Вход Господень В Иерусалим

Вход Господень В Иерусалим

I
О, город света, Иерусалим!
К тебе на Песах весь народ собрался,
Встречая Господа, ты плакал и смеялся,
Ты как Спасителя Его благословил

По зову сердца возглас был "Осанна!",
Когда Иисус на ослике вступал.
Первосвященник всею властью сана
Ревниво смерть Иисусу измышлял.

Народ был вестью поражен о чуде -
Четырехдневный Лазарь днесь восстал.
И замысел, как червь, точил Иуду -
Предатель час удобный выжидал.


II
Восторг народный обратили в ярость,
Те, кто верны - как женщины робки.
Что с богоизбранным народом сталось?
Кричали все: «Распни Его, распни!»

Сама Любовь - пред низкою толпою...
Истерзанному не могли простить,
Насмешливо кивали головою -
«Сойди, Царь Иудейский и спасись».


III
Какой ценой досталось нам Спасенье!
Затмилось солнце и повержен ад…
Сквозь толщу лет уходит скорбный взгляд.
И потрясенье - Чудо Воскресенья!

Ждет сердце Пасхи, как весны цветенья,
Убита плоть, но смерть Он победил!
Кто жаждал, тот дождался Воскресенья -
Живой водою Слова напоил.


IV
Нам кажется, живем в жестоком мире,
Хоть вектор в направлении Креста.
Мир стал многообразнее и шире,
Но он все тот же со времен Христа.

Мы все такие разные, однако,
Страшна религиозная толпа -
Ведома, и жестока и тупа,
Хотя воочию узрела свет средь мрака.

История помыслить приглашает,
Вопрос к нам обращая каждый год,
Ты с кем, когда Осанну возглашаешь?
О, пусть зерно в нас разума взойдет.


2
В Гефсиманском саду

В Его саду застыли молчаливо,
Согбенные под тяжестью земной,
Скорбят вечнозеленые оливы,
Свидетели часов покрытых мглой.
Промчится вихрем ветер торопливый,
ПолУденный дохнёт с пустыни зной.
О, если б защитить тогда смогли бы…
Но не было у них судьбы иной.

Во тьме ночной молился Он о Чаше,
Кровавый пот остался на камнях.
Листвой не смели шелохнуться даже,
И капли слез застыли на ветвях.
Читают книгу жизни молчаливо,
Не расточая драгоценных слов,
Стоят тысячелетние оливы,
Согбенные под тяжестью веков.


3
Глаза закрою – вижу Гефсиманию
Сквозь дымку серебрящихся олив.
Господь просил о сопереживании
В последний час печали и молитв.

Молясь о Чаше, оскорбел смертельно,
Затосковал в кромешной тишине,
Впиталась в камень кровь его моленья,
Ученики не ведали во сне.

В час воровской неверен шаг Иуды,
Из тьмы слепящих факелов огни,
Ночные стражи встали отовсюду,
Иуды поцелуй, и «Радуйся Равви!»

Вечерняя прохлада Гефсимании,
Мерцают звезды меж ветвей олив.
Здесь в ветерке ночном Его дыхание...
О, древний край печали и молитв!



4 Переложение творения преподобной Кассианы (IX в)

Господи, я грешница жена,
Божества природу ощутила,
Сердца зову следовать вольна,
Прежде погребенья взявши миро.

Святости коснувшись, чистоты,
Я слезами сердце растопила.
Впадшая во многие грехи,
Лишь рыданьем сердце утолила.

Мрачное рачение греха
Нависает ненавистной ношей.
Припадаю дерзостно к стопам,
Истекает слез моих источник.

Ничего себе я не молю,
Лишь стопы святые лобызая.
Миро все с любовию пролью,
Волосами ноги отирая.

Кто познает бездн Твоих судьбу,
И моих грехов неизмеримость?
Спасе, не призри Свою рабу,
Уповаю на Твою лишь милость.



5 Замер свидетель предутренний сад

Замер свидетель – предутренний сад,
Тени густеют олив.
Римские стражи, как мертвые, спят,
Женщин не слышат шаги.

Робко лицо поднимает заря,
Мрак раздвигая ночной.
Ангела Божия женщины зрят,
Камень отвален большой.

В белых одеждах, как молния лик.
Гроба пещера пуста.
Радости первый ликующий крик
О Воскресении Христа!



6 Великая пятница

Моя защита - крест со мною...
Всегда ли помню средь забот,
Какой оплачен он ценою,
И что на нем распят был Тот,
Кто воплощенной был Любовью,
Господь - Спаситель и Оплот.

До дна испил Страданий Чашу,
Предел мучений претерпел,
За каждого распят Сын Божий,
Царило зло в последний день,
Казалось смерти все подвластно,
И вся земля ее удел.

И Божья Матерь предстояла,
Кто может передать сие?
Нет для Нее острее жала -
Страданий Сына на Кресте.
Земля от страха колебалась,
Померкло Солнце в тусклой мгле.

И ныне в ужасе взирая,
Врастая в землю у Креста,
Дороже никого не зная
За нас распятого Христа,
Мы шаг за шагом растопляем
Окаменелые сердца.



7 Святая Земля
Ерушалаим в небесах парящий,
И Галилеи нежной красота,
Благоуханье розы настоящей -
О, как прекрасна родина Христа.

Старушки гефсиманские оливы…
Их шелест – с ветром разговор листвы.
Как черные глаза блестят маслины.
По-арамейски шепчутся – увы!

По горной тропке ослик терпеливый
Из пропасти поднял на вышину
"Как хорошо нам Господи здесь быти" *
В потоке света горнего тону!

Нисходит с неба трепетное пламя,
Не опаляет – подставляй ладонь.
Христовой благодати это знамя -
Любви необжигающий огонь.

Я чувствую живую пуповину
С Землей Святою, пусть мой дом далек.
Ей оставляю сердца половину,
Как возвращенья скорого залог


* «Господи, хорошо нам здесь быти» (Мф 17,4)



8 В суровом странствии духовном

В суровом странствии духовном
Идя за Пастырем вослед,
Греша и падая невольно,
Теряем в ослепленьи след.

Нелегок путь, ведущий к Пасхе,
Нам суждено постигнуть суть:
Лишь покаянье и согласье
Дают надежду не свернуть,

Чтобы прожить остаток жизни,
Как будто с чистого листа,
К спасенью направляя мысли,
Не отрекаясь от Христа.



9 Далекой флейты тонкий перелив

Страстной недели беспросветна тьма...
Но флейты голос еле различимый
Не может насовсем меня покинуть,
Пусть шепотком, но будет он звучать.

Поет сродни лесному роднику,
И как родник, на миг не угасает,
Лишь он от одиночества спасает
Пытаюсь, в такт ответить - не могу.

Далекой флейты тонкий перелив
Печален он, но слезы осушает,
Ночную тьму свечою разгоняет
Надежды нестареющий мотив.

Прильни душа к святому роднику,
Средь суеты, стал голос флейты тише…
Но все же, я хочу тебя услышать,
И, как смогу, тихонько подпою.