Игренька часть 2. Глава 6. 1 Николаевич

Предыдущая глава: http://proza.ru/2025/01/29/1396

… Николаич приехал в магазин затем, зачем обычно и приезжали, приходили, а то и приползали мужики, обнаружив в своем личном владении утаённую от семьи «трёшку», а то и «пятерку».  Вот и сейчас Николаич, оставив гурт телят, скакал по направлению к магазину, имея в кармане «сколымленную» пятерку. По пути он, несмотря на головную боль производил расчеты:
  -  «Что взять?  Если бутылку «беленькой» за три-шестьдесят две - то как раз хватит и на бутылку «яблочного» за  рубль-тридцать семь, чтобы утром «подлечится» … Или взять две «Осеннего сада» по рупь-восемьдесять пять  и выпросить ту же «яблочную»,  с долгом в пять копеек, чтобы на утро?»
 
... Но эти глубокомысленные вычисления остались без итога, так как у магазина еще стояла хлебовозка, окруженная толпой, а с самого края толпы стоял младший сын и о чем-то увлеченно беседовал с другом. А Николаевич помнил, как еще вчера он обещал меньшому остановиться и больше не пить…  Он отвернулся и, пришпорив коня, проскакал мимо магазина. Но, увы, поехал не на работу, а к дому Васильевны – известной на всю деревню бабки-самогонщицы, которая гнала такое «забористое зелье», про которое говорили, что если муха над стопкой пролетит – крылья опалит…

...Андрей Николаевич вернулся на работу, но в кармане пиджака, вместо «пятерки» стояла «поллитровка» закупоренная затычкой из газеты.  И он время от времени, достав эту импровизированную пробку, делал маленькие глоточки вонючей, обжигающей жидкости…К концу дня бутылка опустела, а голова потяжелела, но для человека несведущего, его жалкое состояние глубокого опьянения было сокрыто: В седле Андрей Николаевич выглядел орлом: спина прямая, взгляд лихой, движения – скупы, но точны. Да и конь подчинялся ему беспрекословно. Но, стоило только под ногами оказаться земле, а не стременам, как выпитое лишало его всяческих сил.


 …Игренька доставил своего Человека к его жилищу, остановился у калитки и заржал. Юрка выскочил у дома, всем своим видом выражая радость о том, что папа приехал, но даже беглого взгляда на лицо отца было достаточно, чтобы от первоначальной радости не осталось и следа…  Николаич стёк с седла, с трудом поднявшись на ноги отдал повод сынишке, пробормотал что-то, типа «отведи!», а сам, качаясь и спотыкаясь на ровном месте побрел в дом…

                * * *
…Он мог не пить по несколько месяцев.  Иногда, даже выпив на каком-нибудь мероприятии рюмку-другую, мог «не сорваться», а с утра продолжить трезвую жизнь. Но все чаще и чаще было, чуть ли не на ровном месте он, «нырял с головой на дно стакана». Причем пил так, как будто пытался погасить какой-то неутолимый пожар в груди… Прошлое накатывало, как волна и Николаевич ощущал, как огненная воронка раскрывается в груди, опустошая душу…


... Он – десятилетний мальчишка, ждет, когда «тятя» – его отец приедет «с района». Отец приехал с какой-то грустинкой в глазах и они, втроем вместе со страшим братом, торопливо копали картошку. А через день – другой за отцом приехал «нарочный» и тятя уехал навсегда... Сначала – в «каталажку», на три года, за какую-то растрату, а потом на фронт. Андрейка знал, как тятя его любил, ведь он мог отцу сказать всё, что было на уме и на сердце и знал, что тятя всегда поймет и поможет разобраться.  Он ждал, когда же, наконец, закончится война и отец вернётся, но весной 44-го почтальон принес самую страшную весть. Мама и младшие завыли от горя, но он – на этот момент – старший мужчина в доме, потому что старший брат Сёма – тоже на фронте. И Андрей не стал лить слёзы при всех, сжал горе в груди, и оно осталось не выплаканным...

... Война. Он – с 12 лет работает в колхозе, как взрослый. Мужики почти все ушли на фронт. В деревне осталось несколько стариков, женщины и мальчишки. Голодно и трудно. И несмотря на то, что он всегда среди людей – ему одиноко. Мать, с того самого дня, как посадили отца – вся в работе. И порой Андрею кажется, что она тех телят, за которыми ухаживает на ферме – жалеет больше, чем своих детей. А она и рада бы быть мягче, нежнее, но изнуряющая работа, нищета, нескончаемые заботы и горестные события, следующие одно за другим, кажется, превратили её сердце в камень. Как-то он, вскоре после получения похоронки на отца, попытался с матерью посоветоваться на деликатную тему, на что она сказала:
«Ты, когда обуваешься – сначала мотай портянку на правую ногу. Чтобы быть правым на каждом шагу. Не делай того, о чем будешь сожалеть, но сделав что-то – не сомневайся в своей правоте».

... Он тогда попытался жить по материнскому совету и когда солдатские вдовы, пережив первое горе в своей бабьей тоске по мужской ласке, бросали на него призывные взоры – он предпочитал не замечать. Потому что и без того было жалко этих баб. Но когда на него также взглянула красавица Варвара, то он несмотря на то, что был на пару лет моложе её, – потерял голову. И хотя мать предупреждала, что не сможет та стать ему доброй женой – Андрей женился. Потому что влюбился до беспамятства. А еще – Варя забеременела почти сразу. А торопился жениться, потому что потерять боялся, ведь ему предстояло пойти в армию. Он наивно рассуждал, что «девка может не дождаться, а жена – дождется!»…

… Первая послевоенная призывная кампания состоялась через три года после Победы. И Андрей с радостью пошел защищать Родину. Дома оставалась молодая жена, да еще не родившаяся дочка. Но родилась дочка слабенькой и прожила совсем не много. И дальше не известно, кто виноват: то ли действительно жена оказалась «непутевой», то ли не смогла она пережить без него потерю ребенка, то ли мать не захотела принять и поддержать сноху, но через полгода армейской службы, Андрей Николаевич получил самое нежеланное для солдата письмо: Варвара сообщила, что встретила того, кого полюбила на самом деле и предлагала ему её забыть… И опять что-то сжалось в груди, потянуло каменной тяжестью, обожгло ледяным пламенем…

…Скажет Николаевич себе, что «нельзя верить бабам», но после армии опять попытается создать семью. Сойдется с женщиной, которая будет в одиночку воспитывать сына. Кажется, сумеет она оттаять его сердце: для неродного сына он станет, как родной отец, а потом в их супружестве появятся еще двое детей: сын Толик и дочка Зиночка. Но внезапно откуда-то вернется тот, с кем его Галина жила раньше. Встретит она своего Сергея, остановится поговорить, но, на беду, Андрей их увидит. Горячая кровь хлынет в голову, пришпорит он коня, выскажет им громко и не стесняясь выражениях все, что думает по поводу их встречи, да еще плеткой жене погрозит… А когда приедет домой, то Галина спокойно и с достоинством предложит расстаться. Резанет по сердцу её спокойствие, но не подаст виду Николаевич. Только скрипнет зубами от того, как полыхнет обжигая, но не согревая черный огонь в груди и отпустит без упреков, как жену, так и детей…

...Внешне - спокойно разделят они небогатое имущество, спокойно расстанутся. Но, если раньше Андрей и выпивал, то теперь впервые «уйдет в загул». Организм будет тяжело принимать алкогольную отраву, но только тогда, когда дурман будет плотно укутывать память – на какой-то момент в душе будет угасать тот черный, опаляющих, но не сжигающий огонь внутри...

...Работал Андрей Николаевич на разных работах до изнеможения. Потом срывался, пил до потери памяти. Было что и просыпался в чужих постелях с чужими женщинами, но душа не успокаивалась. С одной стороны, несмотря ни на что, в его сердце была нелицемерная доброта: он мог первому встречному отдать последнее, из того, что у него было. Он мог, не задумываясь прийти на помощь тому, кто терпел бедствие, он был готов открыть двери своего дома первому встречному. Он чужую боль воспринимал, как свою собственную, а может быть даже острее, чем свою… И, может быть именно поэтому, он не опустился на дно, но в конце- концов встретил ту, которая стала его верной спутницей на всю оставшуюся жизнь. С Александрой Фатеевной его познакомили, когда, как казалось его жизнь совсем «пошла под откос». 

Глава 6.2:http://proza.ru/2025/01/29/1420