Марун

1. Находка

По дороге, поднимая клубы пыли, мчал старенький грузовик. В кабине сидело двое. Водитель мычал какой-то незатейливый мотив, очень знакомый, но слова никак не хотели ложиться на мелодию. Ни дня не прошло, чтобы этот грузовик не колесил по дорогам. «Вернусь домой – пойду к деду на ферму работать. Хватит с меня пыль глотать, – думал водитель, – ещё и попутчик скучный – сидит, молчит всю дорогу». Пассажир и правда только безучастно смотрел в окно на однообразный пейзаж: поля, заросшие травой, заброшенные постройки. Всё как будто опустело, вымерло. Кругом ни души.
Не так давно закончилась война. По обочинам то и дело попадалась раскорёженная военная техника. Как призрак из прошлого, напоминание о последствиях человеческих ошибок.
Война длилась долго. Сначала была борьба за власть, и все старались обогатиться любым способом. Постепенно она становилась всё более изощрённой и жестокой. В городах население разделилось на районы, каждый из которых охраняли банды. Часто происходили разборки, на которых гибли люди. Из городов эта война расползлась по всей стране, а дальше – по всему миру, словно неизвестная болезнь охватив всё человечество, неся разруху и смерть.
Время шло. В какой-то момент люди вдруг очнулись и посмотрели вокруг: на разрушенные города, на нищету, на что они обрекли сами себя. Вскоре враждующие государства опять объединились, стали помогать друг другу.  В небольших городах и посёлках люди начали поднимать сельское хозяйство. Появились фермы, а на полях – овощи и зерновые. Ими можно было торговать на больших городских рынках, получая живые деньги на развитие посёлков.
 В одном из таких и проживал пассажир грузовика, Пётр. Пять лет назад его призвали на границу – отбивать набеги оставшихся банд. Обещали, что уже через год он будет дома, но возвращение затянулось. Месяц назад ему выдали бумагу, освободившую его от военной службы и наконец отпустили на все четыре стороны. И вот теперь он трясся в старом грузовике, который ему посчастливилось поймать на глухой дороге. Неожиданно его внимание привлекло движение на обочине. В ста метрах от дороги шевелилось что-то тёмное, небольшое, по размерам не больше щенка.
«Шеф, притормози, посмотрю, что там», – пассажир со скрипом открыл дверь, выпрыгнул из машины и пошёл в сторону непонятного комочка. Подойдя поближе, он смог расслышать тоненькое поскуливание. Что-то живое было запутано то ли в тряпку, то ли в сетку, а из-под неё торчал чёрный нос и маленькие чёрные глаза. Он снял с шеи шарф и намотал на руку, чтобы животное со страху не покусало его.
«Тихо-тихо, малыш! Сейчас я тебя освобожу. Ты только не кусай меня, пожалуйста».
Откинув последние верёвки, мужчина смог рассмотреть зверя. Перед ним сидел лисёнок, абсолютно чёрный. Он был очень истощён, из-под кожи торчали кости, шерсть свалялась колтунами, обнажая кожу. Нос бедняги был изодран, кровь запеклась. Возможно, он пытался вырваться и поранился обо что-то острое. Глядя на человека диким взглядом, лисёнок сжался и обнажил в оскале мелкие зубы. Но сил на сопротивление у него не было. Когда человек поднял его, тот даже не смог вырваться. Мужчина завернул животное в свою старую куртку. Лисёнок почти ничего не весил. Сколько времени он находился там, было неизвестно. И если бы не грузовик, то малыш просто бы погиб от жажды и палящего солнца.
«Смотри, какой зверь! – Пётр залез обратно в кабину, довольно улыбаясь водителю. – Дочке отвезу, пусть потешится. Здесь его нельзя оставлять – сдохнет, бедолага».
Водитель только хмыкнул в ответ, мол, твоё дело, и грузовик покатил дальше. Когда солнце почти село за горизонт, но последние его лучи ещё касались земли, машина въехала в посёлок. Показались аккуратные домики, тротуары с ровными рядами яблонь, на которых уже виднелись зелёные плоды. Несколько жителей сидели на скамейках возле маленького фонтана и глазели налево и направо.
«Чистенький городок, – подумал водитель. – Интересно, а гостиница здесь есть?».
Ни о чём, кроме отдыха, он сейчас думать не мог.
«Двое суток трястись по просёлочным дорогам. Хорошо, что попутчика подобрал, хоть и странный тип, молчаливый».
Он покосился на соседа:
– Друг, а здесь есть где переночевать? Ты ведь из этих мест?
– Здесь раньше был гостевой дом, пироги там были обалденные. Может ещё и работает. Давай на следующем повороте направо. Хозяин там – душевный мужик был, Борисом звали. А мы пацанами на улице кричали, пироги просили.
Грузовик свернул направо и остановился у старенькой калитки с выцветшей вывеской «Отель Отличный». От чего именно он был отличным, никто никогда не спрашивал, но еда там была превосходная: настоящая, домашняя. Особенно пироги по воскресеньям, которые пекла супруга владельца, Леди Мэри. Она была очаровательной женщиной. Полной, с милыми ямочками на щеках и громким командным голосом. Посетители кафе с первого этажа прекрасно слышали, когда Мэри отчитывала на кухне свою помощницу.
Но сейчас отель выглядел неприветливо. Мужчины постучали в дверь. Сначала долго никто не открывал. Потом где-то в глубине дома послышались шаги и старческое ворчание. В замке повернулся ключ, дверь открылась, показалось недовольное лицо старика:
– Чего надо? Отель закрыт!
– Дядя Борис, помните меня? – пассажир приветливо улыбнулся. – Это я, Пётр. Помните? Мы с семьёй на окраине жили.
 – Пётр!? Погоди минутку, – старик хмурил лоб, пытаясь вспомнить. – А, ну конечно. Пётр, ты вернулся! И где тебя так долго носило? Столько воды утекло... а с тобой это кто?
– Дядя Борис, не могли бы вы приютить на ночь моего товарища? Мы двое суток в дороге. Ему только переночевать, и он уедет. А где, кстати, Леди Мэри, как она поживает?
Хозяин сглотнул подступивший к горлу ком:
– Отжила своё моя Мэри, год уже прошёл. Я и отель сразу закрыл, зачем он мне без неё. Ну да ладно… Как, говоришь, друга зовут?
– Я – Макс, – представился водитель, – не переживайте, я рано утром уеду. А где здесь можно перекусить?
– Да покормлю я тебя, заходи уже. А ты, Пётр, до дома или тоже зайдёшь? – старый Борис выжидательно посмотрел на Петра. Тот замялся, махнул рукой на прощание и зашагал по улице, прижимая к груди тёплый свёрток.
К тому времени, как он добрался до дома, уже совсем стемнело. У знакомого забора он замедлил шаг. В родном доме горел свет. Фрэнк, старый пёс, тихо зарычал, почуяв присутствие человека.
– Фрэнк, дружище, это я, – прошептал мужчина, открывая калитку. Пёс недоверчиво повёл носом и вылез из будки. Его хвост затанцевал из стороны в сторону, мокрый нос уткнулся в ладони хозяина. Пёс скулил от радости, как щенок.
– Фрэнк? – из дома послышались шаги, – Фрэнк, кто там? – произнёс женский голос, от звука которого у Петра защипало в глазах. – Кто... – женщина замерла на крыльце, прижав ладони к груди, – Господи, Петя... – казалось, она сейчас упадёт в обморок.
Мужчина в два шага подлетел к жене и сжал её в объятиях.
– Я дома, Кэтти, наконец-то дома… – он покрывал поцелуями ее щёки, мокрые от слёз.
Пять долгих лет он не обнимал её, не видел её прекрасные голубые глаза. Как он скучал по её нежным рукам! И вот он дома.
– Пойдём, пойдём скорее. Где моя малышка? Уже большая, я так давно не видел её, – голос мужчины дрожал от волнения и радости. – Энджи, доченька!
Из комнаты раздался детский возглас: «Папочка!». Девочка лет семи прыгнула на руки к отцу. Пётр прижал белокурую головку к груди, целуя дочь в макушку и не желая больше выпускать её из объятий.
Когда первые минуты радостной встречи остались позади, он прошёл в комнату, осматриваясь и поначалу чувствуя себя гостем. Но вся обстановка в доме осталась прежней. Всё выглядело, как и десять лет назад, когда они купили этот дом. Он состоял из трёх комнат на первом этаже и двухкомнатной жилой мансарды. Кэтти была идеальной хозяйкой – кругом всё сияло чистотой. В доме было уютно и по–домашнему вкусно пахло едой. Она всегда тщательно следила за порядком. И не поздоровится тому, кто нарушит его. Это было её царство.
Пока жена суетилась на кухне, Пётр принёс с крыльца маленький свёрток.
– Энджи, смотри, кого я тебе привёз, – он открыл свою куртку, из неё показался чёрный, ободранный нос. Животное дрожало и почти не двигалось.
– Ой, папочка, а это кто? – девочка села на корточки, сложив руки на груди и опасаясь зверя. – Он такой маленький, бедненький...
– Не бойся, видишь, он сам тебя боится. Принеси коробку из кладовки и захвати старое одеяло, мы сделаем ему уютный домик.
Девочка быстро побежала в коридор, где находилась кладовка, и с громким пыхтением приволокла оттуда большую коробку, держа в другой руке старое одеяло.
– Вот! – она с грохотом бросила всё это на пол рядом с лисёнком, отчего он вздрогнул и спрятал нос в рукаве куртки. Положив одеяло в коробку, Пётр поднял животное и положил на дно нового жилища.
– А теперь надо его покормить. Видишь, какой он худой.
Девочка послушно кивнула. Принесла с кухни миску с водой и тарелку с остатками каши. Лисёнок никак не отреагировал на еду, но начал водить носом, улавливая вкусные запахи, исходившие от тарелки.
\» – Надо оставить его одного\», – сказал отец, – он привыкнет и поест.
 Энджи согласилась с отцом, и они за руку пошли на кухню.  Впервые за пять лет вся семья была в сборе.

Утро Энджи всегда начиналось одинаково. Она вскакивала с кровати, умывалась ледяной водой (старенький нагреватель отключали на ночь, и вода в нём очень быстро остывала). Потом она бежала на кухню, хватала миску Фрэнка с похлёбкой и шла во двор – кормить своего лохматого старого друга. Матери в это время дома уже не было, она уходила на работу. Кэтти работала в магазинчике своей подруги продавцом. Зарплата была мизерная, её хватало только на оплату счетов и еду. Но женщина не отчаивалась. Дома она мастерила всякие полезные вещицы для дома: коврики, салфетки, прихватки – то, что всегда должно быть под рукой у хорошей хозяйки. Люси, владелица магазина, разрешала Кэтти продавать свои поделки на работе, и местные с удовольствием покупали красивые поделки и даже делали заказы, когда они заканчивались.
По вечерам, управившись с домашними хлопотами, Кэтти садилась в своё любимое кресло, ставила рядом корзинку с лоскутками и нитками и начинала мастерить.

Сегодня, как всегда оставшись одна, Энджи выскочила во двор покормить Фрэнка. Пока пёс жадно поглощал кашу, девочка сидела рядом и почёсывала у него за ухом:
 «Ешь, мой хороший, – приговаривала она, и вдруг вскочила, как ошпаренная, – лисёнок! Вот дурында, как я могла забыть?».
Она с разбегу перепрыгнула через ступеньки крыльца. Оказавшись дома, девочка подошла к коробке и заглянула внутрь. Тёмный комочек спал в углу, тарелка была пуста. Малыш поел ночью. Энджи бесшумно забрала блюдце и пошла на кухню за новой порцией. Там уже сидел отец. Забыв, что в доме ещё кто-то есть, девочка испугалась и выронила тарелку из рук. А Пётр от неожиданности опрокинул на себя кофе и пробурчал несколько непонятных ругательств, которые Энджи иногда слышала от рабочих, приходящих к ним помочь по хозяйству.
– Извини, папочка…
 Ребёнок пять лет не видел отца, и ей ещё предстояло привыкнуть к его присутствию в доме.
– Ничего, родная. Это ты извини, что напугал тебя. Как там наш лисёнок?
– Он поел, съел всю кашу. Сейчас ещё ему положу, пусть поправляется, – наполнив тарелку доверху, Энджи повернулась к отцу, – а ты тоже сейчас на работу уйдёшь?
Отец допил кофе и поставил чашку на стол:
 – Сегодня я проведу целый день с тобой. Ты мне покажешь хозяйство. Починю забор.
– А крышу? – дочь восхищённо смотрела на него.
– И крышу тоже, – улыбнулся Пётр, – а завтра пойду узнаю насчёт работы.
– Ой, как хорошо, что я не буду одна сегодня! – и, довольная, она понесла кашу своему новому питомцу.
Лисёнок уже открыл глаза и смотрел вокруг. При виде еды он облизнулся и привстал на передних лапах. Энджи сидела рядом и наблюдала за ним. Когда малыш начал есть, она протянула руку и погладила зверя по голове. Лисёнок напрягся, но есть не перестал.
– Мы с тобой подружимся, – прошептала девочка, – ты вырастешь большим и красивым. Я назову тебя Марун.










2.Макс
Макс отлично выспался. Гостиница, хоть и давно никого не принимала, была очень уютной. Везде были чистота и порядок. Мебель была старенькой, но крепкой. Хозяин старался поддерживать всё в таком же виде, как и при жене.
Накануне он накормил гостя прекрасным ужином и угостил своим вином. За бокалом язык старого Бориса развязался, и Макс узнал много интересного об истории городка, о его жителях, и много смешных случаев из жизни самого Бориса, когда он был помоложе. Не желая обидеть старика, Макс терпеливо слушал, иногда кивал головой и улыбался. Когда Борис начал клевать носом, мужчина тихо поднялся в свою комнату. На стенах висело много фотографий хозяина на природе. Было видно, что он любил походы и рыбалку. На одном снимке Макса заинтересовал пейзаж за спиной жены Бориса. Чёрный лес стеной возвышался над двумя людьми. Фигура жены, видимо от вспышки, была в некоем ореоле из света. Её лицо было обращено к мужу, но она не улыбалась ему. Макс видел оскал, схожий со звериным. Чёрные глаза смотрели с ненавистью.
«Пора спать, – пробормотал гость, потирая глаза - уже мерещится всякая чушь». Он бросил клетчатую рубаху на стул, джинсы аккуратно свернул и положил на край кровати. Она скрипела, но мужчина так устал, что ему было всё равно. Он положил голову на подушку и сразу же уснул.
Макс думал, что завтра навсегда покинет дружелюбного хозяина гостиницы и этот милый городок.
Но до дома Макс он и не доехал.


Колёса старого грузовика висели в воздухе, продолжая крутиться. Большое поваленное дерево образовало мост через лесной ручей. Фары светили в тёмный лес. Как он оказался в такой глуши, было непонятно – трасса проходила далеко от этого места. Грузовик словно подняли, как игрушку, и бросили. От удара машину разорвало надвое. Кабина лежала в ручье, кузов висел на дереве, готовый в любой момент рухнуть вниз. Следов водителя нигде не было.
Макс открыл глаза, над его головой шелестел лес. Тупая боль пронзила висок. Он застонал, потрогал рану на голове. Под пальцами было что-то вязкое и тёплое.
 «Кровь», – пронеслось в его голове.
 Мужчина попытался встать, но в глазах потемнело, и он снова опустился на землю.
«Ну ты и влип, приятель!» – пробормотал Макс, осматриваясь по сторонам.
Последнее, что он помнил: у дороги стояла женщина, которую невозможно было рассмотреть, так как её фигуру закрывала тень дерева. Он притормозил, и его ослепила яркая вспышка. Раздался удар, машину подняло в воздух и закрутило, как будто она оказалась в центре смерча. Водителя швыряло по кабине, как мячик. Он отлетел к противоположной двери и ударился головой о стекло, потеряв сознание.
Очнулся он уже в лесу. Кое-как поднявшись на ноги, борясь с приступами тошноты (видимо, от сотрясения), он, хромая, пошёл вдоль ручья. Мужчина помнил, что ручей протекает рядом с посёлком, а значит, у него есть шанс выйти к населённому пункту. Он молил Бога, чтобы тот показал ему нужное направление. Но Бог не слышал его. Макс уверенно шёл навстречу своей смерти.
По его подсчётам, он был в пути уже больше двух часов. Голова нестерпимо болела и кружилась.
«Как я забыл про аптечку, – ругал он сам себя. – Посёлок уже должен быть неподалёку».
Но лес всё не заканчивался. Макс перелезал через упавшие деревья и шёл дальше. Уже стемнело, на небе появились первые звезды. Становилось прохладно, от ручья поднимался туман. В темноте было трудно идти, несколько раз он спотыкался и падал на колени, но заставлял себя вставать и идти дальше. 
Где-то справа он заметил огонёк, похожий на костёр.
«Неужели люди?» – в голосе мужчины появилась надежда на спасение. Макс забрался на обрывистый берег ручья, чтобы получше рассмотреть, куда идти, а потом прибавил шаг, боясь потерять огонь из виду. Он не обращал внимания на царапающие шею кусты. Придерживая ветки руками, он двигался к свету, пока наконец не вышел на поляну.
Посреди неё горел костёр.  Рядом сидела женщина. Её седые волосы были собраны в пучок. Она держала в руках длинную ветку и ворошила ей угли. Когда Макс вышел на поляну, она не удивилась, будто ждала его.
– Проходи, проходи, мил человек, – голос был приятным, – погрейся.
Мужчина обошёл костёр, сел напротив женщины. На вид ей было за 80: полное лицо, живые добрые глаза. Его не покидало чувство, что он её уже встречал, но не мог вспомнить, где.
\» – Вы извините, я, кажется, заблудился\», – сказал он, – вы знаете, в какой стороне посёлок? – Макс протянул ладони к огню, согреваясь. Его била дрожь – видимо, у него начинался жар.
– Конечно, знаю, – она махнула рукой, указав за его спину, – туда тебе надо. Но ты не торопись…
Последнее слово она произнесла скрипучим голосом, отчего мужчина настороженно посмотрел на старуху. Её внешность резко изменилась: на одежде он заметил грязь, волосы выбились из пучка и свисали паклями вдоль лица. Почему он сразу не заметил, что одно её веко опустилось на глаз, частично прикрыв его.
«Может, я бредить начинаю», – подумал он и потёр глаза.
– Что-то мне не очень хорошо. Я, пожалуй, пойду, – он шатающейся походкой стал пятиться к лесу.
Старуха сидела неподвижно, но тут до него долетел её тихий смех и бормотание, похожее на заклинания: «Иди, мил человек, иди…».
Макс собрал все свои силы и быстрыми шагами пошёл, куда показала странная женщина. Но каждый раз, поворачивая, он снова оказывался около костра с сидящей на бревне старухой. Вконец выбившись из сил, он упал на траву и расплакался. Его волосы зашевелились от тёплого воздуха, тепло превращалось в жару, тело сковало. Он не мог пошевелиться. Макс чувствовал, как его вдавливает в землю. Под ним всё провалилось, образовалась яма. Он не мог кричать, язык во рту распух. Голова раскалывалась от боли. Он приподнялся над землёй, и у своего лица увидел пустые глаза старухи. И тут Макс вспомнил, где же он видел её. На фото в гостинице старого Бориса, с таким же жутким оскалом и мёртвыми глазами. Это была Леди Мэри.
Макс закричал, но ведьма схватила его голову своими костлявыми руками и резко развернула её на 180°. Над поляной разнёсся хруст переломанных шейных позвонков. Руки старой Мэри крепко держали голову бедняги. По ним, покидая её немощное тело, в новый сосуд стекала энергия.  Проклятое существо из старой легенды достигло своей цели.



3. Первая встреча

Прошло три года. Всё вокруг преображалось. Город отстраивался. Приезжали новые люди. Дом Петра тоже изменился – было видно, что в нём теперь есть хозяин. Новые окна с белыми рамами радовали глаз. Рядом с домом пристраивалась терраса, по поводу которой было много споров. На этом месте располагалась любимая клумба Кэтти с её розами. Она тряслась над ними круглый год: то спасала их от жары, то укрывала от зимних морозов.  Пётр привёл много доводов в пользу именно этого места и Кэтти согласилась, но с условием, что он перенесёт розы на новое место.
Энджи ходила во второй класс, но учиться не любила. После уроков она бежала домой, где её ждал Марун. Он стал красивым чёрно-бурым лисом с ярким красным подшёрстком, который при каждом движении животного вспыхивал, как языки пламени. От истощённого щенка не осталось и следа. Он признавал только свою маленькую хозяйку. В её отсутствие они сидел на кухне у окна и не сводил глаз с калитки. Едва Энджи показывалась на тропинке у дома, он быстро бежал на крыльцо, тявкая и поскуливая, а потом ставил передние лапы девочке на плечи и лизал ей лицо – так он выражал свою любовь. Она бросала сумку с учебниками и, сделав бутерброд, через огород шла к ручью. Он протекал рядом с домом, а на другом берегу возвышался лес. Молодые деревья росли не густо, и в солнечный день лес хорошо просматривался. Энджи боялась ходить на ту сторону одна. За рощей возвышались старые сосны, которые выглядели мрачно и чёрной изгородью преграждали путь. Они ходили в самую чащу только вместе с отцом, собирали грибы и ягоды. Пётр любил охоту, поэтому старался научить дочь основам выживания в лесу, в том числе стрельбе и обращению с ножом. Мать всегда ругалась, считая дочь ещё слишком маленькой для настоящего оружия, но Энджи очень ответственно относилась ко всему, чему учил её отец. Времена были беспокойные, и такие навыки могли спасти жизнь.
На берегу ручья Пётр смастерил шалаш с настилом над водой. Часто они просто сидели, опустив ноги в воду, и любовались природой или рыбачили.
Сегодня Энджи сидела в шалаше вместе с лисом и читала вслух книгу. Лис внимательно слушал, положив голову ей на колени. Иногда он водил ушами в сторону леса, улавливая посторонние звуки. Неожиданно всё стихло. Девочка продолжала читать. Вдруг Марун вскочил и стал беспокойно принюхиваться, смотря через ручей. Энджи отложила книгу и тоже посмотрела на соседний берег. Ей показалось, что там мелькнула тень. Но лесные звери часто подходили близко к их дому, и все к этому уже привыкли. На лисе шерсть поднялась дыбом, морда приобрела страшный оскал.
 – Марун, тихо. Что ты видишь? – прошептала девочка. – Что там?
Деревья зашумели, и из леса вылетел большой чёрный ворон. Энджи в ужасе закричала и, не оборачиваясь, побежала в сторону дома.
– Марун, Марун! – она кричала, надеясь, что лис бежит следом, но когда добежала до изгороди, то увидела, что стоит одна. Маруна не было. Энджи зашла домой и долго не могла успокоиться. Она ходила из угла в угол, её не беспокоил ворон, хоть он её и напугал. Девочка переживала за лиса. Он никогда ещё не убегал. Идти к ручью одна она боялась, а родители придут ещё не скоро. «А вдруг он попал в беду, а если ворон напал на него?» – в голове девочки всплывали картины одна страшнее другой.
 «Я должна что-нибудь сделать», – решила Энджи. Она достала отцовский охотничий нож, спички и быстрое горючее. Закинула в рюкзак пару яблок, хлеб, и, сняв со стены фонарик, вышла из дома.

***

Пётр всегда заходил за Кэтти в магазин после работы, но сегодня хозяйка отпустила её домой пораньше, и мужчина брёл по дороге один. Солнце окрасило небо багряными красками. «К дождю», – подумал он. На душе было тревожно, он прибавил шаг. Издали он заметил фигуру жены у калитки и помахал ей рукой. Но женщина не ответила, а сразу побежала к нему навстречу.
– Энджи пропала! – крикнула она, подбегая к мужу. – Я пришла, а её нет нигде, и Марун исчез. Где они могут быть?
– Для начала успокойся, – Пётр приобнял жену за плечи. – В доме ничего больше не пропало? Ты посмотрела?
– Не знаю, – Кэтти пожала плечами, – я не проверяла.
– Пойдём посмотрим, не исчезло ли ещё что-нибудь.
Первым делом Пётр посмотрел, на месте ли ружьё – оно висело там же, где обычно. А вот охотничий нож пропал. Но чтобы не волновать Кэтти, он об этом промолчал.
– Милая, ты останься дома, на случай, если она вернётся. А я пойду к ручью, проверю шалаш. Может, Энджи уснула там. В любом случае, наша дочь всегда осторожна и может себя защитить. Поэтому не будем поддаваться панике. Я верю, что с ней всё хорошо.
Кэтти кивнула, переминаясь с ноги на ногу:
 – Конечно, я буду ждать вас. Найди её, пожалуйста!
Пётр вышел из дома, взяв ружьё и фонарик. Он сразу повернул к ручью, где несколько часов назад была Энджи.


***

Было ещё светло, когда Энджи вернулась к ручью. Тонкие доски были перекинуты на противоположную сторону. Девочка осторожно ступила на них
– Марун! – позвала она.
Но никто не отозвался. В лесу было тихо, деревья стояли мрачной стеной. Девочка растерянно смотрела на них, не понимая, куда идти дальше. От страха она прикусила губу. Возможно, кто-то другой и повернул бы обратно, но только не она. Энджи стала пробираться в чащу. Ножом она делала зарубки на деревьях, чтобы не заблудиться на обратном пути. Лес погружался в сумерки, становилось прохладно. От земли поднимался пар. Девочка достала из рюкзака старый свитер и надела его. Она шла уже больше часа, когда увидела впереди вспышку света, и прибавила шаг. Лес расступился, и девочка оказалась на поляне. Напротив, был небольшой холм с чёрной дырой. Энджи подумала, что это может быть берлога медведя. Но медведей уже давно не видели в местных лесах.
– Марун! – опять позвала девочка. В глубине норы послышался шорох. Блеснули два глаза. Девочка сжала кулаки. Она не знала, что ей предстоит, бежать или защищать свою жизнь. Но из норы показался лисий нос, а затем на поляну вышел и его обладатель.
– Марун! – вскрикнула Энджи. – Слава богу! Это ты! Почему ты спрятался? – она подошла к нему. Его шерсть стояла дыбом. Девочка протянула руку и погладила животное, пытаясь его успокоить. Что-то было не так. Он не встретил хозяйку радостно, не прыгал и не тявкал, как обычно. Его глаза странно блестели, в нём проснулся хищник. Но девочке это было неважно, она доверяла своему пушистому другу. И просто была счастлива, что он нашёлся.

***

Чёрно-бурый лис с ярко-рыжими подпалинами и красным подшёрстком отличался от своих сородичей. Прошло уже три года с того момента, как Пётр принёс домой истощённое животное. Щенок рос очень быстро. Он был очень ласковым и совсем не агрессивным. Признавал он только Энджи, а остальных как будто не замечал. Все привыкли, что лис как тень всегда был рядом с домашними. Если Кэтти готовила на кухне, Марун лежал в стороне, рассчитывая получить вкусный кусочек сыра, который просто обожал. Иногда он сидел во дворе и наблюдал, как Пётр чинит свой старый мопед. Но если рядом была Энджи, то все остальные сразу отходили на второй план.
В полтора года Марун уже намного перерос своих сородичей – был выше в холке и шире обычной лисы. Голова переходила в крепкий торс с сильными лапами. Пётр говорил, что в нём, вероятно, есть волчья или собачья кровь. Из лисьего у него была только морда, хитрые глаза и красивый пышный хвост. Уши всегда стояли торчком. Уже сейчас он доходил Петру до колена. Даже Фрэнк уважал лисёнка и признал его, разрешая лежать рядом с собой в будке.

***

Энджи обнимала лиса, когда почувствовала, что он пытается тянуть её за рукав.
– Что ты хочешь? – она приподнялась с колен. – Нам надо домой, Марун. Родители, наверное, уже беспокоятся.
Но лис упорно тянул её к норе.
– Марун, давай вернёмся завтра, когда будет светло. Мне сейчас не хочется туда идти. Страшно, – девочка передёрнула плечами, представив темноту пещеры. Марун начал рычать, отпустил рукав Энджи и скрылся в норе. Перед девочкой встал выбор: вернуться домой либо последовать за другом. Она достала фонарик:
 – Ну, ладно, давай посмотрим, что там, – и шагнула вслед за зверем.
Внутри узкий проход постепенно расширялся. Земляные стены становились всё более каменистыми, с вкраплениями слюды, которая поблескивала при свете фонаря. Пещера больше напоминала старую заброшенную шахту, но следов присутствия людей не было. Где-то в глубине капала вода. Марун бежал впереди, девочка осторожно ступала за ним. Подземный коридор уходил все глубже в землю, потом начинал подниматься, камни под ногами образовывали ступени. Энджи увидела просвет. «Неужели мы прошли всю пещеру насквозь?» – подумала она. Но нет, свод пещеры рухнул, и сквозь него пробивался лунный свет. Снаружи было уже очень темно, местность освещала лишь луна. С оставшегося потолка капала вода. Капли звонко ударялись о землю, звук эхом раздавался по подземным коридорам. Лис остановился, и, подняв морду к луне, начал протяжно скулить.
– Марун, что с тобой? – девочка опустилась на одно колено, поглаживая друга по голове. – Здесь никого нет.
– Я бы так не сказал, – Энджи в ужасе оглянулась. Пещера была пуста, но с противоположной стороны находился ещё один проход. Оттуда исходило непонятное шипение.
– Кто здесь? – девочка стала отступать назад, ближе к выходу. Марун прижался к её ноге и тихо рычал, в любой момент готовый броситься на защиту. Он нервно царапал землю когтями и смотрел в темноту.
 – О, не бойся, милый ребёнок, – опять зазвучал этот, словно змеиный, звук. Неизвестное существо приближалось, но его самого ещё не было видно. Вдруг появилась яркая вспышка. Глаза ослепляло, Энджи прикрыла глаза. Под своды пещеры влетел огненный шар. Внутри него девочка рассмотрела человеческий силуэт. Свечение стало чуть тусклее и девочке было лучше видно, что перед ней. Или кто. Она продолжала отступать назад.
– Не стоит убегать, – шар приближался всё ближе и ближе.
– Что вам надо? – спросила Энджи. – Кто вы? – шар перестал светиться и растворился в темноте. Перед ней была фигура. Она направила на неё фонарь, и чуть не закричала от ужаса. Нечто было похоже на человека, только давно умершего. Это был труп. Кожа его была серого цвета, а череп – с рваными ранами и клочьями оставшихся волос, через которые белела кость. Всё было заляпано грязью или кровью, трудно было сказать точно. Почти бесцветные глаза существа мёртвым взглядом смотрели в пустоту. Рот был искажён в гримасе, отчего звуки и были похожи на шипение. Руки висели безжизненными плетьми. Какая-то энергия внутри заставляла этот труп двигаться и издавать звуки. Тело было одето в остатки одежды. Некогда синие джинсы превратились в серую липкую материю, а клетчатая красная рубаха с одним рукавом висела грязной тряпкой. Одна нога была в ботинке, вторая – без. Энджи увидела чёрные сгнившие ногти и отпадающую с костей плоть. От этого её начало тошнить. Она несколько раз сглотнула, чтобы остановить подступающий неприятный комок.
– Я очень давно наблюдаю за тобой. Видишь ли, это тело для меня – лишь временное убежище. Оно очень давно мне служит. Когда-то люди выживали за счёт леса, а я – за счёт них, – существо захихикало, отчего у девочки по спине побежали мурашки, – но сейчас люди ушли в города, и мне достаются только жалкие отбросы. А ведь я был хоть и проклятым, но великим духом леса. Про меня ходили страшные истории, людишки пытались задабривать меня, принося жертвы. Обо мне помнили, меня боялись. Сейчас же я брожу в виде страшного облезлого мертвеца, – нечто опять зашипело, показывая свою злость, – но ты, Энджи, поможешь мне вернуть силу.
Девочка вздрогнула, когда чудовище произнесло её имя. Медлить было нельзя. Она резко развернулась, толкнула лиса в тёмный проход, и сама побежала следом.
– Быстрее, Марун, – шептала она, боясь оглянуться, – быстрее, мальчик!
Краем глаза она видела позади свет, потом услышала громкий смех. Затем всё погасло и стихло. Впереди был силуэт лиса, из-за фонарика его тени прыгали по деревьям. Девочка не сбавляла темп. Наконец показался выход. Свежий воздух ударил в лицо, стало легче дышать. Выскочив из пещеры, она со всего маха налетела на стену, и упала бы на спину, если бы не крепкие руки отца, схватившие её за плечи.
– Энджи?! – голос отца привёл её в чувство. – Как ты здесь оказалась?
Но вопросы отца так и повисли в воздухе – он увидел испуганное лицо дочери – всё остальное можно было отложить.
– Папа, папочка! – Энджи уткнулась в рубаху отца и расплакалась. – Пойдём скорее отсюда! Это место … оно нехорошее! Она потащила отца за руку.
– Марун, не отставай! – Пётр крепко держал дочь за руку, думая, что же такого могло произойти, что так сильно напугало девочку. Марун бежал рядом, иногда оглядываясь на пещеру и скалясь.
Когда отец с дочерью скрылись в лесу, из норы вылетел яркий шар и завис в метре от земли:
– Это только первая встреча, Энджи, – жуткое змеиное шипение вспугнуло птиц, они с криком поднялись в небо. Существо знало наверняка, что его слышали не только лесные обитатели, но и сбежавшая маленькая девочка с чёрно-бурым лисом. Через секунду шар растворился в воздухе, будто его и не было. Поляна опустела.

***

По возвращении домой Энджи была сама не своя. Она молчала, была напугана, не притронулась к еде и сразу легла спать. Посреди ночи Кэтти разбудил крик дочери. У Энджи начался жар, она бредила, металась по кровати. Мать не отходила от своей малышки ни на шаг – охлаждала лоб компрессами, отпаивала, смачивала губы водой. Иногда Энджи открывала глаза и звала Маруна, бормотала что-то о мёртвом человеке и ярком свете, а потом опять впадала в забытье. Несколько раз прибегал местный фельдшер, делал уколы, сбивающие жар. «Это на фоне сильного стресса», – говорил он родителям, – не оставляйте её одну. Как только температура спадёт, привезите её ко мне для полного обследования».
Через два дня температура действительно спала. Кэтти сидела рядом у кровати дочери, когда та открыла глаза и позвала её. Женщина взяла её руку и поднесла к своим губам:
 – Спасибо, Господи! – проговорила она, – как ты себя чувствуешь, Эн, милая?
– Мама, я хочу есть. Очень!
Кэтти улыбнулась. Дочь никогда не отказывалась перекусить, что бы не случилось.
– Конечно, милая, сейчас принесу тебе бульон и твои любимые пирожки, – она направилась к двери.
– Мама, а где Марун? – вопрос ребёнка застал мать врасплох.
 – Знаешь, Эн, ты не расстраивайся, но он ушёл. Папа говорит, что он вырос и его потянуло в лес, к своим сородичам. Может, он нагуляется и вернётся.
Глаза девочки наполнились слезами, она молча кивнула головой и отвернулась к окну.
Как только она окрепла, Пётр отвёз её к доктору. Физически Энджи уже была здорова. Врач сказал, что у неё избирательная амнезия – она частично забыла события той страшной ночи. И что, возможно, со временем она всё вспомнит, но сейчас её психика не готова испытать такой стресс снова, так что амнезия даже хороша для полного выздоровления. Последнее, что помнил ребёнок – как лис убежал и она собиралась идти его искать. Девочка помнила, как доставала отцовский нож из ящика, помнила ручей и тёмный лес. На этом воспоминания обрывались.
« Наверное, это и к лучшему, – думал Пётр, – хорошо, что я отвёз лиса в питомник. А то малышка опять заболела бы, а снова её психика этого бы не вынесла».
 О своём поступке Пётр поклялся молчать. Когда Энджи лежала в бреду, доктор посоветовал временно убрать из виду всё, что могло бы напомнить ей о происшествии. И, поговорив с женой, они решили отвезти Маруна в питомник, находящийся неподалёку. Они навели справки – условия там были хорошие, за животными следили.
Лис предчувствовал скорое расставание с хозяйкой. Ночью он пробрался к ней в комнату и лёг в ноги. Кэтти не стала его прогонять. «Пусть простится», – сказала она мужу. Так он и лежал до самого утра, только иногда поднимая морду и смотря на Энджи.
«Марун, пойдём, малыш», – Пётр стоял в дверях.
Марун слез с кровати, обошёл её и лизнул детскую ручку, надеясь, что хозяйка откроет глаза и никуда его не отпустит. Но девочка спала. Тогда лис встал на кровать передними лапами и мокрым носом уткнулся ей в щёку.  Потом соскочил на пол и пошёл следом за мужчиной, уже не оборачиваясь.











4. Всё возвращается

 – Пап, мне надо сегодня в город. У нас подготовка к выпускному, помнишь? Я возьму твой пикап, – девушка лет семнадцати стояла на крыльце и крутила на пальце ключи от машины. Длинные волосы цвета спелой пшеницы струились по её плечам. Свободная рубаха и чуть мешковатые джинсы не могли спрятать уже сформировавшуюся фигуру девушки.
Семь лет прошло с той самой ночи. Трудно было узнать в этой взрослой и красивой девушке маленькую и напуганную Энджи. Она сильно изменилась: курносый нос, карие глаза, всегда приподнятый подбородок и гордая осанка. Когда Пётр смотрел на дочь, он, как и любой нормальный отец, боялся за неё. Вдруг его малышка сделает неправильный выбор, ошибётся и не сможет постоять за себя? Каждый день перед сном он просил Бога защитить его девочку.
– Конечно, милая. Хочешь, я сам тебя отвезу?
– Нет, пап, я ещё должна забрать Риту. Вернусь к ужину, – она подошла к отцу, чмокнула его в щетинистую щеку и залезла в пикап. Пётр захлопнул дверь машины:
– Будь осторожна!
– Не переживай! – она помахала ему рукой, старый мотор зарычал, и машина рванула с места. Пётр закашлялся и замахал руками, разгоняя пыль. Он долго стоял и смотрел на дорогу, пока его пикап не исчез из виду.
Вздохнув, мужчина побрёл к дому и присел на крыльцо. Много всего произошло за последние 7 лет. Дочь росла, а он не становился моложе. На его висках уже белела седина, вокруг глаз поселились морщины. Он так и работал на соседней ферме. Вот только теперь дома его ждала только Энджи.
– Эх, Кэтти… – он смахнул слезу со щеки.
Три года назад его жена тяжело заболела. Её ничего как будто и не беспокоило: она также работала в магазине, хлопотала по дому и воспитывала дочку. Однако постепенно силы стали покидать женщину. Она всё чаще стала уставать, перестала выходить на работу. Внешне Кэтти тоже менялась: её некогда розовое живое лицо начало приобретать жёлтый оттенок, глаза теряли свою живость. Теперь смех редко раздавался в их доме. Пётр возил её к доктору, но тот не говорил ничего определённого, только разводил руками. После очередного приёма тот догнал Петра на улице:
– Ей не помочь уже, – доктор опустил глаза и сочувственно пожал мужчине руку, – вы должны быть готовы ко всему. Пётр молча выслушал его и увёз жену домой. 
Спустя пару недель всё стало ещё хуже. Кэтти перестала вставать с постели, только иногда просила воды. От жизнерадостной женщины осталась лишь тень. Энджи ни на минуту не покидала мать: приободряла, настраивала на хороший лад, хоть и прекрасно понимала, что это её последние дни, а может, и часы с мамой.
– Ничего, малышка, – шептала Кэтти, – мне не больно. Я немного полежу и встану. Девочка держала её за руку, изо всех сил стараясь не плакать. После таких разговоров с матерью она бежала к ручью, где выплакивала всё своё горе.
Однажды ночью Энджи услышала шум на первом этаже. Она спустилась. Мама стояла на кухне и смотрела в окно. Это было так странно – Кэтти уже давно не вставала. В окно светила луна, озаряя лицо женщины. И весь её силуэт словно светился изнутри от этих лучей.
– Мама? Зачем ты встала? – Энджи хотела подойти, но мать остановила её движением руки.
– Посмотри, Эн, как тихо и спокойно, – она ласково посмотрела на дочь. Её лицо смягчилось, и в ярком свете не выглядело таким худым и измождённым. Дай мне руку. Чувствуешь, как в моём теле ещё течёт жизнь? Как этот волшебный свет наполняет меня силой и радостью? Ты всегда будешь помнить эту ночь, а я всегда буду приходить к тебе во сне, моя дорогая. И обещай, что ты не будешь плакать.
– Да… Обещаю… – комок в горле мешал говорить. Энджи ещё крепче сжала руку матери, – я не буду плакать. А теперь пойдём в кровать? Тебе надо отдохнуть, – она потянула мать за руку, но та покачала головой, отказываясь идти.
– Я ещё постою немного, – тихо произнесла Кэтти, – а ты иди, ложись, не переживай за меня.
Энджи подошла к маме и обняла её. Под ночной рубашкой прощупывались торчащие рёбра, тело казалось совсем невесомым. Тонкие руки женщины задержали дочь в своих объятиях и безжизненно опустились.
Энджи послушно ушла в свою комнату и легла в кровать. Она долго ворочалась и прислушивалась, но в доме было тихо. Слишком тихо.
Следующим утром Кэтти лежала на берегу ручья. Энджи первая заметила её, и не разбирая дороги побежала к воде. Ноги матери были опущены в воду, рубаха намокла и облегала тело. Остекленевшие глаза смотрели в небо. Лицо было белым. Дочь пыталась вытащить безжизненное тело на берег, но её ноги сильно скользили по грязи. Девочка изо всех сил трясла мать за плечи, вытирая слёзы грязными кулаками. Выбившись из сил, она закричала:
 – Мама!!! – но Кэтти уже не слышала этот полный боли крик дочери. Энджи качалась из стороны в сторону, обнимая мать. Сколько времени прошло, она не знала. Прибежал отец, позади него были ещё какие-то люди. Они увели девочку в сторону. Она мотала головой, не желая отпускать дорого ей человека.
– Папа, маме нужна твоя кофта, – твердила она, ей очень холодно. Я пыталась согреть её, но она молчит. Не отвечает мне. Почему она … не отвечает... мне … – девочка начала дрожать и всхлипывать, осознание случившегося начало накатывать на неё.
Пётр не знал, как помочь ребенку. Он сам словно оцепенел: не было ни слез, ни слов утешения. Он держал дочь так, чтобы она не видела Кэтти. Повернув голову, Энджи увидела, как чужие люди накрыли и унесли тело. Две одинокие фигуры, отец и дочь, продолжали на берегу. Мужчина крепко обнимал девочку, гладя по голове. А она смотрела на чёрную стену леса на другом берегу. В её детских воспоминаниях начали всплывать какие-то мутные образы, обрывки фраз. Как осколки разбитого стекла, эти частички никак не хотели складываться в полную картинку. Не хватало деталей.

***

После смерти матери Энджи стали преследовать странные сны. В них был Марун. Взрослый, с горящими глазами. Его шерсть искрилась, словно языки пламени, а из пасти раздавалось страшное шипение. Она просыпалась в холодном поту. Оглядывалась по сторонам, не понимая, где находится. Иногда кричала во сне, и тогда отец прибегал её успокоить.
Оба очень тяжело переживали утрату. Без Кэтти в доме было уныло и неуютно. По  утрам каждый заставлял себя сесть за стол,  сказать друг другу ничего не значащие слова и разойтись по своим делам. Вечерами они также молча ужинали и уходили спать в разные комнаты.
Только спустя полгода отец и дочь смогли немного прийти в себя. Жизнь потихоньку налаживалась, но прежней она стать уже не могла. Теперь в конце дня они садились на крыльцо, смотрели на просёлочную дорогу и поля, растянувшиеся на километры впереди, и вспоминали Кэтти. Боль от потери была велика, и девочка часто плакала на плече у отца. А он начинал рассказывать смешные истории, связанные с женой. И Энджи со слезами на глазах смеялась вместе с ним. Потом они шли пить чай –  это было хорошим завершением дня. Энджи училась быть хозяйкой, выполнять домашние дела, готовить.
Как она ждала отца с работы, чтобы дать ему попробовать свой первый пирог! Правда от него они съели только румяную корочку, а сырое тесто с начинкой пришлось выкинуть. Но Энджи была упёртой, и уже следующая выпечка получилась на славу. 
После занятий она прибегала в магазинчик, где раньше работала Кэтти. Хозяйка с удовольствием разрешила ей подрабатывать. Свою зарплату Энджи откладывала на учёбу в колледже. Небольшую сумму она регулярно отдавала отцу, как свою долю в их общий бюджет. Пётр не хотел обижать дочь и брал деньги, но сам складывал их в шкатулку, чтобы потом отдать обратно.
Так и пролетели четыре года. Сейчас Пётр сидел на крыльце и не мог поверить, что дочь уже заканчивает школу и скоро покинет его. Он грустно смотрел на свой двор, на пустую будку.  Фрэнки давно уже умер от старости, а заводить новую собаку они не хотели. Да и что красть в их маленьком доме? Старую мебель если только. А для охраны рядом с дверью всегда висело ружьё.
Раз в день мимо проезжал полицейский патруль, который частенько заезжал и к ним во двор. Офицеры любили зайти и выпить по чашке кофе, а заодно рассказать о новостях и происшествиях в их небольшом городке. В основном это были мелкие кражи и пьяные драки между соседями.
Вот и сейчас старая дребезжащая полицейская машина повернула во двор Петра. Из машины вышли двое полицейских и помахали хозяину рукой.
– Привет, Пит, как ты? – крикнул офицер. Мужчина поднялся с крыльца и пошёл навстречу, протянув руку для приветствия.
–Да, парни, всё как всегда. А у вас что нового? Может чайку? Эн недавно заварила, с мятой.
– Можно и чайку, – мужчины прошли в дом.
Разговор всегда начинался с обсуждения политиков, потом плавно переходил к местным властям, а заканчивался мелкими нарушителями порядка, и тем, кто какую машину хочет купить и куда свозить семью на отдых.
Пётр давно знал этих ребят. Николая – ещё с юности. А второй, Андрей, был приезжим и жил со своей семьёй неподалёку.
– Пётр, а помнишь ты узнавал про зверинец, когда Энджи была маленькой? – Ник громко отхлебнул из чашки.
Сердце Петра часто забилось  при упоминании о питомнике.
– Да, конечно помню. И что с ним? – он сделал равнодушное лицо, но было видно, как он побледнел.
– Его закрывают, завтра последний день работает. Кого смогли, раскидали по разным зоопаркам да циркам. Остальных либо продадут в частные дома, либо усыпят. Говорят, какой-то богатей купил их землю, а их выгнал. Ну это и не удивительно. Сейчас всем заправляют деньги.
– Понятно … – только и смог выдавить Пётр.
– Ладно, Пит, – погнали мы дальше. Спасибо за чай! Эн привет передавай. Пусть приходит в выходные с малышнёй поиграть, они её любят. – Николай и Андрей попрощались с хозяином и вышли за дверь.
Мужчина смотрел, как офицеры сели в машину и, резко развернув старую колымагу, помчали по дороге. Мужчина дошёл до двери. Остановился. Опять вернулся к окну. Он знал, что должен что-то сделать. В его мыслях был маленький зверёныш, подобранный им на обочине. И то, как он предал его. Он чувствовал вину – все  эти годы  он оправдывал сам себя и  обманывал дочь.
– Ааа, к черту! – ругнувшись, он выбежал за дверь. В гараже стоял старенький мопед, он использовал его в хорошую погоду, чтоб немного сэкономить на бензине. Он вытащил драндулет во двор и с полтолчка завёл его. До питомника было около двадцати километров. И Пётр, ни капли не сомневаясь в своем решении, сел на мопед и рванул с места.

***

Спустя полчаса он барабанил в дверь приюта.  Территория его была небольшой и огорожена сеткой, сквозь которую можно было рассмотреть вольеры и хозяйственные постройки. В центре стояло двухэтажное  здание – административный корпус. В нём  находились комнаты рабочих, ветеринарный кабинет и кабинет управляющего. У ворот располагался сарайчик с охраной, но сейчас там никого не было. Пётр несколько раз крикнул, надеясь, что его услышат. В некоторых клетках зашевелились звери, послышался лай и повизгивание. Только старый кот, лежащий в дорожной пыли, невозмутимо смотрел на человека, который поднял столько шума. Он лениво поднялся и побрёл к кусту сирени, где была тень и не так громко.
Сам приют находился в лесной местности, но по центру была освещаемая солнцем площадка под застройки. Сами же клетки располагались по периметру, между деревьями, чтобы животным не было жарко.
– Есть тут кто живой? –  продолжал кричать мужчина.
Откуда-то  из под деревьев вышел старик, окинув внезапного посетителя недовольным взглядом:
– Чего хотел-то?
– Мне надо найти кое-кого. Я привозил сюда лиса много лет назад. Чёрно-бурый такой, крупный. Я слышал, вас закрывают. Хотел забрать его обратно домой. Если, конечно, он жив. – Пётр тяжело вздохнул.
– А что ему будет, лису твоему, – хмыкнул старик, – сейчас открою. Только ты пошустрее давай, а то вдруг начальство нагрянет. – Он снял цепочку на проходе, и махнул рукой, чтоб мужчина проходил, – зверей немного осталось, – продолжал он, – кого смогли пристроить – увезли ещё вчера. Остальных в лес хотели отпустить, а там уж кто выживет, а кто и нет.
Пётр зашёл на территорию и стал смотреть вокруг. Он насчитал около тридцати клеток, часть из которых были уже пустыми. Он решил начать осмотр с крайней и двигаться по кругу. Из клеток на него с любопытством смотрели животные. Собаки и волки. Небольшие еноты возились в тазах с водой, что-то полоща. Было несколько загонов с оленями. Кто-то из животных огрызался, а кто-то спал, не обращая внимания на человека. На каждой клетке висела табличка с разновидностью зверя, его кличкой и возрастом. Дальше находился небольшой пруд с разными птицами. Утки и гуси гоготали и плескались в грязной воде. Пара лебедей горделиво плавали вокруг небольшого домика, построенного специально для них.
Обойдя почти все клетки, мужчина не нашёл того, кого искал, и растерянно повернулся к сторожу, сидевшему у ворот.
– Иди за здание, там сарай увидишь большой, – сторож махнул рукой за административный корпус, – там неисправимых держат.
– Неисправимых? – пробормотал Пётр. – Ещё не легче. Интересно, что это значит.
Завернув за угол, он увидел длинную бытовку с маленькими окнами. На двери висела табличка: «Посторонним не входить, опасно». Дверь была закрыта на задвижку.  Мужчина отодвинул засов и вошёл внутрь. После солнечного света глаза не сразу привыкли к полутьме. Он подождал, пока зрение восстановится, и осмотрелся. Помещение было вытянуто в обе стороны, клетки находились вдоль одной из стен. В конце длинного коридора была дверь с надписью: «Для персонала».
Пётр начал обходить клетки. Смотрел на таблички и шёл дальше. Подойдя к третьей, он замер. Его пульс участился и ладони вспотели от волнения. «Лис чёрно-бурый, 10 лет. Кличка Марун» – было выведено на доске. Мужчина подошёл поближе, сжал прутья руками. Но клетка была пуста. В углу валялась куча старых матрасов, стояла поилка с водой. Наличие воды обнадёживало.
«Марун… – дрожащим голосом прошептал Пётр.  Откашлялся и позвал громче, – Марун, мальчик!?».
 В глубине кучи с матрасами что-то задвигалось, высунулся чёрный нос. Животное водило носом, принюхиваясь к чужаку. Показалась одна лапа, затем другая. Лис носом откинул матрас, показывая большую ушастую голову. Глаза зверя внимательно смотрели на мужчину. Пасть немного приоткрылась, раздалось тихое рычание. Марун полностью вылез из своего убежища и показал себя во всей красе.
Пётр увидел уже не того молодого лиса, которого увёз из дома. Перед ним стояло сильное животное, больше похожее на собаку. Что это всё-таки лис, не давали усомниться только лисья морда и длинный пушистый хвост с красно-огненным подшёрстком. Такой же огненный отлив играл по всему телу, когда животное двигалось. И такие же рыжие пятна были вокруг его глаз. Мощные лапы с крепкими когтями скребли деревянный пол клетки. Это был настоящий хищник, со всей своей звериной грацией и мощью. У Петра внутри всё похолодело. Это животное трудно будет везти домой.
– Марун, ты узнаешь меня? – он достал платок Энджи из кармана и положил рядом с решёткой.
Лис не двигался, внимательно слушая голос. Он вспоминал, это было видно по его выражению глаз. Вспоминал свою свободную жизнь вне клетки. Предательство людей. А самое главное – девочку, свою любимую маленькую хозяйку. Марун сделал пару шагов, наклонил голову к платку и сделал глубокий вдох. Да, это был её запах. Он тихо заскулил. У мужчины сжалось сердце, он почувствовал боль этого беззащитного животного. Лапой Марун пододвинул платок к себе и сел, внимательно глядя на Петра.
– Прости меня, малыш, – мужчина присел на одно колено, – я должен был тебя отвезти, для её блага. Прости, что не приезжал навещать. Не смотри на меня так, – взрослый человек не мог вынести взгляд лиса, в горле застрял ком и в глазах защипало. Пётр достал ещё один платок и высморкался, – ты вправе злиться на меня. Я приехал, чтобы вернуть тебя Энджи.
Лис услышал знакомое имя и забил хвостом по полу.
– Вот видишь, ты всё помнишь, – мужчина улыбнулся и протянул руку к морде животного. Но услышал предостерегающее рычание. – Ладно, ладно. Я понял. Давай только ты потом на меня порычишь. У меня мало времени, иначе завтра тебя увезут неизвестно куда. Поэтому давай устроим перемирие. Пойдём со мной, – он открыл щеколду, – только не загрызи меня. Дверь немного приоткрылась. – Господи, что я делаю!? Он ведь на раз перегрызет тебе шею, Пит. – Капли пота выступили у него на лбу.  – Марун, выходи…
Лис не двигался. Пётр открыл калитку шире:
– Ну, чего ты? Нам надо уходить, – он пошёл и открыл входную дверь. – Смотри, там свобода и Энджи…
На последнем слове лис рванул вперёд. Не обращая внимания на побледневшего человека, он выбежал на улицу, за долю секунды преодолел расстояние до ворот, пролез под ними и исчез в густых кустах.
– Вот и вернул его домой… – Пётр потоптался возле клетки и пошёл к проходной. Старик сидел на лавке, щёлкал семечки и улыбался.
– Не волнуйся, мужик, – смеясь, приободрил он Петра. – Марун у нас непростой лис, не пропадёт. Вот увидишь, вернётся через пару дней.
Пётр только тяжело вздохнул. Куда вернётся лис, было неизвестно. Он завёл мопед и поехал домой. Порадовать Энджи ему было нечем.



***

Энджи, как и обещала, вернулась к ужину. За столом она не закрывала рта, рассказывая, по каким магазинам они ходили. Какое прекрасное платье она выбрала.  И что мальчик, за которым бегает вся школа, обязательно пригласит её на танец. Отец кивал головой, делая вид, что слушает её болтовню. Но думал он только об одном: где сейчас Марун.
– Папа, ты вообще здесь? – Энджи нахмурила брови и надула губы. – Ты же совсем не слушаешь меня!
– Ну, что ты, родная, конечно, слушаю. Ты у меня будешь самой прелестной девушкой на этом балу. А сейчас, извини, я пойду прилягу. Что-то я устал сегодня. – Пётр поднялся из-за стола. – Спасибо за ужин. Ты давай, тоже долго не сиди.
– Спокойной ночи, пап. Я только немного почитаю. – Девушка взяла книгу, с ногами залезла в любимое кресло, как когда-то делала Кэтти, и погрузилась в чтение.

 ***
Ночью пошел дождь, барабанная дробь по крыше разбудила Энджи. Она открыла глаза, слушая раскаты грома где-то далеко в полях. Вспышки молнии озаряли небо. В сарае от порывов ветра стучали ставни – отец опять забыл их закрыть. Энджи спустила ноги с кровати. Сна не было. Она тихо спустилась на кухню, поставила чайник. Достала мамину любимую чашку, заварила чай. Затем, накинув плащ и захватив фонарик, вышла за дверь. Дождь шёл стеной, кругом блестели лужи. Девушка бегом добежала до сарая, успев вымокнуть до нитки.
«Только простыть не хватало», – бубнила она, шаря по стене в поисках выключателя.
Свет залил старый сарай. Посередине стоял древний пикап. Вокруг валялся разный хлам, «очень нужный», по словам отца, так и оставшийся нетронутым. Она открыла дверь машины, запрыгнула в кабину, включила радио, чтоб заглушить шум дождя. Чашку с горячим чаем поставила на приборную панель, а сама соскочила с сиденья, чтобы закрыть окна.
«Вечно папа забывает про это окно. Сколько воды уже натекло. Утром сам пусть убирает».
Снаружи под окном была поленница с дровами. Её крыша как раз доходила до окна. Энджи поставила табурет и потянулась к шпингалету на раме. Но рука застыла на полпути и глаза расширились от ужаса. В полуметре от лица девушки, в окне, стоял зверь с мокрой взъерошенной шерстью. Свет лампочки освещал узкую морду и глаза, смотрящие на неё в упор.
– Спокойно, спокойно, – она тихонько опустила руку, краем глаза заметила лежащий на стеллаже молоток, надеясь хоть как-то защитить себя от хищника. Зверь сделал движение вперед, от неожиданности Энджи дёрнулась, и табурет качнулся. Девушка взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, но с грохотом полетела на пол. Ударившись спиной о разбросанные по полу деревяшки, она застонала от боли и прикрыла глаза, забыв о звере.
«Прекрасно, осталось только сломать что-нибудь прямо перед выпускным, – она лежала на спине, боясь пошевелиться, как вдруг почувствовала на своей руке тёплое дыхание и шершавый язык, лизавший ладонь, – а сейчас меня ещё и сожрут».
 Энджи открыла глаза. Зверь стоял рядом с ней – уши торчком, вокруг глаз огненные пятна. У неё не было сомнений, кто это. Она приподнялась на локте, не веря своим глазам.
– Не может быть, – прошептала она, – я слишком сильно ударилась головой? Марун, малыш? – рука потянулась к узкой морде. Лис уткнулся мокрым носом в тёплую ладонь. Глаза девушки наполнились слезами. – Где ты был так долго, маленький? Почему ты бросил меня?
Она обняла животное за шею, прижавшись щекой к его голове. Марун поскуливал, пытался лизнуть хозяйке лицо и бил хвостом от радости. Энджи не хотела его выпускать, говорила обо всём, что произошло в его отсутствие, что ей пришлось пережить. Марун положил голову ей на колени, как когда-то в детстве, и слушал звук родного голоса, по которому он так скучал, сидя в клетке. Его Энджи была рядом, и он больше никуда не уйдет от неё.

К утру дождь стих. В воздухе пахло свежестью. Птицы весело щебетали, воробьи прыгали по лужам.
Пётр всегда просыпался рано, а в такое прекрасное утро и подавно не хотелось валяться в кровати. Насвистывая песенку, он спустился на кухню, приготовил привычный завтрак: яичницу и чашку горячего кофе.
«Энджи ещё, наверное, спит, – подумал он, – а я пока отвезу пикап к Дику в мастерскую, пусть проверит фильтр». Он всегда заранее планировал свои дела, чтобы всё успеть. Открыв ворота и продолжая насвистывать, мужчина подошёл к машине. Из кабины слышалась музыка.
«Странно, я вроде всё выключал», – Пётр открыл дверь и замер. На сиденье спала Энджи, одной рукой обнимая большого чёрно-бурого лиса. Она улыбалась во сне, на её лице было спокойствие. Лис открыл глаза, посмотрел на незваного гостя, рыкнул для порядка, вытянул передние лапы и сладко зевнул. Девушка тоже открыла глаза и ещё сильнее прижала к себе зверя, словно мягкую игрушку.
– Вот это номер! – хмыкнул отец. – Ну что, неразлучники, просыпаемся! – он хотел потрясти дочь за плечо, но услышал тихое рычание.
– Марун, ты чего, это же папа! – девушка окончательно проснулась. – Привет, пап! Представляешь, я ночью пошла закрывать окно – ты же, как всегда, не закрыл ничего. А тут он. Я испугалась сначала. Видел бы ты, как я летела с табуретки! Синяк, наверное, будет, – она потёрла ушибленное плечо, продолжая щебетать. – Сколько лет прошло, а наш Марушка вернулся! – она потрепала лиса по голове и выпрыгнула из машины.
– Марун, пошли, нам нужен вкусный завтрак! – как ни в чём не бывало, парочка прошла мимо озадаченного Петра.
– Прекрасно, – пробурчал он. – Просто прекрасно!

***

Возвращение чёрно-бурого было для семьи глотком свежего воздуха. Энджи старалась быстрее вернуться домой, где её ждал пушистый друг. Пётр после работы заезжал в лавку к мяснику за свежими обрезками. Постепенно лис снова признал его и разрешал себя гладить, но и наглеть не позволял, для порядка периодически огрызаясь на мужчину. Марун теперь жил в старой будке Фрэнка. Если к дому подъезжала чужая машина, он прятался в кустах позади дома, но никуда не убегал и наблюдал из своего убежища, готовый в любую минуту защищать хозяев. Иногда он приходил на берег ручья и тихо выл. Энджи несколько раз находила его там. Она теперь редко ходила к ручью. Воспоминания о смерти матери навевали слишком тяжёлые мысли. Девушка посадила на берегу белые лилии, чтобы это место не казалось таким мрачным.
Сегодня она взяла ведро, чтобы полить цветы. Марун сидел у воды и смотрел на тёмную стену леса. Девушка присела рядом.
– О чём ты грустишь, малыш? – она ласково гладила своего любимца. – Я здесь тоже грущу о маме. Я посадила ее любимые цветы… Надеюсь, она смотрит на них откуда-то сверху и улыбается.
Зверь повернул голову и понимающе посмотрел на девушку.
– Ты у меня всё понимаешь, как человек. Ладно, пойдём домой, – она встала и двинулась в сторону дома.
Трава в этом году выросла выше человеческого роста. Энджи уже говорила отцу, что пора её скосить, но ему не хватало времени. Позади огорода теперь колосились настоящие джунгли. Девушка отодвигала заросли рукой, а ногой притаптывала очередную охапку травы, делая что-то наподобие тропинки. В очередной раз отодвинув траву и подняв ногу, чтобы её примять, Энджи заметила на земле движение. Она интуитивно отскочила назад. Большая черная змея ползла прямо в её сторону. Девушка попятилась, но зацепилась за траву. Она упала назад и не могла двинуться с места от страха. Змея продолжала ползти к ней, издавая жуткое шипение. Над головой девушки мелькнула черная тень. Марун, почуяв, что хозяйке грозит опасность, перескочил через Энджи и схватил змею зубами, раскусив её надвое. Голова змеи откатилась в сторону, а тело продолжало извиваться. Всё это произошло очень быстро, буквально за считанные секунды. Девушка продолжала сидеть на земле и смотреть на мёртвую голову. В её ушах ещё звучало шипение. Только оно исходило от другого существа и не сегодня, а когда-то давно, в прошлом. В голове начал складываться пазл, воспоминания маленькими деталями укладывались в одну общую картину. Ночь, пещера, огненный шар, труп в шаре… и это шипение. Энджи резко обернулась и посмотрела на тот берег.
«Оно всегда было там. Даже когда мама…», – по её спине побежали мурашки, руки вспотели, и сердце забилось в два раза быстрее.
«Я вспомнила, - бормотала девушка, – вспомнила».
Она повторяла это всю дорогу до дома. Ей надо было дождаться отца и всё ему рассказать.
– Ты ведь был со мной, – Энджи смотрела на лиса с надеждой, как будто он мог подтвердить её слова, – ты всё помнишь.
Девушка сидела на крыльце. Марун лежал у её ног, закрыв глаза. Только стоявшая дыбом шерсть говорила о его беспокойстве. Он знал, что скоро всё изменится.

***

Разговор с отцом вышел не таким, как она хотела. Девушка сидела на кухне напротив него и рассказывала о том, что пережила в детстве. О существе, или духе пещеры. О шаре и трупе в нём. Всё это звучало как бред сумасшедшего. Энджи очень волновалась и была сама не своя. Отец слушал и не перебивал её. Он подумал, что девочка очень испугалась тогда. Ребёнок один в тёмной пещере, тут и взрослый бы был напуган до смерти. И её сознание сыграло с ней злую шутку, явив её живому воображению такие страшные образы. Энджи закончила рассказ и замолчала.
– Ты ведь мне не веришь? – она приподняла одну бровь. Отец долго молчал, обдумывая, что сказать дочери.
– Мне трудно судить, ведь ты всё это пережила, и я не имею права не верить. Но согласись, что всё это очень странно, – он взял её за руку, – ты была маленькой и очень впечатлительной. Да, возможно, что-то тебя сильно напугало. Потому что потом ты сильно заболела. Стресс привёл к частичной потери памяти, поэтому ты и не помнила про этот день до сих пор. Мы с мамой боялись с тобой говорить об этом, чтобы не навредить.
– То есть ты считаешь, что это моё больное воображение создало чудище в шаре?  А почему тогда Марун исчез? У него тоже была амнезия? – она начинала злиться.
– Он не исчез, Эн, – отец опустил глаза, смотря на свои руки.
– О чём ты говоришь? Что тогда с ним случилось? – она встала со стула, дожидаясь ответа.
Ему не оставалось ничего другого, как рассказать ей правду. Даже если она возненавидит его за этот поступок, он всё равно должен был это сделать.
– Ты лежала в бреду несколько дней, мы уже не знали, поправишься ты или нет. Врач, который тебя лечил, посоветовал убрать из виду всё, что могло бы тебе напомнить про тот вечер в лесу. А Марун был там с тобой. И мы с мамой решили, что будет лучше, если ты его не увидишь, когда придёшь в себя. В-общем, я отвез его в питомник, – он замолчал и нервно провел ладонью по голове. – Я знаю, Эн, я совершил ошибку. Но всё так и было.
Энджи стояла бледная, глаза горели от боли и злости.
– Да как так можно было поступить с ним? И со мной тоже? Он же член нашей семьи!!! Он был моим другом, и вы не имели права его у меня отнимать! А вы просто избавились от него! Да, папа, – она осуждающе помотала головой, – уж чего-чего, а такого я точно от тебя не ожидала.
– Мы сделали это ради тебя! – попытался оправдаться отец.
– Спасибо! Помогло! – не дожидаясь ответа, она пошла к лестнице, обернувшись на полпути. – И знаешь, папа, можешь мне не верить, но всё, что я видела тогда – правда! А уж кто из нас лучше умеет рассказывать сказки, теперь понятно.
Энджи поднялась по лестнице и громко захлопнула за собой дверь комнаты. Оставшись одна, она села на кровать, на глаза набежали слёзы, но она зло их смахнула. На улице завёлся мотор, и машина отца выехала со двора.
«Вот и езжай, подумай обо всём, – буркнула она. – Как они могли?».
Её разбирало от злости и обиды за невинного зверя, которого обрекли на жизнь в клетке. Она мерила шагами комнату, потом решила спуститься вниз.
– Марун! – лисья морда высунулась из будки, и лис, потягиваясь, подошёл к хозяйке. – Плохо тебе пришлось, да? – она присела на корточки, достала из кармана кусочек сыра и потрепала его за уши. – Не обижайся на них, и я тоже постараюсь простить отца. – Лис лизнул её руку. – Главное, что сейчас ты снова со мной. А значит, всё будет хорошо. Но теперь, когда я вспомнила, мы должны выяснить всё о том существе в пещере. – Марун ощетинился, девушка пригладила шерсть обратно. – Я тоже боюсь, думаешь мне не страшно? Но кроме нас никто с этим не справится.



***
На следующий день после занятий Энджи пошла в библиотеку. Она находилась на центральной площади, рядом с администрацией. Это было старое двухэтажное здание. На первом этаже был школьный зал, который посещали ученики единственной в городке школы, а на втором – читальный зал и библиотека для взрослых. Старшеклассники тоже могли ею пользоваться. Длинные стеллажи с книгами, особый запах старой бумаги и тишина всегда нравились Энджи. Часто, когда уроки отменялись, она шла в читальный зал и уносилась в мир придуманных историй. Особенно когда не стало мамы – при одной лишь мысли о пустом доме ей становилось не по себе. Проведя за книгой пару часов, она бежала на подработку в магазин.
Сейчас она заняла своё любимое место, подошла к столу библиотекаря и заказала подборку книг. Спустя десять минут перед ней уже высилась стопка книг о легендах края, об истории племён, живших в этой местности, народные сказки. Достав блокнот и ручку, Энджи погрузилась в чтение.
Как оказалось, неподалёку от их городка находилась деревня Виля, славившаяся своими знахарями. Люди часто приходили к ним за помощью, их уважали и боялись. Только они разбирались в травах, могли как вылечить ими, так и навредить. Об одном таком знахаре Энджи нашла заметку в архивной летописи, которую вёл глава общины. Он жил, особо не выделяясь – собирал травы и коренья, варил отвары. И вот однажды по весне он ушёл в лес и сгинул там, хотя местность знал наизусть и с закрытыми глазами мог вывести любого из самой глуши. А тут заплутал. В глазах туман, незнакомый лес вокруг, птицы не поют, ветра нет. Четыре дня бродил он так, потом каким-то чудом вышел на дорогу.  Вдалеке стояла часовня. Дед перекрестился, пелена спала, и он снова оказался в своём родном лесу, рядом со своей деревней. Что с ним случилось за эти дни – неизвестно, но знахарь изменился, совсем другой человек стал, будто вселился в него кто-то. Смотрел зверем, в глазах появился странный блеск. Постепенно люди перестали к нему ходить, очень уж боялись. Вечерами его избу накрывал густой туман, никто не мог к ней подойти.
Спустя время его нашли в доме мёртвым. Сам дом сожгли. После этого случая в окрестностях стали пропадать люди, молодые и старые – без разбору. Кто-то говорил, что встречали пропавших, но доказать это никто не мог.
В других источниках говорилось, что деревня эта является центром скопления всей негативной энергии. Отсюда и появились сказки про всякую нечисть, что водится в местных лесах. Упоминалось и про светящиеся шары, которые многие грибники встречали в глуши.
Раскрыв книгу со сказками местных жителей, Энджи нашла ещё одну легенду – о проклятом духе Убыре, который путал людей в лесу, заманивал их на болота, губил и обретал их облик. В новом обличии он мог прийти в семью погибшего и жить там как ни в чём не бывало.
Девушка записывала все факты, убеждаясь, что скорее всего она встретила именно этого проклятого духа. Только почему он не забрал её с собой – оставалось под вопросом.
Сейчас главной целью было найти способ, которым его можно убить. Если можно, конечно.
Продолжая поиски, она наткнулась на ещё одно упоминание об Убыре. Там говорилось, что для уничтожения надо отыскать его могилу и воткнуть в неё дубовый кол. Но это было почти невозможно, потому что Энджи даже не знала, откуда этот дух взялся. Вопросов становилось всё больше и больше. Голова уже начинала болеть от напряжения. Энджи подняла голову от записей и прикрыла глаза.
Единственное, что пришло ей в голову и с чего она должна была начать – поехать в деревню Виля. Она понимала, что это очень опасно. Но ведь дух ждал именно её. Она это чувствовала и должна была положить всему этому конец.



















5.Проклятие Убыра

Давным-давно, когда люди верили в духи леса и преклонялись перед силами природы, на берегу ручья находилась маленькая деревушка. Деревянные строения были хаотично разбросаны, ребятишки бегали по тропинкам и размахивали игрушечными лошадками. Аника сидела на берегу, опустив голые ноги по колено в холодную воду. Ни о чём не думая, она просто следила за движением воды. Маленькие рыбки смешно утыкались ей в ноги и расплывались в стороны от малейшего движения пальцев. От всего этого на лице девушки появлялась лёгкая улыбка. В эти мгновения она была абсолютно счастлива.
– Аника, тебя все ищут! – девчушка лет десяти стояла позади неё. Её волосы выбились из-под косынки от быстрого бега и светлыми клочками торчали в разные стороны.
– Да, сестрёнка, уже бегу! – девушка поднялась, отряхнула сарафан и побежала следом за сестрой.
Сегодня был праздник Древобога. В этот день из деревни выбирали девушку в самом расцвете лет. Она отрекалась от жизни в миру, не имела права выходить замуж и иметь детей. Она должна была посвятить себя богу леса и уйти в служение к главному знахарю, став невестой Древобога. Дух леса должен был обучить юную деву и наделить её волшебной силой.
Аника была одной из послушниц лесного храма, и ей нужно было украсить алтарь цветами, обмотать деревья лентами и расставить по кругу факелы на длинных шестах. Храм представлял собой большую поляну с каменным алтарём в центре. На нём были вырезаны картины с изображениями жрецов, деревьев и древних символов. Вокруг стояли корзины с подношениями. Над всем этим возвышалось большое дерево. Его ветви образовывали над поляной купол.
Девушки в белых сарафанах суетились, привязывая к ветвям ленты и цветы. Слышался весёлый смех, в воздухе витало предвкушение праздника.
Анике этим летом исполнилось семнадцать. Дочь охотника, она знала о лесе всё. Отец снабжал деревню дичью. Иногда в его ловушки попадался молодняк, заяц или куница. Если зверюшка была в порядке, он отпускал её. Но бывало, что от испуга животное вредило само себе. Тогда отец приносил бедолагу к Анике – она знала толк в травах.  Выздоровев, некоторые звери так и оставались жить с людьми, не желая возвращаться в лес. Так в небольшом зверинце во дворе охотника поселились: енот Фока, пара зайцев и соболь Пушок. Мужчина построил им сарай с кормушками, но звери могли бегать, где угодно. От этого мать Аники постоянно ворчала – то зайцы поели капусту с её огорода, то енот добрался до сундука с платьями и засунул их в бочку с водой. Отец с дочерью только смеялись над проделками своих подопечных.
Семья Аники была очень дружной и небольшой: она, сестра Мила, мама, папа и старенькая бабушка Агния, с которой девушка любила разговаривать. Бабушка много повидала в жизни и делилась знаниями с внучкой. Старая Агния всегда говорила, что Аника должна посвятить себя лесу, что у неё есть дар врачевания, который надо развивать, а не думать о молодых людях и прочей любовной чепухе. Но девушка была в том возрасте, когда кипит кровь. Ей хотелось создать семью, такую же крепкую, как у родителей.  Был у неё и возлюбленный, красивый видный парень по имени Витош. И все её мысли были только о нём и женитьбе.
Она встала с кровати в мечтах, расставляя на большом длинном столе миски с вкусными блюдами и кувшины с квасом. Девушка напевала себе под нос весёлую песенку, когда кто-то дёрнул её за рукав.
– Что такое, Витош? Ты напугал меня! Не видишь, я украшаю стол к празднику, скоро все начнут собираться.
– Лада сбежала, – выпалил юноша, – она не будет сегодня посвящена в невесты. Её семья убита горем.
– Как она могла? – глаза Аники широко раскрылись от услышанного. – Это что же теперь? Вместо неё никто из девушек не готов. Только главный знахарь мог выбрать невесту. Неужели весь праздник будет испорчен!?
– Аника, ты не понимаешь? – Витош схватил девушку за плечи и встряхнул, словно тряпичную куклу. – Ты следующая по возрасту подходишь. Жрец обяжет тебя стать невестой. И тогда всё будет кончено. Я потеряю тебя навсегда!
– Но я не могу, не хочу я в невесты, – она замотала головой и попятилась, желая сбежать, как и Лада, – они не могут меня заставить, это неправильно… Витош, сделай же что-нибудь!
Юноша только опустил голову, признавая своё бессилие.
– Я ничего не могу…– прошептал он, – если мы сбежим, то это ляжет позором на наши семьи, а на мне итак ответственность – после смерти отца я остался за главного.  Без меня они пропадут, ты же знаешь… Мать совсем плоха, не встаёт. А брат с сестрой ещё слишком малы.
Аника едва сдерживала слёзы.
– А как же я, Витош? Значит ты готов пожертвовать мной, лишь бы всем остальным было хорошо? – она скинула его руки со своих плеч. – Я люблю тебя, Витош! И хоть это несправедливо, но я пойду на этот шаг. Жаль, что ты ради меня ничего не хочешь сделать. Может, это наш с тобой последний разговор, – её лицо смягчилось. Она провела ладонью по щеке юноши, смахнула слезу и, приподнявшись на цыпочках, коснулась губами его губ, – не забывай меня. – Девушка отвернулась, показывая, что разговор окончен.
Витош тяжело вздохнул и покинул поляну. Он чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать – обстоятельства были выше его желаний. Идти против верховного жреца было страшно, да и вокруг было много других красивых девушек, а Аника всё равно смирится и забудет о нём.

Наступил вечер, поляна наполнилась людьми. Аника стояла рядом с родителями и сестрой. Жрец обходил кругом возвышающееся над поляной дерево и совершал обряд. Посередине деревенские мужики развели большой костёр. Тени от пламени прыгали по деревьям и словно забором огораживали священное место от всего остального мира.
Неожиданно всё смолкло. Жрец подошел к Анике:
– Пойдём, дитя, – ласково и с сочувствием произнёс он, – Древобог ждёт тебя!
Он взял бледную девушку за руку и повёл к алтарю. Она не сопротивлялась. Послушно выполняла всё, что ей говорили. Женщины в белых одеждах окружили её, их руки скользили по её телу, она слышала их голоса, перерастающие в гул и бормотание. Аника ощутила кожей холод и поняла, что стоит обнажённая, но не испытывала страха или стеснения, ей было всё равно. Она смотрела на всё словно со стороны, как будто это происходило не с ней. Жрец велел ей лечь на алтарь. Камень был ледяной, по коже пробежал озноб. Над головой шелестела крона великого дерева, успокаивая её. Девушка закрыла глаза, погружаясь в ранее не знакомое состояние, женщины танцевали вокруг алтаря, темп ускорялся, голоса становились громче. Аника впадала в транс, теряя связь с реальностью. Жрец накрыл ее белым покрывалом и всё снова стихло.
Она лежала и боялась пошевелиться. Откинув покрывало, она с удивлением увидела, что совершенно одна на поляне, но что-то было не так: не было ни лент, ни цветов, расставленных вокруг алтаря, и куда-то пропал стол с едой, как и все люди. Она обернулась к дереву. Рядом с ним стоял человек. Аника никогда раньше его не встречала. От его кожи исходило лёгкое сияние. Она видела только его глаза. Они пронзали насквозь, но она не хотела, чтоб он отводил взгляд. Лицо человека расплывалось, она никак не могла на нём сфокусироваться. В голове девушки звучал голос. Мужской низкий голос одеялом укутывал её тело с головы до ног, согревая и расслабляя.  Аника сделала шаг к нему навстречу.
– Кто ты? – спросила она, – Древобог?
– Возможно, – ответил голос в её голове. Человек около дерева улыбнулся.
– Для чего я здесь? – опять спросила Аника.
– Я думаю, ты знаешь для чего.
– Меня выбрали стать невестой лесного бога.
– Аника, а ты готова стать его невестой?
Повисло молчание, девушка сглотнула комок в горле. Она не понимала своих чувств. Ей было страшно и волнительно одновременно. Она стояла обнажённая и ничего не скрывающая, словно жертва перед хищником, готовая отдать ему свою жизнь.
– Странные вы создания, люди, – мужчина заговорил уже сам, но голос был такой же приятный, – вы поклоняетесь нам, приносите жертвы. Вы готовы отречься от жизни во имя нас. Но вы не готовы увидеть своего Бога. Вы боитесь разочароваться. А знаешь почему, Аника? – он посмотрел ей прямо в глаза, – Потому что я могу быть, как вы. Слишком просто, не правда ли? Ну да ладно, это всё размышления. Так для чего ты мне нужна?
– Я не знаю, – ответила девушка, – таков порядок. Всегда так было.
– Хорошо, – свечение вдруг пропало, теперь перед ней стоял мужчина, скорее, юноша, он казался её ровесником. – В таком виде тебе будет легче привыкнуть ко мне.
– Да, наверное, – Аника пожала плечами, – как мне тебя звать?
– Ты знаешь, какое это дерево? – задал встречный вопрос юноша, – это ясень, – он провел рукой по коре, любуясь мощью сильного дерева. – Меня звать Ясь.  Я, как и это дерево, могу защитить, а могу и уничтожить. – В его глазах вспыхнул огонь.
Девушка вздрогнула и кивнула.
– Дай мне руку, – это был скорее приказ, чем просьба. Он взял её ладонь в свою. Аника почувствовала сильный жар, ладонь стало нестерпимо жечь. Девушка закричала и вдруг всё вернулось на свои места. Она лежала на алтаре, вокруг стояли люди, но они молчали. На их лицах читался страх и непонимание происходящего. Аника поднялась с алтаря, рука болела.
– Вот смотрите! Древобог принял наш дар! – закричал верховный жрец, тряся руку девушки. На её ладони красовалось клеймо в виде раскидистого дерева. – Она теперь его невеста! Никто не смеет относиться к ней неуважительно. Она теперь наша ведунья! 
Все вокруг опустились на колени и вознесли руки к небу, благодаря Бога за такую честь. Лишь один человек не преклонил колени и не опустил голову в знак уважения. Витош стоял за деревом, его глаза горели то ли ревностью, то ли злобой и завистью. Все внутри него клокотало. Только сейчас он понял, чего лишился, и сдаваться не собирался. Он не отдаст Анику какому-то Богу только потому, что она должна принадлежать ему.
***   
Посвящение в невесты не внесло особых изменений в жизнь Аники. Она также ходила в лес, проводила несложные обряды, которым её обучал знахарь. Потом шла к нему в дом, где он показывал, как готовить снадобья, отвары и мази. Многое из этого она уже умела благодаря бабушке Агнии. Жители деревни относились к девушке с опаской. Витош тоже избегал с ней встреч, чем очень её огорчал. О своей встрече с Древобогом она старалась не думать, считая, что ей это всё привиделось, а клеймо на ладонь поставил сам жрец.
Но новая встреча с лесным духом заставила её поверить, что всё случившееся на празднике было правдой. Аника, как всегда после уроков у знахаря, сидела на берегу и болтала босыми ногами в воде. Вдруг из воды чья-то рука схватила её за ногу. От неожиданности девушка громко вскрикнула. И хотела уже вскочить и убежать, когда из воды показалась тёмная голова Яся. Он широко улыбался.
– Ясь, ты меня напугал! – возмутилась Аника, – боги так себя не ведут, – буркнула она чуть спокойней.
– Искупаемся?  – юноша схватил её за ноги и потащил в воду.  Она из последних сил пыталась вырваться, но всё-таки скатилась следом за ним в холодную воду. От досады она со всей силы ударила ладошкой по воде, окатив обидчика брызгами. Потом вспомнила, кто перед ней, и тревожно посмотрела на Яся.  А он заливался звонким смехом, как мальчишка. Глядя на него, она тоже засмеялась. И не понимая, что делает, убрала прядь волос с его лба. Её рука так и застыла на его голове, она тихо опустила её ему на плечо. На нём была рубаха, но даже через мокрую ткань девушка чувствовала жар от его кожи. Она облизнула губы и отдёрнула руку. Ясь прекратил смеяться и внимательно наблюдал за девушкой. Он ещё не испытывал такого к смертным. И вообще ни к кому и никогда. Он мог повелевать всем живым, мог подарить или отнять жизнь, и только с этой девушкой он становился уязвимым. С ней рядом он хотел быть обычным человеком.
Аника тоже рассматривала своего жениха. «Он совсем как обычный человек, – думала она, – очень красивый юноша». Хотя ему больше подходило звание мужчины, молодого и сильного. Его тёмные волнистые волосы доходили до плеч. Глаза были большими и с длинными ресницами, цвета речного песка, она никогда раньше не встречала таких. Она задержала взгляд на губах, ей очень хотелось их поцеловать. Немного приоткрытые, с чётким контуром, словно их вырезали из дерева. Весь его облик был гармоничным, он был частью природы, которой она восхищалась с рождения. И ей очень хотелось стать частью его мира. Опомнившись, она отвернулась и стала выбираться. Но Ясь прочёл все её мысли. Плеснул себе в лицо холодной воды, чтобы успокоиться, и тоже подплыл к берегу. Аника никак не могла забраться на берег – ноги скользили, и она опять плюхнулась обратно, занырнув под воду с головой. Громко ругаясь, она вынырнула на поверхность:
– Чтоб тебя леший забрал, чтоб русалки сожрали, – поток ругани не прекращался, – чтоб…
– Руку давай! – Ясь уже стоял на берегу в сухой одежде, – ты сейчас на кикимору похожа, – но увидев рассерженное лицо девушки, прикусил язык – шутка не удалась.
– Ну, конечно, ты же с ними рядом живёшь, – парировала Аника. – Он ещё и в сухой одежде, – она с досадой посмотрела на свой грязный сарафан, – это вам богам никто не указ, а мне сегодня от матушки влетит. Она не посмотрит, чья я невеста.
– Что же ты всё ворчишь, – юноша подошёл к ней и опустился на колени. Руками он натянул мокрую ткань, выпрямляя складки. Отпустив подол, он протянул руки к талии девушки, отчего она вздрогнула. Мокрый сарафан облепил ноги, больше не скрывая всех её прелестей. Его горячие руки скользили по бёдрам, ткань под его ладонями моментально высыхала, пятна грязи исчезали.
- Ясь, оставь, платье само высохнет, – тихо прошептала она. Но глаза говорили, чтобы он продолжал, Ясь смотрел на лицо девушки, на её губы, чуть сжатые от волнения.  Покончив с сарафаном и очистив с него всю грязь, он коснулся её голых ступней, отчего девушка резко вздохнула. Он встал, на его лице читалась растерянность.
– Я хочу поцеловать тебя, – он приблизился, его лицо было совсем рядом, – но я боюсь, – большим пальцем он дотронулся до её губ. Аника прикрыла глаза, ожидая поцелуя. Но ничего не произошло. Она открыла глаза. Берег был пуст. Ясь исчез.
– Трус, – обиженно проговорила девушка и пошла к дому.
Всю следующую неделю дух леса не показывался. Аника не находила себе места, всё валилось у неё из рук. Каждый день она ходила на святое место, надеясь хотя бы там встретить своего друга. Но встречала только Витоша, который словно привидение преследовал её. Несколько раз он пытался с ней поговорить, но разговор не клеился, и юноша начинал терять терпение. В одну из таких встреч он схватил Анику за руки, пытаясь объяснить ей, как ему плохо без неё. Хотел поцеловать, но девушка отвесила ему звонкую пощёчину и убежала. В его глазах он больше не видел той нежности, что была раньше. Она изменилась. Что-то, а вернее кто-то другой теперь занимал её мысли.
Сегодня она снова сидела на поляне, прислонившись спиной к ясеню и закрыв глаза.
– Древобог, – шептала она, – почему ты прячешься от меня?
 Ответа не было. Она грустно вздыхала, гладила кору дерева ладонью, как это делал Ясь. И шла домой.
Она продолжала учиться у знахаря, со временем люди стали обращаться к ней за помощью. Она проявила себя, как прекрасная врачевательница. Желающих с ней пообщаться с каждым днём всё прибавлялось.
Прошло три месяца со дня посвящения Аники в невесты. Сегодня было полнолуние. Луна освещала окрестности. В деревне было тихо. Но юная знахарка не могла уснуть.  Она вышла из дому и направилась в лес на поляну. Дойдя до священного места, она подошла к ясеню, приложилась к нему щекой. Её накрыло волной тёплого воздуха.
– Ясь? – её голос дрожал от волнения.
Позади послышалось глухое рычание. Глаза Аники расширился от ужаса, он обернулась. Перед ней стоял волк. Он тихо приближался, мягко ступая по траве. Шерсть стояла дыбом.
– Спокойно, я не причиню тебе вреда. Дай мне уйти, – она вытянула перед собой руку, – ты ведь не понимаешь, кто перед тобой. Потом твой хозяин шкуру с тебя спустит.
Волк остановился.
– Вот и молодец, – Аника отошла от дерева, ища пути к спасению.
Но волк не двигался. Он перестал рычать и сложил уши, как щенок при виде любимого хозяина. Девушка с удивлением наблюдала за странным поведением животного. Свет луны пробился сквозь густую крону великого дерева, и она смогла рассмотреть глаза зверя.
– Бог мой, – прошептала она. На неё смотрели два зрачка цвета речного песка с огоньками внутри. Больше не испытывая страха, она подошла к зверю, – это ты!
Волк тихо заскулил и склонил голову. Аника села перед ним на колени, и он покорно лёг, положив свою морду ей на ноги.
– Ну почему ты прячешься от меня? – тихо спросила девушка, гладя чёрную голову, – я каждый день жду тебя здесь.
В голове зазвучал голос, по которому она так скучала эти три месяца и который мечтала услышать снова. «Я не мог. Вам, людям, не понять этого. Да, ты принадлежишь мне, но только ты имеешь и силу надо мной, которой больше нет ни у кого.  И я не знаю, что мне с этим делать».
Волк закрыл глаза. Аника молча продолжала гладить мохнатую голову зверя. Ей было неважно, в каком обличии он явится к ней в следующий раз – отныне она всегда будет ждать его возвращения.
С той ночи всё изменилось. Ясь перестал прятаться. Их свидания приносили обоим огромную радость. Лицо девушки светилось от счастья, когда она была рядом со своим лесным богом. Он передавал ей свои умения, посвящал в таинственные законы природы. Для Аники всё это было необычно, от простейших магических обрядов она приходила в восторг. Она научилась управлять энергией живых существ. Деревья, звери, даже трава под ногами – всё теперь подчинялось её силе, которая только росла с каждым днем. Ясь гордился своей невестой. Он поделился с ней даром исцеления. И девушка могла помогать людям одним своим прикосновением. Даже имея такие знания и власть, Аника не перестала любить людей, в ней не было тщеславия.
Зато было оно у другого человека. И не только тщеславие, но и зависть не давала покоя Витошу. Он следил за юной ведуньей. Видел он рядом с ней и темноволосого мужчину, и как она смотрела на него. На самого Витоша она никогда так не смотрела. Он не знал, что за человек был рядом с Аникой, но люто его ненавидел. И план, как вернуть себе любовь ведуньи уже зрел в его голове.
***
Пролетел год со дня праздника Древобога. Деревня уже вовсю готовилась к новому великому дню. В этот раз за всё отвечала Аника. Как главная жрица, она должна была начинать праздник и проводить обряд жертвоприношения. Все уже было готово, столы ломились от еды и вина. Вокруг алтаря стояли корзины с цветами и подношениями. В этом году юноши, достигшие совершеннолетия, приносили Древобогу клятву верности. Аника читала молитвы и зажигала свечи. Старый жрец тоже был рядом. Четверо молодых людей стояли в ряд, шутили и хихикали, пока на них не шикнули. После произнесения клятвы все расселись за столы и началось гулянье. Вновь посвящённые пошли к берегу реки, чтобы очистить тело от злых помыслов и с чистым сердцем вступить в новую жизнь. Когда стемнело, все разошлись по домам. Аника не торопилась уходить с поляны – в её обязанности входила и уборка священного места. Она не спеша собирала цветы в одну большую корзину и гасила свечи. Стол она решила убрать утром, когда другие девушки придут ей помогать. Аника чувствовала, как сильно она устала за этот день. Поставив корзину с цветами рядом с деревом, она заметила какое-то движение.
– Кто здесь? – девушка всматривалась в темноту, силуэт мужчины отделился от ствола дерева, но всё ещё был в тени. – Это ты, любимый? – нежно произнесла юная ведунья. – Я знала, что ты придёшь!
– Как приятно это слышать, любимая, – это был не голос Яся. Витош скривил рот в гримасе.
– Ааа, Витош… почему ты не ушёл со всеми? – Аника сделала вид, что убирает со стола, но в груди тревожно забилось сердце, – не жди меня, у меня ещё много работы здесь, – она непринуждённо махнула рукой и отвернулась от мужчины. Но вдруг совсем близко почувствовала его горячее дыхание, его руки грубо схватили её за плечи.
– А раньше ты всегда была мне рада. Помнишь, ты обещала, что мы всегда будем вместе? – он развернул её к себе и ей в лицо ударил запах вина. Витош был пьян и очень зол. Она испуганно смотрела на него, не зная, как освободиться. – Скажи-ка милая, а твой новый друг и есть твой названный жених? А он уже воспользовался своим правом? – его рука скользнула по её спине.
– Прекрати, Витош! – прошипела девушка, презрительно глядя на бывшего возлюбленного. – Ты сам отказался от меня! – она попыталась скинуть его руки, но он крепко держал её. Витош был здоровым, на две головы выше, и ей приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. – Отпусти меня сейчас же! Или тебе не поздоровится!
– Ха-ха-ха! Ты думаешь, твой божок придёт тебя спасать? – мужчина презрительно фыркнул, – это я – твой жених, хоть ты и брыкаешься. Это только ещё больше заводит. Я не отступлюсь, Аника.
Девушка почувствовала, как его рука задрала белую длинную рубаху и коснулась бедра, больно сжав плоть. Он толкнул её назад, и она опрокинулась на алтарь, громко всхлипнув. Никого поблизости в этот час уже не было, и её крик не услышали бы в деревне. Ноги девушки оголились, Витош залез сверху, прижав извивающуюся жертву к холодному камню. Его руки шарили по её телу, причиняя боль. Он пытался поймать её губы своими, но Аника укусила его и плюнула ему в лицо. Раздался звук пощёчины, и у юной ведуньи из уголка рта потекла кровь.
– Отпусти её! – чей-то голос громом раздался над поляной.
– А вот и жених пожаловал, – Витош спрыгнул с девушки, в его руках блестел нож. Аника, всхлипывая, прикрывала голые ноги, но рубаха была разорвана и не закрывала расцарапанное тело.
– Покажись, трус. Я горю желанием воткнуть этот нож тебе в сердце. А потом я вернусь к своей любимой. Смотри, как она хочет соединиться со мной. Он одной рукой схватил Анику за ворот рубахи, остатки которой девушка прижимала к груди, и рванул со всей силы. Ткань ещё больше разорвалась, обнажив молодую грудь. – Не прикрывайся, всё равно это будет моим! – рявкнул вконец разозлившийся Витош. Аника тихо плакала, от грубой ткани на груди появилась большая красная царапина, кровь маленькими каплями стекала на лохмотья.
Рядом с великим деревом раздался хлопок, вспышка озарила священное место. В ярком свете стоял человек, его глаза смотрели на Витоша, в них горел неистовый огонь. Губы были сжаты в тонкую полоску – Бог леса еле сдерживал себя, чтобы в один момент не уничтожить негодяя, посягнувшего на самое дорогое сокровище.
– Нет, Ясь, пожалуйста, не вмешивайся, – девушка с громкими рыданиями умоляла его уйти.
– Чего ты хочешь? – голос Древобога рассекал воздух, как молнии небо.
– Как и все, божок, как и все, – мужчина поигрывал ножом, – власти я хочу! И чтобы твоя любимая жрица, – он схватил Анику и поднёс нож к её горлу, – была моей рабыней, - он вынул язык и медленно провел им по её щеке.
Ясь изменился в лице, не в силах сдерживаться, но нож у лица девушки останавливал его.
– Хорошо, – процедил он сквозь зубы. – Я отдам тебе свою силу, но ты оставишь Анику в покое, и мы уйдём.
– Договорились, божок! С такой силой любая будет моей. А ты наслаждайся объедками, – он громко рассмеялся, – скрепим наш договор, – он протянул свою руку Древобогу.
Ясь в ответ протянул свою.
– А теперь божок, выполняй обещанное, – прошипел Витош. Он крепко держал Яся за руку. И почувствовал, как по руке поднимается тепло, наполняя его силой. Древобог отдавал ему всю свою энергию. Он знал, что после исчезнет из этого мира, но должен был спасти Анику. Отпустив руку, Витош безумно захохотал, воздух вокруг него искрился. Он со всей силы оттолкнул ослабевшего Яся и метнул нож ему в грудь.
– Аника! – крик Яся пронесся над лесом – Аника…
Убийца не сразу понял, что произошло. Аника видела, как слабеет Ясь, поэтому спустилась с алтаря и хотела обойти поляну, чтобы сзади оглушить Витоша. Но когда в воздухе сверкнуло лезвие ножа, она не раздумывая закрыла любимого своим телом. Нож вошёл прямо в её сердце, и глаза девушки закрылись навсегда.
– Я не хотел, – убийца испуганно пятился, пока не упёрся спиной в священное дерево, – она сама виновата! И ты, божок! Если бы не ты, этого бы не случилось!
– Ты хотел власти! – Витош светился, в его голове раздавался голос. Он не понимал, что происходит, крутил головой и размахивал руками.
  – Я обещал тебе власть, – продолжал Древобог, – так вот, получай! В лесных болотах будет твой дом, ловец заблудших душ. А твоё тело – это труп. Здесь, на этом месте, где ты пролил кровь невинной души, будет твоя могила.
Старое дерево заскрипело за спиной у испуганного Витоша, корни змеями стали ползти к его ногам, запутывая их и поднимаясь вверх, к его лицу, искажённому от ужаса. Мужчина начал кричать, извиваться и пытался оторвать от своего тела корни могучего дерева. Мощный корень взвился в воздухе и проткнул его грудь насквозь. Земля под деревом разошлась в разные стороны, и Витош погрузился в могилу. Его последние крики затихли под землёй. Лес погрузился в тишину.
Рядом с алтарём сидел мужчина, прижимая к себе тело девушки. Его тёмные волосы стали седыми, в глазах уже не горел огонь. В них поселилась печаль. Древобог молча оплакивал свою потерю, он гладил волосы Аники, шептал её имя, как будто она могла его услышать. Его ладони сжимали её руки, он пытался оживить её остатками энергии, но этого было мало. С его губ сорвался крик боли и отчаяния. Стая птиц поднялась в воздух, унося с собой душу юной ведуньи.
– Мы ещё встретимся, – прошептал Ясь, целуя свою невесту. Он поднял её на руки и растворился в первых лучах солнца, покидая этот проклятый лес.
На утро девушки пришли помогать Анике, но на священной поляне никого не было. Великое дерево стояло обугленное, но запаха дыма не было. Алтарь был расколот на мелкие осколки, словно его разбили огромным молотком. Главной жрицы тоже нигде не было. Родные не видели её с прошлого вечера. Верховный жрец окинул поляну своим мудрым взглядом:
– Древобог покинул этот лес! – громко сказал он собравшимся. – Аника, как его невеста, вместе с ним. А нам нужно искать другое пристанище. Здесь больше нет силы.
После все разошлись, не обратив внимания на свежевскопанную землю у основания старого дерева.
















6. А вот и я

Немало воды утекло с тех пор в деревне Виля, появившейся неподалёку от стоянки древнего поселения славян. Откуда взялось такое название, никто толком не знал. В архивах говорилось, что в эти места была сослана какая-то княжна, которая постоянно плакала, как тогда говорили, выла. Так и прозвали это место – Виля.  Здесь же жил знахарь, дед Макар, потомственный целитель. Его дед и прадед также помогали людям, их уважали в деревне, поэтому люди без боязни приходили к Макару за лечением.
Он часто уходил в лес, собирал корешки и лечебные травы, знал этот лес, как никто другой. Но в очередной раз пойдя за травами, он странным образом заблудился – ходил по кругу и не мог понять, где он. Лес был будто чужим. Птицы молчали, деревья сужались вокруг него.
«Что за ерунда?» – думал старик и шёл в обратную сторону, но пройдя метров сто, опять натыкался на непроходимую стену из кустов и деревьев. Но вот он вдруг вышел на открытое место. На заросшей поляне были разбросаны большие камни. Один из них был почти плоским, и старик решил отдохнуть. Положил на него мешок и достал еду. Хлеб, пара яблок и кусок сала – вот и весь обед. Он отрезал яблоко по кусочку и сразу же ел. Где–то в лесу вспорхнула птица. От неожиданности Макар выронил нож.
– Что ж за напасти-то сегодня! – выругался он. Кряхтя, опустился на колени, шаря по земле морщинистыми руками. Острие ножа больно резануло ему ладонь и старик, вскрикнув, отдёрнул руку. На ладони виднелся глубокий порез, кровь капала на траву. Капли, попадая на землю, шипели, словно масло на горячей сковороде.
Целитель достал платок, перевязал запястье. В земле что-то двигалось и приближалось к человеку, но из-за шума ветра и листьев тот ничего не слышал. Дед Макар вспомнил, что ведь так и не поднял нож, и опять опустил руку в траву, но уже осторожно. Нащупал холодный металл, и хотел было подняться на ноги, но ступни и колени были опутаны высокой травой, как сетью. Пытаясь выбраться, он потерял равновесие и опять опустил ладони на землю, встав на четвереньки. В метре от старика земля задрожала и провалилась, образовав воронку. Он видел, как корни, словно змеи, выползли наружу и направились к нему. Из воронки показались две белые костлявые руки. Они цеплялись за грязь и вытаскивали за собой что-то ужасное. С губ старика сорвался крик, но в этой глуши его никто не мог услышать. Из ямы поднимался чёрный обожжённый череп. Свет шаром окутывал существо, мешая его рассмотреть. Наконец из могилы целиком вылез истлевший труп, и, шатаясь, пошёл к своей жертве. Дед Макар уже не кричал – его парализовал страх. Он только смотрел на приближающийся к нему скелет и понимал, что больше не вернётся в свою деревню. Костлявые руки трупа тисками сжали его голову. Пустые глазницы заглядывали ему в глаза. Всё тело обожгло сильным жаром, по рукам трупа волнами струился свет, существо меняло своё очертание, обрастая плотью.  Через мгновение дед Макар смотрел на самого себя, как в зеркало. Он перестал понимать происходящее, мозг начинал закипать от огня, охватившего всё тело. Яркая вспышка опалила глаза умирающего человека, и он погрузился во мрак.
Прошло четыре дня, как старый знахарь пропал в лесу. Мужики из деревни стояли у опушки леса. На поиски вызвалось человек десять. Они стояли толпой и обсуждали план по поиску. Никто не обратил внимания на бегущего по дороге мальчишку – тот бежал и размахивал руками. Только когда он подбежал ближе, мужчины разобрали, что он им кричал.
– Дед Макар вернулся! – запыхавшись, выпалил мальчик.  – Живой!
– Ну слава богу! – мужики облегчённо выдохнули, и, подняв свои вещи, пошли в сторону деревни.
Старейшина, как глава общины, вечером собрался навестить старика. Желающих пойти вместе с ним не оказалось. Знахарь жил на краю деревни обособленно. Жители его уважали, но всё же немного побаивались, поэтому приходили только по сильной необходимости.  Старейшина подошёл к покосившемуся дому, в окнах было темно. Он постучал в окно, но никто не ответил. Мужчина поднялся на крыльцо, дверь была открыта, и он зашёл в дом.
– Макар, ты дома? – крикнул он – Это я, Михалыч.
Он вошёл в комнату, на столе стояла одинокая свеча, старик сидел за столом.
– Дед, ты чего не отвечаешь? – Михалыч обошёл стол и сел, напротив. – С тобой всё в порядке? – поинтересовался он.
Дед невидящими глазами посмотрел на пришедшего, встал и подошёл к печи:
 – Да, в порядке!
Старейшина наблюдал за знахарем – что-то было не так. Пламя свечи плясало и отбрасывало тени. Вокруг головы деда Макара Михалыч увидел свечение, ореол окутывал волосы и плечи старика. Списав это на сумрак в комнате, старейшина поднялся следом и подошёл к старику.
– Макар, ты здоров? Что-то чудной ты какой-то, – он положил руку на плечо Макару. Руку обожгло огнём, раздалось шипение, от которого волосы встали дыбом. Дед повернул лицо и Михалыч отшатнулся от старика. Пустые глазницы знахаря смотрели на него в упор, рот скривился и издавал жуткие звуки, язык раздваивался, как у змеи и выпадал изо рта, свисая до подбородка.
Старейшина не помнил, как выбрался из проклятого дома. Он бежал по дороге и оглядывался, боясь увидеть за спиной чудовище, завладевшее дедом Макаром. Собрав мужиков и рассказав о случившемся, было решено наведаться в дом знахаря утром и выяснить, что за тварь поселилась в их деревне.
***
Как только лучи солнца коснулись спящей земли и в деревне закричали первые петухи, группа мужчин во главе со старейшиной вышла на дорогу. Мужики держали в руках топоры, вилы. Дом знахаря встретил их мёртвой тишиной. Без лишних разговоров толпа ввалилась внутрь. В сенях никого не было, люди прошли в комнату. В нос ударила вонь от гниющего мяса. Несколько молодых парней зажали нос руками и, борясь с рвотными позывами, выскочили на воздух.
– Слабаки, – пробормотал один из смельчаков, мужчина лет сорока со шрамом на всю щёку. Было видно, что он в этой жизни много повидал. Он натянул ворот свитера себе на нос и первым зашёл во внутрь.
Посередине комнаты стоял длинный стол и две лавки. Белая печь была увешана пучками трав и кореньев, множество мисок, всевозможных размеров и ступка для измельчения стояли на полу. На столе лежало что-то бесформенное, смутно напоминающее человека. Это масса жужжала и двигалась. Миллион трупных мух облепило тело. Михалыч взял в углу веник и попытался отогнать эту тучу. То, что они увидели, было отвратительно. Тело деда Макара лежало на столе. Почерневшая кожа отслаивалась от черепа, словно шелуха от лука. Вместо носа и глаз зияли чёрные дыры, из которых вылетали жирные, зеленые мухи. Под рубашкой тоже происходило какое-то движение. Но ни у кого из присутствующих не было никакого желания проверять, что там. Ничего не говоря, группа мужчин покинула это страшное место. Деревенские жители ждали возвращения старейшины и остальных. Все видели, как толпа мужчин шла обратно, опустив головы. За их спинами поднимался столб чёрного дыма. Пахло гарью и палёной плотью. Старый дом горел вместе со своим хозяином, унося с собой страшную тайну о твари, убившей несчастного деда Макара.



 7. На поиски убыра

Утро выдалось пасмурным. Небо спряталось за тяжелыми серыми тучами. Где-то за лесом уже слышались раскаты грома, предупреждая о скором дожде. Энджи сидела на кровати и смотрела в стену. У ног стоял рюкзак с самым необходимым, собранным в дорогу. Она перевела взгляд на тумбочку у кровати. На ней стояла фотография родителей. Они были молоды и счастливы. Рука отца заботливо лежала на мамином плече. Он с любовью и нежностью смотрел на неё, а мама смеялась. Девушка вспомнила этот смех: звонкий, задорный. Все окружающие тоже начинали улыбаться, глядя на эту прекрасную женщину. Энджи провела пальцем по фото, слезинка скатилась по щеке.
– Ну, всё, хватит – приказала она сама себе – Взбодрись! – она похлопала себя ладошками по щекам. – Пора в дорогу! Надеюсь, я ещё вернусь.
Девушка подняла рюкзак и вышла за дверь. Отцу она оставила записку, что уехала к подруге в соседний посёлок, чтобы побыть там и подумать. Она выкатила из сарая старый пикап, мотор весело заработал, и машина выехала в противоположную от подруги сторону. Дорога была однообразной и скучной: заросшие поля, мелкие фермы, деревеньки на пять-десять домов – вот и весь пейзаж. На сиденье лежала распечатанная в библиотеке карта местности. Эн постоянно сверялась с маршрутом и медленно, но верно приближалась к пункту назначения.
Деревня Виля славилась своими целителями. Это было давно, хотя многие старожилы до сих пор и сохраняли свои знания, передавая своё умение следующим поколениям.
Сейчас же эта деревня стала просто местом для туристов, которых привлекало все таинственное и непонятное. Для них был построен маршрут по следам знахарей, улица со множеством разбросанных домиков, где якобы жили врачеватели, владеющие магией и управляющие силами природы. В Виле проживало около десяти тысяч человек. Новые хозяйства обеспечивали население работой. Исправная техника, хорошие дороги, новые школы и наличие больницы – всё это привлекало рабочих из других, более бедных деревень. Многие перебирались сюда семьями и оставались на постоянное место жительства. Развивалось туристическое направление, оно тоже приносило немалый доход.
Было видно, что администрация заботилась о благосостоянии своих жителей. При въезде стоял большой щит с приглашением посетить родину знахарей, внизу был написал телефон для заказа экскурсий. Энджи позвонила по этому номеру и договорилась о встрече. Гидом оказался мужчина по имени Роберт, судя по голосу, достаточно молодой.
Въехав в посёлок, Энджи добралась до центральной площади. На противоположной стороне улицы стояла небольшая часовня, а в центре – скамейки, клумбы и красивый фонтан. Стайки голубей перелетали с одного места на другое в поисках крошек. Мамочки с детьми разбрасывали куски хлеба. Голуби хлопали крыльями и подлетали к малышам, приводя последних в восторг. Энджи улыбнулась, наблюдая эту картину. На одной из скамеек сидел молодой человек. Он поднял голову и оглянулся вокруг. В руках он держал журнал, но читать не собирался. Он кого-то ждал. И Эн знала кого. Это и был её гид. На вид ему было не более 25 лет. Высокий, худощавый, со светлыми волосами под «ёжиком». Правильные черты лица с серыми глазами. На вкус девушки, он был довольно-таки симпатичным. Она оставила свой грузовик рядом с уличным кафе. Юноша, заметив девушку, помахал ей рукой и пошел к ней навстречу.
 – Вы Энджи? – спросил мужчина и широко улыбнулся.
 – А вы Роберт, – констатировала Энджи и тоже приветливо улыбнулась.
 – По телефону вы сказали, что хотели бы посмотреть места, где происходили таинственные истории. Предлагаю начать с деревни целителей.
– Хорошо, – кивнула девушка. – А далеко ехать?
– Нет, тут пять минут ходьбы, – юноша махнул рукой, – через площадь и за угол завернуть.
Преодолев это небольшое расстояние, они остановились перед большими деревянными воротами с резьбой. За ними была старинная улица древних врачевателей и колдунов. Ряды разнообразных сувенирных лавок стояли друг напротив друга. Продавали всевозможные лекарственные сборы и чаи, множество разновидностей мёда и варенья, веники для бани и ерунду, на которую охотно клевали туристы. Молодые люди заходили в деревянные дома, коих было очень много. Их встречали разодетые под старину люди, угощали чаем и блинами, предлагали услуги знахаря, обещали вылечить от всяких болезней. Конечно, Энджи искала не это, но ей было очень интересно слушать своего гида, который отлично знал историю своего края. Так незаметно пролетели два часа. У Энджи уже гудели ноги, и в животе громко бурлило, так сильно она проголодалась.
– Роберт, я больше не могу, – пожаловалась она, – давайте где-нибудь сядем и поедим, – в подтверждение послышалось громкое урчание у неё в животе, и Роберт рассмеялся.
– Конечно, Эн, простите, я сам не догадался, что вы голодны. Я знаю отличное кафе, куда ходят только местные.
Небольшое уютное заведение располагалось недалеко от трассы. Водители в основном останавливались на заправке, где был ещё и мотель, чтоб отдохнуть с дороги, а сюда заезжали местные работяги с ближайших ферм, пропустить парочку стаканчиков после трудового дня. С трассы это кафе было даже не видно, никакой вывески не висело. Тёмный барак с железной крышей вряд ли можно было принять за забегаловку. Владелец не гнался за деньгами, ему вполне хватало местных жителей.  Он не повышал ценник на выпивку и закуску, а местные снабжали его продуктами по себестоимости без надбавок. Всех это устраивало. Несмотря на внешнюю запущенность и разруху, внутри помещение было хорошо оборудовано.  Светильники различных форм, цветов и фактур в огромном количестве, круглые плетёные столы, приличная барная стойка с отменным выбором напитков, и много разных фотографий на стенах. Деревенские часто праздновали здесь праздники, юбилеи и свадьбы, что и было запечатлено на фотографиях. Были здесь и ржавые запчасти от техники, приборчики с тикающими стрелками, даже кабина мини трактора поместилась в углу. Энджи, словно в музее, ходила по залу и рассматривала все детали. Пока голос за стойкой не окрикнул её:
– Добрый день, барышня! Чего желаете? – пожилой мужчина с улыбкой смотрел на неё и протирал полотенцем стаканы.
– Здравствуйте! – Энджи немного растерялась и вопросительно взглянула на Роберта.
 – Мы бы хотели пообедать, – произнес молодой человек. – Это Энджи, – продолжил он, хотя девушка не понимала, зачем бармену знать её имя, – она приехала посмотреть нашу деревню. А это хозяин «Колеса» и мой отец, – Роберт улыбнулся и покраснел.
– О, очень приятно! – Эн вежливо протянула руку.
– Зови меня дядя Зак, – отец Роберта крепко пожал её маленькую руку. – Роб, твой столик свободен.  Проходите.
Юноша повёл девушку к столику на террасе.  Там был полумрак, из зала их видеть не могли, зато весь зал отсюда был как на ладони.
Ужин прошёл в дружественной обстановке. Молодой человек рассказывал об истории своей деревни и не только. Энджи поражалась, сколько всего он знает, и ему это было интересно. Вот и она мечтала найти своё дело, чтобы с таким же жаром рассказывать о нём. Иногда она, опустив ресницы, тайком рассматривала своего спутника. Он не был красавцем, но заряжал своей энергией. Его глаза блестели, когда он говорил, и ей хотелось слушать его часами.
– Энджи, с вами всё в порядке? – парень замолчал и внимательно посмотрел на девушку.
– Да, да, всё хорошо, – Эн залилась румянцем. «Вот идиотка», – подумала она и быстрее заработала вилкой.
Роберт заметил смущение девушки, но только улыбнулся:
 – А можно мы перейдём на «ты»? Вы не обидитесь?
– О, я только за, – проговорила Энджи с набитым ртом и чуть не поперхнулась, схватила стакан воды и выпила его почти целиком.
– Роберт, а ты знаешь какие-нибудь страшилки про свою деревню? – осторожно начала выспрашивать девушка, – может, пропадали люди? Или что-то про духов, или про ходячие трупы, – она зашевелила пальцами, как приведение. Роберт в ответ засмеялся и пожал плечами:
– Да много всего старики рассказывали. Неизвестно, что в этих историях реально.  Но одну легенду я могу тебе рассказать. Мне ещё бабушка её рассказывала, а ей её бабушка. Хочешь послушать?
– Конечно, хочу! Погоди, я только на стойке орешки возьму, – она подошла к бару, – можно мне кешью? – обратилась он к Заку.
– Конечно, милая, – пододвинул он ей тарелку – забирай всю, для такой красавицы ничего не жалко. Правда, Роб? – отец, смеясь, подмигнул сыну.
Энджи протянула руку к тарелке, её взгляд упал на фотографии за баром. Рука замерла в воздухе, девушка побледнела, а в глазах отразился ужас. Забыв про орешки, она подошла к стене с фото, хотела дотронуться до одного снимка, но тут же отдернула руку.
– Вы знаете этого человека? – голос охрип от волнения, и Эн, откашлявшись, повторила вопрос, – вы знаете этого человека в клетчатой рубахе?
– Кого именно? – Зак подошёл и посмотрел, на кого показывала девушка. – А, этого. Знаю. Вернее, знал когда-то. Пропал он, очень давно пропал. Не помню уж, сколько лет прошло… около 10, наверное. Он любил сюда заезжать. Работал на перевозках, всегда в дороге. Хороший парень был, общительный, не злой. А потом раз… и исчез. Искали его тогда, всё излазили, но безрезультатно. Последний раз он ехал на север с попутчиком, – Зак грустно вздохнул и пошёл к стойке.
– А звали его как? – Эн ждала ответа.
– Я и не помню уже, – старый бармен потёр висок, – Макс! Точно, Максом его звали.
Энджи ещё долго смотрела на фото, на белокурого курносого парня в клетчатой рубахе, смеющегося в камеру и поднимающего кружку пива. Но видела перед собой истлевший труп в грязной рубахе, окружённый светом. «Как тебе не повезло», – думала она, жалея бедного парня, который, видимо, оказался в неудачном месте в неудачное время.
– Эн, с тобой всё хорошо? Ты побледнела, – за спиной стоял Роберт.
– Мне показалось, что я знаю этого человека, но я ошиблась. Он давно мёртв.
***
На ночь Энджи остановилась в местной гостинице. Она решила, что задержится ещё на пару дней. Роберт так и не рассказал ей старую легенду, но обещал показать заброшенный пустырь на окраине деревни, где происходили странные события.
Утром он зашёл за ней. По дороге рассказал, что когда-то на этом месте стоял дом старого знахаря, деда Макара. Теперь это был заросший участок, который деревенские жители обходили стороной даже при свете дня.
Энджи сомневалась, что они смогут хоть что-нибудь найти в такой высокой траве, но попробовать стоило. Она отломила большую ветку от разросшегося куста сирени и стала отодвигать траву, двигаясь к центру участка.
– Что ты пытаешься здесь найти? – спросил Роберт, – дом сгорел лет 100 назад, если не больше.
Его спутница не слушала, а шла дальше. «Дай мне знак, что ты был здесь, сволочь», – шепнула она, начиная злиться. Она со всей силы пнула ногой булыжник. Под ним что-то блеснуло, или она это себе придумала? На всякий случай девушка расковыряла палкой землю, но ничего не нашла. Потом присела на корточки и откинула руками рыхлую землю, сделав небольшую ямку. Сбоку опять что-то сверкнуло – какой-то предмет там точно был. Энджи ещё немного раскопала землю. Поводив руками, она нащупала что-то холодное, похожее на металл, и достала маленький предмет с залипшей на нём грязью. Кое-как отбив её о камень, она увидела небольшой складной нож. Металл покрылся ржавчиной, механизм не работал. Энджи с трудом, но всё же раскрыла его. Довольная своей находкой, она помахала своему другу: 
– Ё-хо, Роберт, смотри, что я нашла!
– Здорово, – засмеялся юноша, – целый клад! Как мы его до дома-то теперь донесём?  – он подошёл и осмотрел находку. – Смех смехом, но нож правда очень долго пролежал в земле. Смотри, на нём ещё сохранилось клеймо мастера. Сейчас таких точно не делают. У меня есть знакомый по антиквариату, поехали покажем ему. Может заработаем кучу денег, – он подмигнул девушке.
– Да, это точно, – рассмеялась она и толкнула нового друга плечом, – пошли уже, почти миллионер.
***
Старьёвщик подтвердил, что нож очень старый. Очистил его от загрязнений, смазал механизм.
– Им ещё сто лет можно пользоваться, – сказал он, – но особой ценности он не имеет. Лучше сохраните его себе, пригодится.
Эн убрала нож в рюкзак и больше про него не вспоминала.  Всё это не приблизило её к цели, а время шло. Следующие три дня она гуляла с Робом, но деньги заканчивались и нужно было возвращаться домой.
– Побудь ещё немного, – парень умоляющими глазами смотрел на Эн, – хотя бы до завтра? Я постараюсь что-нибудь придумать.
На следующее утро он довольный стоял в холле гостиницы и ждал Энджи.
– И чего ты такой радостный? – спросила девушка, спускаясь по лестнице.
–Собирай вещи! Я же обещал, что решу вопрос.
– И? – она настороженно ждала ответа.
– Ты переезжаешь ко мне, – Роб вдруг смутился и залился румянцем, – вернее, к нам в дом. У нас есть комната с отдельным входом. И родители очень ждут тебя. Поэтому у тебя нет вариантов, если честно, – он улыбнулся.
Энджи только пожала плечами и поцеловала его в щеку.
– Я тогда собираться, – сказала она и убежала наверх.
***
Прошла уже неделя, как Энджи покинула дом. Пётр поначалу очень рассердился, потом начал винить себя, что не сумел найти с дочерью общий язык. Сейчас же он просил Бога, чтобы она вернулась домой невредимой.
Вечерами мужчина сидел на крыльце и гладил чёрно-бурого лиса, который слушал и грустно поскуливал при упоминании об Энджи. Пётр удивился, что Марун не сбежал следом за хозяйкой.  И был ему очень за это благодарен.


Этой ночью Пётр не мог заснуть, ворочался из стороны в сторону. Заканчивалась уже вторая неделя, а Эн до сих пор не вернулась. Поднялся сильный ветер. Обещали скорое похолодание. В доме тоже стало холодно. Вдруг за дверью раздался жалобный вой и скрежет звериных когтей – Марун пытался открыть дверь и скулил, желая попасть внутрь.
– Да что же за ночь сегодня такая, – вздыхая, мужчина встал с кровати и пошёл к двери, – входи.
 Марун стрелой влетел в комнату, обнюхал все углы. Подбежал к Петру и холодным носом начал толкать его к двери
 – Что с тобой, малыш? Ветра испугался? – но Марун не слушал его, а продолжал толкать его к выходу. Лис схватил мужчину за штанину и тянул, что было сил. – Ну, ладно, ладно… иду я, – мужчина последовал за ним.
Лис привёл его в гараж и сел рядом с мопедом.
– О, нет, дружок, я никуда не поеду, – Марун жалобно заскулил, понимая, что человек не последует за ним, и всё бесполезно. Лис лёг на деревянный пол, закрыл глаза и не издал больше не звука.
На утро Пётр вышел во двор, но лиса нигде не было: ни во дворе, ни в гараже, где он его оставил ночью. Не появился чёрно-бурый ни вечером, ни на следующий день.
«А вдруг что-то с Энджи, – подумал Пётр, – а я не понял, дурак!». Но теперь сожалеть было поздно. Он даже не знал, в каком направлении убежал Марун, но надеялся, что умный лис успеет вовремя и поможет его дочери.

***
Энджи положила в рюкзак тёплую кофту и затянула шнурок:
– Ну, я готова.
 Роберт уже стоял в дверях, одетый по-походному и тоже держал в руках рюкзак, только большего размера.
– Отлично. Ну ты и копуша, отец уже заждался, пошли скорее, – юноша пропустил Эн вперёд и закрыл дверь.
Отец Роба любил рыбалку, но больше всего ему нравились такие вылазки на природу. На несколько дней они терялись из жизни. Костры, рыбалка и ночёвка в палатках – от этого он никогда бы не отказался. Зак и сына воспитывал в спартанских условиях. Роберт умело ориентировался в любой местности. А развести костёр или соорудить шалаш на дереве не было для него проблемой, что делало их с Энджи очень похожими. Поэтому, когда он предложил ей сходить в поход на лодках, она с удовольствием согласилась. До точки отправления они доехали на машине, а там пересели в лодки и поплыли вниз по реке.
Сплав был для Энджи в новинку, и ещё она немного нервничала, потому что не умела плавать. Но Зак был профи, и первое, что он сделал, когда они подошли к лодкам – велел надеть спасательные жилеты. Отчасти поэтому спустя уже пять минут девушка успокоилась. В первый день из-за ухудшения погоды они преодолели меньшее расстояние, чем планировали. Сильный ветер поднимал волны, лодка то и дело врезалась носом в воду. Проходить пороги становилось всё сложнее. Как назло, ещё начал моросить дождь. Мужчины решили сделать остановку и направились к берегу. Они ловко привязали лодку к небольшому причалу. Роберт помог Эн сойти на берег. Несмотря на дождь, Энджи смогла рассмотреть полоску песчаного пляжа, небольшую пристань, и даже подготовленные под навесом дрова для случайных путешественников. Видя её вопросительный взгляд Роб объяснил:
– Здесь мы обычно останавливаемся на рыбалку – и от деревни недалеко, и рыба здесь непуганая. Вот отец и соорудил для удобства. Там подальше кострище из камней есть. Пойдём греться. Он слегка приобнял её за плечи, и они пошли подальше от берега.
Мужчины быстро натянули тент от дождя, разожгли огонь, и уже спустя полчаса в котелке кипела похлёбка. От её запаха у Эн потекли слюнки. Глядя на языки пламени, она вдруг вспомнила отца и поняла, насколько она соскучилась по нему. От этих мыслей глаза наполнились слезами, и она поспешно отвернулась, чтобы Роберт не заметил её состояния. Но он замечал все изменения в её настроении и то, как она реагировала на обычные, казалось бы, вещи. Он видел, с каким страхом она иногда смотрит на лес, как сейчас начала грустить и глаза были на мокром месте. Он ни о чём не спрашивал, просто был рядом. Часто они сталкивались взглядами, и у него по спине бежали мурашки. Прошло еще очень мало времени с их знакомства, но он больше всего на свете боялся потерять эту девушку с пшеничными волосами. Размышляя об этом и занимаясь ужином, он не заметил, как Энджи встала и пошла в сторону реки. Роберт опомнился, оглянулся, но её нигде не было.
– Пап, ты не видел, куда пошла Эн?
Зак поднял голову и посмотрел сначала на сына, потом на пустое место около костра:
– Нет, Роб, я не заметил. Не переживай, она, скорее всего, пошла по своим женским делам. Скоро появится твоя красавица. – он весело хохотнул.
– Ну да, – юноша вздохнул, присел на корягу и стал ждать возвращения девушки.
***
Энджи стояла на берегу. Река в этом месте образовала некую запруду, течение было слабым. Волны мягко накатывали на песчаный берег. Небо было серым, лёгкие сумерки уже накрывали лес. За деревьями было видно отблески костра. Она знала, что Роберт неподалеку, и от этой мысли ей было спокойно. Эн провела рукой по спутанным волосам и не нащупала заколку. Она вспомнила, как во время спуска Роберт махнул рукой, задев её волосы, и зажим с волос отлетел куда-то на дно лодки. В суматохе, пока выгружали вещи, она совсем забыла об этом. И всё бы ничего, но это была любимая заколка мамы, и Эн всегда носила её с собой как память. Поэтому она подошла к мосткам, к которым была привязана лодка, и осторожно поднялась на них. От дождя доски стали скользкими. Расставив руки в стороны и стараясь не упасть, она кое-как дошла до лодки и спустилась в неё. На дне лежали рыбацкое снаряжение и свёрнутая сеть. В темноте Энджи никак не могла увидеть свою заколку, поэтому стала искать на ощупь, аккуратно водя руками по деревянному днищу, боясь зацепиться за какой-нибудь крючок. Нащупав свою пропажу, она радостно вскрикнула и прижала её к себе.
– Слава богу, я тебя нашла, – проговорила девушка. На её ладони лежал зажим в виде цветка лилии. Она сразу же убрала волосы со лба, свернула их на затылке и заколола.
Энджи посмотрела на водную гладь. В темноте вода казалась чёрной, первые звёзды отражались в ней, как в зеркале.  Вокруг было тихо. «Слишком тихо!» – подумала она, и стала вылезать из лодки. Сзади раздался всплеск воды. «Рыба, наверное,», – она не обернулась. Всплеск повторился уже ближе, почти у самой лодки. Энджи вернулась в лодку и уперлась ладонями в борт, пытаясь хоть что-то разглядеть в тёмной глади. Под водой появился свет, и он приближался к ней. Она не могла оторвать взгляд от странного объекта. Не успела она понять, что происходит, как две белые руки высунулись из воды и схватили её за шею. Энджи тянули в холодную воду.  Вынырнув, она схватила ртом воздух, но что-то опять схватило её за ноги и потянуло на глубину. Она пыталась вырваться, но сил не хватало. Кое-как девушка смогла вытянуть голову из воды и крикнуть что было сил:
– Роб!!! – крик оборвался, и её голова опять ушла под воду. Девушка со всей силы старалась бить ногами существо, удерживающее её, и голова на секунду опять вынырнула на поверхность. – Помогите!!!
Она успела сделать вдох и снова ушла под воду, сил сопротивляться больше не было. Существо из её прошлого, труп бедняги Макса, крепко держало её за ноги и пыталось утопить. В голове звучал шипящий скрипучий голос, от которого она впала в ступор, её словно парализовало от ужаса:
– Здравствуй, Энджи! Вот мы и встретились, – шептал убыр, – скоро всё закончится. Обещаю, ты не будешь страдать.
Энджи пыталась сосредоточиться и мысленно ответить трупу, что не боится его, но воздух кончался. Инстинктивно она залезла в карман, нащупала холодный металл, нажала на кнопку. Механизм сработал, и маленький складной нож раскрылся. Собрав последние силы, она притянула к себе труп и воткнула в него лезвие. Оттолкнувшись от существа, она не встретила сопротивления – труп взвыл от боли или от неожиданности, и этого было достаточно, чтобы Энджи смогла освободиться. Глубина была небольшой, но девушке никак не удавалось выплыть. Она вытянула руки, сделала пару взмахов, но от нехватки воздуха в глазах потемнело, и она потеряла сознание. Она чувствовала, как захлёбывается, вода проникала в лёгкие. Энджи тонула, погружаясь в чёрную дыру беспамятства. Последнее, что промелькнуло в её памяти – мокрая шерсть под рукой.

***
Роберт услышал громкий всплеск, как будто мешок в воду упал, а потом раздался крик Энджи: «Помогите!!!».
Он со всех ног побежал на берег. Там всё было тихо, лодка стояла привязанной к пристани, лёгкая рябь на воде и никаких следов девушки.
– Эн, Энджи?! – он пробежал вдоль берега, скинул обувь и зашёл в воду. Но река молчала. Он растерянно схватил себя за голову, предчувствуя, что случилось что-то страшное. Неожиданно в пяти метрах от берега вода забурлила. На поверхности появилась чёрная звериная морда. Зверь плыл к берегу, он тянул человека на берег, схватив его за руку. Роберт разглядел длинные волосы и бледное лицо Эн и стал грести, двигаясь навстречу животному, желая помочь.
– Господи, Эн! – мужчина приподнял девушку в воде, животное отпустило её руку, доверив хозяйку незнакомому человеку.  Роберт вышел на берег, положил девушку на песок и начал делать искусственное дыхание, пытаясь привести её в чувство. Наконец Энджи резко закашлялась, отплёвывая воду. Она огляделась, на лице застыл страх.
– Эн, милая, как ты меня напугала, – юноша прижимал её к себе.
Но Энджи продолжала оглядываться по сторонам, пока её взгляд не задержался на тёмном пятне в кустах. На глаза навернулись слёзы, она протянула дрожащую руку:
 – Марун! Малыш, как ты нашёл меня? Иди скорее ко мне, – лис, поскуливая, пополз к девушке. Марун вилял мокрым хвостом, лизал лицо девушки, а она улыбалась и гладила его по голове.
Роберт стоял и удивлённо наблюдал за этой картиной. Огромный чёрно-бурый лис словно щенок радовался человеку.
– Роберт! – голос Эн немного охрип. – Роб, это мой лис, Марун. Он спас мне жизнь.
Мужчина приблизился к животному, но услышал недовольное ворчание, и застыл на месте:
 – Пожалуй, я пока пойду принесу одеяло, чтобы ты не заболела, – немного замешкавшись, он обернулся, – Эн, ты как вообще?
Девушка только кивнула головой и ласково улыбнулась:
– Теперь со мной мой защитник, – чмокнула она мокрый лисий нос.
Когда Роберт скрылся за деревьями, она со страхом посмотрела на чёрную воду, на молчаливый лес вокруг и покрепче прижала к себе своего спасителя.
Спустя полчаса она сидела у костра, закутавшись в одеяло. Первоначальный страх ушёл. В голове она уже разрабатывала план, как ещё раз вынудить Макса проявить себя. Она понимала, что он тоже готовится к их последней встрече. Это знание приводило её в ужас, но она должна была с этим покончить и убить его. Только Роберт мог ей в этом помочь. Им необходимо было разыскать могилу убыра, и как можно быстрее.
Чёрно-бурый, как стал называть его Роберт, лежал рядом и грелся, вытянув передние лапы поближе к огню. Он, к удивлению, Эн и неудовольствию Роба, очень дружелюбно отнёсся к Заку, который в ответ на это налил и поставил перед лисом щедрую порцию похлёбки. Марун с жадностью накинулся на еду, громко чавкая от удовольствия.
– Это какое же расстояние он преодолел, чтобы найти тебя, – пожилой мужчина покачал головой и ласково погладил зверя, – тот никак не отреагировал, разрешив себя гладить.
– Вы ему нравитесь, Зак, – сказала Энджи. – Обычно он не доверяет людям и не позволяет себя трогать.
– Ну мы с ним одинокие волки, – улыбнулся Зак, – вернее, лисы. Животные чувствуют родную душу. Так же как он почувствовал, что тебе грозит опасность. И как тебя угораздило свалиться с лодки? Вроде и течение в этих местах спокойное, а тебя ещё и на глубину затянуло.
Энджи пожала плечами.
– Роберт, мне надо с тобой поговорить, – сказала она перед сном, – это очень важно, и от этого зависит моя жизнь.
– Конечно, милая, – юноша погладил её по руке, – но только завтра, тебе нужно отдохнуть.
– Как скажешь – согласилась она, залезая в свою палатку. – Марун, ко мне!
Лис подошёл, послушно лёг у входа, положил морду на лапы и закрыл глаза. Но даже во сне он был настороже.
***
Раннее утро в лесу было прекрасно. Природа просыпалась, птицы только начинали свои переговоры, от реки поднимался туман. Солнце золотило лучами речную гладь. Энджи открыла палатку и выглянула наружу.  Настроение было чудесным, как и это утро. Энергия била ключом. На костре уже закипал чайник, от него исходил аромат свежезаваренных трав. Сбоку на горячих углях стоял котелок с кашей, которую уже успел приготовить Зак. Лиса не было видно на поляне, но девушка не волновалась. Если Марун ушёл по своим делам, значит беспокоиться не о чем. Сладко потянувшись и сделав пару махов руками, Эн окончательно проснулась и пошла к реке умыться. При свете дня река не выглядела такой мрачной, как вчера вечером.  Она поднялась на мостки и внезапно побледнела. Её складной ножик торчал в самом начале пристани.
– Эндж?
Девушка вздрогнула. Роберт стоял на берегу и обеспокоенно смотрел на неё.
– Ты как-то неважно выглядишь, – юноша подошёл и потрогал ей лоб, – вроде не горячая.
– Я в порядке, правда, – Энджи вытащила из доски нож и положила его в карман.
– Ты вчера хотела со мной поговорить. Хочешь, можем сейчас. Что тебя тревожит? – он сел на старое дерево и похлопал рядом с собой, приглашая подругу сесть.
– Да, я должна многое тебе рассказать. Не факт, что ты поверишь, но это всё правда. Марун бы подтвердил, если бы мог говорить.
Энджи замолчала. Она подбирала слова. В этот момент из леса вышел лис и положил голову юноше на колени, как будто призывая его выслушать и поверить во всё, что скажет Эн.
Рассказ был долгим, пугающим, иногда до слёз грустным, но всё равно очень странным. Описывая смерть матери, девушка не могла сдержать слёз. Роберт сжимал её руку, сочувствуя её потере. Когда Энджи замолчала, он встал и подошёл к берегу.
– Знаешь, если бы это рассказал кто-нибудь другой, я бы не поверил, – он обернулся и посмотрел на девушку, – но это ты, Эндж. И я верю каждому твоему слову.
– Спасибо! – тихо произнесла она.
– Я думаю, нам предстоит большая работа, – Роб как мальчишка задорно встряхнул головой и почесал за ухом у зверя.  – Пойду скажу отцу, что мы возвращаемся.

***
Всю следующую неделю Роберт организовывал настоящую поисковую операцию. Он пропадал в библиотеке, разыскивая старые карты местности и сверял их с современными. Параллельно составлял свой собственный план с пометками и рисунками на полях. Вечерами он приходил в комнату к Энджи, и они вдвоём читали архивные записи старейшин деревни разных лет. Отправной точкой был дом знахаря Макара. Именно с его исчезновения стали пропадать и другие люди. До этого момента ничего необычного не происходило.
– Хорошо, вот смотри, – молодой человек стоял над картой, – это дом знахаря. Деду Макару на момент исчезновения было около 80 лет. Значит, далеко от деревни он уйти не мог.
– Но его не было 4 дня. Это тоже немаленький срок. За это время можно пройти порядочное расстояние.
– Верно, – Роберт грыз кончик карандаша, – но пусть даже и так. Два дня он шёл в одну сторону, два дня обратно. Значит, можно рассчитать примерный радиус поиска. Тем более, лесополоса у нас только по одну сторону, а с другой – поля да холмы. И если древнее поселение поклонялось богам леса, то в любом случае святое место должно находиться в лесу.
Энджи улыбнулась своему другу и нежно поцеловала его в щёку.
– Что бы я без тебя делала! – её голова легла на его плечо, – я так тебе благодарна…
– Ну что ты, – он приобнял девушку и ласково поцеловал её в макушку, – ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
– И как же? – Эн хитро улыбнулась, дожидаясь ответа, хотя сама его прекрасно знала. Юноша приподнял её лицо за подбородок и поцеловал кончик носа. – Я тоже тебя люблю, Роб! – прошептала девушка и крепко поцеловала любимого в губы.
***
За последние дни, после речного путешествия, они стали очень близки. Как-то вечером Роберт зашёл к Эн. Они пили чай и обсуждали предстоящий поход. После бурного спора в комнате повисло молчание.  Роберт смущённо посмотрел на девушку:
 – Я, наверное, пойду, – он неловко встал с дивана, и пустая чашка полетела на пол, – Чёрт, я не специально!
Оба одновременно опустились на пол и, ударившись лбами, рассмеялись.
Роберт не сводил глаз с Эн, осторожно убрал прядь волос с её лба, отчего девушка приоткрыла рот и облизнула губы. У юноши вспотели ладони, он наклонился и нежно коснулся её губ своими. Девушка прикрыла глаза – она никогда не чувствовала ничего подобного, руки дрожали от возбуждения. На каждое его прикосновение её тело отзывалось дрожью и требовало продолжения ласк. Мужчина целовал шею и плечи Энджи, сняв с неё рубашку. Его ладони накрыли молодую грудь, отчего с губ Эн сорвался стон, она изогнулась ему навстречу. Она слышала его шёпот, чувствовала его желание, она хотела испытать с этим мужчиной всё. Как и он с ней.
Но вдруг Роберт отстранился. Он тяжело дышал и смотрел на раскрасневшуюся молодую женщину. Она была прекрасна. Немного припухшие от поцелуев губы были чуть приоткрыты. Он был готов целовать их вечно. Крепкая грудь, прикрытая прозрачной тканью бюстгальтера, вздымалась волнами. Чтобы не сорваться, Робу пришлось отвести взгляд.
– Эн, любимая, мы не должны торопиться, – он коснулся пальцами её щеки, – посмотри на меня.
Она дрожащей рукой потянулась за рубашкой:
 – Ты просто не любишь меня, – с горечью произнесла Энджи.
– Глупая, иди ко мне, – он сгрёб её в охапку и прижал к себе, – всё как раз наоборот.  Именно потому, что я очень сильно тебя люблю, я не хочу сделать тебе больно. Ты мне веришь?
Энджи кивнула головой и ткнулась носом в его плечо:
 – Я тоже тебя люблю, Роберт! Пусть будет, как ты хочешь. Когда этот кошмар закончится, мы будем вместе!
Они ещё долго сидели в обнимку, говоря друг другу нежности и смущённо хихикая.  Расставшись, каждый ещё долго не мог уснуть, вспоминая этот вечер в подробностях. Все следующие встречи грозили перерасти в бурю страстей. Молодые люди не скрывали своей любви и были счастливы, что есть друг у друга.

***
В итоге, проведя последние расчёты, они сошлись на том, что радиус поисков составляет около 20 км. Подготовка была почти завершена. Осталось закупить провизию и необходимое снаряжение. Эн собрала медикаменты. Риск получить травму в лесу был всегда, тем более поиски могли затянуться. Юноша подготовил даже святую воду и осиновый кол, так как не знал, с чем им предстоит сражаться. В глубине души он надеялся, что ничего таинственного и страшного им не встретится. Но он очень ошибался.
 Энджи скептически смотрела на всё это оружие против нечисти. По правде, они ничего не знали об этом существе. Их предположения основывались лишь на древних легендах.
Вечером, сидя на крыльце, девушка держала своего возлюбленного за руку:
– Роб, если вдруг что-то пойдёт не так. Если со мной что случится, пообещай, передать моему отцу, как сильно я его люблю. И что мне очень жаль, что я покинула его. – Она вытерла набежавшие слёзы.
– Я обещаю, Эн! И ты помни, что я люблю тебя и буду всегда любить, – юноша достал из кармана маленькую коробочку, открыл её. Внутри лежало кольцо с голубым камнем.
– Я думал сделать это, когда мы вернёмся, но сейчас самый подходящий момент. Эн, ты станешь моей женой?
– О, Роберт! – девушка обняла любимого и горячо прошептала. – Да!
Марун лежал рядом с довольной мордой и бил хвостом по земле. Если бы животные могли улыбаться, его улыбка была бы самой счастливой.
На следующее утро они наконец отправились в путь. Роб сообщил отцу примерные координаты, где они планируют находиться. Зак высадил их на опушке леса с огромными рюкзаками за спинами. Смотря на хрупкую девушку, было непонятно, как такая тяжёлая ноша не опрокинула её назад. 
О настоящей цели путешествия отец Роба не знал. Сын сказал, что это своего рода археологическая экспедиция для уточнения исторических данных. На самом деле пожилой мужчина думал, что молодые люди просто хотят побыть вдвоём, а увлечение историей ещё больше объединило их. Он прекрасно видел, какие искры вспыхивают между Робертом и Эн.
Однако старый Зак не мог отпустить их просто так. На дно рюкзака Роба было приклеено маленькое устройство – монетка со встроенным датчиком, сигнал с неё поступал прямиком на монитор в машине Зака. Так он всегда мог знать, где они.

Первый походный день не принёс никаких открытий. Путешественники разбили лагерь и разожгли костёр.  Погода была ясная, дождя не ожидалось, поэтому решено было спать на открытом воздухе в спальниках. Лис всегда крутился рядом. Он воспринимал их поход за обычную прогулку. Как ребёнок он резвился в траве, ловил полёвок. Прятался за деревьями и выскакивал перед Энджи, чем очень пугал её.
– Марун, прекрати беситься! Как с ума сошёл! – восклицала девушка. – Вот поганец!
Она видела, что стихия Маруна – это лес.  И он – дикий зверь, который осознанно остался с человеком.  «Интересно, страдал ли он от такого выбора», – думала девушка, наблюдая за лисом.
– Он ведь не ушёл в лес, – сказала она Роберту, сидя у костра, – а мы его никогда с папой на привязи не держали. Несколько раз он спасал мне жизнь, и, как мне кажется, не последний.
– Да, Эн. Марун необычный лис. Он ещё покажет, на что способен. Эй, чёрно-бурый, иди-ка сюда, – юноша отрезал кусок сыра и протянул зверю. Марун охотно взял еду из рук мужчины и подсел поближе, дожидаясь добавки. – А ты, парень, не промах! – засмеялся Роберт, – ну, держи ещё, – и очередной кусок исчез в пасти лиса. Наевшись, он отошёл в сторону и лёг на одеяло.
Следующие пару дней они бродили по лесу. Запасов было достаточно. Маршрут проходил вдоль ручья, поэтому всегда можно было пополнить запасы воды. На пятый день, согласно карте, путники приблизились к центральному квадрату. Погода резко ухудшилась, небо заволокло тучами, от ручья тянуло сыростью. От этого кожа Эн покрылась мурашками, девушку передёргивало от озноба.
– Сегодня мы воспользуемся палаткой, – недовольно буркнула она, – и лучше разбить лагерь сейчас, не мешкая. Чувствую, скоро польёт как из ведра. Роб, ты слышишь меня? – она догнала мужчину, который резко остановился, и врезалась в его спину. – Ты чего затормозил?
– Смотри, – он показал рукой на что-то впереди него.
Перед ними открывалась поляна диаметром около 50 метров. Деревья окружали её со всех сторон, словно колонны в тронном зале. Два старых дерева по центру наклонились друг к другу и сцепились кронами, образовав подобие купола. Их корни наполовину торчали из земли, но концы уходили глубоко в землю, не давая махинам рухнуть.
– Что за мрачное место. Думаешь это место поклонения? – шёпотом спросила девушка.
– Не знаю, – пожал плечами юноша, – надо осмотреться.  Для начала устроим ночлег. А то ты совсем продрогла. 
Он сбросил рюкзак на землю и стал обустраивать стоянку в стороне от поляны. Она и на него находила страх. Энджи собрала сухих веток для костра, разожгла огонь и достала продукты из мешка. Начала готовить ужин из консервированного рагу и сосисок, на огне стоял котелок с водой для чая.
– Роб, я всё приготовила, – крикнула она, – у нас сегодня прямо королевский ужин, иди скорее!
Роберт закончил собирать палатку и, взяв тарелку с едой, сел рядом.
– А ты ещё не думала, чем будешь заниматься по жизни? – неожиданно спросил он – Тебе ведь надо учиться.
– Конечно, думала. Но я не хочу уезжать от тебя. Я просто не смогу, даже на время. – Она перестала жевать и грустно посмотрела на мужчину.
– Я тут поразмыслил… Я ведь тоже не доучился до конца – после войны все жили бедно, и отцу была нужна помощь. Хоть я и был мелким, но энергии и сил было много. Поэтому вместо учёбы я помогал ему поднимать наше кафе. К чему я это веду… – Роберт провёл рукой по волосам Эн, что говорило о его волнении, – если мы вместе поедем учиться, – он вдруг покраснел и смутился, – я, конечно, постарше, но…
– О, Роберт, – перебила его девушка, – ты не перестаёшь меня удивлять, – она восхищённо смотрела на юношу. – Да это будет здорово!!! Правда! И я бы хотела изучать археологию. Это ведь так интересно восстанавливать историю по мелким деталям. 
– Не представляешь, как я рад это слышать. А где обещанные сосиски? Кстати, я с утра не видел чёрно-бурого.
– И правда, – Эн осмотрела поляну, но лиса нигде не было. – Надеюсь, он прибежит на запах еды.
Она оставила немного еды для Маруна. Подкрепившись, они принялись изучать странную поляну. Энджи подняла голову и увидела, что кроны деревьев образовывают ровный круг. Она покружилась, отчего её немного повело. Как только восстановилось равновесие, она подошла к поваленным деревьям. В образованном своеобразном шатре было темно, пахло землей и сыростью. Она достала фонарик. Трава в этом месте не росла, землю покрывал слой какого-то белого порошка. Девушка взяла горсть на ладонь и подула. Порошок, словно снег, разлетелся в стороны.
– Пепел? Но откуда? – Энджи достала маленькую лопатку и стала подкапывать землю в глубину. Фонарик лежал рядом, освещая место, где копала Эн. Под лопатой что-то хрустнуло. Девушка остановилась, отложила лопату и продолжила копать уже руками. Расчистив находку, она отшатнулась. На дне небольшой ямы белела кость. Взяв себя в руки, она продолжила копать. От напряжения на лбу выступил пот. Вслед за первой костью обнаружились ещё и ещё. Энджи перестала копать и схватила фонарь. На дне лежала человеческая кисть: пять тонких пальцев, один из которых был сломан Энджи.
– Роберт, Роб! Да где ты? – громко позвала Эн. – Иди скорее сюда!
– Ты что-то нашла? О, Боже! – Роберт прибежал на зов и уставился на кости. Присев, он потрогал гладкую поверхность скелета, – им много лет. Очень много. Видишь, кость уже начала крошиться от времени.
– А если копнуть дальше, там всё тело может лежать? – испуганно спросила Эн. Это была её самая страшная находка. – Тут вся земля усыпана пеплом, Роб. Он на поверхности, значит кто-то его рассыпал. Я боюсь. Может, уйдём отсюда?
Она почти бегом направилась к палатке, но Роберт поймал её за руку.
–Эндж, мы ведь ради этого сюда пришли. Сама подумай. Кости очень старые, а глубина слишком мала, чтобы быть их настоящей могилой. Кто-то или что-то перенесло их сюда.
– Чтобы невозможно было найти настоящую могилу. – Энджи немного успокоилась. – Наверное, ты прав, и мы должны попробовать. Но этот пепел, зачем его здесь сыпать? Надо выкопать эти останки и перенести их в настоящую могилу, только так мы уничтожим эту нечисть.
– Согласен, но только мы сделаем это утром. Я расставлю по периметру фонари, чтоб тебе было спокойнее. Он приобнял девушку, и юные путешественники отправились спать.
***
Посреди ночи раздался дикий вой. Парень с девушкой выскочили из палатки. Роберт держал в руках отцовское ружье, которое отец положил ему на всякий случай. Фонари погасли. Огромный светящийся шар плавал под сцепившимися деревьями. Труп внутри шара костлявыми пальцами сжимал шею животного.
– Чёрно-бурый…  – прошептал Роберт.
Энджи, бледная, стояла рядом и не могла произнести ни слова. Животное извивалось из последних сил. Глаза закатились, изо рта раздавались хрипы, кровавая пена стекала по шее.
– Отпусти его, – одними губами произнесла Эн. – Пожалуйста, – рыдания сдавливали горло, будто это на её шее смыкались пальцы нечисти, – ведь тебе нужна я! Так вот, я здесь! – она медленно шла в сторону шара, – Марун, малыш… не сдавайся, прошу тебя!
 Но лис не слышал её. В местах, где сгнившие пальцы трупа сжимали его шею, шерсть начала тлеть. Запах жжёной плоти разнёсся по поляне. На коже Маруна появились ожоги.
Перед Энджи, как в кино, всплыла картина: мамины ноги в холодной воде ручья, бледное мёртвое лицо, пустые глаза смотрят в небо.  А на шее алые пятна от ожогов.  Почему она только сейчас вспомнила о них? Вдруг всё встало на свои места. Оно было рядом всегда…
– Мама! Мама! – она не узнала свой голос, он эхом пронесся по лесной глуши. Слезы капали на землю. Кулаки сжимались от ненависти и бессилия.
– Наконец-то ты всё поняла, – прошипел убыр, – да, я всегда был рядом. И Кэтти была лишь помехой на моём пути к тебе.
Словно дикая кошка Энджи прыгнула на убыра. Маленький складной нож был сжат у неё в ладони. Она нанесла удар со всей силы. Лицо того, кто, когда–то был Максом, исказилось гримасой и сгнивший рот рассмеялся. Он склонился к Эн, распространяя запах гнили.
– Упс! Промахнулась! – убыр отбросил от себя тело Маруна. В его груди торчал нож – твоя шавка? Скоро увидимся, дорогая! – вместо лица Макса Эн увидела лицо матери, с впалыми щеками и страшным оскалом. Яркая вспышка ослепила её, и поляна погрузилась в темноту. Энджи затрясло крупной дрожью, она упала на колени рядом с лисом. Она боялась до него дотронуться, руки дрожали. Потом рыдания вырвались наружу, и она затрясла мёртвое животное.
– Ну же, ну же! Марушка, Марун…  – она поднимала его за шею, гладила морду и уши, но глаза оставались закрытыми, –   открой глаза, пожалуйста…
Роберт попытался оттащить её от мёртвого животного, но в Эн как будто кто-то вселился, она брыкалась и цеплялась за Маруна:
– Нет! Нет! Пусти меня! Он ещё жив! – девушка вырвалась и упала рядом с лисом, уткнувшись носом в черно-бурую шерсть с красными подпалинами и последний раз ощущая запах своего любимца, который больше не придёт утром будить и не подлезет своим мокрым носом хозяйке под ладонь. Не будет выпрашивать на кухне кусок курицы, пританцовывая и подвывая. Энджи лежала не шевелясь, только её ладони гладили уши и шею лиса. Сколько прошло времени она не знала, ей было всё равно. Марун ушёл, как и мама. И она должна была это принять.
Роберт не трогал её, дав ей возможность попрощаться. Он сидел рядом с костром, лицо было хмурым. Он этой ночью тоже многое понял, узнав правду о существовании нечисти. Молодой мужчина испытывал боль от потери чёрно-бурого и жалость к девушке, повидавшей столько горя.
Небо сквозь деревья начало светлеть. Самая страшная ночь в их жизни закончилась. Энджи подняла голову, последний раз посмотрела на своего мёртвого друга распухшими от слёз глазами.
Юноша уже собрал вещи и затушил огонь. Дальше оставаться здесь не было смысла.
Девушка молча взвалила рюкзак на плечи и пошла в сторону леса.
– Энджи, – окликнул её Роб, – разве мы не похороним его?
Она лишь покачала головой и тихо добавила:
– Это всего лишь кости… А Марун… мой Марун уже не здесь! – не обращая внимания на струящиеся по щекам слёзы, она покинула поляну.


8. На пути к прощению
Ясь унёс тело любимой далеко в лес. Никто не должен был знать, где она покоится, тем более убыр. Древобог всеми своими силами пытался удержать её дух в теле, но никакая магия уже не могла вернуть Анику к жизни. Он потерял её навсегда. Смирившись с утратой, он предал её тело земле на большой поляне, где деревья как колонны огораживали это место от всего леса. На её могиле он посадил два семечка ясеня, а сам покинул лес, канув в неизвестность.
Спустя века из-за старого знахаря проклятый дух воскрес. Он стремился обрести прощение, для которого ему нужна была убитая им Аника. Он искал её останки, но ничего не находил. А. проклятие требовало крови, поэтому он губил бродяг, потерявшихся в болотах и заводил в чащу лесников. Его облик менялся с каждой новой жертвой. Душа Витоша погружалась во тьму, из которой, как он думал, его могла вытащить только Аника.
Однажды поиски очередной жертвы вывели его на поляну. Два огромных ясеня сцепились ветвями, то ли пытаясь уронить друг друга, то ли удержать. Опустив ладони на землю, Витош почувствовал дрожь из глубины. По рукам энергия начала перетекать прямо в землю, всё глубже и глубже. Корни деревьев зашевелились, земля стала подниматься, отплёвывая свои глубинные слои. На поверхности показалось тело, завёрнутое в саван, уже истлевший от времени. Сквозь дыры на ткани белели кости. Деревья, явив Витошу тело Аники (а это было именно её тело), опять сцепились кронами и застыли, закрыв останки от солнечного света. На мгновение проклятие ослабло, и Витош почувствовал себя прежним. Живым, как никогда. Он смотрел на свои руки, в которых тела кровь. Ощупал свое лицо, такое же молодое, каким он его помнил. Он мог вдыхать полной грудью чистый воздух, а не могильную вонь. Он сел на колени перед останками некогда прекрасной девушки. Он взмолился о прощении, которого жаждал. Но кости молчали. Только над головой шумел лес. Во рту Витоша снова появился вкус тлена, а руки покрыла гниющая плоть. Проклятие никуда не ушло. Тело Аники было бесполезным орудием в этом деле. И убыр, отчаявшись, с удвоенной силой продолжил рыскать по лесам, питаясь энергией бедных людей. Пока случайная встреча не вернула ему надежду снять проклятие.
Девочка лет 7 сидела на берегу, напевая какую-то весёлую песенку. Её звали Энджи.  Рядом в траве, распугивая кузнечиков, кувыркался маленький лисёнок. Он был готов в любой момент свалиться в воду, если бы не заботливые руки девочки. У неё были волосы цвета спелой пшеницы, курносый нос с веснушками и задорные карие глаза. Витош увидел точную копию Аники, когда она была такой же маленькой девочкой. Он помнил все периоды её взросления, пока она не расцвела и не превратилась в прекрасную девушку. Сейчас, наблюдая за этим незнакомым ребёнком, он с удивлением почувствовал, как меняется. Как тогда в лесу на могиле Аники. Он снова был человеком. Энергия этой девочки оживляла его, а значит, могла снять проклятие. Теперь он знал, что должен сделать. Это создание было послано ему свыше. И только она вернёт ему душу.
Время шло, Энджи росла. Убыр плёл свою паутину, подбираясь всё ближе к своей жертве. Смерти старой Мэри, Макса и, наконец, Кэтти не были случайны. Следующим должен был стать Пётр, отец девочки. Но её исчезновение спасло его. Энджи уехала неизвестном направлении, и Витош был вынужден идти по её следу. Энджи только упростила ему задачу, потому что сама пришла прямо в его логово.

9. Марун

День подходил к концу. Тело лиса лежало на прежнем месте. Шерсть торчала засохшими кровавыми клочками. Из раны на груди все ещё сочилась кровь, хотя после смерти животного прошло много времени. Она тонкими струйками стекала на землю и уходила глубоко, к древним костям невесты лесного бога. Два древних ясеня стояли словно влюблённые, стояли над Маруном и шумели листвой. Тут их ветви расцепились, пустив свет на могилу Аники. Корни подняли останки девушки, и древняя магия начала возвращаться в этот лес. Лучи солнечного света плели узор, в котором просматривались очертания женской фигуры. Дух невесты Древобога явился в этот мир. Это была уже не деревенская девушка, а лесная богиня. Она открыла глаза, голубые, как вода в озёрах. Белые как снег волосы шлейфом спадали до земли. Только черты лица: маленький задранный кверху нос и упрямо сжатые губы, делали её похожей на Энджи. Аника взглянула на свои кости, и они тут же рассыпались, превратились в прах, исчезнув с лица земли. Она опустилась на колени рядом с бедным животным, одинокая слеза скатилась по щеке.
– Ты был храбрым, Марун! И погиб, как герой. Но этого не должно было случиться. Как и тогда, в праздник Древобога.
Она посмотрела на небо и закрыла глаза, губы шевелились, произнося заклинания. Ведунья сняла с шеи флакон с чёрной жидкостью, капнула её себе на ладонь и приложила руки к ране зверя. Кровь закипела, как на сковороде, запеклась и закрыла рану. Подняв морду лиса, Аника легко подула в чёрный сухой нос. Марун громко чихнул и открыл глаза.
– С возвращением, Марун! – она приподняла ещё слабого лиса, придерживая его под животом. Он сделал пару неуверенных шагов, посмотрел на свою спасительницу и завилял хвостом. Девушка, что стояла рядом, немного напоминала Энджи. Но это была не она. Животное чувствовало силу этого человека над собой, и лис покорно положил морду на передние лапы у её ног.
– О, Марун, это я тебе обязана своим возвращением, – она ласково гладила его по голове. – Я дам тебе силу, чтобы ты довёл начатое дело до конца и очистил этот лес, отомстив за всех нас.
Она прижала голову лиса к своей груди, он закрыл глаза и замер. Вокруг поднялся сильный ветер, ураганный столб поглотил их двоих. Казалось, никто не сможет выжить, попав в самый центр стихии. Смерч поднял их высоко над землёй, в потоках воздуха и пыли сверкали молнии. Также неожиданно ветер стих. На поляне сидела одинокая фигура зверя. Богиня леса ушла, выполнив задуманное.
Животное, о котором складывались легенды, жаждало мести. Марун переродился, глаза, наполненные человеческим разумом, теперь смотрели на мир по-другому, разделяя добро и зло. Лис обрёл силу, мощные лапы царапали землю, длинная шерсть переливалась на солнце алыми всполохами. Издав громкий вой, он исчез в лесной чаще.
***
Энджи шла, словно робот, не понимая, куда. Перед глазами мелькали воспоминания, которые она не в силах была отогнать. Вот её лисёнок прыгал по берегу, она читала книгу, мама возилась неподалёку со своими цветами. Все было так прекрасно тогда. А сейчас её лисенок – лишь груда костей. Она своей рукой остановила его сердце. И его хитрые глаза больше не посмотрят на неё. И мамы тоже нет. И виновата только она. Девушка винила себя во всём случившемся. Роберт шёл позади, не говоря ни слова.  Он знал, что потребуется немало времени, прежде чем она снова сможет заговорить о Маруне.
– Я больше не могу идти, – Энджи устало прислонилась к дереву, – давай сделаем привал.
Не дожидаясь ответа, она скинула рюкзак. Мужчина кивнул и осмотрел местность. Выбрал более-менее ровный участок земли среди деревьев и начал устанавливать палатку. В этот раз Эн не помогала ему. Она села на большой пологий камень и наблюдала, как Роб возится над обустройством стоянки. В кармане она теребила злосчастный нож, когда в голову ей пришла мысль.
– Роберт, а принеси, пожалуйста, карту?
Она взяла в руки сложенный вдвое листок:
 – Почему мы с тобой зациклились на знахаре? Почему не начали поиски с местоположения первого поселения? Ведь это было бы вернее. Архивные записи не передают точную хронологию. И местонахождение деда Макара тоже никто не отслеживал, как и точное количество дней, которое он отсутствовал. Вот! – она указала место на карте, где река делала изгиб в сторону нынешней деревни. – В этом месте находилась стоянка славян, это почти рядом с лесом. Нам надо добраться до этой точки, и как можно скорее. – Она поставила крестик на карте в середине лесного массива.
– Но это далеко отсюда, не один день пути. Дня три точно займёт. – Роберт задумчиво смотрел на Эн. – Я знаю, как добраться туда быстро. Я дам отцу сигнал, чтобы он забрал нас отсюда и доставил в нужный квадрат.
 – Но... Я не совсем понимаю, как, – удивилась девушка, – он всевидящий и всеслышащий что ли?
– Просто я взял с собой радиостанцию – подумал, что это будет не лишним в нашей ситуации. А отец прикрепил мне датчик слежения, думая, что я не замечу его. – Роб улыбнулся, – и, как видишь, нам это пригодилось.
– Ну вы с отцом прям детективы! – Энджи впервые за день улыбнулась и воспряла духом. – Давай сигнализируй! 
«Это ускорит поиски и мою месть этой твари», – подумала она про себя.
Спустя пару часов над небольшой поляной послышался шум вертушек. Маленький вертолет опустился на траву. Зак сидел в кабине и махал ребятам рукой.
– Привет, молодежь! – крикнул он им. – Ну, как поиски? – он посмотрел на юношу и девушку и добавил, – а где мой любимый попрошайка? – но увидев предупреждающий знак Роберта, Зак сразу примолк и грустно покачал головой, – эх, бедолага! Ладно, садитесь. Куда летим? Домой?
– Нет, отец, – Роберт показал на карте точку, – здесь нас высадите.
Зак передал координаты пилоту и вертолет поднялся в воздух.

***
Высадив ребят в нужном месте, вертолет улетел в сторону деревни. Молодые люди стояли у самого края леса, который возвышался над ними стеной. У Энджи вспотели ладони и на лбу выступил холодный пот. У Роба было нехорошее предчувствие и сосало под ложечкой. Но они были настроены решительно.
– Не волнуйся, милая! Мы должны справиться и с этим, – приободрил он любимую. Она кивнула в ответ, и они тронулись в путь.
В этот раз им не надо было заходить в самую глубь леса. Поразмыслив, они поняли, что святое место не может быть далеко от самого селения. Поэтому они двигались в двухстах метрах друг от друга, постоянно аукая и подавая друг другу знаки.
– Нам надо зайти немного поглубже, – предложила Эн.
– Хорошо!
Они зашли подальше от реки. Энджи отодвигала кустарники руками и вслушивалась в звуки лесных обитателей, пытаясь угадать в этих переговорах, какие птицы или звери их издают. Энджи думала об отце, вспоминала их прогулки по лесу. Ещё она представляла, как сообщает ему о смерти Маруна. От этих мыслей на глазах опять наворачивались слёзы, она заставляла себя сдерживаться. «Потом наплачешься, когда дома будешь», – мысленно успокаивала она себя. Опомнившись, Эн вдруг поняла, что Роберт давно не отзывался, а она идёт в неизвестном направлении. Она остановилась и прислушалась, но было тихо.
– Роберт! АУ! – но никто не отозвался. – Роберт! Отзовись!
Эн достала компас, сверилась с маршрутом. Нет, она шла правильно. И Роберт должен был идти параллельно. Уж он-то точно не мог заблудиться. Она покричала ещё и пошла в направлении, где должен был находиться молодой человек. Через сто метров она заметила примятую траву и поломанные ветки кустарника. Здесь явно кто-то боролся. На ближайшем дереве была оторвана кора и там кто-то кровью отпечатал след от ладони. Энджи затрясло, мысли хаотично бродили в голове, она не могла сосредоточиться и думать разумно. Справа от дерева был примятый след, уходивший в лес. Словно тащили что-то тяжелое.
«Тело! – промелькнуло в голове у Эн. – Только не Роб! Умоляю тебя!».
Она знала, кто ведёт её за собой. И что их встреча будет последней. Она пошла по следам и вышла на поляну, очень похожую на ту, что они нашли вчера. Деревья так же стояли колоннами, образуя ровный круг. Их кроны почти смыкались, закрывая небо. На одном из камней лежал Роберт. Энджи бросилась к нему, но ударилась о невидимую стену, которая спружинила, отбросив девушку назад. По телу прошёл заряд, как от удара током. Эн приподнялась на локте, осматривая поляну. Позади вдруг раздалось цоканье:
 – Не торопись, милая! – рядом стоял юноша. Она никогда раньше его не видела. Он не был похож на труп. От него исходил свет, убеждавший девушку, что перед ней всё та же нечисть, только в другом обличье. – Ты не знаешь меня. Точнее, настоящего меня, до того, как я стал... неважно. Меня зовут Витош.
– Отпусти моего друга, тварь, пока я не затолкала твой язык тебе в глотку! – прошипела Эн.
 – Я расскажу тебе одну историю, – Витош не обращал на её слова никакого внимания.
– Да пошёл ты со своими сказками знаешь куда?
– Фу, как невежливо. А ведь я к тебе со всем уважением... пока. Ну да ладно. Садись и слушай.
– Нет! – Энджи поднялась на ноги и направилась к Витошу.
– Садись и слушай! – зашипело нечто внутри него, и какая-то сила заставила Эн упасть на колени. Её ладони обмотала высокая трава, мешая оторвать их от земли. В одной руке она сжимала нож, который начинал врезаться в кожу, причиняя боль. Энджи сжимала зубы, чтобы не закричать. Витош подошёл к девушке и приподнял ее голову за подбородок. Рука была ледяной. Это была рука мертвеца.
– Ты очень похожа на неё...
– На кого? – переспросила девушка.
– Её звали Аника, – Убыр начал своё повествование. Энджи тихо слушала. Она как наяву видела события тех лет. Видела девушек в белых нарядах, ленты на деревьях. Прекрасного бога леса и его любовь к бедной девушке, которая стала причиной ненависти того, кто сейчас стоял перед ней. И Эн еще больше начинала ненавидеть это чудовище.
– Поэтому именно ты, Энджи, поможешь мне вернуть дух Аники, чтобы она простила меня и сняла проклятие. И я воссоединюсь со своей возлюбленной. Разве это не прекрасно!? Как ты считаешь?
– Чтоб ты сдох, трупоед! Аника никогда не будет твоей. – Эн выплёвывала слова ему в лицо, видя, как это ему не нравится.
– Огрызайся, сколько хочешь. Ты-то не увидишь этого, милая. Знаешь, почему? Потому что ты умрёшь, – жуткий смех разнёсся над поляной.
И перед Энджи опять возник жуткий труп Макса с оторванной от черепа кожей и гниющим ртом. Существо присело к ней и вырвало нож из её руки, оставив сильный порез на ладони. Девушка вскрикнула от боли. Кровь большими алыми каплями закапала траву, уходя вглубь земли.
– Можешь убить меня, – Эн опустила голову, готовая признать поражение, – но отпусти его. Ты итак отнял у меня всех, кто был мне дорог. Но Роберта не трогай, он тут ни при чём.
– Ш-ш-ш, – змеиное шипение раздалось у самого её уха. По спине побежали мурашки от ужаса и отвращения. Если что-то пойдёт не так, твой дружок станет моей следующей куклой. А то я немного не в форме. Ха-ха-ха!
– Чтоб ты вечно горел в аду! – Энджи выкрикнула это со всей ненавистью. Раздался звук удара. Голова девушки откинулась в сторону. На щеке проступил красный след от костлявой руки трупа. Макс приложил свой гниющий палец к ее губам призывая замолчать. Становилось темно. Энджи уже с трудом видела очертания алтаря с молодым человеком. Внезапно она почувствовала тепло там, где её резанул нож, и повернула руку ладонью вверх. Кровь уже не текла. Сам порез тоже затянулся. Хотя она и приняла это за обман зрения в сумерках, но её тело словно наполнялось силой. Девушка чувствовала её в руках, ногах. Эн попыталась подняться с колен. Трава еще крепко её держала, но она одним рывком вырвала её с корнем. Убыр безотрывно следил за ней. Лес озарило яркой вспышкой и поляну залило светом. Энджи и убыр стояли у большого, старого дерева. Вокруг горели факелы. Деревья были украшены лентами и цветами. Посередине находился большой алтарь. Но Роберта на нём не было. Макс истерично рассмеялся.
 – Древобог, я не звал тебя! – Убыр смотрел куда-то в сторону.
Там стоял Ясь.
– Эти люди не помогут тебе, Витош. Отпусти их.
– Как знать, как знать, – Макс схватил Энджи за шею. – Ничего не напоминает? Верни мне Анику, Ясь, – прошипел убыр, – и я отпущу девчонку. Или. – в его руке блеснул всё тот же нож деда Макара, он поднёс его к белой шее Эн. На её коже проступила красная полоска крови.
– Витош! – голос Аники, словно колокольчик, прозвенел где-то рядом, – Витош! – ласково произнес женский голос.
Макс суетливо закружился на месте. Рядом с алтарём стояла девушка. Энджи готова была принять её за ангела – белые волосы, спокойное умиротворённое лицо. Но лицо девушки было и её, Энджи, лицом.
– Витош, мы пришли, как ты и хотел, – она протянула руки к своему бывшему возлюбленному, и он обрёл свой настоящий облик. Витош отбросил Энджи в сторону и, как зачарованный, подошёл к Анике. Эн тем временем отползла к алтарю.
Убыр держал свою любовь за руку:
– Любовь моя, теперь мы будем вместе!
– Мы были бы вместе, Витош. Но ты всё испортил, – голос девушки становился громче, приобретая металлический оттенок. Она положила руки ему на плечи. И убыр согнулся, как от непосильной ноши.
– О нет, – зашипело существо, сгибаясь под руками богини леса, – ты и твой божок опять вздумали меня обхитрить. Ничего у вас не выйдет! – Витош бросился в сторону Энджи, но вдруг замер на месте. На алтаре, возвышаясь над девушкой, стоял мощный чёрно-бурый лис. Его глаза горели ненавистью, адский огонь плясал в них и разгорался всё сильнее. С клыков капала слюна, пасть раскрылась в страшном оскале. Энджи прикрыла рот рукой, чтобы не помешать свершиться правосудию. Витош не успел даже слова сказать, как мощные челюсти хищника сомкнулись на его шее, и голова, словно мяч, отлетела к ногам Энджи, постоянно меняя лица. Тело убыра извивалось в страшных конвульсиях, меняя очертание, пока полостью не превратилось в пепел.
Ясь поднял голову Витоша:
– Мы заберём это с собой, – произнёс он с милой улыбкой, как будто и правда держал в руке мяч, – чтобы он больше никому не причинил вреда.
Аника присела рядом с Энджи и погладила её по щеке:
 – Теперь всё наладится! – произнесла она. – Прощай!
Поляна погрузилась во мрак, и Энджи потеряла сознание.

***
Шершавый язык лизал щёку. Шерсть щекотала нос. Энджи чихнула и открыла глаза. Она резко вскочила на ноги, но голова пошла кругом, и девушка неловко приземлилась обратно. Немного придя в себя, она огляделась. Перед ней стоял Марун. Она провела рукой перед глазами, думая, что это видение и оно сейчас исчезнет. Но нет. Марун, живой, стоял рядом и вилял хвостом. Дрожащей рукой девушка погладила его по голове. Тёплый язык лиса лизнул ее ладонь и всё встало на свои места. Эн со всей силы обняла своего любимца, так что он даже взвизгнул. Она плакала, но теперь это были слёзы радости. Марун скулил, как щенок и лизал щёки хозяйки.
– Марушка, как же ты меня напугал! Ведь я уже и не думала, что увижу тебя. Лисёнок мой! – она теребила его за уши и счастливо смеялась.
– А вот и я, – Роберт нёс огромную охапку дров, – меня может тоже кто-нибудь обнимет?
 Девушка бросилась к нему на шею:
– Роберт, милый, но как всё это возможно? Я ничего не понимаю, – она озадаченно смотрела на молодого человека.
– Честно говоря, я сам мало чего помню, – он почесал затылок, – но зато сейчас я ужасно хочу есть. И Марун тоже.
Потом они долго сидели у костра, обсуждали пережитое и то, что осталось у них в памяти. Больше ничего не могло омрачить им жизнь.
Чёрно-бурый лис лежал у их ног и задумчиво глядел в лес. В его глазах цвета речного песка взрывались огоньки, словно искры, раздуваемые ветром.




КОНЕЦ