Triangles, глава 1, часть 6

6.
Сослуживцы сидели и вспоминали армию уже более часа, когда на пороге женского отделения показались три феи лет тридцати каждая. Следом за ними вышел огромный банщик; широко улыбаясь, он указал им на диванчик и сказал: «Релакс». Девушки, - а именно девушками показались 30-летние подруги 40-летним мужчинам, - расположились на другой стороне зала прямо напротив друзей. Выглядели они так же, как и все, выходящие из парной – размякшие, но довольные.

- Ты видела его? – спросила фигуристая блондинка, обращаясь к подруге.

- Нет, я его только чувствовала левой ногой, - засмеялась та.

- Да ну тебя… Я серьезно.

- И я серьезно. Как я могла что-то видеть, если во время массажа лежала на животе? А ты что имеешь ввиду? Что я должна была увидеть?

- Не что, а кого. Самого банщика. Видела, какой он огромный! Когда он делал массаж, я думала, что уже не встану.

- Каждая боится, что не встанет, пока не встанет, - многозначительно вздохнула девушка и расплылась в улыбке.

- Анька, ты все время какая-то озабоченная!..

- Ир, я поэт, а поэт обязан быть озабоченным. Тогда озабоченность превращается во вдохновение. И вот оно поднимается… поднимается… снизу-вверх и выплескивается наружу рифмами. Сублимация называется. Слыхала? - Девушка вздохнула, и, немного помолчав, добавила: - Красиво сказала, да?

- Ах, да, я и забыла - ты же у нас пиит.

- Кстати, на дизайнеров это тоже распространяется. Так что снимай, Ирка, с себя маску разведенки и дыши полной грудью, хотя бы на отдыхе. И обрати внимание, на твою полную грудь уже положил глаз один полный идиот. В-о-он тот, невысокий очкарик на диванчике напротив.

Аня кивнула в сторону Никиты. Ирина сильнее запахнула халат и посмотрела, куда показала подруга.

- Полный идиот все слышит, – приглушенным эхом донеслось оттуда. – Девушки, между прочим, в помещениях с куполообразными потолками хорошая акустика.

- Ой!.. - только и смогла вымолвить Анна, присела на корточки и, отвернувшись от мужчин, громко расхохоталась. Ира и Инна тоже не сдерживали себя.

- А подслушивать нехорошо, - кокетливо бросила Ирина в сторону мужчин.

- Девушки, дорогие, подслушивать – это вай как нехорошо, - отозвался Бахтияр. – Но мы, как воспитанные люди, подслушивали с полным безразличием.

- Ну, тогда мы спокойны. Хотя, абыдно, панымаеш, - пародируя южный акцент Бахтияра, заметила Ирина.

Пока подруги пикировались с незнакомыми мужчинами, Инесса равнодушно наблюдала за происходящим и пила травяной чай, вольготно развалившись на диванчике и вытянув ноги. Ей не хотелось ни ссориться, ни флиртовать. Особенно флиртовать. Пикироваться она привыкла на работе и делала это без всякого напряга. А флирт требовал особых движений ума и тела, а эти движения не входили в ее отпускную программу.

После окончания факультета международных отношений МГИМО Инесса отработала три года в посольстве в Анголе в должности атташе, потом еще три года третьим секретарем в аппарате МИДа, после чего ее повысили до второго секретаря и отправили в Брюссель. Здесь она сняла просторную по российским меркам двухкомнатную квартиру с большой лоджией и окнами «в пол». Перед фасадом семиэтажного дома был разбит уютный скверик с вековыми платанами и соснами, а по вечерам из окна спальни можно было изучать повадки лисиц, облюбовавших баки с пищевыми отходами у въезда в подземный паркинг.

Дни Инессы в Брюсселе, - она называла его сокращенно Брю, - складывались довольно однообразно и слабо соответствовали расхожим представлениям о дипломатической службе. Много времени приходилось проводить за рулем служебного Пассата, наматывая ежемесячно тысячи километров от посольства до аэропортов «Зовентем» или «Шарлеруа», провожая и встречая бесконечные делегации. Но все равно это было интереснее, чем слепиться над справками, отчетами и записками-отписками; а приемы, фуршеты и переговоры занимали, увы, ничтожно мало времени в рабочем графике молодого дипломата.

Личная жизнь Инессы представляла из себя (точнее – оставила после себя) добротно зарубцевавшуюся рану. Ее сердце было как под панцирем, и потому молодого дипломата не тревожили чужие взгляды, намеки, ухаживания. Наградой были тишина и покой. Но они не радовали тридцатилетнюю девушку – все-таки рановато… Инесса теперь знала, что всякая несчастная любовь, как хворь, рано или поздно перестает мучить, и время действительно лечит, если не мешать ему и не пытаться реанимировать умирающие чувства – все равно не выйдет. Прежнее не возвращается, оно превращается – в новые обстоятельства, чувства и даже любовь. И пока в сердце не все омертвело, надо не до конца убивать, а находить и откапывать живые кусочки душевной ткани, выхаживать их и затем, когда окрепнут, пересаживать на другую любовную грядку. Иначе, когда все умрет, будет поздно. Любовь не берется ниоткуда, этот корешок – один на всю жизнь. А Инесса месяц за месяцем старательно выкорчевывала все, что напоминало ей о Жане и об их трехлетнем студенческом романе. В конце концов ничего не осталось - ни одного кубика крови, способного оживить иссушенное безлюбием сердце.

- Девочки, предлагаю сделать селфи, - сказала Инесса, - сейчас принесу из раздевалки телефон.

Вернувшись с телефоном, она сбросила с себя халат, оставшись в одном купальнике, и предложила подругам последовать ее примеру. Те тоже разделись и стали у фонтана, чтобы запечатлеть для истории свой поход в турецкую баню. Инесса любила выкладывать фотки из разных мест в Инстаграмме, а поскольку по дипломатической надобности исколесила полмира, то ее аккаунт был очень интересным, красочным. Любой, кто захотел бы отследить перемещения дипломата по миру и по служебной лестнице, сделал бы это, просмотрев лишь ее фотографии и комментарии.

- Ирка, ужмись, ты не влезаешь в кадр, - засмеялась Анна, глядя на экран.

- Как же я ужмусь? Все, что можно было ужать, уже ужал купальник.

- Не «жужжи», - строго приказала Инесса. – Снимаю.

Она сделала несколько фотографий. Но кроме голов ничего в кадр не попадало.

- Девочки, давайте мы вас снимем, – предложил Никита, направляясь к подругам.

- Съём в бане? Креативненько, - съязвила Анна. - Ирка, можешь выдохнуть, пришел ухажер, откуда не ждали.

Ирина метнула лукавый взгляд в сторону Никиты:

- Вы за кого нас принимаете? Мы серьезные девушки, вы нас только сфотографируйте.

- Слушай, красавица - и сфотографируем, и снимем, и в ресторан пригласим, и на яхте покатаем, - отозвался Бахтияр и вслед за Никитой подошел к девушкам.

Сделав несколько фоток на память, подруги ушли, оставив армейских друзей в легком возбуждении от предощущения курортного романа. Многие такое предчувствие ощущают чисто физически. Про это щекотание внизу живота одинокие женщины мечтательно скажут: «Полетели бабочки». Одинокие мужчины, вздохнув, поправят: «Полетят бабки».