Экзистенциальный опыт первой охоты на боровую дичь

Охота. Мне 8 лет, и это мой первый раз на охоте. Ночь, лес. Звёзды сверкают над головой. Звуки кузнечиков и шорохи создают особый звуковой фон бытия.

Мы сидим у костра. За нашими спинами — две собаки породы курцхаар. Я ожидаю чего-то хорошего и необычного.

Собаки сегодня отлично поработали. Этот момент остался в моей памяти, до сих пор очень ясно представляется.

Два охотника: мой батя Илья, а также Петрович и я. В последнее воскресенье августа мы открыли сезон охоты на боровую и водоплавающую дичь.

Мы добыли свою добычу. На костре готовим лёгкую похлёбку из куропаток. Собаки внимательно следят за происходящим, поворачивая головы с осознанным интересом. Они ждут, ведь это итог всех охот — добыча. Приготовление пищи — это, по сути, смысл охоты. По законам природы, добыча должна стать пищей.
Тишина. Красивое звёздное небо.

И тут раздаётся взрыв. Взорвалась банка тушёнки, которую Петрович поставил греться на походный примус. Он, сидя спиной к примусу, получил три осколка. Три кусочка банки пробили его брезентовую куртку.

Собаки в восторге, ведь охотничьи собаки не боятся выстрелов и взрывов.

Осколки банки с тушёнкой разлетелись на пять метров, и собаки, воспринимая это как игру, радостно бегают и по траве, слизывая тушёнку.

Петрович, конечно, нас спас, прикрыв собой взорвавшуюся банку, но он сам виноват, что забыл о ней. Охота — это особый опыт, открытие чего-то нового и в то же время древнего.
Первый раз на охоте создаёт особое чувство, большое, многоаспектное, сложное, противоречивое, но вместе с тем единое.

Эта ночь августа осталась в моей памяти как экзистенциальный опыт. Спасибо собакам — они сегодня поработали замечательно, спасибо охотникам: Петровичу и моему отцу Илье, хорошим стрелкам.
Петрович — это хохмач, он всегда рассказывает смешные истории, которые трудно за ним аутентично повторить, это всегда что-то необычное и даже забавное. Отец Илья, командир стрелкового взвода разведки, прошедший войну— хороший охотник. Я ему премного благодарен, если бы не он, я, наверное, вырос бы бандитом.

Добыча произвела на меня особое впечатление и пробудила древний охотничий инстинкт, как базовую истину жизни. Особая тема — это, конечно, сами собаки. Я открыл для себя этих барбосиков как особых личностей. Собака на охоте видит гораздо больше, чем сам охотник.

Немецкая легавая, как и все охотничьи легавые собаки, должна быть хорошо натренированной, уметь брать след. Наша собака по кличке Евочка и вторая собака по кличке Пурга прекрасно работали в паре. Наша собака хорошо работала не только по следам дичи, но и обладала верхним чутьём.

В целом, на этой охоте я столкнулся с тем, что некоторые действия, на первый взгляд, кажутся странными. Мне пришлось  ощипывать дичь, обжигать на костре  и потрошить её, отделяя кишки от всего, что полагалось по закону как часть собачьей добычи. С тех пор эта функция легла на меня во всех последующих охотничьих сезонах.

Обычно я готовил для собак то, что должно быть для них приятным и съедобным. Это была особая картина, когда во время так называемых выводков, соревнований охотничьих собак,  собиралось десяток, а то и больше собак. Я варил кашу перловку с субпродуктами для этих собачьих индивидуумов, и они садились вокруг меня, внимательно следя за каждым моим действием, чтобы я не ошибся. Самым сложным было остужать похлёбку, не подпуская собак к горячему блюду. Горячее вредно для охотничьих собак.

Однажды мне поручили заваривать чай, а, честно говоря, я не знал, как это сделать. Но на пачке индийского чая было написано, как это делать. Понятно, что старый индийский чай со слонами на картинке трудно испортить, но я всё же сделал, как полагалось, и меня похвалили, на всех последующих охотах охотники говорили: "Пусть этот юнга заварит чай, у него лёгкая рука.

Охотники бывают разные. Я знал охотников, которые со злости, если у них не получилась охота, расстреливали каких-нибудь синичек так, чтобы мелкой дробью синичку разрывало на перья. Это, конечно, патологические личности — это не столько охотники, сколько просто убийцы.

Охота, конечно, должна быть грамотной: немецкая легавая идет впереди хозяина, и когда находит дичь, она поджимает одну из лап. Мелко, мелко дрожит хвостик, специально укороченный, чтобы это было видно. Охотник даёт команду «вперёд», собака поднимает дичь, охотник метко стреляет, не сходя с места,  собака ищет упавшую дичь и приносит её к ногам охотника. Вот такая маленькая охотничья наука.