Сувенир

В студенчестве я влюбилась в Колю Капустина. Он пришёл в нашу группу после Афгана. Ему было двадцать. Женился ещё до армии, как говорят, "по залёту" и был, так сказать, семейнообязан. Но всё время тусил с незамужней элитой группы. Большой балагур. Гуляка. Насмешник. Добряк. Всегда немного взъерошенный. Не очень складный. С нами, незагруженными бытом, ему было легко.

Нас всё время куда-то носило: в кино, на концерты, в рестораны, которых тогда в городе было лишь несколько. Просто болтались по городу. Беззаботно и весело.

И, конечно, однажды забурились ко мне. Тогда мы с подругой снимали квартиру. Двушку с хозяйкой. Последняя нас часто оставляла одних.

У нас вовсю играли гормоны. Играли и пластинки. По тем временам у меня была приличная коллекция. Того и другого. Было, подо что танцевать, веселиться и грустить.

Когда компания рассосалась, мы с Колей сидели в обнимку, пили шампанское, и он заговорил про Афган... Играла пластинка. Демис Русос пел "Сувенир". И от повисшего в воздухе напряжения было невозможно её поменять, я протягивала руку и переставляла, и переставляла лапку, не думая об уместности музыкального сопровождения. Но Демис как будто чувствовал важность момента и впечатывал его в моё сознание навсегда.

Коля рассказывал про товарищей, которых видел убитыми. Рассказывал про своё ранение и контузию. Про то, как уже не верил, что выкарабкается. Рассказывал и плакал. У него дрожали руки и коленки.

А Демис пел и пел свой "Сувенир".

Поёт и сейчас. И его "Сувенир" — машина времени, которая уносит меня в далёкие 80-е,
где вспоминает Афган и плачет Коля Капустин,
где прыгают его коленки,
где падает на пол большой красивый фужер с шампанским.

Падает и разбивается, и будто разбивает тяжёлые воспоминания на осколки.

Где мы так и собираем осколки бокала и осколки той войны.
Стыдливо смахиваем слёзы, а они без стыда смешиваются с пролитым шампанским, словно оплакивают чью-то опрокинутую жизнь.

Где мы раним руки стеклом и пачкаемся в крови — нас зацепила пуля той войны.

Где я по-прежнему жалею его,
где я благодарна ему за распахнутую для меня душу,
где я глажу его по голове и плечам.
И, конечно, люблю.