Познай романтику моря!

        Забавно, но моя военно-морская карьера началась с момента, когда мой старший брат в далеком 1997 году пришел с биржи труда с твердым решением поступить учиться в военное училище, причем его самого по здоровью в свое время не взяли в армию по призыву! Брата воодушевили агитационные плакаты из военкомата, один из которых с морской тематикой имел слоган "Познай романтику моря!". Эти плакаты потом я много раз видел в различных военных заведениях еще много-много лет. Брат попросил меня, как отличника по учебе, подтянуть его по математике, я согласился, но его порыва хватило только на пятнадцать минут, пока я искал нужный учебник, после чего его желание идти на военную службу исчезло с той же скоростью, как и возникло. Этот примечательный момент остался у меня в памяти, потому что с того периода я уже твердо определился со своим жизненным путём. Походу, его желание, каким-то непостижимым образом, перешло ко мне.
Кстати, все кроме отца, пытались меня отговорить от этой дурной идеи, да и не особо то верили, что можно как-то поступить из захолустного промышленного уральского городка в петербургский военно-морской ВУЗ с блестящими перспективами дальнейшей славной морской службы, на продуваемых всеми ветрами морях, в белоснежном кителе с кортиком, на борту самого красивого корабля, романтично заглядывая в даль, в поисках приключений! Я и сам то в это не верил, но случилась так как случилось. Самым странным образом мне являлись знаки судьбы. Ведь, что я мог знать в те годы без интернета и доступной информации, в период дефолта 98-го о морской офицерской службе? Правильно, ничего. Тем не менее все шло к тому.
Сперва каким чудом меня взяли в составе группы лучших учеников асбестовской художки в спонсорскую поездку на летний пленер в город Санкт-Петербург, где я безоговорочно влюбился в этот город и во что бы то не стало задался целью там учиться. В этой же поездке, как выяснилось позже, я нашел себе жену))) Позже, в память об этом знаменательном событии, в годовщину 300-летия Петербурга, в Первом дворце бракосочетаний на Английской набережной мы так и поженились! Одного желания учиться в Питере было мало, надо ещё хотя бы знать, где учат и в этот волнительный момент у меня в руках, чудным образом, появляться брошюра "Санкт-Петербург. Абитуриент 98". В ней то я и узнал про непримечательный Военно-морской институт с интересной, как мне показалось, специализацией гидрометеоролог. Конечно, там была и гидрографическая специальность, но тогда я и слова то такого не знал, а про метеорологов знал из школьного курса географии 6 класса и метеопрогнозов по телевизору.
Вообще, мой батя, когда-то в далеких 1968 - 1971 годах, служил срочную службу на флоте на Тихоокеанском флоте и кроме всего прочего рассказывал про "белые пароходы" (так называют гидрографические суда на флоте, которые, в отличие от прочих кораблей ВМФ, имели белую или бело-серую окраску и были больше похожи на пассажирские или научные суда, так оно в общем то и было), которые стояли неподалеку от его корабля и всем своим видом выделялись из общей грустной серой морской массы в базе. И служба на "белых пароходах" была несбыточной мечтой любого даже самого рьяного и прожженного военного моряка с серой "коробки" (корабля), чего бы они там не говорили, потому что они (пароходы) бороздили мировой океан, не несли "как проклятые" боевые службы в забытых богом местах, заходили в иностранные порты и занимались исключительно научной деятельностью, и в экипажах этих судов были буфетчицы и поварихи и это было, скорей всего, самое главное, в общем сказка, а не служба. Уже тогда я пометил себе, что гидрография рулит.
Немного о военно-морском образовании в России. Берет оно своё начало с основания Петром Первым Школы математических и навигацких наук в начале восемнадцатого века в Москве, после чего она переехала в Петербург и называлась в разные времена по-разному: Морской кадетский корпус, Морской корпус, Морской шляхетский корпус, Высшее военно-морское училище имени М.В. Фрунзе, Военно-морской институт, Морской корпус Петра Великого, ну, а сейчас - филиал Военно-морской академии. Датой основания альма-матер принято считать 25 января 1701 года (вы до сих пор думаете, что Татьянин День празднуют в честь основания МГУ?!), и оказывается, она (школа) стала прародителем всего военного и светского образования в нашей стране. Правда, бытует мнение, что Киевское военно-политическое училище, основанное на базе киевской семинарии, которая берёт свое начало где-то в истоках православия Киевской Руси, постарее будет. Но это же семинария и это же Киев, поэтому в расчет брать не будем. Выпускников, а потом и курсантов морского корпуса называли - гардемаринами, одно время, первый морской офицерский чин. Сказать, что за всю историю училища выпустилось множество известных государевых мужей - не сказать ничего! Все известные морские военачальники за последние 300 лет, как правило выпускники моего училища, за редким исключением. Художники, композиторы, ученые, и по огромному количеству выпускников - Героев Советского Союза и России, наверное, может тягаться только с Московским военным общевойсковым командным училищем (кремлевскими курсантами), в котором, кстати, я со своими сослуживцами жил целый месяц, готовясь к Параду Победы 2000 года.
Некоторых, наверное коробит слово "училище", которое я здесь использую по привычке, но в этом кроется определенная история. Ведь в период с 1919 года по 1997 год оно (училище) звалось "Краснознаменное, Ордена Ленина, Ордена адмирала Ушакова третьей степени Высшее Военно-морское училище имени Михаила Васильевича Фрунзе". И таких военно-морских училищ по Ленинграду было несколько: имени Дзержинского (кораблестроители и механики), имени Попова (связисты и радиоэлектроника), имени Ленина (химики, механики и электротехники) имени Ленинского Комсомола (подводники, оружейники). У нас же был профиль командный (кораблевождение, гидрография и минное-противоминное дело). Фрунзаки, дзержина, поповцы, ленинцы и ленком. Когда я поступил в 99-м году, еще не все привыкли быть институтом, и очень брезгливо к этому относились, ведь за училищем стояла многолетняя советская геройская история, а за институтом только "корочки" о высшем образовании государственного образца, поэтому повсеместно звали альма-матер училищем или "системой" (так и не понял почему, но в этом крылся какой-то непостижимый сакральный смысл). Примечательно, но мой курс был последним, который носил ленточки на бескозырках с советской аббревиатурой "ВВМУ им. Фрунзе". И еще, вспомнив о Параде 2000 года, не могу не отметить тот факт, что на этом параде батальон настоящих моряков (в нашем исполнении) шел как положено - с карабинами в положении "на плечо", уже после этого и до настоящего времени на моряков начали вешать автоматы.
Всю эту многовековую историю про училище я узнал уже гораздо позже, а тогда для меня это было просто название ВУЗа с адресом в городе Санкт-Петербурге.
Так, летом 1999 года, с 400 рублями на обратную дорогу в кармане, я поехал поступать.
Путь мой лежал в лесной учебный лагерь "Зеленая роща" Военно-морского института, который находится и по сей день в Приморском районе Ленинградской области на берегу Финского залива. Перекладными, с поезда на метро, потом на электричку, а дальше на автобусе, я все-таки к вечеру добрался до лагеря одним из первых абитуриентов, потому что основной заезд был в последующие два дня. Первого живого военного моряка я встретил на пороге одного из деревянных домиков-кубриков и им оказался курсант из числа старшин старших курсов, которых специально направили в лагерь для встречи, размещения и управления абитуриентами. По иронии судьбы, с этим старшиной я с радостью, уже после выпуска, прослужил шесть лет в Архангельске, повторяя его служебную линию в офицерских должностях: командир пятьдесят второй партии, потом старший помощник командира части. Он приветливо меня встретил добродушной улыбкой и фразой: "Есть скоропорт?" (скоропортящиеся продукты). Таким образом, изымая остатки продуктов и напитков, старшины боролись с дизентерией, кишечной палочкой и прочими надуманными болезнями в рядах неокрепших юношеских организмов, заодно, питаясь всякими вкусняшками, заложенными, с особой теплотой, заботливыми мамами в сухой паёк своих ненаглядных чад.
Уже на следующий день я активно нес посильную службу в столовой, ой, на камбузе, это же флот, сынок! Откапывал с другими бедолагами котлован для пищевых отходов, причем в том же месте, где много лет подряд делают эту выгребную яму! Незабываемые впечатления. Готовясь к основному заезду "абитуры" вместе с товарищами по несчастью, разгружал и собирал бесконечное количество металлических кроватей с панцирной сеткой на два огромных ангара и десяток деревянных домиков, а вечером даже успевал дежурить по ангару и мести полы. Таская воду в двух конусных ведрах в противопожарные бочки, расставленные по всему лагерю, меня не оставляла мысль: "Чего-то я рановато приехал!?", потому как последующие абитуриенты приехали уже на все готовое. Так закалялась сталь! Прямо как в американских фильмах по салаг и сержантов. Но при всем при этом всегда на флоте действует один незыблемый закон "годковщину никто не отменял!" Поэтому на правах "бывалых", мы снисходительно рассказывали про все прелести лесной лагерной жизни для вновь прибывших "салаг" и заодно, под шумок, перекидывали на них часть своих почетных обязанностей. Вообще не было каких-то проблем во взаимопонимании или с решением конфликтных ситуаций. Пацаны, которые чувствовали себя скверно в этой странной для нормальных школьников обстановке, уже через день-два понимали, что такая жизнь не для них и куда-то исчезали. Некоторых, конечно, возвращали родители - офицеры, но не на долго, "насильно мил не будешь!". Особой кастой среди "абитуры" были воспитанники суворовских, и в основном, Нахимовского училища, которые "познали соль военной службы с малолетства" и чувствовали себя очень комфортно в этой среде. Во-первых, при выпуске из своих школ-интернатов для малолетних военизированных преступников они автоматически попадали в списки курсантов, и им только надо было пройти психологическое тестирование и медкомиссию, а во- вторых, они просто "годковали" и с них спроса было меньше, так как напуганные и загнанные вчерашние школьники гораздо эффективнее решали всякие хозяйственно-бытовые задачи, чем борзые и уверенные в себе "питоны". "Питоны" - восПИТанники Нахимовского училища (толковый словарь Даля, том 2, часть 7, параграф 15). Для справки: В.И. Даль - выпускник Морского кадетского корпуса. Чаще всего "питонов" назначали на старшинские должности на своем курсе как более эффективных руководителей. Еще была категория "ВСов". "ВС" - военнослужащий по призыву, который решил с какого-то перепугу отучится на офицера и получить высшее образование. Их было не много, всего человек десять - тринадцать и, как правило, для них это была возможность на несколько месяцев уйти от действительной военной службы в частях и "по-балдеть на расслабоне". Солдат спит - служба идёт! За редким исключением "ВСы" поступали, а тем более выпускались из училища. У меня в потоке поступило трое, выпустился - один. Они, как и "питоны" были льготными категориями абитуриентов и в основном их места были уже заказаны, так что основная борьба за место под солнцем разразилась между бывшими школьниками.
Когда, после разных увлекательных работ, я все-таки добрался до учебного корпуса, чтобы написать заявление на поступление, то обратился, к сидевшему там мичману, обложенного документами, бумагами и паспортами. Он лениво взглянул на меня и предложил выбрать любой из шести факультетов, которые были коряво написаны на куске тетрадного листа в клеточку и прикреплены канцелярской кнопкой к двери. "Штурманский, Гидрографический, факультет минного оружия и противоминного вооружения, штурманский подводного плавания, ракетного вооружения и минно-торпедный факультет", из этого списка ближе к метеоспециальности был, по моему мнению, только гидрографический факультет, поэтому, недолго мучаясь в сомнениях, я определил свою жизнь на 11 лет вперед.
На факультете формировалась два класса гидрографов и один маленький класс метеорологов, куда в общем то я сначала и записался после поступления. Программа метеорологов номинально считалась более интеллектуальной, чем прочие специальности, там на полгода было больше курса высшей математике, мудреные прикладные дисциплины и требовался высокий базовый уровень английского языка, поэтому называли их (метеорологов) - "кароедами". Когда же выяснилось, что в школе я учил французский, то начальник факультета - капитан 1 ранга Соколов Евгений Геннадьевич очень быстро свернул мою метеокарьеру и перевел её плавно в гидроплоскость. Забегая вперед, уже на втором курсе, заручившись поддержкой кафедр высшей математики и иностранных языков, я повторно попытался стать метеорологом, но и здесь Евгений Геннадьевич, по неизвестным до сели причинам не стал меня никуда переводить, чему я бесконечно рад, дай Бог ему здоровья!
"Абитура" очень стремительно переросла в курс молодого бойца (КМБ). В ночь после мандатной комиссии новоиспеченные курсанты судорожно стриглись на лысо или брили головы "под ноль", да так, что некоторые выглядели как жертвы из кровавого голливудского ужастика про резню бензопилой. Эйфория поступления в ВУЗ очень быстро сменилась первокурсной беготней с выпученными глазами, осознанием новой ограниченной жизни и, что убивало больше всего - нелепая форма, которая, без исключения, на всех сидела убого и смешно. Со временем и форма села как нужно, и "правильное" понимание процессов пришло и сознание поменялось в военную сторону. Месяц КМБ не особо нас тяготил какими-то невыполнимыми задачами, развлекательная программа военных мероприятий была известна наперед, детское же сознание пыталось противостоять надвигающемуся взрослению и отсрочить его ещё хоть чуть-чуть вправо, но жизнь брала свое. Забавно, но начинались ценится простые вещи, которым ты никогда бы в жизни не уделил какого-либо внимание, так, например, многие жили мыслью, что скоро приедут в "систему" и будут кушать из фарфоровой посуды и от этого всем станет немного легче, потому что в лагере была либо пластмассовая, либо алюминиевая, а ведь мы будущие офицеры и достойны только лучшего. В принципе, на фарфоровой посуде все привилегии будущих офицеров в "системе" и заканчивались. Впереди нас ждал пятилетний долгий и мучительный эволюционный путь от "рыб" ("карасей") до "пятаков". У нас была тогда в ходу очень точная фраза: "Поступил - гордись! Не поступил - радуйся!"
Интересно, но как только мы надели военную форму прямо в этот же момент начались разговоры про пенсию (в 17 лет!), мол отслужим свое и на покой, а уж там то мы свое возьмем. Наверное, чтобы преодолеть трудности человеку нужен какой то, пусть даже абсурдный, ориентир или маячок на пространственно-временной линии жизни.
На факультет поступало 70 человек, поступило - 50, выпустилось - 35, двоих парней из выпуска уже нет, и лишь единицы "познают романтику моря" до сих пор.

2018 год