Любовь

Предыстория
"Опять этот нищеброд в той же футболке", – громко фыркнула староста группы, когда Дима вошел в аудиторию. Его выцветшая одежда действительно носилась не первый год.
В столовой он всегда садился один. Однажды, когда он достал домашний бутерброд, группа студентов за соседним столом начала демонстративно зажимать носы. "Фу, опять свои объедки притащил. Мог бы хоть раз как нормальный человек в кафе поесть", – раздавались едкие комментарии.
На семинаре по экономике преподаватель использовал Диму как пример неудачника: "Вот посмотрите на коллегу – типичный представитель социального дна. Не умеет зарабатывать, не умеет презентовать себя. В наше время бедность – это выбор".
Когда Дима пытался отвечать на занятиях, кто-нибудь обязательно вставлял: "А что ты можешь знать о бизнес-процессах? Ты даже на нормальный телефон заработать не можешь!"
В раздевалке после физкультуры парни демонстративно отодвигались от него. "Не дай бог нищета заразна", – шутили они. Его старенький рюкзак регулярно оказывался в мусорке с запиской "Обнови гардероб, чмо".
Особенно больно было, когда бывшие друзья перестали с ним общаться. "Извини, но ты теперь не в нашей лиге", – сказал его лучший друг детства. "Ты не можешь ходить с нами в клубы, не можешь ездить на отдых. Ты тянешь нас вниз".
В социальных сетях под его редкими фото появлялись комментарии: "Нищий студент – позор университета", "Собирает бутылки наверное по ночам", "Пусть валит в ПТУ, там его место".
Даже охранник в университете стал проверять его студенческий билет особенно тщательно, будто сомневаясь, что такой оборванец может быть студентом. "Может, ты сюда милостыню просить пришел?" – съязвил он однажды.
Когда Алина ушла к Георгию Петровичу, в университете появились слухи, что Дима пытался украсть у неё кошелек. "Конечно, что еще ждать от нищеброда?" – судачили все вокруг, хотя никаких доказательств не было.
На защите курсовой его работу раскритиковали, даже не дослушав: "Может, вам стоит меньше думать об учебе и больше о заработке? А то так и останетесь обузой для общества".
Каждый день превращался в испытание. Каждый взгляд, каждое слово, каждая усмешка напоминали Диме, что в современном мире бедность – не просто отсутствие денег. Это клеймо, превращающее человека в изгоя, где достоинство измеряется толщиной кошелька, а человечность – брендом одежды.
Акт 1. ( Timeo Danaos et dona ferentes)
"Дима пришёл домой совершенно разбитый. В полумраке комнаты он заметил чей-то силуэт и замер. На его кровати сидела девушка в белоснежном платье – хрупкая, как фарфоровая статуэтка. Два аккуратных хвостика, белые гольфы, кукольное личико – воплощение невинности, лет шестнадцати на вид.
"О, явился наконец-то, чувак!" – она щёлкнула пузырём жвачки и развалилась на кровати. "Короче, я всю твою унылую жизнь глянула. Ржала просто! Особенно доставила та история с твоей типа любовью из школы, которая соскочила к этому жирному барыге с шаурмешной. Круто он тебя сделал, реально!"
Она достала откуда-то леденец и с хрустом его надкусила. "Короче, слушай сюда, лошара. У меня есть для тебя предъяга – три желания. Только давай без этой слезливой муры про любовь и прочее фуфло. Чисто по приколу оторвёмся!"
Контраст между её ангельской внешностью и манерой общения был настолько разительным, что Дима на секунду усомнился в реальности происходящего."
Акт 2.  ( У тебя не было неприятностей)
"Её белоснежное платье начало мерцать, как северное сияние. Тонкие пальцы с аккуратным маникюром выписывали в воздухе спирали, оставляя за собой шлейф искрящегося света. Хвостики взметнулись вверх, словно в невесомости, а за спиной проявились полупрозрачные крылья, переливающиеся всеми оттенками перламутра.

"Зацени, как могу!" – хмыкнула она, зависнув под потолком. Воздух наполнился ароматом ванили и озона. "Это чтоб ты вообще не сомневался, что я реальная. А то смотришь на меня, как баран на новые ворота!"
Дима смотрел на это представление, и в его голове словно щёлкнул переключатель. Все унижения, насмешки, презрительные взгляды последних лет пронеслись перед глазами. Он вспомнил надменную ухмылку Кирилла, предательство Алины, фальшивую жалость преподавателей. В груди разгорался огонь – не злобы или мести, а какого-то отчаянного, безбашенного веселья.
"А знаешь что?" – медленно произнёс он, впервые за долгое время чувствуя себя по-настоящему живым. "Давай оторвёмся. К чёрту всё! Хочу, чтобы..."
В его глазах плясали озорные искры – точь-в-точь как у его необычной гостьи. Кажется, этот вечер обещал стать началом чего-то совершенно непредсказуемого."
Акт 3 (Карта)
"Значит, бесконечные бабки? Тема!" – она щёлкнула пальцами, и в воздухе материализовалась платиновая карта, переливающаяся всеми цветами радуги. "Держи, чувак. Полный безлимит, вообще на всё!"
На следующий день Дима вошёл в университет как обычно – та же потёртая одежда, старый рюкзак. Староста уже открыла рот для очередной колкости, но он просто прошёл мимо, загадочно улыбаясь.
На большом перерыве, когда Кирилл привычно хвастался своим новым айфоном, Дима молча достал последнюю модель, выложил её на стол и демонстративно разбил молотком, который непонятно откуда взял. "Фигня какая-то, пойду новый куплю", – небрежно бросил он и вышел, оставив всех в шоке.
В столовой он заказал всё меню. Вообще всё. "Это для всех", – объявил он. "Угощайтесь. А я, пожалуй, слетаю пообедать в Париж. Там устрицы сегодня свежие".
Через неделю его старенькая квартира превратилась в пентхаус. Но он продолжал носить свои старые футболки, только теперь они были пошиты на заказ в Милане из ткани за тысячу евро за метр.
Когда преподаватель экономики снова начал про социальное дно, Дима поднял руку: "Простите, но ваша теория устарела. Я только что купил контрольный пакет акций университета. Кстати, вы уволены".
На парковке теперь стоял его велосипед. Старенький, ржавый, но с колёсами из чистого золота. "Экологичный транспорт", – пояснял он. "А если дождь – у меня личный вертолёт на крыше".
Георгий Петрович из шаурмичной внезапно обнаружил, что его бизнес куплен международной корпорацией. А Алина узнала, что её новый бутик теперь принадлежит какому-то анонимному инвестору, и он закрывает магазин. Просто, потому что может.
Кирилл пытался понять, почему его отцу вдруг отказали во всех кредитах, а его любимый ночной клуб превратился в библиотеку. Папин бизнес необъяснимо разваливался, а все попытки что-то исправить только ухудшали ситуацию.
А Дима... Дима просто наслаждался хаосом. Он мог купить всё, но предпочитал покупать эмоции. Реакции людей, когда он оплачивал чужие кредиты, спонсировал детские больницы и одновременно превращал элитные рестораны в столовые для бездомных.
"Неплохо развлекаешься", – хихикала девочка в белом, появляясь временами в его новом пентхаусе. "А ведь это только первое желание!"
Дима улыбался. Деньги – это не просто цифры на счёте. Это возможность показать людям их истинное лицо. И он только начал свою игру.
Акт 4 (Мне скучно)
"Чёт ты какой-то унылый стал", – девочка зависла вниз головой в воздухе, запихивая в рот сразу три леденца. "Ну купил всё, нагнул всех, и чё? Где движ? Где угар? Ты хоть раз что-то реально безбашенное сделал?"
Она щёлкнула пальцами, и её платье превратилось в кислотно-розовый комбинезон с блёстками. "Вот смотри, ты можешь щас любую дичь устроить! Хоть цирк на Луне забабахать, хоть превратить все светофоры в города в караоке-машины, хоть устроить дождь из мороженого! А ты сидишь тут как этот... бухгалтер на пенсии!"
Она подлетела к Диме и ткнула его пальцем в лоб. "Давай, включай фантазию! У тебя безлимитная карта, а ты даже ни разу не попытался купить Эйфелеву башню и покрасить её в неоновый! Или хотя бы устроить бесплатный концерт всех топовых звёзд на Марсе! Скукотища!"
Дима задумался. Она была права – месть и показательное богатство уже наскучили. Хотелось чего-то действительно сумасшедшего, что-то такого, что войдёт в историю как самая безумная выходка всех времён...
"А зачем ты вообще всё это делаешь? Какой тебе с этого профит?" – Дима внимательно посмотрел на свою странную гостью.
Она мгновенно перетекла обратно в образ хрупкой девочки в белом платье. Её крылья слегка замерцали в полумраке комнаты, а в глазах заплясали озорные искорки.
"Скучно, чувак. Просто смертельно скучно", – она изящно опустилась на подоконник, болтая ногами в белых гольфах. "Знаешь, сколько веков наблюдать за тем, как люди загадывают одни и те же унылые желания? Любовь, деньги, власть, месть... Банальщина! А потом они все такие несчастные, типа 'ой, не того хотел, ой, не так всё вышло'."
Она скривилась и продолжила уже другим тоном: "А ты... ты хотя бы прикольный. Не ноешь, не строишь из себя святошу. Да и повеселил меня знатно – особенно с этими золотыми велосипедными колёсами. Но сейчас опять скатываешься в тоску. А я этого терпеть не могу!"
Её глаза вдруг стали древними и бездонными, совершенно не вяжущимися с кукольным личиком: "Развлеки меня, смертный. Сделай что-нибудь такое, чтобы я наконец почувствовала вкус к жизни. Чтобы весь мир охренел и забыл, как дышать. А то за последнюю тысячу лет даже демоны в аду стали скучными бюрократами..."
Он загадал желание чтобы  все деньги…..
Акт 5 (месть)
"Ооо, вот это я понимаю – заходит!" – девочка радостно захлопала в ладоши, подпрыгивая в воздухе. "Прям от души, по-нашему!"
Она сделала изящный пируэт, рассыпая искры, и щёлкнула пальцами. "Дело сделано, чувак. Прямо сейчас во всех их кошельках вместо денег – нарезанная бумага и фантики от конфет. А на счетах – минус пять лямов зелени у каждого. И самое вкусное – никто не сможет доказать, как это произошло!"

Наутро университет гудел как улей. Кирилл в панике орал в телефон, пытаясь понять, куда делись все деньги с его карт. Его папаша примчался в банк, где ему сообщили о колоссальном долге.
Алина рыдала возле банкомата, который издевательски показывал: "Баланс: -5,000,000$". Георгий Петрович из шаурмичной побелел, когда открыл кассу и обнаружил там только фантики от "Бон-Пари".
А преподаватель экономики, тот самый, что любил рассуждать про социальное дно, истерично размахивал пачкой нарезанной бумаги, крича: "Но здесь только вчера были настоящие деньги!"
"Гляди, гляди!" – захихикала девочка, зависая в воздухе рядом с Димой. "Вон твоя бывшая побежала в ломбард сдавать свои брендовые шмотки! А препод уже строчит резюме для работы в Макдональдс! Ооо, а Кирюша-то, Кирюша! Папин BMW уже эвакуатор увозит!"
Дима наблюдал за происходящим, потягивая дорогущий кофе. "А знаешь что самое забавное?" – спросил он у своей спутницы. "Я наконец-то понял, что ты имела в виду под настоящим весельем. Деньги – это скучно. А вот смотреть, как они превращаются в труху прямо в руках – бесценно!"
"Теперь ты врубаешься!" – подмигнула она. "И это только начало. У тебя ещё два желания впереди. Как насчёт того, чтобы..."
Ты считать не умеешь или ты реально ребенок
"Чё?" – она состроила наигранно обиженную гримасу, но тут же расплылась в хитрой улыбке. "А, въехала! Типа карта с баблом – это и было первое желание? Не-а, братиш, это был просто реквизит для шоу. Я ж говорила – три желания, чисто по приколу. А карта – это так, для разогрева публики!"
Она сделала кульбит в воздухе и зависла перед Димой вниз головой, поправляя белые хвостики. "Короче, все три желания у тебя ещё целы. А карта... ну, считай её бонусом. Типа как бесплатная попкорнина в кино. Я ж говорю – скучно мне! Так что давай, жги!"
"То есть..." – Дима медленно улыбнулся, осознавая масштаб возможностей, – "у меня есть и безлимитная карта, И три желания?"
"Наконец-то догнал!" – она радостно щёлкнула пузырём жвачки. "Вот теперь можно и повеселиться по-настоящему!"


"Я отпускаю тебя иди с миром. Свобода !!!" – усмехнулся Дима.
"Ты чё, дорамы пересмотрел?" – она закатила глаза и плюхнулась на диван, закинув ноги на спинку. "Я не джинн в бутылке, которого типа надо спасать или там освобождать. И не фея-крёстная с дурацкими правилами. Я просто... есть. И мне просто... скучно."
Она щёлкнула пальцами, и её платье превратилось в готическую версию школьной формы. "Я могу свалить хоть прямо сейчас. Или через век. Или вообще никогда. Правил нет, контрактов нет, печатей нет. Чистый рандом и движ ради движа!"
Она перевернулась в воздухе и зависла перед его лицом: "Так что давай без этого пафосного 'отпускаю тебя на волю' или типа того. Лучше придумай что-нибудь действительно угарное. Что-нибудь такое, чтобы я наконец проснулась и подумала 'вау, а этот чел реально жжёт!'"
Бомжу дай денег и сделай его ректором он сидит возле подъезда и девок пугает.  Извращенец старый… 
Акт 6 (Получилась жизнь)
"О, ДАААА!" – девочка аж подпрыгнула от восторга, хлопая в ладоши. "Вот это поворот! Наконец-то что-то свеженькое!"
Она взмахнула рукой: "Короче, смотри – Петрович-бомжик щас получает платиновую карту, костюм от Бриони и все документы, что он типа профессор и светило науки. А старый ректор внезапно решает уйти на пенсию... прямо сегодня!"
На следующее утро университет просто впал в ступор. В ректорском кресле восседал гладко выбритый, благоухающий дорогим парфюмом Пётр Аркадьевич – тот самый, которого все знали как местного алкаша. Безупречный костюм, золотые запонки, очки в тонкой оправе.
"Итак, коллеги," – он небрежно постукивал пальцами по столу, разглядывая охреневший преподавательский состав, – "я считаю, что наш университет нуждается в... радикальных переменах."
А в его кабинете, невидимые для остальных, Дима с девочкой давились от смеха, наблюдая, как бывшие профессора пытаются осмыслить происходящее.
"Особенно доставляет," – всхлипывала от смеха девочка, – "что он реально шарит в квантовой физике теперь. Прям от души накрутила ему мозги! А то как-то скучно было бы просто костюмчик нацепить..."
"И знаешь что?" – она подмигнула Диме. – "Он только что подписал приказ об обязательной женской мини-юбке для всех преподавательниц. Включая ту старую грымзу с экономики!"
"Петрович оказался тем ещё реформатором!" – хихикнула девочка, показывая Диме очередную сцену.
В университете теперь творился полный трэш. Бывший бомж, а ныне уважаемый ректор, ввёл новые правила: все лекции только на свежем воздухе ("для вентиляции мозга"), дресс-код для преподавательниц – мини-юбки и каблуки ("для повышения концентрации"), а экзамены принимались в сауне ("для снятия стресса").
Старые профессора массово увольнялись, не выдержав его инноваций. На их место Петрович набрал своих корешей с улицы, предварительно одев их в дорогие костюмы и наделив энциклопедическими знаниями. Теперь квантовую механику преподавал бывший собутыльник Колян, а высшую математику – Серёга-побирушка.
Кирилл и его компания пытались качать права, но Петрович быстро поставил их на место: "Не нравится? Могу устроить практику по выживанию. У меня большой опыт!"
Алина, бывшая Димы, теперь заискивающе улыбалась новому ректору, пытаясь привлечь его внимание. Но Петрович только ухмылялся: "Деточка, я и не такое видал. Лучше конспекты пиши!"
А в столовой теперь подавали чёрную икру и шампанское – "для правильного пищеварения". Но все студенты, не сдавшие зачёт, питались исключительно дошираком – "для стимуляции мозговой активности".
"Гляди," – девочка показала на очередную сцену, – "а ведь он реально поднял уровень образования! Оказывается, когда препод знает, как выживать в любых условиях, он как-то доходчивее объясняет материал!"
Петрович тем временем организовал в актовом зале караоке-бар, где профессора обязаны были петь перед началом каждой пары – "для развития голосовых связок и лучшей подачи материала".
"А самое смешное," – заметила девочка, – "что рейтинг универа взлетел до небес! Оказывается, его методики реально работают. Кто бы мог подумать, что бывший бомж станет революционером в образовании?"
Дима наблюдал за этим хаосом с нескрываемым удовольствием. А Петрович... он просто наслаждался жизнью, периодически поглядывая в окно своего кабинета на свою старую скамейку и посмеиваясь: "Эх, молодёжь... Вот это я понимаю – карьерный рост!"
Акт 7 (Да будет АдЪ)
Третье желание, я хочу любовь.
Её детское личико вдруг изменилось. В глазах, казавшихся прежде озорными, разлилась бездонная тьма тысячелетий. Милая улыбка превратилась в хищный оскал, обнажив зубы, чуть более острые, чем следовало бы.
"Любооовь?" – протянула она нараспев, и в её голосе зазвенели странные нотки. "О, мой дорогой... Наконец-то! Я столько веков ждала, когда кто-нибудь попросит именно это..."
Её зрачки расширились, заполняя всю радужку чернильной тьмой. В них, как в омуте, мелькали странные тени и отражались чужие судьбы. Белое платье слегка замерцало, а в воздухе повеяло чем-то древним и опасным.
"Знаешь," – прошептала она, наклоняясь ближе, – "люди всегда так небрежно относятся к этому слову. Любовь, любовь... А ведь это самая опасная, самая разрушительная сила во вселенной. Троянская война, падение империй, гибель миров – всё из-за неё..."
Дима внезапно почувствовал, что воздух в комнате стал густым и тяжёлым. Что-то в её взгляде заставило его внутренне подобраться. Он понял, что только что невольно разбудил что-то по-настоящему древнее и жуткое.
"Ну что ж..." – её голос теперь напоминал шелест опавших листьев, – "давай устроим настоящую любовь. Такую, от которой содрогнётся мироздание..."
"Оооо!" – она закружилась в воздухе, её глаза полыхнули адским огнём. "Вот это я понимаю – ЛЮБОВЬ! Не сопливая романтика, а настоящий, качественный трэш!"
Щелчок пальцами – и где-то в городе молодая девушка Марина вдруг обнаруживает, что её преследуют все возможные неприятности разом. Бывший сутенёр вышел из тюрьмы и жаждет мести. Отчим, крупный чин в полиции, строчит заявление об изнасиловании ее Димой. Обезумевший бывший парень-чеченец мчится из Грозного с целой бандой. Мать-рецидивистка сбегает из колонии, чтобы "спасти доченьку". А потерянный ребёнок внезапно находится в детдоме другого города.
"Смотри, как красиво закручивается!" – демоница потирала руки. "Они встретятся, когда он спасёт её от бандитов в тёмном переулке. Она будет дрожать от ломки, а он даст ей не дозу, а тёплую куртку и надежду..."
И понеслось. Погони через всю страну. Ночёвки в заброшенных домах. Преследователи дышат в спину. Каждый день – новый город, новая опасность. То засада от бывшего сутенёра, то облава от отчима, то чеченская братва на джипах.
"Но самое вкусное," – демоница облизнулась, – "что это действительно ЛЮБОВЬ. Такая, что проходит через ад и выживает. Он будет вытаскивать её из наркопритонов, она – прикрывать его от пуль. Вместе они найдут её ребёнка, помирятся с матерью-зэчкой, которая внезапно встанет на их сторону..."
"А когда все враги соберутся в одном месте для финальной разборки," – её глаза сверкнули, – "случится такая эпическая заварушка, что местные будут десятилетиями легенды рассказывать! И знаешь что? Они выживут. Потому что настоящая любовь – она такая. Не сахарная вата в парке, а готовность гореть в аду друг за друга."
"Это будет охренительная история," – прошептала она почти нежно. "Достойная древних саг. И каждый их шрам, каждый седой волос, каждая бессонная ночь в бегах – всё это будет кричать 'ЛЮБЛЮ!' громче любых сопливых признаний..."
Её оскал стал ещё шире: "Ну что, начинаем?"
ФИНАЛ
"А вот и финал!" – девочка взмахнула рукой, рисуя в воздухе сцену.
Владивосток. Порт. Ночь. Полная луна отражается в Японском море. На причале – масштабная разборка. Отчим привёз СОБР, бывший сутенёр согнал всю братву, чеченцы подтянули своих. В довесок – якудза (а куда во Владивостоке без них?).

Марина и он забаррикадировались в старом портовом складе. Их загнали в угол, но... "Знаешь, милый," – говорит она, перезаряжая пистолет, – "а ведь я никогда не была так счастлива."
Внезапно с моря доносится рёв мотора – это мать Марины угнала катер береговой охраны. "Дочка, держись!" – орёт она, направляя катер прямо на причал. В трюме – "сюрприз" для бывших коллег.
Завязывается безумная перестрелка. Пули свистят, контейнеры взрываются, бочки с горючим катятся и полыхают. Якудза бьётся с чеченцами, СОБР стреляет во всех подряд, братва сутенёра путается под ногами.
"А теперь самое вкусное!" – демоница хлопает в ладоши.
Катер врезается в причал. Взрыв. Огненное торнадо поднимается к небу. Горящие обломки летят во все стороны. Один особо крупный кусок причала описывает красивую дугу и... прямиком в купол церкви на холме.
"Бум!" – здание складывается как карточный домик. Колокол с грохотом катится вниз, сметая машины преследователей.
А Марина и он, пользуясь суматохой, угоняют последний уцелевший катер. Позади – горящий порт, взрывы, сирены и мат на пяти языках. Впереди – открытое море и рассвет.
"Поверить не могу," – смеётся она, глядя на зарево, – "мы реально это сделали!"
"Да, детка," – отвечает он, направляя катер в открытое море, – "и знаешь что? Это было охренительное свидание!"
Мать Марины, каким-то чудом оказавшаяся на их катере, закуривает: "Ну что, зятёк, в Корею или сразу в Японию?"
А над пылающим портом кружит вертолёт новостей, снимая, как якудза и чеченцы, забыв вражду, вместе отбиваются от СОБРа, бывший сутенёр пытается выловить свою братву из воды, а отчим истерично орёт в рацию: "Какой, нахрен, теракт?! Это семейные разборки!"
"Вот это я понимаю – любовь!" – демоница вытирает воображаемую слезу. "Шекспир отдыхает!"
Прощание
"Ну чё, довольна?" – хрипло спросил Дима, поправляя чёрную повязку на глазу. Шрамы на его лице уже побелели, но всё ещё выделялись на загорелой коже.
"Чуть-чуть," – она парила в воздухе, болтая ногами и надувая пузырь из жвачки. "Особенно доставил момент, когда ты угнал тот танк в Чечне. И как ты его умудрился провести через весь Дагестан – вообще топчик!"
"А помнишь," – её глаза хищно блеснули, – "как вы с Мариной случайно взорвали подпольное казино в Таиланде? Или как спрятались от погони в катафалке в Стамбуле? А та история с русской мафией в Токио? М-м-м, прямо как в кино!"
Он мрачно усмехнулся: "Десять лет... Десять лет этого дерьма. Я даже не помню, когда в последний раз спал больше трёх часов подряд."
"Зато теперь у вас есть домик на острове, липовые документы и счёт в швейцарском банке," – подмигнула она. "И Марина наконец-то научилась готовить, а не только стрелять с двух рук. Хотя..." – она хихикнула, – "стреляет она всё ещё лучше, чем готовит."
"Ты ведь специально всё это устроила, да?" – он посмотрел на неё единственным глазом. "Все эти погони, перестрелки, взрывы... Можно было просто дать нам спокойную жизнь."
"Спокойную?" – она фыркнула. "Милый, ты же сам просил ЛЮБОВЬ. Не романтику, не отношения – а именно любовь. А настоящая любовь, она такая – выжигает всё лишнее, оставляет только суть. Теперь ты точно знаешь, что она прикроет твою спину в любой заварушке, а она уверена, что ты вытащишь её даже из ада. Разве не это круче всяких там свиданий в ресторане?"
Она зависла прямо перед его лицом: "И признайся – это было весело!"
"Весело?" – он провёл рукой по шраму, пересекающему шею. "Ну да, наверное... Особенно когда пришлось прыгать с того небоскрёба в Гонконге."
"Ой, а помнишь," – демоница хихикнула, болтая ногами на подлокотнике адского трона, – "как мы через форум БРИКС прорывались? Делегации в шоке, китайский лидер чай разлил, ваш вообще под стол нырнул! А эта буханка, как специально, прямо через главный зал, между всеми кортежами, флагами и камерами!"  У вас такие охренительные истории для внуков! Правда, половину придётся не рассказывать, потому что срок давности ещё не вышел..."

P/S
Демоница материализовалась в тронном зале Ада. Повсюду пылал вечный огонь, а на массивном троне из черепов восседал сам Владыка Тьмы.
"Папулечка!" – она радостно подлетела к нему, плюхнулась на подлокотник трона.
"Ну как там, наверху, доченька? Развлеклась?" – Сатана погладил её по голове когтистой лапой.
"О-о-о, пап, ты бы видел!" – она аж подпрыгнула. "Такой замес устроила! Сначала бывший бомж стал ректором – это так себе, так, разминка была. А потом..." – её глаза загорелись адским пламенем, – "я такую ЛЮБОВЬ забабахала! Десять лет гоняла их по всему миру! Якудза, чеченцы, менты, бандиты! Три континента, двенадцать взорванных зданий, один порт, церковь! И представляешь, они реально друг друга любят теперь, до мурашек!"
"Дочь моя," – Сатана покачал головой, – "ты неисправима!"
"Ага!" – подмигнула она. "И именно поэтому ты меня любишь! Кстати, пап... а можно мне эту буханку оставить? Она такая милая! Припаркую в своём адском гараже, рядом с колесницей Апокалипсиса!"