Скульптор

        Интересно на досуге поразмышлять о роли личности в истории на тему "кто раньше был курица или яйцо?" или "история творит людей или люди историю?", но мой пост рассказ не об этом, просто не знал, как начать. Хотя толику философии я привнесу.
Андрей Васильевич - типичный классический застенчивый интеллигент, около тридцати лет, ну прямо как Алексей Трубнин из "Белой Гвардии", только гораздо безнадежнее, похожий по габаритам на ребенка со взрослыми чертами лица, классическими огромными очками, которые искажают лицо, и при этом при всем ещё и художник. Для промышленного уральского города совершенно безнадежный персонаж, оказавшийся не в том месте и не в то время. Но, как мы знаем, жизнь жестока и ничего с этим не поделаешь.
Предыстория моего рассказа такова, что по приезду в Асбест в 1996 году я самостоятельно, без принуждения, угроз и заманухи, пошёл устраиваться в местную художественную школу (на тот момент лучшую школу в Свердловской области, а может и по сей день). Дело все в том, что мне было 14 лет, а в школу брали с 7-9 лет и программа рассчитана на семь лет обучения. Но попечительский совет из двух педагогов во главе с директором, ознакомившись с моими работами в стиле патриотического детско-юношеского примитивизма, заинтересовался моей персоной. Во-первых, я пришел сам и это дорогого стоило (КПД от детей, направленных на принудительное обучение в школы искусств зачастую чуть выше нуля); во-вторых, в школе катастрофически не хватало мальчиков (известный факт, что настоящие художники рождаются из мальчиков, девочки, без обид, не я это придумал, а попечительский совет! Ив-третьих, мои примитивные работы по уровню композиции и идеям на голову были выше работ выпускников школы с пяти- или семилетним сроком обучения, хотя сильно уступали в технике исполнения, но я с этим за три года учебы как-то справился. В общем, я оказался в женском царстве, в группе пятого года обучения, где мои одноклассницы были на два, а то и на три года младше меня.
Если, по первости перед мольбертом с карандашом или кистью, я не очень уютно себя чувствовал перед девчонками, все-таки пробелы в фундаментальных знаниях и навыках не закроет даже очень огромный природный талант, то за станком в классе скульптуры таких проблем не было. Как месить глину или пластилин, используя стеки и проволоку, особых навыков не требовало. Легкость рождения идей, пусть даже по учебным заданиям, и воплощение этих идей руками, хоть и не с первого раза, сразу дало мне понять, что эта моя территория, в которой я буду вне конкуренции. Основная часть девчонок не любила скульптуру, потому как не хотела мараться и прилагать физические усилия. Поэтому в основном они занимались исключительно декоративно-прикладными работами - горшочками, цветочными композициями, зверушками и тому подобное. В виду этого уже очень скоро меня отрядили на обучение по отдельной индивидуальной программе. Так в моей судьбе появился Андрей Васильевич.
Андрей Васильевич когда-то давно учился в этой же школе, правда, она территориально находилась в Дворце пионеров, а сейчас в специально построенном для нее здании на Ленинградской. После успешного окончания художки и девяти классов общеобразовательной школы он мечтал поступить в художественное училище имени Строгановых в Москве - самое авторитетное учебное заведение в художественном мире, уступает быть может по известности лишь Художественной академии имени И.Е. Репина в Петербурге. Но не срослось. В итоге он отучился на "худграфе" нижнетагильского педагогического института. Надо сказать, что худграф там был и остается гораздо сильнее чем в любом другом пединституте нашей станы и находится на уровне профессионального художественного училища, такого как училища Шадра в Екатеринбурге или Мухиной в Питере. В общем большая часть выпускников школы, которая идёт далее в мир изобразительного искусства, попадала именно туда.
Андрей Васильевич устроился работать преподавателем одновременно с моим появлением в художке, а может и чуть позже и не имел никакого опыта работы по учительской стезе, а тем более с детьми. А дети - это злые и коварные существа с ангельской внешностью, которые великолепно чувствуют неуверенность, робость и непрофессионализм педагогов, чтоб потом это использовать против них же. Таким образом, уже очень быстро на Андрее начали "ездить", игнорировать и подчистую просить или подводить к этому, чтоб его же задания по учебной программе он сам и доделывал без снижения оценки для обучаемого. Тяжело мужчине работать в женском коллективе. Но на его голову в наказание или в награду послали меня, ведь я жаждал научится, а он научить и на этих позициях мы сошлись.
Уже через несколько месяцев я выполнял работы, далекие от учебного плана, в основном это были персонажи книг или исторические личности, преимущественно военно-исторической тематики в твердо академическом стиле. Освоив глину и шамот, я переключился на работу с пластилином для дальнейших гипсовых отливок. Глина и шамот хороши для простых форм, таких как посуда, вазы и персонажей в стиле "колобка", в общем, для декоративно-прикладного искусства, кроме того они требуют сушки и обжига в печи, чтобы остаться в вечности. Это длительный и сложный процесс, который утомляет школьное сознание, тем более при обжиге возникают трещины и разломы на фигурах если неправильно или некачественно намесить материал. В художке отливками мало кто занимался, можно сказать, что никто, при мне то точно. Эта технология, требующая особого трепета и терпения, состоит из трех основных этапов. Сперва изготавливается пластилиновая модель, основа для отливки, в которой ты создаешь желаемый образ - самая творческая стадия. Сразу скажу, что пластилиновая модель и конечная гипсовая отливка будут немного отличатся по восприятию, но в этом то и есть своя прелесть. Затем с модели снимается гипсовая форма - это самая ответственная часть, потому как при некачественной съемке формы теряется и модель, и форма и можно начинать все с начала. Самый интересный этап - гипсовая отливка в гипсовой форме. При удачной и качественно выполненной форме можно отлить несколько слепков. Но так как я старался все усложнить то работы получались витиеватые и сложные, поэтому формы хватало на один слепок.
Знание этой технике позволяет мне снимать слепки с рук и ног младенцев, ну, или делать посмертные маски с покойников как в Древнем Риме.
За первый учебный год мы с Андреем Васильевичем сдружились, частенько оставались сверх нормы в мастерской, чтоб доделать гипсовые работы, ведь раствор алебастра или гипса не будет ждать пока мы снова соберемся в рамках учебных занятий через четыре дня. Мастер и подмастерье - такая форма преподавания устраивала нас обоих. Во многом это получилось благодаря тому, что я не рвался домой или к друзьям, которых я тогда и ещё не заимел, а он по каким-то причинам не имел вторую половину и тем более детей, жил у родителей и также не рвался с работы.
Кроме художки Андрей работал в градообразующем комбинате "УралАсбест", причем, можно сказать, тоже по специальности. Он создавал резиновые клише для маркировки пропиленовых мешков для фасовки готового к транспортировке асбеста. Ближе к летним каникулам он предложил поработать с ним месяц-полтора. Скорей всего основным мотивом его порыва было не то, что ему нужна помощь, он со всем справлялся и без меня, а не реализованная отцовское или дружеское отношение ко мне и мой удручающий внешний вид (время было суровое, преддефолтное и со средствами у меня в семье была натуга, поэтому тратились они в основном на питание).
Так я умудрился отработать полтора месяца в том году на пятой фабрике "УралАсбеста" в его отдельной от основных цехов и просторной мастерской, с точильным станком для выправления резаков по резине, которыми мы работали. Зато был кассетный магнитофон с тремя кассетами (сборники О.Газманова, И. Талькова и Романтик коллекшн вол. 11). К следующему году пятую фабрику, которая доживала свои последние месяцы, закрыли и Андрей со своим станком и большим запасом слоеной резины переехал на шестую фабрику, на самый последний этаж, даже не знаю какой 12-й или 14-й. С такой высоты можно было увидеть всю округу на десятки километров вокруг, особенно, интересно было смотреть на основной карьер комбината, который, не много - не мало, считается самым большим искусственным сооружением такого рода на всем материке! Ведь в Асбесте находится богатейшее в мире открытое месторождение, угадайте чего?! Правильно, асбеста. Общая протяженность этого карьера - 11 километров, ширина - более 2,5 километров, глубина - до 350 метров.
Вообще месторождение асбеста, названное Боженовское по имени первопроходца, в этих местах начало разрабатываться с 1889 года, вокруг него образовалось поселение из жителей окрестных деревень, а потом в 1933 году официально возник город Асбест. Если посмотреть на космоснимкиАсбестовского городского округа, то можно без труда найти этот огромный карьер и самую настоящую техногенную пустыню, о которых так много говорится в учебниках экологии и географии.
Один раз мне довелось побывать у бати на работе на протяжении полной ночной смены в 12 часов. Если б мои дети отсидели со мной на моей работе в водоканале или, не приведи Господь, в МЧС хотя бы час, то они окончательно бы разочаровались во мне. Но мне повезло больше, потому как мой отец никакой-нибудь клерк из офисного кабинета, а настоящий машинист промышленного электровоза! Поэтому кататься в кабине локомотива в течении целой ночи - это просто мечта любого нормального мальчишки и не только мальчишки. Вся прелесть этого мероприятия заключалась не только в том, что ты ездишь в кабине, а в том, что ты участвуешь в каком-то серьезном производственном процессе: загрузка рудой под экскаватором в карьере, передвижение по светофорам через станции, разгрузка руды на обогатительных фабриках и самое главное - я в эту смену был ответственным за паровозный гудок и прожектор на переднем скосе машины! На днях мы созванивались с отцом и вспомнили как раз эту смену и один приключенческий случай на ней. А как же без приключений! (это, если честно, меня и побудило написать этот пост).
А теперь железнодорожная байка. Промышленные электровозы изначально созданы для более гибкого применения в условиях промышленного производства, отличающегося от магистральных перевозок, имеют возможность карабкаться по более крутым уклонами, а так же оборудованы как боковыми токоприемниками (на каждый борт) для движения по менее обустроенному пути (в карьере или на отвалах), где сетевой токоведущий провод идёт не над дорогой, а рядом на столбах; так и центральным токоприемником для движения по нормальным путям в условиях станций или магистрали. Вот когда мы с батей (буду вещать как бывалый машинист) при спуске в карьер заезжали под экскаватор, по дороге он увидел впереди несколько столбов с электросетью, накренившихся в сторону от пути. Таким образом, боковой токоприемник, на котором сидела машина, просто не дотягивался до линии. В итоге получилось, что пролет в несколько десятков метров был без доступной электросети, а электровоз беспомощно стоял на дороге. Можно было вызвать по радио специально обученных людей - бригаду путейцев или проходчиков, или ещё кого, но это долго, не интересно, скучно и чревато каким-то геморроем. Поэтому батя начал импровизировать, ведь ему в помощь в эту смену Всевышним был послан я. Идея была такая: я в течении двух минут проходил курс юного машиниста по применению контролера (коробка передач на 32 позиции) и трёх видов тормозов, затем батя с длинным багром вылезает из кабины и подтягивает сетевую линию под токоприёмник, а я в это время должен сдать назад, чтоб войти в зону уверенного приема электричества. В случае успеха нашего гениального плана, уже батя отгоняет состав на несколько сот метров назад, набирает скорость и по инерции проходит это пустой участок до нормальных ровно стоящих столбов. Легко рассказать, как пользоваться правильно контролером, практика оказалась куда сложнее. Этот навык приобретается со временем, точно не за две минуты. Все-таки мудрые батины наставления, в полувисячем положении из кабины с багром, подкрепленные фразами ненормативной лексики, возымели надо мной действие, и я справился с этой нелегкой задачей! Знай наших. Мы полностью реализовали задуманное, встали под экскаватор, при чем уже я на контролере подгонял вагоны под загрузку, а батяня в это время "пылисосил" по рации всех тех, кто отвечает за сеть и столбы. Профессионал! Вскоре я вырубился от усталости и пытался спать на неудобном кресле, а в перерывах между дремой кипятил чайник, чтоб хоть как-то держатся на ногах и успеть побольше впитать от происходящего действа. Почему-то самое сильное впечатление у меня осталось от того момента, когда я оклемался рано утром уже по светлому и увидел ту самую техногенную пустыню - серые асбестовые отвалы, на фоне серого неба на всем созерцаемом пространстве до горизонта, без признаков растительности и жизни как таковой, а только столбы и провода, прямо как на планете в фильме "Крикуны".
Возвращаясь к мешкам с асбестом, поясню, что рабочий процесс заключался в следующем: на слоеной резине толщиной в 2 сантиметра и размером 40 на 50 см размечается в зеркальном виде клише с обязательным набором текста (ГОСТ, ТУ, наименование и товарный знак). Вырезалось это всё расточенными широкими спицами или длинными гвоздями, которые вставлялись в деревянную ручку и такой инструмент напоминал шило с длинным и узким лезвием на конце. Готовые клише натягивались на маркировочные барабаны. Как правило одного клише хватало на два-три дня маркировки на конвейере, потом оно разваливалось, поэтому их надо делать с запасом. Поскольку асбест в мешках расходился не только по нашей стране, но и "за бугор", то и клише были разных видов. По началу Андрей Васильевич экспортные клише делал сам, потому как нельзя было ударить пред иностранцами в грязь лицом, ну а нашим - и так сойдет! Но, когда я поднатаскался, то вскоре начал делать все виды клише.
Работа для меня была не сложная, можно сказать творческая, но конвейерный способ производства в таком процессе убивает любое творчество, поэтому с тех пор в моем сознании твердо закрепилось понимание того, что от конвейера в трудовых буднях нужно отходить, ну или минимизировать, а то совсем грустно жить становится.
Учитывая, что официально на комбинат меня никто не устраивал, то и зарплату мне платил Андрей. Вполне хватало, чтобы немного приодеться на лето и к школе и прикупить себе по мелочи.
Наш творческий союз продолжал существовать ещё год. Вскоре Андрей Васильевич уволился из художки по неведомым мне причинам. Говорили, что он слабый педагог или ему надоело мотаться по вечерам с комбината в художку. Во всяком случае, когда меня принял под крыло другой преподаватель - заслуженный художник и известный на Урале в соответствующих кругах скульптур Вячеслав Григорьевич Целуйко, то он высоко оценил мою подготовку, которая позволила в выпускной год создать скульптурную композицию "Воланд и его свита" по мотивам романа М.А. Булгагова "Мастер и Маргарита", коим я очень увлекся в то время. Четыре фигуры, собранные в одну композицию, я решил исполнить в гипсе. Это было чертовски сложно, но я это сделал. Андрей высоко оценил эту работу, как и все вокруг, чему я бесконечно рад.
Надо сказать, что Андрей Васильевич посильно участвовал в моем становлении как какого-никакого художника и личности, во многом благодаря его помощи состоялась судьбоносная для меня поездка на пленер в Санкт-Петербург в составе группы Асбестовской школы. Мы поддерживали связь друг с другом вплоть до моего второго курса училища, а потом, как это обычно бывает, её утратили из-за вращения на диаметрально разных орбитах.
Однажды, будучи в очередном летнем отпуске, в разгаре дня на противоположной стороне улицы Мира увидел его, радостно шагающего за руку, наверное, с женой и малолетней дочкой. Надеюсь, что я на него тоже положительно повлиял.
Судьба "Волонда и его свиты" до сих пор не известна. К сожалению, я не догадался её сфотографировать на память, не до мелочей было в тот момент. После моего выпуска в 1999 году эта работа часто ездила по областным выставкам в составе лучших работ художки и в один прекрасный момент не вернулась. Не теряю надежды её увидеть вновь, уж больно хочется на нее посмотреть с высоты прожитых лет.

2019 год