Возвращение Степана

Он думал. Много, долго, по разному, не так как сейчас, более целеустремленно и разнообразно. А сейчас, казалось ему, что все довольно бессмысленно, взгляд на заброшенный элеватор, гаражи, склады, хлебозавод, бесконечно петляющая дорога, теплые трубы теплотрасс, холод, и то начинающийся, то смолкающий ветер, рукавицы из овечьей шерсти, все, что было знакомым и даже близким, а сейчас вот нет, совсем нет, какая-то бессмыслица, и припоминается все плохо, хотя не все, что-то даже и хорошо, вот это все хорошо, а все другое как-то фрагментами, частями, образами, воспоминаниями, и даже снами, в которых он, Степан, тоже о чем-то думает, вспоминает.

Хлеб, чай из термоса, остановка автобуса, тот везет совсем недалеко, сюда же, из-за метели все таки можно разглядеть ремонтный завод, там люди. Они говорили с ним, и он там даже был какое-то время, они думают, что уходят оттуда, а потом возвращаются, он тоже так думал, но теперь прозрел, никто никуда не возвращается, - ведь некуда возвращаться.

- Это подобие кубика-рубика, Степан, - молвила начальница в очках и в темно-синей блузе.
- Врешь, не возьмешь, - подумал про себя Степан, лажа все это, все эти твои кубики рубики, я вот даже номер автобуса не помню, но вспомнил бы, если бы тот приехал.
- Степан, … Степан! - ты слышишь меня.
- Да слышу, слышу!
- Что-то ты не очень выглядишь сегодня, - сходи вон в столовою, передохни, там Тамара тебя накормит, за счет завода, не переживай, чаю нальет, булочку даст.
- Даст она, конечно, и чай, и булочку… - подумал было Степан, но потом себя же  одернул, - чего это я? И Тамара хорошая, и Надежда Ильинична, вон - дело говорит, - надо и правда сходить, глядишь, - полегчает!
- Спасибо! - сказал он вслух, - надо так и сделать.
- Надо, Степан, надо! Ты это, давай не раскисай!  Да, девочки? Ну хоть вы скажите, - пусть не раскисает, правда?
- Правда, правда, - отозвались, хоть и без особого энтузиазма девочки из бухгалтерии, - не раскисай, Степан!

Он прошел по темному коридору с черными, кирпичными стенами до лестницы вниз. Столовая почему-то была в подвале, там и готовили, и кормили сотрудников.
Почти бесплатно всегда, иногда в счет аванса, или зарплаты, но чаще так, за спасибо.
Первое, второе, третье и компот. Иногда просто второе, иногда просто компот, неплохой, кстати.

- Степан привет! - Тамара улыбнулась протирая стакан.
- Здрасте, Тамара, - сказал Степан.
- Ой, ой! Как мы официальные сегодня! - Тамара наигранно рассмеялась.
- Не мы такие, - жизнь такая! - сказал Степан.
- Да знаю - ответила Тамара, нако вот, - она подала поднос с супом и кашей.
- Как знала, что придешь! Да ещё раньше времени. Компот сам нальешь, знаешь где.
- Да знаю.

Степан присел на свободный стол, тут все конечно столы были свободны в такое время, но это был его стол, любимый, можно сказать, у стены, с видом на выход, а еще плакат висел неподалеку - “Мойте руки перед едой”.

- Да мыл я, мыл! - подумал Степан.
Потом еще подумал
- Да кого я обманываю!

Он подошел к раковине, помыл руки и посмотрел в маленькое зеркало
- Надо же, как оброс! - настоящий полярник.

Радио передавало о переменах маршрута местного автобуса, и о том, что и номер его, тоже в очередной раз поменяют.

- Ну вот опять! - подумал Степан.

Из окна кабинета виднелся заброшенный элеватор, и Степан, на какой-то момент тоже ощутил себя таким вот заброшенным, каким-то стоящим в отдалении от всего происходящего, наблюдаемом, и наблюдающим, самым разным, всяким со всех сторон, и в то же самое время одним и тем же.

- Холодно сегодня - сказала Тамара.
- Ага - подтвердил Степан.

- Как-то и поговорить не о чем, - подумал он, Люба, что ли бы пришла сегодня, или Сергей, с ним они здесь же и проходили практику, и остались потом, сами толком не понимая зачем.

- А может быть бросить все это? - подумал Степан, ну чего я здесь не видел, бухгалтерию эту, Любу, Тамару, Сергея, хлебозавод этот, и элеватор еще. Пойду сегодня домой, и все, хватит, позвоню потом, скажу, все. Всё! Мне достаточно. Да! Так и скажу.

Он посмотрел на метель, на петляющую дорогу, и подумал, что выберется сегодня и без автобуса, здесь, на самом деле недалеко, - подъем, направо, потом налево, а потом снова подъем. Денег хватит примерно на месяц, а потом надо будет куда-то устроиться, но не сюда. Здесь как-то и темно постоянно, и теплотрасса эта, и хлебозавод, и элеватор.

- А! Я, кажется догадался, элеватор и хлебозавод рядом это же логично и удобно, а потом хлеб по магазинам развозить как раз по дороге вот этой петляющей в ночи. А еще, если сломается что-то - ремонтный завод.
Хорошо еще, я не сломался. Или как?

- Надо выбираться отсюда, вот уже недалеко. Ага, вот уже город и городская остановка и вид на озеро. Если подняться чуть дальше, - то будет вид на залив. А если немного подождать после Нового года, - то появится и солнце, и все тогда будет по другому и другим. Более солнечным, родным и близким. И все эти воспоминания исчезнут, или уйдут далеко далеко. Еще немного осталось, а еще можно зайти к родным, они совсем рядом, а еще сделать что-то хорошее. Просто например позвонить, кому-то что-то сказать, обрадовать. Ведь кто-то же ждет. Кто-то кого-то всегда ждет. Я так чувствую. И когда эти двое встретятся - ничто их не возьмет, и ничего не страшно, ни непонятные маршруты автобуса, ни заброшенные объекты промзоны, ни долгая, неспешная, холодная полярная ночь.