Психология и философия доброты. т. 2. глава 18

Смотришь на картину «Иисус, Мария и Марфа» и понимаешь то, как действует великая доброта Господа, воплощенного в Иисусе. Иисус прекрасно отдавал себе отчет в том, что он является Божиим сыном. И в связи с этим, Он принципиально неровня любым людям, даже самым талантливым и замечательным. Но, имея столь значительный статус, мягко говоря, Он, тем не менее, не стал наполняться высокомерием и пренебрежительностью, чванством и формализмом, спесью и гордыней. Он прекрасно понимал то, что Он является посланником Своего Отца с вполне конкретной миссией.

Которую следует выполнить до конца и максимально добросовестно. Это невольно наводит на мысль о том, что и у каждого из нас есть своя персональная миссия. Не обязательно одинаковая, но, тем не менее, индивидуально специфическая и по форме, и по сути. Безусловно, она совершенно несоизмерима с миссией Иисуса. Ибо, каждому дается миссия соответственно его способностям и возможностям. Которые у большинства людей весьма скромны. Хотя, это и не означает их абсолютного обесценивания, как таковых.

Иисус смотрит на Марию с безграничной добротой. Он не питает никаких иллюзий относительно уровня ее интеллекта, одухотворенности, мудрости, гармонии личности. Он видит то, что есть на самом деле. И это в сотни или тысячи раз меньше, чем в Нем самом. Но это не мешает Ему видеть в ней вполне конкретные достоинства и добродетели, как конкретный и существенный потенциал для серьезного духовного роста, положительной и перспективной эволюции личности в целом. На примере отношения Иисуса к Марии мы видим то, как сам Иисус на деле проявляет те духовные истины, к которым призывают других людей.

Он видит, что в принципе Мария стремится к максимально адекватному восприятию его мыслей. Она прикладывает все силы ума и души для серьезного и глубокого осмысления истин Иисуса. Он видит ее старания. И это, безусловно, вдохновляет Его еще на больший уровень доверительности беседы с ней. Он доброжелательно воспринимает ее сомнения и колебания, ее не в полной мере уверенный и успешный поиск истины, ее не самые совершенные наводящие вопросы, ее некоторую растерянность от ощущения глобальности и концентрированности Его мыслей.

Иисус видит в Марии достойный сосуд для своей мудрости. Осознавая при этом принципиальную непригодность Марфы для этой цели. Хотя, по форме Иисус остается доброжелательным и к Марфе. Но внутри себя Он принципиально адекватно оценивает ее глупость и невежество, приземленность и прозаичность, да еще десятки других недостатков ума и души. Он видит убогость ее духа и понимает то, что она совершенно не готова к серьезной духовной работе в силу примитивности своей личности в целом. И, к сожалению, еще долго не будет готова к этому. Скорее всего, всю оставшуюся жизнь. Ибо, Иисус видит в ней большую концентрацию самоуверенности и самовлюбленности, сумасбродства и своенравности, амбициозности и откровенной гордыни.

Иисус видит в Марии достаточно достойную ученицу, продолжателя и проповедника своих идей, мнений и представлений, принципов и убеждений, правил и законов. В отличие от Марфы, Иисус хорошо разбирается в людях и поэтому видит принципиальное отличие Марии от Марфы. В наиболее важных и ценных параметрах бытия.
Доброта Иисуса, большая и глобальная, настолько очаровывают Марию, что она с громадным трепетом и безграничным благоговением слушает наставления своего временного наставника в духовных вопросах.

Пример Иисуса наглядно показывает всем нам то, как мы должны относиться к другим людям. И в том числе, к тем, кто менее умен, чем мы, менее одухотворен и совершенен, менее развит и менее талантлив. Доброжелательность преподносится как стиль мышления и образ чувствования, как модель поведения всегда и во всем.

Каждый берет от жизни лишь то, что может усвоить… На первый взгляд, казалось бы ясная и понятная фраза, доступная для восприятия абсолютно любого человека. Но, на самом деле, в ней скрыт глубокий философский смысл. Люди, привыкшие мыслить лишь простыми понятиями и категориями, как правило, оказываются неспособными к адекватному восприятию, анализу и усвоению понятий даже средней степени сложности. Аналогично ситуация складывается и с относительно более умными людьми.

Их, правда, не более десяти процентов от общей массы людей. Но, тем не менее. Эта категория людей стоит на более высокой ступени иерархической лестницы общества, ибо, способна мыслить даже категориями средней степени сложности. Но, на этом возможности, как минимум, девяносто девяти процентов людей из этой категории и исчерпываются. Так как категории высокой степени сложности оказываются для них недоступными. Конечно, все они, так или иначе, делают вид, что именно они что-то существенное поняли и усвоили из понятий этой степени сложности. Но, часто даже самая символическая проверка выявляет принципиальное несоответствие между их словом и делом. Получается, что желаемое выдается за действительное. И винить их в откровенно злом умысле при этом иногда очень сложно. Ибо, ими руководят, на первый взгляд, благие намерения. Но от этого суть дела, к сожалению, принципиально не меняется.

Проверка выявляет, в лучшем случае, крайне поверхностное погружение этих людей в столь сложную интеллектуальную и духовную материю. В результате чего, в их головах, если и появляется принципиально новая информация, то преимущественно в виде хаотично расположенных разрозненных фрагментов знаний, существующих совершенно автономно от их основного мировоззрения. А потому к нему не имеющего абсолютно никакого отношения. Ни о каком творческом осмыслении речи вообще не может быть. Ибо, творческое мышление, даже в задатках, имеется лишь у пяти процентов людей. А относительно серьезным самосовершенствованием занимается, максимум, один процент людей. Если имеются исходные данные для одного психотипа человека, то другой, тем более, принципиально иной, получиться в результате не может. Как бы всем другим людям и ему самому не хотелось.

Почему Марфа осталась в стороне от общения Марии с Иисусом? Да просто из-за того, что она, по большому счету, была умственно (думаю, что и душевно тоже, скорее всего) ленива. А полноценная беседа, как правило, требует вполне конкретных по величине и интенсивности умственных усилий. А зачем, собственно? Мне, мол, думает Марфа, - и так хорошо живется. Зачем же при этом еще что-то усложнять?

И в этом вся она, как впрочем, и весь еще распространённый и фундаментальный стандартный психотип (менталитет). С другой стороны, человек, привыкший мыслить лишь понятиями, условно говоря, арифметического уровня, воспринимает алгебраическую задачу, как нечто, принципиально чуждое его разуму и сознанию.

Признаться же в своей принципиальной несостоятельности в такой ситуации у большинства просто-напросто мужества не хватит, да и болезненное самолюбие задавит. А потому гораздо проще прокомментировать алгебраическую область знаний, как нечто чрезмерно абстрактное, слишком сложное, чтобы иметь реальный практический смысл именно в его конкретной жизни. Так легче, проще и удобнее. И создается впечатление у такого «аналитика», что «и волки сыты, и овцы целы».

Не менее сложной выглядит ситуация и тогда, когда человек, освоивший лишь алгебру, встречается с тригонометрической задачей. При поверхностном и фрагментарном взгляде, этот «интеллектуал» не видит точки приложения этой навороченной абстракции в своей реальной жизни. А потому считает принципиально излишним тратить время и силы на освоение новой сложной области человеческого знания. Так, собственно, всегда дело обстояло с областью знаний по философии человеческого бытия. Практически девяносто девять процентов людей всегда считали и считают, что философия, как таковая, - это удел ученых и просто людей странных, что называется, не от мира сего.

Серьезно заниматься философией, в распространенном представлении считается, мягко говоря, странным, а грубо выражаясь, неприличным. А, так как всем хочется, чтобы их считали обычными и приличными людьми, то они, соответственно, бегут от философии, как черт от ладана. Это, собственно, и понятно. Ибо, никто, нигде и никогда не говорил им о том, что философия, при всей ее чисто теоретической сущности, отстраненности и высокой степени абстрактности ряда понятий, может иметь еще и очень серьезный, не говоря уже, первостепенный практический смысл. И что без конкретных и обширных знаний по философии невозможно сформировать действительно полноценное мировоззрение, создать правильное отношение к себе, к окружающим, к жизни, к Высшим силам. Создать правильный образ и стиль жизни, обрести истинное счастье и благополучие. Конечно, никто и никого не призывает посвящать всю свою жизнь лишь философии. Это было бы и неумно и нелогично. Ибо, изначальные возможности большинства людей (девяносто процентов) в этом плане весьма и весьма символичны. Но, и, тем не менее: постараться узнать, понять, и усвоить хотя бы некоторые азы философии человеческого бытия было бы полезно абсолютно для всех. Это помогло бы избежать миллионов больших драм и трагедий. В том числе, тяжелой онкологии, самоубийств, злокачественной шизофрении и т.д. и т.п.

Ставки-то, что называется, очень высокие. И поэтому оправдать умственную лень, даже лишь отчасти, не представляется возможным в принципе. А чрезмерно лояльное отношение общества и государства к умственной (да и душевной тоже) лени – это, по сути психологическая и духовная, культурная и идеологическая диверсия. С тяжелыми осложнениями и последствиями даже для того или иного конкретного народа или государства.

Как показывают тридцать лет психотерапевтической практики автора и более двухсот фундаментальных трудов классиков философии и психологии, умственная и душевная лень – это не есть удел отдельных людей. Это большое и значительное социальное явление, характеризующееся интеллектуальной и душевной пассивностью и отстраненностью. Нет, если бы это обстояло лишь именно так, то ситуация не имела бы высокой степени проблематичности и драматичности. Ленивый умом и душой человек – это явный и конкретный, вечный и принципиальный источник концентрированного и многогранного, сознательного и целенаправленного, изощренного и злокачественного зла. Нет в жизни ничего самого страшного и ужасного, нелепого и отвратительного, жестокого и агрессивного, мерзкого и подлого, чего бы не мог сделать этот «замечательный» человек.

Ведь получается, что, благодаря умственной лени большинства людей, почти все пять тысяч интеллектуальных или душевных аристократов, существовавших за всю обозримую историю человечества, были очень несчастными людьми. В обычном житейском понимании этого слова. Они клали на алтарь счастья других людей свою жизнь, здоровье и благополучие, а общество, как правило, так и не сумело по достоинству оценить ни их громадной жертвы, ни их гигантского вклада в создание счастья всего человечества, ни их уникальности в интеллектуальном и психологическом, духовном и эстетическом смысле.

Вернемся к библейской истории. Ведь, почему Христа распяли? В первую очередь, потому что большинство, в силу своей интеллектуальной ограниченности, не было готово к восприятию новой сложной информации. Во-вторых, даже те немногие, кто был реально гораздо умнее большинства, отличались, в основе своей, умственной ленью, преодолеть которую им просто-напросто не захотелось. Из соображений банального рационализма, в первую очередь. Духовное невежество – это весьма активная сила, которая принципиально препятствует не только изменению положения вещей в его обладателях, но, по возможности, еще и во всех других людях, имеющих даже самую небольшую склонность к духовному и интеллектуальному росту.

Одни не могли принять Христа, другие не хотели. Но и для одних, и для других он был раздражающим фактором, ибо, и те, и другие считали себя уже вполне самодостаточными, гармоничными и совершенными. А тут кто-то, понимаешь, проявляет сомнение в этом. И не просто некоторое, а принципиальное сомнение. Это уже явление, что называется, из ряда вон выходящее. И поэтому совершенно безразлично отнестись к нему они не могли. Самым оптимальным вариантом решения проблемы для них представлялось принципиальное устранение этого раздражающего фактора. Иначе говоря, заткнуть рот этому возмутителю их спокойствия и благоденствия, равновесия и комфорта, почивания на мнимых лаврах. И интеллектуальных, и психологических, и духовных. Кому это будет приятно, если общество в итоге выяснит то, что их лавры не настоящие, а мнимые. Это уже предельно экстраординарная ситуация, допустить возникновение которой категорически нельзя. И в этом деле все средства хороши. И авантюра, и интрига, и ложь. И обман, лицемерие и подлость, наглость и жестокость и прочие подобные «замечательные» моменты и явления человеческой личности и жизни.

Можно вспомнить и гигантскую силу ненависти дореволюционного пролетариата к формальному сословию аристократии, когда не только убивали конкретных людей, но и сжигали их дома, разрушали памятники, произведения классического искусства. А если невозможно было быстро и легко разрушить, то хотя бы максимально осквернить всеми доступными способами, вплоть до самых примитивных и мерзких.

Творческий процесс - это, во-первых, весьма субъективная вещь. Талантливый (или даже просто способный) человек, чаще всего, совершенно не понимает и не представляет, откуда именно приходят мысли в его голову. Причем, не только какая-то отдельная та или иная мысль, а даже целый поток мыслей, как целенаправленного характера, так и вроде как произвольного и, на первый взгляд, хаотичного.

Остается вне осознания и то, почему именно эта мысль пришла ему в голову, почему именно в этот момент времени и в данном месте пространства. Ведь, писательница Жорж Санд имела в своем кабинете сразу несколько рабочих столов. За каждым, из которых она регулярно писала тот или иной конкретный роман, вдохновение по которому приходило именно за этим конкретным столом. И когда заканчивалось вдохновение за одним столом, нередко возникало за другим. В результате творческий процесс мог продолжаться достаточно долго. А главное - плодотворно.

Многие явления человеческой жизни носят, многогранный и сложный характер. И поэтому одна группа мыслей обычно касается лишь одной группы граней конкретного явления (интеллектуального или психологического, духовного или эстетического характера). А другая группа мыслей - других граней явления. Бывают случаи, когда содержание информации, поступающей к творческому человеку настолько необычно и непривычно для него, что у него естественно и закономерно возникают различного рода сомнения и размышления по поводу степени истинности той или иной конкретной мысли. А также он ощущает потребность дополнительно структурировать новые мысли в системе своих прежних представлений. А также попытаться более наглядно и отчетливо представить себе те новые смысловые грани, что открылись ему в период творческого озарения.

В ходе творческого осмысления прежней и новой информации у таланта могут возникать различного рода сомнения и колебания. И это нормально, это естественно и даже закономерно для любого творческого процесса. Ибо, как правило, новые идеи, приходящие в голову таланту, требуют от него дополнительных умственных и душевных усилий по их осмыслению, анализу, доработке, преобразованию своих субъективных ощущений в конкретные слова, образы и т.д.

Бывает и так, что полученная информация входит в принципиальное или частичное противоречие с тем, что было известно таланту до того. И тогда возникает мощная дилемма: скорректировать прежние свои представления или редактировать суть и содержание новой мысли. И главное - это не проявлять формального фанатизма в каждом конкретном случае. Ибо, бывают, к сожалению, случаи, когда информация поступает к человеку, условно говоря, из недостоверных источников. Некоторые, из которых целенаправленно стремятся ввести талант в заблуждение, посеять сильные сомнения в правильности не только интеллектуальных или психологических представлений, но и духовных, и даже элементарных эстетических.

Конечно, элемент критического анализа должен присутствовать в каждом творческом человеке. Но его проявление желательно, все же, после прохождения периода вдохновения, а не во время него. Ибо, в этот период главной задачей для творческого человека является максимально полная фиксация новой информации объективного или субъективного (на уровне ощущений и явно или отчасти абстрактных образов) характера. Сомнения и колебания, как правило, помогают более глубоко погрузиться в исследуемую тему, более конкретно представить себе хотя бы отдельные смутные ощущения и образы. Особенно интуитивного плана. Дополнительные размышления нередко помогают человеку открыть новые грани изучаемого явления, понять взаимосвязь между этими гранями, их роль самостоятельного или спонтанного характера.

Сомнения и колебания - это не признак бедности ума или несовершенства личности человека в целом. Это нормально, это хорошо. Без них невозможен процесс познания нового, осознания, структурирования информации, выбор способа и метода воплощения новой информации в том или ином виде деятельности. И порой, чем сильнее сомнение, тем более внимательно и сосредоточенно изучает человек интересующий его предмет или явление природы и человеческой жизни.

Таким образом, сомнение (при его разумной степени выраженности, когда оно не переходит в самоцель, а все - таки является лишь средством) способно иметь конструктивный характер. Без сомнения невозможно истинное творчество вообще. Другой вопрос в том, что у человека иногда возникают, так сказать, радикальные сомнения в его личной способности к действительно продуктивному творческому процессу, к высокому качеству творчества, в целесообразности выбранной сферы деятельности, в состоятельности своей личности в целом, в степени осмысленности своей жизни с интеллектуальных, психологических и духовных позиций. И тогда человек должен выстроить по возможности стройную систему аргументов, которые бы давали реальную возможность, что называется, голосовать «за» или «против» конкретного сомнения.

Сомнения особенно закономерны, если у человека имеются способности одновременно к нескольким видам деятельности. И бывает, в отдельных редких случаях, что человек успешно занимается несколькими видами деятельности. Но, чаще всего, все же, желательно выбрать один ведущий (гении в этом правиле являются явными исключениями). Тогда, даже чисто теоретически у человека появится возможность достичь какого-то ощутимого результата в выбранной сфере деятельности. Конечно, в жизни имеют место быть случаи, когда уже само творчество, как таковое, доставляет истинное удовольствие и удовлетворение человеку. А особые достижения в таком случае его особенно не волнуют. Что ж, каждому свое. То, что хорошо для одного человека, совершенно не обязательно является таковым или хотя бы в такой же степени для другого. И наоборот.

Древние говорили, что сомнение - это двигатель прогресса. Ведь иногда большие открытия возникали именно там, где человек вольно или невольно начинал сомневаться в степени завершенности, совершенства того или иного явления, в том, что оно однозначно белое или черное, простое или сложное, логичное или нелогичное, правильное или неправильное, достаточно гармоничное и т.д.

Другой момент, что в период творческого озарения принципиальные сомнения в собственной состоятельности являются нежелательными. Объединить творчество, в его активной части и сомнение, в один момент времени нецелесообразно, бессмысленно и вредно. Это уже получаются происки темных сил. Хотя размышления творческого человека о себе - это важная и нужная вещь. Правда, при этом желательно (хотя бы иногда) участие в этом процессе других людей, наделенных особым доверием со стороны творческого человека, являющихся экспертами в конкретном виде деятельности или сфере анализа. Найти таких экспертов задача очень непростая. Ибо, одни хотят творчески мыслить, но не умеют. А другие - умеют, но, в данном случае, не хотят. Есть и третья группа людей, которая и не умеет и не желает уметь творчески мыслить. Добродетельный человек стремится максимально целесообразно использовать свои сомнения.

Адекватное восприятие новой информации, как это имело место быть в случае общения Марии с Иисусом, - это далеко не простая вещь, как многие полагают. Во-первых, должна быть принципиальная открытость разума человека к какой-либо информации вообще. К принципиально новой, в особенности. Чтобы что-то понять из новой информации, нужен хотя бы небольшой элемент проницательности (лучше, конечно, средний по величине). Причем, не только интеллектуальной и психологической, но и духовной (в отдельных случаях еще и эстетической). И оптимальным является сочетание еще и с интуицией, тоже всех четырех видов. Что, в принципе, встречается крайне редко. Это приводит к тому, что большинство людей, сталкиваясь с новой информацией, не может даже примерно определить ни то, насколько она умна, ни то, насколько она мудра. Уж о гармоничности речь вообще трудно вести. В результате, та информация, что действительно ценна для интеллектуального или духовного развития конкретного человека, остается им незамеченной. Или замеченной, но принципиально не понятной, а потому отторгнутой. Если же человек имеет вполне конкретный уровень деструктивности или дисгармоничности, то он, как правило, постарается для маскировки своей интеллектуальной несостоятельности максимально обесценить эту информацию. Если же он еще и лично знает автора этой информации, то и в наибольшей степени скомпрометировать его личность в глазах окружающих. Дабы избавить себя от потенциального дополнительного интеллектуального напряжения. Находятся десятки дополнительных аргументов, в соответствии с которыми, принятие этой новой информации, как минимум, бессмысленно. А, как максимум, вредно.

Все, что выходит за рамки привычных понятий и представлений, стандартов и стереотипов, принципов и убеждений, правил и законов, воспринимается, как правило, людьми со стереотипным мышлением с большой напряженностью и подозрительностью, недоверчивостью и отстраненностью. Попытки одним махом вникнуть в суть новой информации оказываются безрезультатными. А потому прекращаются вообще, как ненужные и бесполезные, бессмысленные и напрасные.

Библейская Марфа, улавливая отрывки разговора Марии с Иисусом, понимала то, что лично для нее в этом нет ничего особенно ценного и полезного. Что, безусловно, на самом деле, было не так. Но ее приземленный и прозаичный, обычный и упрощенный ум не мог ухватить ни мощную интеллектуальную составляющую их беседы, ни элемент высокой духовности. Ибо, для нее духовность, как и высокий интеллект, были чисто теоретическими и предельно абстрактными понятиями. По поводу чего она не считала нужным озадачиваться даже на одну секунду. Не говоря уже о чем-то принципиально большем. Духовность, как таковая, по большому счету, была принципиально чужда Марфе. Ибо, она не видела в ней реального конкретного практического приложения.
Варить суп или кашу она не могла ей помочь, условно говоря. А все, что с точки зрения банального рационализма, не давало ощутимый практический результат (желательно еще и быстрый, и большой), выглядело в глазах стандартного психотипа Марфы бесполезным и бессмысленным. Кроме принципиальной открытости ума, для адекватного восприятия информации необходим еще и достаточно большой практический опыт творческого осмысления новых данных. Который, к сожалению, у большинства отсутствует. Да и уровень сложности информации играет большую роль. Первоклассник не в состоянии понять красоту алгебраической задачи так же, как и пятиклассник не может адекватно воспринять задачу тригонометрическую. Но даже десятиклассник будет испытывать явный дискомфорт при восприятии задачи из высшей математики. Вот вам четыре уровня сложности информации. Причем, не просто несколько разной, а принципиально различной.

Другой вопрос в том, что, если в плане математических задач школьнику можно что-то объяснить в плане его реальных возможностей, то в плане жизненных задач это сделать гораздо труднее, ибо, все категорически убеждены в том, что именно они ничуть не глупее окружающих. В связи с чем, все попытки аналитика объяснить относительность их возможностей в решении жизненных задач будут в принципе обречены на неудачу. Объяснить что-либо человеку, который имеет предубеждение в конкретном вопросе, невозможно даже чисто теоретически. Адекватная самокритичность встречается не чаще одного-пяти процентов от всей массы людей.

Конечно, нужна еще и большая любознательность, жажда нового, интересного, полезного, важного и ценного. Но, только достаточно умный человек (с интеллектом существенно выше среднего) может ощутить и понять относительность величины своих знаний. Иначе говоря, то, как много он еще не знает. Но, к сожалению, у большинства людей не принято сознательно и целенаправленно, интенсивно и продолжительно заниматься своим развитием, в том числе, умственным. А если нет такого стремления, то и реакция человека на появление в его жизни новой информации будет естественно и закономерно негативной. Иначе говоря, сам шанс обретения каких-либо особенно важных и ценных знаний не представляется ценным для такого типа индивида, а потому просто-напросто пропускается им. Как тысячи второстепенных мелочей повседневной прозы жизни.

Человек, который не умеет управлять автомобилем, вряд ли сядет за руль в здравом уме. Ибо, даже саму идею сочтет глупой и нелепой. А если ему предложат поучиться, то он будет оценивать степень практической ценности вождения автомобиля для своей жизни. И если таковой не обнаружит, то и учиться не будет. Даже в самой минимальной степени.

Даже самые элементарные понятия философии бытия для большинства людей (более девяноста процентов) – это пустой звук. Поэтому, ни о каком духовном развитии, по большому счету, применительно к ним речь вести не стоит. Другой вопрос в том, что многие люди, имеющие задатки среднего уровня одухотворенности, глядя на окружающих, лишенных этих задатков, часто перенимают, вольно или невольно, эти стереотипы пассивности и инертности. В результате чего, их задатки так и остаются на уровне задатков. А обществу при этом наносится громадный ущерб и интеллектуального, и духовного характера. Восполнить который бывает часто очень трудно. Интенсивность эволюции общества существенно уменьшается. Это, как минимум. А, как максимум, превращается в глобальную и интенсивную деградацию. Что мы и может наблюдать последние четыреста лет во многих странах мира. По мнению десятков классиков философии и психологии.

Большинство людей, в своей повседневной жизни, много о чем разговаривает со своим непосредственным окружением дома и на работе. Темы обычные, житейские, простые, незамысловатые. Мышление преимущественно стереотипное. Иначе говоря, из ста человек, минимум девяносто пять по конкретному вопросу говорят примерно одно и тоже. Если смотреть, что называется, по большому счету. И люди невольно привыкают к тому, что все примерно равны по уровню интеллекта и по уровню мудрости. Тем более что те, кто, на самом деле, по этим параметрам существенно отличается от общей массы, как правило, сознательно и целенаправленно саморекламой не занимаются. В связи с чем, узнать об их существовании часто очень трудно. Читать же классиков философии и психологии в нашей стране не было принято ни в прошлом, ни в настоящем, ни в обозримом будущем (пару тысяч лет, как минимум). И если поначалу это поверхностное впечатление об обычности ума всех окружающих носит сиюминутный характер, то, со временем, это переходит в стойкое и категоричное убеждение.

Своего рода логический принцип, можно даже сказать, что элемент мировоззрения. И вот, если жизнь, вроде как, случайно сталкивает того или иного конкретного человека с интеллектуалом высокого уровня (про мудреца уже речь вообще не идет), то этот интеллектуал воспринимается принципиально лишь как обычный человек. Ведь никому и в голову не приходит мысль о том, что такое необыкновенное счастье может свалиться на его голову. Хотя, собственно, а кто ему и когда сказал, что такая ситуация должна быть для него особенно приятной и радостной? Не говоря уже о том, чтобы вызывать состояние счастья?

Мы все сами с усами. Коротко и конкретно. Вот такой своеобразный ракурс восприятия других людей вообще. Мысль о том, что кто-то из моего окружения может быть принципиально умнее или, тем более, мудрее, отсекается в сознании такого «аналитика» в принципе.

Нужно учесть и тот момент, что истинный интеллектуал не склонен постоянно везде и всем доказывать свой истинный уровень интеллекта. Те, кто в принципе способен увидеть этот момент, его увидят. А тому, кто не способен к столь тонкой и точной оценке, и доказывать что-либо бессмысленно и бесполезно. Ибо, когда имеется изначально предвзятое и тенденциозное отношение к чему-либо, то не то, что принципиально, но даже мало-мальски существенно скорректировать его не представляется возможным даже чисто теоретически. А потому, пару раз обжегшись, интеллектуал предпочитает не создавать в дальнейшем столь неприятный прецедент еще раз.

Ведь даже во времена Христа многие ожидали от него проявления очередного чуда, проявляя принципиальный скепсис к тем чудесам, что уже происходили до них. Образ Фомы неверующего – это, к сожалению, весьма распространенное явление.

Каждый нормальный и адекватный человек, когда видит принципиальную неадекватность восприятия его мыслей окружающими, просто-напросто перестает высказывать эти мысли в данное время и в данном месте. Вот и получается четкое и конкретное подтверждение выражения «нет пророка в своем отечестве». Особенно, если у «аналитика» есть вполне реальная возможность периодически видеть и слышать интеллектуала, разговаривать с ним, сообщать ему свои собственные «уникальные» мысли. И, тем самым, находить у него хотя бы частичное одобрение и поддержку.
Пусть даже из вежливости и такта. Это категорически исключает реального интеллектуала из списка даже потенциальных интеллектуалов у «аналитика». Он будет всем и каждому с пеной у рта доказывать то, что именно этот человек не может быть истинным интеллектуалом, ибо, он знает его, что называется, вдоль и поперек. А потому ошибиться в этом моменте не может даже в принципе, даже чисто теоретически. А то, что интеллектуал, быть может, не считает этого «аналитика» достойным для озвучивания своих наиболее ценных и важных мыслей, - это остается вне поля зрения «аналитика». Хотя собственно, а зачем нужно первокласснику подробно рассказывать о тригонометрии? Смысла абсолютно никакого. Но в такой ситуации есть формальный критерий, регламентирующий статус каждого из потенциальных собеседников: один лишь первоклассник, а другой ученик уже десятого класса. И официальный, и формальный статус второго не позволяет первому относиться пренебрежительно ко второму. А в жизни все гораздо сложнее. В связи с чем, мысль о том, что тот или иной конкретный человек постиг лишь уровень арифметики в науке жизни, отметается им, как принципиально неприемлемая и категорически оскорбительная лично для него. Комплект иллюзий по поводу собственного интеллекта играет со многими людьми откровенную злую шутку, оказывает им своего рода медвежью услугу.

Человек, привыкший мыслить лишь простыми категориями и понятиями, не может в принципе ни увидеть, ни понять того, что кто-то способен мыслить не только простыми категориями, но и принципиально более сложными – например, средней степени сложности. Разговор же о понятиях высокой степени сложности воспринимается аналогично теме жизни на Марсе.

Марфа занималась кухонными делами не от легкомысленности, а от принципиальной умственной ограниченности. Она была категорически убеждена в том, что людей, которые принципиально умнее и мудрее нее, не существует в принципе. В силу чего, и конкретный Иисус в ее восприятии не мог занять другого места, чем обычный и простой человек. Она была в принципе не в состоянии ни услышать, ни, тем более, почувствовать мудрость Иисуса, как таковую. А об особой мудрости, в данном случае, и, к сожалению, не только в данном, речь вообще вести не стоит.

Марфе, по большому счету, истинная мудрость и не нужна. Это похоже на ситуацию, когда человек энциклопедией, в силу большой ее тяжести, забивает гвозди. Ибо, не видит более оптимального ее применения. Еще более красноречивая ситуация имеется в басне Крылова «Петух и жемчужное зерно», в которой петух сильно возмущался тем, что нашел именно жемчужное, а не пшеничное зерно. Последнее он бы с удовольствием склевал, а что делать с жемчужным он не знает. И ему, конечно, не приходит в голову то, что на одно жемчужное зерно можно купить целый мешок пшеничных. Вот так мудрость для Марфы – «не пришей кобыле хвост» или подходит «как корове седло». Проза жизни, что называется.

Но диалектика жизни, применительно к данной ситуации, заключается в том, что истинных интеллектуалов и мудрецов жизнь посылает человечеству крайне редко. А во многих случаях, вообще лишь однажды. И то, что человек сознательно пренебрег шансом общения с таким особенным человеком, в определенном смысле, посланцем Высших сил, приводит их к жестокому и однозначному выводу о том, что такого рода события для данного человека (или группы людей, народа, государства) в принципе бессмысленны и нецелесообразны. Итог получается откровенно грустный.

«Никто тебе не друг, никто тебе не враг, но каждый тебе учитель». Этот афоризм древнего мудреца имеет не только несколько логических граней, но, видимо, еще и несколько слоев. По большому счету, каждый человек, встречающийся на нашей личной жизненной тропе, - это посланник Высших сил. И те люди, которые глупы и примитивны, деструктивны и дисгармоничные, лживы и лицемерны посылаются нам для того, чтобы мы наглядно могли увидеть то, что и мы можем превратиться в таких людей, если не будем сознательно и целенаправленно заниматься своим самовоспитанием и самосовершенствованием.

Хорошо бы при этом основательно и пожизненно проникнуться чувством искренней благодарности и признательности Высшим силам за то, что они решили поместить конкретно в нас столь добродетельную душу и задатки хорошего (не говоря уже о большом) интеллекта, различного рода способности и таланты. Как, впрочем, и за то, что они послали нам определенное число столь же умных и добродетельных людей, как и мы сами, среди знакомых и друзей, близких и родных, соседей и коллег. И просто, вроде как, случайных прохожих или тех, кто прямо или косвенно, по тем или иным вопросам, соприкасается с нашей жизнью и деятельностью.

Порочность некоторых окружающих дополнительно напоминает нам о том, что мы должны быть максимально внимательны и доброжелательны к тем, кто добродетелен. И о том, что мы должны должным образом уважать и ценить, любить и беречь этих людей. Дорожить своими отношениями с ними. Ибо, нам иногда кажется, что поток очень добродетельных и замечательных людей в нашей конкретной жизни будет постоянным и бесконечным. А потому нам, вроде как, можно и не задумываться по поводу присутствия в нашей жизни того или иного конкретного хорошего человека. Ибо, их, по идее, в силу наших многочисленных и разнообразных иллюзий и заблуждений, будет еще очень много. К сожалению, это далеко не так. Об этом пишут многие мудрецы. Да и автор на своем собственном примере неоднозначно очень четко и наглядно в этом уже убедился. Только вот, за свои иллюзии и заблуждения приходится платить столь большую и непомерную цену, что, как говорится, мало не кажется.

У некоторых наших встречных имеется совершенно особая миссия относительно нашей личности и нашей жизни. А мы, по своему духовному невежеству, не понимаем этого. И проходим мимо этого человека, впуская его в свою жизнь лишь в очень незначительной степени и на весьма короткий момент времени. А этот человек (особенно классический интеллигент) мог внести в нашу жизнь нечто не только просто положительное, а очень ценное и важное. В ряде случаев, фундаментально и принципиально изменив нашу жизнь в лучшую сторону. И без дополнительных чрезмерных усилий нашего ума и души. Но мы пренебрегли этой возможностью, этим шансом. Получается в результате, если смотреть по большому счету, что мы пренебрегли мнением Высших сил. А они, видя наше столь глобальное духовное убожество, решили, что, в лучшем случае, подобного рода подарок они сделают через много лет после этого. А, в худшем случае, уже больше никогда. Вот вам и свобода выбора, как мощное и весьма изощренное искушение для неокрепшей души. Хорошие люди посылаются нам за то, что мы когда-то что-то сделали хорошее.

Бескорыстные добрые дела настраивают Вселенную благоприятно в наш адрес. И Высшие силы, в знак благодарности, делают нам нечто приятное или полезное. Иногда и то, и другое сразу, но гораздо реже. И это как дополнительная мотивация для нас на будущее. Чтобы мы не просто продолжали по-прежнему делать добрые дела, а, ощущая особенную потребность в подарках жизни, причем желательно, крупных, старались делать хорошее и доброе как можно чаще. Как можно многограннее и разностороннее, сложнее и осмысленнее, качественнее и искреннее, бескорыстнее и изощреннее.
Прикладывая при этом все силы ума и души, фантазию и воображение, сообразительность и изобретательность, способности и таланты, интуицию и проницательность, чувство прекрасного и изящного, утонченность и трепетность своей души. В некоторых случаях, еще и гармонию и крепость своего духа (если таковые имеют место быть).

Более выраженные способности и таланты хороших людей предлагают для нас мысль о том, что и мы должны очень серьезно работать над собой, чтобы достигнуть похожих результатов в развитии своей личности, в своем творчестве и жизни вообще. Более выраженные достоинства и добродетели отдельных окружающих говорят нам о том, что перед нами есть еще очень дальние горизонты, которых желательно когда-нибудь достигнуть. Чтобы получить основание для собственного внутреннего глубокого чувства удовлетворения собой и своей жизнью. И обрести истинный душевный комфорт и равновесие, как предпосылку для счастья.

Пример труда добродетельных окружающих показывает нам, что все хорошее возникает в жизни только как результат большого и сложного, интенсивного и продолжительного, добросовестного и осознанного труда. И это учит нас быть еще более упорными и усердными, трудолюбивыми и добросовестными, серьезными и разумными не только в нашей жизни, но и во внутреннем мире, наедине с самим собой.

Добродетельность окружающих, при нашем объективном и бесстрастном отношении к ней, когда она существенно превосходит нашу собственную, помогает нам стать еще более гармоничными и одухотворенными. Служить Гармонии Вселенной, а не своим личным капризам и прихотям для удовлетворения злых духов своенравности и сумасбродства, эгоизма и рационализма, самовлюбленности и самоуверенности, привередливости и нетерпеливости, амбициозности и стервозности.

Ошибки и неудачи окружающих могут наводить на нас вывод о том, что в жизни необходимы постоянная повышенная внимательность и бдительность, осторожность и аккуратность, осмысленность и серьезность. И о том, как много нужно знать и понимать, чтобы избегать хотя бы самых элементарных ошибок. Не говоря уже про сложные и очень сложные.

Неудачи даже самых умных и добросовестных людей учат нас тому, что в этой жизни далеко не все зависит только от человека. Есть еще и Высшие силы, которые прямо или косвенно, но постоянно и регулярно управляют многими явлениями и процессами жизни вообще, и нашей, в частности. И если что-то им неугодно, но все наши самые замечательные усилия будут совершенно напрасными. А потому нужно строить свои отношения с ними в максимально конструктивном ключе. Активно и целенаправленно познавая и постигая основные духовные и психологические законы жизни. И максимально добросовестно учитывая их в своей жизни. В том числе, в отношениях с самим собой.