Жизнь прожить гл 68 Разговор с руководителем

Гл. 68                РАЗГОВОР С РУКОВОДИТЕЛЕМ
Ночь Иван Пантелеевич спал тревожно. Беспокоили какие- то дурацкие, непонятные сны и чуть забрезжило в окошке- открыл глаза. Будто ночи и не было, все мысли, что томили с вечера, встали перед ним и с утра. Кажется, был уверен в своей правоте, но с какими речами приедет этот Хоркин. Он, конечно же, может не поддержать его, но, за что зацепится- недостатки по всей стране? Или побоится непонимания начальства сверху, а может вывернет- чем их колхоз лучше других?
Осторожно, что б не разбудить жену и дочку, встал с постели, побыстрее оделся и вышел во двор. Солнце вылезет из своей конуры еще не скоро, но над горизонтом- светает. Над речкой полоска белесой дымки, и в воздухе легкая утренняя прохлада. Деревня еще дрыхнет во всю- допоздна наработались, хоть бы успеть отдохнуть. Иван Пантелеевич прошелся по двору- за год почти ни чего не изменилось, но все же слегка  обветшало- солома на крыше поосыпалась, еще б подоткнуть надо, швы в кладке стен дождем вымывает- что ж, глина. И начинать делать пока ни чего нельзя. Время- о доме забыть и помнить только о колхозе- ферма и ток. Начнется строительство домов, тогда и о своем можно вспомнить. Он- то в своём и по ночам может копаться, а кто, вон, вдовам, соседке будет
Стр. 179
строить? Хоть ночью, а хоть днем- а некому, как ни крути. Придется ей помочь. Малый- то сгинул из- за него. Ах жизнь, жизнь! И что ж мужиков- то с фронта нет, опять зиму как кротам, в землянках переживать? А так, кажется, и придется. Хоть бы пришлых коров в новую ферму успеть до снега загнать.
Вечером Антонина не зашла к подруге крестницу проведать, теперь у самой забот через край- сразу домой понеслась. Выкарабкался б Володька, хоть и инвалид, а и такой нужен, дел и ему полно. И хоть бы Антонина успокоилась.
Мысли, мысли и заботы. Кругом и без конца и начала. Обо всех и обо всём…
Услышал, в избушке загремела посуда, Тая встала. Вернулся в хатку.
-Вань, не придумаешь что- нибудь, на чем во дворе готовить, а то Марусеньке жарко?- Тая закладывала в плиту дрова.
-Да, да, счас наберу кирпича, а после работы сделаю.- Иван Пантелеевич увидел пустое ведро, взял его и пошел к роднику. Вот- всего один шаг ступил и уже новые дела. А сколько их- только начни делать, а ведь у каждого так- ни кола, ни двора. Все начинать с пустого места. А только ночью и остается для себя поработать.
За завтраком Тая спросила:
- Все таки решил строить? И начальника будешь просить об этом?
Иван Пантелеевич покивал, вытирая рот ладонью:
- Надо, Тай.  Тая тоже легонько кивнула и молча продолжила копаться у плиты. Понять было трудно- то- ли огорчилась ответом, то- ли приняла, как должное. Иван Пантелеевич заметил это, но дальше ей душу ковырять не стал- время рассудит.
Пока время после завтрака оставалось, как обещал, набрал от развалин стен старого дома кирпича, нашел удобное местечко для плиты, подготовил для кладки- все. Остальное тогда, к ночи. Заглянул в дверь, произнес привычное:
- Ну, я пошел.
Тая оторвала взгляд от аппетитно уплетавшей кашу,  дочери, и опять молча кивнула. Иван Пантелеевич про- себя ухмыльнулся- Матрена, а точнее Морюша, как он её звал, так не поступала. Соглашалась с ним, и откровенно рада была всем его решениям- Ваня знает, что делает. А тут немножко по- другому. Ничего, притрется.
Шел по улице и глаз натыкался то на одну нелепость, порожденную войной, то на другую. Неразобранные развалины и обросшие бурьяном землянки, вылитые помои, прямо из двери. У этих халуп нет самых простеньких уборных- все или за углом, если они есть, а то и рядом с порогом. Горюшко! А чем дальше, тем будет больше. Народ за время войны уже привык к этой дикости. Кого упрекать?
Становилось не по себе, а потому, все больше и больше хотелось того, от чего шла голова кругом в последние дни. Он знал, что может многое, уверен в себе. Даже если найдутся недоброжелатели- воевать не надо. Война приведет к обоюдным жертвам. Надо убеждать делом, а его можно увидеть, только когда будет результат. Пусть сначала маленький. А когда найдутся его сторонники, он будет больше- и так, помаленьку, дело пойдет.
Затылок стало пригревать- оглянулся.  На горизонте, за спиной выглянул яркий ломтик солнца- сразу почувствовал. Иван Пантелеевич невольно улыбнулся- солнышко, вон, его поддерживает, значит он прав. И уже все эти нелепости превратились в шелуху- такая большая война, и то закончилась победой, а эти мелочи- пусть дело не одного дня- народ все сможет, ему только понять, что можно жить лучше, и тогда его не остановишь. А он в том убедить сможет- не раз себе доказывал.
Не успел подойти к колхозному двору, вдали, по дороге заклубилась пыль.
- Хоркин что ли?- вслух удивился Иван Пантелеевич- что он в такую рань.- А самого невольно пробил легкий озноб- что- то сейчас будет… Еще раз окинул взглядом деревню- две кривые ниточки уходящих улочек вдоль третьей- стального сияния, речки. Как тебе, родненькая,  важно сегодняшнее решение- измучилась, исстрадалась, натерпелась. Пора, тебя, моя хорошая, умыть и привести в порядок. Для того и живем на этом свете.

Стр. 180
Эти минуты ожидания он в своём сознании пропустил мимо себя- ему лично, сейчас, от жизни ничего не нужно. Нужен только этот разговор о главном. Он, просто, жизненно необходим, он столько ждал этого! Не прав- убеди. Прав- согласись. Но это решение- то в его голове, а вот узнать что там- предстояло ждать. ЭМка шустро подкатила, обдав Ивана Пантелеевича клубом пыли, не спеша, в пяти шагах от него развернулась, и, как ему представилось, с удовольствием, наглотавшись колхозной землицы, покорно замерла. Иван Пантелеевич даже не сдвинулся с места- напряжение достигло предела, словно плотина перед открытием задвижки. Он стоял, отставив больную ногу, исподлобья глядя на выходящего из двери гостя, сцепив руки на поясе. И только ждал. А товарищ Хоркин, не торопясь, открыл дверь, конечно, понимая ситуацию, и ни чего хорошего, не ожидая, что, к примеру к нему кинутся на шею, но и не спешил раскрывать карты.
Встав из-за руля, аккуратно сделал шаг в открытую дверь и поочередно отряхнув от пыли, отглаженные женой, бежевые брючины, поднял голову и несколько секунд внимательно смотрел на Ивана Пантелеевича. Словно пытался вспомнить, заданный ему вчера вопрос, потому, как знал, именно ответ на него ждет вот этот невысокий человек, совсем не похожий на других. А он видел и знал на своем веку многих, в том числе и его. Но как оказалось, его- то как раз и не знал. Хотя и считал себя неплохим психологом. Потому, в последний момент, решил разрядить обстановку, заулыбался и достал из кабины машины мешок- так будет лучше, разговор пойдет откровеннее. 
-На, обещанное- в мешке заворочались и запищали котята, отложил в сторону- потом разберешься, а теперь показывай, Дон Кихот свои владения, привязывай планы к месту- Хоркин уже шел навстречу Ивану Пантелеевичу, протягивая обе руки. Иван Пантелеевич невольно тоже заулыбался подарку:
-Спасибо. Но, уважаемый Алексей Петрович, воевать то, как раз я ни с кем не собираюсь, если только с разрухой и нищетой, а вот моя Дульсенея- он обвел рукой по горизонту- ждет- не дождется, когда обласкает её, как ты говоришь, Дон Кихот.- И Иван Пантелеевич, приняв улыбку начальника за добрый знак, обеими руками обхватил его руку.- А если не против, становись моим Санчо- Панса, а хошь- поменяемся ролями.- И тоже, хотя поскромнее- улыбнулся.
-Нет, уж, дружище, это ты предлагаешь повоевать с мельницами- тебя они еще недомололи. – Хоркин понимал, их здесь ни кто не слышит, и можно быть достаточно откровенным.- А мне, пока, больше подойдет роль твоего оруженосца- помогу, чем могу. Но, попадешь в непонятную, ты, неугомонный, знаешь, чем это кончается, выбираться опять будешь сам. Сам заварил- сам расхлебывай. Ладно, поменьше о плохом. Давай, показывай- где и что. 
Иван Пантелеевич не стал спорить, он знает, на что идет. Моя хата скраю- тоже позиция, а хорошо уже то, что откровенная, и её подтверждают- не на что надеяться. Но- ему карты в руки. Все остальное- отмести в сторону и не возвращаться к этому вопросу. А главное- дали шанс и не дали пинка с первых шагов.
Отсюда, с пригорка, где когда- то, несколько десятков лет назад, умные старики ставили свою мельницу, и все пространство было подвластно ветрам и взгляду, Иван Пантелеевич и решил начать рассказ о своих планах. Улочки, речка и залитый утренним солнцем лужок- как на ладони. Он показывал рукой место и коротко объяснял необходимость постройки чего- то именно там.
-Вот, например, на Засосенке, на возвышенности- школа. Есть пространство и для застройки учебными помещениями, хозпостройками и участок для биологии, ботаники- пусть вплотную занимаются на уроках сельским хозяйством. Будет получаться, но мало земли, берите больше, поле рядом.  Вот там, вначале улицы- клуб, тоже места хватит для молодежи, к тому же в сторонке от села- не будут по ночам мешать уставшим колхозникам. Местную больничку тут же разместить, что б в район с обрезанным пальцем не бегать, магазинчик небольшой, сюда же. Вот нам и центр села.
-Ты все решил на той улице, а как же весной, в разлив речки туда перебраться- заметил Хоркин, и с прищуром посмотрел на Ивана Пантелеевича.
-А вот тут и весь вопрос- Хозяйство- скотные дворы, ток, рига и все такое- на этой стороне. Главное- близко к дороге и рядом – поля. Запахи неприятные, пыль, и все прочее, что будет мешать культурной жизни- отгородятся речкой. Она ведь, все равно, когда- то зарастет- зеленая изгородь. А колхозное правление поближе к хозяйству, чтоб местное руководство- бригадиры, счетоводы были в
Стр. 181
курсе дела, ближе к народу. А насчет разлива речки все просто- видишь, наша речка в низине. Тут можно поставить свою электростанцию, плотину, ничего особо не зальет, даже если воду поднимет на пяток метров. А по ней, по мосту, значит и дорога. Тогда и вопрос с весенним разливом снимется сам. И конечно жилье колхозникам, они хорошее жилье заслужили трудом и победой. И на них же опора наперед.
-Красиво.- Хоркин смотрел на деревню мечтательным взглядом.- Уже вижу не кочки с трубами по улочкам, а красивые дома. И клуб вижу и школу, боюсь тебя не увижу в этой деревне. Как? Я не прав?- искоса глянул на собеседника. Иван Пантелеевич, даже раздумывать не стал, ответил с ухмылкой и так же хитровато посмотрев на Хоркина.:
-Всех нас когда- то не будет, а деревня останется, нашим потомкам. Где- то еще будут кочки и бугорки, а у нас будут дома! И будут допытываться- кто ж такую красоту- то нам придумал? А когда дознаются, кажется, это мы с тобой, вот так! Разве не стоит ради этого затевать, а? Тебя помнить будут за доброе дело!
Иван Пантелеевич пошел на крайний- авантюрный шаг, он оставался последним- задеть самолюбие начальника, пока тот окончательно не отказался. И он решил попытаться «пройтись мелким бесом». Хотя потом часто себя за это корил- это сродни унижению, и только ради такого, большого дела, и во вред, лишь самому себе, позволил отойти от своих принципов.
-Ладно.- Алексей Петрович похлопал своего подчиненного по плечу.- И когда собираешься начать?
-Ждать некогда.- Иван Пантелеевич понял, дело решенное, но без бумаги, пока- фикция.- Остальное за тобой- оформи что б не было претензий ни снизу, ни сверху.
-Да, да, я понимаю. Постараюсь тебе помочь. Надо только сообразить, с какого боку зайти. Думаю, дня через два будет готово.- Хоркин посерьезнел- Ты, учти, дружище, крупное дело затеваешь, а все будет на твоем горбу- добиваться, искать, находить. Я смогу тебя только законом оградить от ответственности, если, конечно, дело будет идти. Нет- грязная рука и статья для тебе всегда обеспечены.- Он еще раз хлопнул Ивана Пантелеевича по плечу- а по человечески, я очень хотел бы, что б у тебя все получилось.- И он, теперь, улыбнулся более откровенно, даже с каким- то стеснением- Иван, скажу больше- ты авантюрист, конечно, но я немного тебе завидую. И ты сильный парень. Я б на такое ни когда не решился.