С кем ты?!

- Едут!
- Мишка, где хлеб- соль? Я тебя прокляну, дурында конопатый!
Грузный священник с длинной кудлатой бородой, отец Дионисий кряхтя отрывал доски от заколоченных окон небольшой церковки. Красная Армия, спешно отступавшая, оставила небольшое село Добровещенское только вчера и Дионисий исполнил свою мечту, которую он лелеял ещё с гражданской войны- снова открыть храм.
Где-то на горизонте появились клубы пыли передовых немецких частей. Дионисий поправил фелонь, которую прятал в сундуке и снова крикнул Мишке Пузырю- бывшему кулаку, который тоже ждал прихода немцев:
- Ну где ты там?!
Дионисий оглядел храм и вздохнул. Закрытый в 1929-м году, он совсем обветшал, но внутри выглядел лучше чем снаружи.
- Слава богу, дождались- выдохнул Пузырь, вытирая тряпкой своё мясистое красное лицо.
Тихие улочки села быстро наполнились рёвом мотоциклов, машин, ржанием лошадей и резкими выкриками новых хозяев, одетых в серые, мышиного цвета, мундиры.
Дионисий, Пузырь и ещё с десяток человек терпеливо стояли около церквушки, ожидая, когда на них обратят внимание. Наконец, около них остановился чёрная легковая машина, из которой выбрался холёный офицер, в сопровождении нескольких солдат.
- Многие лета нашим избавителям от большевистского ярма- дав петуха, фальцетом выкрикнул Мишка- слава Гитлеру освободителю!
- Хлеб-соль, господа немцы- угодливо пробубнил Дионисий - притягивая офицеру каравай с солонкой на уже успевшем запылиться рушнике. Просим разрешения провести праздничный молебен!
Дионисий вспомнил благостные времена до революции, когда крестьянская община содержала храм и ему, Дионисию, оставалось на безбедную жизнь.
Всё изменили проклятые большевики в 1917-м. Народу в храм ходило всё меньше и меньше и наконец, в конце двадцатых, его закрыли окончательно, заставив Дионисия забыть о сытой и спокойной жизни.
Переводчик быстро рассказал офицеру в чём дело и тот что-то вальяжно заговорил.
- Германская армия гуманна и прислушивается к священнослужителям, пострадавшим при жидобольшевиках. Религия- это личное дело каждого. И гордый арийский орёл воспарит и присмотрит за русским православным крестом, который..
Офицер всё говорил и говорил, до Дионисия донёсся запах спиртного. Будто, подтверждая догадку Дионисия, немец достал фляжку, выпил и закусил куском хлеба. Сопровождающие немца одобрительно загоготали, а переводчик сказал:
- Отныне ваш приход объявляется действующим. Не забывайте, что дало вам это немецкое оружие и гений Адольфа Гитлера.
Тем временем несколько полицаев, приехавших с немцами согнали к храму местное население, которое не успело или не могло уйти в лес к партизанам,
- Братья и сёстры во Христе!- зычно крикнул Дионисий- вот и поднялся карающий меч божественного правосудия над бесовской советской властью и её приспешниками. Христолюбивый вождь германского народа ведёт своё воинство в новый крестовый поход во имя спасения народов от антихриста- большевика! Ну, с богом!
Дионисий широко распахнул чуть не отвалившуюся дверь церквушки и вошел в заброшенный храм.
Прошел месяц и Дионисий всё больше привыкал к новой жизни. «Господа немцы» помогли вычистить и восстановить церковь. Конечно же не сами, а с помощью пленных, которых тысячами гнали через их село. Троих из них Дионисий узнал. Это были жители соседнего села Кобзево. Он подошел к ним- оборванным и измождённым и в упор спросил:
- Ну что, не забыли, супостаты, как божий храм закрывали? Как крестьян отговаривали не ходить в храм. А я ведь знаю, что вы комсомольцы и что шибко вы полютовали и у себя и у нас.
Пленные угрюмо шли, не обращая на Дионисия никакого внимания и это взбесило его больше всего. Он догнал конвойного и на ломаном немецком крикнул , показывая на комсомольцев-
- Даз зинд коммунистен!
Троих пленных мгновенно выдернули из колонны и утащили к обочине дороги, откуда вскоре послышались выстрелы. Вечером офицер вызвал Дионисия в свой дом и вручая небольшую бутылку шнапса сказал ему через переводчика:
- Если каждый священнослужитель будет выполнять свой долг, отец Дионисий, то совсем скоро праздничный молебен будет в Москве.
Немец снова был пьян, но дух у Дионисия захватило. А ну как на самом деле..В Москве..В Успенском соборе..
На радостях он даже не стал дожидаться, когда придёт домой, а оглянувшись отхлебнул из бутылки.
- Доброго здоровьичка- Дионисий- услышал он за спиной и чуть не поперхнулся.
Перед ним улыбаясь во всё своё конопатое лицо, стоял Мишка Пузырь
-Напугал, чёрт- рассердился Дионисий- что нового в колхозе? Не закрыли ещё?
- А зачем? Колхоз теперь на немца трудит. Я вот что тебе сказать хотел- Пузырь оглянулся. Поговаривают партизаны завелись недалеко.
- Удивил- буркнул Дионисий- сейчас много сброда по лесам шастает. Ну ничего , немцы скоро всех выловят.
- Да я не о том- вздохнул Мишка. Там в отряде ихнем тоже поп. Иона. С Кобзево. Слышал, что он обещал тебя лично повесить.
- Ты чего болтаешь?- разозлился Дионисий- я вот сейчас тебя за шиворот возьму, ты комендатуре расскажешь, где и от кого ты это слышал! Думаешь, тебя бандиты пощадят, если поймают?
- Так я хоть и из бывших, но коммунистов немцам не выдавал.
- Уйди, пёс, с глаз моих!
Мишка поспешил ретироваться, но настроение Дионисия было безнадёжно испорчено. Иона! Но он же тоже, как и Дионисий пострадал от коммуняк, а теперь, выходит с ними заодно? Может быть его обманом или угрозами заставили? Нужно немцам про него рассказать.
Дионисий шагал по селу, на которое уже опустились сумерки и периодически отхлёбывая из бутылки думал.
А вдруг немцы проиграют, то что тогда? Тогда ему не жить. Придется вместе с ними удирать. Да ну..На немца вся Европа горбит, вон они какие прут- сытые, откормленные, на машинах..
Он открыл калитку , но не успев ступить трёх шагов, получил жестокий удар под дых, а потом по шее.
Дионисий пришел в себя, чувствуя что сидит в сенях, привязанный к стулу. Он открыл мутные глаза и увидел перед собой худощавого человека в пиджаке поверх рясы. На груди у человека в свете вошедшей луны тускло блеснул крест.
- Иона, ты- прохрипел Дионисий- ты что же, убивать меня пришел? Мы же в гражданскую с тобой вместе против красных.. Они же веру нашу..
Иона оглянулся на своих товарищей, деловито шнырявших по дому Ионы, собирая в мешки всё, что о могло пригодиться.
- Веру, говоришь, нашу?- зловеще спросил Иона- так это ты её предал, на свастику поганую, языческую , променяв. Вместо того, чтобы благословлять русских людей на борьбу с супостатом, ты ему молебны служишь?!
- Да я на борьбу с большевиками благословляю, нешто я против России- заплакал Дионисий- немцы хоть церквы открыли.
- Я с народом своим, плох он или хорош. Как Христос говорил? Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих! А ты, гадина, с кем? Мазепа проклятая!
Иона плюнул в лицо Дионисия и сорвал с его груди большой золочёный крест.
Под утро двое полицаев, проходивших мимо, увидели что ворота в дом Дионисия распахнуты. Заподозрив неладное, они вошли во двор. Дионисий висел на берёзе, страшно оскалившись и высунув язык, а на груди его болталась большая фанерная табличка , где химическим карандашом неровно было выведено только одно слово- Иуда.