организовала "группу православных смотрительниц источника" из таких же активных старушек. Они дежурили у фонтана посменно, следили за порядком и попутно продавали самодельные буклеты "Знамение в городе N: как это было".
    Гоша с Танькой неожиданно втянулись в происходящее. Танька устроилась продавать воду в розлив ("Прямо из источника, сертифицировано!"), а Гоша возил людей от автовокзала до площади на своей старой "девятке", гордо именуя себя "экскурсоводом".
    Но на десятый день что-то изменилось. Вода в фонтане словно потускнела, потеряла свой странный блеск. К вечеру ее стало заметно меньше.
    — Испаряется, — авторитетно заявил Петрович, принюхиваясь к остаткам воды. — Это все глобальное потепление!
    — Грехи наши тяжкие, — причитала баба Вера. — Мало молились!
    А утром следующего дня фонтан снова был сухим. Просто сухим — как будто и не было никакой воды. Только странные разводы на стенках чаши напоминали о недавнем чуде. Каменная чаша пустовала, только на дне осталась горсть мелких монет, которые баба Вера выкопала из грязи, заявив, что они "оскверняют источник".
    Люди переговаривались, но никто толком не знал, что сказать. Одни решили, что вода была послана Богом на испытание, а другие — что это был розыгрыш или случайный каприз природы.

    Толпа постепенно рассосалась. Палатки свернули. Журналисты уехали. Город снова погрузился в привычную дрему. Но что-то все-таки изменилось.
    Петрович опять сидел на своем привычном месте у подъезда, цедил пиво и травил байки. Только теперь в его репертуаре появилась новая история — про чудесную воду, которую он первым попробовал. С каждым пересказом вода становилась все более чудесной, а роль самого Петровича — все более значительной.
    — Я ж ее сразу определил, — говорил он, размахивая бутылкой. — По запаху, по вкусу — не нашенская была вода. Может, из самой Атлантиды по подземным протокам пробилась...
    Баба Вера вернулась к своему обычному расписанию — церковь, магазин, лавочка у подъезда. Но теперь она всем рассказывала, что "знамение" было послано именно в их город не просто так, и что "следующий раз" надо встречать во всеоружии. Кроме того, она продолжала называть себя хранительницей чуда и повадилась ходить по квартирам с маленькой бутылкой воды, оставшейся от фонтана, и продавать ее "по божеской цене".
    У Гоши с Танькой жизнь тоже вошла в прежнее русло. Разве что теперь они иногда выходили вечерами посидеть у фонтана — "на всякий случай, вдруг опять начнется". Да на полке в их квартире появилась бутылка с той самой водой — "на память".
    Фонтан стоял сухой, как и раньше. Но что-то неуловимо изменилось в том, как люди смотрели на него. Проходя мимо, бросали короткие взгляды — а вдруг? Молодые мамы с колясками, гуляя по площади, старались проехать поближе к чаше — говорят, помогает от детского плача. Влюбленные парочки стали назначать свидания именно здесь — прошел слух, что загаданные у фонтана желания сбываются.
    По городу поползли новые истории. Кто-то якобы видел, как в полнолуние вода снова появляется, но ненадолго. Кто-то уверял, что если прийти к фонтану в три часа ночи и загадать желание — оно обязательно сбудется. А баба Вера шепотом рассказывала, что вода опять появится, но только когда город будет готов.
    Местные турфирмы включили фонтан в обзорные экскурсии как "место необъяснимого явления". Предприимчивые горожане наладили производство магнитиков и брелоков с его изображением. На площади поставили лавочки, повесили новые фонари.
    А город жил своей жизнью. Все так же горели вывески круглосуточных магазинов, все так же сидели старушки на лавочках, все так же маялась от скуки молодежь. Но теперь у города была своя тайна, своя легенда. И кто знает — может, однажды ранним утром в старом фонтане снова появится вода. Или случится что-то другое — не менее удивительное. Ведь в таких городах всегда есть место чуду. Даже если это чудо — всего лишь повод перестать скучать.