Странный городишко - 5

Надо сказать, что когда ягодичная леди, устремляясь в родные пенаты, пробегала мимо лифтов, там произошла какая-то не то что немая, но - не визуализированная сценка. Проще говоря, кто-то громко, словно бы в замешательстве, выдохнул воздух. И, действительно, вскоре показалась, на очень длинном поводке рыжая, похожая на лисицу узкоглазая собака с закрученным бубликом рыжим хвостом. Она совершенно по-японски безучастно, механически, чуть ли не ритуально тянула за собой здоровенную лысую женщину, переваливающуюся с ноги на ногу словно утка. Рядом с толстухой вышагивал еще более высокий и такой же отрешенно-на-ходу-медитирующий, как и рыжая собака, джентльмен. На голове у него была малинового цвета дятлообразная шляпа, которую, воткни в неё перо, можно было бы принять за тирольскую.

Обращаясь к консьержу, старуха прошипела: «Это возмутительно!» и посмотрела на супруга в поисках поддержки. Тот безразлично кивнул головой, терпеливо высматривая что-то в неописуемой привычным языком дали. «Вечно оденется как проститутка!» - шипела она, не сдаваясь, Норму. Он понимающе качал головой, и вдруг брякнул, что когда работал в одном месте на материке, то одна из жительниц вообще шлялась по дому без ничего. «Как! Ходила голой?!» вскричала дама с ужасом в маленьких свиных глазках. Перепуганный Норман, казалось, готов был зажать себе рот обеими руками, но возмутительное заявление уже вылетело, и, хлопая жуткими крыльями разврата, уже витало перед ним в воздухе. Тогда, пытаясь скорее исчерпать тему, он срочно отрапортовал, что леди просто периодически впадала в безумство, или, как она говорила, «поддавалась нашептыванию голосов». Толстуха разразилась осуждающим монологом, в конце которого выразила твердую уверенность, что «в нашем доме такое просто невозможно», консьерж затравленно кивал головой, в силу своего положения всецело поддерживая любой постулат. Когда вдруг высокий супруг, отвлекаясь от каких-то возвышенных размышлений, еще больше задрал голову, и, словно обращаясь к Богу, надтреснуто поинтересовался: «А эта ужасная женщина… Она была хорошенькая?»

Толстуха пришла в неистовство. Готовясь дать достойную отповедь такому низкому интересу, она, казалось, уже натягивала незримые поводья, опутавшие собаку и супруга, выхватывала свинцовую плётку... Как вдруг выбежала Николь, и, радостно смеясь: «Нашла, нашла!» устремилась к матери, которая прохаживалась снаружи перед входом. Норман проводил её миловидную жопку совершенно очарованным взглядом и как будто впал в какой-то смысловой ступор. (Перехватив его взгляд, Ларс чуть было не состроил недоуменную гримасу, но сдержался, рассудив, что у людей могут быть разные представления о прекрасном). Сбитая феерической Николь и совершенно выпавшим из реальности Норманом с праведного курса, самозванная прокурорша и экзекьюторша, потоптавшись, дернула своего странного мужа за руку и двинулась к выходу.

Ларс в данный момент сосредоточенно раздумывал, кто же из них выше ростом, - муж дамы с собачкой или раскинувшийся в кресле Дик? А я пока, уж не сочтите за сплетника, слегка объясню душевное состояние пробежавшей галопом леди. Итак, когда-то Шива, именно так её звали, довольно обширно изменяла мужу, Абрахаму. Когда он стал её подозревать и нанял соответствующих людей, она резко оборвала все связи, совершенно начисто замела следы, поэтому собрать что-либо доказательное наёмники Абрахама никак не смогли. Что, впрочем, не мешало ему, будучи в плохих настроениях, которые взбалтывали прежние подозрения, донимать жену всяческими мелкими придирками, доводя Шиву буквально до температуры кипения. Она, можете не сомневаться, платила ему той же монетой и жизнь у этой бездетной пары то страстно бурлила, то яростно кипела. Сегодня утром Абрахам по велению Шивы третий раз за неделю пылесосил в квартире, а она беспечно крутилась перед зеркалом, пока он не заявил, что она и так прекрасно выглядит, и не пора ли уже, наконец, отправиться в гости. Та бросила на него загадочный взгляд, который он истолковал как высокомерно-презрительный, и тут уж он взорвался и обрушил целую лавину упреков с придирками. Отвечать же кротко, а уж тем более промолчать, как подобает восточной женщине, Шива совершенно не считала для себя обязательным… В результате получилось то, что вы наблюдали.

Теперь в фойе появилась тощая старуха с блуждающим взглядом. Морщинистое лицо почти полностью в нижней части прочеркивали тонкие растянутые губы. Наморщив лоб, она спросила Норма, не видел ли он её мужа. Отметив интерес Ларса к своей особе (он, действительно, улыбаясь, её разглядывал), стала рассказывать «историю болезни» мужа. Тому делали операцию и в результате какого-то небрежного анестезирования мозг какое-то время пребывал полностью без доступа кислорода и получил серьезные повреждения. «Это мясники! - восклицала она. - Они убили его, превратили в дебила!» В результате тот, вот буквально на днях, ездил на машине кругами, совершенно позабыв дорогу домой, пока она не настигла авто и чуть ли не бросилась под колёса. С тех пор боится оставлять его одного. Тем более что он вчера, опять же, наматывал пешком круги вблизи дома и никак не мог выйти на верный курс.

Ларс участливо поинтересовался, где находится супруг сейчас. Всматриваясь в него, как будто внезапно обнаружив девайс для считывания нужной информации, она тихо, сама себе удивляясь, сообщила, что тот дома. Ахнув, сказала, что он же может и в квартире ходить кругами промеж четырех комнат, как помешанный. В это время из лифтового холла стремительно появился, надо полагать, сам герой рассказов. С озабоченным видом устремился к ней, крикнул: «Я же просил - никуда не выходить!» и потащил за собой. Ларс повернулся к Норму и тот подтвердил догадку. Действительно, «поехавшей» на самом деле была супруга, и одной из тем её помешательства было его сумасшествие.

Опять хлопнула дверь известной квартиры для семейных разборок. Направляясь в гости к друзьям мимо прошли под ручку Шива и Абрахам. Он оказался низкого роста, на голову ниже её, с шишковатой, недавно обритой, а сейчас топорщившейся редкой щетиной головой. Они громко, но мило беседовали на чужом языке, где мягкое мурлыкание перемежалось резкими шипящими, что-то вроде: «Мур-мур, мур-мур, шмурш-шшмышш, мур-мур, мур-мур, мур-мур», из чего Ларс заключил, что это язык фарси. Совершенно непроизвольно он опять бросил взгляд на её длинные голые ноги и прекрасные полуобнаженные ягодицы. Но в этот раз она, обернувшись, украдкой сверкнула персидскими глазами и даже, как оно ему, скорее всего, показалось, чуть ли не подмигнула.

Из состояния мечтательной задумчивости Ларса вывел свирепый, хотя и очень придушенный зевок Дика. Выходя, Дик сразу забурчал о впустую потраченном получасе. «Странно, - отвечал Ларс. - Я прекрасно провел время и составил вполне определенное представление о здешних жильцах». И он стал думать о Нормане, а именно, что тот, несмотря на хорошее воспитание, совершенно наивен, если имеет какие-то виды на Николь. Посудите сами: месячный рент её квартиры равносилен его доходу за три-пять лет. Нет, ну это уж совсем несерьёзно...