Чингисхан глава 6

В XII веке большая часть племён, населявших монгольские земли, поклонялись тенгриянству, где важными культами поклонения были синее небо и Солнце. Поэтому двери юрт были направлены на восток, где восходило Светило.

Сначала были шалаши, затем шатры, а три тысячилетия назад появились юрты, укрытые войлоком. Но за всё это время юрта не претерпела никаких изменений, доказав свою практичность, даже не имея окон. Летом в ней прохладно, а зимой тепло.

Кроме того юрта служила для кочевых племён прекрасными часами. Летом, когда Солнце восходило на горизонте, освещая верх юрты (дымовой круг), женщины начинали доить скот. Когда же лучи спускались к нагнутым под углом жердям жилища, пастухи выгоняли скот на богатые пастбища.

Глава 6. МЕСТЬ

И сейчас далеко на горизонте уже виднелись колпаки юрт. Потёртые от усталости временем, они выглядели всё ещё величественно красиво на фоне поражающей своей дикостью зелени бескрайних лугов.

- Будь жёстче! - вдруг, внезапно остановив белую лошадь, сказал Есугей.

Темучин потянул уздечку, и его конь замедлил ход.

- А кто научит меня этому? - спросил он. Темучин в силу своих лет ещё не видел тонкой границы между жёсткостью и жестокостью, хотя сердцем мог это ощущать.

Есугей улыбнулся, услышав вопрос сына.

- К сожалению, мы с твоей матерью бессильны, - сказал он, но потом добавил. - Правда есть один учитель.

- И как его зовут? - тут же с любопытством спросил его Темучин.

Отец сначала задумчиво выдержал паузу, но затем ответил:

- Жизнь...иногда в ней встречаются вещи, которые нужно прожить, а не прочитать.

- Жизнь? - не понимая ответа, риторически вопрошал Темучин.

Есугей не сильно пнул коня ногами и он, ускорив шаг, приблизился к лошади Темучина.

- Запомни, сынок, один пинок судьбы лучше ста родительских подзатыльников.

Темучин улыбнулся, вспомнив об этих подзатыльниках, которыми в редких случаях и по существу награждала его мать. Иногда, не понимая речь отца, он всё равно старался запоминать его наставления, чтобы потом возращаться к ним уже осознанно.

Наконец-то они приблизились к тем самым юртам, о которых говорил татарский гость. Из жилища вышел однорукий мужчина вместе с молодым юнцом, который недавно прибыл из Поднебесной. Они поприветствовали гостей поклоном и жестом предложили им пройти к ним в жилище.

- Ты с войны что-ли вернулся? - в шутку спросил лекарь Темучина, заметив на его лице ссадины.

На лице Есугея появилась улыбка.

- Ты так всех девушек нашего селения распугаешь! - продолжал шутить лекарь, поглаживая Темучина по голове.

Но его веселье сразу улетучилось, когда Есугей рассказал ему о его погибшем племяннике. Было видно как эта новость сильно потрясла его. Иногда потухший взгляд и лёгкая потеря ориентации в знакомом ему пространстве, выдавали его отношение к горю. Немного придя в себя, он молча налил Есугею в большую чашу кумыса и велел супруге подогреть в казане вчерашнее баранье мясо. Темучин же сначала направился в другую юрту, где лекарь принимал пациентов.

- Значит, кто-то всё-таки пробрался к гнезду спустя мгновенье после Вашего выстрела в младенца? - уточнялся у Есугея лекарь.

- Я не мог этого знать, - отвечал Есугей. - Если бы я не пронзил дитя стрелой, то возможно он был бы ещё жив, но без одного глаза.

Лекарь задумался на мгновенье.

- Но люди живут и без двух глаз, - с укором, вдруг, сказал он.

Услышав это, Есугей поперхнулся. Положив чашу, он косо взглянул на него.

- Вы обвиняете меня в чём-то? - спросил он.

Лекарь сначала задумался, а затем услужливо ответил:

- Ни в коем случае, господин. Вы сделали всё что могли и здесь нет Вашей вины.

Есугей успокоился, а лекарь налил ему из кувшина ещё кумыса, затем встал и поклонился гостю.

- Мне нужно осмотреть Вашего сына, - сказал он и вышел из юрты. В это время другие аксакалы входили в жилище, чтобы составить компанию Есугею.

Лекарь зашёл в другую юрту и увидел как Темучин, приложив ухо к стенкам закрытого кувшина, внимательно вслушивался в странное шипение, которое доносилось изнутри.

- Из-за этих гадюк я уже потерял одного ученика, - холодно сказал лекарь. - Не хочу потерять ещё и гостя.

Темучин отошёл немного в сторону от кувшина.

-  Я помог ему умереть, - сказал лекарь. - Как вчера твой отец помог моему племяннику, пронзив его стрелой.

Услышав это, Темучин тяжело глотнул. Из недавнего опыта отца он понимал, как ему было трудно уклоняться от укоряющих взглядов других людей. Но никто не осуждал его открыто, но как можно было обмануть их глаза, которые в этот момент говорили вместо языков.

Лекарь открыл крышку кувшина, аккуратно достал прутом одну из гадюк, схватил её за шею и поднёс к прозрачному сосуду, покрытый сверху марлей. Затем, надавив ей на шейный позвонок, змея показала два клыка. Как только он вонзил их в марлю, из их кончиков каплями потекла жидкость, наполняя сосуд ядом. Темучин смотрел на это с пугающим интересом и детским любопытством. После этого лекарь бросил змею в кувшин и накрыл крышкой. Но работа с опасной гадюкой не принесла лекарю покоя на душе, как он желал и ожидал. Горестная весть продолжала быть спутником его мыслей.

Затем, достав с полки вонючую мазь, он принялся обрабатывать рану на лице Темучина.

- Что это? - с любопытством спросил Темучин.

- Помёт горных мышей, - отвечал лекарь.

- Значит меня лечат навозом?

- Не только, в состав этой мази входит и полезная человеческая моча, - спокойно ответил лекарь.

Темучину стало немного не по себе от услышанного. Но его эмоции перебил иноземный ученик, который в этот момент зашёл в юрту.

- "Уоо ма най тьё"! - грубо сказал ему лекарь на китайском.

Лицо ученика изменилось. Однако через мгновенье его удивление растаяло и он подошёл к полке, взял оттуда какую-то лечебную мазь вместе с сосудом из яда змеи и удалился из юрты. Темучин же задумался, так как ему показалась эта фраза знакомой. Но он никак не мог вспомнить, где он мог её слышать.

- Тебе нужно чаще улыбаться, а не быть постоянно угрюмым, - сказал лекарь, заметив его задумчивый взгляд. - У весёлых людей на лице работают в два раза меньше мышц чем у сердитых. Дай лицу отдохнуть.

- Хорошо, - с улыбкой отвечал Темучин.

Лекарь отложил мазь и провёл тряпкой по лицу мальчика, чтобы почистить лицо вокруг ран. В какой-то момент он остановился, вспомнив про своего покойного племянника. Горе словно шторм накрывали его мысли и чувства, выбивая его из обычного ритма жизни.

- О чём Вы задумались? - спросил Темучин, увидев тоску на лице лекаря.

Тот, словно вернувшись в реальность, продолжил вытирать тряпкой лицо мальчика.

- Когда-то твой род борджигинов враждовал с нами татарами, - сказал лекарь и задумался на мгновенье стоит ли ему продолжать речь.

- Продолжайте! - с любопытством просил его Темучин.

Лекарь протёр рану, выбросил старую тряпку и достал новую, выдерживая паузу, чтобы подобрать нужные слова.

- Моего отца тоже звали Темучин как и тебя, - сказал лекарь.

Мальчик удивился.

- Но откуда Вы знаете моё имя?

Лекарь поматал головой.

- Твой отец Есугей убил моего отца в поединке батыров, - неожиданно сказал лекарь. -  Когда родился ты, Есугей в честь победы над моим отцом, назвал его именем тебя, Темучин.

На душе мальчика затаилась непонятная тревога и сомнение. Может быть не случайно странный татарский гость из селения, где жила его невеста Бортэ, направил их с отцом к нему?!

- Тогда я поклялся отомстить. - продолжил лекарь. - Но прошли недели, месяцы, годы и рана понемногу зажила. Но сейчас твой отец убил моего любимого племянника.

- Он был вынужден, - перебил его Темучин.

Лекарь отрицательно покачал головой, а затем продолжил:

- Вместо того, чтобы горевать со мной, он  сидит за моим столом и пьёт крепкий кумыс. Разве это справедливо?

Темучин промолчал, опустив голову.

- Он должен понести наказание! - не унимался лекарь.

Услышав это, Темучин уже хотел уйти, но в этот момент в юрту опять зашёл его ученик, повторив фразу:

- "Уоо ма най тьё"!

И тут Темучина осенило и он наконец-то вспомнил эту фразу. Его лицо побледнело и он резко встал со стула, схватившись за живот.

- Можно мне срочно выйти! - сказал он.

Лекарь удивлённо посмотрел на него и кивнул головой. Темучин же стрелой вылетел из юрты и побежал в помещение, где был его отец. Забежав в юрту, он увидел много людей, где по середине сидел Есугей, который как раз в это время поднимал чашу крепкого кумыса из нового кувшина.

- Не пей! - крикнул ему Темучин. Но в юрте стоял шум и отец не расслышал его.

- Сейчас, сначала выпью, а потом скажешь! - громко отвечал Есугей.

Темучин был в замешательстве, но нужно было срочно что-то предпринимать. Он быстро оглянулся по сторонам и увидел у прохода чей-то лук со стрелами. Моментально схватив его, он натянул стрелу и направил в сторону Есугея. В это время тот допивал огромную чашу. Уловив момент, Темучин отпустил стрелу и она, пролетев через всю юрту, точно попала в чашу отца. Сосуд с кумысом разлетелся вдребезги.

- Ты что творишь, поршивец! - крикнул на сына Есугей.

Но Темучин ничего не ответил, выбежал из юрты, подбежал к стойлу и запрыгнул на своего коня. Есугей извинился перед аксакалами, быстро встал и стрелой побежал за ним. Он выбежал из юрты и запрыгнул на свою лошадь.

- Стой! - кричал Есугей.

Но Темучин не слушал его, а продолжал удаляться от него. Проскакав за ним пару вёрст, Есугей почти нагнал своего сына, но, вдруг, в этот момент у него внезапно закружилась голова и ему резко стало плохо. Проскакав ещё немного, он камнем повалился на землю.

Увидев это, Темучин тут же остановил своего коня и вернулся к отцу, чтобы помочь. Он вспомнил, как иногда китайские купцы заезжали в их селение со своим шёлком, чтобы обменять его на кашемир. Из-за морозов шерсть монгольских коз была густой и мягкой, поэтому очень ценилась купцами. Однако, были случаи, когда их спаивали отравленным кумысом, чтобы прикарманить их богатства. Поэтому, прежде чем пить его, они спрашивали хозяина:

- "Уоо ма най тьё"? То есть "Отравлен ли кумыс?".

Поэтому, когда Темучин услышал эту фразу повторно, то сразу догадался, что лекарь хотел отравить его отца.

Глава 6 из 30, книги "Чингисхан", часть 1.
Автор Ержан Орымбетов, 29.01.2025