Армия. Феи перекрёстков фронтовых

  В июне 1942 года, не имея никаких вестей о муже, я ушла добровольно в армию в 7 ВАД вместе с группой сотрудниц университета. ВАДы – военные автомобильные дороги – это не фронтовые части. В составе действующей армии они обслуживают обычно  рокадные трассы. Следят за порядком движения, заправляют горючим, проверяют документы и грузы. Было немало случаев, когда на контрольно-пропускных пунктах девушки-регулировщицы задерживали диверсантов.
 Мы уезжали из Воронежа 3 июля 1942 года, когда уже была объявлена эвакуация города. Машины пришли за нами к  дверям старого корпуса. Мы уезжали от университета, не зная, что видим его последний раз в жизни. Город бомбили. Многие дома на проспекте Революции горели. Машина пересекла проспект и по Петровскому спуску пошла вниз к Чернавскому мосту, через мост, по дамбе на Придачу и дальше на восток. В лесу, на трассе Воронеж – Борисоглебск – Тамбов, началась наша служба, сначала в качестве регулировщиц.

Н.В. Головину:
Ты удивишься, меня увидев,
Только, право, совсем не странно,
Ведь и в сугубо военном виде
Я по-прежнему та же Татьяна.
Синий берет со звёздочкой алой,
На гимнастёрке ремень широкий.
Только глаза суровее стали
И в кобуре револьвер сбоку.
Разве форма меня изменила?
Может, внешне чуть-чуть другая я,
Может, меньше грущу о милом,
Что в далёком прошлом растаяло…
Не потому, что стала хуже,
Не оттого, что всё забыла.
Знаю – пустой тоски не нужно.
Бодрость нужна и сила.
Вот и стараюсь быть прилежной,
Воином твёрдым скоро стану.
Только в душе всё та же нежность.
Только в душе я всё та же Таня.
1942 г. Воронежский фронт.

 По  нашей дороге  в Борисоглебск  из Воронежа, уже захваченного немцами, шёл поток беженцев.  Среди них профессора университета. Эвакуировались они пешком. На двух подводах везли связки документов и набольшие узелки личных вещей. О родителях, сестре Анне и её детях я ничего не знала, пока проезжавшие мимо сотрудники мединститута не передали мне слух. Будто бы кто-то видел, что все мои родные лежали у дома расстрелянные, а папа колотил тростью немцев, которые волокли его в машину. Я подумала, что папа  непременно бы колотил и сопротивлялся до последнего. В полном отчаянии я ушла в лес и безутешно рыдала. Девочки меня уговаривали, напоминая известную поговорку: «Врёт, как очевидец».
Через несколько дней одна из моих регулировщиц отпросилась в Тамбов с мирной целью - постричься.  И в очереди в парикмахерской услышала, что вся семья Русановых добралась до Тамбова, и папа уже работает в госпитале. Конечно, стрижка не состоялась. И я, со всей доступной  пикапу скоростью, оказалась во дворе Тамбовского госпиталя. «Да, - сказали мне - да. Жили тут во флигеле, но переехали сегодня куда-то на Интернациональную». Я подумала, что пройду всю улицу, заходя в каждый дом. Всё равно найду.   Решила всё же заглянуть во флигель  -  может я узнаю поточнее. Завернула за угол. На высоком   крылечке сидела мама с маленькой белоголовой Танюшкой. У мамы были совершенно отсутствующие глаза. Уже, кубарем скатившись со ступенек,   раскинув руки, летела ко мне Танюшка, далеко опережая свой счастливый визг, а мама всё смотрела как бы сквозь меня, не узнавая. Я, как могла, постаралась облегчить их жизнь. Вскоре они отправились в Ульяновск, куда эвакуировался мединститут. А наш 7 ВАД пошёл на юг в район Сталинграда.
Мне присвоили лейтенантское звание и назначили начальником КПП. Мой КПП стоял  на правом берегу Дона у выхода из города Серафимовича. Город был сильно разбит, долгое время через него проходил фронт, и здесь шли жестокие бои. Немцев совсем недавно отбросили к югу, замкнув в громадном Сталинградском котле.
Мимо нашего   КПП  нельзя было проехать ни к фронту, ни в тыл без проверки. Солдат – девушек – было всего 6 человек. Зима пришла рано с лютыми морозами и снежными заносами.  Дороги более походили на туннели. Пробитые в сугробах, они полностью скрывали даже грузовики. В безлесной степи не из чего было делать дорожные указатели. Случалось, что ставили на перекрёстках, в сугробы, окоченевшие немецкие трупы так, что их окостеневшие руки указывали направление. Это жестокая правда войны. Так действительно было.
 Много времени я не имела известий о муже и вдруг произошла встреча, неожиданная, невозможная и в то же время совершенно будничная. На моём КПП вышел из тягача, остановленного для проверки, майор артиллерии Головин, мой дорогой Володюшка.
Т.А.Русанова