ловушка

Он сидел в центре своей персональной «вселенной». Так называл эту комнату. Хотел бы владеть настоящей вселенной, но не знал как.  Пока довольствовался только этой голубой планетой. Тоже не плохо, конечно, но…  Всё чаще ловил себя на том, что здесь ему уже тесно и скучно. Когда всё есть и всё попробовал, что делать дальше, чтобы не умереть от скуки?
Он считал себя хозяином мира. Так думал, глядя на огромную панорамную стену с миллиардами экранов. Их можно было приближать настолько близко, что становилась видна каждая морщинка, смотрящего в него человека. Да-да, нечто подобное видели в фантастических фильмах, ничего удивительного. Технологии не стоят на месте. По сути, он достиг всего, что может достичь человек под этим небом. Он и правда был на вершине мира. Самопровозглашённый бог. Впрочем, он уже давно забыл, что просто человек, потому что, считая себя богом, о таком забываешь.

Он привычно подвигал картинку, что-то приблизил, посмотрел – всё одно и тоже, всё те же лица, которые давно слились в одно лицо с одним именем – потребитель.
Одинаковые окошки светились ровным мягким светом, люди в них привычно смотрели в свои экраны – почти идиллическая картина. Если бы… Если бы не тёмные пятна, тут и там разбивающие светящееся полотно, нарушая красоту и гармонию идеала. Как битые пиксели на экране. Он их так и называл этих людей – битые пиксели.
Битые пиксели раздражали.
От них невозможно было избавиться, они уродовали его замысел, появляясь на должном быть безупречным экране. Он не мог их видеть, этих людей, потому что они не смотрели в экраны. Они посмели не смотреть в экраны. Игнорировать. Это бесило. Зудело, как комариный укус – не опасно, но раздражает. Если бы не эти тёмные точки, он мог бы сполна насладиться властью.
Но они не давали.
Ему казалось, что в последнее время они стали появляться чаще. Это злило ещё больше. С тех пор как технологии позволили, наконец, запустить этот беспроигрышный механизм контроля и манипулирования, до абсолютного обладания миром казалось очень близко.
Только битые пиксели всё портили.

Вот и сегодня, он приблизил картинку и увидел, как рядом с тёмным экраном мигнул другой, в который смотрела миловидная девушка. По изображению пошли помехи, оно задёргалось, экран потускнел и погас. Два битых пикселя повисли прямо перед его глазами. Он разозлился и отшвырнул пульт.
«Ненавижу». Если бы не зарабатывал на них, не продавал за огромные деньги их внимание, давно бы уже вытравил человечество с лица земли, как тараканов. Руки так и чесались.
Комната тихо журчала. Люди послушно смотрели в экраны, нужный контент привычно заливался в сеть.
«Они настолько примитивны, что даже если называть вещи своими именами, не заметят».
Впрочем, «они» так и делали время от времени развлекаясь – называли вещи своими именами, использовали настоящие символы, приоткрывали истинные лики, глумливо посмеивались, наслаждаясь всеобщей «слепотой».
«Они» назвали этот механизм – сети.
Все знают для чего предназначены сети?
Идеально отлаженная система, приносящая баснословный доход.
Ловушка, которую жертва сама же и покупает, не осознавая истинного смысла.
Идеально.
«Почему их становится всё больше? Битые пиксели... Чёрт бы их подрал. Нужно думать. Нужно думать…».
Снял очки и бросил на стол.

Среднего роста парень, в короткой куртке, внезапно остановился внутри людского потока и повернулся к своей спутнице, невысокой симпатичной девушке в лёгком плаще. Снял шарф и намотал ей на шею. Она попробовала отбиться, но безуспешно.
– Холодно. Почему так легко оделась? Сколько раз говорить: мода модой, но мерзнуть зачем? Не вздумай его снимать, – пригрозил на её сопротивление.
– Ладно, ладно, – она действительно немного замёрзла.
В кармане подал сигнал телефон. Она достала его и посмотрела в экран. Прошла по уведомлению прочитать сообщение.
Он покосился неодобрительно. Помнится, они уже договаривались, при встречах не вынимать телефоны.
– Извини, уже всё, – попыталась оправдаться девушка.
Он промолчал.
– Ладно, не делай из мухи слона, – она подхватила его под руку и потащила вперёд. Но телефон в её кармане разразился предательским звонком.
– Кто это ещё? – она фальшиво возмутилась и снова вытащила посмотреть. Номер не определился, и она сбросила звонок, но убрать не успела. Он отобрал телефон и помахал им у неё перед носом:
– Знаешь, что это?
– В смысле?
– Я спросил, знаешь что это такое?
– Телефон, что же ещё!
– Ответ неверный.
– Ну… смартфон.
– Нет.
– Да ты издеваешься! – она хлопнула его по спине, – Отдай!
– Эй, полегче… Ты не ответила.
– Я не понимаю о чём ты, но это штука у тебя в руках определенно называется телефоном. И хватит прикалываться.
– Я же говорю тебе что нет. Эта штука, как ты выразилась, называется иначе.
– Всё! Не желаю с тобой разговаривать! – она обиженно поджала губы и отвернулась.
Выждав небольшую паузу, он перешёл к основной части. Снова помахал телефоном и сказал:
– Это - ловушка.
– Что?
– Ловушка.
– Здравствуйте приплыли. И что это значит? Это какая-то аллегория?
– Совсем нет. Это самая настоящая ловушка. Я бы даже сказал – идеальная. Потому что те, кого она поймала, даже не подозревают о том, что пойманы. Не ощущают этого. Такая мягкая смертельная сила.
– Я не понимаю, что ты имеешь ввиду.
Он усмехнулся и потянул её за рукав через улицу.

В городе было сумеречно. Такое время, когда уже не день, но ещё и не вечер. День и ночь сходятся в одном месте для того, чтобы разминуться и разойтись. Если быть внимательным, то в таких точках перехода можно почувствовать нечто необъяснимое, некую истончённость бытия, будто бы есть вероятность иного исхода: или день задержится, или ночь не наступит, или что-то иное. Город не обращал внимания на такие тонкости и занимался привычным делом: развозил своих неуёмных обитателей, перемешивал транспортные и людские потоки, заманивал зевак рекламой – развлекался, как умел. Они вышли на набережную канала и пошли вдоль него неспешно, вдыхая прохладный воздух.
 
– То, что в руках у каждого – это ловушка. Посмотри на людей, которые едут в этом трамвае, почти все уткнулись в свои экраны. На улице как-то вынуждены отвлекаться, чтобы ни во что не врезаться, но даже это не всегда получается. К слову, в Корее уже достаточно много пешеходных переходов оборудованы световой разметкой на асфальте. Ты знала?
– Это как?
– Перед проезжей частью на переходе светодиодные полосы, синхронизированные со светофорами. Прямо под ногами загораются то красным, то зелёным, чтобы те, кто не отрывает глаз от телефона не угодили под колёса. 
– Ого!
– Да, это уже проблема. Если есть возможность присесть где-то: в транспорте, в кафе, да где угодно, люди сразу вынимают телефоны. И всё – они пойманы.
– Что значит пойманы?
– Ну, мы же сами говорим «залипли». Как мухи на клейкой ленте. Очень точное слово.
– Слушай, не рассуждай, как старикашка про то, что все сидят в телефонах, куда катится мир… Это, вообще-то, зашквар!
– Я так и не рассуждаю. Я просто вижу людей, пойманных в ловушки. Знаешь, что сейчас дороже всего продается?
– Что же?
– Наше внимание. Но у нас его забирают бесплатно, продавая ловушки, которые его захватывают. Мы сливаем его туда постоянно и добровольно. «Они» же продают наше внимание за большущие деньги, подкидывая нам бесконечно пестрящие картинки, только бы мы не соскочили с крючка. Каждый должен залипать у этой «витрины», не отвлекаясь ни на йоту, пока перед глазами вываливаются горы ненужного инфомусора… Пока ты там стоял – ты не написал книгу, не сочинил песню, не нашёл формулу, не научился держать в руках скальпель и тому подобное. Ты простоял у этой «витрины» свою жизнь. Попал в чудовищную ловушку, даже не заметив.
Они шли вдоль набережной. Она не перебивала. Когда он вот так говорил, глядя перед собой, она стихала, впитывая каждое слово.
– Мы не видим реальный мир, нам о нём рассказывают. Кто плохой, кто хороший, что делать, как думать, куда идти, кого ненавидеть до такой степени, что можно убивать… Мы всё принимаем на веру, поддаваясь «стадному чувству». Ведь проверить можно только на собственном опыте, но у нас его нет. Личный опыт человека ограничен. Поэтому нам можно внушить что угодно. Мы даже не заметим чужой воли. Потому что мы – люди. Мы всегда хотим быть в курсе и поэтому ведёмся на обман. Думаем, что-то узнаём о мире в этих «коробочках», но забываем, что видим только то, что нам показали. Кто-то показал. Много удивительных вещей не увидим никогда, потому что нам их не покажут. За любой картинкой стоит её создатель. Кто он? Ты знаешь? Можешь ему доверять? Он хороший человек?

Она погрустнела. Отшучиваться не хотелось, он и правда говорил важные вещи. Она понимала.
– Как же быть? Как нам всем быть?
– Вряд ли есть способ для всех. Прогресс не отменить, да и не нужно. Но каждый для себя может с этим справляться.
– Как?
– Научиться пользоваться этим, – снова потряс телефоном, – не позволяя этому пользоваться собой.
– Это трудно.
– Да, это трудно.
Они немного помолчали.
– Но если помнить о том, что это такое, – он снова кивнул на телефон, – будет легче. Я хочу, чтобы ты понимала, что берёшь в руки. Всякий раз, вынимая телефон помни, что это ловушка. Будь внимательна. Не позволь ей себя поймать. Используй его для своей цели, игнорируя то, что он тебе навязывает.
– Хорошо, я буду стараться. Прямо сейчас и начну. Смотри! – она выключила телефон и сунула его в сумку. – Вот так ему! – юркнула к нему под мышку.
Он засмеялся и похлопал её по голове:
– Умница.
Они обнялись и пошли дальше, согреваясь теплом друг друга, болтали, взрываясь смехом, неуклюже огибая препятствия – лавировать между прохожими в обнимку не просто. Но так по-человечески.

Битые пиксели. Что с такими делать?