Блистают тускло штыки, в лучах зари на рассвете...

Известный факт, что парады Победы стали ежегодными с 1965 года со дня празднования 20-летия годовщины Великой Победы в Великой Отечественной войне, которые проходили без перерывов вплоть до 1990 года. Начиная с 1995 года эту, на мой взгляд, очень хорошую практику продолжили и проводят до сегодняшнего дня. Мало кто знает, но участие строевых частей из состава Военно-морского флота и других экзотичных, для войск Московского гарнизона, подразделений родов и видов Вооруженных Сил не всегда обязательно. Как правило, самая большая парадная группировка собирается именно в юбилейные годовщины Великой Победы с привлечением всех, даже нахимовцев, суворовцев, ветеранов, пионеров и единороссов. Хотя, если посмотреть на последние парады, то там привлекают все больше и больше народа и техники и от этой бюджетной традиции скорей всего уже отошли. Во всяком случае, в мои славные первокурсные времена, очередь нести флаг Военно-морского флота на Параде Победы, уже в четвертый раз за всю историю училища, выпало именно нам - курсантам первого и второго курсов штурманского, минно-торпедного и гидрографического факультетов на 55-ю годовщину Победы.
Памятуя о там, что любой военный или государственный праздник, даже очень почётный, для командования и личного состава как свадьба для лошади: "морда в цветах, а задница в мыле", мысль об участии в параде не очень-то нас обрадовала.
В период с января по май 2000 года из утконогих и косолапых моряков нужно было сделать батальон почетного караула со всеми вытекающими. Причем, нужно отдать должное нашему начальнику института контр-адмиралу Скоку Николаю Алексеевичу, который будучи выпускником третьего факультета училища и прожженным противолодочником, свято чтил морские традиции и настоял на том, чтобы флотские коробки шли с карабинами, а не с автоматами как сейчас. Потому как карабин в руках моряка отвлекает внимание широкой публики от его безнадежного строевого шага. И это в итоге сработало.
С адмиралом Скоком у меня лично была одна примечательная история, когда в преддверии прибытия очередной комиссии по проверке готовности института к 300-летнему юбилею в училище организовали беспрецедентный аврал, даже в ущерб учебному процессу, и все курсанты драили свои объекты приборки с присущей военно-морской педантичностью. Ведь чем занять моряка на корабле в течении 24 часов? Правильно, приборкой по несколько раз в сутки, поэтому осознание этого факта доводилось до нас практическим способом в училище. А поскольку основные внутренние помещения училища, особенно коридоры и переходы, имели паркетную основу, то это придавало нашим мытарствам особый смысл - довести пятидесятилетний паркет до цвета белесой древесины свежесрубленной березы. Как правило, это достигалось двумя способами: интенсивное натирание ножной щеткой этого паркета с мылом и водой или путем циклевания - скобление кусочком стекла грязной поверхности паркетной доски до нужного уровня чистоты (чрезвычайно занимательное дело, этим мы, в основном, занимались в ротном помещении, в большинстве случаев незадолго до, после и, чаще всего, вместо отбоя).
Так вот, в то время меня уже назначили командиром отделения, и я был старшим одного из объекта приборки второго факультета, так называемого, "холодного коридора". Это коридор метров 50 в длину и метров 4-5 в ширину, покрытый старинным советским паркетом. На этот объект нас было всего человека четыре и мы, не взирая на должности и звания, все одинаково намывали этот паркет по схеме: двое усердно трут, намыленный пол щётками, один собирает пену и грязь тряпкой, а четвертый интенсивно взбивает мыльную пену в ведре и регулярно бегает меняет воду, когда она примет характерный грязно-серый цвет. Не трудно догадаться, что в разгар наших физических экзерсисов прибыла группа проверяющих лиц из состава начальников факультетов во главе с адмиралом Скоком. Как подобает младшему командиру по прибытию старшего начальника нужно четко и уверенно доложить о ходе спецоперации или о чем-нибудь, что я и сделал: "Товарищ адмирал, на объекте 22-ой роты проводится приборка силами четырех курсантов! Старшина 2-ой статьи Токманцев!". При этом у меня с рук капала пена, рукава робы засучены до локтей, а гюйс и подавно снят, чтоб не мешал. Адмирал восторженно на меня посмотрел, как выяснилось потом, что на предыдущих объектах, по ходу движения группы, ему никто не догадался доложить и теперь его это очень воодушевило. Мне кажется, Николай Алексеевич в силу своей белоруской крестьянской натуры очень прост в бытовых и служебных делах без лишнего позерства и условностей. Он как положено принял доклад и по инерции протянул мне руку для приветствия. Я же, стоя с мокрыми руками, не смел отказать адмиралу в этом удовольствии, одним движением хорошенько обтер свою руку об штанину и протянул её в ответ. Он с восторгом за всем этим наблюдал и, не побрезговав, сжал мне ладонь и продолжительно её тряс, одновременно переглядываясь со всеми начальниками факультетов и широко улыбаясь. Затем они продолжили свой путь дальше по намеченному маршруту, я же с пацанами смотрел им в след, а адмирал ещё несколько раз повторил моё движение с обтиркой о штаны, весело обсуждая этот момент с офицерами. Через некоторое время ко мне подошел довольный начальник моего факультета капитан 1 ранга Соколов и торжественно, у ведра с грязной водой, объявил мне пять суток к отпуску за смелость и решительность. Здесь то я и понял всю соль военной службы.
Жизнь служивого человека всегда полна странных вещей и встреч со странными людьми. Будучи уже сотрудником МЧС мне посчастливилось побывать на стажировке в отделе мониторинга и прогнозирования регионального центра в Москве. Как подобает праведному служаке я прибыл в расположение и побрел докладывать руководителю стажировки о прибытии и получении задач. Установленным военным порядком я зашел в кабинет...
- Докладывайте! - обратился ко мне долговязый человек с мультяшным лицом и мощным поставленным басом, продолжая, с неподдельным вниманием, слушать один из бесконечных МЧСовских селекторов в аудио режиме.
- Товарищ подполковник, заместитель начальника отдела организации оперативного обеспечения ЦУКС Ярославской области капитан внутренней службы Токманцев для прохождения стажировки прибыл! - бодро и громко доложил я.
- Докладывайте! - продолжал он.
Здесь я понял, что-то не так, потому как я уже не собирался ему чего-то ещё докладывать, но мой многолетний военный опыт подсказывал мне, что нужно что-то доложить и желательно при этом не повторяться. Я ничего другого не придумал:
- Капитан внутренней службы Токманцев Дмитрий Владимирович, родился 31 августа 1982 года в поселке Октябрьский Читинской области,..окончил школу..., в 1999 году поступил..., ...в 2010 году по организационно-штатным мероприятиям уволен из..., где прохожу службу в рядах ФПС по настоящее время. Доклад закончил! (доклад на пару минут).
Самое интересное в этой ситуации, что начальник отдела мониторинга и прогнозирования подполковник Шапошников, не перебивая, с интересом выслушал меня до конца, удовлетворившись моим докладом, отправил меня оформляться к своему заму. Меньше повезло двум моим коллегам из Московской и Липецкой областей, так же прибывших на стажировку в "региональный мониторинг" уже позже меня, потому как они были чистокровными "пиджаками" в пагонах и оказались менее сообразительны чем я, поэтому диалог с Шапошниковым у них сразу не задался и проходил долго, мучительно и на повышенных тонах. Позже выяснилось, что ко всем, кто так или иначе заходят к нему в кабинет, он обращается: "Докладывайте". Поэтому к нему ходят только обреченные - его заместитель и дежурный специалист мониторинга, с заранее подготовленным докладом, о чем угодно.
Возвращаясь к карабинам, скажу, что в училище карабинов, в принципе, не было и их привезли из глубокого запаса на пятьсот человек. Это было вполне симпатичное, можно даже сказать красивое, оружие - самозарядный карабин Симонова с интересной системой пристегивания двухгранного штыка. Этим ружьям было пятьдесят лет в обед, мой, например, был 1956 года выпуска, но они были в идеальном состоянии и их было просто приятно держать в руках. Строевые приёмы с оружием не сложны сами по себе, и старинные команды, такие как: "На краул!", "На плечо!, "К ноге!" или "Штыки примкнуть!" создавали приятную атмосферу дореволюционной старины. Правда, возникали проблемы с синхронностью выполнения этих команд совместно, так как наша сноровка при выполнении строевых приёмом вообще, а с оружием и тем паче, оставляла желать лучшего.
Очень часто была ситуация, когда отрабатываются приемы на выполнение команд в общем строю, и какой-нибудь косорукий курсант ронял карабин с характерным треском и клацаньем на асфальт. В этом случае старший в строю офицер долго и унизительно объяснял нерадивому курсанту как нужно обращаться с оружием. Я сам пару раз ронял карабин на асфальт, правда, пытаясь жонглировать им как на показательных выступлениях какого-нибудь плац-концерта. Так и не научился.
К подготовке к параду решили подойти основательно: учебные занятия после обеда и самостоятельную подготовку до ужина отменили, а в высвободившееся время полностью посвящали тренировкам. Причем большую часть времени мы проводили в пути, от института по Большому проспекту почти до Ленэкспо, в Учебный Краснознаменный отряд подводного плавания (УКОПП). В училище был очень маленький по военным меркам плац, чтоб отрабатывать прохождение торжественным маршем одновременно трёх коробок 14 на 10 человек. А отрабатывать надо. Поэтому с конца февраля мы всем табором, с оружием на перевес, в виде революционных матросов в шинелях и в шапках, а потом и в бескозырках, ежедневно ходили в УКОПП и обратно, приводя в замешательство и в восторг местное население.
Так мы бродили по Васильевскому острову вплоть до 12 апреля, а в день Космонавтики поехали на поезде, как у Грибоедова: В Москву! В Москву!
МосВОКУ - Московское высшее общевойсковое командное Орденов Ленина и Октябрьской Революции училище имени Верховного совета РСФСР. Самое элитное учебное заведение Министерства Обороны приняло в свое лоно наше военно-морское партизанское движение с карабинами. Конечно, МосВОКУ нам всем показало какое должно быть военное образование на самом деле. Общаясь с местными курсантами, мы кичились своей отвязностью, разгильдяйством и наплевательским отношением ко всему военному, хотя подсознательно понимали, хорошо, что есть такие места как МосВОКУ и Рязанское училище ВДВ, где служат и учатся по-настоящему идейные люди, которые смогут защитить даже нас - горе-защитников Отечества. Хотя, нет, нас на море хрен возьмешь!
Для нашего размещения в МосВОКУ был проведен досрочный выпуск пятого курса или их куда-то отправили, так что мы заняли большое ротное помещение, которое с лихвой покрывало наши потребности в койко-местах, но принимали пищу в местной курсантской столовой всё-таки в две смены.
С нами в Москву приехало человек 40-45 офицеров. Это продиктовано тем, что к каждой шеренге, а их было 30 штук, прикреплялся отдельный офицер, который отвечал за подготовку шеренги в 14 человек (12 основных и два запасных), а также организовывал внутренний распорядок дня и досуг в свободное время.
В целом, распорядок для нас был санаторный. Дело в том, что МосВОКУ ("кремлевские курсанты", у них выпуск проходит на Красной площади) ежегодно участвует в Параде Победы и для них это рутинное дело, но тем не менее подготовку и им тоже надо осуществлять, поэтому на правах хозяев они взяли на себя самое унылое время подготовки - час до подъема, пару часов до и после ужина, при этом они продолжали учебный процесс, в отличии от нас, которые шагали по плацу только с завтрака и до обеда, и после обеда два часа. После чего начиналась лафа. Самые продвинутые командиры шеренг умудрялись выводить свой личный состав в город, показывать московские достопримечательности. Без офицеров в город на неделе не отпускали. Но моему курсу, я считаю, повезло больше всех потому что командиром отряда квартирьеров, которые приехали для обустройства быта и несения внутренней службы, командовал наш незабвенный командир - капитан 3 ранга Волох Игорь Валерьевич. Номинально он отвечал только за квартирьеров, но иногда, скажу больше, чаще всего собирал нашу 21 роту по казарме и всех желающих, а потом организованно выводил в люди. Командиры шеренг были в основной массе офицерами-преподавателями и не особо рвались заботится о вверенном им личном составе.
С Игорем Валерьевичем мы с ребятами умудрились абсолютно бесплатно посетить несколько театров в том числе Театр Вахтангова, где попали не только на пьесу с участием Е. Шифрина и С. Маковецкого, но и к ним в гримерку, опять-таки благодаря его несгибаемому напору и авантюризму. Также посетили пьесу в Новом Московском драматическом театре, с участием Спартака Мишулина, Театр Российской Армии, парк Горького, военно-исторические музеи и много чего еще успели повидать и вообще проникнутся к городу за почти месячное пребывание в Москве. Я уверен, что с парадом у меня первый курс прошел гораздо интереснее, чем если б его не было.
По выходным тренировок не было, разве что до обеда в субботу, и всю нашу шальную братию выпускали на волю одних. Ходили слухи, что патрулям Московской комендатуры дали негласное указание моряков особо не трогать, в принципе, я не помню, чтоб у кого-то были проблемы с патрулями. Своим видом мы немного освежали станции метро Люблино и Текстильщики, все-таки большие скопления морячков в синих фланках, в черных, а потом и в белых бескозырках не рядовое зрелище для Москвы.
Иногда в метро сердобольные москвичи старших поколений, глядя на нас - желторотиков с выпученными, ещё детскими глазами, нет-нет, да и засунут на выходе из вагона тебе в руки или в карман брюк смятую купюру. Я так умудрился получить сто рублей на вкусняхи в парке Горького.
Многие из вас будут удивлены, но мое первое знакомство с Ярославлем произошло именно в период подготовки к параду в Москве. На кафедре Высшей математике меня за первый и второй семестры обучения заметили и призвали в ряды сборной институтской команды по математике, а в ЯрФине как раз проходила военная олимпиада по математике, в которой учувствовали команды с 30 военных ВУЗов со всей страны. В общем начальник кафедры приехала в Москву и забрала под свою ответственность меня и парня с первого факультета. Так я попал в Ярик. Кстати, на олимпиаде мы заняли второе командное место среди всех, даже я чего-то там в копилку подбросил, а наш математический лидер - Петр Бегун занял аж первое в личном зачете. Ярославль мне тогда жутко не понравился, он напоминал сегодняшнюю Кострому - не обустроенный, пыльный и жутко провинциальный, но жизнь оказалась хитрее меня.
Для отработки действий уже в составе всего парада проводилось несколько совместных больших тренировок, две из них на Ходынском Поле и одна ночная на Красной площади или две, я уже не помню. Самое забавное, что итоговая оценка подразделению за участие в параде выставляется за прохождение на зачетном смотре на Ходынском Поле, у нас это было 6 мая, а не в день парада. А когда спрашивали про оценку на параде, то в ответ командующий парадом говорил: "На вас будет смотреть не только страна, но и весь мир, так что они вам оценку и поставят." После получения зачета офицерам и, быть может, особо ретивым курсантам из знаменных групп вручали знаки отличия и медали, так что вечером было обильное возлияние, такое что на радостях желающих курсантов отпустили в город с ночевкой на целые сутки. Чем я сам не преминул воспользоваться, благо, уральское землячество не подвело.
Утро 9-го мая для всех началось с 4-х часов, ведь надо еще было добраться до Красной площади, построится, оглядеться и красиво зайти со стороны Васильевского спуска для занятия своего места в парадном строю. Все время пока мы тренировались была определена одна строевая песня для исполнения в походном строю. И эта песня меня раздражала еще с КМБшных времен своей не концептуальностью по сути. Это "Флагманский марш" Александра Розенбаума. Марш под гитару с набором клишированных морских терминов. Что может быть хуже?! Но, братцы мои, когда среди тысяч военнослужащих, скопившихся в одном месте сбора у Красной площади, выходит морской батальон в походной колонне в едином строю, под синхронное движение карабинов на плече с песней, от исполнения которой притихли даже горлопанистые десантники, это было сильно:

Из нежной тонкой руки
Украл платок свежий ветер,
И пеленою черный дым
Лег над высокою волной.
Мелькают тускло штыки
В лучах зари на рассвете,
Под звуки маршевой трубы
Идут матросы на бой.

Мы в кильватерном гордом строю
Сбережем честь и славу свою!
Так веселей играй труба,
И пусть горчит поцелуй на губах!
...

Вот он тот самый момент осознания не нарочитой, а самой настоящей гордости за дело, к которому ты принадлежишь! Да и просто красиво. С тех пор эта моя любимая морская песня наряду с "Усталой подлодкой".
Парад 2000 года, это первый парад, который принимал В.В.Путин в должности Президента России. Я бы, конечно, мог слукавить, мол, когда проходил мимо трибуны увидел его и подмигнул, ещё и рукой помахал, но к сожалению, этого не случилось, так как наши коробки были на второй линии общего строя, когда президент толкал речь, а при прохождении у трибуны в голове были только мысли о том, чтобы удержать равнение в шеренге, не уронить карабин, не сбить ногу и не потерять бескозырку, которая для верности крепилась на башке ещё и тонкой резинкой. Не до пустяков было.
Парад закончился также стремительно как начался, после прохождения по площади мы спешно расселись по машинам и скоропостижно покинули центр города. Уже ночью гордые своим свершением двинули на вокзал обратно в Петербург.
Закончилось празднование, а вместе с ним и наша перваковская халява. Уже в Питере мы суетливо нагоняли безнадежно запущенную учебную программу, чтоб хоть как-то сдать летнюю сессию, а когда не получалось получить заветный зачет или экзамен, то особо ушлые давили на то, что были участниками Парада и несли знамя Военно-морского флота на глазах всего мира, и это, как правило, срабатывало, даже если они и близко там не стояли.
...
Зашит прощальный наш крик
Морской суровою ниткой,
И в небо чайкой не рвануть
Ему из флотской груди.
Прощай, прощай, материк!
Ты проводи нас улыбкой.
Не скоро свидимся мы вновь...
А что там ждёт впереди?

2019 год