Дачные разборки

Дачу я купил зимой на юге Ленинградской области. Дачный массив назывался «Белые ночи». В тот год весна очень ранняя была. Снег сошел к середине марта, а в конце марта установилась уже такая теплая погода, какая не всегда и в конце апреля бывает.
Я перебрался уже на дачу. На доске объявлений прочитал, что намечается отчетно-перевыборное собрание садоводства «Белые ночи». Я член садоводства, значит, имею тоже право голоса. Собрание ожидалось бурным, народ был чем-то недоволен. Я познакомился с одним соседом, звать его Иван Иванович. Он сказал мне, что в прошлый сезон очень часто электроэнергия отключалась. Все аварии какие-то происходили.
Председатель садоводства объявил о начале собрания. Как обычно, избрали председателя собрания, счетную комиссию и секретаря. Как мне показалось, председателя собрания избрали опытного, который сразу взял управление в свои руки, регламент определил и объявил, что, как говорили наши предки, весенний день кормит зиму, поэтому нечего нам здесь рассиживаться долго, надо работать на грядках. Предоставил слово председателю садоводства для отчета.
Того сразу на свист не приняли. Он, не обращая внимания, начал по бумажке, как мне показалось, самохвальный доклад. В самом деле, он отмечал свои достоинства на этом посту, что ему удалось сделать. Каждая фраза встречалась улюлюканьем, свистом, даже иногда непристойными высказываниями. Председатель собрания среагировал, предупредив, что если еще услышит хоть одно непристойное слово, то сказавшему 15 суток будет грозить общественных работ. Подействовало.
Когда докладчик закончил, его улюлюканьем с этим поздравили. Председательствующий предложил приступить к обсуждению доклада и попросил давать оценку двухбалльную: удовлетворительную или неудовлетворительную.
Первый же выступающий высказал неудовлетворение работой председателя, особенно, конечно, по части энергосети. Сплошные отключения, холодильники практически не работали. Когда дети, внуки, приезжая, привозили продукты, те быстро портились из-за отсутствия электричества. Во всем винили председателя. Так примерно трое выступающих повторяли друг друга.
Председательствующий сказал, что три человека почти одинаково выступили и что он тоже к ним присоединился бы, не будь он председательствующим. И предложил прения прекратить, если ни у кого нет другого мнения по оценке работы председателя. Все притихли, и вдруг женщина, как я узнал потом, бухгалтер, подняла руку и заявила:
– У меня другое мнение, – и стала стыдить членов садоводства: – Как вам не стыдно, человек взял непосильный труд, лямку эту тащит сколько лет, обеспечил вам комфортную жизнь, хотя, конечно, были и недостатки. А вы сразу набросились, нет чтобы помочь. Вы сами виноваты. Вот ты, Федотов, недоволен, что отключают электроэнергию, а у тебя сауна мимо счетчика подключена, и ты еще тут выступаешь. У самого еще за свет не заплачено за январь и февраль.
– А что я буду платить, когда я не живу.
– Ты не живешь, так другие пользуются общественным светом, это надо кому-то оплачивать, а ты не хочешь оплачивать…
Председательствующий напомнил регламент, и она сказала, что оценивает работу удовлетворительно, по двухбалльному принципу, и к тому же считает, что председателя необходимо переизбрать на следующий срок.
Председательствующий велел секретарю зафиксировать предложение. Перешли к выдвижению кандидатур на пост председателя правления садоводства. Выдвинули пять человек. Председательствующий объявил:
– Достаточно, приступим к обсуждению каждой кандидатуры, включенной в список голосования. Начнем с предложения бухгалтера о переизбрании председателя. Ставлю на голосование. Кто за то, чтобы переизбрать? Один голос. Кто против? Все остальные против. Исключить кандидатуру.
Последовали самоотводы. У одного сложная работа, ему очень трудно будет совмещать. Второй и третий, тоже ссылаясь на работу, на командировки, отказались. Последний был Федор Прокофьевич. Когда дошла до него очередь, он сказал:
– Да, я в этом году планировал по состоянию здоровья провести сезон на даче и могу взять на себя роль председателя правления садоводства «Белые ночи». Так что самоотвода не будет. Если изберете, ну что ж, буду исполнять обязанности председателя.
В общем, избрали Федора Прокофьевича, и председательствующий предложил ему выступить. Он подошел к столу председательствующего и начал:
– Не знаю, будете ли вы довольны моей работой или нет. Я очень внимательно прослушал доклад бывшего председателя правления. Скажу, что очень у меня много вопросов к нему, и поэтому считаю, что должна быть проведена аудиторская проверка его работы, поскольку, как он сам выразился, ревизионная комиссия самораспустилась. Это первое, что надо сделать. Второе: предлагаю создать комиссию по работе электросети, включить туда специалистов, которые в нашем садоводстве есть и имеют очень высокую квалификацию, даже с учеными степенями есть. Это Николай Николаевич Смирнов, Федор Петрович Кравцов. Предлагаю их в комиссию включить, а также включить еще двух женщин, которые сами изъявят желание работать в этой комиссии и имеют достаточное образование и опыт. Вот Людмила Васильевна и Марфа Петровна подходят для этого. Комиссия будет работать под моим председательством. Еще в штат надо ввести электрика, но не из членов садоводства, а из поселка. Потом объясню, чем это вызвано. Комиссия в течение недели проанализирует, почему электросети так отключались, и выдаст свои предложения и рекомендации. На следующем очередном собрании, которое пройдет ровно через неделю, прошу это утвердить голосованием.
Но все уже считали вопрос исчерпанным и дружно проголосовали. Он попросил остаться членов комиссии и распустил собрание.
Не знаю, что они там решали, но на следующий день эта комиссия, разделившись пополам, пошла по дачным участкам. Проверяли везде счетчики, записывали показания, отмечали, у кого как счетчик подключен.
Тем временем новый председатель пригласил аудиторскую фирму. Она провела проверку работы бывшего председателя. Просочились слухи о больших злоупотреблениях, дескать, председатель вместе с бухгалтером украли очень много денег.
И вот наступило время очередного собрания. Пришло абсолютное большинство. Выбрали того же председательствующего, что и на прошлом собрании выбрали, и он предоставил слово новому председателю правления. Тот сообщил:
– Аудиторы проверили деятельность правления садоводства «Белые ночи» и обнаружили большое злоупотребление служебным положением и практически мошенничество и воровство. Была похищена значительная сумма денег, превышающая в несколько раз низший порог, по которому открывается уголовное дело. Подготовлено исковое заявление для возбуждения уголовного дела. Предлагаю на ваше усмотрение два варианта, как поступить, – он сделал паузу. Кто-то не выдержал:
– Что за варианты? Отдавать под суд, да и все!
– Понимаете, здесь можно поступить по закону, а можно и по совести.
– Что значит по совести?
– По закону если поступить, – стал объяснять председатель, – то ответчики попадут под уголовные статьи, это вымогательство, незаконное предпринимательство, присвоение денег, преступный сговор, за что грозит приличный срок, и доказать это будет совсем нетрудно. А если по совести, то решением собрания надо обязать ответчиков в течение какого-то времени, не больше недели, возместить садоводству всю сумму нанесенного ущерба. Это решается общим собранием. Так что давайте вы пока думайте, а мы попросим Николая Николаевича, чтобы он рассказал о своей работе за неделю.
Николай Николаевич стал рассказывать, какую комиссия проделала работу, не затрагивая того, о чем уже сказал председатель.
– Вы все знаете, что рядом с нашим дачным массивом строится другой дачный массив садоводства «Березка». Эта «Березка» обратилась к бывшему председателю с просьбой подсоединиться к нашему трансформатору, пока у них еще не были готовы коммуникации. Это вполне допустимо, поскольку мощности нашей трансформаторной подстанции позволяют, но это было сделано со злоупотреблением. Подключение произведено без ограничения по мощности, не установлен ни счетчик, ни автомат. Правда, «Березка» по всем правилам установила распредщиты, на счетчик со своей стороны поставила предохранители. Оплачивали киловатты по тарифу, который им предъявлял наш бывший председатель, а эти деньги, которые платила «Березка», шли в карман председателю и бухгалтеру, то есть киловатты, которые потребляло садоводство «Березка», оплачивали мы все и несли приличные убытки из собственного кармана. «Березка», по мере строительства своих дачных участков, подключила приличные мощности, что вызывало перегруз сети вместе с нашими саунами и насосными станциями. Естественно, горели муфты, срабатывала автоматика на отключение. В результате у нас не работали холодильники и портились в неработающих холодильниках продукты. Этот ущерб понесен по вине бывшего председателя. Поэтому предлагается решение такое, что мы как добрые соседи можем часть нашей мощности дать «Березке», но при этом нам должны быть представлены той стороной расчеты, какое закладывается потребление электроэнергии на перспективу, чтобы мы понимали свой резерв, которым мы можем поделиться с «Березкой», при этом установив автоматы, ограничивающие потребление мощности. И чтобы не было никаких недоразумений, предлагаем все счетчики вынести на столбы. Нравится это кому-нибудь или не нравится, но так будет правильно и так будет удобно для эксплуатации электросети. Прошу за это голосовать.
Поступило возражение:
– А почему кто-то должен мне указывать, что мне подключать к счетчику.
– На столб будет счетчик выведен, к нему будет подключена электросеть, а то, что к счетчику подключать – это ваше дело, если вы не превысите тот лимит, который мы устанавливаем, допустим, как я предлагаю, на каждый участок по 12 киловатт. Это достаточно приличная мощность. Не многие смогут воспользоваться одновременно такой мощностью. А если кто любитель сауны, то будет ограничительный стоять автомат. Должна будет подана заявка этим человеком, что ему мало 12 киловатт. Вполне возможно установить для него, допустим, 15 киловатт или 16. Пусть пользуется и оплачивает. Дело в том, что сауной можно пользоваться, не включая в тот же момент микроволновку, электрочайник, электрогриль и насос.
Некоторые повозражали, но большинством было поддержано такое решение, чтобы в течение недели все счетчики вынести на столбы. В отношении бывшего председателя и бухгалтера решили судить по совести. Дали им неделю внести в кассу садоводства сумму, которую они похитили. Они продали свои дачи и рассчитались за свои грехи. Я их больше не видел.
И надо сказать, что за весь дачный сезон не было ни одного отключения электроэнергии, кроме тех случаев, когда, как минимум, за три дня предупреждали о предстоящем отключении. Причем не в выходные дни, когда приезжают дети и внуки на дачу, а в будни и не более чем на полчаса.
И я бы сказал, что эти собрания как-то объединили дачников. Они теперь при встрече здоровались, разговаривали, обсуждали какие-то вопросы.
Как-то раз Николай Николаевич, мой сосед, председатель энергетической комиссии, зашел ко мне со своими деликатесами, малиновым и смородиновым вареньем, цветочным чаем. Мы сели у меня на веранде, я достал свои деликатесы. Заварили чай.
Я стал расспрашивать, как ему удалось все-таки вывести счетчики на столбы и избежать подключений в обход счетчика. Ведь умников у нас много. И все привыкли относиться снисходительно к тому, что кто-то подключается мимо счетчика, хотя все понимали, что это равносильно воровству. Но когда все дачники почувствовали на себе громадные убытки из-за утечек электричества на сторону, так что холодильники не работали, это, конечно, уже всех настроило на другой лад.
– Разное отношение к личному и общественному, – сказал Николай Николаевич, – у нас уже передается из поколения в поколение. Говорят, мол, если от общественного взять немножко, это не грабеж, а дележка, это в порядке вещей. Мы с вами примерно одного возраста. Я после школы сразу не поступил в институт. Тогда как раз случилась реформа, по которой институты отводили только 20 процентов мест для выпускников школ, а 80 процентов отдавали имеющим производственный стаж два года и отслужившим в армии. Естественно, я по конкурсу не прошел. И два года работал монтером. У нас поселок небольшой был, но велось большое индивидуальное строительство, где требовалось проводку делать и подключения. После школы меня, семнадцатилетнего, на завод не приняли, а в ЖКХ я показался на вид постарше. Меня там приняли вначале учеником монтера, и через месяц я сдал на третий разряд.
Два года отработал я электромонтером, получил опыт, изучил хитрости, которые народ применял, чтобы подключаться к сети в обход счетчиков. Потом поступил в институт. Погрузился в учебу. Сидел на лекциях в первом ряду. Жил в общежитии. Комендант поселил меня в комнату маленькую, где помещались только три человека, а в комнатах побольше проживали вчетвером. У двоих моих соседей по комнате были родственники в городе, и они жили там, исправно платя за общежитие как бы за прописку. Поэтому я жил один и посвятил свое время для учебы. Лекции не пропускал. После лекций брал нужную литературу и читал. Если находил в литературе разночтения с тем, что говорил преподаватель, то на следующей лекции я старался задавать вопросы, на что иногда преподаватели даже сердились. По выходным ходил в кинотеатр, театр и подрабатывал разгрузкой вагонов. Подружки у меня не было.
Однажды мой отец попал в аварию. Его сбил пьяный автомобилист на пешеходном переходе. Ногу поломал, руку поломал. В общем, множество травм получил отец. Я навестил его. Разговорились. Я в то время иногда выпивал. Я же рабочий класс. Когда людям проводку делал, они на радостях, что к ним наконец пришло электричество, приглашали за стол, наливали. С тех пор я иногда выпивал. И к отцу пришел выпивший, он почувствовал запах и сказал мне:
– Дай мне слово, что ты не будешь алкоголь употреблять. Ведь посмотри, что получилось. Видишь, я, совершенно трезвый человек, лежу изуродованный, а где тот пьяный, который меня сбил? Вот что водка делает. Дай мне слово, что ты не будешь употреблять алкоголь.
Я дал отцу слово, что я не буду больше пить. А на другое утро узнал, что у отца оторвался тромб, и он тихо ушел.
После этого я алкоголь не брал в рот даже в день получки, когда собирался рабочий класс отметить это дело. Я говорил, что дал слово не пить. Мне говорили, мол, ты же сам хозяин своему слову: дал слово, взял слово. Я отвечал: взять не могу у того человека, которому дал. Поэтому я не пил совершенно.
Студенты в общежитии, одногруппники, однокурсники, иногда собирались, меня приглашали, я деньги вносил, но пить категорически отказывался. И меня перестали приглашать даже на дни рождения. Я оказался вне коллектива. Хотя учился я очень хорошо, курсовые сдавал буквально сразу, но именную стипендию не получал, поскольку не занимался общественной работой.
На втором семестре третьего курса шла защита курсовых. Я уже защитился и решил досрочно сдать экзамены. У нас был преподаватель такой демократичный. Когда он принимал курсовые, можно было здесь же в аудитории сидеть, дожидаясь своей очереди, а не за дверью стоять. Я зашел, спросил, кто последний, занял очередь. Стал прислушиваться, как защищалась девушка Ирина. Она была из группы школьников, как мы называли тех, кто поступил сразу после школы. А в другой группе были производственники, которые имели двухлетний производственный стаж или отслужили в армии. Ирина отвечала совершенно невпопад. В конце концов преподаватель ей сказал:
– Вы не только экзамен не сдадите, вы и зачет не получите. Вы ко мне приходите уже второй раз с нулевыми знаниями, и я сомневаюсь, что вы надолго задержитесь у нас в институте. Идите, готовьтесь.
Она собрала свои пожитки и вышла. Я подошел к преподавателю с зачеткой и спрашиваю:
– Можно экзамен сдать? Курсовую я уже защитил.
– Давай зачетку.
Я подал зачетку. Он поставил мне зачет и пятерку за экзамен. Я вышел из аудитории. Смотрю, Ирина стоит у окна и плачет. Я подошел к ней:
– Что ты плачешь?
– Он меня выгнал и даже дурой обозвал.
– Давай посмотрим, что там у тебя за проблемы с курсовой.
Мы зашли в пустую аудиторию. Я стал смотреть ее работу, и мне стало сразу все понятно. Я спросил:
– А ты вообще-то на лекциях бываешь?
– Ну, иногда.
– А как ты курсовую делала?
– По методичке делала.
– У тебя тут все напутано. Я с первого взгляда вижу, что у тебя чепуха написана.
– Как чепуха? Я по методичке делала.
– Слушай, Ирина, я захватил с собой конспекты лекций, ты давай-ка вот сначала лекции почитай, а я займусь твоим курсовиком.
Не знаю, откуда она все списала, но там была полная чушь.
Она стала читать конспекты. Мы просидели довольно долго. Потом я ее проводил до парадной и оставил ей лекции. Взял ее курсовик и поехал к себе в общагу. Не знаю, то ли оттого, что сдал экзамен, то ли оттого, что пообщался с красивой девушкой, настроение у меня было приподнятое. Я стал делать ее курсовик,  и к утру курсовик был готов.
В институте мы встретились после занятий, зашли в аудиторию и начали изучать лекции. Надо отдать ей должное, у нее была отличная память, и она схватывала то, что прочитала. За курсовик она взялась с удовольствием, а я объяснил, что к чему. Она все поняла и пошла сдавать. Я сидел в аудитории и наблюдал, как она подошла к преподавателю, поздоровалась, села, подала работу. Он через очки посмотрел:
– А, это вы.
Стал читать. Опять на нее посмотрел. Что-то записал в своей тетради. Стал задавать вопросы. Она спокойно отвечала. Сказала, что использовала в своем курсовом проекте авторское изобретение этого профессора, что позволило ей получить нужный результат. Он снял очки, посмотрел на нее внимательно. Задал еще вопрос. Она, отвечая, сослалась на его докторскую диссертацию, сказала:
– Вы в своей диссертации приводите примеры тому, что микрочипы – это будущее и что следующее поколение создаст телевизоры размером со спичечный коробок. Я считаю, что мы, будущие инженеры, должны стремиться осуществить ваши выводы, чтобы создать такое устройство, которое могло бы поместиться в спичечном коробке.
Он задал еще один вопрос. Она начала говорить со знанием по его же лекциям. Он взял курсовик, расписался там, расписался на чертежах.
– Давайте вашу зачетку.
Поставил зачет и сразу же поставил за экзамен «отлично». Она, как потом говорила мне, не поверила своим глазам. Мы вышли. Она стала радоваться, даже подпрыгивать.
– Это ж надо! Всего десять дней назад он говорил мне, что я могу вылететь из института, а сейчас даже досрочно экзамен принял, пятерку поставил, – и стала благодарить меня: – Ты поставил мои мозги на место. Мне стало очень интересно, потому что ты интересно объяснил, что это инженерная работа, которой нам предстоит в будущем заниматься. Спасибо тебе! – и она даже поцеловала меня.
Через неделю между лекциями она подошла и сообщила, что у нее день рождения послезавтра, она приглашает меня. Я не знал, что дарят здесь, в Ленинграде, на день рождения. Поехал на Ломоносовский фарфоровый завод, купил кофейную чашку с видами Ленинграда. К назначенному часу приехал по адресу с подарком и цветами. Она открыла мне дверь, сказала:
– Цветы маме подари.
Мы зашли в комнату, там стояли отец и мать. Я вручил цветы матери, она протянула мне руку, назвала себя. Отец тоже протянул руку, поздоровались.
Именинница представила меня:
– Это Николай, который меня оставил в институте, – и повернулась ко мне: – Коля, я рассказала родителям, что благодаря тебе я сдала экзамен преподавателю, который грозил меня исключить.
Я говорю:
– Да при чем здесь я? Я был просто как статист. Дал тебе лекции, вот и все.
Родители оказались интеллигентными людьми. Отец – научный работник, мать преподавала в школе.
Мне сразу бросилось в глаза то место в прихожей, где раньше был счетчик, но теперь осталась доска с пробками, а счетчик был вынесен на лестничную площадку. Еще заметил, что розетка в комнате выворочена и плинтус держится на одном шурупе. А когда зашел в ванную руки помыть, то увидел, что в ванной капала вода, не то что капала, а тоненькой струйкой бежала. И под раковиной стоял тазик, в который тоже капала вода. Меня удивило, что все-таки мужчина в доме есть – и вот такое безобразие.
Вот так я познакомился с родителями Ирины.
Там были еще приглашены ее одноклассницы из других институтов, из Герценки и электротехнического. Двое ребят, двое девчонок было. И нас шесть человек.
Родители буквально через десять минут ушли. Остались мы одни. Ирина в красках рассказывала, как я ей помог сдать экзамен, как преподаватель не мог понять, что с ней произошло, ведь буквально десять дней назад он выгонял ее как дуру, ничего не соображающую, а тут вдруг она показывает такие блестящие знания, что он поставил ей сразу же и зачет, и пятерку за экзамен.
Я себя чувствовал не в своей тарелке. Они там все друзья, не знаю, с какого класса, с первого или позже, а я чужой. При первой же возможности я оттуда удрал.
Через какое-то время в один из дней я выходил из института, и так случилось, что мы с Ириной вышли вместе. Она спросила:
– Ты куда?
– На Невский. Там в кинотеатре идет американский фильм «Великолепная семерка».
– Я тебе составлю компанию.
Мы поехали на место. Естественно, билетов не было. Подошел какой-то мужчина, и у него оказались лишние билеты. Он объяснил, мол, жена заболела, и он продает билеты по номинальной цене.
В общем, удачно сходили в кино. После сеанса я поехал ее провожать до парадной. Она говорит:
– Зайдем чайку выпьем.
– Да неудобно, уже поздно.
– Родителей нет.
Мы зашли. Я посмотрел на вывороченные розетки, на капающую воду и спросил:
– Слушай, а в вашем доме есть какой-нибудь инструмент?
– Какой тебя интересует?
– Ну, отвертки, ключи, пассатижи.
– Сейчас посмотрю.
И, к моему удивлению, она из кладовки достала бокс, а в этом боксе набор отверток, набор ключей, пассатижи, прокладки, чего только нет, и запасные выключатели, и розетки, и шурупы, и гайки, и винты. Такому богатству любой мужчина позавидовал бы.
Я закрепил розетки. Она наблюдала. Укрепил плинтус, который болтался на одном шурупе. Я вкрутил на два шурупа больше, чем должно быть по проекту. Потом достал из бокса прокладки и поставил в смесители над ванной и над раковиной. Под раковиной прочистил весь слив, так что тазик уже не требовался. И на кухне ту же процедуру со смесителем проделал, заменил прокладку и под раковиной отрегулировал слив.
Ирина наблюдала.
– Как тебе эта доска не намозолила глаза? – спросил я ее в прихожей.
– Ты знаешь, мне очень неприятно на это смотреть.
– Хорошо. Сейчас поздно. Я снял замерил. Завтра к тебе приду в гости и починю.
– Что ж, я рада буду тебя видеть.
На следующий день сразу после лекции я поехал в магазин, купил автомат, купил кусок провода, приехал к ней, как обещал. Она приготовила обед. Я приступил к работе. Установил новую распределительную коробку вместо этой ужасной доски с пробками. Кабель протянул до автомата.
Отключил автомат и пошел глянуть на счетчик. И каково было моё удивление, когда я увидел, что счетчик работает: диск крутится.
Я вернулся в комнату. Автомат отключен. Все выключено. А счетчик работает. Я не поверил своим глазам. Взял и отключил входящий кабель от автомата. Счетчик все равно работает.
На лестничной площадке сделано так, что видны только показания счетчиков, а как они подключены, естественно, не видно. Я чисто случайно выключил свет на площадке, и счетчик встал. Все понятно стало мне. Какой-то мастер подключил к счетчику этой квартиры лестничное освещение.
Я опять подключил автомат и спросил Ирину, есть ли у нее фотоаппарат. Она ответила:
– Есть хороший фотоаппарат.
– Отлично. Заряжен?
– Заряжен.
– Хорошо. Вызывай электрика.
Она стала звонить в ЖКХ. Объяснила, что света нет у нее, срочно требуется электрик.
Пришел электрик. Мужчина лет сорока. Спокойный, тихий, уравновешенный. Я сказал, что заменил предохранители на автомат. Тот посмотрел:
– Хорошая работа.
– У меня пятый разряд. Теперь смотри. Автомат отключен. Смотри на счетчик. Счетчик работает.
– Как это так?
– А вот так. Я на лестничной площадке щелкнул выключателем, выключил лампочку, и счетчик перестал работать.
Электрик открыл щитовой ящик. Я говорю:
– Подожди, ничего не трогай. Ирина, неси фотоаппарат. Фотографируй.
Было видно кабель, который шел в квартиру. А параллельно еще один кабель более тонкий был подключен от лампочки. Сфотографировали это с двух сторон. Говорю:
– Давай акты составлять.
– Подожди, я главному инженеру позвоню.
Позвонил. Буквально через 10 минут тот пришел. А здесь уже народ собрался. И с верхних, и с нижних этажей начали возмущаться:
– Как это так?! Можно квартиры подключать!
Главный инженер велел электрику:
– Сходи проверь на других этажах.
У Ирины попросил телефон позвонить начальнику. Тогда еще мобильников не было. Спросил, кто я такой и кто хозяин квартиры. Ирина сказала, что она хозяйка, а я ее муж.
– Работал электриком? – последовал вопрос ко мне.
– Да, работал.
У меня были с собой документы. Я захватил их, предполагая, что при подключении могут попросить документы.
Когда главный инженер созвонился с начальником ЖКХ, тот попросил его зайти к нему. Ирина предложила:
– Давайте-ка составим вначале акт.
Составили акт, какой обычно пишут коммунальщики, и исковое заявление в прокуратуру, а также отправили информацию на телевидение и в газету. Потом пришли к начальнику ЖКХ. Ирина заявила, что к квартире было подключено лестничное освещение. Тот спросил:
– Чего вы хотите?
Я говорю:
– Компенсацию.
Главный инженер подтвердил, что я электрик, имею документы, пятый разряд, четвертая группа допуска. Начальник позвонил куда-то:
– Слушай, у нас есть вакансии электрика? Зайди сюда.
Зашел пожилой мужчина.
– Говоришь, требуется электрик 5-го разряда?
– Да.
– Пиши заявление на работу, – обратился ко мне начальник.
Я написал заявление: прошу принять на работу электромонтёром пятого разряда. Начальник подписал. Я попросил, чтоб зарплату перечисляли на сберкнижку.
– Мария Ивановна, сейчас подойдет электрик пятого разряда. Мы его оформляем. Он хочет, чтобы зарплату ему переводили на сберкнижку. Он подойдет со сберкнижкой.
Я отправился в отдел кадров. Мне выдали удостоверение, что я являюсь электромонтером ЖКХ. Зашел в бухгалтерию, подал сберкнижку, они записали данные.
Когда вышел оттуда, Ирина спрашивает:
– Ну что? Куда теперь?
– Больше никуда не пойдем.
– Как никуда? Такое безобразие оставим без последствий?
– Мы получим компенсацию в виде денег.
– Каких денег? Кто тебе даст эти деньги?
– Так просто они не могут дать. У них нет такой статьи расходов, чтобы за чью-то глупость расплачиваться. Но есть такая схема: они оформляют меня работником и будут выплачивать мне деньги, а я эти деньги в виде компенсации твоим родителям буду передавать.
– Это ж сколько ты будешь передавать?
– В месяц 120-130 рублей.
– Да? – удивилась она.
– Да. Ведь эти люди из ЖКХ совершенно неповинны в случившемся. Я предполагаю, что кто-то решил отомстить за что-то твоим родителям и подключил к вашему счетчику лестничную лампочку. Этих людей нам позорить за это нет смысла. Поэтому давай поступим, как говорится, по совести, а не по закону.
Вот таким образом я стал участником незаконной сделки.
Когда прошел месяц и деньги пришли на счет, я снял 120 рублей и вечером пришел, отдал деньги отцу Ирины, сказав, что это компенсация за незаконное подключение. В течение десяти месяцев я буду вам компенсировать. Они вначале отказывались, но я сказал, что заключена такая сделка. Ее надо выполнять. Они согласились. Мать Ирины стала меня благодарить за то, что розетки установил и течь в кранах устранил. Я ответил, что это для меня ничего не стоило.
После этого с Ириной мы не встречались. То ли она не хотела со мной встречаться, а я ее стеснялся. Хотя, надо признаться, она мне нравилась. Она красивая. Ленинградка.
Время пришло защищать диплом. Я работал на кафедре на пятом курсе. Руководитель диплома дал тему диссертации и предложил поступать в аспирантуру.
После защиты диплома я получил красный диплом и поступил в аспирантуру. Быстро сдал минимум. За полтора года мне удалось написать диссертацию. При этом у меня уже было три изобретения и два положительных решения. То есть к защите диссертации я подошел с нормальным багажом.
Защита прошла на ура. Без единого черного шара. Мне предложили работу в институте. А мне хотелось на производство. Я в объявлениях нашел, что в одном НИИ объявлен конкурс на замещение вакантной должности по моей специальности и как раз по моему кандидатскому диплому. Я подал документы на конкурс и занял эту вакансию.
Директор НИИ отвел меня в лабораторию, которую я должен был возглавлять. Когда я знакомился с коллективом, то среди своих будущих сотрудников увидел Ирину. Вот так мы встретились с ней снова. А через год у нас родился сын.