***

   Время было прилично за полдень. Человек открыл глаза. Он лежал, разглядывая потолок, белый пустой. Он подумал, что не часто ему удаётся вздремнуть днём, этот ритуал, так любимый взрослыми ненавидят дети, и он ненавидел, когда был маленьким. Потянувшись, человек повернулся на бок, теперь перед его глазами была приличная библиотека; приличная для, человека, читающего меньше чем, читает его современник в среднем. Но он любил уединиться с книгой,  для него это занятие было, как священнодействие, так читали его отец и мать, они очень любили читать и читали много по современным меркам, он это помнил. Книги, стоявшие на полках в большинстве своём, достались ему так сказать по наследству: часть он забрал из родительского дома, часть из дома супруги, конечно же не мало книг он  покупал и сам, но читать их он не успевал, читал по несколько книг сразу, либо мусолил одну и очень долго, а бывало, чего греха таить, начинал и не мог продолжать – «не шла», бросал, снова начинал и снова бросал. Человек чувствовал ответственность за то, что у него не прочтённые книги и он обязался все их прочитать. Успокаивал себя он тем, что вот доживет до пенсии1 и будет чем заняться долгими вечерами.

   Нужно было вставать, на улице быстро темнело, а туман за окнами ещё быстрее приближал ночь. Человек встал с дивана и пошел на кухню, поставил чайник, взглянул на часы и удивился – время было таково, что семья его уже должна была вернуться. Он взял в руки телефон, но сеть отсутствовала, был доступен только вызов экстренных служб. Человек взял себя в руки и проговорил мантру, которую твердит жене в подобных ситуациях: «есть тысяча причин,  почему это происходит и лишь одна из них та, о которой ты переживаешь». Чайник засвистел, и человек сделал себе чай. С чашкой чая он уселся на банкетку у окна и, потягивая горячий напиток, стал всматриваться в туман. Спустя какое-то время он снова глянул на часы, нервно поёрзав на банкетке, решил включить иллюминацию во дворе. Нажав клавишу выключателя свет моргнул несколько раз и погас, попытка снова включить свет не увенчалась успехом. Человек ругнувшись, оделся, взял фонарик и пошел во двор. Смысла большого в этом поступке не было, но и сидеть на месте было не спокойно. Он вышел во двор, оставив открытой дверь в дом, откуда исходил дополнительный свет и по памяти пошел к калитке, вытянув руку вперед, пытаясь нащупать дверь, а второй рукой держа фонарь, который лишь освещал стену плотного тумана. Человек шёл к забору, но забора до сих пор не было.  Оглядываясь назад, он не на шутку испугался потерять свет, исходивший из двери дома, который становился всё тусклее. Внезапно его ботинок во что-то уткнулся. Человек стал аккуратно пытаться ощупать ногой перед собой пространство и обнаружил то, что тротуарная дорожка заканчивается, и рельеф круто уходит вверх. Попросту говоря перед ним был крутой земляной подъём, крутой настолько, что, немного наклонившись вперёд  он прощупывался  рукой. Это был земляной подъём, как будто где-то в лесу ты попал в яр и на четвереньках пытаешься выбраться из него. Но курьёз заключался в том, что его там быть не могло. Человек одёрнул руку от земли и рванул назад на тусклый свет, исходящий от двери дома.

   Человек забежал в дом и захлопнул за собой дверь. В голове не вмещалось, что происходит. Немного позволив себе бытовой паники, человек понемногу пришел в себя и стал критически размышлять. Он решил выйти в противоположный выход дома и там метрах в двадцати должна быть собака на цепи, которая всегда встречает хозяина, но как только человек вышел во второй выход, он осознал, что и здесь что-то не так. Ступени, которые должны были быть при спуске с террасы, отсутствовали, а вместо ступеней буквально вплотную к дому располагался крутой земляной вал. Который, кстати, он тоже обнаружил только на ощупь. Всё что он сейчас мог осознать, имело черты вымышленности. Он отчетливо понимал, что такого рельефа вокруг дома нет, но дом его и он сам находится в этом доме, в который должна уже была вернуться семья. Человек стал подозревать, что это сон-кошмар. В таком случае он должен вот-вот проснуться. Но сон был так реален в деталях и тактильных ощущениях, что версия про него была зыбка.  В мысли человеку стала забираться идея о том, что он умер. Но она так же была не состоятельна – в доме было всё как обычно, он мог всё потрогать, все предметы были реальны и не меняли своих форм и смыслов, как это бывает во сне, кроме того, он мог попить чай и съесть бутерброд.

   Через некоторое время человеку пришлось смириться с происходящим. Он вскипятил чай и, решив не откладывать чтение до пенсии, взял в руки первую попавшуюся книгу. Это был десятый том Рафаэля Сабатини «Приключения капитана Блада». Книгу он «проглотил», следом так же спонтанно был «проглочен» один из томов Шолохова, затем Ремарк и т.д. Человек погрузился в чтение без еды и питья. Читая книги, он примерял на себе судьбы героев романов. Проживая эти судьбы, анализировал свою жизнь и свои поступки. Он словно читал книгу про себя, от лица героя. Запас библиотеки подходил к концу.  Меж тем светало. Дочитав последнюю книгу, понимая, что всё это невозможно в реальности, за одну ночь, которая, к слову сказать, неизвестно сколько длилась, человек оделся и вышел на улицу. Сквозь плотный туман было видно, что над ним стоит яркая солнечная погода. Пройдя несколько метров от дома, человек упёрся в калитку, которая там и должна была быть. Он открыл её нараспашку и пошел по улице, куда несли ноги.  Сквозь туман уже виднелись очертания дороги, по которой ему предстояло идти.

   Туман немного рассеялся, было хорошо видно на сотню метров вокруг, но не было видно солнца. Пройдя долгий путь, человек выбился из сил, сказывалась бессонная ночь и, как по щелчку пальцев, он увидел какой-то двор и возле двора лавочка, такая добротная, широкая. Ему понравился дом и забор, он показался каким-то очень знакомым; то ли здесь кто-то жил из его родственников или знакомых, то ли он вычитал похожий образ, в любом случае было принято решение передохнуть. Он прилёг на широкую лавочку и уснул.

  « А-а-андрю-ю-юша, просыпа-а-айся-я, сы-ы-ыно-о-очек. Пора вставать» Кто-то назойливо, но нежно, ласково и настойчиво говорил рядом. Человек открыл глаза и увидел перед собой лицо женщины, очень приятное улыбающееся лицо, но абсолютно незнакомое. Обстановка вокруг, была так же не знакома. Женщина продолжала: «Андрюша, проснулся? Сейчас будем кушать»

  Человек было хотел возмутиться, что он не Андрюша и, вообще, где он и кто эта женщина, но вместо этих слов из уст сорвалось возмущённое: «агу!»

 «Агу-у-у..» - повторила женщина и, улыбаясь, взяла Андрюшу на руки.

 

1.       Слово пенсия со ссылкой, т.к. дальнейшая судьба такого социального явления, как пенсия не прогнозируема и вполне может быть отменена вовсе, пока пишется этот текст.