Угостите даму спичкой

[сюжет основан на реальных событиях]

     Студент 3-го курса медицинского института Вадим Гусев ровно в 17.55 вошёл через главный вход парка культуры и отдыха имени А. М. Горького на Центральную аллею, где в шесть часов назначил встречу сногсшибательной блондинке, с которой случайно познакомился два дня назад. Осенний вечер выдался на удивление тёплым, но завтрашний рабочий день удерживал основную массу горожан в своих домах и квартирах, не оставляя ни малейшего шанса пойти куда-нибудь отдохнуть. В парке почти никого не было,  и по аллее, вдоль которой тянулись с уже опавшими листьями деревья, вышагивали лишь редкие прохожие, попавшие сюда, наверняка, с целью сократить свой путь домой.
     Вадим остановился и, чувствуя себя «старгородским львом», которому удалось охмурить юную особу, внимательно посмотрел в конец асфальтированной дорожки, которая заканчивалась вторым выходом, в надежде, что новая знакомая может смело появиться и с той стороны. Вспомнив знаменитый рассказ Иьфа и Петрова, парень мысленно улыбнулся.

     «Да, – подумал он, - Ирочка лакомый кусочек… Красавица… А какая фигура!…».

     Гусев, ценивший в женщине фигуру больше всего, мечтательно прикрыл глаза. 

     «Уложить в постель такую куколку будет непросто… Хотя, всё зависит от того, как себя преподнести… А если ещё окажется не пустоголовая, то, наверное, женюсь… А почему бы и нет?… Не ходить же до пенсии холостяком».

     Для того, чтобы «себя преподнести», Гусев ни капли не сомневался, что потрудился на славу. Серый костюм от Валентино, стоимостью в 600 долларов, и не менее дорогой черный кожаный плащ, взятые на один вечер у друга под клятвенные обещания вернуть всё в целости и сохранности, сидели на Вадиме превосходно, готовые с первых секунд встречи сформировать нужное впечатление у девушки.
     175 гривен, одолженных по частям  в общежитии у студентов-одногруппников, лежали в маленькой барсетке, которую Гусев держал под мышкой, и гарантировали романтическое времяпрепровождение влюблённой паре. С такой экипировкой Вадим ощущал себя человеком, ухватившим, наконец-то, судьбу за хвост. Единственной ценной вещью, на которую Гусев имел все законные права собственности, была массивная золотая печать весом в 17 граммов, подаренная ему в прошлом году собственными родителями в честь его 20-летия, и красовавшаяся на среднем пальце правой руки.
     Парень медленно прошелся по аллее взад-вперед, остановился, и, посмотрев на часы, покачал головой.  «Опаздывает девочка… Хотя, все они это любят… Порок номер один – хроническая непунктуальность» - Вадим попытался себя подбодрить и не потерять хорошее настроение.
     Вытащив сигареты, Гусев закурил, и вновь посмотрел на выходы из парка, в надежде увидеть свою ненаглядную. Когда стрелки часов показали 18.45, кавалер понял, что ждать «судьбу», очевидно, бесполезно. Мечты о волнующем и незабываемом вечере рухнули в один миг. Парк потихоньку погружался в сумерки.

     «Вот и вся любовь…» - с горечью подумал Гусев, докуривая очередную сигарету. Твердо решив, что на сегодня «сексуальных» приключений более, чем достаточно, Вадим, выбросив щелчком окурок, собрался уже было топать домой, когда позади, вдруг, раздался приятный женский голос.

-    Не угостите ли даму спичкой, молодой человек?    

     Гусев резко повернулся. У ворот главного входа, приподняв левую руку с зажатой между пальцами сигаретой, стояла прилично одетая симпатичная брюнетка. Девушка улыбалась. Но первое, что бросилось в глаза Вадиму, была великолепная фигура незнакомки. Он сделал два неуверенных шага в её сторону, и достал из кармана зажигалку.

-    Конечно, мадам. Какие могут быть проблемы для настоящего мужчины? – Гусев, изобразив на лице улыбку, с видом человека, проторчавшего битый час в парке именно для того, чтобы своевременно дать огонёк незнакомой прохожей,  крутанул колесико, и галантно поднес пламя к сигарете. Девушка прикурила и, выпустив струйку дыма, уставилась на паренька, явно не собираясь идти дальше.

     «Ну что ж, раз с Иркой пролетели, то почему бы не приударить за этой милашкой… Хотя бы на одну ночь… Ух-х, какая фигурка!… Ничем не хуже Иркиной» – Гусев, за долю секунды проанализировав создавшуюся ситуацию, взвесив все плюсы и минусы, решил действовать.

-    Позволю себе сделать предположение, что вам очень скучно без мужского внимания? – бросил он пробный камень, вопросительно глядя на визави.

-    Вы так спрашиваете, будто намерены пригласить меня в какое-нибудь уютное заведение для дальнейшего знакомства, - ещё шире улыбнулась брюнетка, обнажив ряд белоснежных зубов.

-    Вы удивительно проницательны! – сделав удивлённый вид, произнёс Гусев. - Для настоящего мужчины любое женское желание по плечу.

-    Вадим, - представился он и дернул головой, словно гусар на балу, приглашающий даму на танец.

-    Люба, - ответила девушка, - а вы здесь, наверное, кого-то ожидали?

-    Нет, - соврал Гусев, рефлекторно посмотрев вдоль аллеи на второй выход из парка, - выгуливал, знаете собачку, а тут, откуда не возьмись – кошка. Ну, в общем, пёсик мой за ней, и… пропал. Придётся теперь другого покупать.

-    Занятно, - поддержала явное вранье Люба, - так куда вы меня приглашаете?
-    А здесь недалеко есть один маленький ресторанчик, - ответил Гусев, - сейчас мы его и посетим. «Вот удача… Даже уговаривать не пришлось… И денег, стопроцентно, меньше уйдёт» – мелькнуло у него в голове.
-    Ну, что, вперёд? - Вадим выставил локоть, и под руку с девушкой покинул территорию парка.
               
                *          *          *

     Выйдя за главный вход, Люба, увидев работающий торговый киоск, извиняющимся тоном обратилась к спутнику.
-    Ой, у меня же была последняя сигарета!
     Кавалер с понимающим видом кивнул головой, как бы говоря «не вопрос», и подошел к ларьку.
-    Пачку «Marlboro», – сказал он продавцу.
-    Пять гривен, - ответил тот.
     Гусев достал из барсетки двадцатигривенную купюру и протянул её в окошечко. Забрав сигареты и положив сдачу, по привычке, в задний карман брюк, Вадим, обняв девушку за талию, двинулся дальше. Спутница ничего не имела против такого вальяжного к себе отношения.  «Да… Повезло…», - самодовольно отметил студент, нисколько не сомневаясь в том, как окончится сегодняшний вечер.

                *          *          *

     Спустя пять минут, парочка вошла в холл небольшого трёхэтажного здания, на первом этаже которого находился ресторан, а два верхних занимали гостиничные номера. Посетителей кабачка встречал усатый швейцар, наряженный в какую-то потёртую ливрею, наверняка значившуюся в списке разыскиваемых вещей, пропавших год назад при ограблении исторического музея. Сдав ему верхнюю одежду, Вадим, направляясь с девушкой в основной зал, неожиданно увидел рядом с собой, неизвестно откуда появившегося, субъекта кавказской национальности с корзиной черных роз.
     «Ну где ты, собака, тут взялся…» – подумал Гусев, прекрасно понимая, что ему сейчас придётся понести непредвиденные и абсолютно ненужные расходы.

-    Не желает ли красавица цветочки? – елейным голосом пропел «сын гор», преданно глядя в глаза спутнику «красавицы».
     «Не желает!» – чуть не вырвалось у Гусева, но, не собираясь падать перед дамой лицом в грязь и, упаси Господь, не выглядеть в её лице скрягой, он с большим трудом улыбнулся и, скрипя сердцем, расстегнул барсетку.
 
-    Сколько?
-    Двадцатка, дорогой. Почти даром.

     Гусев, сожалея о том, что 25 гривен пошло, откровенно говоря, коту под хвост, отдал торговцу деньги и, вручив Любе букет, взял её за руку.

-    Вадим, ты настоящий джентльмен! – обрадовалась подарку девушка и поцеловала кавалера в щеку. Смирившись с незапланированной финансовой потерей и заработав перед «дамой» лишнее очко в свою пользу, Гусев провёл её в ресторан и усадил за свободный столик.

-    Я думаю, малыш, сегодня в самый раз пить превосходное вино, - вымолвил ухажер, продолжая разыгрывать великосветского льва. Он положил барсетку на стол и сдул с рукава дорогого пиджачка воображаемую пылинку.

-    Я не против, - улыбнулась Люба, совершенно не подозревая, что в понимании её новоиспеченного друга превосходное обозначает дешевое и крепленое, способное за кратчайший срок привести партнершу к необходимой кондиции.

-    Официант! – крикнул Вадим пробегающему мимо работнику общественного питания, в заведении которого все члены общества питаться, почему-то, не имеют возможности. Тот остановился и услужливо уставился на клиента.

-    Нам, будьте добры, бутылочку хорошего вина, - Гусев подмигнул гарсону, надеясь на его сообразительность, - коробочку конфет и что-нибудь поужинать. Желательное мясное.

     Мысленно подсчитав приблизительную стоимость названного, чтобы, не дай Бог, не превысить лимит наличности, Вадим добавил.

-    Да, и самое главное – нам нужна вазочка для наших цветов.

     Подавальщик блюд понимающе кивнул, сделал какие-то пометки в своём блокнотике и резво удалился. Минут через пятнадцать, получив заказ, Гусев разлил вино в бокалы и, приподняв свой, устремил влюблённый взгляд на свою новую знакомую.

-    Любовь моя, - Вадим ухмыльнулся получившемуся каламбуру, - я предлагаю выпить за наше знакомство и крепкую дружбу в будущем.
     «Донжуан» многозначительно посмотрел на визави и остался доволен, заметив, что девушка ответила тем же.
     Они выпили. Вино приятно обожгло внутренности, и Вадим мысленно похвалил официанта за смекалку. В зале негромко заиграла медленная музыка.

-    Приглашаю на танец, - парень протянул девушке руку, заметив, как несколько парочек вышли на середину зала.
-    Мне нравятся решительные мужчины, - улыбнулась Люба, поднимаясь из-за стола.

     Во время танца, Гусев несколько раз потискал партнершу, которая совершенно не сопротивлялась такому обращению, и окончательно убедился, что вечер удастся на славу. Усадив её снова за столик, он взял барсетку, и, похотливо глядя на красотку, произнес:

-    Я на секундочку отлучусь.
     Девушка понимающе кивнула.
-    В моё отсутствие не скучать, - с напускной строгостью сказал кавалер и поспешно вышел из зала.

                *         *         *

     Когда входная дверь за ним закрылась, Люба, не спеша, достала из кармана маленький бумажный пакетик. Затем, посмотрев по сторонам на посетителей и убедившись, что на неё никто не обращает внимания, разорвала его пополам, и высыпала находящийся в пакетике белый порошок в бокал Гусева. Вещество, смешавшись с вином, вступило в реакцию, сопровождавшуюся выделением воздушных пузырьков, и бесследно растворилось в алкогольной жидкости.

                *         *         *

     Поднявшись на два лестничных марша вверх, Вадим уверенно направился  к сидящей за конторским столом дежурной по этажу. Чересчур полноватая мадам в гордом одиночестве доедала бутерброд с колбасой. Остановившись у столика, студент заискивающе посмотрел на «распорядителя» гостиничных комнат. Та, перестав жевать, быстренько ощупала взглядом подошедшего, мгновенно оценив с точностью до одной копейки стоимость костюма, рубашки, туфлей и, на всякий случай, золотой печатки. Результат осмотра оказался для Гусева утешительным: тётя заметно улыбнулась, хотя это не было ни проявлением дружеского расположения, ни неприязнью.

-    Мне бы номерок свободный… - прошептал визитер, расстегивая барсетку. - На пару часиков…
     Этажный «командир» понимающе кивнула, прикинув в уме, сколько можно содрать с клиента, чтобы его не спугнуть и себя не обидеть.

-    Есть тут у меня один… - подытожила она свои мысли вслух и полезла в ящик за ключом. – Должен был подойти человек, ну да ладно… Уступлю его вам.

-    Тридцать гривен, - дежурная скромно опустила глаза, - чего только не сделаешь ради хороших людей.

     «Эти по миру пустят и не заплачут!…» – внутренне возмутился Гусев, но вслух, стараясь не уронить перед женщиной свой имидж, произнёс.
      
-    Премного благодарен. Я подойду где-то через полчасика.
     Вадим положил на стол три десятки, забрал у «надзирательницы» ключ, и направился к лестничной площадке.

                *         *         *

     Вернувшись в зал, Гусев прошел к своему столику, бросил на него барсетку, и уселся на стул. Люба, погасив в пепельнице окурок сигареты, мечтательно посмотрела на своего кавалера.

-    Надеюсь, я не заставил тебя томиться в одиночестве, - сказал тот, поднимая бокал с вином. – Давай выпьем за то, чтобы нам вдвоём никогда не было скучно.

-    Отличный тост, - ответила девушка. – Знаешь, Вадим, я так рада, что встретила тебя сегодня… Это, наверное, судьба…
-    Я тоже безмерно счастлив, - заверил её Гусев, прикидывая в уме, где можно будет подзаработать денег, чтобы отдать товарищам долги.  «Придётся опять полмесяца дежурить ночью в морге» – подумал он.

     Парочка выпила вино и Вадим, услышав медленную музыку, снова пригласил девушку на танец. Минут двадцать спустя, съев сносно приготовленные отбивные, Гусев вновь разлил по фужерам горячительный напиток и слегка захмелевшим голосом обратился к визави.

-    Любочка, я поднимаю этот бокал за исполнение наших самых сокровенных желаний.
     Лицо сидящей напротив него девушки излучало радость и счастье.
     «Нет, всё-таки, удача сегодня определённо на моей стороне… - весело закружились мысли у Гусева, - и катится та Ирка к черту …»

-    Понимаешь, малыш, жизнь такая штука, что… - философски начал Вадим, греясь в лучах произведённого на девушку впечатления, но завершить свою очередную мысль ему не удалось. Он вдруг замолчал, почувствовав нестерпимый зуд в нижней части живота. Держа бокал в руке, и глядя немигающим взглядом на собеседницу, Гусев с ужасом осознал признаки начинающейся диареи, которые он, как будущий врач, ещё со 2-го курса знал наизусть.
     «Господи, этого только сейчас не хватало!…»  - выругался про себя студент, на что желудок ответил новым болезненным спазмом. «Вот это позорище!… В такой ответственный момент!…» – Гусев начал внутренне паниковать.
     В голову, как назло, полезли энциклопедические определения этого заболевания, в частности, механизм развития недуга, связанный с разжижением содержимого кишечника воспалительным выпотом и ускорением его продвижения под действием простагландинов, изменяющие транспорт натрия и других электролитов. По большому счету, Вадиму было абсолютно наплевать на изученные наукой симптомы острых кишечных заболеваний бактериальной и вирусной природы, поскольку невообразимый ужас в этот момент вызывало то, что «процесс развития» оказался настолько стремительным, что Гусев уже начал сомневаться, успеет ли он добежать до туалета или нет. Заметив, как романтическое выражение лица компаньона резко приняло серьёзные черты, Люба вопросительно уставилась на своего поклонника.

-    Что случилось, Вадик?
-    Ничего… Всё нормально… - сквозь зубы выдавил Гусев, из последних сил напрягая мышцы, отвечающие за остановку несанкционированного движения переработанной  пищи через задний проход.

-    Я на секундочку… - пытаясь сохранить спокойствие, «донжуан» медленно приподнялся и, мысленно проклиная  последними словами всяческие пищевые токсикоинфекции, колиэнтериты и прочие кишечные инвазии, пулей вылетел из ресторана. Люба «ничегонепонимающим» взглядом смотрела ему вслед.
               
                *         *         *
 
     Выскочив в фойе, Гусев, как ошпаренный, пронёсся в конец длинного коридора и дёрнул на себя дверь с табличкой «00». Сняв на ходу пиджак, чтобы случайно не испачкать его каким-то образом в процессе испражнения, и бросив его на ближайший умывальник, Вадик, поблагодарив Всевышнего, что кабинка туалета ни кем не занята, молниеносно расстегнул штаны, взобрался на унитаз, и захлопнул дверь.
     В ту же секунду, человеческий организм, не встретив никакого внешнего сопротивления со стороны клоаки, под высоким внутренним давлением начал учащенно выделять жидкое, измельченное какими-то химическими элементами до мелкодисперсного состояния,  кишечное содержимое.
     Процесс выведения фекального  конгломерата, сопровождаемый обильным шумовым эффектом, доставлял, в какой-то мере, чувство наслаждения, но с ещё большим удовольствием Вадик поменялся бы местами со Спенсером, врачом, впервые описавшим «ганноверскую болезнь». Находясь в полнейшей прострации, Гусев вдруг осознал, что вместе с уходящей через задний канал зловонной массой постепенно стали исчезать и все возвышенные чувства, особенно доминирующее в начале либидо. Спустя пару минут, студент, почувствовав значительное облегчение, вытер со лба крупные капли пота.
               
                *        *        *

     В этот момент, зашедший в туалет с целью помыть руки швейцар, увидел на раковине одиноко лежащий пиджачок. Решив, что данный предмет одежды забыл какой-нибудь не на шутку захмелевший посетитель ресторана, он взял его в руки и, словно цыган, покупающий на базаре лошадь, стал тщательно рассматривать. Кто такой Валентино и каким ремеслом он занимается, гостиничный «страж» не имел ни малейшего представления, но что подобранная одежка сгодится где-нибудь на приусадебном участке, швейцар был уверен на все сто процентов. Воровато оглянувшись назад и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он свернул «находку» в тугой рулончик, и, зажав его под мышкой, торопливо вышел из туалета, совершенно позабыв о том, зачем сюда приходил.   
               
                *       *        *      

     Посидев несколько минут в ожидании очередного физиологического позыва, а затем, решив, что таковой, даст Бог, наступит нескоро, Гусев, израсходовав все висящие на стенке кабины салфетки, мысленно сосредоточился на ожидающей его брюнетке.
     «Да… Неловко как-то получилось…» – досадовал он, затягивая пояс на брюках. Застегнув ширинку, Вадик толкнул дверь кабинки, и спрыгнул с унитаза. Его ноги  ещё не успели коснуться кафельной плитки, когда он услышал характерный звук, который издаёт рвущаяся материя: забитый, неизвестно с какой целью, и прижатый к стенке туалетной кабины гвоздь,  кончик которого находился в дверном проёме, разорвал правую штанину от кармана до колена, обнажив тем самым приличную поверхность бедра. Гусев с ужасом схватил болтающийся кусок ткани, пытаясь прикрыть им оголённое место.

-    Твою мать!!! – крикнул «потерпевший», уже не стесняясь в выражениях, представив на долю секунды тот жалкий вид, с которым он вынужден будет появиться перед дамой. – Да за что ж мне такое наказание?!!

     Гусев, уяснив, что более глупой ситуации  нельзя даже представить, готов был лопнуть от злости. Но это душевное состояние было ничто по сравнению с тем, которое он приобрёл после того, когда обнаружил, что оставленный в спешке на умывальнике пиджак от Валентино куда-то бесследно исчез.

-    Сволочи! – взвыл последователь Гиппократа, не понятно к кому обращаясь. – Что ж вы, гады, делаете?!!!

     В отчаянии, ударив со всей силы кулаком по керамической раковине, Вадим, прикрывая вырванным лоскутом ткани оголённое место на ноге, с криками «Кто?!!!» и «Голову оторву!!!» выскочил в коридор. Швейцар, который первым повстречался на пути разгневанного студента, приняв угрожающие лозунги на свой счёт, явно шокированный таким быстрым разоблачением, вытянулся во фрунт и замер возле входной двери.

-    Здесь только что кто-нибудь заходил в туалет или нет?! – вцепился в него Гусев разъярённым взглядом. «Цербер», сообразив, что его пока никто ни в чём не обвиняет, а признание вины может обернуться для него, в лучшем случае, банальным избиением его же собственной физиономии, твёрдо решил говорить одну ложь,  только ложь и ничего, кроме лжи.

-    Так точно, - стукнул он по паркету каблуком, словно фельдъегерь при вручении доставленной почты, - какой-то мужчина просился только что по маленькой надобности.
 
-    Но он уже ушёл, - поспешно добавил «усатый», поправляя галун. – А что, собственно говоря, случилось?

     Гусев, поняв, что пиджак потерян безвозвратно, безнадёжно махнул свободной рукой. Вспомнив, что надо ещё что-то делать с разорванной штаниной, снова обратился к швейцару.

-    Батя, булавка есть? У меня тут небольшая авария, - кивнул он вниз.

    «Батя» перевёл преданный взгляд с лица визави на его ноги и полез во внутренний карман кителя.

-    Так точно. Всегда имеется, - отчеканил он, протягивая английское изобретение, словно припас его именно для этого случая. Вадим пристегнул верхний край лоскута к брюкам и понял, что его внешний вид всё равно желал лучшего.
     «Ладно… Плевать… Скажу Любке, что подрался». Но объяснять что-то своей спутнице Гусеву не пришлось. Войдя в ресторанный зал и ощущая на себе косые взгляды посетителей, он подошёл к пустому столику, на котором лежали тарелки с остатками еды и расстёгнутая барсетка. Беря её в руки, Вадик уже нисколько не сомневался, что денег в ней не окажется.

     «Сука!… Как последнего лоха!… Даже вино уволокла, шалава…», - злости студента не было предела. Внезапно, словно чёрт с табакерки, рядом с Гусевым материализовался обслуживавший их столик официант.
 
-    Любезный, - обратился нему будущий Пирогов, - здесь брюнеточка сидела… Куда она подевалась? Не заметили?

-    Заметил. Она попрощалась и ушла. Сказала, что ей пора домой. Мама, знаете, волноваться будет, - ответил гарсон.  – Кстати, любезный, она просила передать вам свои извинения, и рассчитаться за стол.

     Он достал из нагрудного карманчика счёт и протянул его Гусеву. Того, не смотря на ярость, прошиб холодный пот.

-    Семьдесят шесть гривен.
-    Что?… Ах, да… Конечно… Понимаю… Но, видите ли… У меня нет денег, - совсем сник «донжуан».

-    Как нет денег? - опешил в свою очередь официант. – А чем же вы собирались расплачиваться?

-    Ну, они были, а потом исчезли, - клиент растерянно хлопал ресницами. – Я вам завтра принесу.
-    Как бы не так, - запротестовал гарсон, - видели мы таких. Оставляй что-нибудь в залог, а потом можешь идти. Вон, печаточка меня вполне устроит.

     Гусев, поняв, что ему ничего больше не остаётся, и, горя сильным желанием побыстрее скрыться от насмешливых взглядов присутствующих, стянул с пальца родительский подарок и протянул «правосудию».

-    Вот, пожалуйста, - промямлил Вадик.
-    И завтра чтоб деньги были, - предупредил халдей, пряча в карман золотое изделие.

     Выскочив из зала, Гусев, проклиная всё на свете, в частности, Любу, официанта, торчащий в туалете гвоздь, и неизвестного, похитившего модный пиджак, галопом понёсся на второй этаж и, остановившись у столика дежурной, выпалил.

-    Тётя, я передумал брать номер… Обстоятельства, знаете, изменились. Можно деньги обратно?

-    Какие деньги? – набычилась «тётя», готовая за свои «кровные» применить все познания в области сумо.
-    Но я же не воспользовался комнатой? – растерялся Гусев.
-    А мне какая разница? – вызверилась дежурная. – То твои проблемы. И вообще, вали отсюда, пока милицию не вызвала! Ходят тут, понимаешь, оборванцы всякие!… А ещё в костюмчике был!

-    Да пошла ты, ливерка! -  «заказчик», поняв, что от «сфинкса» денег обратно не получить, плюнул на ковер, и устремился к лестничной площадке.
-    Хамло! – заревела сзади оскорблённая при исполнении служебных обязанностей дежурная по этажу.

                *         *         *

     Спустившись в вестибюль, Гусев подошёл к швейцару, и протянул ему медный жетончик.

-    Если сейчас, - сказал он, - окажется, что в моё отсутствие кто-то снял с вешалки мой плащ, то вы, сэр, не представляете, что я с вами сделаю.

     «Сэр» недоумённо заморгал глазами, видимо, с трудом переваривая услышанное, затем, взяв номерок, скрылся в раздевалке, и мгновением спустя, со счастливой улыбкой на лице, вручил кожаную одёжку «хозяину».

-    Никак нет, - затараторил он, - я внимательно смотрю за порядком.
-    Я заметил, - огрызнулся Гусев, одевая плащ.
-    Булавку верну завтра, - кинул он на прощание и направился к выходу.

                *         *         *

     Выйдя из ресторана, Вадик остановился, и, машинально хлопая себя по карманам в поисках сигарет, задумался. Домой, в общежитие, находившееся на другом конце города, необходимо было попасть как можно скорее. Воспользоваться для этой цели общественным транспортом Гусев посчитал крайне рискованным мероприятием, поскольку не исключалась возможность повторной схватки диареи и, встретить таковую где-нибудь в трамвае, Вадим позволить себе не мог. Вспомнив, что сигареты оставались на столе, и , следовательно, тоже прихвачены Любашей, несостоявшийся любовник выругался. За то, к радости Гусева, в заднем кармане брюк он обнаружил сдачу от покупки «Marlboro». Довольный хоть этим, горемыка-студент побежал навстречу выехавшему из-за угла гостиницы такси.

-    Шеф, на Алексеевку откинешь? – спросил он водителя остановившейся машины.
-    Да я, вообще-то, занят… - начал шофёр. - Ну, да ладно… 15 гривен устроит?… Деньги вперёд.

     Вадик хотел уже возмутится названной цифре, но, поняв, что тянуть время просто не имеет смысла, кивнул головой, забрался в авто, и рассчитался с таксистом. Машина тут же сорвалась с места и помчалась по освещённому фонарями городу. Гусев, устроившись поудобней, уже хотел завязать с водителем не обязывающий ни к чему разговор, когда в его кишечнике снова угрожающе заурчало.
     Вадик ещё понадеялся, что всё, может быть, обойдётся, но следующий болезненный толчок оптимизма не прибавил. В этот момент они проезжали парк культуры и отдыха имени А. М. Горького. Поняв, что рецидив поноса неизбежен, пассажир крикнул таксисту.

-    Останови… Я не надолго отлучусь…

     Тот утопил педаль тормоза, и автомобиль замер напротив главного входа в парк.

-    Ну, ты даёшь, - шофёр недоумённо посмотрел на клиента. – Если тебе  надо куда-то, то выходи… Я ждать не буду, у меня и так времени нет.

-    Я же заплатил, - взвыл Гусев, из последних сил сдерживая внутренний напор. –    Ладно, давай назад деньги, я выхожу.
-    Ты что – спятил?! - возмутился водитель. – Я из-за тебя клиента потерял, а ему теперь деньги! Или поехали дальше, или выходи…

     В другой ситуации Вадик непременно бы сцепился с обидчиком и постарался восстановить справедливость, но в данном положении даже малейшее резкое движение могло привести к нежелательным последствиям.

-    Мародёры! – простонал пассажир, поняв, что последние деньги тоже плакали. – Хуже фашистов!… Как я вас всех ненавижу!… Дай хоть бумаги, гад!

     Таксист молча полез в перчаточный бокс и достал оттуда, неизвестно каким чудом сохранившийся пожелтевший номер «Комсомольский правды». Гусев со злости готов был разорвать водилу на мелкие кусочки, но, тем не менее, высоко оценил проявленную шофёром деликатность, поскольку вдаваться в объяснения, зачем ему понадобилась бумага, совершенно не хотелось, да и, собственно говоря, он не имел уже на это возможности. Схватив протянутую газету, студент вылез из машины, и торопливо, насколько это было можно позволить, устремился к парковым воротам.

     Оказавшись на Центральной аллее, которую уже освещал ряд столбовых фонарей, Вадим углубился в сторону деревьев, где было потемней, присел возле какого-то декоративного кустарника, откинув полы плаща подальше от себя, и, удерживая в поле зрения оба выходы из парка, на случай появления милицейского патруля, стал справлять естественную нужду. Хотя,  естественность такого процесса уже вызывала сомнение.
     «Да откуда оно только берётся?…» – выругался Гусев, испытывая сильнейший дискомфорт внутри организма. Через некоторое время пытка кончилась и Вадик, стараясь производить как можно меньше шума, стал аккуратно мять газету и разрывать её на небольшие части.

     В этот момент, чьи-то нежные ладони мягко прикрыли парню глаза, предлагая, как в детстве, угадать подошедшего сзади. Гусев обмер, когда сверху раздался восторженный голос Ирины:

-    Вадик, ты самый лучший в мире человек! Ни один мужчина не стал бы ждать девушку столько времени… Прости, что так долго, мне маму надо было дождаться… А я видела, как ты прятался… Что, хотел меня напугать? Ну, хватит рассиживаться, приглашай свою даму в ресторан.



06.07.2004 г.

[товарищ, рассказавший мне эту историю, на вопрос - а что было дальше? - коротко ответил - Не скажу]