Где-то я тебя видел

     Подсознательно понимая, что очередной недельный запой ни к чему хорошему не приведёт, но подталкиваемый чрезмерным желанием опохмелиться, слесарь-сантехник I-го разряда 5-го ЖЭУ Автозаводского района Плашкин ровно в 8.00 утра толкнул дверь расположенного рядом с его домом и уже порядком осточертевшего пивного бара. Мастер по устранению жилищно-эксплуатационных неполадок, переступив порог помещения, в недоумении остановился – вместо привычного шума пьяных голосов, требующих к себе уважения, и непрерывного позвякивания бокалов и стаканов, питейное заведение встретило его абсолютной тишиной. Бар был пуст, что воспринималось любым алкоголиком просто как нереальный факт.
     Плашкин, решив, что попал с бодуна не в тот дом, уже собрался повернуть обратно, как голос из-за стойки Васьки-бармена вернул его к действительности.
     - Федя! Ну, слава Богу, хоть один посетитель! А то я уже стал волноваться:  куда это народ за одну ночь подевался!
     Плашкин, уставившись немигающим взглядом на бармена, как бы опасаясь, что тот  в любой момент может исчезнуть, нерешительно подошёл к стойке.

-    Да я сам сразу растерялся, - сказал он, доставая из кармана кучу мелочи, - подумал, было, что попал в читальный зал. Невероятный случай… Точно, как вымерли.
     Плашкин невольно обернулся, как будто бы это могло вызвать материализацию всех районных алкашей за пивными столиками. Но бар  по-прежнему оставался безлюдным, слышно даже было, как тикали настенные часы.
-    Не беда, соберутся, - Васька взял в руки начатую бутылку водки, - ты же пришёл – и остальные подтянутся: куда они все с подводной лодки?
     Бармен пискляво рассмеялся.
-    Ну, Федя, тебе как всегда?… Вижу-вижу, трубы-то горят. Не отчаивайся, сейчас подлечим, - Васька налил полный стакан водки и подставил бокал под струю холодного пива.      

-    Ну, а на семейном фронте как? – перескочил бармен на больную для Плашкина тему. - Уличил в измене свою или всё пока одни подозрения?    
     Федьку внутри передёрнуло – из-за этих, ничем не подтверждённых предположений о неверности жены, он в очередной раз запил и теперь сожалел о том, что болтал об этом на каждом углу.

-    Ничего, рано или поздно поймаю на горячем, потом не отвертится, зараза, - Плашкин положил деньги  на стойку и взял в руки тару.
-    Не переживай, - Васька дружески и понимающе подмигнул сантехнику, - может быть, это всё твои нездоровые фантазии. Ладно, не сердись, поправляй здоровье, а я пока почитаю – кто-то вчера забыл неплохую книгу. Научную, - бармен достал из-под стойки потрепанное издание, которое кому-то лет десять служило подставкой для горячего чайника, и показал Плашкину. Тот краем глаза прочитал на обложке – «Растительность дунитовых обнажений Кытлымских гор». Книга, видать, была действительно интересной. Во всяком случае – познавательной, так как в свои сорок лет слесарь впервые услышал о существовании гор с таким названием.

-    Читай-читай, может, ума наберёшься, - Федя повернулся и побрёл к самому дальнему от входа столику.
     Устроившись за ним, ранний гость пивного заведения выпил водку, затем сделал несколько больших глотков пива, закурил папиросу и, поставив локти на стол, задумался.
     «Стерва, всю душу вымотала. Вот чувствую, что с кем-то путается. А, может, я действительно себе внушил?… Всё, завтра бросаю пить и на работу… А Васька тоже хорош – нашёл о чём спрашивать… И ещё пиво хреновое налил. Господи, куда ты смотришь?».

     Плашкин допил хмельной напиток и сходил за второй порцией спасительной жидкости. Спустя пять минут, клиент почувствовал значительное улучшение в состоянии своего организма, и жизнь понемногу стала налаживаться.

-    А народ-то, как сговорился, - крикнул он бармену, - неужели всем так хорошо после вчерашнего?
-    Всё может быть, - буркнул Вася, увлечённый чтением книги.

     В этот момент входная дверь отворилась, впуская вовнутрь посетителя. Плашкин уже было приготовился приветствовать кого-нибудь из сотни своих знакомых, но вовремя осёкся – вошедший человек был ему абсолютно незнаком.
     Слесарю-сантехнику сразу бросилась в глаза одежда новенького. Мужчина был наряжен в подобие длинной хламиды серого цвета без рукавов, излишки которой были собраны где-то на спине, протянуты под мышкой правой руки и переброшены через левое плечо. На ногах красовались сандалии на деревянной подошве. В таком одеянии клиент не вписывался в атмосферу даже такой низкосортной забегаловки.

     «Вот гады, до чего народ довели – в таких лохмотьях люди ходят» – мелькнуло у Федьки.
     Тем временем посетитель, приосанившись, медленно обвёл взглядом помещение и уверенно направился к Плашкину. Тот, решив, что бродяга идёт к нему клянчить на опохмелку, отвернул голову в сторону и сделал вид, что увлечённо рассматривает узоры на обоях. Боковым зрением он всё же увидел, как мужчина остановился рядом с его столиком и тихонько кашлянул.

-    Я не подаю. Самому хотя бы хватило здоровье поправить, - произнёс Плашкин, не глядя на подошедшего.
-    Да я и не прошу, - приятный мягкий баритон незнакомца явно не соответствовал его одеянию: обладатель такого голоса просто вынужден носить дорогой костюм и стоять на трибуне, - обычно все просят у меня.

     Последние слова немного развеселили сантехника. Он перевёл взгляд на свой бокал, всё ещё не решаясь поднять глаза на собеседника.
-    Оно и заметно, что в просьбах, по доброте душевной, ты никому не отказывал, - с иронией бросил Федя. – Поиздержался, бедняга – осталось только балахон кому-то подарить. Хоть бы себе на похмелье что-нибудь оставил. Или ты не пьёшь? – хмыкнул Плашкин, и впервые посмотрел в лицо визави.
     Незнакомец имел широкие плечи и средний рост. Длинные прямые волосы черного цвета, казалось, были смочены бриолином. Нижняя часть лица покрывалась небольшой курчавой бородкой и прямыми аккуратненькими усиками. Плашкин, ожидавший увидеть измученную похмельным синдромом физиономию с тёмными «мешками» под глазами, был немало удивлён. Кожа на лице посетителя была чистой и гладкой, как у младенца, а от взгляда тёмно-карих очей, которые, казалось, смотрели ему в душу, возникло непреодолимое желание вытянуться по стойке «смирно» и покаяться перед подошедшим типом во всех земных грехах. «Неформал» явно принадлежал к категории людей неопределённого возраста.

     «Где же я тебя, родной, видел?» – мелькнуло у сантехника. Лицо стоявшего напротив него человека до боли ему кого-то напоминало, но вместе с этим Федя мог поклясться чем угодно, что видит этого персонажа первый раз в жизни.

-    Почему?.. Пью, – незнакомец повернул голову в сторону бармена и громко произнёс, - Любезный, изволь стакан воды.
     Плашкин ещё больше удивился, когда Васька, никогда в жизни не выносивший в зал даже своим клиентам пива, безропотно налил из-под крана воду и покорно, как сомнамбула, зашагал к их столику. Поставив перед просителем стакан, он так же молча удалился к себе за стойку, и снова принялся за книгу.

-    Благодарю, - снисходительным тоном промолвил незнакомец и посмотрел в глаза Плашкину. Тот внутренне съёжился, но, собрав остатки смелости, вспылил:
-    Да ты откуда тут такой взялся, пьющий ты наш? На душе и так тошно, а он цепляется! Иди себе, батя, куда шёл и морочь голову кому-нибудь другому!
-    А разве плохо быть рядом с человеком в трудную для него минуту, когда плохо ему на душе? – не обращая внимания на недовольство собеседника, спокойно спросил мужчина. – Ты посмотри на себя в зеркало, измотался весь, себя и жену замучил.

     У Плашкина от удивления отвисла челюсть.
-    А ты откуда знаешь? – промямлил он. – Хотя, - Федька махнул рукой, - яснее не бывает. Наверняка, пили на днях с тобой вместе, вот сам и проболтался. То-то мне твоё лицо знакомо, только вот не помню когда. Перепил видать… Угадал? – слесарь вопросительно посмотрел на стоящего напротив человека. Тот слегка улыбнулся и, чуть помедлив, ответил:

-    Да нет. Вот этого мы с тобой как раз и не делали.
-    Тогда слышал от кого-нибудь другого. И не мудрено – весь район, небось, судачит… Поделом мне… - Плашкин со злостью взял бокал с пивом и сделал несколько больших глотков.
-    Да и какое дело тебе до всего этого? – продолжил он, поставив кружку на стол. – Помочь ничем не сможешь, что с тебя взять?
-    Не скажи, - незнакомец нахмурился, - иногда можно и добрым словом помочь.
-    Ха!… Добрым словом! – Плашкин скривился, - много-то пользы от этих твоих добрых слов… Не смеши меня, дядя.

     Федька в душе молил Бога, чтобы в бар заглянул хоть один знакомый собутыльник и избавил его от общения с этим странным типом, а просто послать его к чёртовой матери у слесаря, почему-то, не хватало духа. Мысленно ругая себя за своё малодушие, он продолжил ненужную ему беседу.

-    Да и при чём здесь помощь?… Видать, у меня судьба такая. С женой не повезло, а душевное горе приходится заливать спиртным.
     Расстроившись, член постоянной клиентуры пивного бара резко зашагал к  стойке и вернулся со стаканом водки.
-    Ну, брат, здесь я с тобой не согласен, - возразил незнакомец. – Как однажды сказал Монтень…
-    Монтень? – перебил говорившего Плашкин. – Жорка-сапожник, что-ли, из мастерской возле гастронома?… Так ты его знаешь?

     Незнакомец так посмотрел на Федьку, что тот физически ощутил, как уменьшился в несколько раз, и мысленно перекрестился.
-    Нет, - ответил посетитель, - это другой Монтень. Его звали Мишель. Так вот он сказал, что жизнь сама по себе есть ни благо, ни зло. Это вместилище и блага, и зла, в зависимости от того, что каждый сам себе выбирает.

     Плашкин залпом выпил стакан водки, вытер рукавом рот, закурил папиросу и, устремив взгляд в окно, задумался. На душе от выпитого немного потеплело, а незнакомец, к которому слесарь изначально был настроен агрессивно, стал даже чем-то вызывать симпатию. Если бы ещё не этот взгляд…

-    Ну, мне выбирать не приходилось, - Федька нарушил возникшую паузу. – Сказала, что беременная, и пришлось жениться.      
-    Глупец, - странник положил руки на стол, - ты примитивно рассуждаешь. Монтень говорил о жизни в общем, а не имел в виду конкретно твою жену.
-    Ты, я смотрю, больно умный, - Плашкин обиделся, - нашёл, где излагать грамотные словечки. Что, бывший профессор, который умудрился пропить свою кафедру? – Федька немного осмелел. – А если говорить в общем, - продолжил он, - то я считаю, что несу по жизни не свой крест. Вот так.

-    И здесь я с тобой не согласен, - снова возразил незнакомец. – К моему отцу как-то приходил один… Тоже жаловался, что несёт не свой крест. Так отец разрешил ему выбрать любой, какой ему по душе придётся.

-    Не понял, - покосился на собеседника Федя, - у тебя отец, что, на кладбище сторожем работает?
     Теперь на секунду задумался незнакомец.
-    Сторожем? – он слегка улыбнулся. – Хм-м, правильней сказать – смотрителем душ.
-    Странный ты человек, - Плашкин затушил окурок в пепельнице, - представляю, о чём бы ты говорил, если бы ещё и водки выпил. Может, тяпнешь немного?

     Бородатый медленно покачал головой и так глянул на Федьку, что у того по коже поползли мурашки.
-    Шучу, - слесарь-сантехник примирительно поднял руки, - так что там с крестом получилось?

-    Да ничего особенного, - продолжил незнакомец, - выбрал, какой понравился и довольный ушёл.
-    Ну, и? – Федька удивлённо поднял одну бровь.
-    А то, что выбрал он именно свой крест. Тот, который нёс с самого рождения. Так-то.

     Пришелец поправил на плече свою накидку.
-    А ты говоришь – судьба такая, крест не свой тянешь… Во всех неудачах и бедах, в первую очередь, ищи причину в себе. Это мой тебе совет на все случаи жизни. Только пользуйся,  и многие неприятности обойдут тебя стороной.
-    Не нуждаюсь я в твоих советах, - Федька прикурил новую папироску, - кто бы ещё советовал. На себя посмотри сначала, а потом учи других. Кто ты вообще такой и откуда здесь взялся?

     Визави пронзил Плашкина таким гневным взглядом, что тот моментально покрылся холодным потом. «Перегнул палку, - подумал он, - Господи, хоть бы Колька пришёл, я бы ему даже два рубля простил. А Васька тоже хорош: пол алфавита знает, а в книгу упёрся. Литературный нашёлся. Как будто бы я каждый день с этим бродягой встречаюсь в пивбаре и с удовольствием с ним беседую. Ну кого же он мне так напоминает?»

     Тем временем незнакомец посмотрел на висящие над входной дверью часы и промолвил:
-    Заговорился я тут с тобой. Тем более, вижу, зря потратил своё время. Спрашиваешь, кто я такой? А разве это важно? Не суди человека по одежде. Марциал как-то изрёк, что плохо пахнет тот, кто постоянно хорошо пахнет.

-    Мар… Как? – Плашкин сделал удивлённое лицо. – Это кто, ещё один твой друг? Ну и компания у вас там подобралась, хрен имена запомнишь.
-    Да тебе это особенно и не нужно, - странный посетитель смахнул со своего одеяния воображаемую пылинку.
-    Я, всё-таки, сделаю тебе, грешному, одолжение. Прими, для начала, на веру то, что я могу делать такие вещи, которые не под силу любому другому человеку.
-    Ну, - скептически хмыкнул Федя, - например?
-    Я сейчас прикоснусь ладонями к твоим вискам, и ты с этого момента будешь постоянно видеть в своём воображении собственную жену. Между вами будет установлена энергетическая связь, и ты в любое время будешь знать, где она и что делает. Ведь ты же этого хотел? И не будешь больше мучиться подозрениями, а будешь знать всё наверняка.
-    Ну, ты загнул, дядя, - у Федьки перехватило дыхание, - разве такое возможно?
-    Я же тебе сказал – принимай на веру.

     Интуитивно Плашкин понимал, что незнакомец несёт полную ерунду, но перечить ему, почему-то, был не в состоянии. Очевидно, бродяга обладал какой-то неестественной способностью подчинять себе волю других и втягивать собеседника в совершенно не нужный тому разговор. Посмотрев в глаза своему новому «приятелю», Федька понял, что не только верит ему, а и горит огромным желанием владеть предложенной возможностью взять жену под контроль.

-    Да-да, я согласен, - выпалил он, уже предвкушая своё преимущество перед неверной половиной, - вот попляшет она у меня, гадина.
-    Вот и хорошо, - слегка улыбнулся бородатый, - тогда приступаем.
-    Я сейчас, - взволнованный сантехник рванул к барной стойке и вернулся со стаканом водки, - Волнуюсь.
-    Да не переживай, - успокоил его новоиспеченный товарищ, - это всё делается просто и безболезненно. Да, я совершенно забыл сказать тебе об одной мелочи. Ну, это так – пустяки. Связь, которую я установлю между вами, будет двусторонней. По-другому сделать не получается.
-    Как это понимать? – насторожился Плашкин.
-    Да так и понимать, что твоя жена тоже будет знать, где ты находишься и чем занимаешься, - объяснил бородатый. – Ну, что, начинаем?
-    Постой-постой, - растерялся Федя и потянулся за водкой.

     На лице слесаря-сантехника отразился болезненный процесс непосильной умственной деятельности.
-    Дай подумать… Озадачил ты меня немного, - сказал он и залпом осушил стакан. – Всё так, знаешь, неожиданно.

-    А чего здесь думать? – удивился незнакомец. – Тебе что, есть о чём переживать?
-    Нет, не о чем… Хотя… Иногда… Бывает, знаешь…, - начал мямлить Плашкин.

-    Смелей, человече… Решайся… - подбодрил слесаря бородатый.
-    Нет, погоди! – поднял руки Федя.

     И в этот момент что-то произошло. Специалист по ликвидации коммунальных неприятностей почувствовал, как душевное оцепенение куда-то улетучилось, и он снова овладел своим телом и мыслями.

-    Вот что, дядя, морочь голову кому-нибудь другому, - выпалил он, - а я, как-нибудь, уже сам разберусь со своими проблемами! Кудесник, понимаешь ли, нашёлся!
-    Как знаешь, - улыбнулся бородатый, - тогда я пошёл. Мне пора. Прощай.

     Незнакомец, зачем-то, мокнул указательный палец правой руки в свой стакан с водой, затем повернулся и величавой походкой, словно святой Петр, направился к выходу. Плашкин посмотрел на стакан и решил, что рехнулся: в посудине, где только что была вода, находилась жидкость тёмно-красного цвета. В этот момент, показавшееся в окне бара козлиноподобное существо, криво ухмыльнувшись, состроив слесарю «рожки» и тут же резко исчезнув, только укрепило Федькину мысль о том, что он «съехал с катушек». Схватив стакан, слесарь сделал один большой глоток  и онемел, – это было настоящее вино, при том благородное, а не какая-то там  бормотуха.

-    Эй, мужик, погоди! Ты куда?! – крикнул Плашкин, и бросился вдогонку  за бородатым, но тот уже успел закрыть за собой дверь. Выбежав на улицу, Федя покрутил головой во все стороны, но мужчина исчез, словно растворился в воздухе.

     Потеряв надежду найти незнакомца, слесарь расстроенно махнул рукой и, не спеша, побрёл обратно в пивбар. Переступив порог, он застыл в недоумении. Васька-бармен стоял за стойкой, открыв рот, и немигающими глазами уставился в какую-то точку на противоположной стене. Проследив взглядом его направление, Плашкин медленно повернул голову, и… потерял дар речи. На стене висел старый, пожелтевший от времени плакат-календарь, половину которого занимала репродукция картины какого-то известного художника «Иисус Христос со своими учениками», где изображённый в центре сюжета главный персонаж был как две капли воды похож на странного посетителя.




14.01.2003