Сказки двоюродных братьев гримм, 2 часть

              ИНЬ/ЯН                Год 2022          Лидия Розин
 

ИНЬ:
Который год уж ходят люди в масках
И от объятий нежных отвыкают.
Мир зиждется на тех, кто верит в сказки
И тех, кто их в реальность воплощает.
Однажды в поисках потерянной моей
В чужую сказку забрела случайно.               
Попала я на ярмарку идей –
Но только тот, кто ведал некой тайной, –
Ключом или паролем – был Willkommen;
Любезный автомат-швейцар у входа
Лишь одному ему впускал знакомых, –
Счастливых обладателей QR-кода.
А я случайно мимо проходила.
И вдруг моё взыграло любопытство:
Та ярмарка меня к себе манила –
Не грех идеей новой поживиться
Или своими с кем-то поделиться. –
Попасть туда мне очень важно было –
Но как? Привратник-робот неподкупен,
Да и в кармане пусто, если честно,
Сегодня, как нарочно, в полной дупе –
Мне не везёт: всё невпопад, не к месту.
Вкруг ярмарки кусты родедендрона
Непроходимой изгородью служат –
Сквозь них нельзя проникнуть незаконно –
Искать возможности другие нужно.   
ЯН:
– О чём задумались, мадам? –
Прервал мои раздумья голос чей-то –
(Ещё один, отверженный, как я,
Стоял и пялил на меня глаза).
Хотите, я идею вам продам, –
Смотрите, сколько у меня идей-то –
Мужчина (в маске) протянул котомку, –
– Давайте познакомся, я – Ян,
Ян Янович, иль просто Янычар,
А как мне называть вас, Незнакомка?
Хотите, угадаю? Вы –– Гюльнар? –
ИНЬ:
Я рассмеялась: «можно – Гюльчитай,
Но личико своё вам не открою.
(Я в маске, почитай что в парандже),
Порядком надоело всё, не скрою,
Скорее бы дурдом закончился уже,
Так хочется на праздник, на базар,
Или хотя б на бабский, на девишник.»

ЯН:
–– Вы? В серпентарий? Что это я слышу?
Ведь вы же в сказку шли, а тут... такая проза
Туда же? Вы такая же как все.
На первый взгляд вы – царственная Роза,
От ваших глаз реально «сносит крышу»...
Идею продаю... по сниженной цене...

ИНЬ:
– Мне всё равно, – идея ваша, Яша,
На тему акции «купи-продай»
Не так уж хороша, как думается вам,
Есть у меня самой идея – «Ошарашунг»,
Но вам я ни за что на свете не продам.
ЯН
– Но почему, скажите,
чем вас обидел Я?
Что в имени моём
не так, вы объясните,
Я всё пойму, я.... я...
Я, честно, не при чём.
Я... я...
ИНЬ:
– Всё просто и банально: скажу вам, не тая,
Вы не оригинальны – в вас слишком много Я.
Ведь вас «Последней Буквой из алфавита» в школе
дразнили одноклассники, да и учителя.
А вы, должно быть, плакали и корчились от боли,
И записались срочно на бокс и карате.
Ходили на английский, xодили по канату,
на плаванье и танцы, в музеи и театры.
И в шахматы играли, и даже на трубе.
И вы достигли самых высоких результатов –
И вскоре стали первым повсюду и везде,
Друзьям не оставляли вы никакого шанса
ИНЬ/ЯН:
Ян Яныч удивился, потом слегка смутился,
Затем он стал смеяться и вовсе хохотать,
В ребёнка-шалунишку мгновенно превратился –
И, как бывалый клоун, стал прыгать и скакать.
И я смеялась тоже, как некогда давно,
Когда была моложе, должно быть, лет на сто.
Про наши незадачи мы временно забыли,
И вскоре уж общались как лучшие друзья.
Мы с Яном без умолку о чём-то говорили,
Шутили и смеялись над всеми и всея:
Про безрассудство жизни и про премудрость сказки,
И собеседник больше меня не раздражал,
Хоть непрестанно Я-кал и, словно конь заправский,
Он, явно забываясь, на всю округу ржал.
ЯН
Но, вдруг остановившись, Ян сделалася серьёзным:
Сказал: в моём сознании проснулось дежавю –
Не знаю, как такое стсновится возможно, –
Хотите расскажу вам историю мою?
Зачем и почему Я так резво хохотал?
Про гениальный образ – любимого меня.
О том, как знаменитым стать сызмальства мечтал.
Я знал, был Ян двуликий, но тот, что я собрал,
Был очень интересным – всем Янам не чета –
Красивый, многогранный, величественный Ян.
О, где я только не был, когда себя искал!
Как очень-очень долго, мучительно и больно
Буквально по крупицам себя я собирал.
Вы ж, этого не зная, весьма непроизвольно
Вдруг взяли и разрушли мой славный идеал.
ИНЬ:
– Рассказывайте, Яныч!
Сейчас же! Неприменно!
В одно большое УХО
Я превращаюсь срочно.
Мне в поезде старуха-
Цыганка перемены
Большие-пребольшие
Сегодня нагадала.
–  Из-за неё, родимой,
По имени Радима,
А вовсе не по пьянке,
Не на своей стоянке
Я с поезда сошла.
(а, может, и с ума?)
Представьте: в суматохе,
(Такая, вот, дурёха),
У опытной цыганки
На бредни повелась...
Я сумку потеряла.
И кошелёк с деньгами –
Весь месячный запас...
И вот теперь здесь, с вами,
Я без гроша в кармане,
Ваш слушаю рассказ.
Ещё мне рассказала
Цыганка на вокзале,
Что мне откроет тайну
Про то, как стать счастливой,
Какой-то ловелас.
Сдаётся, не случайно,
И это ли не диво,
Что здесь я очутилась,
И повстречала вас?               
И, кажется, влюбилась
Я в вас уже чуть-чуть.
Отныне вместе с вами
Продолжим в сказку путь.
ЯН:
– О кей! Но для начала
Снимите вашу маску!
Пора. Пора уже, –
Я ––  сердце на распашку,
А вы – всё в паранже.
ИНЬ:
– Меня зовут Инкара,
Инкара Журавлёва,
Инкара Журавлёва
Из города Коврова.
И я с утра отправилась
Совсем в другую сказку...
Аллё! Вы тут? Что с вами?
Чего же так уставились
Вы на меня без маски?
Ведь я не привдение,
Что вам могло присниться.
 С чего вы тормозите?
Немедленно очнитесь!
ЯН:
– Инкара!? Журавлёва?!
Из города Коврова?
– Инкара Журавлёва,
Что в облаках витает?
А я... Я – Ян Синицын, –
Простая очень птица –
Домашняя, ручная...
И это мне не снится?
Ты здесь, моя Инкара!?
Мы повстречались вновь!
Мы вместе, снова в паре!
Моя, ещё до-первая,
До-школьная Любовь!
Я знал, что доживу
До встречи с героиней
Моих волшебных сказок.
(Герой мой ЯН плюс ИНЬ), и...
Вот вам – дежавю!
И девочка Инкара,
Инкара Журавлёва,
Из города Коврова,
Со мною наяву.
Та Ра... Та Рааа, Та Ра Ра!
Со мной моя Инкара!               
И это – не видение!
По Ра... По Рааа, По Ра... Ра!
О, жизнь моя, ты – сказка!!!
Скажите, где мой таймер?
Остановись  мгновение!!!
Мгновенье – ты прекрасно!
Остановите  лайнер!
Я, кажется, схожу!



















Отступление в прозе
Около двадцати лет назад.

Где-то в Муромских лесах затерялось село Калиничи, где на заре этого, нынешнего тысячелетия, жили-были наши герои, юные сказочники – двоюродные  братья ГРИММ: Гриша, Миша и Максим; их друзья и родственники. В школе прошёл Новогодний праздник и дети разъехались на каникулы. В поместии Гриневичей оставались только домочадцы. После наступления нового, 2003-го года, глава семейства,  Денис Павлович и его супруга, Василиса Захаровна, на семейном совете, сообщили, что уходят на заслуженный отдых, а бразды правления передают молодому поколению. Само собой разумеется, что отойти от дел просто так, им не удастся, но контроль над школой и огромным хозяйством они передали в надёжные руки своих детей, а сами занялись общественно-полезным трудом,  да внуками – сказочниками. Надо было проследить, чтобы мальчики со своими сказками, не запустили и школьные предметы. В общем и целом они продолжали трудиться. На плечи более молодых и выносливых они переложили только ответственность.
Школа, после того, как про неё показали репортаж по центральному ТВ, приобрела известность, и из вновь возраждающихся близлежащих  деревень в Калиничи потянулись потоки людей. Это были бабушки и дедушки с внуками – детьми предпренимателей – тех, кто начинали осваивать глубинку центральной России – скупали заброшенные деревушки и создавали там свой бизнес – такие как всевозможные фермерские хозяйства, или маленькие заводы. В начале января Яков Кац с сыном Гришей, возвращаясь на своём крутом бездорожнике из Москвы,  уже на повороте с новеньким указателем «Калиничи», заметили на обочине автомобиль, вокруг которого пританцовывали две фигурки: женщина и ребёнок. Яков остановил машину, вышел, чтобы осведомиться, не нужна ли им помощь, но у тех от холода зуб на зуб не попадал. Тогда он помог им сесть в тёплый салон своего автомобиля, налил из термоса горячего кофе и протянул женщине. Та, погрев руки о бокал и отпив глоток, протянула девочке. Малышка, которой на вид было лет 7-8, быстро отогрелась и заговорила, разглядывая своих спасителей: мы сломались, наша ласточка не заводится. Спасибо вам, что спасли нас. И вдруг она расплакалась.  Гриша, сидевший рядом с девочкой, пытался её успокоить. А она всё причитала: «А если бы вдруг вы не ехали мимо и не спасли бы нас? Что тогда? А вдруг бы я, такая молодая, превратилась в ледышку и умерла? Гриша погладил девочку по голове и посмотрел ей прямо в её огромные, чернющие глаза и очень доходчиво объяснил: «Мы никак не могли проехать мимо, потому что едем домой. Нас попросили из Небесной канцелярии поиграть в Ангелов Спасителей, это такая Небесная служба МЧС. Прислали нам СМС, чтобы мы по пути двух заблудившихся овечек захватили, чтобы нашей козе Фиалке на базе скучно не было.  Ну всё. Не реви. Нечего сырость разводить. Подумаешь, в ледышку бы ты, такая молодая, превратилась...  Да к тебе бы тогда, если хочешь знать, сам королевич Елисей на своём верном скакуне сразу примчался бы и... поцеловал.  Ты бы вмиг и очнулась. Давай хоть познакомимся. Меня Гриша зовут, мне 10 лет.
А я Инкара, мне завтра было 8. И Яну тоже. Мы вместе задували свечки, аж 16 штук, а потом Ян с мамой Риммой в Москву, к родственникам уехали, чтоб оттуда – в Израиль поедут; а мы в деревню какую-то, Калиничи. А квартиру нашу мы чужим людям сдали (всё копеечка, какая-никакая – сказала Бабуля) и теперь нам назад дороги неееет. – Инкара робко сделала новую попытку зареветь, но Гришин вопрос, кто такой Ян, заставил девочку передумать. Она придвинулась к мальчику совсем близко и прошептала ему на ушко, по секрету (чтобы, не дай Бог, взрослые не расслышали): «Ян – это мой жених. А у тебя есть невеста?».
– Разумеется,  – Белоснежка, Снежанка, – ей тоже на Новый Год, как тебе и твоему королевичу, восемь исполнилось. Я познакомлю вас, как только она со сборов вернётся. Она  принимает участие в одном чемпионате по художественной гимнастике, а потом ещё у неё соревнование по дзюдо, жаль, что я не смогу увидеть, как она там всех уделает – сказал Гриша – о, да мы уже дома. Я и не заметил, как мы домчались.
Гриша помог нечаянным попутчикам занести вещи и убежал к братьям. Найдя их в библиотеке (где же им ещё быть?), Гриша рассказал ребятам, что они привезли на постой самую настоящую Шехерезаду, но ещё «такую молодую» и несмышлённую,  вроде нашей Белоснежки, только эта черноволосая и глазища у неё чёрные-пречёрные. Я ещё таких не видел. Вон у Вероники глаза тоже тёмные и волосы коричневые, а у этой... Ааа, сами увидите. А мама у неё обыкновенная, такая русская-русская. – Закончил Гриша свой рассказ. Максим и Миша недоумённо поглядывали на Гришу, пока он про необычных-обычных гостей рассказывал, потом они в один голос воскликнули: «А книга наша? Ты привёз книги?»
– Ну  да, они в багажнике, в коробках, аж целых 100 экземпляров. И все трое помчались к машине доставать долгожданные коробки с книгами.
В школьной столовой по случаю прибытия новеньких был накрыт празднечный стол. Поводом для праздника вообще-то был факт прибытия из типографии первой партии первой книги двоюродных братьев ГРИММ, а вовсе не «ещё такая молодая» Шехерезада, чуть было не превратившаяся в ледышку и спасённая благородным рыцарем Гришей и её русская-прерусская мама, оказавшаяся новой учительницей иностранных языков (испанского, итальянского и турецкого),  – их ждали ближе к началу занятий в школе. Но пан Директор сердечно поприветствовал новое пополнение и представил каждого из домочадцев. После ужина началось чествование юных авторов. По случаю презентации книги из лесу приехали и сам Берендей, Герман Грассмюке с супругой Вильмой Оттовной. Мальчики очень важничали, когда раздавали автографы. А, может, просто нервничали. Грише было обидно, что ни Снежаны, ни Вероники на презентации не было, но Василиса Захаровна обняла всех троих внуков, прижала к себе и сказала, что сегодня ещё не настоящая презентация, а как бы генеральная репетиция, а настоящую они проведут когда все соберутся. На том и порешили. Поужинав, отогревшись в кругу добрых сказочников, маленькая восточная принцесса Инкара, вдруг поняла, что попали они с мамой в настоящую сказку. Особенно, когда Берендей посадил её себе на колени и позволил потрогать бороду. А чего стоили эти три совершенно одинаковых мальчика с длинными оранжевыми локонами и весёлыми веснушками на носу и под глазами. Инкара переводила взгляд с одного на другого, пытаясь найти своего спасителя, но у неё ничего не получилось. И только, когда Вера Денисовна, мама Гриши, объявила отбой и пригасила новую учительницу с дочерью погостить пару дней у них, пока в новом доме, где им выделили служебную квартиру, не подключат отопление, Гриша проявился; он подошёл к Инкаре, взял её за ручку и повёл к себе домой. А вслед за ними шли Максим с Мишей и обсуждали сюжет новой сказки с маленькой героиней по имени Шехерезада.
Дома Гриша показал Инкаре её комнату и пожелал спокойной ночи.
– А мне надо ещё поработать, завтра с утра мы с папой на другой объект поедем, надо документацию проверить, – важно выдал Гриша, –  так что мне недосуг разводить разговоры, даже с такими важными заморскими Шамаханскими принцессами, как ты. Извини уж, не до тебя.
– Ты что, и вправду работаешь? И зарплату, самую настоящую получаешь?
– Зарплату мне на руки не дают, а перечисляют на счёт в банке. А ты думаешь, на какие деньги мы книжку эту, первую нашу, выпустили? На мои, заработанные, – не без гордости произнёс Гриша, – если что, поговорим завтра, –  ну так я пошёл. Спокойной ночи, принцесса!
Девочка призадумалась. И, впрямь, выходит, в сказку попали. У них с мамой в Коврове, когда мама работы лишилась, порой даже денег на хлеб не было. А тут... даже дети зарабатывают. Надо будет завтра поподробнее узнать, может и для неё что-нибудь найдётся. Она бы тогда... –  размечтавшись, Инкара не заметила, как провалилась в сон, где её радостно встречал друг Ян Синицын.
Яков Самуилович ушёл в свой кабинет и сел за компьютер. А молодые женщины, хозяйка Вера Денисовна, и её гостья и коллега, Кира Сергеевна Журавлёва, устроились на кухне. Вере надо было приготовить своим мальчикам на завтра тормозок в дорогу, ведь они опять, ни свет, ни заря помчатся по делам. Кира и Вера быстро нашли общий язык, и гостья вскоре узнала непростую историю любви хозяев. Кире бросились, конечно, в глаза неприкрытая нежность, искренность и чистота отношений Веры и Якова (вон, сыну уже 10 лет, а они всё, будто молодожёны, за ручки держатся и целуются при каждом удобном случае). Когда же очередь дошла до Киры, рассказать о себе, ей даже неловко стало – вроде и рассказывать-то нечего. Вера ей помогла, задавая наводящие вопросы.
– У вашей дочери такое красивое имя, необычыное... Наши сказочники уже про принцессу залётную сказку сочиняют. Не удивлюсь, если за завтраком в столовой её портрет появится. Миша у нас такой кудесник, это его иллюстрации в книжке. А Максим – тот тексты пишет. Стихами сызмальства изъясняется. Бабушка первая обратила на это внимание, и начала записывать его вирши. Но, вернёмся-ка к нашей маленькой принцессе (да, да, вы теперь наши, и мы вас никуда, не отпустим, в сказку интегрируем).
Ну так, расскажите мне, откуда у вас такое чудо?
Кира рассмеялась. Ей вдруг захотелось рассказать Вере всё-всё, с самого начала.
Детство Киры Журавлёвой и её подружки Риммы Синицыной, прошло в городе Коврове. Девочки жили по соседству, ходили в один и тот же садик, а потом и школу. Все годы учёбы девочки были неразлучны, сидели за одной партой. Никогда не ссорились. Внешне они ничем не выделялись: обе обыкновенные, русоволосые, синеглазые девочки, умницы и скромницы. Друзья и одноклассники назывли их «незабудками». Обе хорошо учились и после школы вместе поехали в Москву и поступили в МГЛУ. Надо сказать, что у них были наряду со способностями к иностранным языкам ещё и продвинутые бабушки, кототые сумели с раннего детства привить девочкам ещё и любовь к языкам. В общем, счастливые «незабудки» учились в столице, в престижном вузе,  снимали квартиру у родственников Риммы, уехавших в Израиль, и... мечтали, мечтали. О прекрасных принцах заморских мечтали, о чём же ещё мечтать наивным, неискушённым, чистым душам книжных девочек, какими были мы с Риммой, «незабудки» из Коврова. А потом началось. Кошмар да и только. ДЕвЯнОстЫе...
– О, да! – вступила в разговор Вера, – мы с мужем и братьями успели закончить вуз и по направлении разъехались. Нас в это время в Москве уже не было, когда... Мы малышей наших родили, в 92, и полугодовалых, как те ещё, кукушки, родителям подкинули. Челночили в Турцию, чтоб как-то выжить.
– Слушай, Вера, а мы же знакомы. Помнишь, на таможней, в Стамбуле, когда вас хотели арестовать за камушек-амулет.  Я переводчицей там была; доказала, что камушек этот никакой не турецкий, а наш, родной, советский, с Урала, что сама Хозяйка Медной Горы за хорошую учёбу тебе подарила.
– Ох, точно! Кира Журавлёва из города Коврова! Сколько  же лет прошло? Ну и натерпелись мы страху тогда. Но ты молодец! Спасла ты нас, Кирочка. Турок от тебя глаз обалденных не сводил. Вот ты его заболтала. По-турецки, шпарила, как на родном. Мы потом, в самолёте, когда шок прошёл, всю дорогу до самой Москвы, хохотали. Жаль, у нас тогда ещё сотовых не было, да и вообще со связью плохо было. Но это ли не судьба, что мы вновь встретились? Ну давай, вернёмся к вашим принцам заморским. Встретили?
– А то как же! Встретили. Веришь или нет, самых настоящих! Как раз, в эти тревожные дни в Москве, осенью 93-го, когда господин Ельцин на танке гарцевал, мы, студенты, в самом центре, на баррикадах ошивались. Костры жгли, песни бардовские под гитары пели и с принцами там же и познакомились. Мы с Риммкой обе светленькие, синеглазые и «такие ещё молодые», как дочь моя любит говорить. На нас парни южные, кавказцы или турки, всегда обращали внимание, но мы «ни-ни, Боже тебя сохрани». Воспитание аристократок, бабуль наших, сказывается. Но однажды, ночью мы домой собрались, а автобусы не ходили; добрели мы до какой-то трамвайной остановки, где стояли люди. На остановке той мы с нашими принцами познакомились. Парни – красавцы, глаз не оторвать, особено мой. Риммкин парень по-арабски, персидски, по-английски и по-немецки говорил, а по-русски вообще, «шпарил» без акцента. У него имя какое-то мудрённое было, если вспомню, скажу, а фамилия у него Сулейман, (он был на русской литературе просто помешан), но учился в медицинском, в Алма-Ате. Он мечтал стать гинекологом, жениться на русской девушке и в Советском Союзе остаться. А мой парень был принцем казахским, звали его Алишер. Парни вызвались проводить нас домой, и мы с радостью согласились. Пока мы дошли до дому, уже начало светать.
Позвали мы парней, как водится, погреться. Чаем напоили  до обеда отдохнули, потом мальчики сходили на ближайший, за углом рынок и принесли нам продукты. Была суббота. Ребята сами приготовили обед. Никакого спиртного. Обед был потрясающий, азиатский плов. Пальчики оближешь. Вечером, одевшись по-теплее, мы опять пошли на баррикады. Страна разрушалась, а мы с Риммой были такими счастливыми, словами не передать. Парни вели себя с нами очень достойно: никакой пошлости или непристойных намёков с их стороны не было. Правда, Алишер о своём ханском происхождени любил рассказывать, о своём знаменитом предке, последнем хане жуза. Когда у Алишера закончились деньги, он улетел домой, в Алма-Ату, к отцу; Алишер учился в университете на журналиста, а в Москву прилетал исключительно в исторических событиях века поучаствовать. Риммкин Сулеманчик тоже сгинул. С ним было всё очень не просто. Он был из Афганистана. По какой-то там программе, во время, когда советские войска там находились, афганских мальчиков, достигших 9-ти летнего возраста, увозили в СССР, где они жили в специализированных интернатах. Там, наряду с блестящим образованием  в элитных школах, мальчиков обучали  всеми видами боевых искусств. Видимо из них не иначе, как Джеймс Бондов готовили. Но по иронии судьбы с развалом СССР финансирование этих проектов прекратилось, и молодые люди (многие учились в ВУЗах Казахстана, Белорусии. Украины), были предоставлены самим себе. И они, поразмыслив, решили поехать искать правду в Москву. А в Москве в это время такое началось, мама не горюй. Это всё Сулейманчик поведал Римме по секрету, когда они виделись в последний раз. Случайно или нет, но утром 8 марта 1994 года, к нам постучали в дверь два огромных букета, за которыми мы обнаружили улыбающиеся физиономии наших принцев. Такого праздника у нас ещё никогда до селе не было. Ребята принесли всё с собой. Кстати, в рюкзаке Алишера было полно всяких деликатессов. Юный казахский принц был великолепен. Он не был столь хорошо образован и интересен, как Сулейман, но красив был, как Бог. Его отец действительно был потомком последнего знаменитого казахского хана К., а матерью – красавица белорусска. Маму Алишер не помнил, поскольку она умерла вскоре после его рождения. Старшей сестре Алишера, Инкаре, тогда было около 7. Отец, Искандер, очень горевал, потеряв любимую жену. Детей он баловал, нежил. Нанимал им лучших нянек, гувернанток, репетиторов. Это в советское-то время(!). Однако Искандер был номенклатурным работником, и вплоть до развала СССР находился в обойме правительства,  мог себе позволить. Вот, пожалуй, и всё, что мне известно. Да, Алишер ещё рассказал, что его сестра (та самая Инкара, в чью честь я дочь и назвала) с мужем и детьми и целый клан родсвенников перекочевали из Казахстана в Орловскую губернию, взяв в аренду на 100 лет огромный участок земли. Здесь они намеревались построить необычную деревню. С ними вместе приехали их друзья и родственники мужа с семьями: врачи, учителя, животноводы и аграрии. Целый караван, погрузив вещи и мебель на камазы, которые скупили у директоров приватизированных хозяйств. Это, Верочка, только присказка, а сказка – впереди! Что-то у меня в горле пересохло, может, чайку?
– Нет, Кирочка, у меня другая идея: давай по глоточку коньячку. Вот, в баре и початая бутылочка из Яшиного американского винного погреба случайно заскучала.
– А давай! За знакомство! За наше спасение! За Турков!
За Журавля в небе и Синицу в руках! За новую сказку! – и «девочки» выпили по глоточку!
– Тогда, девять лет назад, всё началось тоже с коньячка, бутылочка которого чудесным образом обнаружилась в рюкзаке Алишера. Сулейман, как будущий врач, произнёс небольшой спич о вреде алкоголя, но тут же в порядке исключения выписал рецепт «здоровья для» –  расширить сосуды и понизить градус давления.
 В этот день, вернее, ночь, мы с Риммкой и расстались с детством, стали взрослыми, и уже ближе к Первомаиским праздникам мы поняли, что что-то с нами не так. У нас с Риммой на двоих было три бабушки и наши мамы. Эти мудрые женщины вычислили нас, заставили во всём сознаться и вынесли приговор: Будем рожать! оформлять академический мы не стали. Роды у обеих пришлись на новогодние праздники, наше недолгое отсутствие на занятиях, осталось незамеченным, но последние два курса мы учились заочно. К Новому году мы обе стали мамами. Римма родила мальчика, Яном назвала, а я свою прицессу Инкарой нарекла. Это имя переводится, как «долгожданная», и вообще какой-то магией обладает. Кира закончила свой рассказ с сожалением, что они с подругой расстались, и детей, Инкару с Яном, разлучили, а они ведь уже с пяти лет бальными танцами занимались.
– А где и кем сейчас твоя Римма работает? – поинтересовалась Вера.
– Да никем. Уехала в Москву, подавать  документы на выезд в Израиль. Это может ещё пару лет продлиться. Работу ищет. А, вообще, она по азиатским языкам переводчица: у неё китайский, персидский, арабский и английскй, ну ещё и немецкий. Немецкий и английский мы ещё с нашими бабульками до школы освоили.
– Знаешь, Кира, утро вечера мудренее. Давай-ка спать ложиться. Мне утром никак нельзя отъезд мальчиков моих, Яшеньки и Гришеньки, проспать. Меня идея отличная осенила, завтра расскажу. Спокойной ночи, Кирочка, и пусть на новом месте...
В половине восьмого в дверь комнаты, где ночевали гостьи, постучала хозяйка, чтобы пожелать доброго утра и приласить на завтрак. Инкара уже была при полном параде – на ней поверх ажурной белой блузки была надета бархатная пелеринка тёмно вишнёвого цвета и такого же цвета вильветовые брючки. В руках она держала целую кучу бантов, и теперь ждала только маму, чтобы та, помогла ей выбрать и завязать красиво. Но увидев хозяйку, обратилась за помощью к ней – Доброе утро, Вера Денисовна! А мама ещё душ принимает. Спасибо, мы очень хорошо выспались. Я хотела проснуться раньше, чтобы Гришу застать, но только из окна увидела его, когда он с папой в машину садились. Вера Денисовна с удовольствием помогла юной принцессе выбрать к её наряду бант и завязала красивым узлом в виде короны. Малышка завертелась перед зеркалом, любуясь своим отражением. – Эх, жаль, что друг Ян не может её, такую красивую, сейчас видеть. И она чуть было не расплакалась от обиды. На счастье в это мгновение появилась Кира Сергеевна; она нежным поцелуйчиком смахнула грусть с уголков глаз дочери и включила радостную улыбку на милом личике маленькой принцессы. Гроза миновала. Солнышко ожило и мир вокруг заискрился; заплясали, закружились отраженья. –
Две взрослые и одна маленькая девочки, взявшись в порыве интуинтивно за руки, закружились в весёлом вихре по комнате. И кружились, смеясь, пока не свалились обессиленные, на диван и кресло, продолжая веселиться. Первой опомнилась принцесса. Она вскочила и поспешила к трюмо, поправляя свой роскошный наряд. Большие «девочки» последовали её примеру и вскоре уже они, о чём-то увлечённо беседуя, направлялись в столовую. Вера расспрашивала Киру о её подруге Римме, просила сообщить её координаты, чтобы она переслалть СМС мужу, ибо Якову в Москве срочно понадолбился переводчик с китайского. А его кузену Бениамину – переводчик с арабского.
Радости Киры из-за того, что смогла подруге помочь с работой, не было предела. Она тотчас же позвонила Римме и сообщила адрес Якова, а тому уже жена сообщила телефон Риммы. Через несколько часов, они встретились и после короткого собеседования, Римму взяли с испытательным сроком на работу. Узнав от мамы, что тётя Римма, мама Яна, будет работать на фирме Якова Самуиловича, маленькая Инкара очень сама себе возрадовалась, что они с мамой в правильной сказке очутились. Чудеса их прямо преследовали. Вот и сейчас они с мамой и Паном Директором пошли смотреть их новую квартиру, куда сегодня должны были мебель завести. У нового дома они ещё издали увидели припаркованную свою, любимую «Ласточку», которую сегодня утром с СТО пригнал Егор. А как им квартира понравилась, это особый разговор. Там как раз трудились сантехники, проверяя, всё ли в порядке после подачи тепла. Скоро можно вселяться. А на Старый Новый год справим новоселье – предложила Кира, но Вера Денисовна сказала новенкой, что накануне вечером запланирована большая презентацией первой книги наших сказочников, а на сам «старый новый»  днём – детский праздник и концерт, а вечером – кабачок  «13 Стульев» или «Голубой Огонёк». В общем, посиделки старшего поколения, с названием клуба ещё не определились, но над этим работают. А ведёт это всё на общественных началах одна очень актиная и интересная пенсионерка – Фаина Фоминична, бывшая актриса областного театра. Внуки её тоже в нашей школе учатся. Она, кстати, и детскую театральную студию организовала, и кружок бальных танцев. Так что, милости просим! Инкара конечно обрадовалась, что сможет продолжать танцами заниматься, но заявила, что без своего партнёра Яна Синицына, она ни за что на сцену не выйдет. И... точка!   
На следующий день, ближе к вечеру, вернулись Яков с Гришей. Инкара с мамой и Верой Денисовной направлялись как раз в школьную столовую на ужин, когда перед ними остановился знакомый уже внедорожник. Вера поспешила обнять своих мальчиков. Гриша первым вышел из автомобиля и теперь помогал дамам – Снежане и Веронике – выйти из машины. Вера Денисовна прижалась к плечу мужа и приветливо помахала девочкам и Константину Макарычу, дедушке Снежаны, затем представила им новую коллегу, Киру Сергеевну и её дочь Инкару. Гриша весело помахал Инкаре и подойдя к ней, сунул незаметно книжку и какой-то маленький пакетик. Это от твоего королевича, принцесса, – шепнул он удивлённой девочке, – в записной книжке диск с записью вашего выступления. У тебя есть, где посмотреть? А то можно у меня на компе или в библиотеке, там экран большой. Инкара кивнула мальчику и поспешила догнатъ маму. Ей, на самом деле надо было поскорее остаться одной и посмотреть, что за штуковина в пакетике? Это был плоский, круглый камешек с изображением китайских иероглифов и символа Инь /Ян. Вечером, перед сном, Гриша и Инкара устроились в зале посмотреть диск, тот самый, что прислал Инкаре Ян. Отец Гриши, как обычно работал в своём кабинете, а большие «девчонки» Вера и Кира уединились на кухне, им надо было наговориться от души, ведь назавтра уже назначили переселение гостей в служебную квартиру, и посему выходило, что их посиделки в этом формате были сегодня последними. Дети начали просмотр – на СД была запись выступления победителей конкурса бальных танцев в их возрастной группе семилетних Инкары Журавлёвой и Яна Синицына. Гриша посмотрел пару минут на ребят, что они там вытворяли на сцене, потом не выдержал, нажал на «стоп», и побежал за мамами. На громкие возгласы Веры и Гриши отреагировал и присоединился к компании и Яков. Все были в восторге от увиденного на экране. Даже не верилось, что это семилетки, это был высший класс мастерства. Взрослые обнимали и поздравляли девочку, говорили ей много комплиментов; досталось при этом и её зажигательному и артистичному партнёру, Яну. Он был ну очень хорош, подстать принцессе. После того, когда все немного успокоились и детей отправили спать, взрослые продолжили прерванные занятия. Вера Денисовна предложила завтра покаказать это видео всем в библиотеке, а то Гриша переживал, что Снежана и братья ЭТО не увидят. Уединившись на кухне, Кира попросила Веру вкллючить на ноотбуке и просмотреть ещё раз видеоролик. Они удобно устроились на кухне на диване, держа в руках ноотбук, убрав звук, начали смотреть. Кира совсем тихо коментировала. Когда камера показала зрителей и крупным планом прошлась по первому ряду, Кира останивила картинку. Смотри, видишь меня? А это – она ткнула пальцем в экран – моя Римма, мать Яна.
 – А вы и на самом деле похожи, как сестрёнки, – прошептала Вера. Счастливая ты, Кира, а у меня ни сестёр, ни подруг отродясь не было. Я всё с мальчишками больше дружу. А ты знала, что мы с Павлом и Захаром – тройняшки? А ещё, Кира, я мечтаю... родить девочку... как ты думаешь, не поздно? Мне уже 33.  – Кира обняла одной рукой Веру за плечи и заговорила тихо: «А у нас с Риммой, наоборот – сплошное бабье царство: прабабушки, бабушки, мамы, мимолётные принцы и единственный Янчик, один на всех, не правда ли, хорош? А твоя идея родить дочь – просто супер, хочешь, твоим личным консультантом и помощником буду, а потом и крёстной. У меня опыт вон какой, – Кира дотронулась до значка «стоп», и перед глазами опять закружились Инкара с Яном, улыбаясь и глядя в глаза друг другу. Вдруг на экране показались члены жюри. Кира резко остсновила видео и начала возвращать промелькнувшие кадры, пока не показалось лицо... мужчины. Остановившийся кадр приближался и во весь экран на женшин посмотрели чёрные, серьёзные глаза одного из членов жюри. Кира с огромной силой сжала руку Веры и прошептала: это он, Алишер, отец Инкары, – и вдруг обмякла вся, прижалась к Вере и заплакала. Теперь уже настала очередь Веры, обнять Киру и успокаивать, как могла. Они поплакали ещё какое-то время, потом опомнились и разошлись по спальням. 
Утром Кира Сергеевна, ни свет, ни заря, позвонила подруге. Та спросонья проворчала недовольно: «Кир, ты на время совсем не смотришь? Чего тебе в деревне не спится? Петухи не дают. Как там у Сельвинского:
«Годами голодаю по тебе,
С мольбой о недоступном засыпаю...
Проснусь и в затухающей мольбе
Прислушиваюсь к петухам и лаю.»
Кира хотела объяснить Римме причину столь раннего звонка, но вместо этого продолжила цитировать, начатое подругой стихотворение их общего любимого поэта. Это было их правило: они никогда не спорили, не перебивали друг друга, а просто дополняли.
«А в этих звуках столько безразличья!
Такая трезвость мира за окном,
Что кажется немыслемо разлиться
Моей тоске со всем её огнём...»

Помолчав с минуту обе подруги глубоко вздохнули, и Кира начала первая: «Риммочка, а откуда у вас видеозапись конкурса? Ты внимательно посмотрела ролик?» – спросила она.
– Нет, моя дорогая, я его вообще ещё не видела; честно говоря, руки не дошли, столько всего навалилось. Спасибо тебе, с твоей подачи у меня за несколько дней вон уже куча переводов с арабского и китайского набралась, а то ли ещё будет. Мне ваши Яков с сыном и кузеном Беньямином очень даже понравились. Даже аванс выдали. Представляешь? А диски нам передали курьером. Мы с Янчиком живём в нашей, той студенческой, квартире. Мне удобно. До работы всего три остановки на трамвае. И школа хорошая рядом. Мама с бабулей зовут к ним, в Израиль, но товарищи Кацы (Яков с Беном) советуют с этим не спешить, ибо если у меня получится с ними сработаться, то я смогу часто ездить туда в командировки. Даже обязана буду. И в Поднебесную тоже. А ты как? С коллегами познакомилась?
 – Мне тут очень нравится. Квартира просторная, я уже подумываю, не забрать ли к нам сюда бабу Калю, а её квартиру сдавать. Одно смущает, не начнёт ли она тут сквернословить, да на Инку плохо влиять. У принцессы и так всякие поговорки, да пословицы бабы Калины выскакивают. Но, Риммуля, позвонила я тебе так рано, чтобы ты успела ещё до работы посмотреть видеоролик с выступлением наших деток. Там, после десятой минуты недолго жюри показывают. Обрати внимание на мужчину в тёмно-сером костюме, третий слева. Мне кажется, это наш Алишерчик. Ой, извини, кажется доченька проснулась, побегу я. Пока. Яну от нас привет и спасибо за диск.»
На каникулах в поместье Гриневичей было не многолюдно, работали только компьютерные техники – два рослых парня  из фирмы Бениамина Каца, и с ними ученик выпускного класса Феликс. Феликс – старший внук Фаины Фоминичны, был вундеркиндом; он до переезда их семьи в котеджный посёлок, посещал частную школу в Москве. Феликс был очарован програмированием и всем новым в этом направлении. Школьную, обязательную програму он освоил и сдал без особого труда, как говорят – «одной левой»,  однако он как-то умудрился в прошлом году не появиться на сдачу ЕГЭ. В общем, его мама, устроив младшего сына с бабушкой в экспериментальную школу Гриневичей и, поговорив с директором, решила-таки и старшего туда определить, чтобы повторил программу и сдал ЕГЭ. Бабушка Фаина на общественных началах театр детский открыла, куда и взрослых потом затянула. Бабушек и дедушек, разумеется. Родителям учеников школы заниматься такой «ерундой» недосуг было, они бузнес раскручивали. Феликс клятвенно пообещал маме сдать в этом году ЕГЭ и поступить в университет, поэтому стал иногда бывать в школе. Разговаривая с учителями, Феликс выяснил для себя, что все они в компьютерах чайники обыкновенные, предложил провести ликбез для преподователей и услуги системного администратора. Одарённый юноша прошёл собеседование с Беном Кацем и на гонорарной основе приступил к работе. Необходимо было только получить разрешение мамы, но это взял на себя сам Бениамин.

После завтрака Вера Денисовна пригласила всех в библиотеку. В читальном зале были спущены жалюзи, и  Феликс налаживал технику. Когда все расселись, погас свет и на большом экране заиграла музыка, на сцену вышли победители детского конкурса бальных танцев, Инкара Журавлёва и её партнёр Ян Синицын. Они исполнили свой показательный танец. После проссмотра включили свет, и Вера Денисовна взяв Инкару за руку, вывела её на середину зала и представила всем новую «звёздочку» нашей школы. Девочка засмущалась, все её хвалили и поздравляли. Фаина Фоминична тут же пригласила девочку в школу танцев и в театр. Всем понраилось выступление Инкары, и каждый хотел лично сказать ей об этом. В зале было очень шумно и хаотично. Вдруг вперёд протиснулась Вероника, и пошептавшись с Феликсом, сунула ему в руки свою камеру, с которой никогда не расстовалась, и обратилась к публике: «Не расходитесь, пожалуйста, это ещё не конец «кина», – продолжение следует!» – сказала Вероника и предложила всем занять свои места. Гриша с подозрением посмотрел на свою кузину. – От этой змеюки можно чего угодно ожидать – подумал он. Но тут снова стало темно в зале и засветился экран. На сей раз шли показательные выступления юных гимнасток. Вероника прошептала Феликсу на ухо, чтобы он прокрутил вперёд на несколько минут. И вот коментатор с экрана объявил итоги конкурса и назвал победителе, приглашая их занять своё место на пьедестале: 3 место заняла Марина Рощина, – на экране промелькнула девочка и поднялась на свою ступеньку, потом ещё одна поднялась и, наконец, торжественным голосом после солидной паузы диктор произнесла: 1 место – Снежана Кацюба!!  – и все в зале увидели свою Белоснежку. Включили свет, жалюзи поползли вверх, в читальном зале опять захлопали в ладоши и посыпались поздравления. Вера Денисовна, держа за одну руку Инкару, а за другую Сннежану, вывела девочек вперёд, на сцену; Она подняла обе руки вверх. Раздались аплодисменты и возглас Вероники: «Стойте! Это надо заснять для истории!» – и направила видеокамеру на героинь. Подбежал Гриша, и впервые в жизни чмокнул свою кузину, Веронику, в щёчку и, встав между Снежаной и Инкарой, попросил её снять их. Миша и Максим также сфотографировались на память с двумя принцессами.
В этот день в столовой произошло ещё одно событие: Миша принёс два небольших холста и выставил на показ. Это были портреты Снежаны и Инкары. Обе девочки, внешне такие разные, были окутаны неведомой тайной. Они, каждая на свой манер, светились  изнутри какой-то неземной красотой. Когда и где только Миша этому научился: увидеть в людях и изобразить на холсте? Кира сидела рядом с Верой и плакала... Она была счастлива.
Инкара с большим любопытством разглядывала себя на портрете, когда к ней обратился незнакомый мальчик: «А ты что прлавда из дрлевнего племени инков к нам прлилетела?» – спросил он, и имя у тебя какое-то птичье: ИНКАРЛА. Мальчик смешно картавил. Инкара посмотрела на весёлое лицо белокурого мальчишки и сказала: «Никакая я не инка, а Инкара Журавлёва, а ты тоже сказочник? Или сам из сказки на птичках прилетел? Точно. Маленкий Принц?»
– Я Филипп Фальке. Фальке перлеводится с немецкого – сокол. Мы с бабушкой и брлатом Феликсом прлиехали на нашей «Ласточке», вон на стоянке стоит, видишь? – показал на виднеющий из окна припаркованный автомобиль, мы живём в котеджном посёлке «Пустырлник», это недалеко, на опушке леса, всего 20 км.
– Ой, а у нас тоже «Ласточка», только она в гараже стоит, нам не надо никуда ехать, мы вон в том доме живём.
– Слушай, Иня, я чё хотел... прлосто попрлосить ещё видео прлосмотрлеть, чтобы дома трленироваться. Можешь, разрлешишь Феликсу копию снять, а? Бабушка меня уже вторлой год танцами заниматься заставляет, но я так, как твой парлтнёр Ян, никогда не смогу. – Он такой молодец!
– Ну, захотел, как Ян! К вашему сведенью, мы с Яном почти что с самого рождения вместе танцуем... танцевали... Теперь, наверное, придётся оставить танцы... Они с мамой в другую страну уезжают...  – в Израиль.
– Вот вы где! – к детям подошла очень симпатичная женщина, к которой радостно кинулся Филипп, – Бабуня, знакомься, это Иня, т.е, Инкарла Журлавлёва...
– Да вижу я, вижу, – и повернувшись к залу, замахала кому-то – Эй, паппарацци! Сюда, пожалуйста! Вероничка, душенька, будь добра, щёлкни нас, пожалуйста, для исторического музея Василисы Захаровны, – проследи только, чтобы... ну ты же знаешь, как надо. – Вероника бросила Фаине Фоминичне: «Сию минуту, мадам! – и кинулась за фотокамерой, Феликсом и Снежаной. Сунув камеру парню в руки, она подошла к бабуне, слегка коснулась причёски, затем поправила девочкам бантики, встала рядом с Филиппком и подала Фекиксу знак: действуй! Феликс, сделав несколько общих снимков, попытался незаметно снять Веронику крупным планом, но та обратила на это внимание, скорчила смешную рожу и, показав парню язык, выхватила камеру из его рук и пригласила всех собраться на семейное фото. После общего, семейного фото, Фаина Фоминична позвала всех свободных взрослых обсудить грядущий праздник Старый Новый год. Она со своим «родительским комитетом» бабушек и дедушек под рабочим названием «Ветхая кошёлка» собрала со спонсоров, богатеньких родителей учащихся, солидную сумму денег на проведение этого мероприятия. Мудрая бабушка предполагала потратить большую часть этих денег на нужды школы и развитие театра, а праздник они уж как нибудь, как в старые, добрые времена, организуют стихийно, не впервой.
Инкара, озираясь по сторонам, пыталась найти маму или ещё кого нибудь знакомого, заметила, кажется, Гришу и направилась к нему.
– Гриша,  – как хорошо, что я тебя тут встретила! – обрадовалась девочка, я... и осеклась.
 – Вообще-то я Максим, Гриша сейчас с отцом на важных  переговорах, ему некогда. Может я могу тебе помочь?
– Да, – быстро нашлась Инкара, – ты мне как раз и нужен. Ведь это же ты – главный сказочник? Возьмите меня, пожалуйста в вашу компанию. Танцами я без Яна всё равно не буду заниматься, а сказки всякие придумывать я умею. У меня даже идея уже есть, хочешь послушать?
–  С удовольствием послушаю, только не сегодня. А принять тебя в нашу компанию никак не могу, ты же девчонка; мы даже Снежанку не берём. Мы лучше про вас, принцесс, сказки придумывать будем – вам как раз там, в сказках, самое место.   
– Ага, понятно, значится, нам, принцессам, только в сказках место имеется, а в жизни мы никому не нужны? Моя  двоюродная бабушка Каля сказала бы: диссскриминация. Вот! А вы, Максим... не дети, а молодые Уузууррпаторы. Хорошо, что мой друг Ян не такой, он меня во все игры с собой берёт. Только я сама борьбой и фехтованием не хочу заниматься. Я не люблю, когда дерутся.
– О, как ты рассуждаешь, совсем как Снежанка, только наоборот. Вам бы с ней подружиться надо, она тебя и на борьбу, и на карате и на художественную гимнастику – моментом затащит. – Тут их увлекательную беседу прервала, появившись из ниоткуда Вероника: «Максим, вот ты где, бегом в библиотеку, там презентация нашей книги началась, авторов требуют, – догоняй! – и побежала в сторону библиотеки. Инкара схватила Максима за рукав и воскликнула: А Вероника, что – тоже автор? – Глаза Инкары, и до того огромные, сделались ещё больше и смотрели на главного сказочника с явным недопониманием и укором. Они требовали немедленного разъяснения.
– Инкарчик, давай, мы с тобой завтра обо всём поговорим и ты мне про свои сказки тоже расскажешь, а сейчас нас ждут, а после презентации не до того будет, но завтра, честное индейское! – и... Макс испарился. Инкару кто-то осторожно тронул за плечо, она повернулась и увидела смущённого Филиппа, так похожего на Маленького Принца. Во всё время их беседы с Максом, он стоял неподалёку и ожидал своей очереди.
– Да я тебе сейчас в два счёта всё объясню, так что и Макс нам не понадобится. Ты, Инечка, (можно я тебя так называть буду), а то я букву «Рлэ» ещё не могу прлавильно прлоизносить, но я занимаюсь с логопедом, а бабуня ещё говорлит, что у метя во рлту каша, а в черлепе – тарлаканы. – И они стали смеяться. Потом Филипп быстренько поведал Инкаре, что он тоже сочинил сказку про мышонка Юзика и рассказал Максу, а они там целую книжку «Кошки – Мышки» из неё сделали: «А Велроника песни сочинила, и у бабуни моей в театлре мы эту сказку сколро поставим. А на Новогоднем плразднике была длругая сказка «Ёлки – палки». Эта сказка в книжке. Ну пошли, что ли, на плрезентацию.»
В читальном зале библиотеки было полно народу; Кира Сергеевна и бабуня Фаина Фоминична держали для Инкары с Филиппом два свободных места, в первом ряду. Презентация прошла на УРА! В этот раз было много народу. И помимо Вероники с её щёлкающей камерой, присутствовали и настоящие журналисты из районной и областной газет. Первая книга «Двоюродных братьев ГРИММ» с прекрасными иллюстрациями, хорошо расходилась. Мальчики сидели за столом и передавали друг другу книги для автографа. Инкара попросила маму купить ей книжку для Яна, и она честно отстояла очередь к авторам, протянула книжку одному из них и попросила написать: «Уважаемому Яну Синицыну от авторов». Книжку Инкара решила передать через Якова Самуиловича, но неожиданно в зал вошли новые гости, целая делегация: это были московские родственники семейства Кацов и... Ян Синицын, собственной персоной с мамой Риммой Львовной. Инкара бросилась к ним, вручила Яну книгу с автографами и стала ему показывать и рассказывать, кто есть кто. К ним тотчас же присоединился Филипп, он тоже порывался Яну быть полезным. Так они втроём и разгуливали среди обнимающихся и поздравляющих друг друга и двоюрдных братьев ГРИММ, с выходом в свет их первой книги. Авторы, счастливые и немного смущенные, всё также сидели за столом и раздавали автографы. Дядя Бен выделялся на фоне толпы своим ростом – он был на голову выше всех.
– Это кто? – полюбопытствовала у своих спутников Инкара, – неужели Гулливер?
 – Неет! – одновременно заговорили Ян и Филипп – это дядя Бен, папа Вероники и вон того мальчика со скрипкой, Жени. Дядя Бен самый большой босс в компании, где теперь работает моя мама – прошептал Ян и добавил: я его называю Биг Бен, правда ему подходит?
– Очень, – согласилась девочка, а вон, гляди, и его дочка, Вероника Биг-Беновна, к нам летит, – на новенького, на тебя, Ян, охотится. Сейчас откроит свою камеру и тебя проглотит вместе с потрохами. – сказала Инкара. Мальчики дружно рассмеялись, но Вероника уже стояла рядом и всех троих «проглатывала» своей камерой для истории». она уговаривала малышню пойти ей навстречу и не корчить рожи, не портить кадр. (чья бы корова мычала – подумала Инкара, видевшая собственными глазами, как Вероника Феликсу на камеру язык показывала). А Вероника продолжала очень даже убедительно уговаривть молодое поколение: подумайте сами, пройдёт лет двадцать-тридцать, будете вы солидными тётеньками и дяденьками и в один прекрасный день на это самом месте праздник новый образуется – это место особенное, здесь праздники, как и сказки, сами по себе, как грибы после дождя, из ниоткуда появляются. Не верите мне? Так у сказочников поинтересуйтесь. Они, как только к Берендею, в его Берендеево Царство съездят, сразу цеееелую корзину сказок привозят. Так вот, приедете вы на встречу с новой сказкой, а тут одна бабуля, скажем, не старая, но пожилая, вся такая интересная, в очках и при шляпке, Вероникой Беньяминивной зовут, вам на эране эти фотки покажет. Вероника не договорила, она заметила, как дети внимательно смотрят в сторону её отца. Биг Бен увлечённо беседовал с самой настоящей Феей. Филипп оставил компанию и подбежав к Фее, уткнулся ей в грудь и прижался к ней всем телом. Фея нежно гладила его жёлтые кудряшки и приговаривала: «Ну что ты, мой хороший, я же обещала, всё хорошо – Это мой младшенький, Филипп – представила она сына Бену. А где же Феликс?»
– А с вашим старшеньким, Ангелина Францевна, мы уже месяца три как сотрудничаем, и весьма плодотворно. Гениальный юноша. Вот только с мамой никак не удавалось познакомиться. Но теперь вы от меня никуда не денетесь – будем на связи. И они обменялись визитками. Порыв неуловимой нежности бизнес-вумен к сыну, всколохнул сердце Бениамина, ибо он стоял совсем рядом с этой роскошной женщиной; Биг Бен с высоты своего роста быстро выловил взглядом из толпы фиурку сына, скучающего одиноко возле колонны и знаком подозвал его. Вероника, заметив это, оставила Инкару с Яном поразмыслить о будущем, и пошла в след за братом (подростком со скрипкой); по пути она умудрилась выловить из толпы Феликса, и взяв его по-хозяйски под руку, повела к столу, где её отец как раз представлял прекрасной Фее своего генияльного отпрыска: «А вот и мой, младшенький, знакомьтесь. Евгений». – А вот и мы, старшенькие – Вероника и Феликс приблизились к Биг Бену с Феей. – Мам, привет! А это Вероника, моя одноклассница. А Вероника, тут же решив сделать совместное фото, – Союз Кошек и Ясных Соколов – под общим названием «КАТЦЕ-ФАЛКЕ» для будущих внуков, начала всех «строить». Она поискала глазами вокруг, кому бы доверить камеру? Обычно это делал Феликс, но сейчас он был ей нужен на снимке. Вероника позвала, оказавшихся поблизости, Марину и Викентия, и деловито велела матери встать рядом с Беном и Женей, а Викентию всучила камеру, потом сама встала вместе с Феликсом перед Беном и Феей. В последний момент в кадр влетела, как разъярённая фурия, самая главная представительница семейства Фальке – бабуня Фаина Фоминична. Получился прекрасный снимок. Вероника была счастлива!
Потом, когда они оказались с Феликсом наедине, она поведала юноше, что давно мечтала иметь такую фотографию, где все они вместе, вся семья в сборе. – Наши родители разошлись, когда мы ещё совсем маленькими были. Женька вообще ничего не соображал. Да он и сейчас, кроме своей музыки, в жизни ничего не замечает. Блаженный.  А я, знаешь, как дурковала, пока сюда, в Калиничи, не попала. Меня вылечили ВабаВася, сказочник Макс, да твоя бабуня; да ещё Снежанка и Берендей – здесь я всё и всех люблю. И корову Дуняшу, и козу Фиалку, и яблоню Тоничку. Я тут дома. Понимаешь? Феликс, а что с твоим отцом? Ты никогда не рассказывал про него. А мама у тебя просто супер! Я впервые таких красивых женщин вижу. – Да, – согласился Феликс, жалко только, вся в работе, никакой личной жизни. Нас с Филей бабушка опекает. Я в маму, сообразительный, что техники касается, а в жизни по словам бабунии – простофиля. А Филипп наш вообще – фантазёр, сказочник ещё тот, – ПростоФиля в квадрате. А про отца нашего много не расскажешь. Он ушёл себя искать, и сейчас где-то в Индии в оранжевых шароварах «Хари Кришна» распевает. Я его в интернете нашёл. Он чудик, не от мира сего. А глаза у него ясные-ясные, чистые-чистые, аки у ангелочка. С него бы иконы писать. Он на гуслях играет и какие-то мудрённые песни поёт. На него даже обижаться невозможно. Знаешь, я ему иногда денег посылаю, когда хороший гонорар получаю. Бабушка плачет по нему по ночам, он же у неё единственный сыночек, свет в окошке. А, знаешь, как его зовут? Светозар. Представляешь? Филька на него внешне очень похож. Хоть бы только характером в него не пошёл. –  Феликс закончил свой рассказ и добавил – какое счастье, что я с твоим отцом встретился. Вот, весной ЕГЭ сдам и в университет поступлю. Буду учиться заочно и работать. Займусь маминым бизнесом всерьёз, она всё ещё ребёнком меня считает, а вот твой отец, похоже, меня сразу раскусил. В нашей профессии – это либо есть талант, либо его нет совсем. И как только люди раньше без компьютеров и интернета жили? Я вот бабушкам курсы «Для чайников» провожу. Так моя Фоминична притащила аж целую дюжину желающих. После первого же занятия она, знаешь, как меня зауважала. А раньше только Фильку пестовала, а меня и не замечала, я был приложением к компу, но меня это даже радовало. Не мешали ребёнку развиваться. Слушай, Вероника, а расскажи-ка мне, пожалуйста, про вашу родню, кто тут, в Гриневичах, кому кто, а то я совсем запутался. Начнём с тебя. Ты сама-то кто? Кем всем им приходишься?
–  Я? Да я тут, самая главная Никто. Бросила в Москве престижную гимназию, платную, между прочим, и сюда, в глухомань сбежала. Опять-таки, если с другой стороны посмотреть – на этом папины денежки съэкономола. В его бюджете появилась возможность молодого гения, Феликса, принять на работу на гонорарной основе. Приютили меня, я тебе уже рассказывала, БабаВася и Пан Директор. Так как мой отец приходится  Якову Самуиловичу кузеном, то я, выходит, Грише троюродной сестрой прихожусь. Короче: седьмая вода на кисиле. Всё понял?
– А Снежанка?
– Она внучка Макарыча, а Макарыч – побратим самого Пана Директора, Дениса Павловича. Они в одном детдоме выросли. Константин Макарыч Суховей, чтоб ты знал, – полковник в отставке. Он бы вскоре генералом мог стать, но у них беда случилась, – его дочь с мужем (родители Снежаны) погибли, и он ушёл в отставку. А Берендей вовсе ещё не старый, он тоже бывший военый, отставной майор, служил вместе с Суховеем. Его на гражданку по ранению списали. Кто тебя ещё интересует? Знаешь, Феликс, а у меня мечта есть. Я тоже буду писать книги и снимать фильмы, но потом, когда выйду на пенсию. Я смотрю на людей сейчас и представляю их через 20-30 лет. Я много снимков сделала и опишу потом коротко событие на фото. Вон, видишь малыши наши, брат твой Филипп, Снежанка и новенькие – принцесса с принцем – птички перелётные Инкара Журавлёва и Ян Синицын. Ты видел, как они танцуют?! Это же высший пилотаж! Но... скажу тебе, Феликс, по секрету, что у этой пары нет будущего. Я точно знаю, что Ян с мамой скоро в Поднебесную по работе уедут, и на долго там задержутся. А Инкара, принцесса Шемаханская, тут, в нашей сказке, интегрируется. Она  вырастет и станет царицей. И покорит её сердце не кто иной, как Финист Ясный Сокол – Филипп ибн Светозар Фальке. Который, когда был Маленьким Прицем, умел летать на птицах, потом на самолёте, а потом... и у него самого вырастут его собственные, настоящие крылья... Вот такая сказка... У него глаза уж очень ясные-ясные, чистые-чистые, добрые-добрые, понимаю теперь, в кого: аки у ангела Светозара. Знаешь, Феликс, только ты не смейся, – когда я Филиппа или Снежану вижу, то всегда любуюсь ими и мечтаю, чтобы и у меня когда нибудь такие ангелочки были. Да, а Ян, в параллельном мире когда нибудь женится на китаянке и произведёт на свет столько детей, сколько в то время в Китае будет разрешено. А мы с тобой, Феликс, будем какое-то время по чужим сказкам в массовках опыта набираться, пока я не созрею до создания своей собственной, волшебной сказки, в которой главную роль я доверю сыграть тебе.
– Я всё понял: жизнь – это сказка, которую ты сам себе сочинил. Всё от тебя самого заисит. Вероника, давай, будем дружить сказками!
– И ещё стихами! Будем ходить друг к другу в гости за идеями и рифмами. Феликс, все говорят, что ты технарь до мозга костей, а в тебе вон какой замечательный лирик скрывается! Будем дружить сказками! 
– И стихами! – Феликс никак не хотел уходить от Вероники и прерывать их увлекательную беседу, но его позвали наладить какую-то технику в зале, где назавтра его бабуня со своими старпёрами Старый Новый Год праздновать намеревались. Юноша взял с Вероники слово, что она не исчезнет. Ему понадобился совет в одном очень деликатном деле, и никто, кроме неё, не может ему в этом помочь. – И Феликс умчался, на зов своей бабушки, у которой никак не хотел включаться видеоплеер. Феликс быстро справился с бабушкиными проблемами, в сотый раз спокойно провёл инструктаж, какую кнопку когда нажимать, но...  «Бабунь, ты, если что, зови! Я весь ваш, мадам!» –  Феликс смачно чмокнул бабушку в щёчку и быстрым шагом направился к Веронике. Её он заметил издалека, она уже проводила фотосессию с авторами сказочниками – двоюродными братьями ГРИММ. Вокруг них вертелась и четвёрка малышей. Снежана и Инкара в роскошных нарядах прицесс выглядели бесподобно. Спутники их были им под стать. Маленький Принц Филипп чувствовал себя не очень уютно в длинном шарфе, накинутом бабуней ему на шею (для поддержания образа). Он и без этого «хомута» был вылитый Маленький Принц, его узнавали повсюду по его синим глазам и соломенным, слегка волнистым волосам. Ян держал очень ровно спину (будто спицу проглотил) – он тоже пребывал в образе. Здесь он, кроме Инкары, никого не знал, и поэтому чувствовал себя, как не в своей тарелке. Вероника сделала много отличных снимков со сказочниками и их читателями-почитателями.  Авторы подарили малышам по книжке, но Ян важно отказался от подарка, сказал, что у него уже имеется, и даже с автографами. Он выщил из рюкзачка, что на спинке стула висел, книжку – подарок от принцессы Инкары, – и протянул авторам. Макс прочитал автограф и воскликнул: «О, сам королевич Елисей! Ты такой молодец, что к нам пожаловал, дай пять – и крепко пожал ему руку. – Останешься в нашей сказке жить или как Маленький Принц на на другие планеты полетишь?». Ян растерянно пожал плечами, но тут же очень эффектно (как в танце) вскинул голову, и с любопытством посмотрел на рыжего пацана, стоящего перед ним. Ян явно недоразумевал. Но тут к ним подскочила Инкара: «Ян, это не Гриша, Гриша тебя бы узнал, это... может, Миша или...   – Да Макс я, мы же с тобой, прицесса, твою сказку ещё обсудить собирались, но это завтра. А сейчас, давайте с вами сфотографируемся на память, что ли. –
 Услышав своё имя, к ним подошёл Гриша: «Привет Ян! Ты чего такой, как не родной. Обидел кто? – Ян не успел ничего ответить, за него это сделала Инкара, она заверила Гришу, что с Яном всё окей, и обратилась к Веронике: Вероника, сфоткай, меня, пожалуйста, с Гришей, а потом ещё и с Яном, ну пожалуйста. Гриша – добрый рыцарь, он меня и мою маму от верной гибели спас.»  Тут сделалась активной, молчавшая весь вечер Белоснежка: «Вообще-то, Гриша, ровно как и Макс с Мишей, – мои верные рыцари. Они дедушке моему клятву давали служить мне верой и правдой. Ника, будь добра, сперва меня с Гришей! А тебе, Инкара, какая разница, с кем фоткаться, ты же, как я заметила, их всё равно не различаешь, а по фографии даже я их путаю, – весело проговорила Снежана, – и, подойдя к Инкаре совсем близко, шёпотом добавила – хочешь, я потом тебе секрат открою, договорились?» Инкара кивнула. К ним поспешила Вероника: «Успокойтесь, мои хорошие, сейчас всех обслужу. Камера у меня дигитальная, тут места много, вы, главное, улыбайтесь, сердитые мордашки мне не нужны – и началась еще одна фотосессия. Пока Гриша был на расвхат у молододых принцесс, Маленький Принц Филипп, воспользовася случаем обратился к Мише с Максом: «А вы, чо, и прло меня, и мышёнка Юзика тоже такую же крласивую книжку сделаете? – спросил он тихо. – Ну что ты, – она будет намного лучше, – эта же первая.  – Миша похлопал Филиппа по плечу, – будь спок. Ты будешь там самый крутой чувак!» – Спасибо, рлебята, а можно ещё вопрлос? Как стать Рлыцарем, я тоже хочу и Рлыцарем, и сказочником стать. Можно мне с вами? Я же скорло вырласту и стану богатырлём, но кем буду пока ещё не знаю. Нет у меня никаких талантов. Вот Феликс – он прлогрламист от Бога, все так прло него гововорлят; а ты, Миша – художник от Бога, а Максим – поэт и писатель, тоже от Бога, и Женя, брлат Верлоничкин – скрлипач – тоже от Него, от Бога, а мне Он ничегошеньки не дал, я пока прлосто... Прлостофиля, но ведь мечтать не грлех, как говорлит наша бабуня.» Весь этот разговорл слышал его брат Феликс, он подошёл к маленькому и весело сказал: «Я тоже, браток, в твоём возрасте не имел никаких талантов, а ты вон уже какой молодец, Максу с Мишей такую классную сказку из своей жизни рассказал, и они уже скоро книжку из неё сделают. Вот и Инкара с Яном подтвердят, что ты молодец. Правда, ребята?» – обратился он к подошедим малышам.
– Да конечно! – в один голос воскликнули малыши, ты супер!
– Да я прлосто хотел рлыцарлем стать, чтобы прлинцессу Инкарлу защищать, пока Яна нет, а то Снежану аж трлое рлыцарей охрланяют, а Инечку – никто. Я прлосто помечтал, это же не грлех... – к их беседе подключились и Гриша со Снежаной. Феликс сдвинул два стола вместе, а Вероника и её брат Женя вынесли подносы с фруктами и напитками. Все уселись за стол и стали «чокаться» лимонадом и коллой «за авторов», «за книжку!» и «за сказку, в которой мы сейчас живём!».
Вероника и Феликс оставили компанию и вышли в коридор. Первой нарушила молчание Вероника: ну что там у тебя такое важное, выкладывай. Чем я тебе помочь могу?
– Знаешь, бабуне нашей скоро, через два месяца, 60 стукнет, а я ещё с подарком не определился. Помоги, пожалуйста! Вы же с ней как подружки...
– Почему как? – мы с ней настоящия подружки. Ты видел меня хоть с одной из всех этих крутых мажорок, наших одноклассниц? С твоей Фоминичной мы друзья, настоящие. Она чем-то на Фаину Раневскую похожа.
– Так её в честь Раневской и Фаиной назвали. Поможешь с подарком?
–  Разумеется! Но не бесплатно. А у тебя есть хорошее фото отца?
– Я тебе на моём нотбуке покажу, пойдём в библиотеку, там интернет лучше работает, а зачем тебе наш отец?
 – Для подарка. Ну пошли. А детей одних можно оставить? – они вошли в зал и с радостью обнаружили, что две бабушки, Фаина Фоминична и Василиса Захаровна, принесли ребятне огромный пирог с дарами леса от Берендея, и как раз пристраивали на столе.
– Не забудьте и нам с Феликсом оставить по кусочку – весело сказала Вероника, проходя мимо шумного стола и пошла догонять Феликса. У девочки было очень хорошее настроение, она не чувствовала никакой усталости, хотя весь день провела на ногах. Она сделала сотни снимков и ей не терпелось вместе с Феликсом рассмотреть их, кое-какие обработать фотошопом. И... обязательно помочь Феликсу с выбором подарка для Фаины Фоминичны. – Они вместе с Феликсом разыскали в интернете фотографии Отца Светозара и распечатали на принтере.
Наутро Вероника поговорила с Мишей, посулив хорошо заплатить, чтобы он портрет по фотографии сделал, но такой необычный. Миша посмотрел на распечатки принтером и сказал, что надо посмотреть на человека, хоть по Скайпу. Вероника дождалась Феликса, и они все трое уединились в Мишинной мастерской, где Феликс по Скайпу вытащил отца из постели (там, у них ночь), поздравил его со старым Новым годом и, велел ему быстренько привести себя в порядок, потому что с ним рядом находится дама... Через несколько минут бодрый, прекрасноликий Отец Светозар сидел напротив сына и сиял весь, словно встречи ждал... если не  с Ангелиной... то по крайней мере... с Ангелом Небесным. А тут... Вероника со своей лукавой усмешкой: «Здрасте, Отец Светозар! Я – боевая подруга вашего сына, Вероника, мы приглашаем вас на нашу помолвку, через два месяца. Деньги на билет вышлем. Мы вас очень ждём. Связь таинственным образом оборвалась. Первым делом Вероника обратилась к Мише: «Ну ты понял, что я так шучу? Никому ни слова. Главное, ты увидел его харизму. Глаза его небесные, почти такие же, как у тебя и твоих братьев, только вы живые, желто-горячие, подсолнушки – поцелуйчики Земли Матушки, а у него – Святой Лик(!), обратил внимание? Ну это... как, для сравнения, луна и солнце или золото и серебро. Всё понял, Залотце моё, Мишенька? Тогда беги, работай, и никому ни-ни. Миша ещё раз посмотрел на Веронику, потом на Феликса и спокойно так сказал: «Это вы, бегите-ка из моей мастерской, не мешайте работать. Только на свадьбу не забудьте пригласить. Я вам такую картину нарисую!!!» 
– Ну и что это было? – поинтересовался Феликс у своей невесты-самозванки, как только они покинули мастерскую юного художника. Но для начала, давай, что ли поцелуемся, иди сюда, моя лапочка, или лучше, кошечка моя?» – парень потянул девочку к себе, но она резко его оттолкнула со словами: «Ты что, совсем дурак? Юмор потерял? Я же сказала, что пошутила. Ну сам посуди, как твоего, этого божественного чувака, из нирваны вытащить, да на землю грешную вернуть? Он там, поди сейчас вспоминает, сколько тебе лет, в каком году он женился, когда ты родился, в каком возрасте можно жениться, ну и всякое такое... Кстати, а тебе, правда, сколько лет? 
– Мне 17 будет, 1-го мая. Так что приготовся меня ещё минимум полтора года ждать. А тебе-то самой сколько?
– Ирония судьбы, иначе не скажешь, дошучусь я когда нибудь до... чего нибудь. У меня, представь, тоже день рождения 1 мая, не веришь? Хочешь, паспорт покажу, но только после 1 мая следующего года. В этом мне исполнится 15... Теперь ты меня, «такую молодую», бросишь? Найдёшь себе старуху по себе?
– Ниика, да успокойся же ты, никуда я теперь от тебя не денусь. Где я ещё вторую, такую мудрую, черепаху Тортиллу, найду? Ну ладно, ты только не плачь, даю тебе слово – честное пионерское, что не женюсь ни на ком, пока тебе 18 не исполнится. Знаешь, я вот, сегодня как раз думал, о том, на ком бы я из всех знакомых не дам, женился? И выделил только две кандидатки: Василиса Захаровна и моя бабунечка. Они сейчас, в шестьдесят, такие красавицы, а в молодости вообще... слов нет. А какие у них добрые и светлые души! Меня бабуня, даже, когда жюрит, такой доброй энергией заряжает, что я сразу щёлковым становлюсь, и никогда с ней не спорю. А когда я с Василисой Захаровной разговариваю, мне хочется в телёночка превратиться и прижаться к ней, как... ну как Филька наш к маме, ты же видела...  Я про это никому, до тебя не рассказывал. Это наша тайна. Ты тоже, когда бабушкой станешь, постарайся такой же красивой остаться, а то уйду от тебя в монастырь или куплю себе оражжевые шаровары и пойду босиком себя искать. По стопам Отца Светозара... Кстати, а что мы будем делать, если он и вправду на нашу «помолвку» заявится?
Вероника подумала чуток, потому что её мозги всё ещё переваривали монолог Феликса (у неё в черепе был процессор вовсе не такой быстрый, как у компьютерного гения), однако она довольно быстро дала четкий ответ.
– Всё будет о кей! При любом раскладе подарок к юбилею имеется. Икона, как ты понимаешь, запасный вариант. Основная задача – найти деньги на билет. Я посмотрю, что там у меня на карточке осталось, а то попрошу папаню на колготки подбросить (рвутся, скажу я вам, безбожно – штопать не успеваю); но не поверит же – знает, что только в джинсах шастаю. Может, придумаю ещё, на что повышенный киндергельд запросить. Можно было бы честно на подарок на юбилей Фаине Фоминичне, но он тогда подарок от всей семьи и привезёт. Сам лично, как я его знаю. Феликс, а ты заметил, как он на маму твою смотрел?
– Ещё как заметил. Но у него же там, в Израиле жена Софочка, как я знаю, имеется. При всём моём уважению к... представляешь, я сегодня нечаянно разговор наших новеньких малявок услышал. Знаешь, как они твоего папашу называют? Биг Бен. Прикольно? Это Янчик придумал. Я его за это в Янычары определил. Фильке подскажу, пусть его в своей новой сказке к туркам на службу отправит, а сам, как верный «рлрыцарль», прлинцессу Инкарлу охрланяет. Слушай, Ника, а не пора ли пацанов на мушкетёров подсадить? Они, что Дюма ещё не читали? Там как раз и Фильке место найдётся, может спортом начнёт заниматься, на фехтование, – у них малышёвая группа есть. Ян, говорят, ходит на фехтование. А Филю бабуня только на танцы пока уговорила. Итак, на чём мы, драгоценная Вероника Биг-Бенновна, остановились?
– А остановились мы, милейший Феликс Светозарович, на бабках, где и как их раздобыть за такой короткий срок?
– Елементарно, Ватсен! Мне известно, где хранится клад. Либо в банке, либо в... тумбочке. Оплата билета в одну сторону – моя забота. На обратную дорогу пусть сам заработает  – у Егора нас на хоздворе или на стройке. Как вариант можно набрать группу пенсионеров, желающих освоить игру на гуслях.  Инструменты спонсоров попросим купить для школы. Идея! Это как раз то, что нужно. Бабуня со своими старпёрами ему это в миг организует.
– А у него, поди, и одежды никакой нет? Он хоть какого роста? – поитересовалась Ника. – А то у нас тут зима. Босиком не походишь.
– Ростом он... пожалуй... с твоего или даже немного повыше будет. У нас на дверном косяке в детскую отметины сохранились, как мы с Филей росли. Перед тем, как испариться, отец там с нами отметился. Его отметина наверху, у самой кромки. В обуви он всегда головой стукался. А косяки у нас двухметровые.
– Ну теперь всё ясно, почему босиком ходит и себя ищет – тут же съязвила Вероника, – я уже заинтригованна пред его святые очи в качестве твоей невесты предстать. А... что ли по этому случаю в платье надо нарядиться или джинсы белые из интернета выписать? Ажурные? Как скажешь, о, мой повелитель, Феликс ибн Светозар, так и будет. Да, про бабки. Не забудь Мишеньке на краски, кисточки и холст. –
Они так увлеклись беседой, что чуть не забыли про Старый Новый Год. Фаина Фоминична уже разыскивала своих верных помощников Веронику и Феликса.
Концерт, организованный Фаиной Фоминичной, был прекрасен. Открывали концерт скрипач Женя Катц со своим учителем и отчимом Викентием. Маленькая девочка Даша исполнила песни «Прекрасное далёко» и «Олень». После этога шёл отрывок из школьного Новогоднего спектакля «Елки-палки» по сказке двоюродных братьев. Потом было выступление Снежаны – она отработала своё показателъное выступление с чемпионата по художественной гимнастики. Выступили и Инкара с Яном. Правда, их пришлось долго вчера уговаривать (у Яна не было концертного костюма), но бабуня нашла выход – у неё на складе театральных костюмов были запасы на все случаи жизни, и они вместе БабаВасей подобрали и подогнали под танцоров достойные их статусу костюмы. Ребята вышли на сцену и «сбацали» румбу, ча ча ча и ещё на бисс – медленный вальс. После антракта на сцене появились Вероника с гитарой и Даша. Обе были одеты во рванные джисы и такие же куртки, на головах – смешные картузы. Ведущий объявил премьеру: песни бездомных котят из бугущего спектакля «Кошки-мышки».  Авторы пьесы двоюродные братья ГРИММ при участии Филиппа Фальке, а слова и музыку песни  написала Вероника Катц. Исполняют песню сама автор и Даша Сойкина. Совсем тихо фоном слышалась какая-то тревожная мелодия. Вероника тронула струны и бездомные котята жалобно запели:
«Кому нужны бездомные котята?
В домах приличных нас не принимают
Хоть мы ни пред кем не виноваты,
Нас отовсюду вечно прогоняют.

Ах, родственница наша, тётя Кошка,
Племянникам своим и ты не рада.
Который вечер под твоим окошком
Поём тебе свои мы серенады.

Был полон приключений долгий путь,
Который год уже к тебе в дороге.   
Пусти погреться, дай передохнуть,
Истёрлись в кровь о камни наши ноги.

О, тётя Кошка, ты так знаменита -
На площади висят твои портреты.
Племянников несчастных приюти ты,
Мы шли к тебе с другого края света.

Устали мы и под дождём продрогли,
Насквозь холодным ветром продувает.
Неужто сердце у тебя не дрогнет,
Пусти погреться, тётя дорогая!

Под конец песни, в зале бабушки плакали. Девочкам долго аплодировали. Затем девочки спели песню «Дадим шар земной детям». Аккомпонировали им Женя на скрипке и Викентий на аккордионе. Когда девочки начали петь, к ним из-за кулис присоединились Берендей – он вёл за руку Снежану, за ними шли, держась за руки, Гриша, Миша, Максим, а так же Инкара с Яном. Припев исполняли все вместе. Это был настоящий триумф. Зрители в зале аплодировали стоя. Потом в школьной столовой состоялся праздничный обед.
Вот так закончился ещё один праздник в поместье Гриневичей. Зимние каникулы закончились. Завтра начнутся занятия в школе. Москвичи собрались уезжать. Инкара не отходила от Яна. Они прощались трогательно, будто виделись в последний раз. Так и случилось. Почти так. Судьба разлучила их на долгие... девятнадцать с половиной лет. Была, правда, у них ещё одна совершенно непредвиденная встреча. Это и встречей-то назвать нельзя, ибо это были проводы – Римма должна была надолго уехать в Китай, где Бен Кац развернул бурную деятельность. Но, самое главное, это то, что ожидало их в Поднебесной, только об это чуть позже.

ПОДАРОК К ЮБИЛЕЮ
Итак, в поместье Гриневичей назревал очередной праздник. Недалеко от школы ещё до нового года было сооружено здание гостиницы, рядом уже воздвигалось здание для будущего интерната.
В гостинице имелся большой ресторан «Сказка», в котором проходили встречи и большие, семейные праздники. Аккурат к 8 марта там собирался весь коллектив клуба во главе с юбиляршей Фаиной Фоминичной Фальке. Внук Феликс с подружкой Вероникой заране проверили всю технику, а накануне вечером, когда за Вероникой приехал отец, чтобы забрать её в Москву на праздники, она попросила у Бена не только денег на подарок юбилярше и женщинам на 8 марта, он сказал – О`кей, но когда она попросила отца взять ещё и Феликса с собой и сейчас же ехать обратно в Москву, потому что подарок надо забрать в аэропорту «Домодрдово» в 10 часов, он призадумался. Из раздумий его вывел появившись откуда-то роскошный внедорожник, из которого вышла сама Фея и вошла в «Сказку». Вероника заметив, куда уставился ее отец, тут же выпалила «О, это же мама Феликса! Пап, давай уедем поскорее, чтобы она не прознала про то, что он тоже с нами». Бен посмотрел в хитрющие глаза дочери и сказал строго: «Будет вам подарок, беги к дружку, скажи, что выезжаем завтра утром, жду вас на этом месте в 6.00. Сегодня я уже достаточно проехал, Чадо моё, первородное. Имею право отдохнуть. Остановлюсь в гостинице. Да не переживай, не сдам вас дамам.» – чмокнул дочку в щечку, достал из автомобиля огромный букет, и пошёл к входу ресторана, куда исчезла Фея. Вероника пошла искать Феликса, чтобы рассказать ему, что в Москву они едут не сейчас, а завтра ранёхонько. Феликс уже знал о приезде матери, – они поговорили по телефону. Он сказал маме, что выполняет очень важное задание, связанное с юбилеем бабушки, и встретятся они с ней только на самом празднике, никак не раньше.
Утром, ни свет, ни заря большой Босс – Биг Бен в компании Вероники и Феликса на всех парусах мчались в Домодедово «забирать» подарок. Приехали даже раньше, до прилёта самолёта оставалось ещё время. Бен показал ребятам место, где он их с подарком будет ждать чыерез 40 минут и поехал покупать Цветы для женщин в поместьи Гриневич к празднику. Он ещё успел заглянуть в ювелирную лавку и купил Фаине Фоминичне подарок. Когда появились дети в сопровождении огромного детины неопределённого возраста, с длинной, цвета соломы, бородой и копной такого же цвета волос, в коротких спортивных штанах с лампасами, лёгкой, не по сезону, куртке и огромным треугольной кожаной сумкой, которую он обнимал обееми руками и нежно прижимал к телу.
– Это что ещё за «Явление Христа народу?». – поинтерессовался Бен у Вероники, подбежавже к нему первой.
– Это и есть наш «Киндерсюрприз» бабуле на юбилей – прошептала девочка отцу, и уже громче добавила: «Киндерсюрприз»  Знакомься, папа, Это Фальке Светозар, как вас по батюшке? – обратилась она к «Киндерсюрпризу». – И, пожалуйста, побыстрее нас в салон пусти, а то мы нашего Садко к столу только в свежезамороженном виде довезём. Гостя усадили на переднее пассажирское сидение (оно было с подогревом), а гусли пришлось пристроить к детям. Заедем быстренько к маме, поздравим, а потом ... – начала, было Вероника давать отцу указания, но тот обратися к гостью: «Меня Бениамином зовут, можно просто Бен, без отчества, а вообще-то, я был когда-то, в Советское время, Вениамином Ильичом». – Феликс, молчавший до селе, начал заливисто смеяться, к нему присоединилась и Вероника.
 – А меня тоже Ильичом величают. А что тут смешного, сынок? 
– Да Феликс просто сказал мне, что с нами в пути целых два Ильича, хотя, если примериться, то каждого по полтора средне-статистических получится, а в сумме – аж три. – Начала объяснять девочка. А сейчас внимание!!! Мы въезжаем в деревню, на окраине которой наша дача расположена. Раньше тут был колхоз «Путь Ильича», а нынче просто деревня Ильичовка. Сейчас уже смеялись все. Так, смеясь и ёрничая, вся компания и въехала в стоявшими открытыми ворота дачи. Когда только Бен успел позвонить Марине с Викентием? – их ждали. Баня топилась и в гостиной стоял накрытый к обеду празднечный стол. Бен коротко познакомил гостя с хозяевами и повёл его в баню, велел Феликсу тоже присоединиться и хорошенько папашу берёзовым веником отхлестать. За все заслуги перед Богом и Соцумом – это он добавил уже про себя. Тут же поймал ответку – «Киндерсюрприз» ехидную мыслишку, что, мол сам не лучше – детей по свету расскидал...  Да. Но себя, любимого, хоть оправдать можно, что он их материально обеспечивал, а этот Лох... – подумал Бен  – и быстро пошёл к себе в комнату, позвав для помощи «девочек» – надо было выбрать из его гардероба что-нибудь для гостя. На вопрос Марины, кто это, Вероника сказала, что это – новый персонаж для будущих сказок Кузенов ГРИММ, Садко из Подводного Царства, у нас в машине даже самые настоящие гусли находятся. Услышав про гусли, Викентий напросился помочь Бену отнести в баню, выбранную для гостя, одежду. В предбаннике обернутый полотенцем Светозар, о чём-то уговаривал сына. Ну ясно, Феликс отказывался вернуть отцу его ветхие хламотья. Викентий появился вовремя с одеждой для Светозара. Он тут же, в бане, попросил разрешения посмотреть на гусли. Тот кивнул, и Викентий радостно, как мальчишка, которому позволии поиграться с чужой игрушкой, помчался к автомобилю. Когда Феликс с отцом, румяные и красивые, вошли в дом, там уже звучала музыка. Викентий и Женя дружно осваивали новый для них инструмент. Вскоре из бани вышел Бен и вся компания, пообедав, дружно собрались на двух автомобилях в Калиничи. Они приехали вовремя, но юбилярша всё равно несколько нервничала. К ней вышли музыканты и увели её в ресторан.
– Бабуня, я тут, как обещал – подбежал к имениннице Феликс, обнял её и сказал, что сейчас, только Веронику дождусь и... 
Поздравлениям, казалось, не будет конца. К микрофону выходили бывшие коллеги по театру, какие-то важные чины из области соседи по посёлку, кого свела судьба с поместьем Гриневичей. Сноха Ангелина произнесла в адрес свекрови такие проникновенные слова, что кое-кто из гостей аж прослезился. Очень старались музыканты: Викентий и Женя выкладывались по полной. Вдруг из микрофона прозвучыало: Внимание! Внимание! Главный сюрприз в студию!
Из кухни в направлении юбилярши шествовали внуки Феликс и Филипп, они вели за собой огромный воздушный шар на ножках.
– Дорлогая Бабуня, с днём рлождения тебя! Мы с брлатом Феликсом подумали и рлешили подарлить тебе «Киндерлсюрлприз», выписали из интернета, прлинимай, дорлогая! Мы тебя очень любим, Наша Рлозочка Сказочная. Твои Маленький Прлинц и Лис. – торжественно произнёс Филипп и передал слово брату:
– Всё верно, Бабунь! Надо только добавить, что нам помогали Вероника и Бен Ильич, а также главные сказочники и их молодые спутнички, Белоснежка и Инкара. Принимай, что ли, подарок. А то нам сказали: возврату или обмену не подлежит. Распаковывай, только осторожно, у этих «Киндерлсюрлпризов» конструкция уж очень нежная.
Фаина Фоминична начала с середины этого великана срывать обёрточную бумагу, освобождая мужской гештальт в элегантном, дорогом костюме. До головы ей было не дотянуться, но на выручку поспешил Биг Бен, находившийся до сих пор в тени. Бен аккуратно снял упаковочное безобразие с головы Светозара, поправил его золотистые волосы, взял его за могучие плечи и развернул в сторону именинницы и Ангелины, от которой он сам весь вечер не отрывал взора.
– Светик! Сынок! – Фоминична упала этому доброму молодцу на грудь и расплакалась. Тут же подошли внуки, и они, обнявшись, отошли из центра зала к окну. Им было, что сказать друг другу. Заиграла музыка и все пошли танцевать. Ангелина направилась в туалет. Ей надо было побыть одной. Когда она появилась в проходе, к ней подошёл Бен. – Хочешь поговорить? Я могу тебе чем-нибудь помочь? –
– Уже помог. Я сразу поняла, что это твоих рук дело, каков подлец! Да он и на нашей, собственной свадьбе, не выглядел так презентабельно! Пойду к ним, хоть поздороваюсь. Спасибо тебе! – и Ангелина направилась в сторону зала, откуда уже лилась нежная, ласкающая слух, какая-то неземная мелодия. В середине зала за небольшим столиком сидел Светозар и перебирал струны на гуслях. Вокруг него полукругом стояли гости и безмолвно слушали.
Про «подлеца» Бен не совсем понял, в чей адрес это прозвучало, но то, каким тоном было это слово сказано, допустил, что это комплимент для каждого из них двоих. Он подошёл к публике, как раз в тот момент, когда к гуслям присоединилась скрипка. Это было прекрасно. Бена распирало от гордости за сына и от какого-то нового, доселе незнакомого ему, чувства. Ему хотелось плакать. И... обнять Светозара... Это за него сделала Ангелина, она подошла к мужу сзади и обвила его голову руками. Защёлкали камеры фотоаппаратов. Бен подошёл к сыну и шепнул Жене, как он им гордится, то же он сказал и дочери Веронике. Она была вся погружена в процесс поиска новых сюжетов для музея Бабы Васи, ей удалось сделать несколько очень удачных снимков. – «Алё! Есть кто дома? – раздался над самым ухом девочки голос Миши, для чего ему пришлось встать на пути объектива и помахать на камеру. У Миши в руках был аккуратно завёрнутый свёрток формата А4. –
Ой, совсем забыла, спасибо, Мишенька, родненький! Дай-ка, я тебя за это поцелую! – и стала искать глазами Феликса.
– Ну вот ещё, телячьи нежности, вон Феликса своего и целуй. – пробурчал Миша, протянув Веронике портрет, – и передай, пожалуйста, Феликсу, что мы с ребятами ждём его в библиотеке на совет. А ты, будь добра, займись меллюзгой, чтобы нам не мешали. – и важно зашагал к братьям.
Юбилярша, уставшая и счастливая, сидела за столом с подарками и уже мечтала о том времени, когда она останется со своим сыночком наедине и... – Тут её грёзы прервали Феликс с Вероникой, – они вручили юбилярше портрет Светозара, написанный Мишей, и оставили именинницу наидине с подарком. Феликса ждали сказочники в библиотеке, а Вероника, заметив брата Женю в обществе Светозара и Викентия, направилась к ним. – Мальчики, ну наконец-то! Я вас везде ищу. Дело есть! – надо перед чаепитием настроение поднять, а то все уже заскучали, особенно сама именинница. Встречаемся у микрофона. Затем, вспомнив про наказ Миши «занять чем нибудь меллюзгу», послала Снежану с Инкарой и Филиппом за ребятами в библиотеку – велела передать, что их желает видеть юбилярша.
Вскоре на импровизированной сцене появились музыканты; Вероника взяла микрофон и призвала всех ко вниманию. Заиграла знакомая мелодия из мультфильма «Мамонтёнок». Неугомонная Вероника, неожиданно преобразившись в маленького потеряшку, запела таким проникновенным голосом, что у слушателей слёзы наворачивались на глаза и мороз по коже:   
По синему морю, к зеленой земле
Плыву я на белом своем корабле
На белом своем корабле
На белом своем корабле
Меня не пугают ни волны, ни ветер
Плыву я к единственной маме на свете

Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете

К Веронике подключился Светозар:

Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете
Скорей до земли я добраться хочу
"Я здесь, я приехал!", - я ей закричу
Я маме своей закричу
Я маме своей закричу
Пусть мама услышит, пусть мама придет
Пусть мама меня непременно найдет!
Ведь так не бывает на свете
Чтоб были потеряны дети
Ведь так не бывает на свете

Вот так завершился юбилейный праздник Фаины Фоминичны. На следующий день в ресторане «Лесная сказка» состоялся ещё один празднечный обед, и его организовали мужчины для всех женщин. Накануне, поздно вечером, из своей очередной поездки в Штаты вернулся Яков Кац. С подарками. Из-за непогоды он опоздал на празднование юбилея Фаины Фоминичны. Яков заране не предупредил домочадцев о своём возвращении, чтобы зря не волновать. Утром Гриша, увидев отца, бросился ему на шею и начал с восторгом посвящать его в новый проект, который они вчера с ребятами в деталях обсудили, и уже сегодня вечером представят бинес-план в деталях ему, дяде Бену и Ангелине. Яков, конечно ничего не понял, обнял сына и со словами «Давай, после завтрака, а то я на голодный желудок плохо соображаю», повёл его на кухню. Сегогня они завтракали одни, в тесном, семейном кругу (обычно в праздники и выходные они по традиции завтракали все вместе в школьной столовой), но сегодня день был особенный. Сияющая Вера Денисовна сообщила своим дорогим мальчикам радостную весть – у них в семье ожидается пополнение. Радости не было предела! Гриша сразу предположил,что это будет девочка, такая же красивая как мама, и звать её будет Злата, а Яков был даже согласен на трёх малышей, и ему всё равно, мальчики или девочки, но имя Злата ему пришлось по душе. Маме оно тоже понравились. Они договорились, что сразу после праздников поедут в клинику, встанут на учет, а пока не будут никому рассказывать. После завтрака Яков был готов выслушать сына. Они только расположились в кабинете, как раздался звонок в дверь – на пороге стояли Макс, Миша, Феликс и Герман Грассмюке (Берендей). Кабинет Якова не был расчитан на такую большую компанию, поэтому все дружно перешли в библиотеку.
Миша коротко напоминаил отцу, что он ему уже рассказывал про Храм Тишины, который следует построить в лесу, недалеко от Избушки Берендея. Это, чтобы люди приезжали туда общаться с Природой И Красотой сказочной. Мы вчера с ребятами подумали, где взять деньги на это мероприятие. В общем, Миша готов подать всю выручку от продажи его картин на выставке; деньги от продажи книг тоже пойдут в дело. А, главное, Гриша попросил Феликса вывести на экран и показать их задумки. Прежде, чем перейти к презентации, Феликс подбежал к окну и начал интенсивно кому-то махать, зазывая к себе. Все посмотрели в окна, там через двор из гостиницы шли два великана Бен и Светозар, а между ними быстрыми шажками шла Фея Ангелина – она казалась девочкой-подростком рядом с этими исполиннами.
Мальчишки радостно кинулись навстречу идущим, приглашая их присоединиться к обсуждению жизненно важного проекта. Только их, троих, не хватало, чтобы начать, наконец, презентацию. Феликс только хотел представить Якову Соломоновичу своих родителей, как Светозар и Яков сами бросились друг другу в объятия.  Оказывается, они давно знакомы. В Индии, где Яков со старым Блюмом Тишину Вселенскую искали, однажды на побережье они услышали удивительные звуки музыки. Подойдя к толпе, они увидели седовласого старика, играющего на русских гуслях. Гусляр погладил инструмент и запел на старославянском. Это была песня Серафима Саровского “ Поглажу ладошкой землю свою…”
  Яков с Блюмом устроились неподалёку на лавочке и стали слушать гусляра.  Старый Блюм послал внука узнать, что это была за песня и о чем она? Он, конечно же, русский язык не забыл, но гусляр пел на старо-славянском. Яков обратился к слушателям с просьбой, нет ли кого, кто бы перевёл его дедушке смысл песни на английский или немецкий. Откликнулся молодой человек в оранжевом. Им оказался Светозар Фальке. Так они и познакомились, а потом и подружились. А, когда старый Блюм узнав о том, что гусляр и Светозар ночуют прямо на пляже, пригласил их погостить к себе. Яков с дедушкой снимали небольшой, уютный домик на берегу. Отец Диомид, так звали гусляра, уже второй год колесил по Индии, пел песни и играл на гуслях, тем самым зарабатывая себе на хлеб. Долгими вечерами он рассказывал новым друзьям свою историю. О том, как и почему он оказался в Индии, и в благодарность за приют предложил обучить игре на гуслях, чему с радостью вся компания и занялась. Даже старый Блюм научился гладить струны и извлекать удивительные звуки, и его непослушные пальцы вдруг становились податливыми и чувствительными. А сердце сентиментальным. Он выписал из Америки необходимые материалы для изготовления инструментов своими руками. Отец Диомид пояснил, почему гусли надо смастерить самому. И друзья под его руководством и чертежам изготовили себе инструменты и вскоре стали вместе с Отцом Диомидом и Светозаром играть и петь старинные русские песни. У Якова в нераспакованных ящиках на складе имелся такой же прекрасный инструмент, как и у Светозара. Мальчишки дождались, когда страсти взрослых утихли, изложили им свой бизнес-план по строительству Храма Тишины в лесничестве Берендея. И создании при школе цеха по изготовлению гуслей, а также музыкальной школы по игре на гуслях, где преподователем будет, конечно, Светозар. Создание ансамбля гусляров из предполагалось из контингента пенсионеров – Бабушек-Дедушек из клуба Фоминичны. Деньги на строительство Храма помимо доходов от картин и книг, можно будет зарабатывать концертами. Бизнесмены и сказочники крепко призадумались над этим проектом. Общими усилиями Фаины Фоминичны и её гениальных внуков вскоре была достигнута первая, самая главная цель этого сказочного проекта – удержать Светозара в России, в семье.
ИНЬ /ЯН.  ЯБЛОЧНЫЙ СПАС
Инкара с Яном встретились 19 августа 2003-го на празднике Яблочный спас в подмосковном селе Ильичовка  недалеко от дачного посёлка Кацев, куда собрались большлой компанией жители поместья Гриневичей. В семье Якова, Веры и Гриши со дня на день ожидалось пополнение. Яков привёз  жену в Москву и определил в лучшую частную клинику. Фаина с внуками гостили у Константина Макарыча Суховея в его московской квартире. Феликс блестяще сдал ЕГЭ и готовился поступать в МГУ. Он проводил много времени у Вероники на даче. Там же на всё лето обосновался Светозар, который усердно обучал всех желающих игре на гуслях.  Вероника, та самая, что с детства терпеть не могла занятия музыкой, теперь ходила за Светозаром тенью, и обучалась всем премудростям игры на гуслях.   
Утром Фаина с Макарычем, Филиппом и Снежаной пошли на праздник. Туда же приехали и подружки Кира Журавлёва с дочкой Инкарой и Римма Синицына с Яном. Римма с сыном через неделю уезжали в Китай. Она собиралась туда на полгода в командировку. Но в Китайском посольстве произошла судьбаносная встреча, изменившая судьбу молодой женщины. Римма встретила своего любимого Сулеймана. Он тоже, оказывается, оформлял визу в Поднебесную, в тот же город, что и Римма. Сулейман, живой и невредимый, стоял перед Риммой, потеряв от неожиданной радости дар речи. Она пребывала в не менее шоковом состоянии. Оба как по команде: «Замри!», застыли посради зала, уставившись друг на друга. Она первая пришла в себя – её тормошил сынок: «Мам, ну ту чё? Нам вон туда, пошли, а то опоздаем».
– Ильдар! Сулейманчик! – воскликнула женщина.
– Римма! Незабудка моя! – Сулейман широко раскинул руки, чтобы обхватитть в объятья сразу весь мир. Суейман очаялся уже найти её, хотя искал повсюду. И он не знал, конечно, о том, что у него растёт сын Ян, точная его копия. О, это была судьбаносная встреча... для всех троих. Сулейман работал врачом, а в Китай ехал изучать китайскую медицину. В его планах не было возвращаться в родной Афганистан, откуда его вывезли ещё  ребёнком. Он ещё не знал, куда приведёт его судьба, но встреча с Риммой и Яном, круто изменила его жизнь, наполнив её новым смыслом. Последнюю неделю перед отъездом в Поднебесную они проводили с друзьями. Так они договорились встретиться на деревенском празднике «Яблочный спас» вблизи от дачи Кацев. Устроители праздника широко разрекламировали культурные мероприятия, проводившиеся по этому поводу за городом. Намечался концерт ансамбля гусляров из деревни Калиничи. А также выступление музыкантов из дачного посёлка.
Пока Римма и Кира рассуждали о том, какие сюрпризы ещё судьба им готовит, Инкара и Ян, держась крепко за ручки, прогуливаясь по рядам с выставленными всевозможными сортами яблок и разными деликатесами из яблок, и рассказывали друг другу всякие новости. Снежана с Филей тоже разгуливали среди яблочный рядов, не забывая время от времени показываться на глаза бабушке с дедом. Вдруг Филипп потянул Снежану за собой: Смотри, Снежана,  какой дедок прликольный, на нашего Берлендея похож, а тётя рлядом с ним – на нашу Инкарлу. Снежане тоже понравилась эта пара за стойкой, на которой разместилась пирамида из крупных, ароматных яблок. Девочка обратилась к продавцам: «Скажите, пожалуйста,  как зовут вашу яблоню, у которой такие красивые яблоки?». Похожий на Берендея дядька сказал, что яблоки эти называются Алма-Атинский Апорт.
«Ага, понятно, значит, яблоню зовут Алматуша. А вы что из с самой Алма-Аты сюда привезли эти яблоки? Это же так далеко.»
– Алма-Ата – это столица Казахстана – подсказал Филипп. Алма-Ата перлеводится Отец яблок. Значит, у этих яблок – патрлиархат, и дерлево не может называться Алматуша, может, его зовут Алмабек или Алмахан?
–  О, какие вы просвящённые дети. И что ещё вы про Казахстан знаете?
– Я по-казазахски только «Алга Косомолга» говорить умею, ну ещё «Мен сен суйёмин» и... ещё:  «Халык пен Партия биртутас». Это большими буквами на доме было написано в городе, куда мы с дедушкой на встречу его боевых друзей ездили. Кажется, Павлодар, точно. Больше мне про Казахстан ничего не известно. Да мне и не надо, а вот Филипп много чего про эту страну знает. Он пока ещё Маленький Принц, а когда вырастет, мечтает на Казахской принцессе Инкаре жениться, поговорите с ним, он вам больше расскажет.»
Мальчик дернул девочку за косичку и прошептал обиженно: «Снежанка, ты лучше прло себя рласскажи, а я пойду, поищу Инкарлу с Яном.» – и убежал. А Снежана продолжала общаться с продавцами. – У меня, то есть, у нас, в усадьбе есть яблоня, её Тоничка зовут, а яблоки – Антоновка. Но в этом году ни одного наливного яблока у неё не было. А мне срочнно надо три штуки. Можно мне вот это, наливное, и вот ещё это и это.
Женщина, похожая на Инкару, поинтересовалась у девочки, для чего  ей наливные яблоки?
– Это не мне, а вот этим, она показала на пожилую пару, это мой дедушка и Филькина бабуня. Они, знаете ли, – Снежана перешла на шепот – должны пожениться, у них «Мен сен суемин», но никак не решатся. А яблоки ваши волшебные, они помогают влюблённым. Вы что, не знали?
– Мы догадывались, но кроме нас никто этого не замечал. Вы первые. – К разговору вдруг подключился мужчина длинобородый, на Берендея похжий, – он обратился к Снежане с вопросом: «Откуда такие необычные детки, как она и её спутник, взялись? Прямо-таки сказочные персонажи какие-то? Вы местные?
– Нет – сказала девочка, –  мы приехали из села Калиничи, там у нас необычная, сказочная школа Гриневичей, вы что не слышали о нашей школе? Нас даже по телевидению показывали. А здесь мы оказались, потому что... сегодня много праздников. Во-первых, Яблочный спас. Во-вторых, у нас сегодня должен родиться новыи сказочный герой, то есть, героиня, девочка по имени Злата. Только её имени кроме меня и Гриши пока никому не известно.
Продавцы яблок заслушались рассказом девочки и вдруг забеспокоились, что у них никто не покупает яблоки, на что Снежана заверила их, что они скупят всю кучу, надо только взрослых дождаться. Длинобородый дядька поинтересовался, куда исчез Снежанин дружок, маленький врунишка и фантазёр, мечтающий на Казахской прицессе Инкаре жениться?
 – Филипп ни какой не врунишка, он взаправдешний сказочник, только пока в подготовительной группе. Он, знаете, какую крутую сказку сочинил и рассказал братьям Гримм, а они из неё книжку настоящую делают, называется «Кошки-Мышки». Бородач закатил глаза – не могу больше этот бред слушать, от фантазий своих устал. Какие-такие ещё братья Гримм?
– Совершенно верно, уважаемые продавцы волшебных яблок, наши сказочники это совсем не те братья Гримм, про которых вы подумали. Те – немцы, Якоб и Вильгельм, они ещё при царе Горохе жили. А наши двоюродные батья: Гриша, Миша и Максим, коротко – ГРИММ, русские. Да, вы, похоже и с ними не знакомы? У вас дети есть?  Девочка достала из своего рюкзачка книжку и протянула продавцам. – Смотрите, вот Гриша, это – Макс, а это – Миша. Книжка вышла к Новому году, но сейчас её переиздали, и она пользуется успехом.
«Сказки двоюродных братьев Гримм – прочитала женщина. – Ооочень интересно. А где можно эту книжку приобрести?»
Девочка показала рукой в сторону импровизированной сцены, где как раз техники настраивали микрофоны, а группа незнакомых музыкантов расчехляли и оживляли свои инструменты.
– Там готовится концерт ансабля из нашего посёлка. Видите, вон того бородатого великана с гуслями – это папа Филиппа, а девочка в разодранных джинсах – Ника, а мальчик со скрипкой, её брат Женя. У них там столик есть, где продаются всякие штуковины, ну... сувениры и поделки наших умельцев. И книги там же. Все сборы идут на строительство Храма Тишины у нас, в Берендеевом Царстве. Чтобы люди к нам приезжали, с Богом общаться, запросто, безо всяких там батюшков. Хотя, что там скрывать, к нам, в Берендеево Царство, даже самый настоящий батюшка, только молодой совсем, приезжает. Он боевой товарищ Берендея и дедушки моего, крестник их. Ещё Снежана поведала, что Ника с Женей – двоюродные (или троюродные) родственники самого Гриши Каца, и живут здесь, в Ильичовке. Но Ника сбежала учиться к нам, в Калиничи; а Женя – он у нас гений – учится в Гнессинке. Рассказ девочки был прерван появлением её дедушки Макарыча и Фаины Фоминичны. Увдев их, Снежана воскликнула: «Дедуля, Фоминишна, Алга Комсомолга! – а я вас жду. –   Она попросила продавцов яблок разделить одно наливное яблоко пополам, и протянула старикам – вот, попробуйте, убедитесь сами, что они волшебные. Нам надо всю эту кучу на наш семейный праздник забрать». Пожилые люди, отведав «волшебного наливного апорта», тут же согласились со Снежаной: «Будем брать!». Продавцы, довольные, помогли упаковать яблоки и донести до дедушкиного автомобиля. В это время раздался голос устроителя праздника, приглашающего всех послушать концерт гостей из Лесной Сказки. Из динамиков зазвучала удивительная музыка: на сцене сидел длинибородый богатырь и острожно гладил струны своих гуслей. Потом к гусляру подтянулисй еще несколько человек с гуслями. Все они были наряжены в сказочные костюмы, будто сошли они только что с лакированнной обложки старинного издаания «Русских народных сказок» или Палехских шкатулок.
Фаина Фоминична со Снежаной и продавщицей яблок, затаив дыхание, слушали волшебную игру и песню гусляра. К ним подбежал, запыхавшийся Маленький Принц Филипп и зашептал: «Бабуня, Снежананка, слышите, там наш папка на гуслях игрлает и поёт, а сейчас будут Инкарла с Яном танцевать, мне Верлоника сказала. Она там в сестрличку Алёнушку прлеврлатилась, это надо обязательно посмотрлеть, пойдёмте скорее туда, поближе к сцене, побежали! И, действительно, у микрофона появилась Алёнушка в сказочном красочном платье и русой косой до полу. Она представила гусляра и объявила, что следищим номером будут русские народные танцы в исполнении победителей младшей группы конкурса бальных танцев Инкары Журавлёвой и Яна Синицына. Под мелодию Барыни на сцену, словно из Палехской шкатулки выплыла сказочная фигурка девочки в ярком сарафанчике и расшитой узорами блузке. Появился Ян в красной, атласной рубашке и жёлтым картузом. Что там началось! За Барыней заиграли Комаринского, потом была Кадриль и Казачок. Ребята так сбацали свою программу, что публика долго не хотела их отпускать. Но тут опять появилась Алёнушка и рассказала, что это было прощальное выступление ребят. Дуэт распадается, потому что Ян с родителями уезжает надолго в Китай, а Инкара будет дальше продолжать жить в Сказочной стране – селе Калиничи.
Филипп дёрнул бабушку за рукав: «Бабунь, но ведь я же тут, и ни за что Инкарлу не брлошу, и ты ведь научишь меня танцевать так, как Ян? У меня получится! Вот увидишь!» К Филиппу приблизился продовец яблок: «Так это и есть твоя Инкара, принцесса из Казахстана? А – это моя принцесса Инкара, познакомься. Прости, брат, что сразу тебе не поверил. Оказывается, мы с тобой коллеги. Пошли, угощу тебя казахскими деликатессами. Пробовал когда нибудь курт? А кумыс?» Продавцы опять встали за свой прилавок, они выложили свежие продукты, что принёс из своей старенькой Нивы бородатый муж Инкары-номер один. 
Снежана тут же составила Филиппу компанию, и они опять прильнули к прилавку и продолжили общение с понравившими им фермерами из Орловской губернии, (Инкарой-номер один) и Василием Михалычем. Василий угостил ребят белыми кислыми камушками курта, а вновь подошедшим к ним Фаине Фоминичне с Макарычем налил по стаканчику кумыса из прохладного жбана (у фермера в его Ниве имелась сумка-холодильник). После лекции Василия о пользе кумыса, Макарыч тут же поинтересовался, имеется ли у фермеров в перспективе идея открыть санаторий для сердечников, но те ещё до таких возможностей не доросли. Однако, если найдётся партнёр, готов поставлять продукт. Василий занялся коневодством недавно, но это направление его очень увлекало. Вдруг со стороны детской площадки послышался шум и крик. Инкара обратилась к мужу, чтобы он сходил, посмотрел, что там происходит. Их 4-х летний Митька с утра там находился, прибегая только попить или яблоко взять. Василию не хотелось прерывать  интересной беседы с Макарычем, и он попросил жену самой разобраться. Тут Снежана предложила свою помощь. Она сунула дедуле свой рюкзачок и побежала к детской площадке. Мама малыша хотела броситься вслед, но Макарыч жестом велел ей не вмешиваться, и они все стали наблюдать издалека. Филипп сожалел, что у него нет видеокамеры, хотелось бы заснять для истории, как Снежанка обидчиков малыша сейчас уделает.
Снежана, подбегая, увидела, как двое рослых пацанов пытаются отобрать у маленького его игрушку, а тот вцепился в неё и истошно орёт. Девочка каким-то незаметным приёмом раскидала обидчиков – тех словно ветром сдуло с детской площадки. Улыбаясь, Снежана  обратилась к ревущему малышу: «Ты Митька?»
«Ага – вытирая слёзы, проговорил малыш – они хотели моего Калaгёза отоблать. Вот, познакомся, это Калагёз. А ты кто?»
«Да Снежана я! Пошли уж, там мама твоя беспокоится.»
Пока они шли к рынку, Митька рассказал Снежане, что он скоро вырастет и у него будет много-много настоящих, класивых, как Калагёз или Сивка-Булка, лошадей, но тут он увидел маму и схватив Снежану за руку, поспешил к ней, сообщить ей последнюю новость: «Мам, это Снежана! Она меня спасала от бандитов, они хотели моего Калагёза отоблать, а она им как влезала, и они лазлетелись во все столоны, ты бы видела! А можно, кокда я выласту, я на ней женюсь, а? Я ланче на тебе хотел жениться, но мне сказали, что на мамов не женятся, их плосто так любят. Давай, я на Снежане поженюсь и мы её к нам увезём, можно?»
Снежана потрепала Митьке его светлые вихры, улыбнулась и сказала: «Ничего не получится, у меня есть Гриша – вон он к нам бежит, видишь?». И в следующее мгновение к ним подлетел сияющий, счастливый рыжеволосый подросток, обнял Снежану с Филиппом и сообщил радостную весть, что у него появилась сестрёнка Злата. Новость быстро разолетелась по друзьям и родственникам, и со всех сторон к компании потянулись поздравляющие. Прибежали Инкара с Яном в ярких танцевальных нарядах. Из ниоткуда появились Миша с Максом и Вероника. Ника уже опять была в дырявых джинсах и футболке, превратившись снова из Алёнушки в Гавроша. Она держала наготове свою видеокамеру и снимала весёлую публику. Филипп подошёл к фермерше и робко спросил, не будет ли она так любезна и сфоткается с ним и Инкарлой Журлавлёвой? Получив согласие, он позвал Веронику и попросил сделать снимок его с двумя принцессами Инкарами на память. Хозяин прилавка опять-было забеспокился, что шумный табор отпугивает других покупателей, а у него ещё полно продуктов. Но весёлые сказочные персонажи из Калиничей скупили у Василия с Инкарой все их продукты: курт, сыр, сметану, кумыс и позвали фермеров к себе на праздник, на дачу Кацев. Мужчины дружно помогли собрать коробки и отнести в Ниву. Константин Макарыч с Фоминичной и Василий уехали на своих автомобилях, а остальная толпа потянулась в направлении дачи пешком, напрямик через небольшую берёзовую рощицу, за которой и располагалась знаменитая дача. По дороге, идущие в напавлении бывшего совхоза «Путь Ильича», распались на несколько групп. Самый маленький, Митька, крепко прижимая одной рукой к груди своего коня Карагёза, свободной держался за лямки Снежанинного рюкзачка и семенил вприпрыжку, стараясь не отставать от своей спасительницы. А та, в свою очередь, стремилась держаться в тени впереди идущей троицы сказочников, дабы быть в курсе самых свежих новостей. Гриша восторженно расказывал о новорожденной сестрёнке, о том, что сегодня появилась на свет героиня новой сказки, и отныне весь мир будет вертеться вокруг неё. Братья слушали молча, не перебивали. Вдруг Миша остановился как вкопанный и показал рукой в сторону берёзовой рощи. – Видите, как незаметно и сама Осень подоспела – вон все верхушки берёз уже золотом вырядились.
– Не иначе, тоже на встречу к нашей Злате спешила. – добавил Макс. Наша Злата – это подарок Золотой Осени! Сегодня вроде ещё лето, «Яблочный Спас», – и добавил экспромтом:
Осень в гости к Лету напросилась,
Чтобы Злату златом одарить.
Чтобы новорожденной дать силы
И желанье в нашей сказке жить.
Чтобы наша маленькая Злата
Выросла здоровой и богатой.
 
К ребятам подошли Инкара с Яном и Филиппом, и Феликс с Вероникой. Вероника сразу начала строить ребят, чтобы сделать на природе снимки «для истории». Это был не только радостный день, но и полный грусти – Инкара Журавлёва и Ян Синицын не разделяли всеобщего веселья. На групповом снимке среди весёлых, радостных лиц ребят только двое не улыбались. Они прощались. Ян завтра улетал с родителями в Китай.          
Под снимком стояло: Яблоневый Спас. День рождения Златы. Всеобщее веселье. Две грустные мордашки: Ян и Инкара (Ян с родителями уезжают в Китай. Надолго).  19.08.2003 г.