Глава 4. Кирюша и ее новая стрижка

   Когда Кирюша вошла в квартиру, её шаги были легкими, почти невесомыми, словно воздух под ногами становился мягче от каждого движения. Коробку с тортом она аккуратно поставила на тумбочку у входа, наслаждаясь моментом тишины перед неизбежным столкновением с бабушкой. Её сердце билось чуть быстрее обычного, но это было не от страха, а скорее от предвкушения реакции. Волосы, которые ещё вчера касались лопаток, теперь едва достигали подбородка – короткие, дерзкие, свободные.
   В прихожую вышла бабушка, уставшая после долгого рабочего дня. Ее лицо озарилось выражением, которое можно было описать как смесь удивления и легкой паники.
— Господи! Что ж ты с собой сделала? Как после тифа… — прошептала бабушка, прикрыв рот ладонью.
   Кирюша слегка улыбнулась. Она знала, что для бабушки эти изменения – как маленький шторм в тихой гавани их дома. Но девочка чувствовала себя иначе – легче, свободнее, словно сбросила груз прошлого вместе со своими длинными волосами.
— А мне нравится, — ответила.
  — Обкорнали. Как мальчишка стала, — бабушкины руки нервно сжались в кулаки, —такие волосы красивые состригла. Что я матери твоей скажу?
— Бабуль, не расстраивайся. Заведующая сказала: “Волосы не зубы. Отрастут”.
   Бабушка нахмурилась, её взгляд стал колючим:
— Заведующая сказала... Ей бы такую прическу! Я бы на неё посмотрела.
 В голосе бабушки звучала обида, смешанная с лёгким сарказмом.
  Кирюше стало немного грустно от слов бабушки, но тут же её мысли перенеслись к Ромке. Сводный брат всегда говорил, что любит её за смелость и готовность идти наперекор ожиданиям окружающих. И вот сейчас, представляя себе его реакцию, она снова почувствовала прилив радости.
— Заведующая с меня денег не взяла... И я… “Абрикотин” купила.
   На мгновение бабушка замерла, её губы дрогнули, и в глазах мелькнуло нечто похожее на понимание. Возможно, даже на одобрение. Возможно, это было воспоминание о собственной молодости, когда каждая перемена во внешности казалась маленьким бунтом против обыденности. Несмотря на усталость и переживания, бабушка вдруг поняла, что перед ней стоит не просто внучка, а девочка, готовая лететь навстречу своей судьбе, не боясь перемен.
— Горе мне с тобой. Ладно, пошли чай пить.
   Кирюша разрезала торт, и его сладкий аромат мгновенно наполнил кухню. Бабушка с нежным трепетом достала красивые чашки и блюдца, украшенные тонкими узорами, которые напоминали ей о далеких днях молодости.
   Они сидели за столом, пили чай, обсуждали новости и планы на выходные. И хотя бабушка время от времени бросала взгляды на голову внучки, её лицо постепенно смягчалось. Она начинала понимать, что эта короткая стрижка – не конец света, а лишь новый этап в жизни девочки, который делает её сильнее и увереннее.
   Бабушка ласково взглянула на внучку и тихо спросила:
— Ты уже решила, кого на день рождения пригласишь? Надо бы стол накрыть. Развлечения какие-нибудь придумать.
   От дня рождения Кирюша ничего особенного не ждала. Её мысли были заняты обычными подростковыми заботами: учёба, друзья, мечты о будущем. Но бабушка объяснила, что четырнадцать лет – это рубеж, который нельзя пройти незамеченным. Сердце слегка забилось быстрее при мысли об этом.
— Валерку, Малого, Длинного, — ответила Кирюша, немного покраснев от волнения.  — Ну, может ещё Бобрика.
  Бабушкины брови удивленно взлетели вверх, а губы сложились в едва заметную улыбку.
— Валерку какого? Квасова?
— Ну да, — подтвердила Кирюша, опустив глаза вниз.
— Этого двоечника и второгодника?! — воскликнула бабушка, но в её голосе звучало больше веселья, чем недовольства.
— Бабушка, опять ты за свое? Никакой он не двоечник, а на второй год остался, потому что…  Я тебе не скажу, но причина уважительная. Почему ты не хочешь, чтобы я с ним дружила? — вздохнула Кирюша.
— Почему только мальчишки? — удивилась бабушка. Её голос был мягким, но в нём звучали нотки разочарования. — Неужели среди твоих подруг нет тех, кого ты хотела бы пригласить?
   Кирюша почувствовала, как внутри неё поднимается волна раздражения. Ей казалось, что бабушка снова пытается вернуть её в те времена, когда всё было иначе, когда мир казался проще и светлее. Но теперь всё изменилось, и Кирюша уже не та девочка, которой была раньше.
— Ты про Ветку говоришь? — бросила она резко, пытаясь скрыть своё недовольство.
   В комнате повисло молчание, тяжелое и тягостное, будто невидимый туман окутал всех присутствующих. Кирюша стояла у окна, глядя вдаль, где за горизонтом скрывалось солнце, оставляя после себя лишь слабый отблеск вечерней зари. Её лицо было напряжено, а губы плотно сжаты, пытаясь удержать внутри бурлящий поток эмоций.
  “Я приглашаю своих друзей, — повторяла она про себя, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. Почему бабушке так важно, кто будет на празднике? Ведь это её день рождения! Она хочет, чтобы рядом были те, кому доверяет. Но вместо понимания получила только укоризненный взгляд и молчание, которое теперь давило на плечи, как невидимый груз”.
— Это мой выбор., — произнесла Кирюша, стараясь скрыть раздражение.
   Бабушка  замолчала. В глазах блеснули слезы. Молчание длилось бесконечно долго, пока наконец внучка не подошла к ней, не обняла и тихо добавила:
— Если ты хочешь помочь, то лучше испеки что-нибудь вкусненькое. — Я могу помочь тебе.
  Бабушка улыбнулась, но эта улыбка была грустной, словно прощанием с тем прошлым, которое она так хотела вернуть.
— Хорошо, — тихо ответила она. — Будем печь вместе торт. 
  Бабушкины глаза были полны грусти и боли, словно они видели не только настоящее, но и прошлое, о котором никто уже не вспоминал вслух. В этих глазах читались воспоминания о тех временах, когда дом был наполнен смехом и радостью, когда каждая встреча с родными приносила счастье и тепло. Но теперь всё изменилось.
   Кирюша сделала шаг вперёд, приблизившись к бабушке. Девочка нежно коснулась её плеча, пытаясь передать всю свою любовь и заботу через этот простой жест. Внутри неё боролись два чувства: желание быть независимой и стремление сохранить ту связь, которую они всегда имели.
“Может быть, она тоже скучает по старым друзьям?» — подумала Кирюша, неожиданно почувствовав жалость.
— Ты поставь чайник, внучка, — произнесла бабушка, вытирая рукой слёзы.
   Кирюша кивнула, понимая, что разговор ещё не закончен. Но сейчас важнее было просто быть вместе, ощущать тепло друг друга, даже если слова не находили выхода наружу. День рождения приближался, и впереди было много времени, чтобы найти общий язык и понять друг друга.