Поединок

     Кабинет президента, который по размерам не уступал банкетному залу для проведения торжественных мероприятий человек на сто, особой роскошью не отличался, хотя и содержал всё самое необходимое для комфортного коротания рабочего дня хозяина. Глава государства медленно подошёл к окну, немного шире раздвинул тяжёлые шторы и хмурым взглядом уставился на заоконный пейзаж.
     Вдали, почти вдвое возвышаясь над остальными строениями, маячило здание современного гостиничного комплекса «Роял» с рестораном, прославившийся своей кухней. «Как всё, к чёртовой матери, надоело… - мелькнула в голове мысль, - вот так бы рвануть самому, как простому смертному, в кабак, и напиться водки… Ни в чём себе не отказывая…».
     Тайные мысли главы прервал осторожный стук в дверь. Так стучать мог только один человек - Новицкий. Тяжёлая дверь отворилась, и в кабинет бесшумно вошёл личный помощник президента.

-    Доброе утро, Владимир Петрович, - поздоровался он. – Я хотел бы напомнить вам, что через полчаса начинается приём по личным вопросам.

     Хозяин кабинета повернулся, затем подошёл к огромному столу и, усевшись в удобное кожаное кресло, вопросительно посмотрел на умолкнувшего помощника.

-    Что ещё?
-    Да там снова к вам прорывается на собеседование  этот инженер, - Новицкий раскрыл державшую в руках тоненькую папочку, и взял оттуда несколько листов.
–    Турчин… Это уже третий раз… Настырный, должен вам сказать, тип. Суть вопроса не излагает… Говорит, дело особой важности. Расскажу, мол, лично президенту.

-    Служба безопасности его проверила? - задал вопрос президент.
-    Самым тщательным образом, - Новицкий подошёл ближе и положил перед главным листы с отпечатанной на лазерном принтере информацией.
–    Турчин Порфирий Михайлович, 1953 года рождения. Двадцать три года проработал инженером-технологом в закрытом НИИ, выполнявший заказы для Министерства Обороны. В прошлом году институт реорганизован в другую службу с несколько иным направлением деятельности. Уволился с работы два месяца назад… Что ещё… Не судим, ни в чём таком незаконном замечен не был… Пожалуй, всё.

     Президент бегло прочитал собранные сведения на человека, настойчиво добивающегося с ним аудиенции, слегка ослабил на шее галстук, и поднял глаза на помощника.
-    Я, пожалуй, приму его. Такая настырность, знаете ли, вызывает любопытство. Пригласите его в кабинет… Сейчас же…

                *                *                *

     Спустя пять минут, дверь кабинета снова открылась и впустила приглашённого для беседы. Худой, невысокого роста, с большими залысинами и остатками реденьких рыжеватых волос, одетый в сильно поношенный серый костюм мужчина, не соизволивший глянуть на обстановку по сторонам, как это делают все, впервые попавшие в покои главы государства, с видом, словно посещать кабинеты президентов разных стран для него самое обычное дело, энергично прошёл к столу хозяина и, не ожидая разрешения присесть, опустился на стоящий рядом стул.

-    Здравствуйте, Владимир Петрович, - сказал посетитель, но руки протягивать не стал, наверное, посчитав, что это будет расценено президентом как проявление чересчур уж панибратских отношений для первого знакомства.

-    Здравствуйте, - ответил визави, с интересом рассматривая посетителя, - так что у вас ко мне за важное дело?

-    Постараюсь коротко изложить вам суть, - заёрзал на стуле гость,  подыскивая в уме нужные слова для объяснения своей проблемы, - надеюсь, нас не подслушивают?
     Президент удивлённо поднял одну бровь.
-    Можете смело говорить, здесь установлены специальные приборы, которые создают помехи любому подслушивающему устройству.
-    Отлично, - оживился Турчин, - меня зовут Порфирий Михайлович. Я по специальности физик, больше двадцати лет экспериментировал в закрытой конторе, работавшей на «оборонку», изучая и совершенствуя технологию различных физических явлений… И должен вам сказать, что мои труды не пропали даром… По крайней мере, для нас с вами, Владимир Петрович…

     Порфирий Михайлович заговорщицки подмигнул президенту. Тот удивленно сверлил взглядом сидящего напротив человека, отметив про себя тот факт, что словосочетанием «нас с вами» Турчин как бы заведомо, против собственной воли главы государства, причислил его к какой-то тайной организации, члены которой связаны между собой клятвенными обещаниями, и за выход из которой любому ренегату грозила страшная смерть.

-    Сейчас вы всё поймёте, - упредил посетитель возможные вопросы, - мне за годы своей работы просто удалось сделать одно изобретение, которое я не собираюсь патентовать, и о котором, кроме меня, пока, никому неизвестно.
     Президент мысленно усмехнулся, поняв, наконец-то, что его гость очень сильно похож на изобретателя из просмотренного недавно фильма «Мудромер», роль которого блестяще сыграл артист Дуров.

-    И каким же образом ваша разработка касается меня? – с видимым раздражением спросил глава.
-    Минуточку терпения, Владимир Петрович, - успокоил хозяина Турчин. – Всё будет ясно, когда я скажу, в чём суть новшества. А оно до гениальности простое и находится на мне, - гость скромно опустил глаза и посмотрел в область своей груди.

-    Вы что – изобрели пиджак? – улыбнулся президент, начиная подозревать, что его собеседник принадлежит к той категории людей, у которых от чрезмерной творческой работы начинает, как говорится, «ехать крыша».
-    Ценю ваш юмор, - дружески парировал Порфирий Михайлович, - но всё гораздо серьёзней… На мне невидимое глазу особое электростатическое поле, имеющее биологическую основу, и постоянно принимающее контуры моего тела. Источник его генерации находится у меня дома. Но весь секрет состоит вот в чём.

     Турчин приподнялся, подтащил стул поближе к столу президента и беспардонно взял лежащий на нём листик бумаги. Главный недоумённо наблюдал за манипуляциями посетителя.
-    Вот, представьте себе, участок такого поля, - инженер поднял лист почти под самый нос хозяина кабинета, – любая сила, приложенная с одной стороны поверхности, вызывает нормальное и естественное перемещение последнего.

     Турчин, приложив указательный палец перпендикулярно к плоскости листа, описал в воздухе полукруг.
-    Такая же сила, - продолжил он, - какой бы она огромной ни была, приложенная к полю с обратной стороны, не способна сдвинуть его ни на один микрон. Представляете?… К тому же, структура поля абсолютно не подлежит разрушению.

     Порфирий Михайлович бросил бумагу на стол, и, закинув ногу на ногу, победоносно посмотрел на президента. Тот какое-то время молча хлопал ресницами.

-    Ну, и?… - выдавил он из себя.
-    А что «и»? – не понял инженер. – Вот и получается, что я свободно перемещаюсь, машу руками и тому подобное только по той причине, что та сторона поля, действия на которую влечёт его смещение, направлена и прилегает к моему телу… А что касается обратной, то вот, пожалуйста, - Парфёнов протянул через стол руку, - попытайтесь отодвинуть её хоть на миллиметр…

     Наверное, самым правильным решением главы в этом случае было бы вызвать охрану и вышвырнуть распоясавшегося инженеришку за пределы правительственного здания, но любопытство перевесило все остальные чувства, и президент, неуверенно положив свою ладонь на кулак Турчина, со всей силы, надавил. С таким же успехом можно было голыми руками упереться в скалу, и попытаться сдвинуть её с места – верхняя конечность инженера даже не дрогнула.

-    И заметьте, Владимир Петрович, - сказал он, - я абсолютно не чувствую вашего усилия и поэтому не сопротивляюсь… Сопротивляется поле, и величина действующей на него силы не имеет значения… Получается, меня невозможно ничем сдвинуть с места, нельзя убить пулей, снарядом… И так далее… Как вам такое изобретение?

     Турчин, основательно освоившись в кабинете самого высокого чиновника, скрестив руки на груди, самодовольно уставился на собеседника. Ни дать, ни взять, эдакая душка – осталось только радушному хозяину предложить закадычному другу попить чайку.
     Но в отличие от гостя, лицо президента, начинавшего кое-что соображать, выражало растерянность. Он достал из кармана пиджака белоснежный носовой платок, и, не спеша, протёр вспотевший лоб.

-    Собственно говоря, я не совсем понимаю, что вы от меня хотите? – процедил глава государства.
-    Да бросьте, Владимир Петрович, - весело махнул рукой Турчин, - всё-то вы прекрасно понимаете… Скажите на милость, кому ж неохота иметь в своём распоряжении армию, солдат которой абсолютно нельзя уничтожить… А-а?… То-то же…
     Только представьте себе на миг, что у вас за спиной такая сила… А это обозначает, уважаемый, полнейший контроль над политической ситуацией во всём мире… Мало того, ею можно управлять и менять, как вам заблагорассудится… В общем, диктовать всем свои условия и навязывать свою волю… Как вам такая перспектива?… Позвольте, я закурю.

     Президент, за всё время своего правления не позволивший ни одному человеку закурить в своём кабинете, согласно кивнул головой. Непозволительная вальяжность гостя совершенно сбила его с толку. Тот прикурил сигарету и скрутил из лежавшего на столе листика небольшой кулёчек, очевидно, намереваясь приспособить его под пепельницу.

-    Вы хоть понимаете, о чём сейчас говорите? – тихо спросил руководитель страны.
-    Конечно, - ответил Турчин, выпустив струйку едкого дыма, - и хочу получить за это не так уж и много – миллиард долларов… Согласитесь, Владимир Петрович, это довольно таки скромная сумма по сравнению с военным бюджетом США, которые ежегодно выделяют на оборону порядка трёхсот миллиардов. Я, конечно, мог бы им предложить своё изобретение, и они  без разговоров дали бы значительно больше названной цифры, но, - инженер понимающе улыбнулся, - как говорится, патриотическая сознательность, знаете ли, не позволяет…

-    Да, это мизерная сумма, - почему-то произнёс президент, пристально глядя на посетителя, и думая совершенно о другом, - но поймите, вот так просто такие вопросы не решаются… Здесь нужно согласие множества государственных чиновников, и…

-    К чёрту чиновников! - перебил собеседника Турчин - Эта волокита может затянуться на века. А я не собираюсь долго ждать… У меня есть другое предложение. Если вам плевать на страну, то купите мою разработку лично себе. Так уж и быть, я немного уступлю… Опять же из идейных соображений…

     Ошарашенному президенту на миг показалось, что у сидящего напротив зарвавшегося субъекта на спине появились белые невесомые крылышки, и трепетно похлопали друг дружку.

-    Я не верю, - слащаво продолжил Турчин, - что вы втихаря не распоряжаетесь каким-нибудь благотворительным фондиком… А-а?.. – он заискивающе уставился на хозяина кабинета. – Ваша здесь заинтересованность, любезный Владимир Петрович, самая прямая: вам не нужна больше охрана, можно смело выступать перед народом и не бояться при этом получить пулю в лоб… И снова же – диктовать свои условия какой-нибудь несговорчивой оппозиции. Что на это скажете?

     Гость затушил сигарету в импровизированной пепельнице, и, скомкав бумажный кулёк, бросил его мимо урны. От такого хамства президент внутренне чуть не лопнул, но внешне не проявил никаких эмоций.
-    Вижу-вижу, - слащавым голосом, подняв указательный палец вверх, продолжил новатор, - по глазам вижу, что моё предложение вас прельщает… Оно и понятно – надо быть совсем глупым, чтоб от такого отказаться… Осталось, я так понимаю, сойтись в цене.

-    Вы неправильно меня поняли, Порфирий Михайлович, - первое лицо государства хотел было добавить «Сахаров вы наш», но вовремя передумал, - то, что вы сейчас здесь говорите – полнейший абсурд. Ваше изобретение реальное, я в этом не сомневаюсь, но вам, как патриотически сознательному человеку, вместо того, чтоб шантажировать, нужно просто забыть о нём и никому не рассказывать… Люди разные на свете, и нельзя давать им в руки такое искушение…

-    А вот дудки! - рассердился Турчин. - Я не для этого над ним столько лет работал, чтоб в конечном итоге положить его на полку. Не выйдет!.. И вообще, Владимир Петрович, я, наверное, заберу назад все предложения, и буду диктовать всем свои условия… Как вам моя мысль?… Нравится?… А что вы мне сможете сделать?… Расстрелять – не получится. Залить водой – не выйдет: я забыл сообщить, что поле содержит компоненты материала, разработанного семьей Бонавентура, и эти составляющие отрывают от молекулы воды один атом кислорода. Такое же поведение генерируемой среды и по отношению к любому отравляющему газу. За огонь и говорить не приходится: поле не допускает термодинамических процессов.

     Турчин рассмеялся, как душевнобольной, и снова полез за сигаретами. Президент немигающим взглядом смотрел на инженера.
-    Да что говорить, - продолжил тот, - вы даже не можете меня элементарно вытащить из кабинета и отправить в тюрьму… Одним словом – я неуязвимый, а значит – непобедимый… Вот так-то… А приспособление, создающее это поле, преспокойно лежит у меня дома, и обыщите сто раз квартиру без моего ведома – сто раз будете на него смотреть, и никогда не догадаетесь, что это оно… То самое… Всё продумано, Владимир Петрович, так как занимался этим вопросом гений, - Турчин театрально постучал себя пальцем по лбу, - и будет у нас с вами что-то наподобие поединка: кто кого. Но скажу вам сразу и откровенно – шансов у вас против меня практически нет.

     На какое-то время в кабинете установилась тишина. Собеседники смотрели друг на друга и думали о своём. Гость жадно затянулся дымом, и первым нарушил молчание.
-    Вот такой на данный момент расклад, господин президент… Хотя, честно говоря, мне больше по душе деньги… С ними, как-то, спокойней. Так, что вы можете ещё подумать и взвесить, как лучше поступить… Всё, как говорится, в ваших руках.
-    Да, - неожиданно согласился глава, - мне действительно надо над этим хорошенько подумать. Должен признать – вы не оставляете мне выбора. Если вас не затруднит, Порфирий Михайлович, зайдите ко мне ровно через два дня. У меня к этому времени буде готов для вас ответ. Не возражаете?

-    Вот это другой разговор, - приободрился Турчин, - приятно иметь дело с грамотными людьми. Я обязательно зайду. Счастливо оставаться, Владимир Петрович. Не смею больше мешать. До свидания.

     Инженер поднялся, смахнул с пиджака воображаемую пылинку, и направился к выходу.
-    Порфирий Михайлович, - позволил себе улыбнуться президент. Гость остановился и вопросительно посмотрел на главного.
-    Здесь принято выходить вон туда, - сказал он, указав  на неприметную дверь слева от себя. Турчин понимающе кивнул головой и пошёл в указанном направлении.

                *                *                *

     Покинув кабинет высокопоставленного чиновника, «гений» оказался в узком и длинном коридоре, паркетный пол которого покрывал ослепительно сверкающий лак. В конце коридора виднелась ещё одна дверь, и Турчин, недолго думая, уверенным шагом направился к ней. Где-то на середине пути левая нога инженера неожиданно не нашла опоры: небольшой участок паркетного пола площадью в один квадратный метр резко утонул, и автор уникального изобретения в области физики кубарем полетел в какую-то пропасть.
     Покрытый лакированными деревянными планками люк, закрывающий глубокий подвал, бесшумно занял исходное положение. Упав на какие-то тряпки, сыгравшие роль амортизатора, Турчин, резво вскочив на ноги, огляделся.
     Висящая вверху матовая лампочка тусклым светом освещала квадратное помещение со стороной, где-то, в пять метров, стены которого были обтянуты чёрным резиновым материалом. В одной из стен на уровне человеческого роста было вставлено единственное, наподобие иллюминатора, окошечко. Инженер в ярости подскочил к стене, и со злостью ударил её кулаком. Обивочная ткань, мягко поглотив руку, бесшумно оттолкнула «инородное тело» назад. От бессилия что-нибудь сделать, Турчин взвыл, как белуга, осознав, что так легкомысленно попал в приготовленную ловушку, как кур во щи, а применение разработанного изобретения в целях освобождения из плена, в данном случае, будет так же эффективно, как мёртвому горчичник. В этот момент окошко-иллюминатор осветилось ярким светом, и в нём появилось улыбающееся лицо президента.

-    Как настроение, Порфирий Михайлович? – спросил он.
-    Это безобразие! – заорал узник.
-    Я буду жаловаться! – Парфёнов хотел добавить слово «президенту», но вовремя осёкся. – Вы не имеете права!
-    Ну, почему же? – спокойно произнёс главный. – Я думаю, что в этой уютной комнатушке вам никто не будет мешать составлять перечень условий к народам всех стран.

-    Выпустите меня отсюда! – не унимался Турчин.
     Президент собрался было уходить, но передумал, и снова обратился к пленнику.
-    Да, чуть не забыл, Порфирий Михайлович… Я так понял, вам, чтобы справить естественную нужду, необходимо сначала освободиться от этой самой оболочки... Так что, если уж действительно будет невтерпёж, – позовите. Вон там, в углу есть кнопочка. Скажите, какой предмет надо отыскать у вас дома… Я, так и быть, сбегаю.
     Турчин, вытаращив глаза, напоминал участника немой сцены из гоголевского «Ревизора». Свет в окошке медленно погас, и раздавшиеся за стенкой шаги президента через несколько секунд стихли в неизвестности.



06.01.2005 г.