Оленные камни

  Восходящее солнце обливало своими лучами степную долину, зажатую между двумя горными цепями. Кружившие на огромной высоте орлы, высматривая добычу, наверняка заметили большую группу людей, скучившуюся возле небольшой возвышенности. Приблизившись, можно было бы рассмотреть их получше. Женщины в длинных платьях, с красными накидками и сверкающими бронзовыми украшениями, старики, босоногие дети и воины.
   Группа мужчин, стояла отдельно от всех. Совсем рядом, к длинному бревну коновязи были привязаны несколько десятков коней. Судя по лицам женщин, слезам на их глазах, становилось ясно – мужчины уходили. Уходили в дальний военный поход, повинуясь приказу великого правителя степи. На лошадях были навьючены доспехи, оружие – луки, колчаны со стрелами, копья. Кроме отдельных лошадей, тут же стояло несколько колесниц, запряжённых парой, наиболее сильных животных. По традиции, перед отправкой, все мужчины обнажили головы и разделись до пояса. Жадатла, духовный глава этого посёлка шёл мимо них, вглядываясь в каждого, пытаясь проникнуть в глубь души. Он шёл тяжело хромая, опираясь на посох, в другой руке неся небольшую ложечку. Рядом со жрецом шёл юноша, с туеском, наполненным молоком. Возле каждого воина, Жадатла бормотал слова благословения и, зачерпывая ложкой молоко, плескал его в небо.
   На мощных телах, молодых и не очень воинов, иссиня-черной вязью струилась татуировка. Летящие олени, терзаемые грифонами, поджарые кабаны, волки и пантеры, сплетались в немыслимых позах борьбы. Когда-то, именно Жадатла, нанёс эти рисунки на их тела. У каждого человкеа, узор был отличен и не было ни одного одинакового. Впрочем, смысл у всех был един – жизнь мира и человека, это борьба, постоянный круговорот побед и поражений, смертей и рождений. Каждый на этой земле, а воин особенно, должен это помнить.
   - Воины! – хрипло, но довольно громко воскликнул жрец – вы уходите надолго, идёте сражаться. Помните – вы тигры Эгаара, способные победить любого врага. Ищите его, вонзайте в него когти и зубы, разорвите его сердце и выпейте его кровь! Если же вас сразят, примите смерть с достоинством и ваш руух вернётся обратно сюда. Новое солнце и новая жизнь ждут Вас!
   - Хаа – ах! Хаа-ах! Хаа-ах! – нестройно, но громко взорвался возгласами боевого клича отряд. Большинство из них, уже не раз бывали в бою, глаза воинов горели яростью, которая в толпе лишь усиливалась.
   «Они вернутся» - думал про себя старый жрец, тут же добавляя – «Не все…». Один из уходивших, молодой человек по имени Няндан, вызвал тревогу у него, когда он благословлял воинов. Утром Няндан долго и нежно прощался со своей женой и двумя маленькими детьми, что очень не понравилось Жадатле. И хотя до этого, Няндан жил как все мужчины 7 дней отдельно от семей, эта нежность могла слишком ослабить мужчину. И сейчас, он тоже громко кричал вместе со всеми, но взгляд его был направлен туда, где стояла его семья. Это конечно не укрылось от жреца.
   - По коням – дал наконец команду Тэргудэн, военный вождь, избранный для похода. Отряд, кто верхом, кто в повозках, двинулся вниз по долине и вскоре исчез из виду.
   Прошли долгие месяцы, а известий об отряде не было. В селение остались женщины, дети, несколько юношей, пока не прошедших посвящение, да старики, вроде Жадатлы. Приближалась осень, время перекочовок и без мужчин, справиться с хозяйством они не могли. Кроме того, возле селения появились подозрительные люди, несколько мужчин, которые были вероятно разбойниками, искавшими добычу. Впрочем, женщины катхе тоже с детства обучались стрельбе из лука и другим воинским премудростям. Когда однажды чужаки подъехали слишком близко, несколько стрел, лёгших рядом с ними, показали, что легкой добычи тут не будет.
   Воины вернулись поздней осенью. Повозок и лошадей в отряде прибавилось, а это значит, что возвращались с победой и добычей. Наверное, поэтому ещё, воины шли не очень быстро. Кроме лошадей и быков, гнали несколько странных огромных животных, с двумя горбами на спине и, страшного на вид косматого быка с огромными рогами.
   Сложно передать радость встречи, а ещё сложнее – горечь потери. Все в посёлке веселились, стоял радостный гомон, кумыс, припасённый для этого случая, лился рекой. Лишь в одном доме царило горе – доме Няндана. Не в силах даже плакать, его жена просто сидела, раскачиваясь из стороны в сторону. Дети же, ничего не понимали и от этого плакали гораздо сильнее. Женщины утешали её, несколько слов сказал и Жадатла, но горе, по крайней мере так скоро, утешить было нельзя.
   И жрец взялся за работу, которую мог сделать ли он. Возле его юрты, уже много месяцев, лежала стела серого камня. Её выломали и принесли мужчины в начале лета. Камень был мягким, пористым, как раз, то, что ему было нужно. Три его помощника, юноши, 12 – 13 лет, крутили глыбу с помощью верёвок и рычагов, так, как он говорил. Сам же жрец творил. Бронзовыми зубильцами, он наносил контуры рисунка на камень, затем, по этим контурам он проходил, ударяя отбойником из твёрдой породы. В самом конце, таким же мягким камнем, он шлифовал получившиеся рисунки. В голове он всё время держал образ Няндана. Вот – сильные руки, с фигурами оленей, словно встающих на цыпочки, тянущихся к небу. Вот грудь, с рядами кабанов и волков. Крепкая шея с ожерельем из раковин. Пояс с кинжалом и чеканом… Лицо… Но лицо изображать было нельзя. Много раз, на других камнях, Жадатлы брался сделать и его, но затем отказывался. Дух воина, вернувшийся сюда, мог прогневаться, увидев своё лицо. Поэтому, как обычно, Жадатла выбил на лицевой части камня три косые черты.
   Тело Няндана не привезли – слишком уж долог был путь. Оно покоилось теперь где-то в степи, в каменном ящике, в наспех врытой яме. Но оно и не главное. Главное - дух воина, который должен вернуться к могилам предков. Поэтому, для Няндана приготовили могилу, как если он был тут. Большая яма, внутри которой сруб из брёвен. В срубе – горшки с густой бараньей похлёбкой, несколько кусков жареного варёного и жареного мяса, кинжал, копьё, кожаная куртка, штаны, шуба и многое другое. Могилу закрыли каменными плитами и забросали землёй, взятой из ямы. В самом конце, помощники Жадатлы и несколько мужчин, установили камень Няндана, в специально выкопанную яму. Теперь, каменный воин стоял рядом с несколькими десятками таких же глыб, покрытых оленями, грифонами и – с тремя линиями на месте лица.
   Вечером все жители деревни собрались возле кургана и, взявшись за руки спели прощальную песню. В круге стояла и жена Няндана, в такт вместе со всеми выкрикивая слова древнего гимна. Казалось, что от её горя почти не осталось следа. Возможно, так и было, ведь это была ещё и песня встречи. Встречи умерших. Ведь каждый, кто уходил из этого мира, рано или поздно должен был вернуться, чтобы вновь пройти свой земной путь. И нет этому конца пока жива земля.