Будни фронтовой бригады

Солдаты не торопясь занимали места. Сколоченные на скорую руку скамейки стояли полукругом около импровизированной сцены из досок и снарядных ящиков. За занавеской, натянутой между двумя ЗИСами прятались артисты. Передовая была совсем рядом и Людмила Емельянова- певица фронтовой бригады из города Пущино, отчетливо слышала канонаду.
- Что, Люся, страшно?- улыбнулся её товарищ по театру, Леонид Голубев, загримированный в одного из персонажей пьесы Островского- ничего, в первый раз оно всегда страшно. Помню , наша бригада в сорок втором в окружение попали под Харьковым вместе с пятьдесят седьмой армией, так половина наших кто погиб, а кто без вести пропал.
- Ну начал- пробурчал Иван Жилкин, внимательно рассматривая себя в маленькое зеркальце- девчонка первый раз на передке, а ты вместо того, чтобы поддержать человека, пугаешь её.
Голубев вытащил папиросу и осторожно, чтобы не испортить накладную бороду, закурил со словами:
- Молчи, немчура.
Жилкин, загримированный для комической сценки под Гитлера, не обиделся, а только шутливо погрозил Голубеву кулаком.
Люся тихо рассмеялась над товарищами, любившими препираться друг с дружкой, и в который раз стала читать текст своего репертуара.
Дрессировщик Иосиф Элькинд кормил яблоками своего питомца- маленькую макаку и улыбаясь говорил: мой Джонни тоже поначалу взрывов и бомбежек боялся, а сейчас почти не обращает на это внимания. Настоящий артист.
Жилкин выглянул в щель занавески и цокнул языком:
- Собрались! Все красавцы удалые! Люся, хватит хранить своё холодное сердце, подари его любому из этих богатырей и они..
- Дорогие товарищи- раздался со сцены голос их конферансье Петра Мышкина- сегодня в репертуаре нашей бригады отрывки из пьес Островского, юмористические сценки, дрессированные животные, а в заключении- молодая, но уже известная певица Людмила Емельянова! Похлопаем!
Шум аплодисментов был такой, что даже ненадолго заглушил канонаду.
Первым был показ отрывков из Островского. Пока оно шло, аккордеонист дядя Женя Савельев, воровато оглянулся и достав из пиджака стеклянную фляжку с коричневой жидкостью, сделал внушительный глоток.
- Люсенка, рекомендую- блаженно улыбаясь сказал он- всё волнение как рукой снимет и даже наоборот.
Люда помотала головой напомнила Савельеву:
- Дядь Жень, не забудь, «Синий платочек» самый последний, а когда буду частушки петь, с тебя чечётка.
На сцену тем временем вышел «Гитлер» и стал читать свой слезливый монолог о том, что ночью ему приснился Наполеон, который говорил ему не ходить в Россию, а он, дурак такой, не послушал. Громовой хохот и аплодисменты зрителей были так заразительны, что смеялись и артисты за занавеской, знавшие эту сценку наизусть. Выступление Элькинда с кривлякой Джонни тоже было встречено смехом и аплодисментами.
- А теперь Людмила Емельянова!- провозгласил конферансье.
Люда выдохнула, поправила своё платьице в горошек и откинув занавеску, с колотящимся сердцем поднялась на сцену. За ней с аккордеоном на животе и бантом на шее проследовал неуклюжий толстяк Савельев. Доски сцены были сырыми и чуть- чуть прогибались, отдаваясь эхом. Емельянова увидела лица солдат. Разные, молодые старые красивые и не очень. И глаза. Смотревшие на неё тепло и внимательно и с заботой. Как смотрит на любимую сестру старший брат, готовый её оберегать и защищать.
Неожиданно Люда успокоилась и дав знак дяде Жене, запела низким бархатным голосом:
-С берёз неслышен, невесом
Слетает жёлтый лист,
Старинный вальс "Осенний сон"
Играет гармонист.
Бойцы начали тихонько подпевать. Люда почувствовала, как к горлу её подкатывает комок, мешая петь. Но опытный Савельев видя это, запел сам, помогая Емельяновой и через пару секунд всё было снова хорошо.
Не пережидая аплодисментов, дядя Женя озорно пробежал пальцами по клавишам аккордеона и грянули частушки, одна другой веселей и задорней:
На осине две верёвки
Любо дорого смотреть
Скоро Гитлер с Муссолини
Будут рядышком висеть!
Смех ещё больше усилился, когда из за спины дяди Жени показался Жилкин всё в том же одеянии Гитлера, горестно разводя руками, как бы говоря- так тому и быть.
Канонада, гудевшая где то вдали, неожиданно усилилась, а ещё через несколько секунд врывы заухали совсем рядом.
- Все в укрытие!- закричал седой майор, стоявший ближе всех к сцене.
И зрители и артисты бросились врассыпную, прячась от миномётного обстрела. Несколько мин взорвалось рядом с ЗИСом, деревянный кузов которого тут же превратился в груду искореженных досок
Люда, откинутая взрывной волной со сцены к машинам, ворочалась на земле, оглушенная, размазывая по лицу кровь от нескольких щепок впившихся в лоб. К ней бросился молодой парень-танкист и легко подхватив на руки потащил в безопасное место.
Вскоре заухали и советские миномёты, отвечая врагу. Дядя Женя, Жилкин и Голубев спешно бросились к миномётным расчётам, и окопам, где и им нашлась работа. Савельев открывал ящики и подавал мины, а Голубев и Жилкин на носилках таскали раненых. Елькинд с вцепившимся ему в спину Джонни, как угорелый бегал с ведром до ближайшего ручья и тушил дымившийся грузовик.
- Ну что, смотришь, хлопец- весело говорил Жилкин , таща на носилках раненого бойца, который не был на концерте и теперь во все глаза смотрел на него- да свой, я свой, артист!
Люда очнулась , чувствуя, как чьи-то сильные руки бинтуют ей голову.
- Всё в порядке товарищ артистка- услышала она голос- до свадьбы заживёт, а пока походите с повязкой.
Емельянова присела на валявшийся неподалёку стул и посмотрела на своего спасителя. Это был парень лет двадцати пяти в чёрном новеньком комбинезоне и шлемофоне. На груди его тускло поблёскивала медаль «За отвагу»
- Егор Воронцов- представился он - как вы себя чувствуете?
- Людмила Емельянова. Петь смогу- не то спрашивая себя, не то утверждая отозвалась Люда, ощупывая повязку и оглядываясь.
Обстрел кончился. Сцена почти не пострадала. Подошли Жилкин, дядя Женя и Голубев. Все трое были живы, но порядком испачканы в осенней грязи. Понемногу снова стали собираться зрители.
Люда ласково посмотрела на своего спасителя.
- Спасибо вам, Егор Воронцов- тихо сказала она, потупившись.
Танкист тоже смутился.
- Да что там, Людмила - пробормотал он, покраснев- я..я говорить не мастер. Но знайте..В каждой нашей победе над врагом есть и ваш вклад.
Приезжайте к нам почаще.
Егор набрался храбрости и выпалил:- или пишите! Сто первая танковая дивизия..
- Люсенька, зрители ждут!- бесцеремонно оборвал их диалог дядя Женя Савельев.
Егор осторожно пожал протянутую ему белую маленькую ладошку и быстро оббежав машину уселся на свободное место около сцены.
Люда, стараясь не обращать внимания на дёргающую боль в голове вышла на сцену.
- Немецкие разбойники немного помешали нашему концерту- звонко сказала она- но мы всё же закончим!
Савельев заиграл «Синий платочек». Люда пела и видела, как Егор сидя в первом ряду, улыбаясь смотрит на неё.
Через полчаса концерт закончился. А ещё через час, собирая реквизит в уцелевший ЗИС, Люда увидела, как по пыльной дороге на запад покатила танковая колонна. На борту одной из «тридцатьчетвёрок» Люда успела прочитать надпись белой краской- «За синий платочек! За Емельянову»
Дядя Женя Савельев ласково и осторожно потрепал девушку по плечу и сочувственно спросил:
-Больно?
Люда поморщилась:
- Нет, но шрам, наверное надолго останется.
- Ну с боевым крещением тебя, артист Емельянова.
Люда подняла руку и запоздало помахала вслед колонне, уже почти не видимой за дорожной пылью.