XVlll и XlX век. Кратко о путешествиях заграницу

Заграницу?

"На первое время"

В конце XVIII века молодые князья Голицыны (Алексей Андреевич (1767-1800) и
Михаил Андреевич (1765—1812), в будущем тайный советник, гофмейстер) путешествовали с камердинером и лакеем заграницу. До Лейдена взяли с собой на «первое время» четыре тысячи рублей ассигнациями: из них в Петербурге на тысячу рублей купили червонцев, на три тысячи взяли кредитивов. (Заграницу ездили преимущественно с кредитивами. Кредитив - даваемое банкиром свидетельство, по которому можно получить известную сумму денег в других городах, у других банкиров, имеющих счеты с выдавателем). Кредитивы меняли в банке на местную валюту: до Риги князья тратили русские рубли, в Риге тратили червонцы и обменяли червонцы на курляндские деньги; от Риги до Мемеля — тратили курляндские деньги; в Мемеле обменяли червонцы на прусские деньги; от Мемеля до Берлина — тратили прусские деньги.

В девятнадцатом веке (1830 год) появилось пароходное сообщение Кронштадт-Любек-Кронштадт (русский пароход "Николай 1" вместо английского перевозчика), оно было очень дорого. В 1838 году стоимость билета в каюте 1-го класса составляла 240 рублей, в каюте 2-го класса — 180 рублей, за детей в возрасте до 10 лет платили половину стоимости полного билета, билеты для слуг стоили 100 рублей.
Русские путешественники, ехавшие семьями, нередко предпочитали брать с собой собственные экипажи для продолжения путешествия с комфортом. Стоимость места для кареты составляла столько же, как и «билета» для лошади — 175 рублей, а для собаки «билет» стоил 25 рублей в ассигнациях.

Следует добавить, что в трюмах находились еще и «куры, телята, бараны и прочие животные, должные быть принесены в жертву пассажирам» — своего рода передвижная ферма свежайших продуктов питания.
О завтраке пассажиров оставил сведения в своих воспоминаниях калужский купец Федосей Степанович Купчинский, бывший пассажиром этого парохода: «каждому всмятку яйцо, масло, колбаса, ветчина и котлеты из печёнок; потом чай сколько угодно».

Только очень богатые люди могли быть пассажирами этого парохода, и обычно не возили с собой крупные суммы наличных денег, к которым привыкли, а брали сумму только для расчётов в пути и карточной игры. Они оформляли аккредитивы (кредитивы) в банковских конторах (например, в банкирском доме «Штиглиц и Ко», который был акционером пароходства), чтобы уже в Любеке, в банке, обналичить их в нужной валюте. Пароход, о котором идёт речь, перевозил бочонок с золотыми червонцами для банка в Любеке, которые обеспечивали бы выплаты по кредитивам, но бочонок бесследно исчез. В виду этого, Николай 1 выделил банку двести тысяч рублей серебром для рассчётов с пострадавшими.

Пароход сел на мель перед рассветом 15 мая 1838 года вблизи Травемюндэ (Любека). Начался пожар по всему пароходу. Из 132 пассажиров треть составляли женщины и дети. Команда датчан из 38 человек спасла почти всех. Неизвестно, спасла ли она Мейера -
управляющего сахарным заводом  графа А.А.Бобринского (с 1813 года - уже собственность его супруги А.В.Бобринской). Мейер - фамилия, и мейер - должность управляющего из Петербурга, совпали. Считается, что он погиб при пожаре парохода. Со слов свидетеля катастрофы известно: «Фабрикант Мейер, заявив, что ничего не боится, что плавает до 10 вёрст, завернув кредитивы пассажиров в клеёнку, привязал к себе и прыгнул в море». Больше его никто не видел. Если бы он и выплыл, то предъявил бы кредитивы на предъявителя для обналичивания, может быть, не в Любеке, а подальше.

Может быть, события не связаны, но в период с 1839 по 1843 год была проведена денежная реформа, под руководством министра финансов Канкрина. Результаты: создание системы серебряного монометаллизма; был начат обмен всех ассигнаций на государственные кредитные билеты, обменивающиеся на золото и серебро. Проведение реформы позволило установить в России стабильную финансовую систему, сохранявшуюся вплоть до начала Крымской войны в 1853 году.

«На учение»

На обучение в Страсбурге князьям Голицыным  был выписан отдельный счет под названием «на учение» на сумму 733 рубля. Обучение обошлось, таким образом, в 3154 ливра (по курсу 4,3 ливра за 1 рубль). Из них: профессору Коху за уроки политической экономии — 360 ливров, фортификационному учителю — 624, математическому — 192, французского стиля — 520, за манеж — 150, фехтмейстеру — 480, танцмейстеру — 204, рисовальному для князя Алексея Андреевича — 144, учителям музыки — 360, за ноты и расходы для малых концертов для упражнения — 120 ливров. На карманные расходы молодые князья Голицыны получили 864 ливра или двести рублей (по курсу 4,3 ливра за 1 рубль).

"Карманные деньги"

В работе 1772 года «О разделении известной суммы на годовой прожиток» отмечалось, что «карманные деньги» — это деньги для карточной игры, на побочные и неизвестные расходы, небольшие подарки и прочее. Предпола­галось, что в год эта сумма не должна превышать пятьсот рублей.
У Якова Булгакова в записной книге была обнаружена отдельная часть «долги на мне»; записан один случай «две игры в карты» — 1 рубль.
Таким образом, долги по карточной могли выписываться отдельно, не из карманных денег. Возможно, Яков Булгаков карманные деньги на игру потратил и взял рубль в долг. Сумма невелика, поэтому сложно судить о правилах трат Я.Б.

К карманным деньгам, вероятно, относились и чаевые, то есть «дача сверх жалованья». В записях того же Якова Булгакова начала XIX века встречаем: «швейцарам Благородного собрания — 10 рублей, швейцарам нижним — 2,6, швейцарам Аглинского клоба — 2,6».

Канцлер Российской империи Александр Воронцов (1741–1805) брал «в кошелек» в среднем 30–40 рублей на полтора месяца. Эти деньги, по всей вероятности, он носил с собой.

Крестьянину на непредвиденные расходы полагалось 3 рубля.


Примечания:

С момента появления, ассигнации могли обмениваться на деньги (медные, серебряные и золотые) в банках в Москве и Петербурге, причем до 1771 года московские ассигнации обменивались только в Москве, а петер­бургские — в Петербурге. Хотя ассигнации могли обмениваться на ходячую монету, то есть на медные, серебряные и золотые деньги, по факту их можно было обменять только на медные. 

С 1772 года в провинции (Ярославль, Великий Устюг, Смоленск, Астрахань и так далее) стали учреждаться банковские конторы, которые должны были способствовать обмену ассигнаций на деньги и наобо­рот. С 1772 по 1782 год было учреждено 23 таких пункта, но часть из них была закрыта в 1786 году в связи с незначительным оборотом.

Печатание бумажных денег производилось в Особой экспедиции при Сенате (занимавшейся в основном политическим сыском). Сначала ассигнации выпускались четырьмя номиналами — 100, 75, 50 и 25 рублей. Очень быстро умельцы научились переделывать 25-рублевые ассигнации в 75-рублевые. Желающих обменять фальшивую ассигнацию в 75 руб. на серебряные (или золотые, или медные) червонцы и получить 20 червонцев и 5 рублей медных денег было хоть отбавляй. Ассигнации обычно свободно разменивались в государственных банках на медные монеты по курсу 1:1.
В 1785—1787 годах был осуществлен выпуск ассигнаций нового образца, лучше защищённых от подделок, номиналами 5, 10, 25, 50 и 100 рублей. Ассигнации старого образца 75 рублей были изъяты из обращения и уничтожены.

Манифестом от 28 июня 1786 года было провозглашено, что количество ассигнаций ограничивается суммой 100 млн рублей. Царское слово продержалось три года, и государству опять понадобились деньги. «С 1786 года ассигнации становятся нашим обычным финансовым ресурсом», — саркастически замечал А.Н.Миклашевский. Уже к концу 1796 года общая сумма ассигнаций в обращении превысила 157,7 млн рублей.  Уменьшить количество бумажных ассигнаций не получилось.

К концу XVIII — началу XIX века курс ассигнаций сильно упал. Военные затраты России в дальнейшем оказались настолько велики, что выпуск ассигнаций пришлось вести нарастающими темпами, и к 1814—1815 годам их курс опустился ниже 25 копеек серебром за один рубль ассигнациями.
В целях финансового обеспечения вторгшейся в Россию армии и, возможно, подрыва российской экономики Наполеон начал выпуск фальшивых ассигнаций. Отличить ассигнацию фальшивую от настоящей было трудно — фальшивки зачастую выглядели даже более убедительно, поскольку печатались на лучшей бумаге. Разве что подписи были выполнены типографским способом (на оригинальных ассигнациях это были подлинные подписи, сделанные чернилами). Некоторые подделки имели орфографические ошибки: например, слово «ходячею» на фальшивках было отображено, как «холячею». Вопреки иногда встречающимся утверждениям, число фальшивок было несопоставимым с официальным выпуском ассигнаций; согласно одной из оценок, их было менее одного процента от общего объёма всех циркулировавших в то время бумажных денег.

Для удобства распознания неграмотным населением, ассигнации образца 1786 года печатались следующим образом:

5 рублей — на бумаге синего цвета;
10 рублей — на бумаге розового цвета;
25 рублей — на бумаге белого цвета со всеми срезанными углами;
50 рублей — на бумаге белого цвета со срезанными верхним левым и нижним правым углами;
100 рублей — на бумаге белого цвета без срезанных углов.

Лотерея

В 1760 году была учреждена глупая государственная лотерея для содержания отставных и раненых обер-офицеров и рядовых. Следуя букве закона, в лотерее разыгрывалось 50 000 билетов по 11 рублей каждый. Организаторы лотереи сделали 37 500 выигрышных лотов на общую сумму в 550 000 рублей. То есть вся сумма, вырученная за билеты, должна была уйти на выигрыши. Лотерея должна была проходить в четыре этапа, самый большой выигрыш на первом этапе составлял — 5000 рублей, на втором — 6000, на третьем — 7000 и на четвертом — 25 000 рублей, очень большие по тем временам деньги. Кто их выиграл, неизвестно, но в 1764 году лотерею признали убыточной для правительства, и Екатерина решила закончить это «неприятное и скучное дело»: казна заплатила сверху как минимум 45 000 рублей.

30 января 2025

Литература:

Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.

Петрова В. А. Вольное экономическое общество как проявление просвещенного абсолютизма. Л., 1980.
Регенсбургер И. О разделении известной суммы на годовой прожиток. Труды Вольного экономического общества, к поощрению в России земледелия и домостроительства. Часть XXI. 1772.

Фруменкова Т. Г. Завещание княгины Е. Д. Голицыной и голицынские пансионеры в Страсбурге (70–90-е годы XVIII века). Universum: Вестник Герценовского университета. №;7. 2007.

Юхт А. И. Русские деньги от Петра Великого до Александра I. М., 1994.
Воронцовы. РГАДА. Ф. 1261.
Новой лексикон на француском, немецком, латинском, и на россий­ском языках, переводу ассессора Сергея Волчкова. СПб., 1755–1764.