Психология и философия доброты. т. 2. гл. 16

Большинство людей, отличающихся минимальной одухотворенностью, считает, что нужно бояться гнева Господа за свои неправильные поступки и грехи. Они боятся болезней, смерти, различных несчастий. И поэтому, совершая греховные вещи, в последующем молятся, дабы своим сиюминутным благочестием в максимальной степени умилостивить Господа. Чтобы гнев Его был не так силен, и они не очень сильно от него пострадали. Насколько эффективен и правилен такой подход к ситуации – это отдельный разговор. В представлении такой категории людей Господь – это суровый судья. То, что Он еще и бесконечно мудр, остается вне их поля зрения. Ибо, Он видит, что их раскаяние, на самом деле, предельно формально и механично. Им кажется, что главное – это в течение пяти-десяти минут почитать молитвы, изобразить на своем лице раскаяние и все, дело в шляпе. Им очень не хочется думать о том, что их лицемерие читается Господом четко и конкретно, в каждом отдельном случае соответственно его реальной величине. В этом есть элемент католического подхода: когда главное – это не избегание греха, а избежание наказания за него. И поэтому человек, совершив один раз грех, некоторое время молится. Тем самым, предполагая, что уже в достаточной мере загладил свой грех. И дальше можно еще грешить и молиться, грешить и молиться. И так до бесконечности.

Но это лишь формальный подход, с точки зрения банальной житейской логики. На самом деле, Господь – это отец, безмерно любящий своих детей. И их грехи, безусловно, огорчают Его. И как раз этот ключевой момент лежит в основе другого, более правильного и более конструктивного подхода человека к Господу. Человек, зная о большой любви Господа к нему, испытывает искреннее и бескорыстное чувство любви к Господу. По силе это чувство во много раз сильнее обычной житейской любви. Трепетная любовь к Господу предполагает серьезный и постоянный контроль человека за своими мыслями и чувствами, желаниями и стремлениями, фантазиями и мечтами, намерениями и поступками. И все это для того, чтобы не огорчить самое любимое существо. Конечно, каждый, в той или иной степени, грешен, ибо, безгрешны только ангелы. Но, совершив ошибку, добродетельный человек действительно искренне раскаивается. И не обязательно публично, главное – это наедине с самим собой.

Конечно, человек кается перед Господом. Но, в первую очередь, он дает обещание не совершать подобных ошибок самому себе. И обещает Господу быть более внимательным и строгим к своему внутреннему миру, к своей душе, уму. И в последующем всеми своими силами стремится избежать и повторных ошибок, и новых, похожих по сути или форме. Внутренний голос человека, его совесть, его Ангел Хранитель часто подсказывает ему нежелательность того или иного поступка, неприемлемость определенной мысли или эмоции. Человек стремится в наибольшей степени сохранить любовь Господа, как и расположение всех Высших сил, способных основательно влиять на его жизнь, благополучие, счастье и т.д.

И если представитель первой группы живет по своему личному разумению, то человек из второй группы старается не только по возможности понять волю Господа, но и исполнить ее максимально добросовестно. Не зависимо от того, что ему говорит его личный эгоизм и рационализм. Представитель второго типа людей, безусловно, молится не только не меньше, чем представитель первого типа, но, чаще всего, гораздо больше. И молитва его гораздо проникновеннее и сокровеннее. Если такой человек обидел невольно кого-либо, он старается своими практическими делами в максимальной степени загладить допущенное зло. Чтобы в душе другого человека не осталось какого-либо неприятного осадка. Одухотворенный человек стремится быть достойным сыном своего Отца, достойным Его большой и многогранной любви. Страх и опасение доставить огорчение своему Отцу руководят таким человеком в его и внутренней, и внешней жизни. А так как человек по своей сути существо несовершенное, то он старается серьезно и основательно работать над собой, развивая в наибольшей степени свои достоинства и добродетели и подавляя свои слабости и недостатки.

Марфа старалась угодить Господу, боясь его гнева. А Мария, понимая то, что к Нему категорически неприменимы обычные житейские стандарты, старалась не огорчить Господа своими мирскими мыслями и чувствами. Она просто-напросто забыла о них, стремясь настроиться в унисон мыслям и чувствам Господа. И Он видел это. И душа Его радовалась. И Он послал на душу Марии благодать Святого Духа. От которого ее душа погрузилась в безмерное блаженство, бесконечное счастье. На фоне которого даже самые необходимые житейские заботы и хлопоты смотрелись мелкими и ничтожными. Находящимися в совершенно иной плоскости Бытия вообще и человеческого, в частности.

Добродетельная личность имеет возможность гораздо больше, чем обычный человек, строить многогранные отношения. Это, во-первых, достаточно полноценные и на приятельском, и на дружеском, и на родственном, и на супружеском уровне и т.д. В силу того, что в ней есть творческое мышление, позволяющее ей более тонко и дифференцированно воспринимать окружающую действительность. И, в сочетании с тонкой душевной организацией, более тонко чувствовать многие тонкости и нюансы, оттенки и полутона в психологии поведения людей из своего окружения. Более тонко их понимать и более адекватно на них реагировать.

Причем, не только с точки зрения интересов дня сегодняшнего, но и завтрашнего, условно говоря. То, как тот или иной конкретный человек пользуется своими теоретическими возможностями на практике – это уже совсем другой разговор. Ибо, надо еще хотеть что–то делать. Не говоря уже – уметь, стараться чему–либо научиться. Психология добродетельного человека имеет массу специфических особенностей, которые и не знают, и не понимают многие обычные люди. И, соответственно, не могут учитывать в своей реальной практической жизни. А это, как правило, порождает массу недоразумений и проблемных ситуаций. Ибо, психология и философия жизни добродетельного человека может иметь массу специфических особенностей, непривычных и непонятных для большинства обычных людей.
Прикладывать же какие–либо дополнительные усилия для полноценного постижения и сути, и содержания этих особенностей у подавляющего большинства обычных людей нет, ни то что, большого желания, но даже и самого минимального, самого символического. Виной этому служит глобальное и фундаментальное психологическое и духовное невежество большинства людей применительно к жизни вообще, и жизни рядом с достойным человеком, в частности.

Нет понимания истинной ценности миссии интеллигентной и добродетельной, творческой личности на Земле, как посланника Высших сил. И линии своей миссии применительно к участию в жизни такой личности. Как потенциального помощника вдохновителя, мотиватора, частичного эксперта для оценки творчества, человека сочувствующего и сопереживающего, уважающего волю Высших сил, проявлению ее в интеллигентной личности.

Конечно, особенна, важна и почетна миссия наставника добродетельной личности. Хотя бы частичного и временного, не говоря уже о многогранном и постоянном. Наставник – это почетная миссия не только в глазах своего непосредственного окружения, но и с точки зрения общественной и государственной. Ибо, на нем лежит особая благодать Высших сил. Собственно, любой человек, помогающий в чем–либо добродетельной личности, получает соответствующую степень благосклонности Высших сил Вселенной. Получает шанс стать действительно счастливым человеком. Не говоря уже о стабильном и продолжительном душевном комфорте и равновесии, и чувстве глубокого собственного внутреннего удовлетворения собой и своей жизнью.

Добродетельный человек имеет, как минимум, определенное снисхождение к некоторым особенностям своего бытия, связанным с его творческим процессом: развитии своего творческого начала и практическом воплощении своих способностей и талантов. Всем желательно помнить о том, что интеллигентная личность нередко в значительно большей степени беззащитна и уязвима перед различными жизненными проблемами и невзгодами. Особенно прозаического житейского характера, связанного с банальным бытом. Ибо, большое и сложное, полноценное и многогранное творчество (в том числе в работе над собой), как правило, связано с определенной отрешенностью от житейской суеты, от банальной прозы жизни. И не как каприз или прихоть, а как естественная и закономерная насущная потребность. В силу большой специфичности творческого процесса созревания добродетельной личности, как такового.

Другой вопрос, что в настоящее время появилась масса увлечений, мягко говоря, очень специфичных по своей сути. Странных и своеобразных, не имеющих какой–либо существенной ценности с точки зрения вечных классических духовных ценностей. Ни в интеллектуальном и психологическом, ни в духовном и эстетическом смысле. Многие увлечения носят столь специфический характер, что приходят в принципиальное противоречие с классическими канонами красоты, прекрасного, эстетичного, разумного и адекватного, утонченного и изящного. Жажда формального новаторства буквально захлестнула весь мир. Люди стремятся любыми способами и средствами заявить о своей и индивидуальной специфичности, оригинальности. Особенно это стремление бывает сильным в силу наличия фундаментального стереотипного мышления, упрощенности личностного менталитета, весьма фрагментарном и туманном мировоззрении, низком уровне гармонии личности в целом, низкой: одухотворенности, мудрости, зрелости, целостности, самодостаточности.

Многим вдруг стало казаться, что именно в них есть какая–либо особенная гениальность (ну, вроде, какая-нибудь все же должна быть, по их банальной мирской логике). Не совсем понятно то, какая именно гениальность, но это для них и не особенно важно.

Важно само ощущение присутствия у себя элемента гениальности. Что автоматически резко поднимает обычного человека в собственных глазах. И с его личной субъективной точки зрения ставит его на достаточно высокую ступень в иерархической лестнице общества. Что предполагает особенную славу, дополнительные права и привилегии, особенное уважение и симпатию. А может быть, и даже поклонение. Что особенно льстит самолюбию, амбиции и тщеславию многих людей.

То, что подобные «особенности» мировоззрения в настоящее время имеет даже не каждый второй, а три человека из четырех, никого особенно не смущает. «Ибо, заблуждения других людей – это именно их собственные заблуждения. А ко мне, мол, они не имеют и не могут иметь абсолютно никакого отношения. Ибо, я есть личность совершенно особенная, оригинальная и неповторимая» - примерно так думают многие современные люди, начиная буквально уже с подросткового возраста.

Многим почему–то стало казаться, что стоит только обстоятельствам жизни, независимо от их личной воли и желания, сложиться несколько более благоприятным образом, то тогда кто–то особенно умный и талантливый увидит, поймет и оценит их особый талант. И сделает их всемирно известными, знаменитыми. То, что даже самые большие гении пахали, как бесправные рабы, таких людей совершенно не смущает.
Ибо, именно их личный, индивидуальный (непонятной сути и формы) талант столь значителен и специфичен во всех смыслах, что абсолютно не требует каких–либо существенных усилий ума и души, духа и тела. Нужен только мудрый эксперт, добрый человек, который захочет и сможет рассмотреть их талант, его необыкновенную общественную ценность (в чем именно – это совершенно не важно, в данном случае, важно, что имеется). После чего буквально автоматически на такого гения быстро и мощно обрушится мировая слава. А он будет купаться в лучах этой славы, наслаждаться и блаженствовать всю оставшуюся жизнь. Позволяя всем окружающим очень сильно любить себя. Великодушно и снисходительно. А трудиться – это не для него. Это удел простаков и гораздо менее одаренных людей, чем он сам.

Добродетельный человек, как правило, способен быть эффективным мотиватором для других людей для совершения ими умных и добрых поступков. Это, конечно, соответствует реальному положению дел только в том случае, когда человек не впустил в себя злого духа авантюризма и интриганства, стервозности и подлости, эгоизма и меркантильности и еще более ста фундаментальных пороков человеческой натуры. Тогда большинство процессов, идущих внутри такого человека, будет носить в той или иной степени деструктивный и дисгармоничный характер. И поэтому он, по большому счету, не будет являться полноценным и добросовестным мотиватором других людей на действительно хорошее и светлое. Ибо, это будет ему принципиально чуждо, неинтересно и невыгодно. Хотя, конечно, в ходе реализации своих отдельных интриг, такой человек может делать и что-то хорошее. Небольшое по величине и, способствующее его большим дрянным замыслам. Добро, как таковое, особенно направленное на благо других людей, интригана не волнует в принципе.

Конечно, в той или иной степени, каждый человек может быть мотиватором для других. Вопрос только в том, желает ли он этого, чего именно он желает и умеет ли быть не только добросовестным, но и полноценным мотиватором. Ибо, представитель стандартного менталитета как правило, может быть мотиватором только для мелких дел повседневной прозаичной суеты. Или некоторых крупных дел, но в принципиальных рамках стереотипного мышления. Типа того, что выйти замуж – это лучше, чем жить всю жизнь одной. Но, вот, как действительно удачно выйти замуж такой «мотиватор» вряд ли сможет конкретно посоветовать. Не говоря уже о том, чтобы выстроить полноценную программу реализации такого замысла и эффективно помочь в практическом воплощении этой программы. Мотиватору из числа представителей стандартного менталитета чужда особая тонкость и изящность мысли и чувства.
Поэтому, даже при самом добросовестном отношении с его стороны к своим обязанностям мотиватора (одно из самых любимых занятий большинства людей), возможности его, по большому счету, с точки зрения иерархии вечных и универсальных классических ценностей, будут значительно ограничены. С точки зрения же обычной житейской логики, они будут почти безграничны, преимущественно в своих количественных параметрах.

Чувство интеллектуальной и психологической (не говоря уже о духовной) эстетики очень слабо развито у представителей стандартного менталитета. Поэтому ждать и от них самих, и от тех, для кого они выступают в роли мотиватора, особых интеллектуальных и психологических наворотов и изощрений, больших качественных достижений не приходится. Разве что, в отдельных, очень редких случаях, когда в их подопечном есть мощное творческое начало на уровне подсознания, задатки большого интеллекта, как и большие задатки гармонии личности. То тогда результат может иметь вполне определенные качественные показатели. Но, не благодаря такому мотиватору, а принципиально вопреки ему. Что иногда так больно ударяет по самолюбию такого мотиватора, что сильно осложняет его отношения со своим подопечным. Что, в частности, мы можем видеть на примере школьного учителя в его отношении к будущему писателю Андерсену в фильме Рязанова «Жизнь без любви».

Роль мотиватора, на самом деле, это очень важная роль. Вопрос только в том, к чему и как он мотивирует своего подопечного. Не говоря уже о том, зачем он это делает. Из своих банальных эгоистических соображений или из стремления повысить уровень гармонии жизни через повышение уровня гармонии личности подопечного. Если мотиватор исходит только из своего стереотипного мышления, то, как правило, особого добра от этого ждать не приходится. Ибо, получится, скорее всего, что-либо из мелкой житейской суеты. Или нечто более существенное, но по своим качественным параметрам весьма упрощенное. Без какого-либо намека на что-то утонченное и изящное. Результаты такого труда могут быть основательно востребованы некоторыми современниками их творца. Но, как правило, в классику интеллектуального и психологического характера уже не попадут. Потомки, скорее всего, быстро забудут и о существовании такого творца и о его «феноменальных» трудах.

На осине не родятся апельсины. И рожденный ползать летать не может. Но, ожидающие лишь плодов осины, могут быть сильно удивлены появлению апельсинов на дереве, которое они считали осиной. И уткам на птичьем дворе из сказки Андерсена невозможно себе представить то, что знакомый им гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. И теперь находится на такой высоте, в прямом смысле этого слова, что о ней они даже мечтать не смеют. И в обществе тех, кто способен действительно по достоинству оценить все лучшие качества ума и души этого «гадкого» утенка. И в общество которых эти спесивые утки и гуси никогда не будут допущены. И, тем более, приняты. Всяк сверчок знай свой шесток.

Мотивация этих уток и гусей по отношению к гадкому утенку в том, что он должен быть таким, как все, была предельно убогой и примитивной, абсолютно деструктивной и дисгармоничной, принципиально неадекватной и несостоятельной. И пользы этому утенку принести не могла в принципе. Только один вред, причем глобальный и фундаментальный, концентрированный и злокачественный. Да, в рамках их птичьего двора все, вроде как, было правильно. Но вот проблема: их птичий двор не был всем миром, на самом деле. Хотя они были категорично уверены в противоположном.

Это еще и к вопросу о том, кого и для чего выбирать для себя в качестве мотиватора. Ибо, даже непосвященному понятно то, что глупый человек не может быть полноценным мотиватором для действительно умных дел. Человек примитивный – для совершенных дел. Человек порочный – для благородных дел. Дисгармоничный человек – для гармоничных дел.

Проблема заключается в том, что в распространенной общественной психологии и философии (если таковую еще можно назвать философией, по большому счету) нет четких и конкретных критериев определения степени развития интеллекта, да и хотя бы самых основных достоинств ума и души. И поэтому все дело упирается в то, насколько сильно развита психологическая интуиция и проницательность в том или ином конкретном человеке. А это очень редкие качества. Как показывают многолетние исследования и наблюдения автора. И выбор получается между двумя основными положениями: большинство или сильно ошибается в своих оценках достоинств и добродетелей другого человека, или умеренно. Считанные единицы, мыслящие и чувствующие принципиально иначе, погоды в обществе, к сожалению, не делают. Как правило, почти все стремятся ориентироваться на чье-либо другое мнение, высказанное уже до них.

Выработать же собственное, независимое мнение большинству не по плечу. Особенно, если оно существенно отличается от общепринятого. По своим, хотя бы количественным, не говоря уже, качественным параметрам. Ибо, большинство в некоторой степени интуитивно понимает или чувствует свою принципиальную интеллектуальную несостоятельность для действительно сложных интеллектуальных и психологических процессов высокой степени изощренности. И поэтому предпочитает перестраховываться, чтобы не потерпеть большого публичного фиаско, которое может мощно и основательно разрушить их эффектный положительный имидж умных и самодостаточных людей.

Большинство людей, к сожалению, не осознает степени ответственности человека, выступающего в роли мотиватора. Не зря же святые говорили о том, что гораздо важнее уберечь другого человека от греха, нежели не согрешить самому. Практически никто не делает отдельной и специальной оговорки в ходе своей мотивации о том, что «ты вообще-то думай сам, а не слепо следуй моим советам и рекомендациям». Ибо, даже самый глупый и самый примитивный (не говоря уже о прочих) человек абсолютно уверен в обладании истиной в последней инстанции. Что в девяносто девяти случаях из ста не соответствует действительности даже в относительной степени.

Большинство не подозревают о том, что даже самые лучшие их советы и рекомендации, при их максимально добросовестном воплощении, могут дать результаты лишь среднего уровня качества. Иначе говоря, претендовать на существенное совершенство не могут в принципе. Хотя, безусловно, почти всегда жестко и конкретно претендуют. Не говоря уже о какой-либо утонченности и изящности мысли и чувства, особой органичной одухотворенности. Об этом пишут мудрецы последние две с половиной тысячи лет постоянно и единодушно, четко и конкретно. С большой горечью в голосе.

Мощь общественных распространенных стереотипов настольно сильна, что сдвинуть хотя бы на один процент мнение стереотипно мыслящего человека не представляется возможным даже чисто теоретически. В подавляющем большинстве случаев. Да что там сдвинуть. Посеять хотя бы самое символическое сомнение в частичной несостоятельности того или иного стереотипа невозможно. Ибо, это может буквально выбить почву из под ног человека, так как ничего другого у него нет и, скорее всего, никогда и не будет. Ибо, в нем нет необходимого потенциала для ощутимых качественных положительных метаморфоз его сознания и мировоззрения. Это все равно, что обвинять близорукого человека в том, что он не желает видеть достаточно отчетливо удаленные предметы. А это, просто-напросто, находится за пределами его реальных возможностей. И как бы сильно он при этом не старался, результат будет принципиально неудовлетворительным. На яблоне, конечно, можно выращивать еще и груши. Но для этого потребуется профессиональное умение селекционера по прививке на яблоню веточки груши. Все просьбы, убеждения, увещевания и даже молитвы простого человека останутся абсолютно безрезультатными.
Это только святой Серафим Саровский по своей воле мог создать зимой на полу деревянного дома куст спелой ежевики, чтобы угостить своего гостя – епископа. И мощность потрясения этого епископа была столь значительной, что сохранилась в нем до конца его жизни. Но это дела святого, для которого, по большому счету, не было почти ничего невозможного. А мы речь ведем о простых смертных с обычными способностями и возможностями. Ситуация принципиально иная.

Человека, конечно, чисто теоретически можно переубедить. Но для этого потребуется, во-первых, мощный интеллект (не более десяти процентов людей), творческое мышление (не более пяти процентов), привычка к интенсивной и продолжительной умственной работе, умение мыслить понятиями и категориями высокой степени сложности (не более одного процента). И это все признаки творческого типа личности, творческого менталитета. И это потребуется и от того, кто переубеждает, и от того, кого переубеждают. Вероятность встречи двух представителей творческого менталитета в повседневной суете близка к нулю. В лучшем случае, один шанс на тысячу. Собственно, если эти два человека мыслят ценностями из числа классических, то, чаще всего, им нет особой необходимости принципиально переубеждать друг друга.

Проводить некоторую частичную коррекцию отдельных взглядов и представлений, может быть. Но не более того. Кроме того, добродетельный человек, даже высказывая несомненную истину, не стремится претендовать на знание абсолюта. Что автоматически предполагает то, что коррекция взглядов и представлений другого человека будет происходить в наименее болезненных и неприятных условиях. И это во много раз повышает вероятность такого рода коррекции. Он человек, как правило, имеет хотя бы небольшую долю сомнения в абсолютной истинности своего мнения. Ибо, прекрасно понимает то, что без этого нет истинного развития, невозможно получить существенные результаты в работе по самосовершенствованию, в любом виде творческой деятельности. Сомнение является стимулом в поиске новых идей, новых ракурсов восприятия уже известного, новых средств и способов достижения поставленной цели, получения более совершенных результатов в жизни вообще. Оно позволяет бесконечно шлифовать свои реальные достоинства и добродетели, способности и таланты. И, в первую очередь, изюминку своей личности. И получать в результате выраженное чувство внутреннего удовлетворения от самого себя и своей жизни. Что лежит в основе человеческого счастья. Истинного и прочного.

В 18 и 19 веках в России были приняты интеллектуальные кружки в светском обществе. Где реальная интеллектуальная аристократия обменивалась своими мыслями. Безусловно, там периодически возникали и дискуссии. Но дискуссии конструктивные, никого не унижающие и не оскорбляющие. Каждый уважал право другого человека на собственное мнение. В том числе, и на ошибку, иллюзию, заблуждение. И, при такой постановке вопроса, эти интеллектуалы творческого типа служили невольно друг для друга постоянными и мощными мотиваторами развития и совершенствования хотя бы в наиболее перспективных направлениях. И это позволяло всем энергично двигаться вперед, в том числе, и на пути познания абсолютной истины. Пушкин, например, щедро делился гениальными идеями новых произведений со своими друзьями. В том числе с Гоголем. Человек творческого типа способен признать свою ошибку, неточность, заблуждение. Для представителей стандартного менталитета это очень проблемно, неприятно и почти невозможно. Почему для них и какие-либо существенные положительные метаморфозы маловероятны. Что автоматически порождает, в лучшем случае, застой. А в худшем – психологическую и духовную деградацию.

Очень важна функция мотивации у родителей ребенка, его наставников и учителей. Хотя, собственно, всем абсолютно необходимо помнить совершенно особенную ответственность любого человека не только за наставничество, но даже за сиюминутную мотивацию другого человека в любой конкретной ситуации перед Высшими силами. Конечно, по большому счету, каждый человек несет вполне конкретную ответственность абсолютно за каждый свой поступок. И даже более того: за каждую мысль и эмоцию. И не только проявленные вовне, а и просто возникшие в голове и сознательно принятые конкретным человеком, как правильные и истинные. Тут, как раз, и кроется главная проблема человечества: темные силы способны вкладывать в ум человека самые глупые и дрянные мысли, а вот от самого человека уже зависит тот момент, что соглашаться с этой информационной агрессией или нет, принимать ее как руководство к практическому действию или нет.

Темные силы постоянно проверяют нас на зрелость и мудрость, умело манипулируя нашими слабостями и недостатками, находя массу возможных лазеек в нашем сознании для своих мощных и конкретных воздействий. Именно этим объясняется тот факт, что в голове очень умного человека периодически возникают очень глупые мысли, а в голове благородного – пошлые и циничные, у всесторонне развитого – примитивные, у одухотворенного человека – богохульные, принципиально не соответствующие его духовным принципам и убеждениям. Какого бы уровня развития не достиг человек, искушения интеллектуального и психологического, нравственного и духовного характера будут у него продолжаться. Хотя, быть может и не так часто, как у других людей.

Осмысленность свободного времени – элемент психологии и философии бытия добродетельного человека. В этом плане между представителями стандартного и творческого менталитета (особенно интеллигентного характера) имеется очередное принципиальное различие. Человек, относящийся к стандартному менталитету, как правило, не озадачивается тем, чтобы наполнить свою жизнь каким-либо дополнительным и особенным смыслом с интеллектуальной и психологической, духовной и эстетической точки зрения. Ему достаточно того, что на общем фоне своего непосредственного окружения он выглядит достаточно неплохо. Существенно не отличается. Причем, как в худшую, так и в лучшую сторону. Хотя претензия на оригинальность во многих сохраняется почти пожизненно.

Но, так как в действительно ценных и важных вопросах проявить творчество ума для большинства представителей стандартного менталитета не представляется возможным, то в качестве логических точек опоры они выбирают лишь второстепенные и третьестепенные (с точки зрения духовной логики), которые, с точки зрения мирской логики, представляются им особенно важными и ценными. Главное – достаточно эффектными чисто внешне, чтобы это увидели окружающие. И, желательно, как можно больше людей. Именно поэтому стандартный менталитет, в своем свободном времени, выбирает занятия, которые могут понравиться некоторым окружающим. И при этом совершенно неважно то, что эти некоторые могут быть достаточно глупы и примитивны, деструктивны и дисгармоничны. Важно то, что они – это публика, способная прямо или косвенно одобрить то, что они делают. Ибо, реальной самодостаточности истинного характера у стандартного менталитета никогда не было и никогда не будет. Мнение публики, пусть даже второсортной, для них во много раз важнее, чем свое собственное.

Стандартный менталитет стремится жить по принципу: прожил день и хорошо. В своей работе такой человек стремится выполнить необходимый минимум. У отдельных представителей стандартного менталитета периодически возникает идея о том, чтобы сотворить нечто особенное и оригинальное. Но, в силу принципиальной ограниченности возможностей своего менталитета, у такого человека, как правило, из этих затей ничего путного не получается. Его даже самые интенсивные и самые изощренные усилия не получают большого и особенного общественного признания. Но, к сожалению, чаще всего, не наводят человека на мысль о смирении относительно своего реального места в жизни. А вызывают массу идей о несправедливости жизни к нему – такому «замечательному во всех смыслах» человеку. И о том, что большинство окружающих людей – это или дураки или сволочи, неумеющие или нежелающие увидеть и оценить особую оригинальность и ценность его личности. Конечно, быть может, в каких-либо второстепенных вопросах человеку и удается привнести небольшой оттенок оригинальности. Это при условии максимального напряжения всех сил ума и души. Силы эти, правда, по своей реальной величине весьма символичны. Но всем комфортнее думать о себе, что именно он является совершенно особенным титаном мысли и чувства. И это, как правило, рождает массу недоразумений и проблем, драм и трагедий глобального характера.

В заполнении свободного времени у стандартного менталитета нет какой-либо мало-мальски существенной избирательности. Подходит абсолютно все, что, так или иначе, помогает убить время: бульварный роман, банальный сериал, болтовня ни о чем или о вопросах мелкой повседневной суеты. С использованием только самых простых и очень упрощенных понятий и категорий. О развитии личности, каком-либо действительно ценном творчестве речь не идет в принципе. Ибо, это категорически чуждо этому типу людей. Старого боцмана спросили: "чтобы ты сделал, если бы нашел золотую монету"? Он ответил: «купил бы табаку и рому».
- А если бы нашел десять золотых?
- Купил бы табаку и рому в десять раз больше.
- А если бы нашел сто золотых?
- Вы что тупые? Или считать не умеете? Я купил бы в сто раз больше табаку и рому…

Иначе говоря, представление человеку совершенно новых возможностей, к сожалению, еще не означает того, что он ими воспользуется должным образом. Это с духовной точки зрения, а с мирской точки зрения он поступит максимально разумно – купит сто ящиков табаку и рому. И при этом будет в очередной раз абсолютно уверен в своей особенной и безграничной мудрости. Которая, на самом деле, в системе вечных и универсальных классических ценностей и гроша ломанного не стоит. Как, собственно, все сообщество стандартного менталитета в целом, суммарно.

Конечно, нельзя сказать того, что их ценность абсолютно нулевая. В громадной эволюции человеческой личности они занимают вполне конкретное положение. Без которого большая и истинная эволюция невозможна. И среди представителей стандартного менталитета есть даже своя, вполне определенная градация. Как в школе: первый класс, пятый, десятый. Это условные этапы созревания человеческой личности. Только в этой школе жизни каждый класс – это не годы одной человеческой жизни, а пять-десять полных воплощений в человеческом образе (и именно в человеческом, ибо, оно может быть и в образе растения или животного). Все гораздо сложнее, чем всем нам хотелось бы думать. И это не только мнение автора, но и многих сотен мудрецов, живших последние две с половиной тысячи лет. Как и мнение многих классиков психологии и философии.

Проблематичность большинства представителей стандартного менталитета заключается в том, что даже когда им предоставляется реальная возможность хоть в чем-то стать хотя бы на один процент лучше, многограннее, сложнее, совершеннее, то они категорически отказываются прикладывать даже самые символические усилия ума и души для этого. Ибо, злой дух лени ума и души достаточно цепко держит их в своих руках. Не говоря уже о злом духе упрощенности и примитивности. Или деструктивности и дисгармоничности. Собственно, у каждого из ста человеческих пороков и более трехсот недостатков есть свой конкретный куратор различного ранга в виде злого духа. Так, например, злой дух алчности, гордыни или стервозности имеет в своем подчинении десятки других злых духов. Которые очень эффективно и плодотворно сотрудничают друг с другом. Круглосуточно и непрерывно. В течение многих столетий и даже тысячелетий. И эта гигантская армия очень умных и талантливых, добросовестных и неутомимых, хитрых и коварных, сообразительных и изобретательных деятелей очень тонко и предельно изощренно ставит палки в колеса всем людям, желающим стать лучше и совершеннее, умнее и гармоничнее, внутренне красивее и одухотвореннее.

Именно поэтому люди стандартного менталитета так демонстративно равнодушны к истинной эволюции своей личности, к серьезной и целенаправленной работе над собой. И более того: способны устроить грандиозный скандал тому человеку, который призывает их к самовоспитанию и самосовершенствованию, к обретению гармонии и мудрости. Изначально спокойный и уравновешенный человек, пребывающий в духовной прострации, может вдруг наполняться какой-то особенно концентрированной и злокачественной злобой, раздражением, агрессией, откровенно садистскими наклонностями не только психологического, но и физического характера. И становится не просто очень неприятным, а буквально мерзким человеком. Как только разговор об улучшении прекратится, человек вновь обретает свой прежний благопристойный вид. Это может быть даже душа той или иной компании, не придающей гармонии личности или одухотворенности особого значения. Ибо, среди истинно мудрых такой человек не будет пользоваться особенно большой симпатией или уважением. Все в мире относительно. То, что может выглядеть замечательным с точки зрения мирской логики, с точки зрения логики духовной может выглядеть предельно убогим и примитивным, деструктивным и дисгармоничным.

Проблема людей стандартного менталитета в том, что они, в лучшем случае, схватывают лишь чисто внешние атрибуты духовности, оставаясь по своей внутренней (а не показной) сути прежними. С прежним уровнем деструктивности и дисгармоничности, упрощенности и примитивности, интеллектуальной и психологической, духовной и эстетической инфантильности. Местами с множеством классических и современных искажений и извращений в их бесконечном разнообразии по форме и величине.

Добродетельные люди творческого менталитета, особенно интеллигенты, стараются наполнить свое свободное время вполне определенным смыслом. Чтобы провести его с пользой для ума и души. У них часто есть внутренняя подсознательная потребность в развитии своей личности, в хотя бы самом минимальном самосовершенствовании, в каком-либо виде творчества. Хорошая живость ума и склонность к творческому мышлению нередко еще с детских лет выделяют конкретного человека среди его ровесников. В отдельных случаях информацию о наличии больших задатков интеллекта, таланта, гармонии личности и т.д. можно прочитать на лице шестимесячного ребенка. Или шестилетнего. Но это возможно только для очень узкого круга людей, имеющих способность к этому и большой практический опыт в такого рода делах. Для остальных это тайна за семью печатями.

Конечно, задатки добродетельности и творческого менталитета не развиваются сами по себе. Они требуют сознательного и целенаправленного развития. Другой вопрос, что большинство носителей этих задатков, как правило, не подозревают ни о том, что они у них есть, ни о том, какую особенную ценность и важность они имеют не только с точки зрения индивидуальной психологии, но и с точки зрения общественной и государственной политики и идеологии, психологии и философии. Все очень серьезно. И одна из целей данной работы и заключается в том, чтобы помочь многим добродетельным людям творческого менталитета лучше понять и узнать себя, да и перестроить свое отношение к своим, так сказать, единомышленникам. Да и адекватнее относиться ко всем прочим, напрасно не ожидая творческой особенности личности поголовно от всех. Как, впрочем, и особой гармоничности и одухотворенности. Иллюзии такого рода приводят к естественному и закономерному появлению бесконечной череды недоразумений и проблем. Как минимум. А, как максимум, драм и трагедий. И упрощенный подход к этой ситуации ничего конструктивного дать не может.

Отдельные особенности психологии личности уже в детском или подростковом возрасте могут помочь выявить в человеке элементы творческого менталитета. Ибо, люди такого типа – это особая ценность и общества, и государства. И обоим предельно выгодно, чтобы каждый из них в максимальной степени развил свои творческие способности и таланта, да и всю добродетельную личность в целом. И в этом высший смысл Бытия.

Помощь добродетельного человека другим людям в самореализации – это вообще очень тонкий момент в жизни. Конечно, все делается достаточно осмысленно и в количественном, и в качественном смысле. Ибо, даже реализация всего одного человека может заполнить жизнь любого доброжелателя. Спецификой этого явления является то, что человек должен не только хотеть кому-то помочь, но и реально уметь правильно это делать. Первый момент встречается в жизни предельно редко.
Обычно он касается лишь собственных детей. При полном равнодушии абсолютно ко всем остальным. Второй момент – умение предполагает наличие достаточно существенного жизненного опыта, определенной психологической и духовной эрудиции и даже некоторой мудрости. Не говоря уже о конструктивности и созидательности, зрелости и самодостаточности, добродетельности и гармоничности. По большому счету, важна сама принципиальная способность добродетельного человека оказывать вполне определенную помощь кому-либо в самореализации. Понятно, что в каждом конкретном случае возможности оказания такой помощи могут быть весьма различными.
Во-первых, в силу величины одаренности возможного подопечного. Во-вторых, в силу многих других качеств его личности, так или иначе участвующих в процессе ее сознательной эволюции. В-третьих, в силу отношения многих людей из его ближайшего окружения к такого рода посторонней помощи. Это могут быть родители ребенка, его друзья, родственники, супруги и прочие ведущие фигуры его жизни. В ряде случаев, их отношение может быть или безразличным, или жестко негативным. Ибо, оно может свидетельствовать о затронутом самолюбии в связи с осознанием своей некомпетентности и несостоятельности. Явных или мнимых - это уже другой вопрос. Выраженность интенсивности болезненных переживаний по этому поводу от этого никак не меняется.

Этот момент особенно актуален в случае, когда у человека есть достаточно конкретная одаренность к тому или иному виду творческой деятельности. Немаловажным представляется помощь и в случае, когда у человека имеется утонченная и трепетная, ранимая и беззащитная душа. Слишком чувствительно реагирующая на различные явления суровой прозы жизни. В том числе, неблагоприятную психологическую обстановку в родительской или собственной семье.
И тут порой бывает особенно важным не вступать в откровенный конфликт с формальными родственниками, которые относятся негативно к особенно выраженной реализации одаренного человека. Что может принципиально выходить за пределы их предварительных планов относительно судьбы этого человека по своим собственным представлениям. Которые, чаще всего, не имеют ничего общего к какой-либо психологической или духовной эрудиции. Или, тем более, мудрости.

Важен сам момент желания оказать прямое или косвенное содействие в самореализации со стороны добродетельного человека. Но, конечно, важно и трезво оценивать свои реальные возможности в столь тонком и сложном деле. И не питать чрезмерных иллюзий по этому поводу. Данный вопрос о помощи в самореализации – это тема не только психологическая, но и духовная. Поэтому, она предполагает существенную ответственность доброжелателя перед Высшими силами. В первую очередь. А уже потом перед самим собой, перед обществом и перед потенциальным или реальным подопечным.

Самодостаточность – это важный показатель добродетельной личности. Один из главных моментов, касающихся самодостаточности, заключается в том, что человек стремится искать счастья и благополучия, в первую очередь, в своем внутреннем мире. Если быть немного точнее, то в том, чтобы быть в максимальной степени соответствующим правилам и законам Вселенной, а также иерархии вечных и универсальных классических ценностей. Понятно, что идеально вписываться в эту систему обычному человеку не дано, в принципе. Но, когда он, все же, имеет в своем разуме столь четкий и конкретный, а главное – совершенный ориентир для своей жизнедеятельности, то с годами постепенно продвигается на пути собственного совершенствования все больше и больше. Достигая, пусть промежуточных, но, тем не менее, реальных и ощутимых достижений и успехов.

Человек ощущает чувство глубокого внутреннего удовлетворения от того, что он делает и как. И мнение большинства окружающих, в силу его предельной поверхностности, формальности и субъективности, его особенно не волнует. Ибо, он выбрал для себя очень небольшую группу людей, выделяющуюся среди общей массы своим интеллектом и мудростью, одухотворенностью и гармонией личности. И вот именно их мнение относительно своей личности и жизнедеятельности такой человек ценит буквально на вес золота. Ибо, их оценка максимально объективна и бесстрастна (поэтому ближайшие родственники, к сожалению, чаще всего, для этой роли не подходят). Особое место в этой группе, как правило, занимают те, кто способен синтезировать многогранную и достаточно изощренную оценку многих действительно важных и ценных явлений жизни вообще. И самодостаточного добродетельного человека, в частности.

Конечно, в этой ситуации есть масса подводных камней. Большинство людей, не являющихся самодостаточными, тем не менее, считают себя таковыми. А вот многие из тех, кто является самодостаточной личностью, ощущают различной величины сомнения по этому поводу. Оно отчасти и понятно, ибо, обретение абсолютной и идеальной самодостаточности невозможно в принципе. По крайней мере, в рамках одного человеческого воплощения.

Самодостаточный человек четко и конкретно осознает наличие в себе серьезного комплекта достоинств и добродетелей. Качество которых уже многократно проверено самой жизнью при решении не только простых задач повседневной житейской суеты, но и средней степени сложности (успех лишь у двадцати процентов людей). И особенно высокой степени сложности (два-три процента).

Самодостаточность отнюдь не означает того, что человек не видит в себе обширного комплекта недостатков (как правило, несколько десятков). Как раз, осознание и осмысление своих слабостей и недостатков помогает человеку более объективно относиться к себе и своей жизни. Самодостаточный добродетельный человек, в отличие от большинства, серьезно занимается самовоспитанием и самосовершенствованием. И в этом ему очень хорошо помогает занятие каким-либо творчеством, которое приносит вполне конкретную и регулярную радость его уму и душе. И если это творчество основано на законах гармонии Вселенной, то очень часто и многим другим людям, способным тонко и дифференцированно ценить прекрасное и изящное в воплощении мыслей и чувств. И это способствует повышению уровня гармонии и в самом человеке и в окружающем мире.

Получается интересная ситуация: человек с низким интеллектом, с полным отсутствием мудрости (с духовной точки зрения), с низким уровнем гармонии личности, как правило, очень доволен собой и тем, как он строит свою жизнь, свое общение с окружающими, с самим собой. А вот человек с хорошим интеллектом, имеющий задатки мудрости и гармонии личности, как правило, проявляет элемент самокритичности. Иначе говоря, с одной стороны, он понимает то, что уже пройден вполне конкретный путь по развитию своей личности. И это может служить конкретным основанием для определенной любви к себе и даже уважению. А, с другой стороны, он понимает и то, как много еще впереди предстоит сделать, как он далек от теоретического идеала. А потому ему следует, засучив рукава, долго-долго и сильно-сильно работать над собой. И, в первую очередь, над самыми главными аспектами своей личности: интеллектом, добродетельностью, одухотворенностью, гармонией личности в целом. Как впрочем, и над всеми своими достоинствами ума и души, всеми способностями и талантами.

Он четко и конкретно понимает то, что мудрость и одухотворенность невозможно привить человеку насильно, против его воли. А потому эту тему исключил из общения с большинством обычных людей, чтобы не создавать невольно новые серьезные проблемы и недоразумения. Ибо, человек с низким интеллектом, низкой одухотворенностью, низким уровнем гармонии личности имеет особенность проявлять фундаментальную консервативность в своих взглядах и представлениях, принципах и убеждениях, внутренних правилах и законах. Он, что называется, верен себе. И, в связи с этим, категорически отвергает все попытки окружающих и самой жизни что-либо в нем скорректировать даже на самую мизерную, символическую величину. Он, в определенном смысле, видит смысл и цель своей жизни в том, чтобы максимально добросовестно охранять целостность и неприкосновенность своей личности от любых внешних влияний. И ему совершенно не важно при этом то, с какими намерениями кто-то или что-то пытается вмешаться в его жизнь, в его внутренний мир. Ибо, это может существенно нарушить его душевный комфорт, его безмятежное почивание на мнимых лаврах. А этого допустить категорически нельзя. Это в принципе противопоказано.

А поэтому все внешние инициативы, идущие помимо воли и желания такого человека, остаются, как минимум, для него безразличными. А, как максимум, встречают с его стороны категоричный отпор, принципиальное неприятие и отторжение. Все свои умственные и душевные, нередко еще и физические силы человек бросает на защиту своей крепости. Первоначально человек стремится соблюдать хоть какое-то приличие.
Но, спустя некоторое время, видя невозможность таким способом отстоять свои мнимые интересы, он постепенно отходит от правил приличия. И пускается, что называется, во все тяжкие. И уже нет такого деструктивного и дисгармоничного поступка, который бы не счел он правильным применить для охраны себя, любимого. И вот тут-то происходят просто-таки чудеса. Куда девается лень ума и души? Темные силы так умело манипулируют им, что невольно приходишь не только в удивление, но и мощное изумление от степени организованности всех деструктивных и дисгармоничных процессов, идущих внутри такого человека и в его жизни. Это проявление такой фантастической изобретательности и сообразительности, фантазии и воображения, высочайшего интеллекта и громадной психологической изощренности, интуиции и проницательности всех четырех видов (интеллектуального и психологического, духовного и эстетического).

Очень мало людей, даже серьезно занимающихся со своим совершенствованием, используют даже один-два процента выраженности выше перечисленных свойств в работе над собой. Их реальная плодотворность и результативность в этом плане в десятки раз ниже, чем у такого «консерватора» в защите своей неприкосновенности. У консерватора вырабатываются десятки методов и способов по нейтрализации явных или потенциальных влияний на его личность и жизнь. Арсенал средств для этого увеличивается в десятки или сотни раз по сравнению с обычным жизненным комплектом, применяемым произвольно в повседневной жизни этим человеком. Защита от влияний идет четко и конкретно, стабильно и регулярно, как работа совершенных японских часов. И с производительностью самого навороченного компьютера, который имеют лишь немногие научные организации, занимающиеся глобальными проблемами Земли, Космоса, Вселенной. Если бы хотя бы десять процентов этой энергии было затрачено на развитие положительных способностей и талантов человека, то он, несомненно, стал бы одним из величайших гениев человечества. Вот такая интересная диалектика жизни.

А мы часто думаем, что стоит нам сделать хотя бы небольшую мотивацию тому или иному такому «консерватору», как все начнет существенно меняться в лучшую сторону. Нередко при этом мы можем столкнуться с таким мощным негативом в свой адрес, что нам, что называется, мало не покажется. Злобность и агрессивность, раздражительность и даже ненавистность, авантюризм и интриганство, навешивание всех мыслимых и немыслимых грехов, недостатков и пороков, объявление преступником номер один всего мира, личным и пожизненным врагом номер один, любые интеллектуально и психологически изощренные действия – вот то относительно «немногое», с чем мы можем столкнуться, пытаясь повысить уровень гармонии другого человека (примитивного, упрощенного и даже в большинстве случаев – обычного, чуждого добродетельности и интеллигентности). И, чем интенсивнее и продолжительнее будут наши усилия в этом направлении, тем с большим количеством проблем и неприятностей, во всем их немыслимом многообразии, можно столкнуться.

Самые миролюбивые и пассивные люди могут превращаться в откровенных злодеев и агрессивных хищников, когда возникает, по их мнению, косвенная и самая символическая угроза их личной неприкосновенности. Попытки объяснить им свои благие помыслы обречены на вечную и принципиальную неудачу. И чем больше мы будем их убеждать в своем принципиальном благородстве в их адрес, тем с большим числом, мягко говоря, неблагородных поступков с их стороны мы можем столкнуться. И изощренность, и многогранность этих поступков могут быть совершенно безграничными. Нам, даже в самом страшном сне, такое не может присниться. Далеко не каждый фильм ужасов может составить достойную конкуренцию такому злобному «консерватору». Поэтому, разумный и добродетельный человек очень осторожен в своих попытках облагородить весь мир.