То что всколыхнуло

Лунный свет струился сквозь пыльное окно заброшенной мансарды, освещая лишь очертания теней. Он был здесь. Не телом – его тело давно превратилось в прах под холодным камнем. Он был сгустком воспоминаний, тоской, любовью, не желавшей раствориться в небытии. Призраком, который сам себе задавал вопросы в тишине ночи.

«Ревную? Немножко…» – мысль пронеслась, как холодный сквозняк. Он представил ее – ее– идущую по осеннему парку, листья шуршат под ногами. Рядом – Он. Незнакомец. Добрый. Свободный. Смотрящий на нее с тем светом в глазах, который когда-то был и в его собственных.

«Если она встретит доброго и свободного… ты не будешь против, если он начнет за ней ухаживать?» – спросил он сам себя, голосом, звучавшим лишь в пустоте его сознания.

Ответ пришел не сразу. Он увидел ее лицо в памяти: усталое после долгого дня, озаренное внезапной улыбкой от смешной шутки коллеги. Увидел, как она смотрела в окно автобуса, задумавшись. Увидел ту самую улыбку… ту, что была другой с тех пор, как он ушел. Менее беззаботной. Оттененной грустью, которую никто, кроме него, возможно, не замечал.

«Это зависит от нее,» – наконец, прозвучал ответ, тихий и ясный. «Если она будет счастлива… то и я буду счастлив. Я буду рад за нее.»

Но тут же из глубин поднялся страх, древний и цепкий: «А ты не боишься, что она тебя кем-то заменит и забудет?»

Призрак (а кем же ему еще было себя считать?) усмехнулся, и звук этот был похож на шелест страниц старого дневника. «Кто сказал, что меня можно заменить?» Он мысленно коснулся невидимой груди там, где когда-то билось сердце. «Все наши воспоминания… они уже запечатлены. Здесь. В ее сердце, в ее уме. Никто и ничто не сможет этого отнять. Это навсегда.» Он снова увидел ее улыбку – ту самую, другую. «Я же видел… видел, как она изменилась, когда я ушел. Поэтому… я буду счастлив, если ее улыбка снова засияет по-настоящему. Даже… даже если не я буду причиной ее счастья.»

«Ты действительно любишь ее?» – спросил внутренний голос, почти обвиняя.

«Ну, конечно!» – ответил он с такой силой, что лунная пыль на подоконнике дрогнула.

«Тогда… ты готов ее отпустить?»

Тишина повисла густым туманом. «Я… никогда ее не отпущу,»– прошептал он, и в словах была вся боль разлуки. «Ты, наверное, забыла… Я умер. Меня нет в ее жизни. Я не могу "отпустить" то, чего уже нет в моей власти удерживать.» Он посмотрел сквозь пыльное стекло на далекие звезды. «Но если она счастлива – я счастлив. Если ее кто-то заставит улыбаться так, как она улыбалась… давным-давно… когда мы только встретились…» Он замолчал, на миг утонув в том светлом воспоминании: ее смех, сияющие глаза, ощущение, что весь мир начался заново. «…Я его поблагодарю. Мысленно. От всего… чего у меня осталось.»

Он видел ее так ясно. Видел, как она однажды повернется к новому дню, к новому человеку, и ее улыбка расцветет – яркая, живая, та самая, что покорила его когда-то. «Я готов,» – сказал он звездам. «Готов к тому, что она найдет свою вторую половинку. Новую любовь. Новое счастье.»

Лунный луч сместился, освещая пустой угол. Призрак растворился в нем, оставив после себя лишь тишину и одно, последнее, наполненное бесконечной нежностью признание, запечатленное в самой ткани ночи:
«Потому что я знаю… что какое бы счастье ее ни ждало, какое бы сердце ни билось рядом… место в ее сердце, где хранятся наши рассветы, наши смех и наши слезы… оно всегда будет моим. И это – навсегда.»

А где-то далеко, в теплой комнате, она вдруг улыбнулась, глядя на что-то смешное по телевизору. И в этот миг улыбка ее была чуть светлее, чуть свободнее, чем вчера. Как будто невидимая тяжесть чуть-чуть ослабла. И никому, кроме лунного света и пыли на заброшенной мансарде, не было ведомо, что где-то в безвременье, душа, любившая ее больше жизни, тихо прошептала: «Спасибо…»




История о смелой и сердитой девушке к которой приходила смерть...

Сегодня ночью Лиза увидела сон, который был настолько реальным, что она проснулась со слезами на глазах. Она вновь встретилась с человеком, который много лет назад умер и оставил её одну. За неделю до своей смерти он сделал ей предложение, и теперь, спустя столько времени, он вновь стоял перед ней — стройный, высокий, в красивой белой рубашке, с коротко подстриженными волосами и уверенным, спокойным лицом.

Он пришел к ней в дом её детства. Лиза бросилась ему на грудь, они обнялись. Она гладила его щеки, крепко обнимала, словно боясь, что он вновь уйдёт и оставит её одну. Кажется, она просила, чтобы он взял её с собой, умоляла больше не оставлять в одиночестве. Рассказывала, как её душа страдает и хочет быть навсегда рядом с ним. А он ласково гладил её лопатки, вытирал слёзы и... отказывался.

Это была настоящая борьба, измучившая внутренность спящей девушки. Она умоляла, заглядывая ему в глаза, чтобы он больше не оставлял её, а он был внимателен и нежен, но неуверен, что она ему нужна. Вдруг Лиза обернулась и увидела мать. Она, как и прежде, была суровая и злобная даже во сне. Хотела подсматривать за дочерью, пуская едкие комментарии. У неё не хватило смелости захлопнуть перед матерью дверь. Она и раньше ссорилась с девушкой и не благословляла её, и здесь, во сне, Лиза не нуждалась в её желчи и злобе.

О как же они обнимались с возлюбленным, какая нежность и тоска сочилась в их общении. "Забери меня, умоляю, забери," — не переставала шептать Лиза. Но молодой человек нерешительно мотал головой. "Почему? Почему?" — требовала отчёта девушка. "Чем я тебе не подхожу?" — "Ты слишком эмоциональная, у нас ничего не получится. Твои молитвы... они..." Он не договорил.

"Я не буду больше молиться, забери меня с собой," — отчаяние и боль, предчувствие беды и разлуки, отверженность, которая ранит, смешались в её плаче. Она сильнее прижималась к молодому человеку, клялась в любви и верности, а он ускользал из объятий, словно не в силах решать её судьбу.

Дверь отворилась и вошла старуха с клюшкой. Это была давно умершая бабушка Лизы, которая своей мрачностью наводила страх ещё при жизни, а сейчас играла воплощение смерти. Шаркая ногами, она уверенно вошла в комнату. "О, как же они достали," — рассердилась Лиза и, развернув старуху, тоже отправила её за дверь к злобной матери, сидящей в соседней комнате. Старуха что-то зашепелявила насчёт младшего двоюродного брата, мол, ищет она его. "Вот и ищи," — крикнула Лиза и закрыла дверь.

Как они не понимают её тоску по молодому человеку?! Ведь решается её судьба, она хочет уйти туда, где он уже много лет один, без неё. Сильная привязанность и отчаяние, ну пожалуйста, забери! "Я всё равно уйду один," — шепчет он ей на ухо и ласково гладит мокрое от слёз лицо Лизы. Она падает на кровать. Сколько раз горизонт становился вертикальным... сколько раз её лицо разбивалось в кровь от очередного падения оземь...

"Тогда я уеду," — сдавленно прошептала Лиза и проснулась. "Смерть приходила за мной," — произнесла девушка, садясь в кровати. "Я могла бы отправиться в неизвестный мир, где меня ждал человек, который меня любил. Но он опять, как много лет назад, оставил меня на земле... Значит, ещё не время... значит, ещё не время..." — шептала Лиза, вытирая горькие слёзы.

Иногда сны бывают настолько реальными, что при пробуждении чувствуешь каждую эмоцию, пережитую в иной реальности. В данном случае это была борьба её жизни со смертью. Уже сегодня она могла не проснуться от своего сна... если бы он её забрал...