Психология и философия доброты. т. 2. глава 28

Добродетельный человек относится к своей добродетельности  диалектически. С одной стороны, он понимает величину значительной дистанции между качественным уровнем его личности и уровнем личности обычного человека. А, с другой стороны, он столь же отчетливо осознает тот момент, что даже если он проживет максимально интенсивно и насыщенно, сознательно и полноценно еще десять жизней по сто лет каждая, то в результате степень реального совершенства его личности будет, по большому счету, столь же далека от идеального варианта, как и в настоящий момент времени. И потом, он четко понимает тот момент, что большой комплект редких достоинств и добродетелей, который ему достался, - это не есть его личная заслуга, а лишь аванс со стороны Высших сил. Который необходимо интенсивно и добросовестно отрабатывать всю оставшуюся жизнь. Это, по большому счету, не привилегия, а большая дополнительная многогранная и изощренная ответственность перед Высшими силами за полноценное исполнение своей персональной особой миссии на Земле в качестве их посланника.

И, как бы сильно не был одарен конкретный человек, он осознает то, что он не эксклюзивен (хотя очень многим обычным людям в это очень хочется верить) в силу того, что в мире есть еще определенное количество людей, имеющих, как минимум, ничуть не меньший уровень одаренности. И, как максимум, уровень гораздо больший.

Ибо, и применительно к нему лично, и к другим добродетельным людям на то имеется принципиальная воля Высших сил, совершенно не зависящая от воли и желания того или иного человека, не зависимо от того, что он думает о себе. И это наводит его на ясную и конкретную мысль о том, что применительно к самому себе, в своем внутреннем мире, он должен проявлять принципиальную скромность, не впадая в чрезмерную самоуверенность и самовлюбленность, своего рода житейскую манию величия. Это, безусловно, отнюдь не означает того, что он не понимает истинной ценности задатков достоинств и добродетелей, что получил при своем рождении. Или склонен сознательно их обесценивать в угоду широкой публике или тем своим близким, которые не являются добродетельными людьми. Да и вообще имеют об этом весьма смутное представление. Более того, он стремится всеми силами ума и души, духа и тела всю свою жизнь отстаивать истинные классические достоинства и добродетели. Но не в силу того, что многие из них принадлежат ему лично, а в силу того, что они имеют вечную ценность сами по себе в системе духовных ценностей человеческого бытия.

Скромность является один из элементов, входящих в состав комплекта свойств хорошего и достойного человека и комплекта свойств, входящих в понятие «смирение». О котором, в связи с его актуальностью и многогранностью, будет разговор отдельный.

Скромность не означает того, что ее обладатель не имеет четких и конкретных фундаментальных принципов и убеждений интеллектуального и психологического, духовного и эстетического плана. Или того, что скромный человек сознательно отстраняется от отстаивания их в общении с окружающими. Или считает это отстаивание чем-то несущественным и второстепенным. Скромность необходима любому человеку, а добродетельному вдвойне для проведения эффективного и полноценного процесса самовоспитания и самосовершенствования, для создания адекватной самооценки, для проведения постоянного и бдительного самоконтроля и самоанализа.

Добродетельный человек, имеющий, как правило, вполне конкретный уровень одухотворенности, понимает свою личную беззащитность перед темными силами, свою абсолютную несостоятельность перед ними. И поэтому старается рассчитывать на помощь светлых сил. Но не просто пассивно находиться в ожидании их помощи, а стараться оказаться достойным этой помощи. Он предельно скромно, это еще, мягко говоря, оценивает свои возможности в открытой борьбе с темными силами. А поэтому старается не питать особых иллюзий по этому поводу. Одновременно он осознает и тот момент, что для завоевания даже не обязательно большого, но даже некоторого расположения Высших сил к себе, он должен очень серьезно работать над собой, но повышать уровень гармонии не только своей личности, но и окружающего мира. И работать над собой не ради самого себя, а для того, чтобы иметь возможность максимально полноценно выполнять свою личную миссию на Земле. Конечно, это не исключает того, что вполне конкретные положительные результаты в работе над собой могут быть основанием для некоторого уважения и любви к самому себе. Хотя и в этом плане он проявляет скромность, не выпячивая своих даже самых больших и несомненных достоинств и добродетелей перед окружающими.

Скромность помогает любому человеку более адекватно воспринимать критику в свой адрес. Ибо, с одной стороны, абсолютное совершенство недостижимо в принципе. А, с другой стороны, каждый человек имеет право иметь свою собственную точку зрения по любому поводу. Как и право на иллюзию и ошибку, заблуждение и определенное несовершенство.

Добродетельный человек, как правило, в силу присутствия фундаментальной скромности и смирения, не страдает болезненной и обостренной амбицией. Что, однако, не исключает и даже предполагает присутствие развитого честолюбия. Скромность помогает человеку бороться со многими искушениями и соблазнами, например, не дает впасть в гордыню - источника самых больших и самых изощренных человеческих пороков.

Скромность помогает заниматься продуктивным и полноценным творчеством, не впадая в чрезмерные иллюзии и заблуждения относительно своей личной талантливости, как таковой, и относительно тех или иных конкретных результатов на определенном этапе творческой деятельности.

При этом скромность никак не влияет на то, что он (как и любой другой человек) может и должен давать принципиальную оценку творчества другого человека, особенно обладающего реальным талантом и элементами истинной гармонии личности. Другой вопрос, что отправной точкой для такого рода оценок должен быть не собственный талант в той или иной сфере деятельности, а критерии иерархии классических духовных ценностей. Не зависимо от того, присутствуют они в таланте конкретного человека или нет. Объективность и бесстрастность превыше всего. Правда, высказывание публичной оценки не должно превращаться в шоу, в спектакль по демонстрации своих особенных достоинств и добродетелей. Конечно, когда кто-то пытается выдать нечто откровенно деструктивное и дисгармоничное за эталон для общественного подражания, то в этих случаях есть реальная необходимость в принципиальной оценке реальной действительности. Но, по возможности, без перехода на личности. Если только, на самом деле, в ситуации нет сознательного и целенаправленного злого умысла со стороны человека (или группы людей), претендующего на обладание истиной в последней инстанции.

Скромность отнюдь не означает того, что ее обладатель может предполагать лишь относительную или частичную ценность явлений, относящихся к системе вечных духовных ценностей. Это находится за рамками его личности (да и любой другой). И поэтому понятие скромность на них в принципе не может распространяться.
Как бы скромен не был человек это не освобождает его от добросовестной защиты вечных ценностей. Другой вопрос, что многие люди вкладывают в это понятие свои личные, весьма искаженные и нередко извращенные субъективные представления, которые нередко не имеют ничего общего с реальной действительностью.

Скромность - это удел не слабых и закомплексованных людей, глупых и примитивных (хотя и им она не помешала бы), а умных и сильных, оригинальных и талантливых, имеющих свою личную особую персональную миссию на Земле. Скромность - это необходимый элемент гармонии личности и истинной одухотворенности. Скромность уберегает человека от публичной демонстрации процессов своего внутреннего мира, в том числе, даже самого факта присутствия самовоспитания и самосовершенствования, не говоря уже о конкретных вещах в реализации этих процессов, проблемных или успешных моментах.

Скромность не означает того, что конкретный человек не считает нужным уважать или любить себя. Она предполагает серьезную осмысленность. Вполне конкретный уровень объективности и бесстрастности в оценке своей личности, жизни и творчества. Конкретные достоинства и добродетели из числа классических ценностей, постоянно проявляющиеся на конкретном качественном уровне в практической жизни, не должны обесцениваться ни в себе, ни в других людях.

Другой момент заключается в том, что большинство людей, к сожалению, когда слышат слово достоинство или добродетель, автоматически предполагает не только сам факт присутствия этого качества, даже очень-очень редкого (один-пять процентов от всего общества), но и высокий уровень развития этого свойства именно у него. Что в девяносто процентов случаев принципиально не соответствует реальной действительности. Почти поголовное духовное и психологическое невежество, даже среди формальной интеллигенции, создает мощную и конкретную предпосылку для принципиально неадекватной самооценки. К присутствию искаженных и извращенных элементов мировоззрения у широких масс людей. Например, наличие и подсознательной, и сознательной потребности в чувстве собственной значимости для создания даже относительно благополучного психологического и психического здоровья порождает идею о том, что «я должен быть не хуже других, а потому я и есть ничем не хуже других». Следующий логический шаг возникает следующий: «раз я не хуже других, значит и другие ничем не лучше меня, поэтому уважать их хотя бы на один процент больше, чем самого себя, нет никакого смысла; как и относиться к их мыслям и чувствам с особенным вниманием, как и к их личности, жизни и творчеству; одним словом, мало-мальски существенно напрягаться и стараться по этому поводу». Вот такие интересные виражи часто возникают в головах людей. И, в первую очередь, относительно неглупых и неплохих.

И в результате часто возникает не просто несколько завышенная самооценка, а мощная гордыня, создающая принципиально искаженную систему восприятия и самого себя, и окружающих и всех важнейших жизненных явлений интеллектуального и психологического, духовного и эстетического плана. За что жизнь наказывает сурово и жестоко. Для добродетельного человека такой вариант развития событий исключен в принципе.

Когда большинство людей слышит слово смирение, то это почему-то ассоциируется у них в голове с чем-то унизительным и оскорбительным для их чувства собственного достоинства. Не только для их самолюбия, но даже и честолюбия. Хотя, конечно, принципиальную разницу между этими двумя понятиями понимают, мягко говоря, далеко не все. Смирение - это элемент, как минимум, хорошего интеллекта. Не обязательно высокого, но тем не менее. Хороший интеллект в иерархии классических ценностей, как правило, является выше среднего. А в житейской иерархии считается уже высоким. Ибо, с истинно высоким интеллектом большинство из нас, если и встречалось, то крайне редко. Считая в итоге это очень редким исключением из правила. Иначе говоря, что их правило (на самом деле, это просто распространенный стереотип, своего рода общественная норма) на эти случаи принципиально не распространяется. А, значит, этим моментом по большому счету, можно пренебречь. И не напрягать себе мозги дополнительно по этому поводу. Ибо, это, может быть, и имеет смысл, чисто теоретически. Но реально практического приложения, по их мнению, это не имеет. А, значит, и Бог с ним.

Смирение, в истинном смысле, не имеет отношения к построению тактики поведения, когда конкретный человек сталкивается с грубостью и хамством, черствостью и равнодушием, жестокостью и агрессивностью, пошлостью и цинизмом, наглостью и подлостью и еще пятистам основных человеческих недостатков и пороков. Если говорить по большому счету, то смирение должно иметь место во внутреннем мире человека и не перед серой и посредственной личностью реального или потенциального партнера по общению, а перед Высшими силами Вселенной. Ибо, их могущество не просто несколько больше, чем человеческие возможности, а тысячекратно превышает их. Иначе говоря, не имеет пределов в принципе. И вся жизнь не только того или иного отдельного человека, но и человечества в целом, четко и жестко подчинена им и в прошлом, и в настоящем, и в последующем необозримом будущем. Правила Жизни имеют вечный и универсальный характер. Собственно, задача человека заключается «всего лишь» в том, чтобы узнать, понять и учесть эти законы Жизни. Правда, об этом у нас почти никто, нигде и никогда не говорит. За исключением некоторых философских трудов, от которых девяносто девять процентов людей шарахается, как черт от ладана. Ибо, не умеет и не желает понимать сложные истины, особенно, если они принципиально расходятся с их собственным мнением.

Библейская Мария многократно сталкивалась с ситуацией, когда ее самые добросовестные, интенсивные и продолжительные усилия по реализации различных добрых дел заканчивались полной неудачей. И это означало лишь то, что на это не было благословения Высших сил. Ибо, по тем или иным причинам, это не входило в их глобальные и долгосрочные планы. Не зря же говорят о том, что «пути Господни неисповедимы». Человеку не дано понять в полной мере волю Высших сил. Эта информация принципиально закрыта для большинства обычных людей. Ибо, это есть большой потенциальный соблазн использовать эту особенную информацию в своих личных корыстных целях с нанесением большого ущерба интересам ближайших и дальних окружающих. Иначе говоря, гармонии человечества и Вселенной в целом. А этого допустить нельзя никогда и ни для кого.

Большинству людей представляется ясным и очевидным то, что например, их домашние животные должны проявлять вполне определенное послушание своим хозяевам. И в том числе, смирение перед волей и могуществом. И это правильно, естественно и закономерно. Только человек в системе иерархии ценностей Вселенной во много раз более ничтожен в сравнении с Высшими силами, нежели домашние животные по сравнению с ним. Такова логика реальности, не зависимо от того, кто и что думает по этому поводу. Когда комар пытается напиться вашей крови, то что вы обычно делаете? Прогоняете его или, при возможности, убиваете. Судьба и сама жизнь человека в точно такой же степени находится во власти Высших сил. И это тоже правильно, естественно и закономерно. Ибо, многие люди во все времена вели себя настолько деструктивно и дисгармонично, настолько злокачественно плохо, что если бы Высшие силы их не ограничивали, то они могли бы нанести непоправимый ущерб не только своему непосредственному окружению, но и человечеству в целом. Достаточно вспомнить Гитлера и Сталина, чтобы понять потенциальный размах деятельности одного талантливого злодея.

Нет, никто и никого не заставляет проявлять смирение. Каждому представляется свобода выбора. Но, вот то, что за этим последует, - это не находится в компетенции отдельного человека. Да и все общество может лишь гадать или предполагать возможный ход событий. А к чему именно приведет отсутствие смирения в конкретном человеке - этого не знает никто. Арсенал средств наказания у Высших сил весьма обширен и разнообразен. Это может быть язва, диабет, инфаркт, онкология и т.д. и т.п.

Высшие силы, если и благоволят, то лишь смиренным людям. Не зря же сказано, что «гордым Господь противится». И так было всегда и так будет всегда. А то, что с этим кто-то не согласен, не играет абсолютно никакой роли. Вы пробовали плевать против ветра? Ветру, заведомо, никакого ущерба, а ваша одежда запачкана пропорционально тому, насколько смачный сделан был плевок. Иначе говоря, чем интенсивнее мы пренебрегаем волей Высших сил или боремся с ней, тем больше ущерб мы получаем. И грязная одежда в таких случаях - это буквально мелочи жизни. Ибо, иногда с человеком могут происходить события, от которых в полной мере он не сможет оправиться до конца своей жизни.

Смирение - это одна из больших классических добродетелей. Оно уберегает человека от искушения погрузиться во многие ужасные пороки, способствует принципиально более адекватному отношению человека к самому себе, к жизни, к окружающим, к своему месту в жизни и т.д.

Библейская Мария, в отличие от своей сестры Марфы, обладала вполне конкретным смирением. И это была одна их причин, по которой Господь решил зайти к ней в гости и пообщаться с ней. Конечно, на свете существует множество людей, для которых встреча с Господом не представляется чем-то особенно важным и ценным. Право на ошибку и заблуждение имеют все. Вот только злоупотреблять этим правом не стоит. Ибо, за это можно серьезно поплатиться. Собственно, если человек не сделал должных выводов из своей ошибки, то Жизнь будет бесконечно преподносить ему ситуации похожего плана, пока он не облагоразумится и не научится решать задачи такого характера и степени сложности. Конечно, даже в идеальном случае, это все непросто и небыстро, но тем не менее.
 
Терпение – это одна из классических добродетелей достойного человека. Для добродетельной личности особенно необходимая и актуальная. Терпение помогает справляться с неинтересной и монотонной работой, требующей механического и формального отношения. Без терпения сложно делать большие дела с продолжительным предварительным и подготовительным этапом, решать многоэтапные задачи большого объема и сложности, многогранного и изощренного характера. Терпение помогает преодолевать проблемные и неприятные ситуации, неблагоприятные периоды жизни, неудачи и поражения. Расстаться с иллюзиями и заблуждениями, корректировать свои ошибки наиболее оптимальным образом. Как и проводить анализ более глубокий и более многогранный и своей личности, и окружающих, и жизни вообще.

Терпение помогает делать работу, требующую особенной кропотливости и аккуратности, трудолюбия и усердия, добросовестности ума и души, духа и тела. Терпение дает возможность более успешно преодолевать ситуации с какими–либо неблагоприятными моментами, лишениями, ограничениями, стрессовыми факторами, периодами с повышенной интенсивностью деятельности, работать в состоянии умственного и психологического, морального и физического утомления. Оно помогает более успешно разбираться в необычных и непривычных, сложных и противоречивых, неоднозначных и щепетильных, странных и непонятных ситуациях.
Терпение помогает познавать что–либо новое, переходить на новый качественный уровень в том или ином виде деятельности, в развитии своих достоинств и добродетелей, способностей и талантов, проводить большую и серьезную работу по самовоспитанию и самосовершенствованию.

Терпение позволяет сохранять внутреннее равновесие, выдержку и хладнокровие, избегать вспыльчивости и раздражительности, импульсивности и хаотичности, легкомысленности и безответственности, переменчивости и непостоянства, сумасбродства и своенравности, болезненной амбициозности, уменьшать, по возможности, свой максимализм и категоричность.

Терпение косвенно помогает проявляться терпимости к чужим слабостям и недостаткам, более оптимально переносить деструктивность и дисгармоничность окружающих, их упрощенность и примитивность, сочетание глобальной посредственности и обостренной амбициозности. Терпение лежит в основе великодушия и снисходительности, тактичности и деликатности, интеллигентности, аристократичности, доброжелательности, оптимизма, конструктивности и созидательности, коллективного творчества, любого производственного процесса. Без терпения невозможно выстраивание стратегии жизни, профессиональной деятельности, творческой и личностной эволюции. Терпение помогает строить прочные и перспективные, многогранные отношения на приятельском и дружеском, родственном и супружеском уровне.

Без терпения сложно проводить работу по воспитанию детей, сотрудников, родственников и прочих людей. Терпение дает возможность выстраивать более оптимальным образом и отношения человека с самим собой, более полноценно проявлять уважение и любовь к себе.

Терпение необходимо в процессе усвоения новой информации, в развитии новых навыков в привычном деле и особенно в новом. Терпение желательно и в процессе подключения интуиции и проницательности, вдохновения и озарения.
Один из элементов духовной диалектики человеческого бытия заключается в том, что задатки фундаментальных качеств личности вкладываются в человека уже в момент его рождения. И, по большому счету, они или есть, или их нет. Другой вопрос, что одному человеку даются задатки интеллекта низкого уровня, другому - среднего уровня, а третьему - высокого. И так применительно ко всем классическим (и не только) достоинствам и добродетелям. Конечно, если серьезно и целенаправленно не заниматься развитием задатков определенного качества, то в силу большого числа весьма неблагоприятных и относительно благоприятных факторов человеческой жизни, эти задатки могут так и остаться на уровне задатков.

Или же, задатки большого уровня интеллекта в самопроизвольном развитии получат лишь небольшое свое развитие относительно того, какими бы они могли быть на самом деле. Специфика данной ситуации нередко заключается в том, что даже минимальное развитие интеллекта у человека с задатками большого интеллекта, в своей абсолютной величине, может быть значительно больше, чем максимальное развитие задатков у человека с задатками низкого интеллекта. И вообще, пора всем понять, что различие в развитии достоинств - малое, среднее и большое - это не только некоторое количественное различие, а принципиально разный качественный уровень.
И, по большому счету, то, что легко и доступно, естественно и закономерно для человека со средним уровнем интеллекта, то остается пожизненно недоступно для человека с низким уровнем интеллекта. А то, что способен делать человек с высоким интеллектом, в плане наиболее значимых и ценных вещей, остается недоступным для человека с задатками среднего уровня интеллекта. Уже при рождении потенциальная ценность каждого конкретного человека для общества не просто несколько различна, она принципиально разная. И, видимо, так угодно Высшим силам, чтобы ценность одной человеческой личности и жизни с комплектом задатков свойств классического типа с высоким уровнем была в десятки раз больше, чем ценность личности и жизни человека с комплектом качеств среднего уровня. А уже об истинных аристократах ума, души и духа разговор вообще отдельный. Ибо, их потенциальная ценность для общества и государства, как минимум, в тысячу раз выше, чем ценность человека даже с задатками высокого уровня классического достоинства. И, как показывает история человечества, в миллион раз больше, чем ценность человека с комплектом достоинств среднего уровня. И, как следует из элементарной логики (правда, основанной на большом объеме информации систематизированного плана), так было и три тысячи лет назад и так будет и через три тысячи лет существования человечества.

В силу чего, притязания человека с задатками, например, низкого интеллекта на уровень уважения общества, проявляемый им к людям с задатками интеллекта среднего уровня, являются с духовной точки зрения принципиально несостоятельными, неправильными, нелогичными, в определенной степени даже безнравственными, деструктивными и дисгармоничными, потенциально драматичными. Ибо, признание этих притязаний адекватными и правильными одновременно означает принципиальное обесценивание, как минимум, восьмидесяти процентов людей - категории со средним уровнем развития классических достоинств и добродетелей. Но, в том случае, если данная логическая параллель в большей степени понятна и доступна большинству людей. Ибо, находится в пределах возможностей стандартной и распространенной логики. То аналогичная параллель между людьми с комплектом классических достоинств лишь среднего уровня и людьми с комплектом достоинств высокого уровня, представляется большинству нередко очень сложной задачей для их мышления. И, так сказать, для их миросозерцания в целом. Особенно в том случае, когда тот или иной человек с комплектом достоинств среднего уровня хотя бы интуитивно чувствует то, что он, к его величайшему сожалению, не рожден для того, чтобы, условно говоря, хватать звезды с неба. И лишь наиболее достойные люди из этой категории способны проявлять хотя бы относительный уровень адекватной самокритичности и не претендовать на личную уникальность высокого уровня, на эксклюзивность качественного уровня своего бытия.

Так вот: претензии человека с комплектом достоинств среднего уровня на какое-то особое уважение общества являются с духовной точки зрения также принципиально несостоятельными. Неправильными, нелогичными, деструктивными и дисгармоничными, потенциально драматичными и дисгармоничными. Причем, драматизм в этом и предыдущем случае носит уже не только личный, но и социальный, общественный характер. Ибо, в этом случае очень сильно проигрывает не только все общество в целом, но, в отдельных случаях и все человечество. Думается, что не нужно очень сильно и детально объяснять то, что ценность всех гениев (пятьсот человек за всю историю человечества) для развития человечества в положительном направлении была, мягко говоря, во много раз больше, чем ценность миллиардов остальных людей.
Аналогичная ситуация и применительно к классическим интеллигентам и аристократам ума, души и духа. Их (аристократов) было несколько больше, чем гениев, но, тем не менее, не более пяти тысяч человек. Это классики и корифеи науки и культуры, духовной сферы. И польза тому или иному конкретному обществу, на том или ином этапе его развития, зависела прямо пропорционально от того, в какой степени это общество понимало и осознавало принципиальную разницу между обычным человеком и истинным интеллигентом, и аристократом ума, души, духа. И от того, насколько адекватно это общество строило свое отношение к каждому конкретному аристократу и интеллигенту с аристократическими свойствами. Причем, хочется еще раз подчеркнуть тот момент, что отношение принципиально иное, чем к обычному члену этого общества. И тут вопрос, по большому счету, идет не о великой славе, а о создании необходимых условий для максимально продуктивного и полноценного творчества для классического интеллигента или аристократа. Это, безусловно, и моральные, и психологические, и физические, и материальные условия. Общество, которое принципиально не желает создавать особые привилегии для своих истинных интеллигентов и аристократов, является духовно и психологически больным, деструктивным и дисгармоничным. Иначе говоря, в глазах Высших сил откровенной мерзостью, за что бывает обязательно серьезно наказано.

Анализ биографий сотен классиков науки и культуры показывает, что девяносто процентов обычных людей отличаются, к величайшему сожалению автора, принципиальной несостоятельностью в понимании специфики явлений интеллигентности и аристократизма и ума, и души, и духа. А, если нет даже относительно адекватного понимания столь сложных и многогранных явлений, то, как же можно при этом ожидать от этих людей адекватного отношения к явлениям интеллигентности и аристократизма.
Не говоря уже о принципиальной возможности каждого конкретного человека из этой категории обнаруживать среди общей массы людей истинного интеллигента или аристократа. Которые, как правило, не занимаются дешевой саморекламой, не отличаются чрезмерной навязчивостью и назойливостью, наглостью и банальным карьеризмом, умением пробивать своим лбом бетонные стены человеческой глупости и примитивности, ограниченности и стереотипности, самовлюбленности и самоуверенности, зависти и ревности, авантюризма и интриганства, стервозности и подлости, мелочности и меркантильности, примитивного рационализма и изощренного эгоизма.

Конечно, уметь обнаруживать в своем ближнем даже лишь некоторые черты интеллигентности, особенно, отсутствующие в тебе самом, - это дело очень сложное и очень трудное. И задача данной работы, кроме всего прочего, как раз и заключается в том, чтобы дать хотя бы некоторые ориентиры объективного характера в распоряжение обычного человека, чтобы, хотя бы в некоторой степени, облегчить ему проведение столь непривычной и весьма изощренной мыслительной манипуляции в своей голове. Собственно, дополнительного внимания заслуживают все люди, имеющие большие задатки классических достоинств и добродетелей. Но это уже элемент, что называется, высшего пилотажа общественной и государственной политики интеллектуального и психологического, духовного и эстетического плана. Который, в обозримом будущем вряд ли будет практически реализован.

Другой вопрос в том, что истинная добродетельность и интеллигентность - это дар Высших сил. Это проявление их воли, с которой не считаться категорически не рекомендуется. Абсолютно все и абсолютно всегда за проявление недостаточной почтительности к воле Высших сил бывают очень серьезно и очень тяжело наказаны. Не зависимо от того, согласны они с данным положением вещей или нет, понимают они его или нет. Но вот те люди, которые понимают этот момент и строят свою практическую жизнь с его учетом (как, впрочем, и с учетом вечных фундаментальных духовных и психологических законов жизни), имеют вполне реальный шанс на определенную симпатию со стороны Высших сил. Так сказать, на некоторое их благоволение в процессе обретения истинного счастья, душевного и духовного здоровья, на полноценное бытие, качественное и продуктивное творчество, реальную основу для самоуважения и любви к себе.

Так что, все далеко не так просто, как многим того хотелось бы. Каждый наш принцип или убеждение, мнение или представление, правило и закон для внутреннего пользования либо приближают нас к состоянию гармонии, либо отдаляют от него. Как и к особой (по ценности) возможности каждым своим вздохом и ударом сердца звучать в резонанс гармонии Вселенной. И, учитывая тот момент, что комплект достоинств и добродетелей в их задатках дается конкретному человеку от Высших сил в их конкретной выраженности малой, средней или большой степени, каждый из нас должен с большой терпимостью относиться к некоторой, иногда даже очень значительной, несостоятельности в том или ином конкретном моменте того или иного нашего ближнего. Он, ведь, не виноват в том, что ему конкретно достался не самый замечательный комплект достоинств. Другой вопрос в том, что проявления большой лени ума, души и духа, как таковые, не должны получать принципиального одобрения ни отдельного человека, ни общества, ни государства. Нежелание развивать свои задатки классических достоинств и добродетелей - это большой грех в глазах Высших сил, так сказать, большой проступок, принципиально неправильная линия поведения.
Это, можно сказать, принципиальный вызов воле Высших сил. Это в определенной степени похоже на попытку человека (видимо не самого умного, мягко говоря) плевать против ветра. Чем смачнее сделан плевок и чем больше сделано таких попыток, тем в большей степени будет испачкана одежда и лицо плюющего. Уровень эстетичности к комфортности его внешнего вида при этом потерпит очень существенные изменения.

Безусловно, наша терпимость к несовершенству ближнего должна распространяться, в первую очередь, на второстепенные недостатки и слабости, а не на фундаментальные пороки духовного порядка (алчность, подлость, жадность, стервозность и т.д. и т.п.). А также на его иллюзии и заблуждения, на минимальный уровень мудрости.
Никто не говорит о том, что всем этим нужно восхищаться или сознательно принципиально искаженно комментировать отрицательное, как положительное. Но и постоянно гневно обличать и уличать, демонстративно и публично унижая человеческое и личностное достоинство человека (или группы людей) тоже совсем не обязательно. Принципиально иная ситуация складывается в том случае, когда объектом фундаментальной критики являются люди, которым функция эксперта тех или иных жизненных явлений дана официально или принята ими на себя добровольно. Они, условно говоря, задают тон общественной и государственной политике, устанавливая стандарты и стереотипы качественного характера в науке и культуре, философии и эстетике. В результате того, что общество и государство относится к вопросу подбора даже официальных экспертов, мягко говоря, не особенно серьезно и глубоко, осмысленно и многогранно, тонко и дифференцированно, гибко и даже градуировано, в девяносто процентах (как минимум) случаях на должности общественного эксперта, даже в одной узкой области бытия, оказываются люди, которые не просто в некоторой степени, а совершенно не соответствуют статусу эксперта.

И, тем самым, наносят колоссальный ущерб развитию и конкретного общества и государства, а, в отдельных случаях, и человечеству в целом. Приходится платить очень большую цену всем за то, что в выборе экспертов не участвуют профессионалы высокого класса, а лишь дилетанты и полудилетанты с предельно обостренной амбицией и претензией на обладание истиной в последней инстанции, часто даже с некоторой житейской манией величия, основанной на громадной самоуверенности и самовлюбленности. Поэтому, быть очень терпимым к тем, кто искажает и извращает истинные классические ценности на общественном и государственном уровне, да и просто проявлять демонстративное равнодушие и отстраненность - это уже большое преступление против всего человечества, против Высших сил. А на деле часто получается ситуация, когда явно отрицательное или явно положительное явление общественной жизни остается без квалифицированной профессиональной, и даже просто принципиальной оценки. Вводя широкую общественность в мощное заблуждение относительно того, а что такое хорошо и что такое плохо, что называется, в принципе.

Ибо, как показывают сорокалетние наблюдения и исследования автора, творческая способность осмысливать реальность имеется, к сожалению, лишь у пяти процентов людей. Остальные предпочитают присоединяться к мнению кого-то другого, кто стремится активно или даже агрессивно навязать свое личное, часто предельно субъективное, мнение всем окружающим, обществу в целом, часто претендуя на роль истинного эксперта даже в масштабах всего человечества. Но часто возникает ситуация, когда даже представители этой небольшой творческой прослойки общества в девяносто - девяносто девяти процентах случаев предпочитают отмалчиваться. И не всегда их при этом можно укорить в проявлении безразличия и эгоизма. Ибо, широкая публика, к сожалению, не способна понимать принципиальную разницу в ценности мнения обычного человека и истинного эксперта в узком круге вопросов. Изредка бывает и так, что в весьма относительно узком круге вопросов, но это не меняет, по большому счету, сути дела, а лишь добавляет дополнительную порцию драматизма в данную ситуацию. А, если общественность не способна адекватно и даже относительно адекватно относиться к любому мнению эксперта, то спрашивается, зачем он будет стараться и напрягаться.

Это в 18 и 19 веках многие люди считали своим человеческим и личностным долгом высказать свое мнение относительно того или иного жизненного явления. У них, что называется, болела душа за общество. Хотя и тогда было много людей, претендующих на звание эксперта из банальных тщеславных соображений, из доминирующего стремления любыми способами самоутвердиться в общественном мнении. Тем не менее, были и истинные борцы за классические ценности интеллектуального и психологического, духовного и эстетического характера. И борьба шла очень интенсивная, постоянная, принципиальная, дающая возможность каждой группе экспертов более серьезно и основательно систематизировать свои знания и представления, принципы и убеждения, сделать свою способность к восприятию и анализу сложных, многогранных и многослойных явлений бытия более тонкой и совершенной, более дифференцированной и даже более градуированной, более глубокой и более масштабной. И все это, так или иначе, шло на пользу развития общества.
Так происходило, например, с будущими классиками русской литературы. Если бы не было адекватной оценки их творчества отдельными экспертами, то вероятность того, что они стали бы классиками литературы, была очень небольшая. И в итоге культуре российского общества был бы нанесен непоправимый урон, как и его даже относительно гармоничному развитию в целом.

Так что, терпимость даже в самых замечательных ее проявлениях, как и многие другие классические добродетели, должна быть достаточно осмысленной. Ибо, расстановка адекватных акцентов в оценке жизненных явлений с духовной точки зрения спасает общество от многочисленных и разнообразных заблуждений и иллюзий, ошибок и проблем, в том числе, весьма драматичных.

Уравновешенность – классическая добродетель человеческой личности. Это полезное качество для всех людей. Правда, для разумной личности в чисто психологическом плане важна, в первую очередь, чисто внешняя уравновешенность. Ибо, без существенных положительных эмоциональных всплесков часто очень затруднительно заниматься полноценным творчеством, ощущать яркое и продолжительное вдохновение.
Другой вопрос, что должно быть еще и интеллектуальная, и духовная уравновешенность. Своего рода стабильность. Когда человек сознательно устанавливает для себя достаточно высокую планку качества (а, в ряде случаев, и количества) применительно к своим интеллектуальным и духовным процессам. Собственно, практически все, что происходит и внутри человека, и вне его, предполагает определенную осмысленность и некоторую духовную составляющую. В частности, мировоззренческого характера.

Можно сказать, что человек устанавливает для себя определенный качественный диапазон, в котором он будет стремиться жить и творить.
Другой вопрос, что некоторые люди из личного удобства, например, устанавливают этот диапазон предельно низко, чтобы не проявлять особой старательности во всех наиболее важных сферах деятельности.

Сиюминутное удобство и комфорт, в конечном счете, оборачиваются принципиально низким качеством жизни такого человека вообще. Существенным упрощением процессов его жизни. Что исключает возникновение полноценного и стабильного чувства собственного внутреннего удовлетворения. Не говоря уже о счастье. Такой человек руководствуется, к сожалению, преимущественно своими иллюзиями и заблуждениями.
Но от того, что они распространены и общеприняты, их истинная, предельно символическая, суть и ценность никак принципиально не меняется. Поэтому, для истинной добродетельной личности особенно важно иметь самостоятельность и независимость в формировании своей точки зрения во всем и всегда. Не зависимо от того, что думает ее непосредственное окружение. Или вообще кто бы то ни был. Кроме, разве что, классиков психологии и философии, святых и мудрецов, истинных интеллигентов и аристократов ума и души.

Понятно, что верхняя качественная планка в жизни конкретного человека – это вещь весьма условная. Ибо, как бы особенно сильно талантлив не был человек, он прекрасно отдает себе отчет в том, что абсолютный идеал столь далек от него, что ближайшие сто лет самой активной жизнедеятельности вряд ли существенно приблизят его к нему. Для утешения самолюбия величину этой планки можно установить на уровне семидесяти–восьмидесяти процентов. С житейской точки зрения. А с духовной точки зрения это будет соответствовать тридцати–сорокам процентам. Что даже чисто теоретически достижимо лишь для одного–пяти процентов людей. Остальным остается только об этом мечтать. Ибо, прибавка к сорока процентам еще хотя бы двадцати возможна, в лучшем случае, только для одного человека из тысячи. Семьдесят процентов возможны для одного из миллиона. Восемьдесят процентов – для одного из ста миллионов. Девяносто и больше процентов это вообще штучный товар в масштабах всего человечества. Причем, не только в отдельный момент времени, но и в рамках всей истории. За последние две с половиной тысячи лет.

Честность – это одна из классических добродетелей человечества. Но для добродетельной личности она актуальна в два–три раза больше, чем для большинства обычных людей. И, в первую очередь, в отношениях с самой собой. Честность предполагает достаточно высокий уровень строгости к своим слабостям и недостаткам, ошибкам и неудачам, проблемам и неприятностям. Как, впрочем, и вполне определенную самокритичность к своим победам и достижениям, достоинствам и добродетелям, способностям и талантам. Даже самая минимальная ложь в отношениях с самим собой может иметь очень серьезные и грустные последствия и осложнения. Это, во–первых, может запустить многочисленные и разнообразные процессы психологической и духовной деградации личности, не говоря уже о резком торможении в ее развитии в целом. А также вносить множество элементов деструктивного и дисгармоничного характера в структуру личности, в ее характер, мировоззрение, правила и законы, принципы и убеждения, привычки и традиции. Тем самым, очень существенно снижая качество жизни в целом, не говоря уже о ведущих качественных параметрах творчества, уменьшая не только его реальную продуктивность, но и полноценность. В плане соответствия классическим канонам гармонии и совершенства в рамках системы вечных духовных ценностей.

Честность предполагает, мягко говоря, минимальное количество компромиссов со своей совестью. И по жизни вообще, и в творчестве, в частности. Без честности трудно себе представить порядочность и благородство, интеллигентность, зрелость, мудрость, гармонию личности, одухотворенность. Честность исключает лживость и лицемерие, эгоизм и стервозность, ревность и зависть к чужим успехам и удачам, достоинствам и добродетелям, способностям и талантам.

Честность не позволяет быть человеку легкомысленным и безответственным, ленивым и небрежным, поверхностным и двойственным. Она предполагает вполне конкретную добросовестность ума и души. В оптимальном варианте, еще и духа, и тела. Однако честность не исключает проявления психологической гибкости и дипломатичности. И даже разумной и органичной артистичности (не путать с лицемерием). Честность предполагает и принципиальность, но не формализм или фанатизм, слепой и чисто механический, прямолинейный и категоричный, с максимализмом. Особенно во второстепенных и третьестепенных вопросах. Честность вовсе не означает возможности предъявления окружающим более высокого уровня требований, чем к самому себе. Честность не входит в противоречие с тактичностью и деликатностью, великодушием и снисходительностью, терпимостью к инакомыслию и чужим слабостям и недостаткам интеллектуального и психологического (но не духовного) характера. С добротой и вежливостью, интеллигентностью, воспитанностью, фоновой доброжелательностью. Честность не означает наличие стремления всех уличать и обличать, постоянно критиковать и наставлять на путь истинный.

Истинная честность, как правило, тесно связана с мудростью, психологической и интеллектуальной адекватностью. Она не предполагает демонстративности и экзальтированности, работы на публику, самоутверждения за чужой счет. Особенно за счет унижения и оскорбления кого бы то ни было. Честность не исключает хорошей осмысленности всего, что делает человек. Честный человек совершенно не обязательно вступает в бесконечные дискуссии по любому удобному для него поводу. Честность предполагает адекватность человека перед Высшими силами, в первую очередь. А уже потом перед своим окружением.

Чуткость – это одно из достоинств добродетельного человека. В ощутимом количестве она присутствует у хорошего человека. В более существенном – у творческой личности. И в максимальной степени – у интеллигента и аристократа ума и души. Чуткость проявляется во внимательности человека к чужим проблемам и неприятностям. В некоторых случаях, чуткий человек предлагает свою помощь более слабому и немощному даже в простой бытовой ситуации. Или же в той или иной жизненной ситуации. И делает это не ради получения благодарности от того, кому он помог. А ради того, что он должен постоянно и основательно ощущать чувство собственного достоинства, уважения и любви к себе, чувство собственного внутреннего удовлетворения тем, что он делает и тем, как он это делает. Есть, как минимум, интуитивное ощущение того, что равнодушие и безразличие к чужим бедам привнесет в нее массу элементов деструктивного и дисгармоничного характера. Что может запустить процесс психологической и духовной деградации. С которым в последующем будет бороться очень сложно.

Серьезный самоанализ и самоконтроль не дают чуткому человеку быть равнодушным. Другой вопрос, что добродетельный человек это не только интуитивно чувствует, но и вполне сознательно относится к этой ситуации. И у него чуткость достигает своего максимального проявления. Не говоря уже о многогранности и изощренности, осознания чуткости как конкретного элемента своего мировоззрения, а не только характера. Конечно, все имеет свои разумные рамки. И даже самый достойный человек отдает себе отчет в том, что его даже чисто физические силы достаточно ограничены и регламентированы. И поэтому, даже вывернувшись наизнанку десять раз, он не сумеет осчастливить весь народ в целом, сделать все государство более совершенным. Не говоря уже обо всем человечестве. Хотя, безусловно, это никак не обесценивает его усилий по повышению уровня гармонии и в самом себе, и в окружающем мире.

Чуткость предполагает добросовестность в работе ума и души, альтруизм и щедрость на душевное тепло. Чуткому человеку в принципе чужд элемент банального рационализма. Он сам серьезно и основательно заботится о своей душе. Не зависимо от того, что по этому поводу думают окружающие. Чуткость предполагает вполне определенную утонченность душевной организации. Не говоря уже об ее изящности.

Правда, чуткий человек старается не навязывать своего дополнительного внимания. В нем хорошо развито чувство обратной связи и умение настраиваться в резонанс мыслям и чувствам другого человека. И поэтому, если он видит неадекватную реакцию со стороны другого человека, то вносит адекватные коррективы в ситуацию. В ряде случаев, даже прекращает проявление своего внимания к тому или иному конкретному человеку. Чуткий человек проявляет сострадание и сопереживание, понимание и сочувствие, великодушие и снисходительность, терпение и терпимость, психологическую бережность и аккуратность, осторожность и заботливость, бдительность и внимательность, тактичность и деликатность, психологическую гибкость и дипломатичность.