47 Арм дневник срочника СССР 4 часть 7 гл

Часть четвёртая

Глава Седьмая

Где мои трусы! — ягоды лимонника — щас будемо дзвонити

— Эй, повар, где мои трусы! — раздался со стороны ручья крик Сашки-задиры.
Я с озабоченным видом подбежал к нему узнать, что случилось.
— Где мои трусы!
— Так вот тут на ветке висели, может ветром сдуло надо поискать, — сказал я, заглядывая в траву и в кустарник.
Сашка-задира красный от злости облазил всё вокруг того места но его трусы как ветром унесло.
— И как я без трусов ходить буду? — спросил я он у меня.
— Ну, сам бы и смотрел за ними, я их постирал и повесил дальше дело не моё.
Но Сашка-задира заподозрил меня в умышленном вредительстве и сказал, что это так мне не спустит.
— Надо было сразу отказаться, а сейчас он будет тебя преследовать, — сказал мне потом Пашка-сержант.
— И что мне делать.
— Надо было сразу отказаться и не подстраивать ему свинью, а сейчас поздно, могут зачморить, но ты не поддавайся и если что позови меня. Здесь у него дружок есть Юрка Ярцев они с одного города. Ярый с твоего призыва ещё тот гад жаль, что его на дизель не отправили! Но это между нами.

И тут я подумал, что зря такую шутку с Сашкой-задирой отмочил, если их двое это уже серьёзно с двумя справиться будет тяжко.
После случая с «потерянными» трусами ко мне подошёл Ярцев и сказал, чтобы я постирал ему портянки и тут я пошёл, ва-банк решив показать, что мне что-то поручать будет себе дороже.
— Неси, конечно, постираю, можешь и брюки отдать.
Ярцев посмотрел на меня тяжёлым взглядом, но отдавать свои вещи на стирку отказался.
— Слушай Юрик, откуда у тебя такая погремуха Ярый, по какой статье чалился или не чалился или гонишь фуфло.
Ярцев удивлённо посмотрел на меня, но не нашёлся что сказать.
— Ярцев, а ты что зассал-то? — спросил  непонятно откуда присоседившийся к нам майор Триполка.
Ярцев оглянулся, как бы ища кого себе в поддержку.
— Смотри, а то он тебе и в борще чего надо постирает, — сказал майор.
Ярцев, опустив голову, сказал что пошутил, мол, проверял повара на прочность. На что ему майор сказал.
— А сам-то ты как с прочностью, у тебя всё нормально, а то ведь у меня на примете работёнка имеется как раз для такого как ты.  Ты как со своею прочностью сумеешь исполнить или мне кому-то другому перепоручить. Ослаб, нет.
— Да нет, не ослаб.
— Ну, пока не время. Как будет, сообщу. А к повару не лезь, а то сам будешь у меня за кухарку со своим дружком на пару.
Ярцев, зная характер майора Триполко, решил держаться от меня подальше, о чём и сказал Сашке-задире.

По тому взгляду как ехидно посмотрел на меня майор, я стал теряться в догадках, что он знает о спрятанных мной трусах. Но не подал даже виду что знаю, куда они делись, всякий раз, об их упоминании делая лицо лопатой.
А на Сашку-задиру это давило, потому что ему приходилось всякий раз ложиться в постель с голой жопой. Отчего по этому поводу стали проходится кстати и некстати солёными сме*уёчками.
— Саня, а труселя можно пошить из берёзовой коры с прочностью не знаю, но комары точно не прокусят!
— А ты попроси у проводников кусок шкуры изюбря, такой будешь модник!
— А можно из брюк сделать шорты, а по приходу в Нельму обратно подшить.
Сашка-задира, слушая все эти советы, только улыбался, но по его физиономии было видно, что он что-то против меня замышляет. Хотя он сам виноват, нечего устраивать припашку со стиркой тем более личного белья, сам бы постирал, не рассыпался, а сейчас сидит и злится на весь белый свет.

Как-то раз Славик, один из солдат нашей экспедиции проходя мимо меня, тихо сказал, чтобы я шёл к ручью, где я обычно набираю воду. Я для виду похлопотал возле своей посуды и, подхватив вёдра, пошёл к реке. Из кустов с другой стороны берега посвистел Славик и я, перескочив ручей по лежащей в воде коряге, оказался перед ним.
— Давай сюда, — сказал он.
Я последовал за ним и когда мы оказались за зарослями лиан он мне рассказал, что услышал краем уха что Ярый и Задира хотят меня отравить настоем ягод ландыша.
— И что будет.
— Помрёшь без откачки.
— И что делать.
— Постарайся ничего не пить что будут предлагать, и всякий раз заваривай себе новый чай в кружке. И вечером не пей из общей банки. Хрен его знает, куда они могут чего плеснуть, а я предупрежу майора.
— Вот твари!
— По чесноку я переживаю больше за майора, ведь его могут если что, случись с тобой, понизить в звании, а то и из армии турнуть с волчьим билетом. А там и не пенсии и карьера коню под хвост. Надо было тебе эти проклятые трусы выкинуть!
— Так я могу вернуть, я знаю, где они лежат.
— Давай сделаем так, ты мне покажешь то место, я достану, простирну, просушу и как бы найду висящими на кусте. Порву местами, типа это ворон украл, они любят всё красть подряд. Думаю, мне поверят. Может, и отстанут от тебя, и майору сделаем хорошее дело. Вот ты натворил дел! Дал бы Задире в ухо и на этом всё и закончилось. А тут нашему майору как Назарову может прилететь такая фиговина, что мама не горюй.

— А что с Назаровым не так?  — спросил я удивлённо.
— А ты разве не знаешь, почему его разжаловали в старлеи.
— Ну, я знаю, что понизили в звании, а за что никто не говорит. Помалкивают, ну я из деликатности не спрашивал.
— Солдаты из прошлых призывов сотрудницу почты изнасиловали прямо на её рабочем месте. Идиоты! Ну, Петю и понизили за низкий моральный уровень его подчинённых. Такая примерно была формулировка. Остальные тогда в вашей роте тоже уши прижали.
— А что сделали с теми солдатами.
— Наказали на всю катушку, сослали на дизель пару лет отсидеться. А потом ещё дослуживать оставшиеся месяцы. Нечего сказать сделали приятное своим родным, уроды. И этот Ярцев тоже из того теста — наглый, чуть что распускает кулаки, конечно на тех кто младше призывом, а сам известное ссыкло. Как ты ему сказал, сидел он или нет, видел, какая у него на это была реакция, сразу голову подмышку. Ты его опасайся, такая гнида!
Ну, я понятно принял это предупреждение и то, что сказал мне Славик и был морально готов ко всему, что могут затеять эти козлы.
Значит, Славик и Паша-сержант были на моей стороне, и это было уже неплохо иметь таких союзников. Значит, если что у меня будет своя поддержка.

Я показал Славику, куда забросил трусы Сашки-задиры,  и он сделал, так как обещал, обрадовав Сашку «случайно найденными» трусами. Сашка осмотрел изодранные трусы и спросил меня, что это такое.
— А я откуда знаю!
— Это вороны порвали, они любят драть всякие тряпки, помнишь, как они воровали у нас ложки из посуды. Тут то же самое, а вообще свои трусы ты никому не доверяй, — сказал ему Славики и инцидент был исчерпан.
Но Сашке изодранные трусы не понравились, и он хотел их выбросить. Проводник Николай дал ему нитки и иголку заштопать их, чтобы не сиять отверстиями на жопе.
— Надо же где сволочи, где прогрызли! — негодовал Сашка-задира, разглядывая дыры в неудобном месте.

За время пребывания в экспедиции я настолько освоился, что ходил по окрестностям без боязни  наскочить на бродящего по округе Лешего. Конечно, я ходил для собственной безопасности со связкой пустых консервных банок, извещая на ходу о своём появлении. И даже раз было дело, что видел, как Леший выходил на тропу и смотрел на меня, потом разворачивался и уходил проч.  И я понял, что он по звуку определял, кто там ходит и брякает и стоит  ли идти и проверять, кто там отирается. И когда он первый раз вышел на меня посмотреть, кто это там гремит, я чуть не окаменел от страха. Потому что выдержать его неожиданное появление было не для моих на тот момент слабых нервов. Такого огромного медведя я так близко никогда не видел. И чего ему стоило подойти и уложить меня, но он, однако только посмотрел в мою сторону, посопел носом и ушёл. И хорошо, что я тогда не поел плотно, а то бы мой желудок вывалился через задний проход. О той нашей встрече я решил никому не рассказывать, чтобы Триполко не принудил меня торчать возле костра.

Майор, оставляя меня одного на Берёзовом, был уверен, что я нахожусь в полной безопасности. Всё-таки огонь кострища, по его мнению, был для меня некой защитой от лесных хищников. Он даже подсказал, что при появлении медведя или тигра поджигать факел, окропив его бензином из поясной фляжки. Для чего вручил мне зажигалку. Но я постоянно забывал прихватывать с собой факел, предпочитая ходить с банками на поясе.

Однажды я застал майора копошащимся в кустах возле реки и спросил, чего он там ищет.
— Ягоды лимонника за них хорошо платят в аптеках, а если продать китайцам, то за 1 килограмм можно выручить три рубля. На Вокзале бабульки к толчёным ягодам подмешивают индийский чай и прочий мусор для веса так и продают, а кто догадается да никто аромат есть и чего ещё надо. Вот так и надувают, но уже за десять рублей. А я продаю по совести в свежем виде, чтобы сразу они были пущены в переработку, ведь в сушёном виде они теряют полезные вещества. 
— А откуда здесь китайцы? — спросил я.
— Ни откуда, я передаю сборщику, он везёт в Самаргу. Расчёт переводом. Я сборщика давно знаю, он из местных и не было случая, чтобы обманул. Здесь же не город — тайга!

— Они разве такие ценные.
— Ягоды лимонника очень ценные для здоровья человека. Ты,  наверное, видел какие китайские императоры, молодящиеся на открытках. Это всё дальневосточные травы, женьшень, лимонник, элеутерококк, аралия, заманиха, почти все они колючие и собирать их ягоды малоприятное занятие. И запомни, где растёт заманиха, там обычно пасутся медведи они большие охотники до их красных ягод. Советую, как вернёшься в Нельму, набери лианы лимонника поруби их на 20 миллиметров и хорошенько просуши на чердаке. Потом с лёгким весом отправь домой, маму полечишь. Ягоды лимонника тоже отправь. Семена можно где-нибудь в лесу высадить только в таком месте, где никто кроме тебя его не будет знать.

— А ягоды мне, куда продать что ли.
— Зачем продавать такой клад. Выращивай лианы для своего здоровья. А ягоды с водочкой настаивай. Принял рюмку и по девкам. А в сорок лет как у молодого. Мне вот уже неприлично сказать, за сколько и знаешь, потенция начинает шалить. А жена не любить когда я не выполняю свои супружеские обязательства. Требует, понимаешь близкого внимания, так что приходится запасаться за зиму.
— А она знает.
— А то нет, у нас все офицеры собирают ягодки, и ничего в этом стыдного нет. Обрати внимание на своего Назарова, как у него начинают гореть щёки алыми парусами, значит, принял рюмашку настойки.
— Верно, а я ещё думал чего это он, такой как приболевший.
— Ага, приболевший, а в штанах паровозный гудок рвёт и мечет.

Незадолго до ужина в лагерь притащили парня, он прорубил себе топором ногу. Во время рубки берёз этот бедолага не совладал с топором, и  он угодил ему прямо в кость ноги ниже колена, от чего он чуть не потерял сознание. Ему наложили тугую повязку и на этом его пребывание здесь кончилось, хотя он спустя часа два уверял, что на нём всё заживает как на собаке. Даже рвался помогать мне.
— А ты знаешь, как умирают от сепсиса? — спросил его майор.
— Как? — спросил в свою очередь раненый.
— Нагибаются раком и помирают. Даже никакая гангрена не спасает! Завтра повезём тебя ковбой в Доусон пить микстуру на коньяке. Парню обеспечили полный покой, положив в дальний угол палатки, чтобы никто случайно не наступил на его больную ногу.
— Это второй случай, третьего не потерплю, лично расстреляю! — сказал майор. — Вы что разве для этого хулиганили в полку, чтобы в госпиталь смыться? Вы посмотрите, какая здесь природа, почти курорт и топором по ноге! Да надо было по члену херачить, и кромсать, кромсать! Мудаки!

Вечером сидя у костра, майор наконец-то дошёл до меня с разговором по поводу моих левых сапог.
— Слушай Сергей, а это что за фасон? — спросил майор, показывая на оба левые сапога. — Модничаешь!
— Там где я живу начальник, нет только парикмахерской и брянский волк мне близкий и родной.
— Ты что из блатных что ли, — усмехнулся майор.
— Ага, восемь ходок, три побега, пятеро в колодце.
Майор улыбнулся шутке и сказал, под хохот парней что он и сам в натуре мотал срок в Магадане и вот дослужился до майора-пахана.
От Назарова я бы и такой шутки не услышал всё у него выверено как шагистика на плацу; налево, направо, кругом, на месте стой раз-два. Или как он вечно нам твердил, что у нас в армии одна забота — казарма, туалет, столовая!

— Ай да Назаров ай да сучий син. Чоботи лівій йому в глотку. Щас будемо дзвонити до Назарова в окрему-радіо-локаційної-роту Нельма я йому покажу, як обробити моїх хлопців, — сказал Триполко на украинской мове.
— Это, на каком он сказал? — спросил Коля у Серёги-моряка.
— На турецком. Ща Иосыч устроит Назарову баню по-царски.  Толя неси телефон. Будем слушать, что батька скажет!

Анатолий, бывший младший сержант, лишившийся звания за пьянку в самоволке сходил за телефоном, закреплённым за ним как за связистом. Подцепившись к телефонным проводам постоянной воздушной линии связи (ПВЛС) Анатолий попросил Пашу передать аппарат майору. Покрутив ручку телефонного аппарата ТА 57, тот взял трубку и стал слушать. На другом конце спросили, кто звонит, майор представился и назвал пароль. После соединения с Назаровым майор спокойно справился о его здоровье. Выслушав Назарова, майор собрался с духом и стал его хлестать как сидорову козу по поводу моих левых сапог, за то, что отправил солдат в отряд экспедиции без суточного довольствия, что толком не объяснил проводнику, до какой ему реки вести солдат. И высказал много ещё чего по старым грехам. Отдохнув, майор потребовал сделать заброску продуктов на завтра в бухту Неми и добавил насчёт солдатского сменного белья маек и трусов на всю экспедицию. И сказал лично обо мне, чему я был очень рад.
— Миронову  новые болотные сапоги 44-го размера и ткань на портянки на всех. Хлеб складируешь, в тайник охотники укажут куда. Ещё у нас раненый топором в ногу. В бухту придём примерно в пять вечера, а может раньше. А МРС пусть ждёт. Мы мимо него ни как не проскочим. И ты там тоже будь есть у меня к тебе несколько вопросов.

Назаров начал, было, ему возражать, где он возьмёт новые сапоги.
— Пётр ты мне не крути, ты думаешь, я не знаю, как ты крутишь своим складом, проверку хочешь, чтобы тебе учинили! — навалился на Назарова майор.
— Да где я ему возьму сапоги да ещё новые, какие найду…
И тут майор, недослушав Назарова, сорвался на него на своём родном украинском.
— А мене це не е * ет, куди продаєш зі складу солдатське майно там, і візьмеш, а то я з тебе останні зірки здеру і в жопу заштовхаю! Виконувати!
Когда разговор был закончен, майор попросил подать ему кружку с чаем. Отпив пару глотков спросил.
— Ну как вам концерт.
— Вам бы товарищ майор парадами командовать, — сказал сверху Анатолий.
— Могу и парадами, если доверят, — сказал майор довольный собой.

— Товарищ майор так он же ничего не понял, что вы ему сказали в запале, — сказал Василий Николаевич.
— Петя на мове сношается не хуже меня! — сказал ему майор.
— А я ничего не понял, —  сказал Майоров.
— Я ему сказал, что я его последние  звёзды сдеру и в жопу затолкаю. Так тебя устраивает?
— Нормально, я бы так не смог. Нет во мне таких талантов.
— Завтра я найду тебе работу по твоим талантам.
— Ну, товарищ майор… — жалобно заскулил Майоров.
— А ти як думав, якщо будь-яка бджола буде мене кусати як муха цеце, я що ж буду їй свою жопу підставляти немає, дружочек мій за всякий базар треба відповідати.
— Ага, відповідати, — сказал обиженно Майоров.
— Вы посмотрите на него, не понимает он мою мову! — засмеялся майор.
— Так пообщаешься с вами так и на японском можно заговорить!
— Ну, нет, это к Василию Николаевичу он у нас главный японист!
— Товарищ майор, а где он возьмёт сапоги, если на завтра мы пойдём в бухту Неми
 — Надеюсь, все слышали, завтра выходим, ужинайте и спать завтра будет трудный переход к морю.
— Товарищ майор, а можно я с вами чего мне тут целый день торчать, — попросил я.
— Возьми его пусть прогуляется, а я барахло покараулю, да может и на ужин чего сварганю, — попросил за меня Василий Николаевич.

— Ладно, пойдёшь с нами только смотри у меня Арсеньев шаг влево шаг вправо и ты на краю пропасти. Десять лет без права переписки. Никакой самодеятельности на маршруте чтобы тебя ещё не искали! Это касается всех. Пойдём по диким местам, иди всем кучно, зазевался и всё, амба как раз любит таких зевак. Замыкающие проводники Николай и Иван Григорий в середине колонны, а впереди пойдут наши зверобои Михаил и Борис.
Закончив все свои объявления, майор попросил меня раздать ужин из бака и закруглятся.

Я сходил за проводниками и позвал их на ужин, сказав, что будут рожки и жареные ленки. На ленки они охотно согласились и, взяв свои чашки, пошли к костру. Их собаки, словно я их хозяин жались к моим ногам и преданно заглядывали мне в глаза. Они знали, что после ужина хозяев наступит их очередь и особого нетерпения не проявляли. Просто улеглись возле кормовой кастрюли как бы в её охранении. Я по-быстрому раздал  рожки, накладывая по четыре куска ленка на человека попутно сказав, что есть жареные окуни.
— Так они костистые, — заметил мне Михаил.
— Ну, так это на любителя косточки перебирать, — ответил я, принимаясь накладывать собакам в их чашки.
И как раз в это время на дереве кто-то заурчал. Оказалась на ужин пришла лесная кошка с котятами, они сидели на сучьях сосны и глядели вниз. Собаки устроили мощную перекличку пока на них не стали кидаться павшими шишками. Пожалев кошек, я сделал всё проще, наложил в свободную чашку окуней и отнёс на крышу сарая куда они и переместились.

— Ну, сейчас они  каждый день будут ходить в лагерь, подружится через покушать, — сказал проводник Иван.
— Были бы нормальные кошки потискать, да к таким только руку протянешь, так всю издерут в клочья, пожизненные дикари, — сказал Гриша.
Кошки как бы в подтверждении его слов тут же устроили вой из-за кусков рыбы.
— Ну что я говорил! — сказал Гриша.
— По правильному, это лесные коты или Амурские и действительно пожизненные дикари, рядом погулять ещё могут, но чтобы погладить, боже упасти — руку оторвут.  От них на зимовье одна польза грызунов всех уничтожают, тут они  мастера.
— А ведь эта кошка ребята здесь трётся не первый год, — сказал Иван. — Зимой спит на чердаке, и никакой тигр или волк её там недостанет, рядом  река с рыбой. Жизнь малина.

.
Продолжение следует...
.
542 стр. ворд  5А книжная, абзацы
Текст редактируется...
.
Фото: лесная кошка с котятами, Сихотэ-Алинь