Бенджамен блюз

Художник - Анна Кириченко, @Filifonka_art


  Лето. Июнь. Наверное, в душе поэта должно непременно что-то встрепенуться и восторжествовать от этого простого и такого значимого слова, в окутанной круглогодично зимой жизни.

  Но в моей душе ничего не торжествовало, не ликовало, а наоборот даже находилось в совершенно противоположном углу от радости и веселья.

  И дело было даже не в том, что наступала пора изнуряющей жары, испепеляющего солнца. Нет. Я умудрился целый год проболеть и не проработал за это время и месяца.

  Ужасное угнетающее чувство безработицы, неустроенности, безденежья. Бездонное чувство вины перед неумолимо стареющей матерью за то, что бестолков, безнадежен, неудачен..


  Итак, июнь. Лето. Звонок телефона. Мама отвечает, радостно здоровается и, осекаясь, замолкает. Выслушивает, прощается и.. не сдерживает слез. За все свои непутевые 40 лет я всего несколько раз видел, как она плачет.

 - Брат умер. Езжай на вокзал за билетами. Может, получится взять на сегодня.

  И, вот. Лето. Июнь. Мы в траурном зале морга. В моих неуклюжих руках тает церковная свечка. Батюшка деловито тараторит по-старославянски положенный обстоятельствам текст. Закончив, так же деловито прощается и исчезает.

  Кладбище. Немногочисленные друзья и родные усопшего. Прощание. Дядя, подобно рыцарю без страха и упрека, спокойно и умиротворенно лежит в гробу. «Может, спит? Да не.. Вон она, костлявая - в каждой черточке выступающих линий осунувшегося лица..»

 «Все! Вот и все! Adios, Tio!»

  Могильщики закрывают гроб крышкой и начинают методично приколачивать её гвоздями. Потом, отдышавшись и утерев выступивший пот, начинают примериваться к гробу, как к королевскому роялю, который нужно поднять на 15-ый этаж - дядя, несмотря на невысокий рост, вес имел приличный, а кладбище этого южного портового города было разбито на склоне горы.

  Узкий лабиринт мимо оград чужих могил.
Взгляд ловит надгробный памятник с выгравированным детским лицом.

  Мы на месте. Земля высушенными комьями разных геометрических фигур разбросана вокруг неглубокой могилы. Опустили гроб. Прикрыли землей, напоминающей камни.

 «Все? Вот и всё?!.. Adios, Tio!..»

  Небольшое кафе. Скупые слезы. Возвышенные воспоминания вместо тостов. Окультуренная пьянка.

  И, вот мы дома у дяди. Больше не кричит телевизор. Его очки лежат на недочитанной газете. Дом кажется опустошенным, как будто стояла себе фигурка на полке, потом её убрали, а на пыльной плоскости остался чистый след.

  С братом идем в магазин, возвращаемся и сидим до ночи на крыльце дома. Пьём и говорим. Разговоры перелетают с одной темы на другую, не касаясь только одной - причины нашей редкой и необычной встречи. За полночь беседа и интерес к друг другу угасает, и становится очевидным, что наши задушевные посиделки скорее вынужденные, нежели желанные.

  Я решился нарушить молчание.

 - Удивительно! Целый ворох страниц из книги моей жизни вырван с его уходом, а формальность похорон и проводов как будто превратила меня в высушенный кусок земли, которой засыпали дядин гроб..

 - Все так, все так, брат. У тебя ворох вырван, а у меня несколько томов памяти похоронено сегодня. Бенджамен блюз..

 - Что это? Бенджамен блюз..

 - Был такой ученый, биолог. Не помню его фамилию. Либет вроде? В ходе простейшего эксперимента он доказал, что активность в двигательных центрах коры головного мозга может быть зафиксирована за 300 миллисекунд до того, как человек почувствует, что он решил пошевелиться.

 - ?!

 - То есть ты решился на действие, а твой мозг три, а то и более секунд ранее уже все решил.. А что такое мозг? Нейроны. А нейроны это что? Электропроводка. А что на них действует? Гормоны. А гормоны откуда? Гены! А гены откуда?.. Продолжаем цепочку и получаем автопортрет фатализма. Все предрешено - и жизнь, и смерть, а свобода воли - сомнительная и красивая иллюзия. Один из философов назвал открытие Бена - самым печальным в истории.

 - Звучит как стопроцентное оправдание полного морального разложения. Ну, не все же так прозаично! Должно же быть что-то еще?!

 - Да?! Что? - Брат поставил локти на стол и уже был готов прочитать мне километровую лекцию. - Отец..

  Только он это сказал как на стол рядом с его бокалом сел светлячок. Посмотрел на брата с любопытством и снова взлетел. Бешено ускоряясь, унесся он в густую непроглядную ночь. Его огонек еще какое-то время виднелся вдали, а потом погас. Брат проводил его взглядом и как-то сразу осоловел.

 - Ладно. Пора и спать. - Он встал и качаясь вошел в дом.  Отчаянно  громко хлопнула дверь..