Сны профессора истории Шилкина

   Первый сон профессора истории Шилкина.Римская империя. Империя гуннов.   
   
   Профессор истории Шилкин третью неделю плохо спит. Как только засыпает, так снится ему один и тот же кошмарный сон. Как будто все его выпускники исторического факультета уважаемого университета, подготовленные им, и сдавшие экзамены только на «отлично», все они, преподавая историю в школьных и учебных заведениях, повторяли и повторяли одну и ту же версию событий. Как можно такое произносить вслух или даже подумать?!Ну вот, посудите сами:
Не глупые жрецы Святой Римской империи задумались- дела пошли  вразнос, боги уже не покровительствуют и варвары одолевают -нужна идея-возможность нового ВЛИЯНИЯ. Берём на вооружение культ на основе истинного видения. Обратились к иудеям:
- Амораи, мол, так и так, у вас опыт есть. Согласны с новой концепцией, включая вашу?
- Хорошо, -ответили те,- берите за основу в новом видении, но мы тогда расселимся по всей территории империи.
- Нет проблем, - говорят римляне,- договорились. По рукам!
- И никаких репрессий! - кричат иудеи вдогонку уходящим первым мировым технолагам.
Тем временем гунны, они же германцы, объединились с праславянами. Первые жили западнее, вторые- восточнее. Они прекрасно уживались на просторах их обширной империи, в предгорьях, в лесах, степях.
-Мы пойдём дальше на запад,- говорят германцы, -покорять бриттов и галлов с латинами. А вы тут нас поддерживайте, с тыла прикрывайте от степняков. А вдруг монголы полезут (шутили они «по-доброму»).
-Хорошо, боги вам в помощь,-закивали головами бородатые праславяне. И не забывайте нас (тоже кричали вдогонку, надеясь на то, что что-нибудь когда-нибудь перепадёт). А мы, если что, норманнов в правление позовём.
В общем, пошли дела с освоением территорий. Рим затрепетал. Собрали совещание:
-Что ж делать-то?
-Необходимо зайти в тыл германцам, будущим англам и прочим саксам.
-Подкинем славянам некую идейку. Иудеев можно больше не спрашивать.
-Эврика!,-воскликнул кто-то из них по-латински,- даёшь культ на восток! От Рима Первого через Ромейский в Третий. И такой Третий нужен, чтоб был, ух, как особенный, да пусть и самостийный, да может самодержавный, да пусть и тешатся. Лишь бы значимость свою тоже почувствовали в тылу нашего врага.
-Вот с Армянского и начнём, а то захотят потом независимости от нас и персов. Анаит, конечно, почитаема, но что поделаешь, мы ж с Юноной расстались.
-Как бы персы те свой ответный культ против нас не учинили...
       Ну, как вам? На этом месте профессор вздрагивал и просыпался в холодном поту.
Как же можно так объяснять ход исторических событий, да к тому же в школах? Выпив успокоительного, в надежде, что ему приснится что-то хорошее или хотя бы любимый его учитель, педагог, продолжатель научного подхода во всём, исключающий в корне всякие нелепые выдумки, догадки, версии, тьфу! мерзости какие! он снова проваливался в сон. И снился ему любимый академик Ломоухов, вот силища! Он всегда говорил в трудные минуты:
-Жень, успокойся. Вспомни правило нашего учения:
«История-наука, когда учит, а наука- всего лишь техника освидетельствования».
      На этом месте нашему профессору легчало и он на пару часиков проваливался в безмятежный сон, сладкий и успокоительный, как в детстве. О, где ты беззаботное детство?! И как прекрасна была подростковая юность, когда перед тобой весь мир познаний и ты -его живая частица, стремящаяся в эволюционном движении к совершенству! Да...интересно. И интересно, потому что всё было только впереди...

Второй сон профессора истории Шилкина. Прощание со старым культом. Претензия германцев.

      Второй сон профессора истории Шилкина мало чем отличался от первого. В нём присутствовали папы, магистры, князья, ратники, дружинники, волхвы, идолы, и многие, многие другие. Как же они все разместились в его голове на небольшом непродолжительном временном отрезке сна? Хорошо, что сон профессора не был затяжным, иначе это могло бы привести его в состояние расстройства или безумия.
... сквозь пелену утреннего тумана, который постепенно рассеивался, когда солнце поднималось к зениту небосвода занять своё почётное место Светила, чтобы ярче освещать землю светом и согревать её своим благодатным теплом солнечных лучей, взору открывалась картина бурной деятельности людей, с неимоверной энергией орудующих топорами и пилами, зрелище, которое сопровождалось плачем, стоном, криками, проклятиями. Люди прощались со своими традициями, символами, с историей, которая была насыщена ритуалами, поклонениями, обрядами, преданиями. Идолы, обожествлённые символы, деревянные и каменные, свозились со святилищ и капищ на лобное место и подвергались расправе. Их рубили топорами, уродовали ломами, жгли огнём или просто скидывали в реку, сплавляли по течению уходящей истории, топили, отправляя в забытие, в бездну, в прошлое. Новый культ должен быть новым. Несчастные и отчаявшиеся, которые пытались защитить и сохранить своё историческое наследие, были беззащитны от расправы, подчинения, унижения. Участь их была предрешена и стала трагичной.
-Нет прошлому, -говорилось для всех, -на небе новая звезда...
...солнце медленно покидало небосвод, забирая с собой заигравшиеся в тепле лучики света, оно неуклонно спускалось к горизонту, прощаясь с ещё одним прожитым днём, каждый раз убеждаясь в том, что, давая свет, тепло и радость, снова и снова возвращаешься в сумерки, в темноту, в холодную царствующую пустоту неуюта, тоски и печали. Это -истина, та неизменность , которая неизбежна. Никто не отменит смену времени года или переход от светлого дня к темноте ночи. О, если бы люди всегда пребывали в свете, в уме, в здравии, не ощущали б пустоты, горести и лишений! - возможно ли такое? стали бы они счастливы в своей жизни?
...шло время, германцы осели на завоёванных территориях, потеснили римлян, насколько могли, и даже приняли их культ. Потрепав друг другу немало нервов, в итоге пришли к выводу-хватит- в мире много еще территорий, которые следует осваивать. Кому-то америки открывать, а кому-то и близ себя осмотреться.
-Чуешь , германец, в тылу-то у тебя непорядок,- заводил речь хитрый латинянин.
-О, да. Порядок у нас в крови, - отвечал тот, щурясь на восток и вглядываясь в славянскую даль,- надо бы к плодам цивилизации их приобщить, раз обещали, что что-нибудь перепадёт.
Но в культах-то уже были разногласия! Хоть культ новый у славян, а уклад прежний, и бороды всё те же...
И началось. Вот тебе и раздоры с бывшими союзниками. (Помним империю гуннов). Первые говорят:
-О, наши старые, когда-то союзные территории...
А вторые:
-Да, много воды утекло... мы уж как-то сами обустроились. Долго вы там оцивилизовывались, а поддержки то от вас и не было.
Вспомнили и печенегов, и половцев, и полчища кровожадных монголов.
Рим остался доволен. Пускай германцы вечно разбираются со славянами, а ещё лучше, чтоб только на той, на восточной территории...
«Господи,-перекрестился профессор, - бред или не бред?»
Он быстро вставал с постели, иногда даже хватался за карандаш, запись внести умную, корректировочку (кто ж дозволит?) Но, успокоившись, знал- не надо. Как же это всё искусно описать так, чтоб понятно было людям читающим и мыслящим. Как не вспомнить, однозначно, академика Ломоухова с его изречением:
«Историк не только археолог-копатель , его инструмент не только лопатки с совочками, чтоб слой за слоем снимать глину и землю, не кисточки, чтоб пыль смахивать с камня, и в конечном счёте лицезреть откопано-найденное, а историк, это-скульптор, его инструменты-стеки и штихели -для того, чтобы обработать гипс, камень, мрамор мастерски в соответствии с правилами искусства построения».

Третий сон профессора истории Шилкина. Право и правило.

    Право должно исходить только из правила, и стать результатом исполнения требований.
Эх, Римское, Римское право! Когда-то оно разрабатывалось по правилам согласия.
Кто ж этот труд так грамотно откорректировал? Ну, раз разрешили кое-кому осесть в империи, то и результаты....Разработчики трудились так, что, на нём «погорели» все само-заявленные императоры, потомственные монархи, народные избранники, ставленники местные или закордонные. В последующих издаваемых трактатах государственного обустройства правило стало совокупным приложением.
    Эволюция, ты же много миллионов лет совершенствуешь мозг и тело человека! Если это так, предъяви нам, грешным (которым ничего доверить нельзя сделать, чтоб пошло б на пользу человечества) встрой в нас, закодируй что ли, хотя бы одно правило, самое главное, высшее, неизменное, совершенное! Отстрой нечто основательное, воздвигни, как монумент, поставь на своё законное место и оставь потомкам на все времена. Мы умоляем о правиле, которое нельзя изменить, нарушить, ни физически, ни мозговым усилием!.. Мы, сами люди, оказались неспособными измениться, исправиться, усовершенствоваться!- Не предъявляет, молчит, не помогает...
... Профессор истории Шилкин, пребывая в очередном тревожном сне, ещё раз перевернулся с одного бока на другой. Иногда его сны или думы уходили от истории в область правоведения, в ту область, которую ему пророчили для карьеры и успеха, в которой можно было раскрыть свой неуёмный потенциал. Право он осваивал параллельно, будучи разносторонне одарённым человеком. Делал выводы: нарушаем правило- нарушаем право. Нарушаем право- рушится правило. Нарушений прав за всю историю человечества - не сосчитать: право закона, гражданское, судебное, административное, финансовое, трудовое, публичное, частное...
«... право высказать, выстоять, возложить...»- как-то само стало перечисляться в голове профессора. А в качестве источника права укрепился его величество нормативно-правовой акт. А это и есть правило!
-Неизменное, на все времена? -спросят взывающие к эволюции правдолюбы.
-Бумага всё стерпит, ну, и все остальные, кто читает и слушает.
-А вот если бы было так, к примеру (правоведческая мысль, постепенно трансформировалась в область фантастики)- захотел ты нарушить правило (требование), решил проверить на себе- никак, не получается, чтоб ты не делал и как бы ни прилагал усилия. Только затеял недоброе, протянул руку к чему-нибудь -тебе по рукам шлёп! до боли, открыл рот сказать слово пагубное- слово не сказывается, не произносится, затеял думы коварные с обманом или сжал кулаки в злобе чёрной или по глупости природной- не
встать тебе со своего места с намерениями этими, не получается...прилип пятой точкой...
        Профессор снова перевернулся на другой бок. Сон продолжался и становился тяжёлым и беспокойным до боли в затылочной кости. В истории государств такая же картина- изменил правилу, как первоисточнику законного согласия государственного устройства- получи революцию. Что поделаешь! Вот, вот. Что же делать?- повисал в воздухе извечный вопрос, важнее гамлетовского. Наш герой, будучи ещё молодым, прошёл свои стадии эволюции и запомнил слова своего учителя истории, академика Ломоухова, который акцентировал внимание сразу на втором вечном вопросе, избегая первого: «Виноватых нет. Уже покорились, сдались многие колониальные территории, а правило стало называться игрой, большой, как правило, и закулисной по праву пристрастия».
Что касается правила для историка, то оно такое же зависимое от права, и звучит красиво утверждающе: «Главная цель профессионального историка – беспристрастная и корректная интерпретация исторических фактов».
        О, боже, услышь нас и пошли нам это неизменное ПРАВИЛО, а то ведь и события вчерашние, не то чтоб тысячелетние, не можем осветить достойно правды.


Четвёртый сон профессора истории Шилкина. Критики. Память о монгольском иге.

      Был ли это сон или это была явь, снилось ли профессору или вспоминалось -трудно сказать определённо.
      На кафедре истории он преподавал по выработанной годами методике, по согласованной с учёным советом программе. И это правильно. В истории давно не осталось белых пятен, все события изучены, хронологически расставлены по датам, исследования завершены, оформлены результаты научных исследований. Нет необходимости поддаваться новым течениям во взглядах пересмотра истории. А эти взгляды посыпались как из рога изобилия. Новозаявленные факты и гипотетические рассуждения в большинстве своём показывают нелепость или заказную ложь. Такой неизменной позиции и держался любой уважающий себя и своё дело учёный историк. Нельзя в аудитории днём рассказывать одно, а в компании вечером рассуждать и разглагольствовать иначе. Это приравнивается к предательству, измене делу историологии.
    -А вот есть у нас сомнения в подлинности первоисточников, -начнёт влезать в историю какой-нибудь умник- дилетант, критикующий изученную поколениями историю страны, требовать сопоставления с другими источниками,-не дошли до нас древнейшие летописи, сгорели, истлели, не сохранились. Кто докажет, что письменность была там-то и тогда-то? А археология? - найденные при раскопках артефакты дают приближённое понимание событий того времени. Да и как предметам сохраниться, особенно в черноземьи?- не долгая жизнь у исследуемого материала. Ну, разве что в известной кинокомедии- откопанный в песках Средней Азии днём и украденный ночью золотой шлем Александра Македонского, который, как оказывается, сохранился в идеальном состоянии. Шлем великого завоевателя для полной сохранности ещё и в прорубь окунули. Кино, да и только.А вот былины, сказания, предания вдруг стали мифологией. Нормально? А генеалогия и родословная наука? Ну, к примеру, если взять известную фамилию человека, у которого есть корни боярско-дворянские, так тот нарисует древо аж до времён Ивана Грозного. А взять простого человека с обычной фамилией, допустим, крестьянина, мастерового, сможет он нарисовать, даже с учетом стремления сохранить семейно-родовые традиции, своё генеалогическое древо? А занимались ли этим увлекательным делом его прародитель и пращуры-прадеды? Ну, два, три, четыре поколения выведет он. А ещё дальше, назад, в глубь истории? Мало кто из них так далеко и заглядывал, при этом записывать требовалось, с событиями увязывать. У простых людей что? тетрадочки для записей лежали? пособия книжные в комодах хранились? Учения религиозно-культовые и те в доступном порядке печатать стали двести лет назад....
Летописцы, летописцы... Ну, что ж, что-то сохранилось...
    ...монгольские полчища воинов, вооружённых до зубов, владея воинским искусством побеждать, непоколебимые в своём праве завоевателя, кровожадные, не щадящие своих врагов, пребывали и пребывали на славянские территории. Это были полчища, сравнимые с налётом саранчи, и не было и сил, и возможности противостоять этим ордам. Ослабли силы обороняющихся. Иссякли во внутренних разборках. Не внимали мудрым словам прадедов, что надо держаться вместе. Брали поганые штурмами множественные укрепления городов и крепостей, поджигали или разрушали стены, истребляли всех сопротивляющихся, уводили в полон и женщин, и детей, переправляя их в далёкие ханские земли. Князья, подвластные монголам, собирали дань на разграбленных территориях с чудом оставшихся в живых работяг, отправляли собранное супостатам, ездили на поклон за очередным ярлыком на право правления своим и соседским уделом.
Ну, примерно, так рассуждал будущий собиратель земель славянских.
   -Эй, -крикнет он холопу своему, - подь сюды! историю потомкам записать надо бы на долгие лета.
  -А я, княже, писать то и не обучен, старых писчих на колья посадили, глаголицы извели, а в новых азах и буках не силён. И выводить записи на чём-то требуется, не на бересте же или полешке.
  - Тогда в голове держи, в стихи слагая. Гусли певчим выданы, пусть ходят и распевают по городам и сёлам, так и передадим из уст в уста, пока грамотности новой писчей не обучимся, да пергаментами не обзаведёмся...
    Опять в сонной голове профессора навалились коварные, не профпригодные мысли и бредни. Хуже той орды. Вспоминалось, что в минуты обострения, атак и натисков «горе от ума» историков, помогал только учитель Ломоухов. Его слова: «Держись. Как решался вопрос при Иване Грозном? Опричники - защитники наследия идейного от крамолы и скверны, санитары очистки от разных вредителей, лекари, лечащие безнадёжно запущенные болезни. Необходимо решительно гнать из храма истории посторонних любителей. Математик? -выводи теоремы и формулы не на нашей территории.
Водитель автобуса?- Ты то куда лезешь? А что, будет, если историк без прав усядется в водительское кресло?»...
...если это очередной сон, то пора просыпаться, вставать. Труба зовёт, за дело браться время...

Пятый сон профессора истории Шилкина. Гусляры и глашатаи. Сила и правда.

...не путями неведомыми,
и не тропами путанными,
а по объятным просторам,
по дорогам исхоженным
шли странники малой торопью
со скарбом своим бесхитростным,
двигались пеше балясники,
скоморохи и дел песенных мастера
бородатые с гуслями,
кто моложе-
со свистульками, дудками.
И были их лица обветрены,
от солнца загаром осмуглены,
все пылью дорожной покрытые.
Сияли их очи открытые
от встреч, там где ждут их, слагателей
сказок и басен с былинами,
и с правдой когда-то
услышанной
и кем-то во очи увиденной.
От себя без лукавства поведают
историй разных взаправдашних
и сказов для люда, составленных
тиунами князя к вниманию.
В городах, деревнях и селениях
для действа (читай, представления)
искусства игры перед публикой
на гуслях со струнным звучанием,
исполненьем баллад песнопением 
(да, на хлеб, как никак, пропитание),
они без затей допускалися.
Сон профессора этой ночью обозначился в поэтическом жанре. «Не плохо,-отразилось в его подсознании,-но почему на экзамене в аудитории студенческой?»
-Расскажите нам, молодой человек, как в феодальную эпоху происходило становление института власти, какие использовались методы, возможности и силы, как складывались отношения социальных групп общества, в какой мере диктовались права и обязанности для осуществления порядка и получения блага.
-По правде сказать, профессор, слово «сила» ключевое. Съезжались наёмники с разных мест, как правило, под знамя хитрого, алчного и тщеславного правителя и совместно с дружиною отправлялись на войну. Войной назывался поход на дядю родного, на брата двоюродного или племянника троюродного. Бывало, не далеко и шли то, не долго, на град соседний иль за реку просто. По праву силы. И это правда. Таким образом, люду было достаточно знать не права и обязанности, а право силы.
-А сила приводит к благу?
-Конечно. И правда приводит. Поэтому сила и правда тождественны. Отсюда благо -это необходимость. А раз необходимость, значит и неизбежность. Неизбежность включает в себя зависимость, а зависимость не может быть без подчинения, по всей видимости, неизменного, так как соотношение подчинённых не сдвинется с точки соотношения большего к меньшему. Это золотое правило не изменить. Это истина.
«Чёрт, мои мысли прочитал»-вздрагивал профессор.
...скакали всадники, гонцы-глашатаи, устремляли своих быстрых скакунов в города и сёла. Доносили до слуха простолюдинов и торговцев, ремесленников и крестьян, статьи указов нового порядка: «Кто землепашец или мастеровой, холоп или челядь, отныне станет числиться собственностью победителя, а кто ослушаться намерен,
тот и бит будет плетьми или батогами!,
чтоб другим не повадно было б перечить новой, а значит, сильной власти»...

Шестой сон профессора истории Шилкина. Тевтонцы. Правители.

      Как там славяне в XIII веке, а после и в XIV-м?
«Плохо, - пишут летописцы,-одни напасти, да лишения,
то подвиги ратные с победами, то поражения и скорбь.
Повествовать-то такое не легко, а жизнь людей и подавно была хуже.
Где оно это время перемен к лучшему, светлому, доброму?
До объединения удельных городов ой, как далеко,
чтоб чувствовать себя достойно.
О, боже, дай нам силы и сполна разума,
чтобы преодолеть все распри многолетние,
чтобы взять бразды правления в крепкие руки,
взять и не выпускать никогда!»
... Накликали германцы монгольские полчища
и сами решили наведаться в кампанию зимне-весеннюю.
Уселись на коней тевтонские рыцари, в доспехах непробиваемых,
двинулись на восток с миссионерами (вероятно, римскими)
и с ними отряды, вооружённые до зубов,
поспешали в колонне воинской, замыкая строй слаженный.
Миссию выполнять собрались, римлянами придуманную,
напомнить о прежних союзнических отношениях
и к культу европейскому приобщить.
- Открыты вам двери и окна в Европу! -
кричат миссионеры с расстояния слышимости и видимости,
прибыв на земли северные славянские, -
не надо закрывать ставни наглухо и засовы ставить железные.
Заржавеют. Придётся потом прорубать окна.
- Не принимаем качество жизни вашей цивилизации, в смысле быта и культа,
-доносится им в ответ, -у нас всё по-другому будет.
Это наш исторический выбор и путь!
       Результат происходящего очевиден. Здесь и историку делать нечего.
Необходимо только расставить события правильно по датам.
Потянули на дно рыцарей воды Чудского озера, опрометчиво выбранного для битвы на льду. В общем, одолели заносчивых дружинники и ополченцы, с князем во главе.
Но насторожились. Стали спустя время славяне частоколы крепостные вдоль западных рубежей выстраивать, чтоб сдерживать агрессоров и не допускать ещё чего-либо пагубного. Окна позакрывали, двери заперли, но лазутчиков исправно снабжали заданиями, отправляя их в Европу враждебную. С той стороны тоже наблюдали,
в щели заглядывали. Ну, да ладно. Пусть посмотрят -не обрадуются.
Решили: на запад надо зорко во все глаза смотреть, чтобы врага вовремя узреть
и увиденное вредное исключить. И ухо востро держать- всё оттуда доносящееся улавливать и речей губительных не допускать.
      А как там черноземные плодородные области? Рыцарей не видим. От чего же так? Земли-то славянские. На эти земли интереса нет? - да, что вы! интерес, был и будет.
Ладно, те, которые первые, ближе к Западу, культ соответствующий приняли, в их сторону голову повернули и не отвернули, Бог с ними. Уже поздно. А вторые-то- то туда, то сюда. И постоянно шею тренируют. Им бы к третьим присоединиться, восточнее расположенным, чтобы лучше первых стать. Так, шея не управляемая...
-А забавно слагает повествование этот вольный сочинитель -что ни слово, то с подковыркой, -сказал бы профессор Шилкин пишущему подобные строки (если бы имел такую возможность).
-Ну, слава Богу, хоть чья-то оценка! -спасибо в ответ.
-Нет-нет! -подаст свой голос альтернативщик истории, -миссия третьего Рима не случайна. Князья-то, согласно летописи, званные, то бишь заброшенные к нам,
а цари-то не настоящие, как со временем выясняется. Территория осталась под влиянием
экономических, политических, родственных, военных, дипломатических связей.
Поначалу князь облачался в небольшие наряды, по скромному, надевал шапку соболиную, без «камушков», в походах участвовал самолично, а триста лет пройдёт, глядишь,
оденется по обычаям Священной Римской империи-в мантии золотого бархата с горностаем, большая корона с бриллиантами и жемчугами, карты военные разложит на столе, рассуждая над ними геополитически. Ну, и куча благ, неограниченная власть, принуждение к повиновению. Вокруг какие-то немецкие или английские послы, наблюдатели и советники с ними. Принимаются то ли самостоятельные решения, то ли с учетом интересов других держав. Заснеженные земли американского континента проданы, а были державные. И опять-таки сражения, революции, войны империалистические. А последующий правитель гордый и амбициозный, на западную моду не поддался: фуражка -простая, френч, правда, построже, сапоги. Соберёт закрытое совещание в ночи, как правило, сподвижники примчатся и решат совместно глобальную стратегию- где её проводить и что кому правильно распределить. Как только стал он игнорировать интересы заинтересованных лиц, вот тебе пожалуйста, вновь разборки на многострадальной территории...
      XX век. Горячие войны сменяют холодные, занавесы опускаются железные, группируются военные блоки, угрозы доносятся ядерные. Жуть. Новое время- новые руководители. (Отдельная тема). Сменилось многое: головные уборы не носят-не в моде, костюмы импортные, ботинки блестят, часики-с чудо-механизмами (наверное, новое время как-то особенно отсчитывают). О планах стратегических говорят и пишут открыто, никаких секретов. Это, конечно, ново, такого раньше не наблюдалось. Запутать всех хотят, но план какой-то всё-таки существует…
     А как там в местах былых сражений, где озеро плещется водами, скрывшими тевтонцев с их тяжёлыми доспехами:
леса проходимые, не дремучие?
луга не заросли бурьяном и кустами?
поля распаханы и засеяны?
избы не деревянные?
отопление не печное?
везде ли дороги обустроены?
не на лошадях ли ещё ездят?
не на телегах ли с колёсами скрипучими?
-Хорошо, что не слышит академик Ломоухов.
-Так это всё равно сон.