Взлёт Роско Пейна, 9-16 глава

Глава IX


Фестиваль клубники и «буря», конечно же, были самыми обсуждаемыми темами за завтраком на следующее утро. Лютня завладела разговором, и я был этому рад, потому что это позволяло мне уклоняться от вопросов Доринды о моих приключениях. Мне не хотелось
поговорим о последних. Мои чувства по отношению к ним были странно смешанными.
Рад ли я или сожалею, что судьба выбрала меня еще раз сыграть роль
спасительницы молодой женщины, попавшей в беду? В том, что мое исполнение роли
изменило мое положение в глазах Мейбл Колтон, я был достаточно уверен.
Ее слова при расставании со мной звучали правдиво. Она была благодарна, и она
пожал мне руку. Несомненно, она расскажет отцу всю историю, и он тоже, из чувства приличия, будет благодарен мне за помощь его дочери. Но, в конце концов, нужна ли мне была благодарность от
что семья? И в какой форме принимать благодарность? Бы Колтон,
как Виктор Карвер, предлагают заплатить мне за мои услуги? Нет, вряд ли, что я
мысли. Он был человеком с большим опытом, и если бы он предложил оплату,
это было бы в какой-нибудь менее грубой форме, чем пятидолларовая банкнота.

Но я не хотел оплаты ни в какой форме. Я не хотел снисхождения и
покровительственной благодарности. Я ничего не хотел - вот и все. До сих пор обитатели большого дома и я были врагами, открытыми и признавшими это. Я, насколько это было возможно, держался от них подальше и надеялся, что они будут держаться от меня.
из моего. Но теперь ситуация была более сложной. Я не знал,
чего ожидать. Конечно, у нас не было никаких шансов стать друзьями.
Разница в социальном положении, как они считали, делала это слишком.
смешно рассматривать это как возможность, даже если бы я этого хотел, чего
Я определенно не хотел. Но что-то, интервью, неловкое и неприятное для обеих сторон, или снисходительная благодарственная записка, по крайней мере, должны были последовать за событиями прошлой ночи.
 Я пожалел, что не ушёл домой, когда Колтоны впервые приехали на фестиваль.
Я пожалел, что пообещал Тейлору, что пойду на этот фестиваль.
 Я пожалел — я о многом пожалел. Мысль о том, что молодого Карвера публично унизили на глазах у его друзей, была моим единственным чистым удовлетворением. Я
представлял, что ему было ещё более неловко, чем мне или могло бы быть.

 Лют тщеславно радовался своей рассудительности, когда рано ушёл домой.

«Я не знаю, как это произошло, — заявил он. — Что-то подсказало мне, что нас ждёт ужасная буря. Я сидел, разговаривал с Элвином Бейкером
и ел свой второй ягодный пирог, когда…»

“Второй Сассер?” прервал Доринда, резко. “Откуда у тебя деньги
две sassers? Я дал тебе тридцать копеек, когда ты начал на что
фестиваль. Вход за ворота стоил пятнадцать, и Матильда Дин
сказала мне, что церковные служители собирались взять пятнадцать за порцию
ягод со сливками. И ты говоришь, у тебя было два "сассера". Кто заплатил за второго?
второй?

Её муж отпил полчашки кофе, прежде чем ответить. Затем его
ответ не имел ничего общего с вопросом.

«Я не знаю, как это произошло, — продолжил он. — У меня просто было такое чувство, вот и всё».
Всё. Что-то вроде подарка — дара, я думаю, — пришло ко мне. Я посмотрел
на небо, и оно становилось чёрным, а потом я посмотрел на запад
и увидел вспышку молнии. «Ничего, кроме тепловой молнии», — говорит
Элвин. «Тепловая молния — это ничего!» — говорю я, — «Говорю тебе…»

«Кто заплатил за второй ягодный соус?» — безжалостно повторила его жена.

«Ну же, Доринди…»

«Кто за него заплатил? Если это был Элвин Бейкер, тебе должно быть стыдно, что ты
живёшь за его счёт».

«Элвин! Боже мой! Ты когда-нибудь видела, чтобы он платил за что-то, в чём не нуждался?»

— Неважно, что я знаю. Тебе доверили их? Сколько раз я тебе говорил...

— Мне никогда не доверяли. Я не такой. И я не выпрашивал их. Я заплатил наличными, прямо из своего кармана, как мужчина.

— Так и было! Хм-м. Я хочу знать! Ну что ж, приятель, откуда у тебя в кармане взялись деньги?

 Лют заёрзал. — Я… я… — пробормотал он.

 — Откуда они взялись? Отвечай мне.

 — Ну… ну, Доринди, понимаешь… когда ты послала меня в магазин за коричневым сахаром и… и хлопковой пряжей номер 50, ты дала мне семьдесят пять центов. Ты сама это помнишь.

“Да, и я помню, ты сказал, что у тебя в кармане была дыра и ты
потерял сдачу. Я вряд ли забуду это, и не думаю, что
ты сможешь”.

“Я не забыл. Клянусь временем! мои уши еще не перестали петь. Но это
показывает, насколько безрассудно ты со мной разговариваешь. Я никогда не терял эту перемену. Потом я нашёл его у себя в жилете, так что все твои слова были ни к чему.
Роз, она должна была попросить у меня прощения, не так ли? Не так ли, Роз?

Доринда избавила меня от необходимости отвечать.

— Хм-м-м! — сухо заметила она. — Что ж, тогда я попрошу прощения у себя.
был настолько глуп, что сам не полез в твой жилет. Так вот откуда
остальные пятнадцать центов! Понятно. Что ж, марш к поленнице дров.
руби, пока я не скажу тебе прекратить.

“ Но, Доринди, у меня очередной приступ диспепсии. Я не чувствую себя настоящим
хорошо этим утром. Я сказал тебе, что я не”.

«Люди, которые объедаются крадеными ягодами, не должны чувствовать себя хорошо. Физические упражнения полезны при диспепсии. Ты идёшь».

 Лют пошёл, и я пошёл с ним до заднего двора. Там я оставил его, стонущего у поленницы, и спустился в лодочную.

Капитальный ремонт "Комфорта" был завершен, и я спустил его на воду неделю назад
. Теперь он стоял на якоре у края пролива. За неимением
более важных дел я снял с полки дробовик и начал
полировать его и без того блестящие стволы.

Как бы я ни старался я не мог попасть в памяти мои приключения в
“буря” из головы. Я перечитал его от начала до конца, думая о том, что
многое из того, что я мог бы сделать, в свете того, что произошло,
было бы лучше и разумнее. Если бы я не оставил кучера, а
остался помочь ему с напуганной лошадью, я бы
Мы могли бы лучше использовать его. Вместе мы могли бы усмирить животное,
и мисс Колтон могла бы вернуться домой верхом. Я гадал, что стало с
Дженкинсом и лошадью. Я гадал, знает ли девушка, что я нёс её
через ручей. Виктор сказал, что мост был разрушен; она должна знать.
  Я гадал, что она думает о случившемся; вероятно, плескаться
в воде с молодыми леди на руках было моей привычкой.

Я сказал себе, что мне всё равно, что она думает. Я решил забыть об этом и сосредоточиться на чистке пистолета. Но
Я не мог забыть. Я переходил вброд тот ручей раз десять, пока сидел там.
 Я помнил каждую деталь: как неподвижно она лежала в моих объятиях; каким белым было её лицо, когда далёкие вспышки молний освещали его; как её волосы касались моей щеки, когда я наклонялся над ней. Я чистил ствол ружья клочком ваты и бросил его в угол, охваченный безумной мыслью, что каким-то образом эта ассоциация возникла из-за этого клочка ваты. Он — мусор — был грязным и совсем не пах, в отличие от тёмной пряди, которую ветер бросил мне в лицо, когда
Всё могло быть как угодно, но поспешность, с которой я от неё избавился, доказывает, что в то время я был глупцом. Чёрт бы побрал эту девчонку! Она была помехой. Я
хотел забыть её и её семью, и злобный тип, на попечение которого я когда-то отдал главу семьи, по-видимому, с характерным для него удовольствием устроил всё так, чтобы я не смог этого сделать.

 Ружьё наконец-то было настолько чистым, что даже притворяться, что его нужно чистить, было нелепо. Я приставил его к глазу и прищурился.


— Не стреляйте, — раздался голос из дверного проёма, — я спущусь.

Я опустил пистолет, повернулся и посмотрел. “Большой Джим” Колтон стоял
там, держа во рту сигару, шапка на затылке, обе руки в его
карманы, в точности, как он появился в той же двери, когда он и я
встретились в первый раз. Ожидаемое произошло, по крайней мере, частично. Он пришел
повидаться со мной; неприятная встреча, которую я предвидел, была близка.

Он кивнул и вошел, не дожидаясь приглашения.

— Доброе утро, — сказал он.

 — Доброе утро, — настороженно ответила я.  Я гадала, как он начнёт разговор.  Наша предыдущая встреча закончилась почти дракой.  Мы
С тех пор я сражался по доверенности. Я был готов к новым неприятностям,
к высокомерному снисхождению, к формальным извинениям, почти ко всему,
кроме того, что произошло. Его следующее замечание могло быть адресовано
знакомому, к которому он случайно заглянул с дружеским визитом.

«У тебя красивый пистолет, — заметил он. — Давай посмотрим».

Я был слишком удивлён, чтобы ответить. — Давай посмотрим, — повторил он, протягивая руку.

 Я машинально передал ему пистолет.  Он осмотрел его, как будто привык к таким вещам, сломал, защёлкнул, попробовал замки большим пальцем.
— и вернул его мне.

 — Здесь есть на кого поохотиться? — спросил он, пододвигая к себе кресло и садясь в него.

 Думаю, я не подал виду, что был удивлён его поведением. Я
постарался не показывать этого.

 — Да, — ответил я, — в сезон. Много лысух, несколько чёрных уток,
перепелов и куропаток в лесу.

 — Вот как! Питерс, мой плотник, сказал что-то в этом роде, я помню, но я бы не поверил ему под присягой. Я мог бы пристрелить ЕГО с большим или меньшим удовольствием, но, кажется, для его вида нет открытых дверей. Где ваша лодка?

— Вон там. Я указал на «Комфорт» у причала. Он посмотрел, но ничего не сказал. Я встал и положил пистолет на полку. Затем я вернулся на своё место. Он развернулся на стуле и посмотрел на меня.

 — Что ж, — сказал он мрачно, но с огоньком в глазах, — в последний раз, когда мы с тобой болтали, ты послал меня к чёрту.

Это было совершенно верно, и я мог бы добавить, что был рад этому. Но
какой от этого был бы толк? Я вообще ничего не ответил.

“Я еще туда не ходил”, - продолжил он. “Вместо этого пришел сюда. Есть
еще не высохли?”

“Сухих?”

“Да. Ты была совсем не сухой, когда я видел тебя прошлой ночью. Часто ли в этих краях бывают такие ливни?"
”Не часто.

Нет". ”Надеюсь, что нет." "Нет.""Нет.""Нет."

“Надеюсь, что нет. Я не хочу другую, пока не продам свою лошадь.
Парень, который пристроил меня к нему, мой друг. Он гарантировал, что зверь будет вести машину.
младенцу на руках совершенно безопасно, и он ничего не боится.
разве что землетрясения. Он прекрасный лжец. Я восхищаюсь его квалификацией в этом
отношении и надеюсь снова торговать с ним. Время от времени он
подрывает фондовый рынок.

  Он улыбнулся, говоря это. В его тоне не было ни капли злобы.
но, если бы я был "другом”, я бы какое-то время держался подальше от стада.


“ Что стало с лошадью? - спросил я. - Опять убежал. - Спросил я. - Я не знаю, что случилось. - Спросил я. - Я не знаю, что случилось. - Спросил я. - Что случилось с лошадью? - спросил я.

“ Снова убежал. Дженкинс как раз вернулся в вагон, когда
очередной раскат грома вызвал еще больше проблем. Лошадь пробежала
четыре мили, более или менее, и остановилась только тогда, когда колеса застряли
между двумя деревьями. Я заплатил девятьсот долларов за этот экипаж ”.

— А кучер?

 — О, к счастью, он ударился головой и не пострадал. Половину
ночи пытался найти работающий телефон, но безуспешно. Вернулся домой
около четырех часов, ведет лошадь. Пейн...

“Да?”

“Конечно, вы знаете, зачем я сюда пришел. Я вам очень обязан.

“Все в порядке. Не за что.

“ Может, и так, но я все равно обязан. Не только за помощь, которую вы
оказали Мейбл — моей дочери — прошлой ночью, но и за то, что случилось в бухте
на днях».

Значит, она рассказала ему всю историю. Помня её последние слова, когда я
оставил её в коридоре, я скорее представлял, что она это сделает.

— Это ни к чему не привело, — коротко сказал я.

— Почему же, привело. Это могло привести к чему-то серьёзному. Я спросил Питерса
некоторые вопросы о приливах и отливах сюда и, как он сказал, Я сужу
что застрять на отмели в шквал может не быть вообще
шутка. Мейбл говорит, что ты отлично справился с этим делом.

Я не ответил. Он усмехнулся.

“Почему молодому Карверу нравилось играть вторую скрипку?” он спросил. “От чего
Я видел его, он обычно рассчитывает возглавить группу. Счастлив ли он был?”

Я молчал. Он широко улыбнулся.

“Он не слишком счастлив сегодня утром”, - продолжал он. “Этот молодой человек не
делать. Я никогда не цитировал его с точностью до двадцати пунктов, но Мейбл, казалось,
как и его мать, которая считала его настоящим мужчиной. Миссис К. не могла
забыть, что его семья — одна из старейших в списке. Лично
я не особо полагаюсь на семьи; я немного знаю свою, и этого
достаточно. Но женщины — другие. Как бы то ни было, он
не подходит. Я бы сама сказала ему об этом, но, думаю, Мейбл
сэкономит мне время. В ней на удивление много здравого смысла, учитывая,
что она единственный ребёнок в семье и кто её родители. Кстати, Пейн,
что сказал Карвер, когда ты высадил его на берег?

— Он... он сказал... о, ничего важного.

— Да, я знаю. Я выслушал его объяснения вчера вечером. Но он
что-нибудь сказал?

— Он предложил мне заплатить за работу.

— Правда? Сколько?

— Я не стал выяснять.

— И с тех пор вы ничего от него не слышали?

Я замялся.

— Не слышали? — повторил он.

— Ну, я… я получил от него записку на следующий день.

 — Хм!  Извинялся?

 — Нет.

 — Посылал тебе деньги, не так ли?

 Я удивлённо посмотрел на него.  — Он тебе сказал?

 — Нет, никто мне не говорил. Я просто пытаюсь понять, не утратил ли я способность судить о человеческой природе с тех пор, как ударил эту кучу песка. Он
значит, он посылал вам деньги. Сколько?

“Мистер Колтон, я...”

“Ну же! Сколько?”

“Ну... он прислал мне пять долларов”.

“Нет! он этого не делал!”

“Я говорю тебе правду”.

“Да, ” медленно, - я знаю, что это так. У меня осталось достаточно здравого смысла. Отправил
тебе пять долларов, не так ли? И ты отправил его обратно.

“Да”.

“С ним было какое-нибудь сообщение?”

Я устала от катехизации. Я не собиралась ничего ему говорить.
Теперь я решил рассказать ему все. Если это разозлило его, тем лучше.

“Я послал ему сообщение, что то, что я спас, не стоит этих денег”.

К моему изумлению, он не рассердился. Вместо этого он хлопнул себя по колену и
громко рассмеялся.

— Хо! Хо! — закричал он. — Хм! Что ж, это было... Хотел бы я видеть его лицо, когда он получил это сообщение. Нет, этот молодой человек не подойдёт. Он вообще не подойдёт.

  Мне не стоило оспаривать этот вывод, даже если бы я был с ним не согласен, чего я не делал. Я ничего не сказал. Он на мгновение потер колено, а затем сменил тему.

«Как вы оказались на Нижней дороге в такое время ночи?»
 — спросил он. «Я, конечно, очень рад, что вы были там, но откуда вы
пришли?»

«Я довольно поздно ушёл с фестиваля и…»

“ Фестиваль? А, то дело в церкви. Я тебя там не заметила.

Я приложила все усилия, чтобы он меня не увидел.

“Ты хочешь сказать мне, ” продолжил он, - что тебе нравятся подобные вещи“
это? Что, черт возьми, заставило Мейбл захотеть уйти, я не понимаю! Они с Карвером
были настроены отправиться в путь; и это было бы лакомством всей жизни, или словами, подтверждающими
этот эффект. Я сам этого не понимаю. Из всех дятлов-сосунков, которых я когда-либо
видел, в этом городе самая лучшая коллекция. Узколобые, упрямые
и слепые к собственным интересам!

 Это было больше похоже на то, чего я от него ожидал, и мне это не понравилось. Возможно,
кажется странным, что из всех людей именно я должен был принятьЯ взял на себя защиту Денборо и его жителей, но это то, что я сделал.

«Они не более узколобые и упрямые, чем горожане, — заявил я. — Они возмущаются, когда им приказывают, как будто их мнение и желания ничего не значат, и я уважаю их за это».

«Уважаете, да?»

«Да, уважаю. Мистер Колтон, я говорю вам, что вы ошибаетесь». Из того, что человек живёт в деревне, не следует, что он дурак. В Денборо никто не богат, если считать богатство по-вашему, но многие из них независимы и ни от кого не зависят. Вы не можете их водить за нос.

“А я не могу?”

“Нет, ты не можешь. И если тебе нужны услуги от здешних мужчин, ты должна попросить их об этом
, а не пытаться запугивать”.

“Мне не нужны услуги. Я хочу лечиться прилично, вот и все. Когда
Я пришел сюда, я собирался делать все, чтобы помочь вам город. Я должен был
наслаждалась этим. Я рассказал некоторые из них так. Посмотри на деньги, которые я потратил.
Посмотри на налоги, которые я заплачу. Да ведь они должны быть рады видеть меня здесь.
Они должны приветствовать меня ”.

“Так бы и было, если бы вы не вели себя так, как если бы вы были тем, кем некоторые из них
называют вас - "Императором Нью-Йорка". Говорю вам, мистер Колтон, вы все
неправы. Я знаю здешних людей.

“Ну и что? Ну, из того, что я смог узнать о вас, вы не
несовместим со многими из них. Ты играл немного в высокий
и могучий себе”.

Цыплята возвращаются домой, чтобы посидеть на насесте. Мое безразличное и холодное отношение
к моим согражданам было неправильно истолковано, как оно того и заслуживало.
Джордж Тейлор был прав, когда сказал, что я совершил ошибку.

— Я вёл себя глупо, — горячо сказал я, — но не по той причине, о которой вы думаете. Я не считаю себя лучше здешних людей — нет,
и даже не ровней некоторым из них. И, судя по тому, что я о вас знаю,
Мистер Колтон, я тоже не считаю вас таковым».

Даже это его не разозлило. Он посмотрел на меня так, словно я его озадачил.

«Послушайте, Пейн, — сказал он, — что вы вообще делаете в таком месте?»

«Что вы имеете в виду?»

«Только это. Вы нарушили мои расчёты». Я думал, что заметил тебя и отнёс к тому классу, к которому ты принадлежишь, когда мы с тобой впервые встретились. Обычно я могу оценить человека. Ты заставил меня гадать. Что ты здесь делаешь? Ты не деревенщина.

 Если он хотел сделать мне комплимент, я был не в настроении принимать его. Я должен был сказать ему, что то, кем я являюсь или не являюсь, не имеет значения.
у него свои дела. Но он продолжил, не дав мне возможности.

“Ты заставляешь меня гадать”, - повторил он. “Ты говоришь как мужчина. То, как
ты присматривал за моей дочерью прошлой ночью, и то, как, согласно ее рассказу
, ты обращался с ней и Виктором днем, было мужской работой.
Почему ты тратишь свою жизнь здесь, внизу?”

“ Мистер Колтон, я не считаю...

— Неважно. Вы правы, это, конечно, ваше дело. Но я не уйду, пока не получу ответ, а здесь, похоже, никто не знает, что вам нужно. Вы уже готовы продать мне эту землю?

 — Нет.

“Собираешься продать компанию, стремящуюся к общественному благу? Дин и остальные?”

“Нет”.

“Ты серьезно? Хорошо - хорошо. Послушай, Пейн, я восхищаюсь твоей выдержкой
гораздо больше, чем твоим суждением. Ты должен понять, что я собираюсь
когда-нибудь закрыть эту твою дурацкую полосу.

“Ваше понимание и мое расходятся в этом вопросе”.

“Возможно, но они согласятся до того, как я закончу. Я собираюсь перекрыть
эту полосу”.

“Думаю, что нет”.

“Я собираюсь перекрыть ее по двум причинам. Во-первых, потому что это осуждается
неприятность и ее следует закрыть. Во-вторых, потому что я подчеркиваю, что
получить то, что я после. Я не могу позволить себе не делать этого. Он делает то же самое.
что я и где я нахожусь”.

Нечего было сказать в ответ на подобное заявление. Я не стал
пытаться ответить.

“Там, где ты держишься за такую работу, как у меня, - продолжил он, скрестив
колени и глядя на залив, - ты должен получать то, к чему стремишься
. Я здесь и собираюсь оставаться здесь столько, сколько захочу, но
я не собираюсь бросать свою работу. У меня в доме есть
частные линии — телеграфные и телефонные — и я поддерживаю связь с
на улице, как и всегда. Если кто-нибудь попытается опередить старика, потому что думает, что он стал фермером, то быстро поймёт, что ошибался».

 Это было похоже на монолог. Я не понимал, как это относится ко мне. Он
продолжал говорить.

 «Похоже на хвастовство, не так ли?» — сказал он, читая мои мысли, как будто
 я их произнёс. — Это не так. Я просто пытаюсь показать тебе, почему я не могу
позволить себе не поступать по-своему. Если я пропущу ход, большой или маленький,
победит кто-то другой. Когда я был моложе, я просто вмешивался в игру,
Там был ещё один парень, который пытался завладеть свинцовым рудником на Западе, за которым
я охотился. Сначала он опередил меня. Он был большой жабой в луже,
а я был маленькой жабой. Но я не сдавался. Я ждал за углом.
 И вот однажды я увидел свой шанс. Он был в ловушке, а у меня было прикрытие. Прежде чем я выпустил его, я завладел рудником. Это стоило мне больше, чем оно
стоило; я потерял на этом деньги. Но я настоял на своём, и он с остальными
узнали, что я намерен его получить. Это стоило гораздо больше, чем я
потерял в шахте. Теперь это предложение Лейна — это что-то вроде:
это пикуан; я бы и дальше жил, если бы не получил его. Но поскольку
я хочу его, поскольку я решил, что он должен быть у меня, я получу его
так или иначе. Понимаете?

Я пожал плечами. — Мне кажется, что мы зря тратим время, мистер
 Колтон, — сказал я.

— Значит, вы ничего не видите. Послушайте, Пейн, я больше не буду возиться с этой сделкой. Я больше не буду иметь дело с этим гробовщиком-почтальоном или любым другим посредником. Я просто хотел, чтобы вы поняли мою позицию, вот почему я вам всё это рассказал. Теперь мы поговорим о цифрах. Я могу продолжить торги, и
ты, конечно, будешь продолжать говорить "нет". Но я не буду торговаться. Я просто скажу это.:
Когда ты будешь готов продать - и я когда-нибудь отправлю тебя туда, где ты будешь.
однажды... ”

Я встал. “ Мистер Колтон, - сказал я резко, - вам лучше больше ничего не говорить.
Я вас не боюсь, и...

— Ну-ну! Ну-ну! Ну-ну! Кто сказал, что ты боишься? Не
злись. Я не... не сейчас. Это деловое соглашение между друзьями
и...

— Друзьями!

— Конечно. Деловыми друзьями. Я говорю с тобой так же, как с любым другим парнем. Я собирался заключить сделку; в этом нет ничего личного. Когда я
Я сделаю так, что ты будешь готова продать, и дам тебе пять тысяч долларов за
этот участок земли».

Я буквально оцепенела. Я сказала то, что сказал мне Лют.

«Ты с ума сошёл!» — воскликнула я. «Пять тысяч долларов за этот участок!»

«Да. О, я знаю, сколько он стоит. Пятьсот — за сам участок.
Остальные сорок пять сотен — плата за привилегию поступать по-своему. Хочешь сейчас со мной закрыться?

 Мне потребовалось некоторое время, чтобы ответить. «Нет» — короткое и простое слово, но мне было чрезвычайно трудно его произнести. И всё же я его произнёс:
Рад сообщить. После всего, что я сказал раньше, мне было бы
стыдно поступить иначе.

Казалось, он не удивился моему отказу.

“Хорошо”, - сказал он. “Я не собираюсь тебя уговаривать. Просто помни, что предложение
остается в силе, и когда ты будешь готов принять его, пропой. Ну что ж!”
 взглянув на часы, он добавил: “Мне пора. Моя жена подумает, что я упал
в залив или был убит враждебно настроенными аборигенами. Нервы — это плохо, когда они есть в доме; поверьте мне на слово. До свидания,
Пейн. Ещё раз спасибо за прошлую ночь и всё остальное. Мейбл
Полагаю, она сама поблагодарит вас, когда увидит».

Он уже направлялся к двери, когда я взял себя в руки
и вспомнил о вежливости.

«Ваша дочь… э-э… мисс Колтон в порядке?» — пробормотал я. «Никаких последствий
из-за того, что она описалась… и из-за шока?»

«Ничуть. Она из тех девушек, которые вырастают в наше время.
Спортсменка и всё такое. Её бабушка, наверное, умерла бы после такого потрясения, но она в полном порядке, как и я. О... э-э... Пейн, в следующий раз, когда пойдёшь стрелять, дай мне знать. Может, я захочу пойти с тобой. Раньше я иногда попадал в дверь сарая.

Он остановился, чтобы откусить кончик сигары, и, покуривая, пошёл прочь. Я сел в кресло. «Пять тысяч долларов!» . . .
«Карвер не подойдёт». . . . «Когда-нибудь я куплю Лейн».
 . . . «Пять тысяч долларов!» . . . «В следующий раз, когда пойдёшь на охоту». . . .
«Друзья!» . . . «Пять тысяч долларов!»

О, это был кошмар! Я должна проснуться, пока не стало ещё хуже.



 ГЛАВА X


Мама была единственной, кому я рассказала всю историю о том, что произошло со мной во время «бури» и о звонке Колтона. Мы с ней долго разговаривали. Она
Она была так же удивлена, услышав о предложении в пять тысяч долларов, как и я, но то, что я отказался, её не удивило. Она, казалось, восприняла мой отказ как нечто само собой разумеющееся, в то время как я всё больше и больше сомневался в своём здравомыслии. Я хорошо знал, что другие думают о моём здравомыслии, и задавался вопросом, могут ли они быть правы. На самом деле, меня раздражала её спокойная уверенность.

“Мать,” сказал Я, “вы так говорите, как будто это предложение было вместо пяти копеек
пять тысяч долларов”.

“Какая разница, мальчик?” - спросила она. “Если бы это было только
учитывая цену, которую вы продали бы за шестьсот пятьдесят. Это
намного больше, чем стоит земля, не так ли?

“ Полагаю, да. Но пять тысяч для нас - небольшое состояние. Я не уверен, что
у нас есть право отказаться от этого.

“Роско, если бы ты был один в этом вопросе - если бы меня здесь вообще не было, чтобы со мной
считались - ты бы продал землю, что бы он ни предложил
?”

“Я не знаю, мама. Я думаю, возможно, мне следовало бы”.

“Я знаю, что ты бы этого не сделала. И я знаю, что единственная причина, почему вы чувствуете отказ
может быть неправильно, потому что вы думаете, что деньги могут сделать для меня.
Неужели ты думаешь, что я позволю тебе пожертвовать принципом, который, как ты знаешь,
верен, только ради того, чтобы у меня было ещё несколько предметов роскоши, в которых я не нуждаюсь?

— Но они тебе нужны. Ведь тебе так много всего нужно.

— Нет, мне ничего не нужно. Пока ты со мной, я совершенно счастлива. И
мне было бы не так приятно узнать, что ты взял взятку — а это именно взятка — из-за меня. Нет, парень, ты поступил правильно, и я горжусь тобой.

 — Я не особо горжусь собой.

 — А стоило бы. Разве ты не видишь, как по-другому относится к тебе мистер Колтон?
Уже? Теперь он не снисходит до меня и не покровительствует мне».

«Хм! Он благодарен мне за то, что я помог его дочери выпутаться из передряги, вот и всё».

«Это нечто большее. Он уважает тебя, потому что ты, как он выразился, мужчина. Полагаю, для него в новинку встретить здесь, внизу, человека, которому его миллионы абсолютно безразличны».

«Я рад этому». Это может пойти ему на пользу».

«Да, я думаю, что пойдёт. И то, что вы рассказали ему о горожанах, тоже может пойти ему на пользу. Он поймёт, как поняли мы с вами, что
нет добрее, лучше людей в любом месте. Вы помните, я вас предупреждал
недооценив Coltons, Роско. Я уверен, что в глубине души они тоже хорошие люди.
несмотря на их богатство.

“Мама, ты слишком милосердна для этой земли - слишком не от мира сего
в целом”.

“Разве у нас с тобой нет причин проявлять милосердие? Вот так! вот так! давай забудем
о земле и деньгах. Роско, я бы хотела познакомиться с этой мисс Колтон.
Должно быть, она храбрая девушка.

— Она достаточно храбрая.

— Полагаю, бедный мистер Карвер в опале.

Возможно, это не совсем его вина.Это было уже слишком. Я отказался быть великодушным по отношению к Виктору.

 На следующий день я получил от него или о нём весточку. Я встретил капитана Джеда Дина в банке, куда зашёл, чтобы повидаться с Тейлором и узнать, как они с Нелли добрались домой с фестиваля. Я узнал, что у них была сырая, но безопасная поездка, а методистки выручили семьдесят четыре доллара восемьдесят пять центов за развлечения.

Капитан Джед вошел в дверь, когда я выходила из кассы.

«Корабль на горизонте, Роз!» — приветливо окликнул меня капитан. «Причаливай и
саунд после потопа? Я бы променял свою лошадь и багги на Ноев
Ковчег в ту ночь и не стал бы просить ни о какой подачке. Ты видел
Мост Маллет? Элнатан говорит, что, по его словам, у него есть запас хвороста для ивы
его хватит на все лето. Готовый сплит тоже - молния позаботился
об этом. Лют Роджерс ни о чём другом и не говорит. Я думаю, он мечтает, чтобы
молния ударила в твою поленницу, тогда он избавился бы от
тяжёлой работы, а?

Он рассмеялся, и я рассмеялся вместе с ним.

— Я так понял, что принцесса Колтон была в самом пекле, — продолжил
капитан Джед. — Вы слышали, как у неё убежала лошадь?

— Да, — коротко ответил я, — я слышал об этом.

«Не останавливался, пока не доехал до Уэст-Бэйпорта. Кучер
всё время ругался во всё горло, держась за поводья. Бидж Эллис,
который живёт там, говорит, что дорога до сих пор пахнет, как на
спичечной фабрике, — столько серы в воздухе. Говорят, девушка
как-то добралась до дома. Я считаю, что её шикарная одежда никуда не годится. Нелли говорит, что шляпа, которую она носила, была из Парижа или
какого-то другого иностранного города. Что ж, дождь идёт на праведников и грешников,
так говорит нам Священное Писание, и это правда. Только несправедливые в этом случае
могут позволить себе новые шляпы лучше, чем справедливые, и это достойно внимания. Денборо
потерял многообещающего нового гражданина; вы знали об этом?

— Кого вы имеете в виду?

— Разве вы не слышали? Этот молодой Карвер сегодня утром стряхнул пыль — я имею в виду грязь — с наших дорог со своих ботинок. Он уехал на утреннем поезде.

  Вот это новость. — На утреннем поезде? — переспросил я. — Вы хотите сказать, что он уехал навсегда?

 — Я бы сказал, навсегда, по крайней мере, для нас. Да, он уехал. Поехал
в депо на автомобиле Колтона. Его величество поехал с ним в качестве пассажира
на платформе. Банда, которая наблюдала за происходящим, сказала, что прощание было
неискренним. Колтон не проронил ни слезинки, а юный Карвер, казалось, был
не в духе».

«Но почему вы думаете, что он ушёл навсегда?» — спросил я.

— Ну, Элвин Бейкер был там, как обычно, и ему удалось оказаться достаточно близко, чтобы услышать последние слова — если они были.

 — И их не было?

 — Ничего особенного. . По крайней мере, ничего о возвращении. . Колтон
сказал что-то о том, что его запомнила мать молодого парня, и
Карвер сказал: «Спасибо», и на этом всё. Элвин сказал, что было довольно холодно.
У них все figgered на почту; вы видите, Карвер
чтобы вернуться к дому, в клубе и забрать его принцесса, и он никогда не
приходите. Она начала без него и получил сбежать. Некоторые люди
дома paddlin' с фестиваля увидели авто идут и услышал в толпе
внутри петь и смеяться и вопить. Никто не станет петь в такую ночь, если только у них под палубой не будет достаточно груза, чтобы заставить их забыть о дожде снаружи. А Берия Доан вчера был в Остэйбле и говорит, что там все только и говорят о том, что молодой Паркер — парень, который водил машину
Толпа прощалась с ним в отеле — его пришлось поднимать в номер на руках. Нет, я думаю, что, скорее всего, девушка Колтон возражала против того, что её парень напился и забыл о ней, поэтому они поссорились, и её отец, император, выдал ему увольнительную. Звучит разумно, вам так не кажется?

 Я предположил, что это предположение близко к истине. Я кивнул и отвернулся. Карвер мне не нравился, я его ненавидел, но почему-то больше не испытывал триумфа от его унижения. Я задавался вопросом, действительно ли он переживал из-за девушки, которую потерял. Трудно было представить, что он действительно переживал.
ни кого кроме себя, но если бы я был на его месте и было, через
моя собственная глупость, выбросила, уважение и дружба такая
девушка. . . . Да, я начинаю чувствовать себя немного милосердия матери
для молодой идиот, теперь, когда он больше не мог оскорблять и покровительствуют
меня.

Капитан Джед проводил меня до дверей банка.

“ Послушай, Роз, ” сказал он, - ты передумала продавать землю на Лейн-Лейн.
уже?

“Нет”, - нетерпеливо ответил я. “Нет смысла говорить об этом,
Капитан Дин”.

“Хорошо, хорошо. Хм! парни получают немалое удовольствие от этой дороги.
”В каком смысле?" - спросил я.

“В каком смысле?”

Он рассмеялся. — О, ничего, — заметил он, подмигнув, — только... Слышал,
что-то необычное у вас в последнее время?

 — Нет. Капитан, что вы имеете в виду?

 — Я ничего не имею в виду. Но я бы не удивился, если бы Великому Панджандруму
и его людям напомнили, что переулок всё ещё открыт, вот и всё.
Хо! Хо! Пока, Рос.”

 В тот момент я не понял, что он имел в виду. Через несколько дней я случайно обнаружил это. Я был в деревне и возвращался домой кратчайшим путём. Когда я пересёк поле за заброшенным домом Сильвануса Сноу, где мы с мисс Колтон ждали на крыльце,
В ночь, когда гремел гром, я услышал грохот телеги, катившейся по
улице. В этом самом по себе не было ничего необычного, но вместе с этим я услышал
громкие голоса. Один из этих голосов был настолько громким, что я уловил
слова:

«А теперь, ребята, заводите её! Трижды прокричим «Звёздно-полосатый флаг» и
сделаем это погромче. Пускайте её!»

Последовали громкие крики.

“Попробуй еще раз”, - скомандовал голос. “И не отпускай ее всю дорогу.
Я думаю, мы встряхнем "нервы". Ура!”

Этого было достаточно. Теперь я понял , что Дин имел в виду, говоря о Колтонах
Я понял, что дорога всё ещё открыта. Я побежал со всех ног через заросли и кусты, через рощу и выбежал на дорогу прямо напротив поместья Колтонов. Повозка — повозка Зеба Кендрика — приближалась. Зеб сидел за рулём, а позади него в телеге
находились четверо или пятеро молодых парней, в которых я узнал
членов «банды бильярдной комнаты» — неорганизованного общества,
члены которого работали лишь от случая к случаю, но были ответственны
за большую часть беспорядков и хулиганства в нашей деревне. Тим Халлет, своего рода лидер этого общества,
репутация человека, которого трижды исключали из школы и который никогда не задерживался на работе дольше двух недель.
он сидел рядом с Кендриком,
спиной к лошади. Зеб широко улыбался.

Фургон подъехал ближе, лошадь еле двигалась. Тим Халлет махнул
рукой.

“А теперь, ребята, - крикнул он, - давайте послушаем музыку”.

 “Все работают, кроме отца".,
 И он сидит здесь весь день.--

”Подними ее!"

Они подхватили ее. Я вышел на дорогу.

“Сюда!” Я крикнул. “Прекрати это!" Прекрати, ты слышишь! Кендрик, что это такое
все это?”

Песня оборвалась на середине куплета. Зеб дернул поводья и
крикнул “Эй!” Халлет и его припев обернулись. Они смотрели на
большой дом, но теперь повернулись и посмотрели на меня.

“Привет, Рос!” сказал Кендрик, все еще улыбаясь, но довольно застенчиво. “ Как дела
? У нас на борту неплохая группа, не так ли?

“ Привет! ” крикнул Халлет. — Это же сам Рос! Рос, ты в порядке!
Привет, ребята! Давайте трижды прокричим «ура» парню, который ни перед кем не пресмыкается — ни перед
миллионерами, ни перед кем-либо ещё — ура Рос Пейну!

Последовавшие за этим аплодисменты были не такими громкими, как предыдущие
вспышка гнева - кто-то из “банды”, возможно, заметил мое отношение и
выражение лица - но это было достаточно громко. Я невольно посмотрела в сторону
Особняка Колтонов. Я никого не увидел ни в окнах, ни на веранде, и я был
благодарен за это. Кровь бросилась мне в лицо. Я был так зол, что на
мгновение лишился дара речи.

Тим Халлет, казалось, расценил мое молчание и мои пунцовые щеки как
признание только что сделанного мне комплимента.

«Клянусь, они слышали это там, вдалеке, — прокричал он. — Ты так не думаешь,
Роз? Мы показали им, что мы о тебе думаем; теперь давай выскажем своё мнение
из них. Три стона за старину Колтона! Ну же!»

Даже Зеб, похоже, счёл это перебором, потому что запротестовал.

«Погоди, Тим!» — предупредил он. «Шутка — это шутка, но это уже слишком, не так ли, Роз?»

«Слишком, чёрт возьми!» — усмехнулся Халлет. — Мы им покажем! Ну же, ребята!

Стонов не последовало. Я выскочил на дорогу, схватил лошадь за уздечку и
попятился с повозкой к обочине. Тим, неуверенно балансируя,
упал с сиденья и присоединился к своим товарищам на дне повозки.

— Эй! — крикнул испуганный возница. — Что ты делаешь, Рос? Зачем ты это делаешь?

“Ты иди туда, откуда ты пришел”, я приказал. “Повернись. Выйти из
вот!”

Я избавил его от хлопот, выполнив свою очередь. Когда я опустил
уздечку, голова лошади была направлена в сторону Нижней дороги.

“А теперь убирайся отсюда!” Я повторил. “Возвращайся туда, откуда пришел”.

“ Но... но, Роз, ” запротестовал Зеб, “ я не хочу возвращаться. Я иду на
берег».

«Тогда тебе придётся пойти другой дорогой. Ты не можешь пересекать мою собственность».

Халлет, стоя на коленях, выглянул из-за сиденья.

«Что с тобой не так?» — сердито спросил он. «Разве ты не говорил, что
город может использовать эту дорогу?»

“Да. Любой может использовать его, пока он ведет себя прилично. Когда он этого не делает.
он теряет привилегию. Кендрик, ты слышишь меня! Вернись ”.

“Но я не хочу возвращаться, Рос. Если я это сделаю, мне придется идти в обход"
у Мирика, в двух милях от моего пути ”.

“ Тебе следовало подумать об этом до того, как ты привел с собой ту толпу.
 Я не допущу, чтобы кто-то превратил этот переулок в нарушение общественного порядка. Зеб, мне
за тебя стыдно.

Зеб повернулся к своим пассажирам. “ Ну вот! ” заныл он. - Я же говорил тебе, Тим. Я
говорил, что ты не должен был так себя вести.

— «О, что ты нам даёшь!» — ухмыльнулся Халлет. — Ты думал, что это так же
Забавный, как никто другой, Зеб Кендрик. Послушай, Рос Пейн! Я думал, ты
на стороне Колтонов. Мы, ребята, просто немного подшучиваем над ними
за то, что они такие заносчивые и грубые. Ты что, не можешь пошутить?

— Не в твоём вкусе. Возвращайся, Зеб.

“Но ... Но я не могу использовать переулка больше нет?” - взмолился водитель. “Я не буду
принеси их сюда снова.”

“Это мы еще посмотрим. На этот раз ты не сможешь им воспользоваться. Теперь уходи.

Зеб неохотно что-то сказал своей лошади, и повозка тронулась. Халлет
выругался.

— Я тебя раскусил, Пейн! — закричал он. — В конце концов, ты стоишь на их стороне.
Подожди, пока я не увижу капитана Джеда.

В три прыжка я поравнялся с телегой.

«Тогда увидимся с ним, — сказал я. — И передай ему, что если кто-нибудь будет использовать эту дорогу,
чтобы намеренно досаждать живущим рядом с ней, я не только запрещу ему пользоваться ею, но и привлеку его к ответственности за нарушение границ частной собственности. Я серьёзно.
Стой! Советую тебе больше ничего не говорить».

Я не собирался преследовать Джима в судебном порядке, он того не стоил, но мне бы доставило огромное удовольствие вытащить его из повозки и заставить замолчать примитивными методами. Мой гнев ни в коей мере не утих. Он больше не разговаривал со мной, хотя я слышал, как он бормотал что-то, когда повозка тронулась.
Я оставался на месте, пока не увидел, что он свернул на Лоуэр-роуд. Тогда я
снова направился домой.

 Я был очень раздражён и встревожен. Очевидно, подобные вещи происходили уже какое-то время, а я только что узнал об этом. Это выставляло меня в невыгодном свете. Когда Колтон заявил, как он делал в обоих наших интервью, что Лейн — это помеха, я высокомерно отверг это утверждение. Теперь эти идиоты в деревне делали всё возможное, чтобы
доказать, что я лгу. Я должен был ожидать такого поведения от Халлета и
его друзей, но то, что капитан Дин молчаливо одобрял их поведение, было
неожиданно и провокационно. Что ж, я, по крайней мере, ясно выразила свою позицию. Но я знала, что Тим исказит мои слова и что идея моего «присоединения» к Колтонам, несмотря на провозглашённую независимость, будет возрождена. Мне было суждено вызывать отвращение и недопонимание у обеих сторон. Да, Доринда была права, когда сказала, что мне может быть некомфортно сидеть на заборе. Всё это было так.

Я вошёл в рощу и шёл, опустив голову, погружённый в эти и
подобные им размышления, когда кто-то сказал: «Доброе утро, мистер Пейн».

Я резко остановился, очнувшись от сна наяву, в котором я излагал
Капитану Джеду свое мнение о поведении его последователей, поднял глаза и увидел
Мисс Колтон на тропинке передо мной.

Она была одета в белое, легкое, простое летнее платье. Ее соломенная шляпка была
тоже простой, несомненно, дорогой простотой, но без следа
садоводческих экспонатов, которыми Олинда Кахун, наша модистка из Денборо,
имела обыкновение украшать свои творения, которые она готовила для клиентов. Матильда
Дин бы поморщился при виде шляпы и мантии; они были далеко не такими
такие же изысканные, как те, что Нелли, её дочь, носила по воскресеньям. Но Матильда или
Нелли в своих лучших нарядах не смогли бы выглядеть так же хорошо, как эта
девушка, что бы на ней ни было надето. Сейчас она выглядела, как сказали бы Лют или Доринда,
«как будто только что сошла с обложки журнала».

«Доброе утро», — снова сказала она. Она была совершенно спокойна.
Воспоминания о том, как мы переплывали клюквенный ручей Маллета, казалось, нисколько её не смущали. Нелли Дин хихикнула бы и покраснела,
но она этого не сделала.

  _Я_ был смущён, признаю, но у меня хватило присутствия духа снять шляпу.

— Доброе утро, — сказал я. У меня промелькнула мысль, что
если она пробыла в той роще какое-то время, то, должно быть,
услышала мой оживлённый разговор с Кендриком и Тимом Халлетом. Я задумался,
так ли это.

 Её следующее замечание решило этот вопрос.

“ Я полагаю, ” сказала она серьезно, но с тем же огоньком в глазах,
который я раз или два замечал у ее отца, - что мне следует
приношу извинения за то, что нахожусь здесь, на вашей территории, мистер Пейн. Я сужу, что вы
не любите нарушителей.

Я был раздражен Зебом и его компанией больше, чем когда-либо. “ Итак, вы видели это
представление, ” сказал я. “Мне очень жаль”.

“Я видел немного из этого, и, боюсь, я слышал остальное. Я шел
здесь, у обрыва, и я не мог не видеть и не слышать”.

“Хм! Что ж, я надеюсь, вы понимаете, мисс Колтон, что я не знала,
до этого момента происходили подобные вещи.

Она улыбнулась. “О, я понимаю это”, - сказала она. “Ты сделал это совершенно
Однотонные. Полагаю, даже те люди в фургоне поняли это.

“ Надеюсь, что поняли.

“ Я не знал, что вы можете быть таким свирепым, мистер Пейн. Я не ожидал
этого. Ты почти напугал меня. Ты был таким очень... ну, мягким и
долготерпеливым в других случаях, когда мы встречались.

“ Я не всегда так мягок, мисс Колтон. Однако, если бы я знал, что вы здесь.
возможно, я не был бы столь категоричен.

- Тогда я рад, что вы не знали. Я думаю, с этими негодяями обошлись так, как
они того заслуживали ”.

“И вполовину не так, как они того заслуживали. Я буду смотреть отныне и если есть
больше никаких попыток раздражает вас или ваших людей, я буду делать больше чем
соединиться”.

“Спасибо. Они доставляли нам хлопоты - в последнее время. Я уверен, что мы очень
вам очень обязаны, все мы.

“ Вовсе нет.

- О да, мы очень. Не только за это, но и за... все остальное. За вашу помощь
особенно в ту ночь; я хочу поблагодарить вас за это.

— Это ничего не значило, — неловко ответил я.

— Ничего? Вы не очень-то любезны, мистер Пейн.

— Я имею в виду… то есть я…

— Вы можете считать, что спасение молодых леди, потерпевших кораблекрушение, на плаву и на берегу,
ничего не значит — возможно, вы делаете это так часто, что для вас это не имеет большого значения, но я не настолько скромен. Я считаю, что моя безопасность чего-то стоит,
даже если вы так не считаете.

 — Я, конечно, не это имел в виду, мисс Колтон.  Вы знаете, что я не это имел в виду.  Я имел в виду, что... что я сделал не больше, чем сделал бы любой другой.
совершено при тех же обстоятельствах. Вам ничего не угрожало; вы были бы
в достаточной безопасности, даже если бы меня не оказалось рядом. Пожалуйста, не говорите
больше ничего об этом.

“Очень хорошо. Но, тем не менее, я очень рад, что ты случайно оказался рядом. Ты
Кажется, обладаешь способностью появляться как раз в нужное время ”.

Это прозвучало как отсылка к эпизоду в заливе, а я не хотел
обсуждать это.

— Вы… кажется, ваш отец сказал, что вам не стало плохо после того, что вы
пережили, — поспешно заметил я.

 — Ничуть, спасибо. А вам?

“О, со мной все было в порядке. Немного промокший, но я не возражал против этого. Я хожу под парусом и
много ловлю рыбу, и вода, пресная или соленая, меня не беспокоит”.

Это было неудачное замечание, ибо оно привело непосредственно к теме, я был
пытаясь избежать.

“Так я должен представить себе,” - ответила она. “ И это напоминает мне, что я у тебя в долгу.
еще одна благодарность за помощь мне - за то, что помог нам выпутаться из наших затруднений.
в лодке. Я и за это вам благодарен. Даже если то, что вы
сэкономили, не стоило и пяти долларов.

  Я быстро взглянул на неё. Она кусала губы, и на её лице было
Уголки её губ приподнялись в улыбке. Я не мог ответить сразу, хоть убей. Я бы многое отдал, чтобы не рассказывать Колтону о сообщении Виктора и моём ответе.

— Боюсь, ваш отец неверно истолковал мои слова, — запнулся я. — Я был зол, когда отправлял это сообщение. Я не имел в виду вас.

— Спасибо. Отец, казалось, склонен согласиться с вашим оценка--часть
это, по крайней мере. Он очень заинтересован в вас, мистер Пэйн”.

- Да, - ответил я сухо. “Я могу это понять”.

Ее улыбка сменилась взрывом смеха.

“Вы по-своему весьма самобытны”, - сказала она. “ Возможно, ты этого не знаешь.
но я никогда не видел, чтобы отец был так встревожен и
озадачен кем-либо, как тобой.

“ В самом деле?

“Да, это действительно так”.

“Мне жаль, что я являюсь причиной такого большого умственного напряжения”.

“Нет, это не так. Из того, что я узнал о тебе от него, я думаю, что
тебе это нравится. Вы должны. Это очень весело».

«Весело! Ну, может быть. А ваша… миссис Колтон считает это забавным?»

Она замялась. «Ну, — ответила она медленнее, — если быть совершенно откровенной — я полагаю, вы этого от меня хотите, — я думаю, мама винит
Вы несколько преувеличиваете. Ей нездоровится, мистер Пейн, и этот ваш переулок сейчас её главная забота. Она, как и все мы, не может понять, почему вы не продаёте его, и, поскольку вы не продаёте, она скорее... скорее...

— Понятно. Не уверен, что могу её винить. Полагаю, она винит меня в этих возмутительных беспорядках на переулке, свидетелем которых вы только что стали.

Она снова заколебалась. — Ну да, — сказала она ещё медленнее, — немного,
я думаю. Она нездорова, как я уже сказала, и, возможно, думала, что вы если не подстрекали их, то, по крайней мере, знали, что происходит. Но я
— Я уверена, что отец так не считает.

— Но вы, мисс Колтон, считаете ли вы меня виновным в этом?

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что, судя по тому, что я о вас знаю, вы не похожи на такого человека. В тот день в лодке вы сдержались, хотя у вас была веская причина для гнева. Все это, ” он указал жестом в сторону переулка,
“ крики, шум и мелкие оскорбления были такими мелкими, подлыми и
обычными. Я не верил, что ты допустил бы это, если бы знал. И, судя по
тому, что я узнал о тебе, я был уверен, что ты этого не сделаешь.

“Из того, что ты узнал обо мне? От своего отца?”

“Нет”.

— Тогда от кого же, позвольте спросить?

 — От ваших друзей. От мистера Тейлора, мисс Дин и остальных.
 Они так хорошо отзывались о вас, о вашей матери и о том, как вы о ней заботитесь.
 Они описывали вас как джентльмена, а ни один джентльмен не стал бы этого делать.


 Я был так поражён, что выпалил свой следующий вопрос, не задумываясь.


 — Вы говорили с ними обо МНЕ? — воскликнул я.

Её поведение изменилось. Возможно, она подумала, что я злоупотребляю нашим случайным знакомством, или что она совершила ошибку, признавшись даже в случайном интересе; я мог бы посчитать этот интерес настоящим, а не просто
поверхностно. Во всяком случае, я заметил перемену в её тоне. Как будто она внезапно отошла за ограду, обозначавшую границу нашего социального круга.

«О, — сказала она небрежно, — я, конечно, не задавала встречных вопросов.
Головоломки всегда интересны, более или менее. А головоломка, которая озадачила моего отца, была, безусловно, уникальной. Так что мне было немного любопытно, вот и всё».

Я с глухим стуком опустился на землю.

«Понятно», — коротко сказал я. «Что ж, полагаю, я должен поблагодарить своих друзей за
отзывы о моём характере. И я обещаю вам, что вы больше не будете
раздражаться. Доброе утро, мисс Колтон».

Я уже собирался уйти, когда она произнесла моё имя.

— Мистер Пейн, — сказала она.

— Да, мисс Колтон.

— Я не объяснила, почему была здесь, на вашей земле, этим утром.

— Всё в порядке. Вы можете приходить сюда в любое время.

— Спасибо. Я сказала вам, что гуляла у утёса; это правда, но это не вся правда. Я пыталась набраться смелости, чтобы навестить вашу
маму».

Я в изумлении посмотрел на неё.

«Навестить маму!» — повторил я.

«Да, я много слышала о вашей маме, и только хорошее. Думаю, я бы хотела с ней познакомиться. Как вы думаете, она бы
Вы не сочтете меня назойливой и навязчивой, если я позвоню?

— Но, мисс Колтон, я…

— Пожалуйста, будьте откровенны, мистер Пейн. И, пожалуйста, поверьте, что мой звонок не будет продиктован праздным любопытством. Я бы хотела с ней познакомиться. Конечно, если это разногласие по поводу земли имеет значение, если она злится на нас, я не стану этого делать. А она злится? Почему вы улыбаетесь? Я говорю серьёзно».

«Я не хотела улыбаться, мисс Колтон. Мысль о том, что мама может на кого-то злиться, показалась мне абсурдной, вот и всё».

«Тогда могу я навестить её?»

“ Конечно. То есть, если... если ты считаешь это разумным. Если твоя мать...

“ О, мама давно оставила попытки разгадать меня. Я больше
головоломка для нее, чем вы, кажется, всем, Мистер Пэйн. Я говорил
моему отцу об этом, и он вполне охотно. Его разногласия с вами
чисто деловые, как вы знаете.”

Некоторые «дела» велись странно, но я не поднимала этот вопрос. В тот момент я не могла рассуждать здраво. То, что избалованная городская дочь «Большого Джима» Колтона хотела узнать мою мать, было за гранью разумного.

Она пожелала мне доброго утра, и мы расстались. Я шёл домой, ломая голову,
чтобы найти ответ на эту новую загадку. Конечно, это была прихоть с её
стороны, навеянная чем-то, что сказал ей Джордж или Нелли. Я не знал, обижаться на эту прихоть или нет, злиться или
быть равнодушным. Если она намеревалась осмотреть маму как возможный объект
будущей благотворительности, я бы разозлился, и первый визит стал бы последним.
Но сама мама решила бы все вопросы, связанные с благотворительностью, я это знала.
И девушка говорила не покровительственным тоном. Она заявила, что
праздное любопытство не входило в ее желания. Казалось, она говорила серьезно. Что
скажет мама, когда я расскажу ей?

Льют как раз входила в ворота, когда я подходил к ним. Он был в приподнятом настроении
.

“Я иду на улицу”, - заявил он. “Принести тебе что-нибудь из магазина, Роз?"
Я посмотрела на часы. - Ты не хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь?

из магазина, Роз?" Было только одиннадцать часов.

“ На улице? - Переспросил я. “ Я думал, тебе назначено мыть окна
этим утром. Я слышал, как Доринда отдавала тебе распоряжения на этот счет. Ты
еще не закончил их стирать?

“ Нет, ” с широкой ухмылкой, - я их не закончил. Дело в том, что я их еще не начал
.

“Итак! Доринда знает, что ты идешь вверх по улице?”

“Гм-м. Она знает. В любом случае, она знает, что я куда-то иду. Она сказала мне
пойти самой.

“Она пошла! Почему?”

“Не спрашивай МЕНЯ. Я была готова помыть окна; велела наполнить ведро
и все такое. Но когда я зашел в столовую, она
крикнула, чтобы узнать, что я делаю со всей этой водой на ее чистом полу
. "Ну, Доринди! - говорю, - я собираюсь помыть окна, как ты и велела".
"Нет, ты не собираешься", - говорит она. "Но что я буду делать?" - спрашивает
— Мне всё равно, — говорит она. — Убирайся отсюда, вот и всё. Но
куда мне направиться? Я хотел знать. "Мне все равно!" - огрызается она.
снова, злая, как наседка, "пока ты не исчезнешь с моих глаз".
И вот я здесь. Не спрашивай меня, почему она передумала: _ Я_ не знаю.
Тебе ничего не нужно в магазин?”

“ Нет.

“ Послушай, Рос, ты знаешь, что я думаю?

“ Я далек от того, чтобы предполагать, что угадываю твои мысли, Льют.

“Ну, я думаю, что это странный мир, и самое странное в нем - это
женщина. Никогда нельзя сказать, что они будут делать десять минут кряду.
Я...”

“ Хорошо, Льют. Я выслушаю остальную часть философии позже.

“ Философия это или нет, но это живая правда. И когда тебе будет столько лет, сколько мне
, ты это поймешь.

Я прошла через столовую, стараясь не встречаться взглядом с Дориндой, которая
едва оторвалась от мытья пола.

“ Мама, ” сказал я, входя в затемненную спальню, “ я только что познакомился с этой девушкой из Колтон.
и что, как ты думаешь, она мне рассказала?

“ Что она была очень благодарна вам за то, что вы пришли ей на помощь той ночью.


“ Это, конечно. Но она сказала мне кое-что еще. Она сказала, что собиралась
навестить вас. От ТЕБЯ, мама!”

Не знаю, какого ответа я ожидал. Я швырнул это заявление, как
разорвавшаяся бомба и вообще была готова практически к любому взрыву.

“ Неужели? ” спокойно заметила мама. “ Я очень рада. Я не сомневаюсь, что она мне понравится.
она мне понравится.

Мое следующее замечание не имело никакого отношения к мисс Колтон.

“Ну, черт возьми!” Воскликнул я с ударением. “Льют, в конце концов, философ.
в конце концов. Я снимаю перед ним шляпу”.



ГЛАВА XI


В течение следующей недели я несколько раз встречался с Мейбл Колтон. Один раз в том месте, где я встретил её в первый раз, в роще у края утёса, и ещё раз, когда мы шли по переулку вместе с её отцом. Ещё раз на
нижняя дорога, хотя это вряд ли можно было назвать встречей, потому что я
шел пешком, а она с отцом и матерью были в машине.

Только на встрече в роще мы обменялись парой слов. Она
вежливо поклонилась и прокомментировала чудесный вид.

“Видите ли, я снова вторглась на чужую территорию”, - сказала она. “Пользуясь вашим
добродушием, мистер Пейн. Это место - самое привлекательное, что я нашел в Денборо.
Денборо.”

Я заметил, что вид с её веранд, должно быть, почти такой же.

«Почти, но не совсем, — сказала она. — Эти сосны закрывают бухту
внизу, и все эти маленькие рыбацкие лодки. Одна из них, я полагаю, ваша. Какая?

— Вон та, — ответила я, указывая на неё.

— Маленькая белая? Вы сами её построили, кажется, отец так говорил.

— Он ошибся, если сказал это. Я недостаточно умна, чтобы строить лодки, мисс Колтон. Я купила «Комфорт» подержанной.

Не знаю, зачем я добавил «из вторых рук». Наверное, потому что я ещё не избавился от горечи — да, и зависти, — которую всегда вызывал у меня вид этой девушки и её народа. Это сравнительно
Легко избавиться от зависти, если ты тот, кого Джордж Тейлор назвал «никогда не бывшим»; для «бывшего» это сложнее.

Название лодки было единственной частью моего замечания, которая привлекла её
внимание.

— «Комфорт»? — повторила она. — Забавное название для прогулочного судна.

— Это имя моей матери, — ответил я.

— Правда? Теперь я вспомнила. Мисс Дин сказала мне. Прошу прощения, мистер
Пейн. В любом случае, это красивое имя.

“Спасибо”.

“Я, должно быть, неправильно поняла отца. Я был уверен, что он сказал, что строительство лодок
” это ваше дело.

“ Нет. Он видел, как я ремонтировал двигатель, и, возможно, это дало ему повод
впечатление, что я строитель. Я сказал ему, что я не строитель, но, без сомнения, он
забыл. У меня нет никаких дел, мисс Колтон.

Думаю, она была удивлена. Она с любопытством посмотрела на меня, и ее губы
открылись, как будто собираясь задать еще один вопрос. Однако она не спросила об этом, и,
за исключением пары случайных замечаний о виде и голубизне
воды в заливе, она больше ничего не сказала. Я: а она
обратитесь к ее намерения, призывая мать, но она не упоминается
предмет. Я предположил, что она думала, что лучше ее прихоти.

В других случаях, когда мы встречались, она просто кланялась. “Большой Джим” кивнул
небрежно. Миссис Колтон, сидевшая в автомобиле, тоже кивнула, хотя
её величественный поклон едва ли можно было назвать кивком. Это было больше похоже на
приветствие королевы в её колеснице аплодирующему гражданину на тротуаре. Она увидела меня и соизволила дать мне понять, что меня заметили, вот и всё.

Но когда я предположил, что её дочь забыла или решила не
заходить к нам, я недооценил эту молодую леди. Однажды днём я вернулся
из плавания по заливу на «Комфорте» и обнаружил, что наш маленький
дом — по крайней мере, та его часть, которая принадлежала Роджерсам, —
состояние возбуждения. Лютня и Доринда были на кухне, и, прежде чем я
дошли до задней двери, которая была открыта, я слышала их голоса в анимированные
обсуждение.

“ Почему бы мне не сказать этого, Доринда? ” взмолилась Льют. - Ты не можешь винить меня.
никаких. Я сидел в кресле, закатав рукава, и отдыхал, размышляя о том, какое окно мне помыть следующим,
когда раздался стук в дверь. Я подумал: «Это, наверное, сын дочери Асы Питерса,
который продаёт моллюсков». Вот что пришло мне в голову первым делом.
Эта идея пришла мне прямо в голову, так и было ”.

— Когда он приехал, я нашла много места, — огрызнулась Доринда.
 — Должно быть, ему было одиноко.

 — Вот именно!  Продолжай давить на меня.  Я свихнусь!  Иногда я так
разочаровываюсь, устаю и веду себя безрассудно — привет!  Это Рос.  Спроси его
сейчас! Рос, она на меня наезжает, потому что я не понял, что...

— Роско, — перебила его жена, — я никогда в жизни не была так унижена. Он...

— Позволь мне рассказать тебе об этом, Рос. Я подошёл к двери, думая, что это
разносчик, ну, знаешь, на нём был старый костюм, весь в мыльной пене
и вода, и мокрая тряпка в моей руке; и вот она стоит, разодетая как
королева Шеби. Что ж, сэр! Я оставлю это вам, если вы не
можете никого удивить. ЕЁ! идущую сюда!”

“Это не повод вести себя как прирождённая…”

“Погодите! дайте мне закончить рассказ о Роско. "Добрый день", - говорит она.
"Миссис Пейн дома?" - Именно так она и сказала. Я был так взволнован
от ее вида, что не сразу это понял и спросил:
"Что, мэм?" "Миссис Пейн дома?" - спрашивает она. "Внутри?" - спрашиваю я.

“ Прямо как попугай-опросник, - вставила Доринда.

“Ты собираешься позвольте мне сказать это или не вы? 'В?' говорит, что я; не
но чуял он, видите ли. 'Миссис Пейн домой? - спрашивает она. Теперь твоя мама,
Розенкранц, нигде больше не бывала, НО родина знает когда, так что
Я предположил, что она, должно быть, имела в виду кого-то другого. "Кого?" - снова спрашиваю я. «Миссис
Комфорт Пейн», — говорит она. Она немного повысила голос; наверное, догадалась, что я
глухая».

«Если бы она догадалась, что ты глухая, она бы не промахнулась», —
прокомментировала Доринда. Я уже много дней не видела её такой взволнованной.

Её муж не обратил внимания на это вмешательство.

— «Миссис Комфорт Пейн, — говорит она, — продолжил он. — «Она дома? И я говорю: «Дома?»

 — Нет, не так. Ты сказал: «Где дома?» И она изо всех сил старалась не рассмеяться. Я увидел её лицо, когда подошёл к двери, и слава богу, что я успел. Земля знает, что бы ты сказала дальше!»

«Но, Доринди, я же говорю тебе, что думала…»

«ТЫ думала! Я знаю, что она, должно быть, думала. Что она совершила ошибку и попала в приют для слабоумных».

«Хм! Я бы тоже сошла с ума, если бы продолжала в том же духе».
о чём она говорила? Что заставило её спросить, не больна ли такая женщина, как Комфорт, и не
дома ли она? Она ведь не могла быть где-то ещё, не так ли?

— Чепуха! она имела в виду, может ли миссис Пейн видеть людей, вот и всё.

— Видеть их! Как ты говоришь! Она не слепая.

— О, душа моя и тело! Она пыталась спросить, можно ли ей зайти к
Комфорту».

«Ну, тогда почему она не спросила об этом, а хотела узнать, дома ли
она?»

«Это высокомерный способ спрашивать, и ты должен был это знать».

«Хм! Ну и ну! Что ж, я сам не в восторге». У меня нет ни малейшего шанса быть
в этом доме. Ничего, кроме работы, работы, работы! язык, язык, язык! для меня здесь. Я в ужасе, вот что я чувствую.

— ТЫ в ужасе! А как же я?

Я выслушал столько из этого маленького семейного спора, сколько
хотел.

— Подожди-ка, — сказал я. — Что всё это значит? Кто приходил сюда, чтобы увидеть
маму?

Обе ответили одновременно.

— Та девушка из Колтонов, — воскликнула Лют.

— Мейбл Колтон, — сказала Доринда.

— Мисс Колтон? Она была здесь? Сегодня днём?

— Угу, — Доринда энергично кивнула. — Она пробыла в комнате вашей мамы
почти час.

— «Это заняло пятьдесят три минуты», — заявила Лют. «Я засекла время по часам.
И она принесла большой-пребольшой букет. Комфорт говорит, что она…»

 Я не стала дожидаться продолжения и вошла в мамину комнату. Маленькая спальня
была наполнена ароматом цветов. В вазе стоял большой букет
Розы Жакменот склонили свои бархатистые головки над бело-голубым кувшином на бюро. Мама любила цветы, и
я часто приносил ей старомодные букетики из маленького сада Доринды или полевые цветы из леса и с полей. Но такие розы, как
теперь они были вне моей досягаемости. Они росли в теплицах, а не в
садах деревенских жителей.

Мама не пошевелилась, когда я вошла, и я подумала, что она спит. Но когда я
склонился над розами, она повернулась на подушке и заговорила.

“ Разве они не прекрасны, Роско? ” спросила она.

“ Да, ” ответил я. “ Они прекрасны.

“Ты знаешь, кто принес их мне?”

— Да, мама. Лютя мне сказала.

— Видишь ли, она позвонила. Она сдержала слово. Это было мило с её стороны, не так ли?

 Я села в кресло-качалку у окна.

 — Ну, — спросила я через мгновение, — что она сказала? Она снизошла до того, чтобы
пожалеть своих бедных соседей?

“ Роско!

- Она выразила искреннее сочувствие и предложила передать ваше дело на рассмотрение?
ее двоюродный брат, заведующий отделением для бедных в городской больнице
В больницу, как та женщина из отеля "Харнисс" прошлым летом?

“Боже! Как ты можешь!”

“О, ладно; я ревнивое животное, мама; я признаю это. Но я не смог
принести тебе такие цветы, и мне неприятно думать, что другие
могут. Они не заслуживают того, чтобы у них были все прекрасные вещи в жизни, в то время как
у остальных из нас их нет ”.

“Но она же не виновата, что они у нее есть, не так ли? И это было любезно с ее стороны.
поделись ими с нами».

«Полагаю, что так. Ну, что она тебе сказала? Доринда говорит, что она была с тобой почти час. О чём вы говорили? Она не предлагала тебе помощь, не так ли?»

«Думаешь, я бы принял её, если бы она предложила? Роско, я никогда не видел тебя таким предвзятым по отношению к нашим новым соседям. Это совсем на тебя не похоже». И если ее отец и мать такие же, как
Мисс Мейбл, ты сильно ошибаешься. Она мне очень нравится.

“ Ты бы попыталась понравиться любому, мама.

“Мне не нужно было пытаться понравиться ей. И я тоже был немного предубежден,
сначала. Она была такой богатой и единственным ребенком в семье; я боялся, что она может оказаться
тщеславной и избалованной. Но это не так.

“ Не тщеславной! Хм!

“Нет, не совсем. Сначала она казалась немного отстраненной, и я подумал, что она
надменная; но позже, когда ее странность и скованность прошли
, она была простой, незатронутой и очаровательной. И она очень
хорошенькая, не так ли?

«Да».

«Она много рассказала мне о себе. Она училась в Вассаре и много путешествовала. Это первое лето после окончания учёбы,
которое она провела не за границей. Мы с ней говорили о Риме и Флоренции.
Я... я рассказала ей о том месяце, который провела в Италии, когда ты был младенцем, Роско.


«Ты не рассказала ей ничего больше, мама? Ничего такого, чего ей не следовало бы
знать?»

«Мальчик!» — с упрёком.

«Прости меня, мама. Конечно, не рассказала. Она сказала тебе, почему
она пришла к нам — к тебе, я имею в виду?»

«Да, в каком-то смысле». Я полагаю — хотя она этого и не сказала, — что ты в этом
виновата. Они с Нелли Дин, кажется, хорошо знакомы,
почти дружат, что странно, потому что я едва ли могу представить себе двух более непохожих друг на друга девушек. Но Нелли ей нравится, это очевидно, и Нелли с
Джорджем рассказали ей о нас с тобой.

“Я вижу. И так ей было любопытно, касающиеся интересные недействительным.
Наверное, что-нибудь даже слегка интересно-просто находка для нее, вниз
вот. Она упоминала берегу Майна суматоха?”

“Да. Хотя я упоминал об этом прежде. Было ясно, что она не могла
понимаю вашу позицию в этом вопросе, Роско, и я объяснил его как
ну как я мог. Я сказал ей, что вы считаете, что Лейн необходим горожанам, и что при сложившихся обстоятельствах вы не можете его продать.
Я сказал ей, как сильно вы сочувствуете её матери...

— Вы сказали ей это?

— Ну да. Это правда, не так ли?

— Хм! Может, и так. Что ещё она сказала?

— Она сказала, что теперь, кажется, понимает лучше. Я рассказал ей о тебе,
мальчик, и о том, каким хорошим сыном ты был для меня. Как ты пожертвовал
своим будущим и карьерой ради меня. Конечно, я не мог вдаваться в подробности,
но мы много говорили о тебе, Роско.

— Должно быть, ей это было безумно интересно.

«Я думаю, что это так. Она рассказала мне, как ты помог ей добраться домой во время шторма,
и кое о чём ещё, о чём ты мне не рассказывал, Мальчик: о том, что ты привёл её и
Мистер Карвер снял с лодки в тот день. Почему ты хранишь
секрет?”

“Не стоило говорить”.

“Она думала, что это было. Она посмеялась над этим; сказала, что вы разобрались с этим делом
самым деловым и несентиментальным образом; она никогда в жизни не чувствовала себя более похожей на
связку галантереи, но, похоже, это была ваша
манера обращения с людьми. Это была несколько неожиданная манера, но очень
эффективная, по ее словам. Я не знаю, что она имела в виду».

Я знал, но не стал объяснять.

«Ты же не хочешь сказать, мама, что ты хвалила меня перед ней целый
час?» — спросил я.

“ Нет, конечно. Мы говорили о множестве вещей. О книгах, картинах,
и музыке. Боюсь, я был довольно утомительным. Казалось, так хорошо иметь
один-за исключением тебя, конечно, дорогая, - обсуждать такие темы с.
Большинство моих абонентов не заинтересован в них”.

Я молчал.

“Она говорит, что придет снова”, - продолжала мама. «У неё есть несколько новых
книг, которые она собирается мне одолжить. Ты должен их мне почитать. И разве
эти розы не прекрасны? Она сама их собрала в их оранжерее.
Я сказал ей, как ты любишь цветы».

Я решил, что юная леди, должно быть, ушла с мыслью, что я
Это была смесь портового хулигана и женоподобного дилетанта, обладающего
финансовыми ресурсами первого. Я предположил, что она могла бы подумать и о чём-то другом, но в её глазах я, должно быть, был ещё большим уродом, чем когда-либо. Мне следовало бы стараться как можно реже попадаться ей на глаза. Но то, что дочь миллионера добилась успеха во время своего первого визита, было очевидно. Не только на маму это произвело благоприятное
впечатление, но даже практичная и неромантичная Доринда была
смягчена. Она соизволила заметить, что юная леди, похоже,
«В ней есть здравый смысл, учитывая, как она воспитана». Это от
Доринды было высшей похвалой, и я задалась вопросом, что же такого сказала или
сделала эта девушка, чтобы заслужить такой триумф. Лют прояснил ситуацию.

«Вовремя! — сказал он, когда мы с ним остались наедине. — Эта девушка умна. Я бы многое отдал, чтобы быть таким же умным, как она». Доринди была ужасно раздражительной всё то время, что провела в комнате твоей мамы, и я не знала, что произойдёт, когда она выйдет. Но первое, что она сделала, когда вышла, — это оглядела столовую и сказала: «О! какая красота».
Приятное, уютное местечко! И такое чистое! Да оно просто безупречное!
Боже мой! Старушка растаяла, как клюквенное болото в апреле. После
этого они поговорили о ведении домашнего хозяйства, готовке и тому подобном,
как и подобает общительным людям. В следующий раз, когда Доринди
придёт, она отдаст ей чек за пончики. И я готов поспорить, что эта девушка никогда в жизни не пекла пончики
и никогда не будет их печь. Если бы я мог придумать, что сказать, чтобы
это не причинило мне боль в ушах. Но я никогда не думаю об этом до
следующего дня, а потом уже слишком поздно».

 Он взял у меня табак, набил трубку и продолжил:

— Послушай, Роз, — спросил он, — как ты думаешь, зачем она сюда пришла?

— Чтобы увидеться с мамой, конечно, — ответила я.

— Это твоя версия, да?

— Конечно. А что ещё?

— Хм! В городе есть и другие больные. Почему она не навестила их?

— Возможно, она их навещала. Я не знаю».

«Держу пари на десять центов, что она не знает. Нет, я поразмыслил над этим,
как обычно, и у меня есть кое-какие соображения. Ты не думаешь, что её отец послал её, чтобы она
помогла ему с переездом на Шор-лейн? Ты же не считаешь, что это было частью игры, да?

Это предположение не раз приходило мне в голову. Мне было стыдно за него,
и теперь я с негодованием его отрицал.

«Конечно, нет», — ответил я.

«Ну, я сам так не думаю. Но если это не так, то есть другая
причина». Возможно, она заинтересована в Комфорте; я не говорю, что это не так; но
это не всё, что её интересует».

«Что ты имеешь в виду?»

«Не важно. Я ничего не сказал. Я просто жду, чтобы посмотреть, вот и всё.
У меня есть кое-какой опыт в этом мире, есть». Для этой семьи грядут другие времена, запиши это в свой дневник, Рос
Пейн.”

— Послушайте, Лют, если вы намекаете, что мисс Колтон или её люди собираются предложить нам благотворительность…

 — Кто говорил о благотворительности? Нет, если бы у неё была такая мысль, она бы выгнала её из своей головы разговором с вашей мамой. Это не благотворительность, я не говорю, что это такое… Интересно, как это будет выглядеть со стороны.

“Льют, ты с каждым днем становишься все глупее”.

“Так говорит Доринди; но ни она, ни ты пока не представили никаких доказательств. Ладно,
подожди и увидишь. И сказать, рос, не говоря уже о нашем разговоре на Dorindy. Она
больше, чем потрясающе на мне только сейчас, и если я дышу, что Мейбл Колтона
имя, которое она произносит, не задумываясь. Откуда мне было знать, что вопрос о том, может ли женщина, которая шесть лет или больше пролежала в постели,
больная, принимать посетителей, означает, что она может принимать посетителей?

 Мама часто говорила со мной о Колтонах, но
я по возможности избегала этой темы. Обещанные книги
пришли — их принёс Джонсон, дворецкий, который свысока смотрел на нас.
Я свысока презирала эти книги и каждый вечер читала вслух одну из них матери.
Каждый вечер я читала по главе. Присылали и другие цветы, и тёмная спальня
превратилась в благоухающую беседку. Если бы я уступила своим желаниям,
Я должен был ответить как розы и книги. Это было лучше, как я увидел
то, что мы и наши богатые соседи не имели ничего общего друг с другом.
О настоящей дружбе не могло быть и речи; воспоминание о холодном поклоне миссис Колтон
и ее обращении ко мне как к “личности” доказывали это. Ее
дочь могла думать иначе, или могла думать, что она так думает,
но я знал лучше. Однако мне не хотелось причинять матери боль, отказываясь от
подарков, которые для неё были выражением сочувствия и уважения, поэтому я
не возражал и старался с энтузиазмом принимать подарки и займы. После
В конце концов, что они собой представляли? Одна чайная роза, выращенная из тщательно ухоженного куста Доринды, или одна восторженная книга, выбранная Альменой Доан из новых поступлений в городскую библиотеку и отправленная потому, что она считала, что «миссис.
«Утешение может показаться чем-то успокаивающим и отвлекающим», — это означало более искреннюю
бескорыстную мысль и доброе чувство, чем все экзотические растения в оранжерее
и новые романы, которые богатая девушка по своей прихоти доставала из переполненного
шкафа. Я был удивлён только тем, что эта прихоть длилась так долго.

 За всем этим, как мне кажется, и это подтверждает мои чувства, стоял тот факт, что
Мисс Колтон не повторила свой визит. Прошла неделя или больше, а она так и не пришла. Иногда я мельком видел её в автомобиле или на почте, но старался, чтобы она меня не заметила. Я не хотел, чтобы меня видели, хотя и сам не мог объяснить почему. Воспоминания о той дождливой ночи и о наших встречах в роще тревожили меня, потому что я не мог выбросить их из головы. Они продолжали
возвращаться, что бы я ни делал и куда бы ни шёл. Нет, я не хотел
встречаться с ней снова. Почему-то её вид и воспоминания о ней делали меня
Я был недоволен и раздражён больше, чем когда-либо. Я угрюмо желал того, что было мне не по карману, стремился быть кем-то большим, чем я был, — кем-то большим, чем тот никто, которым, как я знал, я всегда должен был быть. Я вспомнил свои чувства в то утро, когда впервые увидел её. Теперь они казались мне почти предзнаменованием.

  Я держался в стороне не только от неё, но и от Джорджа Тейлора, капитана  Дина и горожан. Я почти не ходил в деревню. Сим
Элдридж, который, очевидно, получил приказ из штаба закрыть «агентство» Лейна, больше не беспокоил меня, лишь укоризненно смотрел.
когда мы встретились, Элвин Бейкер, чья кредитная карточка была продлена, хотя и приветствовал меня с искренней сердечностью, не навязывал мне своего общества, так как в тот момент у него не было ко мне претензий. Зеб Кендрик снова пользовался «Лейном», но старался не брать с собой в качестве пассажиров «бильярдистов». Я пока ничего не слышал о своей ссоре с Тимом Халлетом.

Большую часть времени я проводил в «Уюте» или бродил по берегу и в лесу. Однажды тёплым пасмурным утром мне взбрело в голову
пойти к прудам и попробовать поймать чёрного окуня. В некоторых прудах водится окунь
более крупные пруды — озёрами их назвали бы где угодно, только не на мысе
Кейп-Код, — и, если повезёт, если погода будет подходящей, а наживка — соблазнительной, их можно поймать. В то утро погода обещала быть подходящей, а короткая прогулка по равнине обеспечила нас запасом креветок и гольянов для наживки. Доринда, которая была в хорошем настроении, приготовила для меня обед, и в семь часов я отправился в путь с удочкой и сачком в чехлах, в рыбацких ботинках и с кофейником за спиной, с ведёрком для наживки в одной руке и обедом в другой.
С корзиной в одной руке и с посохом в другой я отправился в путь. До пруда Сибери, куда я направлялся, было четыре мили, и Лют, для которого, как и для большинства деревенских жителей, мысль о четырёхмильном переходе была чистым безумием, уговаривал меня запрячь лошадь и доехать туда. Но я знал заросшие лесные дороги и то, как трудно по ним проехать, и, кроме того, я действительно предпочитал ходить пешком. Поэтому я ушёл и оставил его
протестовать.

 Очень немногие любители летнего отдыха — и только любители летнего отдыха или безответственные люди,
такие как я, тратят время на пресноводную рыбалку на мысе — знали, где
Это был пруд Сибери. Он находился далеко от мощеных дорог и автомобильных магистралей, а его песчаные берега были окружены поросшими зеленью холмами, которые словно окружали его со всех сторон. Чтобы добраться до него из Денборо, нужно было свернуть с Бэйпортской дороги у «дома Бериа Холт», пройти по коровьей тропе Бериа к пастбищу, углубиться в дубовую и берёзовую рощу на южной окраине пастбища, выйти на заросшую травой и кустарником тропу, которая когда-то была дорогой к дому одного из первых поселенцев и много лет была заброшена, и следовать по ней
тропа, со всеми её изгибами, пока он не увидел блеск воды между
верхней кромкой кустарника и нижними ветвями деревьев. Тогда он сошёл с
тропы и спустился по крутому склону к пруду.

 Я хорошо хожу, но устал задолго до того, как добрался до склона.
Ведро с наживкой, которое я наполнил свежей водой у насоса Берии, становилось всё тяжелее, и я начал думать, что Лют знал, о чём говорил, когда назвал меня «полным идиотом, который тащится четыре мили, нагруженный всем этим барахлом». Однако, когда длинное «барахло»
Я перелез через забор и сел на клумбу с «болотной клюквой», чтобы покурить.
Передо мной был пруд, и я был по-настоящему счастлив. Мне это
нравилось. Здесь не было споров, как на Шор-лейн, а была настоящая
независимость и покой.

  Докурив и отдохнув, я потащил свой «багаж»
 Я подошёл к тому месту, где собирался начать рыбалку, поставил корзину с обедом в тени под кустами, а ведро с наживкой — в воду неподалёку, сменил обувь на рыбацкие сапоги, настроил удочку и был готов.

Сначала рыбалка шла довольно плохо. В пруду было полно окуней
и они доставляли мне беспокойство. Однако вскоре я поймал четырёхфунтового окуня, и он пробудил во мне угасающее желание. Я брёл дальше, забрасывая удочку и играя с ней среди кувшинок и осоки. Наконец я поймал своего первого окуня, маленького, и едва успел вытащить его, как на меня налетел большой, стал бороться, поднялся и сорвался. Этого было достаточно, чтобы подстегнуть меня. Всё утро я бродил по берегам этого пруда. Когда в половине двенадцатого выглянуло солнце и я понял, что моя охота окончена, по крайней мере на время, у меня было четыре окуня — два из них крупных — и два судака. Потом я вспомнил о своём аппетите и об обеде Доринды.

Я вернулся к кострищу и осмотрел содержимое корзины.
 Сэндвичи, холодная курица, яйца, пончики и яблочные слойки. На мой взгляд, всё было в порядке. Ещё там были перец и соль в одном пакете, сахар в другом, кофе в третьем и молоко в бутылке. Я собрал немного сухих щепок и веток и приготовился разжечь костёр. Наклонившись над кучей щепок и веток, я услышал в лесу неподалёку топот копыт.

Я был удивлён и раздосадован. Главное очарование пруда Сибери заключалось в том,
что его мало кто посещал. Ещё меньше людей знали, насколько он хорош
Там была рыбалка. Я был не более чем обычным эгоистом, но мне не хотелось, чтобы это место заполонили экскурсанты из города, которые не стеснялись в количестве и размерах пойманной рыбы и портили удовольствие от рыбалки, как они портили его на других, более известных прудах. Прохожий, кем бы он ни был — вероятно, местным жителем, — если бы увидел меня, стал бы расспрашивать о моей удаче и почти наверняка рассказал бы всем, кого встретит. Я оставил костёр догорать, отошёл в тень кустов
и молча стал ждать, надеясь, что водитель поедет дальше, не останавливаясь.
На этой стороне пруда не было настоящей дороги, но была
заброшенная лесная тропа, похожая на ту, по которой я пришел. Лошадь
приближается вдоль дорожки, звуки копыт и треск веток
выросла яснее.

Самое странное было то, что я не слышал стук колес. Это было почти так же,
как если бы человек был верхом на лошади. Это казалось невозможным, потому что ни у кого в Денборо или Бейпорте — по крайней мере, ни у кого, о ком я мог бы подумать, — не было верховой лошади. И всё же стук копыт становился всё громче, а скрипа, тряски или грохота не было. Они добрались до развилки.
прямо напротив того места, где я сидел в тени кустов, они остановились. Затем они продолжили путь, и треск веток стал громче, чем когда-либо. Всадник, кем бы он ни был, спускался по берегу к пруду.

Ещё мгновение, и высокие кусты болотной черники на краю песчаного
пляжа расступились, и между ними осторожно протиснулся
красивый гнедой жеребец, который вскинул голову при виде воды, а затем
лёгкой рысью направился к ней. Всадницей, которая так легко держалась в
седле, была девушка. И этой девушкой была Мейбл Колтон!

Сначала она не заметила меня, а сосредоточилась на лошади. Животное зашло в воду по колени и, повинуясь натянутым поводьям, остановилось, наклонило голову и начало пить. Затем всадница повернулась в седле, огляделась, увидела кучу дров для костра, открытую корзину для пикника, удочки и сачок и... меня.

Я вышел из кустов, когда она впервые появилась, и стоял неподвижно, уставившись на неё, как, по-моему, Доринда иногда называла своего мужа — «прирождённым тупицей». В этом была судьба! без сомнения.
далее я пошел, чтобы избежать этой девушке, и тем больше диковинных и проклятыми
место, к которому я бежал, тем больше определенности нашей встречи.
Мной овладело чувство беспомощности, как будто я был в тисках судьбы
и никакие мои усилия не могли разорвать эти тиски.

На мгновение показалось, что она думает о том же. Она
вздрогнула, когда увидела меня, и ее губы приоткрылись.

“О!” - тихо воскликнула она. Затем мы молча посмотрели друг на друга.


Она первой оправилась от удивления. Выражение её лица изменилось.
Тревога, вызванная моим внезапным появлением, исчезла с её лица, но удивление осталось.

«Как! Как, мистер Пейн! — воскликнула она. — Это вы?»

Я шагнул вперёд.

«Как, мисс Колтон!» — сказал я.

Она вздохнула с облегчением.  «Это вы!» — заявила она.— Я уже начал верить в галлюцинации. Как же ты меня напугал! Что ты здесь делаешь?

 — Именно это я и собирался у тебя спросить, — ответил я. — Я здесь на рыбалке. Но что привело тебя в это глухое место?

 Она улыбнулась и похлопала лошадь по плечу. — Дон привёз меня, — ответила она. «Он увидел воду, и я понял, что он хочет пить, поэтому я спустился прямо к берегу. Но я не ожидал, что здесь кто-то будет. Я уже час не видел ни лошади, ни человека. Какое красивое маленькое озеро. Как оно называется?»

— Он называется Сибери-Понд. Как ты его нашёл?

 — Я не нашёл. Его нашёл Дон. Мы с ним поскакали по лесу, и я
позволил ему выбирать дорогу самому. Всё утро я был под его опекой.
 Я понятия не имею, где мы. Эй, Дон! тебе хватит,
ты ужасно нас забрызгиваешь. Вернись!

Она вывела лошадь из воды и повернула ее в сторону леса.

«Очень весело заблудиться, — заметила она. — Я и не думала, что в Денборо можно заблудиться».

«Но это не Денборо. Пруд Сибери находится в городке Бейпорт».

“ Это правда? В Бейпорте? Тогда я, должно быть, далеко от дома.

“ Да, четыре с половиной мили, по крайней мере. Больше того, по дороге
.

Она посмотрела на часы и слегка нахмурилась.

“Боже мой!” - сказала она. “И уже двенадцатый час. Я прекрасно
знаете, я не могу найти дорогу назад во времени на обед”.

— Я буду рад пойти с вами и показать вам дорогу.

 — Нет, что вы!  Мы с Доном благополучно доберёмся до дома.  Мы не в первый раз теряемся вместе, хотя и не на Кейп-Коде.  Конечно,  я не должен отвлекать вас от рыбалки.  Вам повезло?

— Довольно неплохо. Несколько окуней и две крупные щуки.

 — Правда? Окуни? Я не знала, что здесь есть рыба. Можно мне их посмотреть?

 — Конечно. Они вон там, в кустах.

 Она легко спрыгнула с седла и, взяв лошадь под уздцы, повела ее к тому месту, где лежал мой улов, прикрытый листьями и мокрой травой. Я снял покрывало, и она склонилась над рыбой.

«О, великолепно!» — воскликнула она с энтузиазмом. «Этот большой, должно быть, на три фунта. Я вам завидую. Ловля окуня — отличный вид спорта. Вы поймали их на мушку — я имею в виду окуней?»

“Нет. Я использую муху весной и осенью, но редко в июне или июле,
вот. Их ловили на живца - креветок. Пикрель с пескарями.
Вы любите рыбалку, мисс Колтон?

“ Да, действительно. Эй, Дон! спокойнее! Да, я часто ловлю рыбу в сентябре,
когда мы бываем в нашем домике в Адирондакских горах. В основном там форель.
Но я ловил окуней в Мэне. Я думал, что в этом году придётся отказаться от этого.
 Я не знал, что на мысе Кейп есть пресноводная рыба.

— Есть, немного. Местные жители не обращают на неё внимания. Они
презирают такую мелкую рыбу. Им больше по душе треска и минтай.

“Полагаю, да. Но для тебя это тем лучше, не так ли? Ты
Был на рыбалке, когда я тебя прервал?”

“Нет, я как раз готовился к обеду. Мой костер был готов к разжиганию.

“ Костер? Зачем вам понадобился костер?

“ Для моего кофе.

“ Кофе! Вы роскошный любитель пикников, мистер Пейн. Горячий кофе на рыбалке
! и без проводника. И ты бесчувственный, к тому же, потому что
напоминаешь мне, что я очень голоден. Я должен идти немедленно. Как далеко я от дома? Четыре мили, ты сказал?

«Четыре с половиной или больше по дороге. И дороги такие же, как те, что ты
я был в пути сегодня утром. Сомневаюсь, что вы смогли бы найти дорогу,
даже с помощью вашей лошади. Я вынужден настаивать на том, чтобы проехать с вами до
главной дороги между Денборо и Бейпортом.

“ Я не позволю этого.

“ Но я настаиваю.

В ответ она рассмеялась. Она поставила ногу в стремя и
вскочила в седло.

“Видишь ли, твои настаивания бесполезны”, - сказала она. — Вы идёте пешком, а у меня есть преимущество. Нет, Дон, мы пойдём одни, спасибо. А теперь не могли бы вы показать мне дорогу?

 Я пожал плечами. — Идите обратно по той дороге, по которой пришли, — сказал я.
«Пока не дойдёте до второго, нет, третьего, пути справа. Идите по нему до второго пути слева. Затем идите по нему ещё метров двести или около того, пока... ну, пока не дойдёте до группы кустов, высоких кустов.
 За ними есть ещё один путь, тупиковый, и вы должны быть внимательны, чтобы выбрать правильный куст, потому что есть ещё один куст с тропой за ним, и эта тропа ведёт к дороге на Харнисс. Если бы ты выбрал дорогу Харниссов
, ты бы сошел со своего пути на много миль. Выбери слепую тропу, о которой я говорю
и...

Она прервала меня. “Стой! прекрати! ” воскликнула она. “ Пожалуйста, не надо. Я
я уже совершенно сбит с толку. Я понятия не имел, что нахожусь в таком лабиринте. Дайте
мне посмотреть! Второй направо; третий налево ...”

“Нет, третья направо и вторая налево”.

“А потом кусты и выбор глухих тропинок. Дон, я ясно вижу
что мы с тобой должны положиться на Провидение. Что ж, это счастье, что семья
привыкла к моим привычкам. Они не будут беспокоиться, как бы поздно я ни вернулась.

 — Мисс Колтон, я не позволю вам идти одной.  Конечно, не позволю.  Я могу проводить вас до нужной дороги и вернуться сюда вовремя.
для рыбалки. Рыба не голодна в середине дня.

- Нет, но вы голодны. Я знаю, что вы, должно быть, голодны, потому что ... Нет, всего хорошего, мистер Пейн.

Она что-то сказала коню, и он тронулся с места. Я собрал все свое мужество между зубами.
я побежал за животным и схватил уздечку.

“ Ты пойдешь не один, ” решительно сказал я. Я улыбаюсь, но
определено.

Она посмотрела на меня с удивлением и негодованием.

«Что ты имеешь в виду?» — спросила она.

Я лишь улыбнулся.  Она вздернула подбородок и нахмурила брови.  Я узнал этот взгляд; я видел его раньше, в тот день, когда
объявил о своём намерении перенести её с лодки на шлюпку.

«Не будете ли вы так любезны отпустить мою уздечку?» — спросила она. Каждое её слово было как сосулька. Я почувствовал холод, и моя улыбка была довольно натянутой, но я держал уздечку.

«Нет», — сказал я как можно спокойнее. С минуту — полагаю, не больше, но мне показалось, что прошёл час, — мы стояли неподвижно. Затем
уголки её губ поползли вверх, и, к моему удивлению, она расхохоталась.

«Право, мистер Пейн, — сказала она, — вы самый невозможный человек, которого я когда-либо встречала».
когда-либо встречались. Ты всегда так приказываешь людям? Я чувствую себя так, как будто мне
около пяти лет, а ты была моей нянькой. Мы что, так и будем стоять здесь
остаток дня?”

“ Да, если только ты не позволишь мне пойти с тобой и показать дорогу.

“ Но я не могу. Я не собираюсь портить тебе пикник. Я знаю, ты хочешь свой
ланч. Ты должен. Или, если ты не хочешь, я возьму своё.

 «Если ты пойдёшь одна, то в девяти случаях из десяти не вернёшься домой к ужину, не говоря уже о обеде».

 Она странно посмотрела на меня, подумала я и начала говорить.  Что бы это ни было
она собиралась сказать, что, очевидно, передумала, потому что она
промолчала.

Затем у меня возникла новая идея. Был ли на это вдохновлен ее взгляд или нет
Я не знаю. Я думаю, что так и должно было быть; я бы никогда не решился на такое
без вдохновения.

“ Мисс Колтон, ” сказал я нерешительно, - если вы действительно не ... если вы
уверены, что ваши люди не будут беспокоиться о вас ... я ... я был бы рад разделить с вами
свой обед. Потом мы могли бы пойти домой вместе.

Сейчас она не смотрела на меня. Вместо этого она повернула голову.

- Ты ... ты уверен, что здесь хватит на двоих? - спросила она с любопытством в голосе.
сдавленным голосом.

В качестве ответа я подвел лошадь к кустам, достал корзинку для пикника из тени и откинул крышку. Пикники Доринды были
настоящим триумфом, и она никогда не готовила ничего более аппетитного.

Мисс Колтон заглянула в корзинку.

— О! — воскликнула она.

— Кажется, здесь всего достаточно, не так ли? — сухо заметил я.

«Но... но я не могла и подумать... Вы уверены, что я не буду... Спасибо. Да, я останусь».

Прежде чем я успел протянуть ей руку, чтобы помочь спешиться, она спрыгнула на землю. Её глаза сверкали.

— Мистер Пейн, — сказала она с внезапным приливом уверенности, — я знаю, что это бесстыдно с моей стороны, но я ужасно боялась, что вы не спросите меня. Я просто умираю от голода.



 Глава XII


 — А теперь, — продолжила мисс Колтон после паузы, во время которой, как я полагаю, она ждала ответа на своё откровенное признание о разуме и аппетите, — что я должна сделать, чтобы помочь? Распаковать ли мне
корзинку?

Я изо всех сил старался, как мы говорим в Денборо, взять корабль под контроль. Я
был так внезапно застигнут врасплох, что потерял управление. Мой лёгкий
Опыт общения с женским полом не подготовил меня к таким молниеносным переменам. Не прошло и двух минут, как она, судя по её виду и тону, была глубоко оскорблена, почти унижена, потому что я не позволил ей одной бродить по лесу. Я пригласил её на обед в порыве чувств, не думая, что она согласится. И она не только согласилась,
но и ожидала, что я приглашу её, и боялась, что я этого не сделаю. Она сама мне об этом сказала.

«Мне распаковать корзину?» — повторила она. Она смотрела на меня
Она пристально смотрела на меня, постукивая носком сапога по листьям. — В чём дело? Ты
жалеешь, что я остаюсь?

 Мне давно пора было отправляться в путь. На горизонте
собирались тучи.

 — О нет, нет! — поспешно воскликнул я. — Конечно, нет. Я рад. Но
тебе не нужно утруждать себя помощью. «Только позвольте мне позаботиться о вашей лошади, и я
быстро приготовлю обед».

 Я подвёл Дона к маленькому зелёному лужку между деревьями и
песчаным пляжем, отстегнул поводья и привязал его к крепкой берёзе. Он наклонил голову и начал жадно есть сочную траву.
трава. Он тоже, очевидно, был рад принять моё приглашение.

Когда я вернулся в свой лагерь, то обнаружил, что корзина распакована, а
молодая леди раскладывает еду.

— Вы не должны были этого делать, — сказал я. — Я здесь хозяин.

Она не подняла глаз. — Не беспокойте служанку, — резко заметила она. — Костёр ещё не разожжён.

Я развёл костёр и, подойдя к кустам, выбрал двух рыб,
окуня и судака. Я отнёс их на берег пруда и
начал чистить их с помощью ножа и плоского камня. Я уже почти закончил
В конце операции она подошла посмотреть.

«Зачем ты это делаешь?» — спросила она. «Ты же не собираешься их готовить — сейчас — да?»

«Я собираюсь попробовать», — ответил я.

«Но как? У тебя же нет ничего, в чём можно их приготовить».

«Мне это не нужно. Вы не цените удобства этого отеля,
мисс Колтон. Вот! Теперь мы готовы».

 Я встал, вымыл руки в пруду и взял два других плоских камня, больших, которые я отложил заранее. Я поднёс их к костру и, разгребая горящие поленья палкой, положил камни на горячие угли.

“ Это наши сковородки, ” сообщил я ей. - Когда они достаточно нагреются,
на них можно будет приготовить рыбу. По крайней мере, я на это надеюсь. Теперь перейдем к
кофе.

Но она отмахнулась от меня. “Кофе - это мое дело”, - сказала она. “Я настаиваю
на том, чтобы приготовить кофе. О, тебе не нужно так на меня смотреть. Я не
и вовсе бесполезно. Я учился отечественной науки--немного--на мой преп
школьный курс. — Как и всё остальное, что я изучал, — смеясь,

 — Но...

 — Мистер Пейн, я сейчас не на лошади, и вы не можете держать меня за уздечку, как
Дона. Если вы наполните кофейник и поставите его на огонь.
Спасибо. Я рад видеть, что даже ты иногда подчиняешься приказам.

Я готовила рыбу в дверь моды часто раньше, но я довольно
знаете, я никогда не брал такие боли, как я делал с этими. Они не были кулинарными
даже при этом мой гость был достаточно любезен, чтобы назвать их
восхитительными. В корзинке для ланча было две тарелки, но только один нож
и вилка. Я настоял на том, чтобы она воспользовалась ими, и я прекрасно обошёлся
заострёнными палочками и ложкой. Кофе был... ну, у него было одно
преимущество — крепость.

  Во время трапезы мы почти не разговаривали. Юная леди сказала, что она слишком
Мне хотелось поговорить, но я был так смущён всей этой
странной ситуацией, что был рад молчать. Он сидел напротив меня и ел
Пончики Доринды, яблочные слойки и рыба, которую я — _я_ — приготовил,
— это была дочь «Большого Джима» Колтона, девушка-автомобилистка, наследница,
«воплощение снобизма», юная леди, чьему отцу я пожелал отправиться к дьяволу и которой, в компании остальных членов семьи, я много раз мысленно отправлял такое же приглашение. И теперь мы вместе устроили пикник, как давние друзья. Почему, Нелли
Дин не мог бы показаться более скромным и не замечающим социальных
различий, чем эта девушка сегодня! Что бы сказали её родители, если бы увидели нас такими? Что бы сказали капитан Джед и остальные, кто восстал против императора Нью-Йорка? Что я предатель, заодно с врагом. Что ж, я не был предателем и не собирался им становиться. Но чтобы она...

 Она прервала мои размышления.

— Мистер Пейн, — внезапно заметила она, — прошу прощения, что говорю это,
но вы явно не в настроении. Вы не произнесли ни слова с тех пор, как
пять минут. И ты не заботишься о моих нуждах. Яблочные слойки стоят
на твоей стороне стола.

Я поспешила передать бумагу с слойками.

“ Прошу прощения, ” поспешно сказал я. “ Я... я, наверное, грезил наяву.

“ Так мне показалось. Я прощаю тебя; этот обед будет искушать меня простить
больше грехов, чем у тебя. Это ваша очаровательная старая экономка
приготовила все эти вкусности?

— Она. Так вы считаете Доринду очаровательной, да?

— Да. Она такая искренняя и добрая. И такая странная, яркая и
забавная. Я могла бы слушать её часами.

“Хм! Ну, если бы ты был членом ее семьи, ты бы часто пользовался этой привилегией.
Сомневаюсь, что ее муж считает это такой уж привилегией ". ”Ее муж?

О, да!“ - Спросил я. "Я не знаю, что это за привилегия." "Ее муж?" О, да! Я познакомилась с ним. У него тоже характер, не так ли?

“ Да, слабый.

Она поставила чашку с кофе и удовлетворенно вздохнула.

— Кажется, я никогда не ела ничего вкуснее этого обеда, — заметила она.
 — И я совершенно уверена, что никогда не съедала столько за один присест. Я помогу вам убрать со стола, но, пожалуйста, не просите меня сделать это прямо сейчас. Вы закончили? Если хотите, можете покурить.

Мне давно хотелось покурить, и теперь я набил трубку и раскурил ее.

“Теперь мы можем поговорить, не так ли?” - сказала она. “Я хочу, чтобы ты рассказал мне о своей
матери. Как она?

“Такой, какой она была, когда ты ее увидел”, - ответила я. “Мама всегда такая же".
”Она милая." - Спросила я. - "Мама всегда такая".

“Она милая. Я слышал очень много хорошего о ней, и я был
не разочарован. Я намеревался сделать только короткий звонок, и я остался, и остался.
 Надеюсь, я не утомил ее.

“Вовсе нет. Маме очень понравился ваш звонок”.

“Правда? Я так рад. Я действительно рад. Я пришел к тебе домой с
у меня были серьезные опасения, мистер Пейн. Я боялся, что мой приход может быть
расценен как вторжение.

“ Я же говорил вам, что этого не будет.

“ Я знаю. Но, учитывая обстоятельства - Несогласие отца
с... принимая во внимание все... О, как бы это назвать?

“ Недавние неприятности, ” предположила я.

В ее глазах снова появился огонек. Она кивнула.

— Спасибо, — сказала она. — Это цитата, но вы очень умно
подумали об этом. Да, учитывая недавние неприятности, я боялась, что мой визит
могут неправильно понять. Я боялась, что ваша мать
или — кто-то — мог подумать, что я пришла туда с какой-то тайной целью, что-то
связанное с этим неприятным спором на Лейн. Конечно, никто так не думал?

 Она задала вопрос быстро и очень серьёзно. Я
вспомнила намёк Люта и свои тайные подозрения, но ответила
немедленно.

 — Конечно, нет, — сказала я.

 — Вы же так не думали, да?

— Нет, — без смущения.

 — Я приехал, потому что, судя по тому, что я слышал о вашей матери, я был уверен, что она должна быть замечательной женщиной. Я хотел с ней познакомиться. И она замечательная, и я тоже.
терпеливая, милая и хорошая. Я влюбился в нее. Все должны любить
ее. Вы должны гордиться своей матерью, мистер Пейн.

“ Да, ” просто ответил я.

“ У тебя есть причина. И она очень гордится тобой.

“ Боюсь, без причины.

Она ничего не сказала. Ее молчание ранило. Я почувствовал, что знаю, о чём она думает, и решил заставить её сказать это.

«Без причины», — повторил я.

«Я этого не говорила».

«Но ты это подумала».

Моё упрямство было ошибкой. И снова, как при нашей встрече в
роще, я зашёл слишком далеко. Её ответ был таким же безразличным, как и
речь и тон могли быть такими.

“В самом деле?” холодно спросила она. “Едва ли возможно, что я вообще не подумал об этом.
А теперь, мистер Пейн, если вы готовы, может быть, мы уберем
?”

Расчистка, по большей части, была проделана молча. Я вымыл тарелки,
кофейник и другие вещи в пруду, и она сложила их в
корзину. Вернувшись с ножом и вилками, я увидел, что она смотрит на кофейник и улыбается.

«В чём дело?» — угрюмо спросил я. Я злился на себя за то, что забыл, кто я такой, и на неё за то, что она заставила меня забыть. «Разве он не чистый?»

“Почему бы и нет, - ответила она, - на удивление, да. В вашем колледже тоже преподавали домоводство?"
Я вздрогнул.

"В МОЕМ колледже!" Я повторил. - В моем колледже? - спросил он. - “В моем колледже?” Я повторил. “Как ты узнал, что я учился в
колледже? Тебе мама сказала?”

Она радостно рассмеялась.

“Тебе мама сказала?” Я потребовал ответа. “Если бы она сказала ...”

“ Ну, а что, если бы она это сделала? Однако она этого не сделала. Но ты мне сейчас сказал.
Это был Гарвард? или Йель?

Я бросила нож и вилку в корзину и отвернулась.

“ Возможно, из Принстона, ” предположила мисс Колтон.

Я подошел и начал отсоединять свою удочку. Я был дураком, что попался в ловушку
вот так. Никто в Денборо, кроме мамы и Джорджа Тейлора, не знал о моей
короткой карьере в колледже, а теперь я практически рассказал об этом этой девушке.
 Она могла бы — если бы ей было достаточно интересно, чтобы запомнить, что, к счастью, маловероятно, — рассказать об этом своему отцу, и он мог бы задать другие вопросы о моей биографии. К чему бы привели эти вопросы?

 Я сердито дёргал удочку, когда услышал, как она подошла ко мне сзади. Я не обернулся.

— Прошу прощения, — сказала она.

Я сделал вид, что не слышу.

— Прошу прощения, мистер Пейн, — снова сказала она.

— Всё в порядке, — пробормотал я. — Извиняться не нужно.

Я сказал это как угрюмый школьник. Последовал еще один момент тишины.
Затем я услышал, как она отошла. Я оглянулся через плечо. Она шла
в сторону луга, где был привязан конь Дон. В каждой линии ее фигуры было оскорбленное
достоинство.

Мгновение я боролся со своей гордостью и уязвленным самоуважением. Тогда я
поспешил за ней.

“ Мисс Колтон, ” сказал я.

“Ну?” она не обернулась и не остановилась.

“Мисс Колтон, мне не следовало так отвечать. Я была груба”.

Она остановилась. “Вы были грубы”, - сказала она.

“Я знаю это. Мне жаль. Я приношу извинения”.

“В извинениях нет необходимости”.

Здесь был око за око. Я не знаю, что еще сказать, поэтому я сказал:
ничего.

“Правильно ли я понял, что вы просите у меня прощения?” спросила она, все еще без
поворачивая.

“Я знаю. Если ты позволишь мне, я объясню. Я...”

Она развернулась и посмотрела на меня. К моему удивлению, она улыбнулась еще раз
.

— Конечно, ты не объяснишь, — заявила она. — Я не имела права спрашивать
тебя о твоём колледже. Но я не могла не догадаться. Я говорила тебе, что
люблю головоломки. Больше мы об этом не будем говорить. Я наслаждалась этим пикником
и не хочу его портить. А теперь почему ты разбираешь удочку?

— Потому что я знаю, что ты хочешь вернуться домой, и я пойду с тобой, чтобы показать тебе дорогу.

 — Но мне ведь ещё не пора, да? Ещё не поздно. И я подумала, что, может быть, ты позволишь мне посмотреть, как ты поймаешь ещё одного окуня. Можно? Пожалуйста.

 И снова она поставила меня в неловкое положение. Мне не хотелось больше рыбачить, и я боялся дальнейших расспросов, но что я мог сделать?
И было не поздно — чуть больше двух часов.

Поэтому я снова закинул удочку и пошёл вдоль берега к тому месту,
где осока уходила в пруд, а за ней виднелись листья кувшинок
IT. Она шла рядом со мной. Затем она уселась на поваленное дерево, и
Я наживил на крючок живого пескаря и забросил. Некоторое время я не получал
даже поклевки. Как я ждал, как она и говорила. Но теперь это я
сомнение.

“Тебе нравится Denboro?” Я спросил.

“Я начинаю очень нравится. Сначала мне здесь показалось очень скучно,
но теперь я осваиваюсь».

«Здесь мало дачников и приезжих. Но в Харниссе есть
большая колония. По-моему, очень милые люди».

«Да, я с некоторыми из них знаком. Но я имел в виду не приезжих.
Я начинаю узнавать горожан, и некоторые из них мне нравятся. На днях я встретил
этого восхитительного старого капитана Уоррена.

“Он настолько хорош, насколько это возможно”.

“Действительно хорош. И вчера у меня была беседа с другим капитаном, мисс Дин
отцом. У нас была интересная встреча.

“Так я и должен себе представить. Капитан Джед! Фух! Должно быть, это было интересно”.

“Так и было. О, поначалу мы были очень свирепыми — по крайней мере, он был, а я боролся
за свою сторону изо всех сил. Он сказал, что отец был эгоистичной свиньёй,
потому что хотел закрыть переулок, а я сказал, что это из-за того, что его использовали
свиньи, которых он хотел закрыть”.

“Ha! ha! Чем это закончилось?

“О, мы договорились не соглашаться. Я уважаю капитана Дина за его борьбу; но
Отец, конечно, победит. Он всегда побеждает.

“ На этот раз он не победит, мисс Колтон.

“ Почему бы и нет? О, я на самом деле забыл, что разговариваю с главой и фронтменом
оппозиции. Так вы думаете, он не выиграет, мистер Пейн?

“ Я уверен в этом. Он не может закрыть эту полосу, пока я ее не продам, а я ее продам.
не буду продавать.

Она задумчиво смотрела на меня, подперев рукой подбородок.

“ Было бы странно, если бы он этого не сделал, в конце концов, - сказала она. “ Он гордится
он настаивает на том, чтобы поступать по-своему. Было бы странно, если бы его здесь побили.
После того как он так часто побеждал в Нью-Йорке. Ваша мать
рассказала мне кое-что о вашем отношении к этому вопросу, мистер Пейн. Отец
предложил хорошую цену за землю, не так ли?”

“Он предложил мне дюжину раз больше, чем стоит”.

“Да. Он не считает деньги, когда вкладывает в что-либо свое сердце.
И вы отказались?

«Да».

«Но Нелли Дин говорит, что город тоже хотел купить его, и вы отказались и от этого
предложения».

«Да».

«Похоже, вас не волнуют деньги, мистер Пейн. Все жители Кейп-Кода
люди настолько безденежны? Или это потому, что у вас у всех достаточно денег ...
Простите меня. Это было невежливо. Я сказал” не подумав.

“О, неважно. Я не чувствителен - по крайней мере, в этом вопросе.

“ Но я возражаю. И я сожалею, что сказал это. И я хотел бы
понять. Я понимаю, почему горожане не хотят, чтобы Переулок был закрыт. Но
вы не всегда здесь жили. Всего несколько лет, как говорит мисс Дин.
 Она также сказала, что мистер Тейлор, кассир, был почти единственным
близким другом, которого вы завели с тех пор, как приехали. Другие хотели бы быть
дружелюбными, но вы не позволяете им этого. И всё же за эти
люди, просто знакомые, ради которых ты жертвуешь тем, что отец назвал бы выгодной сделкой.

«Не совсем ради них. Я не могу точно объяснить свои чувства. Я знаю только, что продавать их и зарабатывать деньги — а, видит Бог, мне нужны деньги — за их счёт кажется мне в корне неправильным».

«Тогда почему ты не продаёшь их ИМ?»

«Я не знаю». Если только это не было связано с тем, что отказаться от предложения твоего отца и
принять меньшую цену тоже казалось подлым трюком. И я не позволю, чтобы меня заставляли
продавать кому бы то ни было. Думаю, в этом все дело, как и во всем остальном.

“ Боже мой! каким ты, должно быть, упрямым.

“Я не знаю, почему я проповедовал эту проповедь с вами, Мисс Колтон, ваш
симпатии в борьбе с отцом, естественно”.

“О, нет, это не так.”

Я чуть не выронил удочку.

“ Не... с... ” повторил я.

“ Не совсем. Они с тобой, только сейчас. Если бы ты продала… если бы ты уступила отцу, чувствуя то, что чувствуешь, я бы совсем не сочувствовала тебе. А так…

«А так?» — нетерпеливо спросил я, слишком нетерпеливо. Лучше бы мне было притвориться равнодушным.

«А так, — легко ответила она, — я уважаю тебя, как уважаю любого искреннего человека».
борец за проигрышное дело. И я, вероятно, почувствую некоторую симпатию
к вам после того, как дело будет проигрышным. Извините, что прерываю вашу проповедь,
при условии, что она не закончена, но ... Я думаю, вы перекусите, мистер Пейн.

Я съел, очень много. Мелкая рыбешка на крючке были забыты и
разрешено погружаться на дно, и большой дуться проглотил его вместе
с крюком и участков линии. Я вытащил это существо из
воды и провёл хирургическую операцию, в результате которой
мои снасти были спасены.

«Ну вот!» — с отвращением воскликнул я. «Кажется, с меня хватит рыбалки
на один день. Предположим, мы отменим это. Если только вы не хотите попробовать, мисс
Колтон.

Я сделал предложение в шутку. Она немедленно приняла его.

“ Можно? ” нетерпеливо воскликнула она. “ Я умирала от желания с тех пор, как приехала.

“ Но ... но ты промокнешь.

“ Неважно. Это старый костюм.

На мой деревенский взгляд это не выглядело старым, но я больше не возражал.
 Чуть ниже того места, где мы тогда стояли, была скала, один из типичных ледниковых валунов Кейптауна, лежащий на самом краю воды и выступающий в неё.  Я помог ей забраться на эту скалу и насадил на крючок креветку.

“Могу ли я сыграть за вас?” Спросил я.

“Конечно, нет. Я могу это сделать, спасибо”.

Она сделала, и сделала это хорошо. Более того, едва леска распрямилась
в воде, как ее сильно дернули, шест изогнулся в виде
полукруга, и из пенящегося водоворота под его концом выскочил
самый крупный окунь, которого я видел в тот день, да и в этом пруду в любой другой день.

— Боже мой! — воскликнул я. — Ты справишься с ним? Мне...

 Она не посмотрела на меня, но я всё равно получил приказ.

 — Пожалуйста, не надо! Отойди! — резко сказала она.

 Почти пятнадцать минут она боролась с этой рыбой, то появляясь, то исчезая среди
Она крепко держала леску, управляя им, по крайней мере, так же хорошо, как я. Я подбежал к посадочной сетке и, когда она подвела своего пленника к скале, потянулся за ней. Но она остановила меня.

 «Нет, — сказала она, задыхаясь, — я хочу сделать всё сама».

На это у неё ушло ещё несколько минут, и она изрядно вымазалась, когда наконец, с тяжёлой сетью в одной руке и удочкой в другой, спрыгнула со скалы. Мы вместе склонились над рыбой.

«Четыре фунта, если не меньше, — сказал я. — Поздравляю вас, мисс
Колтон».

«Бедняжка, — размышляла она. — Я почти жалею, что он не уплыл. Он ведь красавец, не так ли? Теперь я готова ехать домой».

 То путешествие домой было для меня странным опытом. Она ехала верхом на Доне и
держала перед собой на седле корзину с обедом и сачок. Я шёл рядом,
неся удочку, сапоги и рыбу в пустом ведёрке для наживки. Солнечный свет, проникавший сквозь листья изогнутых ветвей над головой,
освещал узкие, заросшие травой тропинки, создавая
переливы света и тени. Вокруг нас была густая, живая зелень.
Лес, пение птиц, стрекот рыжих белок и аромат дикой жимолости. И пока мы шли, мы разговаривали — то есть, в основном говорила она, а я слушал. И всё же я, должно быть, говорил больше, чем знал, потому что помню, как высказывал своё мнение о книгах, операх и картинах — предметах, которые я много лет не обсуждал ни с кем, кроме матери, да и то лишь потому, что она всё ещё интересовалась ими. Мне казалось, что я каким-то образом стал другим, более молодым человеком,
под влиянием этих нескольких часов, проведённых с девушкой, в которую я был влюблён.
так искренне ненавидеть. Наша дружба, какой бы бессмысленной она ни была,
простой каприз праздного дня с её стороны, омолодила меня. Во время
той прогулки домой я совершенно забыл о себе, забыл, что я — Рос
Пейн, деревенский бездельник; забыл также, что она — единственная дочь
городского миллионера, что у нас нет и не может быть ничего общего.
Она тоже, казалось, забыла, и мы болтали так непринуждённо
и легко, как будто знали друг друга всю жизнь.

Но, возможно, её участие в разговоре было не совсем
без всякой цели. Она побудила меня рассказать о Денборо и его жителях, о том, как
они жили, и о старых временах парусных кораблей и шкиперов дальнего плавания.
Упоминалось имя Джорджа Тейлора, и я высоко оценил его, рассказав о
его росте от бедного мальчика до успешного человека, поскольку мы оценивали успех на местном уровне.

“Он хорошо управляет этим банком”, - заявил я. “Все так говорят. И, исходя из
того, что я видел о его менеджменте, я знаю, что это правда ”.

— Откуда вы знаете? — спросила она.

— Потому что у меня есть опыт работы в банковской сфере.  Я...

Я замолчал.  Мой язык опережал меня.  Она не стала задавать следующий вопрос.
вопрос, которого я боялся и которого ожидал. Вместо этого она сказала, глядя на меня сверху вниз:

«Вы верный друг, не так ли, мистер Пейн?»

«У меня есть причины быть верным Джорджу», — с чувством ответил я.

«А вы верны самому себе?»

Я удивлённо посмотрел на неё.

«Что вы имеете в виду?»

спросил я.“Я пытался понять вас, мистер Пейн. Пытался найти
ответ на загадку. В каком-то смысле, я думаю, он у меня есть. Я понимаю ваше отношение к делу Лейна
и, кажется, я знаю, почему вы приехали в Денборо
и остаетесь здесь.

Я резко замолчала. “ Вы ... вы знаете ЭТО? Я заплакала.

“Я думаю, что я делаю. Вы считаете, что ваша мать нуждается в вас, и вы не будете
оставь ее. Это ваш смысл жизни здесь, я думаю. Но с другой стороны,
Я совсем не могу тебя понять.

Она поговорила с лошадью, и мы снова двинулись дальше. Я ждал, что она продолжит.
но она молчала.

“Как? Какой другой путь! Путь, при котором ты не можешь меня понять?
 - Спросил я.

— Сказать вам? Вы хотите, чтобы я был предельно откровенен?

— Да.

— Я не могу понять, как такой человек, как вы, молодой, образованный,
перед которым вся жизнь, может довольствоваться тем, что вы делаете, тратить своё
время на рыбалку, или в плавание, или на охоту. Не иметь никаких амбиций.
 Мой отец был бедным деревенским парнем, как и ваш друг, мистер Тейлор, но он
работал день и ночь, пока не стал тем, кем он является сейчас. И даже сейчас он
работает, и работает усердно. О, я горжусь им! Не потому, что он такой, какой он есть, а потому, что он всего добился сам. Если бы я был мужчиной, у меня была бы какая-то цель в жизни; я бы делал что-то стоящее, даже если бы продавал рыбу с тележки, как тот старик с забавным именем — как же его зовут? — о, да! Теофилус Ньюкомб.

Я не ответил. Она сказала всё, что нужно, и даже больше. Для меня этого было
достаточно.

 — Вот так! — заметила она через мгновение. — Ты попросил меня сказать тебе, и я
сказала. Если ты никогда больше не заговоришь со мной, это будет именно то, чего я заслуживаю.
 Но я подумала об этом и сказала это. Высказывать свои мысли — одна из моих дурных привычек... О, да мы почти дома, не так ли?

Мы подошли к краю рощи, граничащей с пастбищем Берии Холта.
Роща находилась на западной стороне небольшого холма. Перед нами простиралось пастбище,
уходившее к дому и амбару Берии, а за ними — дорога. И
за ним, вдалеке, виднелись шпили и крыши Денборо.
Среди них возвышались фронтоны и башня особняка Колтонов, бросающиеся в глаза
и дорогие.

Она повернулась в седле. “Я предполагаю, что я могу оставить вас сейчас, мистер Пейн,”
 сказала она. “Даже ты должен признать, что остальной путь прост
Парусный спорт. Спасибо вам за ваше гостеприимство и за ваши услуги в качестве гида.
Я отправлю за корзиной и сетью кого-нибудь из слуг».

«Я возьму их сейчас», — коротко сказал я.

«Хорошо, если вы так хотите. Вот они».

Я взял их у неё.

“Добрый день”, - сказала она. “И еще раз спасибо за очень приятный
пикник”.

“Я уверена, что вам всегда рады. Спасибо за ваше откровенное мнение о
моей ... никчемности. С вашей стороны было любезно выразить это.

Сарказм не ускользнул от нее.

“Я имела в виду это по доброте душевной”, - ответила она.

“Да. И, вероятно, это было правдой. Несомненно, я извлеку большую пользу из ваших мудрых слов.

 Её терпение, очевидно, было на исходе.  Она отвернулась.  — О, это, — сказала она равнодушно, — ваше дело.  Я сказала вам то, что считала нужным.
Это была правда, вот и всё. То, что ты делаешь, вряд ли имеет для меня большое значение, так или иначе. Поехали, Дон!

 Дон поскакал вниз по склону. Я смотрел, как он и его всадник исчезают за деревьями вдалеке. Затем я взял своё ведро и другие вещи и последовал за ними. Солнце скрылось за облаками. Это был странный день с печальным концом. Я был безумно зол на
нее, но еще больше я был зол на себя. Потому что то, что она сказала мне, БЫЛО
правдой, и я знал это.

Я зашагал дальше, опустив голову, через деревню. Люди заговаривали со мной, спрашивая
какая удача мне улыбнулась и где я была, но я едва ли замечала их.
Когда я дошла до «Уголка» и проходила мимо банка, кто-то окликнул меня по имени.
Я подняла глаза и увидела Джорджа Тейлора, спускающегося по ступенькам.

«Подожди, Роз», — окликнул он меня. «Подожди минутку. Куда ты так спешишь? Подожди!»

Я неохотно остановилась.

“ Я смотрю, опять рыбачишь, ” заметил он, подойдя ко мне. “ Есть успехи?

“ Неплохо, - сказал я ему.

“ На каком пруду?

“ У Сибери.

“Пойти одному?”

“Да”. То, что с тех пор я не был один, его не касалось.

“Хм! Кажется, сегодня ты не слишком разговорчив,
как мне кажется. Что-то не так?

“Нет”.

“Выбился из сил?”

“Думаю, да”.

“Ну, я тоже, но я не доставил тебе такого удовольствия. Смолл и я
работали день и ночь, приводя все в порядок, чтобы он мог уехать.
Он ушел. Ушел сегодня днем. И это еще не самое худшее, я не получил
кто-нибудь еще на его место. Какое-то время мне придётся быть кассиром и бухгалтером. Кандидатов достаточно, но они не подходят. Думаю, тебе, в конце концов, придётся мне помочь, Роз. Работа твоя, если ты скажешь «да».

 Он рассмеялся, произнося это. Даже для него мысль о том, что я буду работать, была шуткой.

Но шутки не кажутся мне смешными, как раз тогда. Я шел по некоторым
на расстоянии без слов. Затем я задал вопрос.

“Что ожидается от человека в таком положении?” Я спросил.

“Ожидается? Почему, обычная банк Бухгалтерский учет--больше ничего на первый взгляд. Еще
есть хороший шанс, скорее всего, парень, чтобы быть более значительным, в
время. Мне нужна помощь в моей части работы. Вот почему я не нанял никого из дюжины или около того, кто претендовал на это место. Почему ты спрашиваешь? Ты
не знаешь, кто мог бы подойти мне, Рос?

— Когда ты хочешь, чтобы он приступил к работе?

— Завтра утром, если он меня устроит.

— Я бы тебя удовлетворил?

— Ты! Хм! Попробуй меня и увидишь, это всё, о чём я прошу.

— Хорошо. Я буду на месте утром.

Он остановился, посмотрел на меня, а затем схватил за руку.

— Послушай! — воскликнул он. — Я, наверное, заблудился в тумане. Что ты
имеешь в виду? Не пора ли смеяться ... или что?”

“Может быть, я не знаю. Но мне занять позицию бухгалтера в
банк. Теперь, прощайте. Не разговаривай со мной. Мне не хочется разговаривать.

“ Но... но, Рос.

“ До свидания.

Я пошел дальше. Я сделала всего несколько шагов, когда он догнал меня.

«Роз, — сказал он, — я хочу сказать только одно. Если ты имела в виду
то, что ты сказал, меня больше всего щекочет мужчина на Кейпе. Но ты не спросил
ни слова о зарплате.

“Я это знаю. Я не спрашивал, потому что мне все равно. Я буду на руках в
утро”.

Я оставил его стоять там, и поспешил вниз по Нижней дороге. Как я
сказал ему, я не чувствую, что говорю. Я не хотел никого даже видеть
. Я хотел, чтобы меня оставили в покое. Но так было предначертано судьбой, что меня не должно было быть,
пока нет. Сим Элдридж ждал меня за углом. Он вышел
из-за забора, где прятался.

“ Рос! ” прошептал он. “ Рос Пейн! Подожди. Это я, Сим. Я хочу спросить тебя
кое-что. Это не тот Джордж Тейлор, с которым ты только что разговаривал?

— Да, — нетерпеливо ответил я. — И что с того?

— Послушай, Роз, мы с тобой так и не заключили сделку с Колтоном, но это не моя вина. Я знаю, что ты не держишь на меня зла. И я хочу, чтобы ты оказал мне небольшую услугу. Не так ли?

— В чём дело? Если это как-то связано с Лейном, то я тебе сейчас скажу, что...

— Это не... это не так. Дело в той бухгалтерской работе в банке, на которой работал Генри
Смолл, с которой он только что уволился. У меня есть троюродный брат по имени
Джозайя Бэджер, из Южного Харнисса. Он умный молодой парень и
 первоклассный бухгалтер. Он ведёт бухгалтерию на рыбном причале —
понимаете? Так вот, ему бы понравилась эта работа, и, поскольку вы с Джорджем
так близки, я подумал, что, может быть, вы воспользуетесь своим влиянием
на Джорджа и... и устроите его на эту работу. Для меня в этом нет ничего особенного.
то есть, ничего особенного. Но я испытываю дружеские чувства к Джосайе, и ты знаешь, мне нравится
делать людям маленькие добрые дела. Так что ...

“ Вот так! вот так! Я прервал его. “ Это бесполезно, Сим. Я не могу тебе помочь.

“ Почему? да, ты можешь.

“Нет, я не могу. Я не знаю своего кузена, и к тому же ... ну, вы слишком
поздно. Место занято”.

Выражение сим изменилось. Он выглядел удивленным и удрученным.

“ Наполненным? - воскликнул он. “ Почему, нет, не могу! Если бы это было так, я бы знал, не так ли? От кого ты слышал, что он получил его? От кого бы ты ни слышал, это не так.

— Да, так и есть.

— Откуда ты знаешь? Тогда кто это?

Я колебался. К полудню следующего дня каждая душа в Денборо
услышала бы эту новость. Элдридж мог бы услышать её и сейчас.

«Я сам занял это место», — сказал я.

«Ты?» Сим даже забыл шептать, он выкрикнул это слово. «ТЫ! Ха!
ha! ha! Роз, перестань дурачиться.

“ Я не дурачусь. Завтра утром мне на работу в банк.

“ Но... О, душа моя! Вы! Ой, я лучше знаю! Говорят, рос, не будем тратить
раз такой. Все права удовольствие, но . . . Мои святые небеса! ТЫ работаешь
за деньги! Если бы я в это поверил, я бы поверил во что угодно. А теперь скажи мне. Кто
получил эту работу? ... Почему ты мне не отвечаешь?

Я ответил ему. — Заткнись! — сказал я яростно. Затем я перепрыгнул через забор
и направился домой через дворы.

На следующий день я узнал, что Сим вернулся на почту и сообщил
Там, на собрании, Рос Пейн пристрастился к выпивке.

«Он был пьян в стельку, — заявил Сим, — и уродлив — не говори!
Хотел подраться со мной, потому что я не поверил, что он собирается работать. Он!
С чего бы ему вообще работать? Боже мой, Бетси!»



Глава XIII


Я думаю, Тейлор был почти так же удивлен, как и Элдридж, когда в
половине девятого следующего утра я появился в банке. Он был
уже за своим столом и, когда поднял глаза и увидел меня, присвистнул.

“Ух ты!” - воскликнул он. “Итак. В конце концов, мне это не приснилось. Ты здесь,
не так ли?”

— Я здесь, — ответил я, открывая калитку и заходя за ограду.


— Собираешься забрать свои слова обратно и сказать, что ты их не говорил?

— Нет.

— Пришёл на работу? Правда?

— Это моё намерение, если только ты не передумал.

— Не я. Это маловероятно. Но, Рос, я... присядь на минутку, и давай поговорим.
Зачем ты это делаешь?»

 Этот вопрос я задавал себе несколько раз за бессонную ночь.
Теперь я дал единственный правдивый ответ.

 «Я не знаю», — сказал я.

 «Ты не знаешь!»

 «Нет. И, кажется, мне всё равно. Давай не будем об этом говорить. Я
— Я здесь, и я готов приступить к работе. Этого достаточно, не так ли?

— Ну, не совсем. Ты делаешь это не только для того, чтобы помочь мне?

— Нет.

— Тебе не нужно работать. У тебя достаточно денег.

— Нет, не так. Но дело не в деньгах. У меня нет никаких причин. Теперь
покажи мне книги, ладно?

“Не торопись. Что думает по этому поводу твоя мать?”

“Я ей еще не сказал. У меня будет достаточно времени для этого, когда я буду уверен, что я действительно это имею в виду.
и ты знаешь, что я компетентен, чтобы занять эту должность. Джордж,
если ты продолжишь перекрестный допрос, я, скорее всего, уволюсь, не начав. Я
не знаю, зачем я это делаю, но сейчас я думаю, что сделаю это.
если смогу. Однако я не уверен. Так что тебе лучше быть осторожным.

“Хм! Что ты вчера ловил на этом пруду? Я никогда не видел
рыбный день делать такую разницу в человеке в моей жизни. . . . Все
права, рос. Все в порядке. Я не буду к тебе приставать. Тоже рад, что вы здесь для
что. Теперь про зарплаты”.

“Прежде чем говорить о том, что есть еще один момент. Как о
директоров? Дин и остальные? Они знают, что вы предложили мне эту должность?

“ Конечно! Они передали все дело в мои руки. Они будут
удовлетворен. А что касается капитана Джеда ... ну, он был тем, кто предложил
нанять вас в первую очередь.

“Капитан Джед! Капитан Джед Дин! ОН предложил это?”

“ Ага. В каком-то смысле так оно и было. Возможно, ты этого не знаешь, Рос, но ты неплохо поработала со стариком.
большой успех. Он не привык, что кто-нибудь
встаньте к нему, как у вас. Как правило, Денборо подпрыгивает, когда щёлкает кнутом. Ты не подпрыгнула, и он не мог понять почему. Он из тех, кто уважает всё, чего не может понять. К тому же ты нравишься Нелли, а она его кумир, знаешь ли. Хм!

Он вздохнул и, на мгновение, казалось, совсем забыл обо мне. Я напомнил
ему другим вопросом.

“Но почему капитан должен думать обо мне на это место?” Я спросил. “Почему
ему должно было присниться, что я возьму это? Я тебя не поощрял”.

“Я не знаю, как ему это приснилось. Но мы с ним говорили о тебе, и
он сказал, что хотел бы сделать что-нибудь, чтобы показать тебе, что думает город о
твоем противостоянии Колтону. Это взволновало его до глубины души. Я
сказал, что ты будешь мне первоклассным помощником в этом банке, что я слышал, ты
кое-что знаешь о банковском деле...

“Джордж!”

“Все в порядке. Я упомянул только что до меня дошли слухи, что вы были в
город банка, куда-то в одно время. Он не просил больше мне и не надо
сказал ему, что если он. Но я видел, что идея понравилась ему.
"Почему бы тебе не попытаться поймать его?" - говорит он. "Может быть, дни чудес
еще не прошли. Возможно, даже он снизошел бы до работы, если бы подвернулась подходящая работа
”.

“Так вот как ты называешь то, что он предложил меня, не так ли? Хм!”

“Ну, я рассказала ему об этом вчера вечером, когда была наверху, чтобы повидаться с Нелли,
и он был доволен, как Панч. Удивлен, конечно, но доволен. Он
практически все правление, что касается урегулирования дел, так что
все в порядке. В конечном счете, он не самый худший друг, который у тебя есть ”.

Я воображал, что понимаю, что означает "дружба” капитана Джеда. Мое
согласие занять позицию на берегу было еще одной связью, привязывающей меня к нему в
битве на Шор-Лейн. И, пока я был под присмотром Тейлора и под его собственным
, я не мог быть подвержен влиянию Колтона.

Мы с Джорджем обсуждали вопрос о зарплате, если его предложение и мое собственное
быстрое принятие можно назвать обсуждением. Зарплата была небольшой
Начнём с того, что это было больше, чем я имел право ожидать. И я был совершенно честен, когда сказал, что деньги не были причиной, по которой я внезапно изменил свой образ жизни. Я устал от
безделья; я жаждал чего-то, что заняло бы мою жизнь и время; я мог бы
с таким же успехом заниматься этим, как и чем-то другим; предложение
Тейлора показалось мне заманчивым, когда он впервые его сделал;
это были оправдания, которые я придумал для собственного
удовлетворения, и я пытался поверить, что они реальны. Но одну причину
я не признавал даже в своих мыслях. Дело было не в том, что
девушка или что-то из того, что она сказала, повлияло на меня. Нет! Снова и снова — нет.

 Сэм Уилер, молодой парень, который был помощником бухгалтера и посыльным, вошёл, и Тейлор, показав мне книги и дав несколько советов о том, в чём будут заключаться мои обязанности, передал меня ему для дальнейшего обучения. Я обнаружил, что мне почти ничего не нужно. Страницы с рядами цифр казались мне старыми друзьями. Я почти с удовольствием просматривал их. Возможно ли, что мне понравится это новое дело?

 К полудню я был почти уверен в этом. Работа в провинциальном банке — это
отличается от той, что в крупном городе организаций, на которые не
значит, в качестве специализированных. Я обнаружил, что в дальнейшем мне следует ожидать
совмещать работу кассир с бухгалтером. И это,
тоже казалось естественным. Я работал так упорно, как только мог, учитывая
перерывы, и утро закончилось, прежде чем я успел это осознать.

Перерывы, однако, были многочисленными и раздражающими; некоторые из них
также были забавными. Пришли вкладчики, увидели меня за решёткой
окна и, выразив своё удивление, потребовали объяснить, что
Я там что-то делал. Если бы я ответил на все вопросы, заданные мне
любопытными денбороитами, я бы ни на что другое не нашел времени. Но Тейлор
помогла мне, отогнав любопытных. “Не беспокойся новой силы,”
 сказал он. “Если вы хотите знать подробности, спроси меня. Ничего я не скажу
вы можете прочитать на следующей неделе товара. Это банк, а не ящик для вопросов.
”

Вошел капитан Элиша Уоррен и был удивлен не меньше остальных. После
беседы с кассиром он вернулся к моему окошку и попросил меня
открыть. Когда я это сделала, он протянул свою большую руку и схватил мою.

— Потрясно, Рос, — сказал он сердечно. — Я рад за банк, но ещё больше я рад за тебя. Тяжело в первый раз, да?

 — Немного, — призналась я. — Но не так тяжело, как я ожидала.

 — Первый день или два после выхода из порта всегда самые трудные. Ты быстро привыкнешь к морю. Тогда ты будешь рад, что отправил посылку, я так думаю.

 — Надеюсь, — ответил я довольно неуверенно.

 — Я знаю, что будешь.  Нет ничего более утомительного, чем ничегонеделание.  Я знаю, потому что это было моей работой в течение долгого времени.  Иногда мне кажется, что я сойду с ума, так мне надоедает бездельничать.

Он считал, что бездельничать — это вставать в шесть утра и пропалывать свой сад,
наблюдать за работой на клюквенных болотах или в амбарах и на
участке, посещать банк и собрания выборщиков и в целом быть
занятым до заката.

«Я говорю Эбби, моей экономке, — продолжил он, — что если бы не мой возраст, я бы снова отправился в море,
только чтобы не развалиться от старости». Я спросил её, заметила ли она, как скрипят мои доски, и она
сказала, что я не стою на месте достаточно долго, чтобы она могла что-то заметить. Хо! Хо!
 Ничто не выводит её из себя так, как мои упоминания о старости или
уходишь в море. Тем не менее, я завидую твоей молодости, Роз. У тебя впереди вся жизнь, и я рад, что ты собираешься что-то из неё сделать.
Я всегда говорил, что ты очнёшься, если кто-нибудь тебя ударит. Кто тебя ударил, Роз?

 Я уклончиво ответил.

— Лучше бы я не лез не в своё дело, — заметил он. — Ладно,
я так и сделаю. Без обид, ты же понимаешь. Но, видишь ли, я никогда не считал, что работа — это проклятие человечества, как думают некоторые, и независимо от того, сколько денег у молодого парня, я думаю, что ему лучше заниматься
что-то в этом роде. Это Евангелие от Елисея. Что ж, удачи и приятного путешествия. Скоро увидимся. Кстати, — повернувшись, — присмотри за Джорджем, хорошо? Говорят, влюблённые склонны к рассеянности, и я бы не хотел, чтобы он исчез с моими деньгами. Слышишь, Джордж?

Тейлор, стоявший рядом, рассмеялся и отошёл. Мгновение спустя
я увидел, как он смотрит в окно с тем же странным выражением на лице,
которое я замечал у него несколько раз, когда речь заходила о его приближающейся
свадьбе. Что-то его беспокоило, это было очевидно. Он
Я знал, что он преданно любит Нелли, но ему явно не нравилось, когда
упоминалось о браке.

 Сим Элдридж был одним из первых посетителей банка, но его визит
был недолгим. Он вошел в дверь, направился прямо к окошку кассира
и заглянул внутрь. Я услышал, как он перевел дыхание.

 — Доброе утро, Сим, — сказал я. — Чем я могу вам помочь?

“ Сделаешь? ” повторил он. “ Сделаешь для меня? Ничего... ничего особенного. Ты... ты
значит, это серьезно?

- Я же сказал тебе, что сделал.

“Душа моя!” - вот и весь его ответ. Затем он повернулся и вышел.

Около одиннадцати часов я был на полпути к добавлению
Я просматривал колонки цифр, когда услышал, как кто-то сказал: «Ну, наконец-то!» — с таким
трепетным волнением, что это было почти как мольба о помощи. Я поднял глаза.
Лют Роджерс смотрел на меня с открытым ртом и ужасом в глазах.

«Привет, Лют!» — сказал я.

Лют тяжело сглотнул.

«Мне сказали, что так и будет», — пробормотал он. — Они так сказали, и… и я посмеялся над ними. Роз, ты ведь не собираешься…

— Что?

— Остаться там и… и занять место Генри?

— Да.

— Ты что! И ты никому ничего не сказала? Доринде? Или даже
Комфорту?

— Нет, пока нет.

«И не мне. Мне, чёрт возьми! Ты позволил этим парням из магазина
глупо с моей стороны...

“Никто не смог бы этого сделать, Льют. Я тебе так часто говорил”.

“И ты дал им понять это раньше, чем я. И я живу прямо в этом доме
с тобой! По времени! Я... я...

“ Ну, ну, Льют! не плачь. Я расскажу тебе все об этом, когда приду.
домой к ужину.”

— Да, я бы подумал, что ты на такое способен. Обращаться со своей собственной семьёй
так, как… зачем ты рассказал Симу Элдриджу?

 — Сим спросил меня, и я ему рассказал, вот и всё. Не стой там, не ёрзай. Беги домой, парень. Мистер Тейлор уже положил на тебя глаз.

 Лют с опаской посмотрел в сторону кассы и повернулся, чтобы уйти.

“Ну! - воскликнул он, - я сказал, что ты был когда-то с ума сильнее, вот некоторые
удовлетворение. Говорите! я могу рассказать, к дому?”

Я колебался. “Ты можешь рассказать Доринде, если хочешь”, - ответила я. “Но я
предпочитаю рассказать маме сама”.

В этот момент Джордж встал из-за стола, и Льют поспешила к двери. Я
улыбнулся. Я представил, как он войдёт в нашу кухню и как обрушит
сенсационную новость на ничего не подозревающую жену.

Но я был не совсем спокоен, хотя и старался казаться таким, когда
вошёл в кухню в четверть первого. Лют сидел в
стул у окна, очевидно, наблюдающий и выжидающий. Он вскочил, когда я вошла.
- Садись, - приказала Доринда, достававшая из духовки пирог с моллюсками.

“ Садись.
Она просто кивнула, когда я вошла. Доринда часто выступала на собраниях против
“греховной гордыни”; и все же у нее была своя доля гордыни, греховной или нет. Она бы
не задавала вопросов и не соизволила казаться взволнованной, только не она.

“Но, Доринда, ” воскликнул ее муж, “ это Рос. Разве ты не видишь?”

“Ты сядь, Льют Роджерс. Ну что,” обращаясь ко мне, “ужин готов, если
вы находитесь”.

“Я буду через несколько минут”, - ответил я. “Сначала я хочу увидеть мать”.

Сообщить новость матери был долг, который я больше всего боялся. Но оказалось, что
было вовсе не страшно. Мать была, конечно, удивлена, но она
не предлагают единого возражения. Главным ее чувством, казалось, было
любопытство относительно причин моей внезапной перемены.

“Конечно, Роско, если ты будешь счастливее, я тоже буду счастлива”, - сказала она.
“ Я знаю, тебе, должно быть, было здесь очень скучно. Все эти годы меня не покидало чувство вины. Я понимаю, что мужчине, молодому человеку вроде тебя, нужен интерес к жизни; ему нужно нечто большее, чем забота и общество бесполезного создания вроде меня.

— Мама, сколько раз я просила тебя так не говорить.

— Но он говорит. Много раз, когда мы с тобой были здесь вместе, я
была готова умолять тебя оставить меня и вернуться в мир, чтобы занять
своё место в нём. Не раз, помнишь, дорогая, я намекала на это,
но ты всегда предпочитала не понимать намёков, а я была настолько
слабой и эгоистичной, что не настаивала. Я рада, что ты это сделал, если тебе так кажется правильным. Но так ли это? Ты уверен?

— Думаю, да, мама. Признаюсь, я не уверен.

“Этот загородный банк довольно маленькое заведение, не так ли? Недостаточно большое для того, чтобы
мой мальчик смог доказать свою состоятельность”.

“Для этого он достаточно большой. Для этого не требуется учреждение Ротшильдов".
”Но ваше решение, должно быть, было очень внезапным.

Вы не упомянули , что думали о такой вещи.
Даже мне." "Я не знаю.""Я знаю.""Я знаю.""Я знаю." ”Я знаю."

“Это было неожиданно”, - ответил я. “Я занял эту должность под влиянием момента".
”Но почему?

Что побудило тебя сделать это?" ”Я не знаю, мама".

“Что повлияло на тебя?”. - спросил он. - "Я не знаю, мама".

“Что повлияло на тебя? Вас кто-нибудь уговаривал?

“ Джордж Тейлор предложил мне это место некоторое время назад. Он уговаривал меня.

“ Больше никто?

Я уклонился от ответа. “Тогда ты не возражаешь, мама”, - сказал я. “Ты
согласна, чтобы я провел эксперимент?”

“Я рад, если это доставит тебе удовольствие. И ты должен позволить мне сказать это сейчас, Роско,
потому что это правда, и я не шучу. Если тебе представится другая, более выгодная возможность, которая, конечно, на какое-то время увезёт тебя из Денборо — и от меня, — я хочу, чтобы ты пообещала мне, что не откажешься от неё ради меня. Ты обещаешь?

 — Нет. Конечно, я не буду ничего такого обещать. Разве я могу бросить тебя, мама?

 — Я знаю, что ты не бросишь меня, если только я сама не захочу этого.
Вперед. Я знаю это, Роско. Но я намного лучше и сильнее, чем был. Я
никогда не буду здоров...

“ Не говори так, ” поспешно перебил я.

“Но я обязан это сказать, потому что это правда. Мне никогда не будет хорошо, но я
достаточно силен, чтобы вынести мысли, что оставив меня и когда
придет время, я буду настаивать на своем, делая так. Я рада, что мы поговорили, дорогая. Я также рада, что ты снова будешь занята тем, что тебе нравится и что ты должна делать. Ты должна каждый день рассказывать мне о своей работе. А теперь иди, потому что твой ужин готов, и, конечно, ты должна
возвращаюсь на берег. Поцелуй меня, Мальчик.

И когда я склонился над ней, она обвила руками мою шею.

“ Мальчик, ” прошептала она, - я знаю, что у тебя есть какая-то причина для этого,
причина, о которой ты мне не сказал. Когда-нибудь ты мне скажешь, не так ли?
ты?

Я поспешно выпрямилась и попыталась рассмеяться. “ Конечно, я расскажу тебе,
Мама, ” ответила я. “Если есть что сказать.”

Моллюск пирог уже стоял на столе в столовой и Доринда сидела
величественно перед ним. Лютня была ерзает в кресле.

“Вот и он”, - воскликнул он, когда я присоединилась к паре за столом. “Рос, как
ты когда-нибудь додумаешься до этого?

 Его жена, как обычно, осадила его. «Если Роско есть что рассказать, — с достоинством заметила она, — он расскажет это без твоей или чьей-либо другой помощи. Если нет, то и не расскажет. Этот пирог холоднее, чем должен быть, но это не моя вина».

Пока я ел, я рассказал им о своём внезапном решении стать рабочим. Я привёл те же доводы, что и матери.

«Хм-м», — сказала Доринда.

«Но я не могу понять», — взмолился Лют. «Тебе не нужно работать, и
я вроде как гордился тем, что ты этого не делаешь. Если бы я был состоятельным, то же самое
как вы, я уверен, Джордж Тэйлор бы свистеть, пока я достал
мозги в свой старый банк”.

“У него не было времени, чтобы в очередной свисток сильнее”, - прокомментировал Доринда это.

“Ну, Доринда, что это за разговоры? У тебя не было бы времени свистеть?
Ты говоришь все больше вещей, для которых нет никакого смысла! Просто говори, чтобы тебя услышали
я звоню сам. Чему ты ухмыляешься, Роско?

“ Не могу себе представить, Льют. Этот пирог с моллюсками - настоящий триумф. Можно мне еще один?
порция, Доринда?

Доринда не ответила, но вторая порция была щедрой. Она
была такой тихой, и взгляды, которые она время от времени бросала на меня, были такими странными
что я начал чувствовать себя неловко. Я был почти уверен, что она одобряет моё новое начинание, но почему она так на меня смотрит?

— Ну что ж, — сказал я, взглянув на часы и вставая, — что ты об этом думаешь? Я всё делаю правильно?

Лют откинулся на спинку стула. — На эту тему можно многое сказать, — заявил он. — Работу в целом я считаю правильной;
Я уже говорила тебе это раньше. Но когда дело доходит до...

“ Что ты думаешь, Доринда? Я перебила.

Доринда помешала свой чай.

“ Думаешь? ” повторила она. “Я думаю ... Когда эта девчонка Колтон снова приедет в "
обратиться к комфорту”?"

Я снял с крючка свою шляпу. Теперь, держа ее в руке, я повернулся и
посмотрел ей в лицо.

“ Откуда мне это знать? - Спросила я. “Это немного не по теме,
не так ли?”

“Гм-м”, - сказала Доринда. “Может быть, и так”.

Я поспешно вышла.

Через неделю я был дома в своей новой должности. Необычность
регулярного рабочего дня и постоянной занятости исчезла с удивительной быстротой.
Конечно, бывали утра, когда море, небо и свежесть
на свежем воздухе искушали меня, и я задавался вопросом, не поступил ли я глупо
отказавшись от своей прекрасной и легкой жизни. Но эти периоды искушения были
По мере того, как я всё больше и больше привыкал к своим обязанностям и распорядку в банке, мои визиты становились всё короче и реже. Я обнаружил, что проявляю всё больший интерес к этому учреждению, и, к своему удивлению, я даже расстроился, когда наступила суббота. Было довольно странно снова иметь в кармане деньги, которые я заработал. Конечно, это была не большая сумма, но я чувствовал, что они мои. Да, в этом не было никаких сомнений, я поступил правильно и был рад. Я был благодарен Тейлору за то, что он дал мне эту возможность. Возможно, мне следовало быть благодарным тому человеку
чья грубая и дерзкая откровенность побудила меня ухватиться за эту
возможность, но я не сделал этого.

Она нанесла свой второй визит к матери через два дня после нашего импровизированного пикника
на пруду Сибери. Я услышал об этом, когда вернулся домой в тот день.
 Оказалось, что она принесла ещё цветов и свежих книг. Она пробыла там даже дольше, чем в первый раз, и они с матерью
говорили почти обо всём на свете. Однако одна тема,
которая, как я понял из осторожных вопросов, не обсуждалась,
была затронута. Она, как и я, ничего не сказала о том дне в
Вудс.

“ Я рассказала ей о твоем согласии помочь мистеру Тейлору в его затруднительном положении, ” сказала
Мама.

- А ты? ” спросила я. “С вашей стороны было любезно выразить это таким образом”.

“Это был правдивый способ выразить это, не так ли? Она казалась очень
заинтересованной”.

“Действительно. И удивлен, я полагаю.

“ Ну, да, я так думаю. Сначала она, казалось, удивилась, а потом рассмеялась.
Я не мог понять почему. У неё очень приятный смех, не так ли?

— Я никогда этого не замечал. Это было неправдой.

— Так и есть. Она очаровательная девушка. Жаль, что тебя не было здесь, когда она
звонила. Я сказал ей, что ты скоро будешь дома, и попросил подождать, но она
не захотела.

“Я рад, что она этого не сделала”.

“Роско!”

“Я рад, мама. Что юная леди хочет вас видеть только потому, что она
от нечего делать прямо сейчас. Я не должен принимать слишком много милостей от
ее.”

Мама сказала, что я веду себя неразумно и предвзято, и я не стала спорить. Лют и Доринда обсуждали гостью за ужином, пока я не была вынуждена покинуть комнату. Мейбл Колтон могла бы развлечься с
Мамой и двумя членами нашей семьи, которых она описала как
«Персонажи», она могла бы убедить их в том, что она вдумчивая,
сочувствующая и лишённая ложной гордости, но я-то знал, что это не так. Она оскорбила
меня. Она прямо сказала мне, что я ленивый и никчёмный,
как могла бы сказать своему шофёру или одному из слуг. То, что это было правдой,
не имело значения. Разве она стала бы так говорить с... с
Виктором Карвером, например? Вряд ли. Она оказалась именно такой, какой я её и представлял, — женственной версией Виктора, с более развитым умом.

Капитан Джед Дин пришёл в банк на третий день после моего назначения.
в качестве бухгалтера и кассира. Я был один в кабинете директора, просматривал
какие-то бумаги, и он вошел и пожал мне руку. Старикан
выразил радость по поводу моего присутствия там.

“Джордж сказал мне, что ты в ближайшее время берешься за дело”, - сказал он. “Это хорошо.
Рад это слышать”.

“Почему?” Я спросил. В его речи проскользнула нотка былой напыщенности — или
мне показалось, что проскользнула, — и я решил обидеться. В те дни
я был готов обидеться почти на что угодно.

— Почему? — удивлённо повторил он. — Что ты имеешь в виду?

— Почему ты рад? — спросил я. — Не понимаю, какая тебе разница.
«Успех или неудача».

Он посмотрел на меня с озадаченным выражением лица, но вместо того, чтобы обидеться,
рассмеялся.

«Ты что-то задумала, Роз?» — заметил он.
«Слишком усердно работаешь с самого начала, да?»

«Нет», — коротко ответила я.

«Тогда в чём дело?»

“Ну, ничего, если не считать того, что все, кого я встречаю, кажется, проявляют такой
большой интерес к моему пребыванию здесь. Я верю, что весь Денборо говорит только об
этом.”

“ Ничего особенного, не удивлюсь. Но этого и следовало ожидать, не так ли?
Все рады, что у тебя все хорошо получается.

— Хм! Похоже, они все считают это восьмым чудом света.
 Должность не требует выдающихся умственных способностей; почти любой, у кого есть хоть капля мозгов, мог бы её занять.

— Ну, конечно, не могли бы. Но это не имеет к этому никакого отношения. Я понимаю, что с тобой не так, Роз. Ты думаешь, что все руки у них в мозолях, потому что ты пошёл на работу. У некоторых из них так и есть, это факт, и
ты не можешь их сильно винить, учитывая, как долго ты здесь живёшь, ничего не делая. Но все они, кто зарабатывает три цента,
рад, а остальное все равно не в счет. За последнее время у тебя появилось много друзей
в этом городе, сынок.

Я горько улыбнулся. “Друзья”, - сказал я.

“Ну да, друзья. А друзей стоит иметь, особенно если ты сам
заводишь их, не выпрашивая их дружбы. Я признаю, что ты
удивил некоторых из нас. Мы не знали, что ты на это способен. Но то, что ты
выступил против старины Колтона, было прекрасно, и мы это оценили ”.

“Это потому, что ты был против того, чтобы он захватил полосу”.

“И что из этого? И это не совсем так. Я, например, не жалуюсь
потому что ты не подчинился мне и не продал землю городу. Кстати,
банда Тима Халлетта не беспокоила тебя в последнее время, не так ли?

— Нет. И я советую им этого не делать.

Он усмехнулся. — Я слышал, ты посоветовал им это, — сказал он. — Я тоже не жалуюсь, хотя и знал, что они задумали, и думал, что это что-то вроде шутки. Но мне понравилось, как ты их выгнал, не заботясь о том, кто за ними стоит. Пока человек твёрдо стоит на ногах и ни перед кем не пресмыкается, он ничего не потеряет в глазах Джеда Дина. Это я!”

“Тогда тебе должен нравиться Колтон”, - сказал я. “У него не так много суставов”.

Капитан Джед ухмыльнулся. “Хорошо,” сказал он медленно, “я не возражаю против того, что в
его. Похоже, он боец, и все в порядке. Возможно, если бы я был один
из его племени в Нью-Йорке я хотел бы его. Но это не так. И ты тоже, Рос. Мы оба деревенские, живём здесь, а он — городская акула,
вмешивающаяся в наши дела. Он хочет захватить всё это место, а мы с тобой
говорим, что у него ничего не выйдет. Я благодарен ему за одно: за то, что он приехал.
Это место пробудило тебя, и оно сделает из тебя мужчину, если я не ошибаюсь.


Я не ответил.

— Не сердись на меня за то, что я так говорю, — продолжил он. — Я достаточно стар, чтобы быть твоим отцом, Рос Пейн, и я знаю, о чём говорю. В былые времена ты мне не очень-то нравился. Ты был слишком похож на того, кого в книгах называют «джентльменом», чтобы мне это подходило. Мне всю жизнь приходилось бороться за то, что у меня есть, но я это получил. Когда такой молодой, способный парень, как ты, довольствовался тем, что слонялся без дела и ни к чему не стремился, я, естественно, решил, что он никчёмный. Теперь я понимаю, что ошибался. Тебе просто нужно было что-то, что взбодрило бы тебя и заставило действовать.
продолжай в том же духе. Продолжай в том же духе, вот мой тебе совет. И пока ты так делаешь и не сдаёшься, когда становится тяжело, ты станешь кем-то, прежде чем умрёшь. И друзья, которых ты завёл, будут поддерживать тебя.

 — А как насчёт врагов, которых я нажил?

 — Враги? Полагаю, ты нажил себе врагов, но что с того?
Я всю жизнь наживал себе врагов. Я такой, какой я есть, не потому, что популярен здесь, в
Денборо. Не так ли?

 Правдивый ответ был бы не было. Капитан Дин не был популярен,
но его уважали даже те, кто его не любил и не соглашался с ним. Я колебался, пытаясь придумать, что сказать.

«Вы знаете, что это не так, — сказал он. — Популярности у меня никогда не было, хотя это
довольно приятная вещь, и иногда я жалею... Но ладно, это не
встреча с ветеранами». Я рад, что вы здесь, в этом банке. Вы умны, и
Джордж говорит, что вы стоите больше, чем когда-либо стоил Генри Смолл, даже сейчас, в столь юном возрасте.
 Если вы действительно тот, за кого себя выдаёте, я рад за
Денборо. Может быть, кто-то, кроме Джорджа, сможет управлять этим городом
после того, как я уйду».

Я улыбнулся. Последнее замечание было настолько характерным, что это было забавно. Он
уже отворачивался, но заметил мою улыбку и обернулся.

«Это шутка, да?» — спросил он.

«Капитан, — сказал я, — вы непоследовательны. Когда мы с вами впервые говорили о «Лейне», вы сказали, что не будете винить меня, если я закрою его. Если бы
он был твоим, ты бы не заставлял Тома, Дика и Гарри возить по нему тележки с рыбой
.

“Я это сказал?”

“Да. И в другой раз вы сказали, что любой продаст что угодно,
если ему предложат достаточно денег ”.

— Хм! Ну, иногда я говорю почти всё, кроме своих молитв. Матильди
говорит, что я часто их забываю, но я отвечаю ей, что её речи по пятницам
достаточно длинные, чтобы наверстать упущенное. Может быть, я имел в виду то, что говорил тебе в те разы, Роз. Я не должен удивляться, если это так. Но это всё равно была ложь. Конечно, есть вещи, которые я бы не продал. Нелли, моя дочь — одна из них. Она собирается выйти замуж за Джорджа, но
её счастье значит для меня больше, чем деньги. Она — одна из тех вещей,
которые я бы не продал. И моя должность старосты — тоже. Я боролся за неё,
не столько из-за чести, или как вы там это называете, а потому что... ну,
потому что я хотел показать им, что могу ее получить, если захочу. Я
не предполагаю, что вы можете понять это чувство.

“Думаю, что могу”, - ответил я. “Мистер Колтон привел примерно ту же причину для
своего решения перекрыть полосу. В конце концов, вы с ним, кажется, во многом
похожи.

Он посмотрел на меня из-под кустистых бровей. Его губы искривились в мрачной улыбке.


— Послушай, сынок, — сказал он, — если бы я не был так откровенен в своих заявлениях о том, что я твой друг, мы бы с тобой договорились.
немного поболтали. Мы с Императором похожи! Фу!

На следующий день он снова пришел и попросил меня выйти за
перила. Он заявил, что хочет мне кое-что сказать.

Мы сели вместе на диван у стены.

— Роз, — тихо сказал он, — у вас есть какие-нибудь новые предложения по поводу вашей
собственности? Не от Колтона и не от города, а от кого-нибудь еще?

— Нет, — ответил я. — Что вы имеете в виду?

 — Вы ничего не слышали от бостонской фирмы, которая утверждает, что представляет
компанию Bay Shore Development или что-то в этом роде?

 — Нет. Что это за компания?

— Я не знаю, то есть я мало что об этом знаю. Но ходят слухи, что бостонский синдикат собирается скупить все прибрежные земли от Саут-Остейбла до Бэйпорта и открыть там участки для летних домиков. Компания называется «Бэй Шор Девелопмент» или что-то в этом роде. Значит, ты ничего от них не слышал?

— Ни слова. Откуда у тебя эта информация?

— Ниоткуда конкретно. Просто, кажется, это витает в воздухе. Элвин Бейкер
рассказал об этом Остиблу. Парень, который ему рассказал, услышал это от кого-то
кто-то другой, кто-то ещё, кто-то ещё, и так далее. Ходят разговоры о том, что
предлагаются хорошие цены, и, по словам Элвина, жители Остейбла
очень взволнованы. Элнатан Маллет, которому принадлежит участок под вашим домом,
кажется, что-то об этом знает. Я не удивлюсь, если у него было
предложение, или намёк, или что-то ещё. Но рот Елнафана, все закрывается туже, чем
ловушка ондатры и я не смог ничего из него. Он просто посмотрел
зная и это было все. Но, если это так, это может много значить для
Денборо.

Я обдумывала новости, когда он заговорил снова.

“ Это может много значить для тебя, Рос, ” прошептал он.

— Как так?

— А вот так: если эта компания предложит вам достаточно денег, вы могли бы продать им свою долю, не так ли? Я имею в виду, продать всё своё имущество; вы могли бы легко найти другое. Вы не особо привязаны к жизни на берегу.

— Но вы призываете меня ПРОДАТЬ! — воскликнул я. — Продать Шор-Лейн вместе с остальным?

— Почему бы и нет? Ты бы не стала продавать Колтону. И если эта схема застройки — то, что они говорят, то вдоль всего берега будут проложены дороги. Городу может пригодиться любая из них; по крайней мере, можно договориться. Подумай хорошенько, Роз. Если они предложат достаточно, я бы продала.
на вашем месте. Послушайте! это стало бы рифом на пути Его Величества, а?
 Я бы немного встряхнул его, я бы сказал.

 Я не ответил. Это была новая возможность. Конечно, его причина, по которой он советовал мне продать дом, была достаточно очевидной, но, если оставить в стороне Колтонов, эта идея была не лишена привлекательности. Удобство города
в вопросе дороги можно было бы принять во внимание, как он и сказал. И мои
сомнения против продажи с прибылью были, в конце концов, основаны на этой особенности
.

“Ты подумай об этом”, - посоветовал он. “Никому ничего не говори, но
просто думай - и жди. Я буду следить за Винд'ардом и посмотрю, что я
Я могу это выяснить. Честно говоря, Роз, я буду чувствовать себя в большей безопасности, когда узнаю, что игра старого
Империалиста заблокирована навсегда.

 Сам Старый Империалист появился перед закрытием. Я оторвалась от работы и увидела, что он стоит у окна. Он не ожидал увидеть меня здесь — очевидно, его дочь не посчитала мамины новости достаточно важными, чтобы повторить их, — и сначала он меня не узнал.

— Добрый день, мистер Колтон, — сказал я.

Он кивнул. — Обналичьте это для меня, пожалуйста, — сказал он, протягивая чек. — Что? Эй! Какого чёрта ты там делаешь?

“Я работаю здесь сейчас”, - ответил я.

“Хм! сколько времени прошло с тех пор?”

“Десять дней или что-то в этом роде”.

“Что вы делаете в банке?”

“Одно время банковское дело было моим бизнесом”.

“Думал, у тебя нет никакого бизнеса”.

“У меня его не было уже несколько лет. Теперь есть. Как ты хочешь получить эти
деньги? Десяти- и пятидолларовыми купюрами?

«Да. Ничего крупнее. Здесь, внизу, если ты
выдашь им двадцатидолларовую купюру, это ограничит их возможности. Так ты
занялся банковским делом? Я подумывал о том, чтобы как-нибудь
позвать тебя на охоту. Теперь, наверное, всё отменяется».

«Похоже на то. Жаль, что я лишён этого удовольствия».

“Хм!” Затем, с одной из своих внезапных перемен: “Насколько крупным бизнесом занимается
этот концерн? Сколько составляют ваши депозиты?”

Я дал ему цифры, как напечатано в годовой отчет. Он не
комментарий. Вместо этого он заметил: “тебя не было рядом, чтобы принять то, что
предложение мое пока, Пейн”.

“Пока нет”, - ответил я.

“ Полагаю, мне следует увеличить его, раз вы сами финансист.
Однако я не буду этого делать.

“ Я вас об этом не просил.

Он улыбнулся. “Нет, вы этого не делали”, - сказал он. “Ну, это открыто - на некоторое время.
На вашем месте я бы согласился довольно скоро”.

“Возможно”.

— То есть я не ты, да? Я не ты. У меня нет твоих высоких
принципов, Пейн. Я не могу себе их позволить. Ты ведь тоже
«прогрессивист» в политике, не так ли?

— Вот твои деньги, — сказал я, игнорируя вопрос.

— Держу пари, что так! — заявил он, принимая купюры. «Я никогда не видел ни одного из вас, высокоморальных парней, который не был бы таким, пока не разбогател и не стал кем-то другим. Может, прогресс и хорош, но я заметил, что вы, ребята, платите за него, а остальные получают его даром. Точно так же, как я собираюсь получить твою землю».

— Ты ещё не получил его, — спокойно сказал я. Я решил, что на этот раз он не должен провоцировать меня, чтобы я не вышел из себя.

  Казалось, он угадал моё намерение. Его глаз блеснул. — Ты становишься лучше, Пейн, — заметил он. “Я дам тебе совет; мне стоило немалых усилий усвоить его,
но я дам его тебе: никогда не позволяй
другому парню выводить тебя из себя”.

Я вспомнил нашу первую беседу и не смог устоять перед искушением
возразить.

“Если мне не изменяет память, - сказал я, - ты забыл об этом при нашей первой встрече".
мы встретились.

Он громко рассмеялся. — Так и было, — признался он. — Может, если бы я этого не сделал, мне бы не стоило так дорого
обошлось добиться своего в вашем деле.

 Он вышел из здания. Я услышал позади себя возглас и, обернувшись, увидел, что Сэм Уилер, мой молодой помощник, смотрит на меня.

— Боже мой! — воскликнул Сэм, в его голосе слышалось удивление и восхищение.
— Не понимаю, как ты можешь так с ним разговаривать, Роз. Он натравит на тебя «Систему», не так ли?

 Было очевидно, что Сэм читал журналы.

 Я больше ничего не слышал ни от капитана Джеда, ни от таинственной
«Строительная компания» до конца недели. Но в воскресенье, когда
я сидел в лодочном домике, курил трубку после обеда и читал, взволнованный Лют
вошёл в сопровождении хорошо одетого, гладко выбритого мужчины средних лет,
которого он представил как мистера Кина из Бостона, «который специально
приехал из Остейбла, чтобы увидеться с тобой, Роз».

Мистер Кин сердечно пожал мне руку и извинился за то, что
помешал моему отдыху. Он сказал, что собирается вернуться в город утром,
и, поскольку ему нужно было обсудить со мной один небольшой вопрос, он
свобода позвонить. - Я не отниму у вас больше получаса.
время, мистер Пейн, ” объяснил он. “По крайней мере, я уверен, что мы с тобой
сможем достичь соглашения за это время. Если бы я мог остаться с тобой наедине ...”

Этот намек, очевидно предназначенный для Льют, был совершенно упущен из виду.
последний названный человек уселся на край верстака
и слушал обоими ушами. Я был вынужден сказать ему, что его присутствие излишне, и попросить его вернуться в дом, что он и сделал неохотно, медленно двигаясь и оглядываясь.
выражение глубокого разочарования. После того, как он ушел, я спросил мистера
Кина, в чем может заключаться его “маленькое дело”.

Его ответ был быстрым и по существу. Он дал мне свою визитку. Он был, как оказалось,
младшим партнером в фирме "Барклай и Кин, недвижимость"
брокерами и промоутерами, Милк-стрит, Бостон. И только что он действовал
как представитель девелоперской компании Bay Shore Development Company. — О компании, о которой, несмотря на все наши предосторожности и попытки сохранить тайну, вы, возможно, слышали, мистер Пейн, — добавил он, улыбаясь.

Я признался, что слышал слухи о существовании этой компании.
Но, кроме этих весьма туманных слухов, я ничего об этом не знал.

Он ожидал этого, сказал он, и был рад предоставить мне более полную информацию. На самом деле, именно поэтому он проделал такой долгий путь, чтобы встретиться со мной. Если я буду так любезен и выслушаю его, он расскажет мне, что такое компания «Бэй Шор» и что она собирается делать.

Я слушал, а он говорил. По его словам, синдикат «Бэй Шор» — а это был именно синдикат капиталистов — представлял собой одно из крупнейших предложений на рынке недвижимости, когда-либо существовавших. За ним стояли
осознайте возможности мыса как летнего курорта. Прибрежной земле,
собственности на берегу моря поблизости, суждено было вырасти в цене,
при условии, что она будет должным образом эксплуатироваться и развиваться. Идея компании заключалась в том, чтобы
делать именно это - эксплуатировать и развиваться.

“Мы спокойно осматривались, - продолжил он, - и все готовы к
предварительным испытаниям. И, естественно, первым предварительным шагом является закрепление за собой
земли для застройки. У вас есть часть этой земли, мистер Пейн. Мы знаем, сколько именно, как и о владениях всех остальных, к кому мы обращались
или намереваюсь приблизиться. Я здесь, чтобы узнать ваши расценки и, если возможно,
завершить покупку вашей собственности сегодня днём. Конечно, сегодня воскресенье,
— добавил он с добродушным смехом, — и контракты, заключённые сегодня,
не имеют юридической силы; но мы можем заключить устный договор, а бумаги
можно будет подписать позже. Я отложу свой отъезд до завтрашнего
послеобеденного поезда. А теперь назовите свою цену, мистер Пейн.

Конечно, я догадывался, что будет дальше. Если я вообще собирался продавать
корабль, то сейчас была моя возможность сделать это — как выразился капитан Джед,
“блокировать игру Колтона”, не жертвуя принципом, за который я боролся
и заработать неплохие деньги для себя. Другой дом поблизости
я не сомневался, что его можно было бы обеспечить, и в нем мать могла бы быть в безопасности и
ее легко перевезли. И все же я не решался выразить даже квалифицированную готовность.

“Вы, кажется, уверены, что я продам”, - заметил я. “Разве это не так?"
принимая многое как должное, мистер Кин?”

Он улыбался — на самом деле он улыбался даже слишком часто, чтобы мне угодить. Бывает, что человек слишком сердечен и добродушен, а он был очень дружелюбен при первом знакомстве.

“Я понимаю”, - сказал он. “Я слышала о вас, мистер Пэйн. Это,
однако, это совсем другое дело. Мы не свиньи, Мистер Пейн, но бизнес
мужчины. Если наши планы осуществятся, Денборо будет благодарен нам и вам.


“ ЕСЛИ они осуществятся? Я думал, вы уверены, что они осуществятся.

“ Конечно, конечно. Конечно, во всех человеческих планах есть «если»,
но наше «если» — небольшое. Я надеюсь, что вы назовете свою цифру
прямо сейчас. Не бойтесь. Мы настроены либерально. И,
понимаете, это полностью денежная сделка. Вы получите
деньги в одной руке, а контракт в другой. Ха! Ха! Какова будет цена?

 Но я не назвал бы цену. Мне казалось, что я так же необоснованно не хочу заключать сделку с компанией Bay Shore Development, как и с
капитаном Джедом или Колтоном.

 — Мне сделать предложение? — спросил Кин.

 — Нет, по крайней мере, пока нет. Скажите мне вот что: чью землю вы уже
купили?

 Он покачал головой. — Этого, конечно, — сказал он с той же любезной
улыбкой, — я вряд ли могу сказать даже вам. Некоторые сделки ещё не
завершены, и, как деловой человек, мистер Пейн, вы...

— Я не бизнесмен, — нетерпеливо перебил я. — По крайней мере, не совсем. Вы говорите, что за вашим планом стоят капиталисты. Кто они?

 Он положил руку мне на колено. — Ну, это, — сказал он, — секрет, который никто не должен знать. Люди — финансисты, которым мы с гордостью служим, — разрешают называть их имена только тогда, когда корпорация готова начать реальную деятельность. Это вполне естественно. Если бы я стал
называть имена — ну, некоторые из ваших соседей-янки захотели бы стать
миллионерами, прежде чем продавать свои дома.

 В этом была доля правды. Я думаю, он догадался, что совершил ошибку.
впечатление, потому что он продолжал восхвалять компанию и
величие ее плана. Он говорил и говорил; на самом деле он говорил слишком много.
Мне не нравилось его слушать. Он мне не нравился, вот в чем проблема. Он
вообще был слишком мягким и многословным. И он совершил ошибку, похлопав
меня по колену.

“ Очень хорошо, ” сказал я, вставая со стула. “ Я подумаю над этим.

Он был явно разочарован. «Я, конечно, не хочу вас торопить, — сказал он, не вставая со стула, — но мы хотим поскорее завершить сделку. Это будет наличными, не забывайте, и я готов сделать предложение. Я уверен, что мы
мы можем прийти к соглашению, устраивающему обе стороны, мистер Пейн».

«Возможно, но я предпочитаю обдумать этот вопрос, прежде чем называть цену или
выслушивать ваше предложение».

На самом деле я не собирался продавать или даже рассматривать возможность продажи, пока
не обсудил всё это с мамой. Но не было нужды говорить ему об этом.

«Сожалею, признаюсь, — сказал он. — Я надеялся, что эта сделка может быть заключена. У нас так много этих мелких деталей, мистер Пейн, а время
- деньги. Однако, если вы настаиваете на этом, я полагаю, компания будет готова
подождать несколько дней ”.

“ Боюсь, что так и придется поступить.

“Хорошо, очень хорошо. Я вернусь через день или два. Конечно,
ожидание может как-то повлиять на цену. Сегодня я был уполномочен
. . . Вы не хотите слушать? Очень хорошо. Так рад был познакомиться с вами, мистер
Пейн. Конечно, вы никому не будете упоминать тему нашего интервью
. Деловые секреты, вы знаете. Спасибо, спасибо. И я увижу вас снова — скажем, в четверг?

 Я отказалась говорить «в четверг», главным образом потому, что он сказал это первым. Вместо этого я предложила субботу. Он согласился, пожал мне руку, как старому другу, с которым он расстаётся с сожалением, и ушёл.

Нет, мне не нравился мистер Кин. Он был слишком вежлив и фамильярен. И,
когда я обдумывал его слова, весь проспект компании «Бэй Шор» казался на удивление расплывчатым. Предложение купить мою землю было достаточно конкретным, но всё остальное, по-видимому, висело в воздухе. В этом было слишком много секретности. Никто никому ничего не должен был говорить. Я был рад, что настоял на времени для обдумывания. Я
собирался тщательно всё обдумать.



Глава XIV


Выйдя из лодочного сарая, я не пошёл сразу домой, а побродил
вдоль пляжа. Я был озадачен моим мозгом с мистером Кином и его
поручение пока я решил не ломать больше в тот день. Если мои
подозрения были необоснованны и существовали просто из-за моей неприязни к
представителю компании Bay Shore Company, то о них не стоило беспокоиться.
Если бы они были обоснованными я уже почти неделю, за которую себя
факт. Я хотел бы уволить весь вопрос в моих мыслях. Вопрос о том, продам ли я вообще кому-нибудь эту землю, который, в конце концов, был главным вопросом, я решил отложить до тех пор, пока не поговорю с матерью.

Я шёл вдоль берега, пока не добрался до Лейн-роуд; свернув на эту столь желанную полосу земли, я шёл, пока не оказался напротив особняка Колтонов, где, снова свернув, пошёл домой по тропинке через рощу. Неосознанно мои блуждающие мысли обратились к
Мэйбл Колтон. Именно здесь я дважды с ней встречался. У меня было странное чувство, что я снова встречу её здесь, что она сейчас здесь.
У меня не было причин думать об этом, и уж точно желание не было
отцом этой мысли, но на каждом повороте тропинки, в подлеске
Я ожидал, что, свернув за угол, увижу, как она идёт ко мне.

Но на тропинке, кроме меня, никого не было.  Я был почти в конце тропинки, где сосны и кусты расступались, и начиналось поле ромашек, которые уже распустились, когда слева от меня послышался лёгкий звук.  Я посмотрел в ту сторону и увидел её. Она стояла под старой сосной, покрытой мхом, на краю обрыва и смотрела на залив.

 Я невольно остановился.  Затем я снова двинулся вперед, стараясь ступать как можно тише.  Но при моем первом шаге она обернулась и увидела меня.  Я приподнял шляпу.
Она поклонилась, холодно, как показалось моему сверхчувствительному воображению, и
Я надел шляпу и продолжил прогулку. Мне показалось, что я услышал, как зашуршали кусты
, возле которых она стояла, как будто она пошевелилась, но я не оглянулся
.

Затем, совсем рядом, я услышал ее голос.

“ Мистер Пейн, ” позвала она.

Я обернулся. Она последовала за мной и стояла на тропинке, немного запыхавшись.
как будто она спешила. Я ждал, что она заговорит, но она этого не сделала.
нет.

“ Добрый день, мисс Колтон, ” неловко поздоровался я. Кто-то должен был заговорить,
мы не могли вот так смотреть друг на друга.

Она также сказала “Добрый день”. Затем последовал еще один период
молчания.

“Вы ... вы хотели поговорить со мной?” Я запнулся.

“Я обращаюсь к вам,” со значительным ударением на “а”. “Я думал, что
вы могли, возможно, будет интересно узнать, что не так и я добрался до дома
безопасно другой день”.

Учитывая, что она с тех пор навещала маму, мне показалось, что она могла бы принять как должное то, что я знаю, что она благополучно добралась до дома. Но я сказала:

«Я очень рада это слышать, мисс Колтон».

«Нам не составило труда найти дорогу после того, как вы нас покинули».

Путь был почти прямым и пролегал по основным дорогам, так что это тоже было довольно очевидно.

«Я был уверен, что у вас не возникнет проблем — после того, как я вас покину», — ответил я, сделав особый акцент на своих словах.

Она не ответила, и, поскольку мне больше нечего было сказать, я ждал, что она продолжит или прервёт разговор. Она не сделала ни того, ни другого, а стояла, словно в нерешительности, опустив взгляд и переступая с ноги на ногу на краю тропинки. Внезапно она подняла глаза.

«Мистер Пейн, — сказала она, — из-за вас мне трудно говорить то, что я хочу».
намеренно. Но я думаю, что должен это сказать, и я это скажу. Я прошу у вас прощения
за то, что говорю так, как говорил, когда видел вас в последний раз. У меня не было права судить или
критиковать вас, никакого.

“ Вам не нужно извиняться, мисс Колтон. То, что вы мне сказали, было
вероятно, достаточно правдиво.

Обычным ответом на это было бы нерешительное отрицание
моего заявления. Полагаю, я ожидал чего-то подобного. Но эта девушка
не была обычной.

«Да, — задумчиво сказала она, — я думаю, что это так. Если бы я так не думала,
я бы этого не сказала. Но это не имеет значения. Мы с тобой
почти незнакомцы, и я не имела права говорить так, как говорила. Я импульсивна,
я знаю это, и я часто делаю и говорю то, о чём потом жалею. Я вас обидела.

— О нет, нет, — поспешно вставила я. Она меня обидела, но это откровенное
признание тронуло меня больше, чем обида. Она делала тяжёлую работу, но делала её хорошо.

— Да, я вас обидела, — твёрдо повторила она. — С тех пор я много думала об этом, и мне кажется, что вы были правы, обидевшись. Вы несколько раз были очень добры ко мне, и я
— в тот день я была вашей, — с полуулыбкой, — вашей гостьей. Я не должна была
задевать ваши чувства. Вы примете мои извинения?

— Ну да, конечно, раз вы настаиваете, мисс Колтон.

— Спасибо.

Она повернулась, чтобы уйти, и я не мог позволить ей уйти вот так. Хотя она
извинилась за то, что высказала своё мнение, она не отказалась от самого
этого мнения. Меня охватило желание оправдаться в её глазах. Я
хотел объяснить, забыв на мгновение, что объяснения невозможны.

— Мисс Колтон, — импульсивно сказал я.

— Да?

— Могу я… могу я сказать пару слов?

— Конечно, если хотите.

Она снова повернулась ко мне лицом.

«Мисс Колтон, я… я…» — начал я и замолчал.

«Ну что? — терпеливо спросила она. — В чём дело?»

«Мисс Колтон, — продолжил я, — вам не нужно было извиняться. Вы были
правы. Ваша оценка меня была почти верной. Я понял это, когда вы её
высказали, и с тех пор я это осознаю. Возможно, я заслужил то, что получил. Но я бы не хотел, чтобы вы думали, что я...
что я... ну, у меня были причины, мне казалось, что они были, для того, чтобы быть таким, какой я есть. Я сомневаюсь, что это были веские причины; я
Теперь я склонен думать, что это не так. Но я пришёл к выводу, что они хороши.
 Понимаете, я... я...

 Я остановился, столкнувшись лицом к лицу с тем фактом, что не могу привести эти
доводы ни ей, ни кому-либо другому. Она смотрела на меня выжидающе и, как мне показалось, с выражением искреннего, почти нетерпеливого интереса.
Я запнулся, попытался продолжить, а затем полностью сдался, осознав безнадёжность ситуации.


— Это бесполезно, — сказал я, — я не могу объяснить вам, в чём были эти причины.

 Я отвернулся, произнеся эти слова.  Мне не хотелось видеть, как изменилось её лицо. Я
я знал, о чем она, должно быть, думает, и у меня не было желания читать эту мысль
в ее глазах. Я стоял там, с отвращением ожидая, когда она уйдет.

“ Я не могу вам сказать, ” упрямо повторил я.

“ Очень хорошо. Тон ее был холодно-безразличным, как я и ожидал.
“ Это все, что вы хотели мне сказать, мистер Пейн?

“ Мисс Колтон, я хотел бы объяснить, если могу. Но я не могу.

“ Прошу вас, не утруждайте себя. Уверяю вас, у меня не было намерения спрашивать
о ваших ... причинах. Добрый день.

Я слышал, как ее юбки шуршат по листьям на краю дорожки. Она была
идешь; и презрительное оскорбление в мой “причин” оказалось, что она не
верить им нет. Она считает меня лжецом.

“ Мисс Колтон, ” сказал я резко, “ подождите.

Она продолжала.

“ Подождите, ” повторил я. “ Послушайте меня.

Она, казалось, колебалась, а затем повернула голову.

“Я слушаю”, - сказала она. “В чем дело?”

“Ты не имеешь права не верить мне”.

“Я не верю тебе? Почему ты думаешь, что я не верю тебе? Я не
достаточно заинтересованы, чтобы верить или не верить, я вас уверяю”.

“Но ты знаешь. Вы судите меня ... ”

“_Я_ тебя судить! Вы льстите себе, мистер Пейн.

“Но ты это делаешь. Ты только что извинился за то, что судил меня без слушания дела
на днях. Ты признал, что тебе не следовало этого делать. Ты
делаешь то же самое сейчас ”.

“Я извинился за то, предполагая дать совет незнакомым. Я не
приносим извинения за саму консультацию. Я думаю, что это хорошо. Мне не интересно спорить
дальнейшее дело”.

“ Вас не просили спорить. Но ваша насмешка над моими доводами доказывает, что
вы считаете, будто у меня их нет, и я просто пытаюсь оправдаться с помощью
надуманных и лживых отговорок. Вы ошибаетесь, и поскольку вы решили, что
Если вы хотите судить меня, то должны выслушать меня сейчас. У меня есть — или были — причины жить так, как я жил, быть бездельником и никчёмным человеком, каким вы меня считаете. Я не могу сказать вам, в чём они заключаются; я не могу сказать их никому. Но
я прошу вас поверить, что они у меня есть, что они реальны и что то, что вы называете отсутствием амбиций и деревенской праздностью, — это не мой выбор. Я имею право настаивать на том, чтобы вы в это поверили. Вы верите в это?

 Наконец-то я произвёл впечатление. Моя искренность, казалось, поколебала её презрительное безразличие. Она пристально посмотрела на меня, слегка нахмурившись.
немного, но она относилась ко мне все меньше, как к болвану, и все больше и больше как к
если бы я был той загадкой, которой она когда-то объявила меня. Я не гнушались ее
посмотрим теперь, но встречался с ним с глазу на глаз.

“Ты мне веришь?” Я потребовал.

Медленно ее хмурый взгляд исчезает.

“Ты мне веришь?” Я повторил. “Ты должен”.

“Должен?”

“ Да, вы должны. Я заставлю вас. Если не сейчас, то как-нибудь в другой раз. Вы
должны поверить мне, мисс Колтон.

Хмурый взгляд полностью исчез, и она улыбнулась.

“Если вы приказываете мне, чтобы я так понимаю, что должен”, - сказала она, пожав плечами макет
отставка. “Я должна была узнать, что это бесполезно
говорите ”нет", когда говорите "да", мистер Пейн.

“ Но верите ли вы?

Она повернулась ко мне лицом.

“Я очень рада вам верить”, - сказала она с простой прямотой.

Я пробормотал “спасибо” и молчал. Я не решился доверить себя
говорить в данный момент. Как-то в искренности ее слов тронула меня далеко
больше, чем их плевое импорт оправданным. Она заявила, что верит в то,
что я не лжец, вот и всё; и всё же я стоял там, борясь
со всевозможными нелепыми эмоциями. Ситуация была явно напряжённой,
но, как обычно, она спасла её.

“ Мне кажется, ” сказала она с искоркой, которую я научился
распознавать как предвестие озорства с ее стороны, “ что ты
склонен делать горы из кротовых холмов, мистер Пейн. Была ли какая-то необходимость в таком отчаянном трагизме?
И, кроме того, я думаю, что даже сейчас вы не сказали всей правды.
”Всей правды?" - Спросил я.

“Всю правду? Почему, мисс Колтон, я только что объяснил, что...

“ О, это не правда! Ваши таинственные "причины" меня не касаются. И
Я сказал вам, что готов принять это на веру. Но вы были
не совсем правдивы в другом конкретном случае. Вы намекнули, что вы
были лентяем. Мне дали понять, что вы далеко от
будучи лентяем только сейчас.”

Я был освобожден. “О, я вижу!” Я воскликнул. “Вы имеете в виду... Кто-то рассказал
вам о моей работе в банке”.

“Мне рассказали несколько человек. Вы, конечно, не ожидали сохранить
ЭТО в секрете - в Денборо?”

— Ну, вряд ли, — со смехом признал я. — Это стало известно почти до того, как я сам в этом убедился. Видели бы вы лицо Элдриджа, когда я объявил о своём намерении. А Лют — муж миссис Роджерс — до сих пор не оправился. Вид меня, пытающегося заработать
жить - это было слишком для него. Вы видите, какая вы чудотворец.,
Мисс Колтон.

“Вы действительно согласились на эту должность только из-за того, что я сказал
вам?”

“Да. Мне и раньше предлагали такой шанс, но именно твоя откровенность
потрясла меня, заставив воспользоваться им.

“ Не совсем? Ты шутишь.

“ Нет, я не шучу. Ты несешь ответственность. Тебе жаль?”

Её ответ был вопросом.

«А ты?» — спросила она.

«Нет. Сначала это казалось нелепым и странным даже мне самому, но теперь
мне нравится эта работа. Как в старые времена».

«Старые времена?»

Я снова забылся; слишком много говорить было опасно
поезд — для меня. Я рассмеялся с притворной беспечностью.

«Ну да, я одно время работал в банке. Кажется, я вам об этом рассказывал. Вы в последнее время много ездите на машине, мисс Колтон?»

«Да. Скажите, пожалуйста: вам действительно нравится ваша работа?»

«Да, нравится».

«Тогда я отвечу на ваш вопрос. Мне нисколько не жаль». Я рад, что был таким
дерзким и навязчивым, особенно теперь, когда я извинился, и
ты принял извинения. Я очень рад, что сказал тебе, что ты должен сделать
что-то стоящее ”.

“Даже если бы это было не более чем последовать примеру Тофа Ньюкомба и
продавать рыбу ”.

“Да” смеясь“, еще что. Я был дерзок, не я! Я не
зря вы обиделись”.

“Мне нужна была дерзость, я думаю. Но, честно говоря, мисс Колтон, я не могу
понять, почему вы должны радоваться тому, что я вышел на работу. Я не вижу, какая
разница, работаю я или бездельничаю, может иметь для вас значение.

“О, это, конечно, не имеет значения - за исключением общих принципов. Я сама
ужасная лентяйка; но, с другой стороны, я женщина, а безделье - это право женщины".
право.

Я подумала о Доринде и других домохозяйках Денборо и о том, как
мало они пользовались этим особым “правом”; эта мысль принесла
Я снова и с силой осознала разницу между жизнью этой девушки и их жизнью — и маминой, и моей собственной.

«Мужчина, — глубокомысленно продолжила мисс Колтон, — не должен бездельничать. Он должен работать, и работать усердно, — чтобы остальные из нас могли бездельничать, сколько нам вздумается. Это философия, не так ли?»

«Да».

«Вы были так добры, что не сказали, что это за философия». Спасибо. Но серьёзно, мистер Пейн, я люблю вашу мать — очень люблю, учитывая, что мы знакомы совсем недавно, — и когда я увидел её лежащей там, такой терпеливой, лишённой маленьких радостей и удобств, в которых она нуждается, и
что, как мне показалось, могло бы принести ей немного больше денег...
Боже мой! Что за вздор я несу! Что со мной сегодня? Давайте сменим тему. Вы уже продали свою землю, мистер Пейн? Конечно, нет! Это ещё больший вздор, не так ли?

Я думаю, она снова заговорила под влиянием момента;
Несомненно, с её стороны не было намеренного желания довести меня до осознания моего положения, того места, которое я занимал в её мыслях;
но если бы у неё было такое намерение, она не смогла бы сделать это лучше
эффективно. Она верила, что я пренебрегал мать, и ее
интерес к моей “делать что-то стоит” был вдохновлен только потому, что
она пожелала мать, которая будет снабжена эти “излишества и удобства”
 она упоминала. Что ж, на мой вопрос был дан ответ; в этом и заключалась
разница, которую для нее имела моя работа или бездействие. И на минуту или две,
Я был достаточно глуп, чтобы ее заинтересовать, как друг, на моем
успех или неудача в жизни. Мне следовало бы знать лучше. И всё же из-за новизны ситуации, из-за того, что у меня было так мало друзей, я почувствовал укол разочарования.

Но я решил, что она не должна знать, что разочаровала меня. Возможно, я был глупцом, но я бы сохранил свою глупость в тайне.

«Нет, мисс Колтон, — сказал я с улыбкой, — я ещё не продал».

«Отец сказал, что видел вас в банке. Он что-нибудь говорил о
земле?»

«Он сказал, что его предложение всё ещё в силе, вот и всё».

«Вы решили не продавать».

«Ему? Да, я решился. Думаю, он это знает. Я пытался объяснить это
понятнее».

«Ты говоришь с ним. Ты собираешься продать кому-нибудь ещё? Городу?»

«Нет. Наверное, никому. Уж точно не твоему отцу и не городу».

Она посмотрела на меня со странным выражением лица и, казалось, колебалась.

«Мистер Пейн, — медленно произнесла она, — вы не будете возражать, если я дам вам ещё один совет?»

«Вовсе нет. Что на этот раз?»

«Да так, ничего. Я не должна давать вам никаких советов. Я не буду. Вместо этого
я расскажу вам одну из любимых поговорок отца». Это не очень изящно, но
он очень любит повторять это. "Есть больше способов убить кошку
, чем задушить ее до смерти маслом". Вот! согласитесь, это не
Элегант”.

“Но Мисс Колтон! Убийство кошки! Что в мире?”

“ Ты не должен спрашивать меня. Я не должен был говорить даже этого. Но помни, это
любимая папина пословица. Я должен идти. Пожалуйста, передай от меня привет твоей матери
и скажи ей, что я скоро перезвоню. До свидания.

Она быстро зашагала прочь и не оглянулась. Я пошел домой. Я много думал
в течение вечера и до поздней ночи. Когда, наконец,
Я действительно лег спать, я не сильно продвинулся в решении проблемы с кошкой,
но я действительно верил, что поблизости была крыса. Я начал
чувствовать ее запах. Если я не ошибаюсь, она называлась Bay Shore
Девелоперская компания.

Я ничего не сказал матери о новом предложении купить нашу землю, но на следующее утро в банке я написал письмо кассиру бостонского банка, одного из наших корреспондентов, с которым наше маленькое учреждение было в очень дружеских отношениях. Я попросил кассира навести осторожные справки о компании «Бэй Шор», выяснить, если возможно, кто за ней стоит, а также навести справки о Барклае и Кине, брокерах по недвижимости с Милк-стрит.

Ответ на моё письмо пришёл в пятницу. Он был удовлетворительным,
в высшей степени удовлетворительным. И когда в субботу днём мистер Кин, сдержанный и
Он, как всегда, с улыбкой появился в доме, и я был готов к встрече с ним.
Я стоял на пороге и не приглашал его войти. — Ну что, мистер
Пейн, — сердечно сказал он, — вы готовы поговорить о деле?

 — Вполне готов, — ответил я.

 Он просиял от удовольствия.

 — Хорошо! — воскликнул он. — Тогда какова ваша цена?

— «Моя цена — ноль», — с нажимом ответил я. — «Можете передать своему работодателю, что я не собираюсь продавать ему землю, независимо от того, называет ли он себя Джеймсом Колтоном или «Компанией по застройке побережья залива». О да, и, если хотите, можете добавить, что этот конкретный кот отказывается
быть подавленным”.

У мистера Кина тоже были признаки удушья, и я закрыл дверь и оставил
его снаружи. Льют, которая слушала у окна столовой и
слышала только фрагменты короткого интервью, была в состоянии дополнительной
непоследовательности.

“Ну, вовремя!” - выдохнул он. “Что... что это был за разговор? Душил
кошку! Кошку!! У нас нет кошки.

 — Разве? — заметил я. — Ну, нет, значит, нет! Возможно, тебе стоит объяснить это мистеру Кину, Лют. Это поможет ему понять ситуацию. И добавь, что я предлагаю ему сказать тому, кто его послал,
вот он говорит, что мягкое мыло ничуть не лучше сливочного масла.

Я думаю, Льют сказала ему именно это, несомненно, придумав всевозможные оправдания
за мое безумие, за то, что на следующий день, в воскресенье, когда я гулял по пляжу,
крупное тело спустилось по песчаному склону и присоединилось ко мне.

“ Привет! ” сказал Колтон.

“ Доброе утро, ” поздоровался я.

“ Как обстоят дела с независимостью и общественным настроем в наши дни?

— Очень хорошо, спасибо. Как развиваются девелоперские компании?

 Он откинул голову назад и рассмеялся. Он не выглядел ни огорчённым, ни смущённым. Шутка была на его стороне, но он всё равно мог ею наслаждаться.
Несмотря на неприязнь к этому человеку, я не мог не восхищаться
некоторыми чертами его характера. Он был крупным во всех смыслах. Мелкие
неудачи или провалы не беспокоили его.

 — Послушайте, — сказал он, — откуда вы узнали про этого кота?

 — Увидел его следы, — ответил я. — Они были повсюду на схеме. И
ваш друг Кин слишком громко мурлыкал.

 — Я не это имел в виду. Кин был дураком, это было очевидно для всех. Мне пришлось использовать его; если бы Барклай не заболел, всё могло бы
быть по-другому. Но как ты догадался отправить мне то сообщение о
— масло? Чувак, это одна из моих любимых поговорок — про то, как кошка подавилась! Откуда ты её знаешь? Я никогда тебе её не говорил.

— О, это старая поговорка. Я часто её слышал, и в данном случае она кажется уместной. Я думал, ты поймёшь и оценишь.


— Хм, да, — сухо ответил я. — Я оценил. Что касается понимания — что ж,
я пойму позже. Это ещё одна маленькая загадка, которую мне нужно
разгадать. Конечно, кто-то что-то говорил. Эй! подожди! — крикнул он мне вслед, когда я
уходила: — Не уходи. Я хочу с тобой поговорить.

 Он, как обычно, не спросил, хочу ли я с ним говорить.
ним, но, как я оказался в не спешил, но остановился и подождал, пока его
для продолжения. Он сунул руки в карманы и осмотрел меня,
подобно тому, как он, возможно, смотрел за лошадью он думал
покупка.

“Пейн, ” внезапно сказал он, “ ты хочешь пойти на работу?”

“Работать?” Я повторил. “Я уже на работе”.

“ У тебя есть работа, такая, какая она есть. Может, это и работа для обычной сойки,
но не для тебя. Я дам тебе то, над чем можно работать - да, и ради чего нужно работать
.

Я уставился на него с удивлением и подозрением.

“Это что, еще одна компания-разработчик?” - Спросил я.

“Ha! ha! не в этот раз. Нет, все по-честному. Если ты скажешь, что будешь
работать на меня, я открою для тебя вакансию в моем нью-йоркском офисе ”.

Я не ответил. Я пытался понять мотивы этого нового
двигаться.

“Я возьму тебя на работу в мой офис”, он пошел дальше. — Для начала, может, и немного, но ты можешь сделать всё, что захочешь; это будет зависеть от тебя.
 Что касается зарплаты — ну, я не знаю, сколько ты получаешь в этом банке, но я удвою это, что бы это ни было.  Это будет началом, конечно.  А дальше, как я уже сказал, всё зависит от тебя.

— Мистер Колтон, это, может, и хорошая шутка, но я её не понимаю — пока.

 — Я нечасто шучу в бизнесе, не могу себе этого позволить.

 — Вы серьёзно?  Вы имеете в виду то, что говорите?

 — Да.

 — Но почему?  Вы ничего обо мне не знаете.

 — Я знаю всё, что необходимо. И я выяснил, что ты подходишь для работы в банке. Этот парень Тейлор и ещё кое-кто сказали мне об этом. Но мне не нужно было, чтобы они говорили. Понимаешь, это часть моей работы — узнавать людей, когда я их вижу. Я должен их узнавать. Я уже говорил, что тебе не место в этой богом забытой дыре. Видит Бог
Это заброшенное место! Даже моя жена начинает это признавать, а она-то
больше всех хотела сюда приехать. Когда-нибудь мне это надоест, и я,
полагаю, продам его.

— Продашь?

— О, пока нет. Мейбл — моя дочь — по какой-то неведомой причине,
кажется, нравится здесь, и она хочет остаться. И я не собираюсь продавать,
пока не куплю то, что собирался. Но я не тот, о ком мы сейчас говорим. Это ты. Ну же! Вот твой шанс стать кем-то. Больше шансов, чем было у меня, скажу я тебе. Ты можешь начать работать в моём офисе на следующей неделе, если хочешь. Ты хочешь?

Я рассмеялся над этой идеей. Я полагал, что нашел мотив, который искал.
“Конечно, нет”, - сказал я. “Вы не можете перекрыть переулок с помощью такого рода
взятки, мистер Колтон”.

“Взяточничество быть повешен! Давай, давай, Пейн! Вставай, или я думаю, что свой
мозги не на должном уровне, в конце концов. Когда я взятке взятки. Когда я
предлагаю человеку работать на меня, это не связано с какими-либо условиями. Забудьте
на минутку о своей глуши. У вас будет время вспомнить об этом, когда я
получу её, что, конечно, когда-нибудь произойдёт. Я делаю вам это
предложение, потому что вы мне нужны. Вы проницательны; вы разгадали этот
план развития
игра. Ты умён — то, что ты отправил мне это «кошачье» сообщение, доказывает это. И то, что ты не сказал мне, откуда у тебя взялась эта идея, доказывает, что ты умеешь держать язык за зубами. Мне бы не помешала дюжина таких парней, как ты, если бы
я мог их заполучить. Ты заинтересовал меня с самого начала. Парень, у которого хватает смелости послать Джима Колтона к чёрту, всегда интересен. Я предлагаю тебе этот шанс, потому что считаю, что это хороший шанс для нас обоих. Да, и потому что ты мне нравишься, несмотря на твою упрямство. Ты воспользуешься им?

 — Нет, спасибо, — ответил я.

“ Почему? Потому что ты не можешь оставить свою больную мать? С ней все будет в порядке.
Я разговаривал с доктором - его зовут Квимби, не так ли? - и он
случайно упомянул, что она его воодушевила. Сказал, что за последний месяц ей стало
заметно лучше.”

Я не мог в это поверить. Доктор Квимби ничего подобного не говорил
мне. Это было невозможно. Маме лучше!

 «Это, конечно, не значит, что она снова станет здоровой и сильной, — добавил он не без доли сочувствия. — Но я думаю, Квимби считает, что она может быть достаточно здоровой, чтобы — возможно — однажды сесть в постели. Чтобы её катали в кресле-каталке
кресло или что-то в этом роде... Что?! Что случилось? Ты выглядишь так, будто я тебя вырубила. Разве доктор тебе ничего не сказал?


— Нет, — пробормотала я. Я была в шоке. Я не могла в это поверить. Мама,
которая шесть долгих лет была прикована к постели, достаточно поправилась, чтобы сидеть!
 пользоваться креслом на колёсиках! Это не могло быть правдой. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.


«Так что, как видите, вы могли бы спокойно оставить её здесь, — продолжил Колтон. — Если бы
это было необходимо, вы могли бы нанять медсестру, которая присматривала бы за ней, пока вас не было. И вы могли бы возвращаться домой раз в две недели или около того. Лучше возьмите мою
— Предложение, Пейн. Ну же! — с раздражённым смешком, — не заставляй меня ждать слишком долго. Я не привык уговаривать людей работать на меня; обычно всё происходит наоборот. Это моё предложение почти бескорыстное, и, — с одной из своих сухих улыбок, — все мои предложения не такие, как это, как ты должен знать. Ты сейчас согласишься? Или ты хочешь до завтра подумать?

 Новость о матери сильно расстроила меня, но здравый смысл
не совсем покинул меня. Я верил, что за его предложением что-то стоит, но
даже если бы их не было — если бы это было бескорыстно и сделано просто потому, что ему приглянулась моя находка — «кошка» с берега залива, — я бы ни на секунду не задумалась о том, чтобы принять это. Если бы мама была похожа на других женщин, была бы здоровой и сильной, я бы не приняла это. В Денборо я была Роско Пейн, и моя история жизни была моим личным секретом. В Нью-Йорке сколько времени пройдёт, прежде чем эта тайна и моё настоящее имя станут известны, и все старые
позор и скандал возродятся?

— Что скажешь? — снова спросил Колтон. — Хочешь ещё немного подумать?

Я покачал головой. «Нет, — ответил я. — У меня было достаточно времени. Я благодарен за предложение и ценю вашу доброту, но я не могу принять его».

 Я ожидал, что он выразит нетерпение или, может быть, гнев; по крайней мере, спросит, почему я отказываюсь. Но он лишь хмыкнул. Мгновение он пристально смотрел на меня. Затем сказал:

— Я ещё не получил ответа, не так ли? Хорошо. Ну что ж, — оживлённо продолжил он, — когда мы с тобой отправимся на охоту?

 — Сейчас нет охоты, — ответил я, как только смог переключиться на новую тему разговора.

 — Вот как? А рыбалка?

“Я полагаю, что сквайтиги бегают снаружи. Я слышал, что они были”.

“Что? Сквит - который?”

“Сквайтиги. Некоторые люди называют их слабаками”.

“Они довольно честный вид спорта, не так ли?”

“Да, честный. Однако ничего похожего на голубую рыбу”.

“Хорошо. Что случилось с нашим косоглазым — косоглазым — кем-то
или чем-то одним из этих дней? Вы пойдёте? Или вы так же упрямы в этом, как и в других вещах?

Я рассмеялся. — Не совсем, — сказал я. — Я был бы рад вашей компании, мистер
 Колтон.

— В следующую субботу вас устроит?

— Да. После закрытия банка.

“ Хорошо. Я присмотрю за лодкой. Ты обеспечишь наживку и снасти.
Это справедливо, не так ли? Правильно. Будь наготове у моего причала в час.
Утром.

Он ушел. Ни один из нас не подумал о приливе — он, вероятно, не осознавал, что высокий уровень воды был важным фактором, а я была слишком взволнована его словами о маме и тем, как внезапно была запланирована рыбалка, чтобы спокойно о чём-то думать.

Та неделя была для меня странной и первой из многих странных недель.
Мой образ жизни менялся, хотя я этого не осознавала.
Хотя перемены произошли без моего участия. Наш дом, который
так долго был почти что уединенным, если можно так сказать о доме, в котором живут четыре человека, постепенно превращался в центр общественной жизни. Матильда
Дин какое-то время регулярно навещала нас раз в неделю, и на этой неделе с ней приехал капитан Джед. Капитан Элиша Уоррен и его кузина и экономка, мисс Эбби Бейкер, приехали на полчаса. Джордж
Тейлор и Нелли провели с нами вечер. Я опасался, что непривычная
обстановка может плохо сказаться на маме, но она казалась
На самом деле, так даже лучше. Она утверждала, что Денборо начинает
осознавать мои достоинства как человека и гражданина. «Они наконец-то
разглядели тебя, мальчик», — сказала она. Я посмеялся над ней. Я-то
знал, что к чему. Эти люди пришли из-за моего положения в банке.
По-видимому, я преуспевал там, и это удивило капитана Уоррена и
остальных, заставив их проявить ко мне новый и, без сомнения,
преходящий интерес.

И я подумала, что знаю, зачем капитан Джед приехал. Разговор между нами дал мне
понять, что к чему. Матильда была в маминой комнате, а Дин
мы с ним были вместе в столовой.

“Розенкранц”, - внезапно сказал капитан, “ "ты ведь не собираешься подавать воду?”

“Подавать воду? Что ты хочешь этим сказать?

“ В этом бизнесе на Лейн. Ты же не собираешься продавать компанию Колтону,
в конце концов?

“ Ну, вряд ли. Почему ты так говоришь?”

— Может, и ничего. Но мне сказали, что в последнее время ты близко общаешься с королевской семьёй. Берайя Холт говорит, что видел, как вы с девушкой Колтон выходили из леса за его домом. Она была верхом, а ты шёл пешком, но Берайя говорит, что вы были очень дружелюбны.

Я мог бы этого ожидать. В Денборо мало что остаётся незамеченным.

«Она заблудилась в лесу, и я помог ей найти дорогу домой, — сказал я, — вот и всё».

«Хм! Ты помог ей найти дорогу и в ночь фестиваля клубники, не так ли?»

«Как ты вообще об этом узнал?»

«О, это как-то просочилось». У меня довольно большие уши — может, вы их заметили, — и они обычно улавливают то, что проносится мимо. В той ночной работе был замешан кучер, и он немного поговорил, чему я не удивлён; большинство таких, как он, так делают.

— Ну и что с того? — резко спросил я. — Я помог ей, как помог бы вашей дочери, если бы она оказалась одна в такую бурю. Мне было бы стыдно не сделать этого.

 — Сартин! Не стоит злиться из-за этого. Что это за разговоры о том, что ты собираешься взять его
 величество на рыбалку в следующую субботу?

 Все мои личные дела, похоже, были достоянием общественности. Я выходил из себя, несмотря на свои недавние благие намерения.

 — Послушайте, капитан Дин, — сказал я, — я имею право взять любого из вас на рыбалку, если захочу. Мистер Колтон попросил меня об этом, и я не видел причин отказывать.

“Забавно, что он спросил тебя. Он больше никого в городе не спрашивал”.

“Я этого не знаю, и мне все равно. Я поступлю так, как захочу. У меня нет
претензий к Колтонам. Я не продам им свою землю, но я
оставляю за собой право встречаться с ними - да, и общаться с ними - если я
захочу. Вы и ваши друзья должны это понять, капитан.

“ Вот! Ну-ну, не сердись. Я не имею права говорить, в чём заключаются твои
права, Роз. И я ни на секунду не поверю, что ты специально подливаешь воду в
отношения с Лейном. Но я думаю, что ты рискуешь. Говорю тебе.
честное слово, я в каком-то смысле побаиваюсь старого Колтона, а я не многих побаиваюсь. Он боец и умный. Мы с ним немного поговорили...

 — Поговорили? — перебил я.

 — Ага. И поспорили. Каждый из нас высказывал своё мнение о другом и не скрывал ничего, о чём хотел поговорить. Я не знаю, что он чувствовал, когда мы расстались, но я знаю, что уважал его — за его откровенность и прямоту, если уж не за что-то другое. И я думаю, что он чувствовал то же самое по отношению ко мне. Но он умный — чёрт бы его побрал, он умный! И он никогда не отступает.
Вот почему я думаю, что ты рискуешь, слишком дружелюбно общаясь с ним.
Он затаился, и, если ты хоть раз ослабишь бдительность, он тебя схватит.

Я колебался, но потом принял решение.

— Капитан Дин, — сказал я, — его хитрость меня пока не подвела. Я собираюсь
рассказать тебе кое-что, но сначала ты должен пообещать, что никому
об этом не расскажешь».

Он пообещал, и я рассказал ему о мистере Кине и компании «Бэй Шор».
Он слушал, прерываясь на смешки и восклицания. Когда я закончил, он схватил меня за руку и пожал её.

«Чёрт возьми!» — воскликнул он, — «это было здорово! Я снова говорю, что ты молодец!»
Ладно, Рос Пейн. Даже я проглотил наживку этой девелоперской компании. Но ТЫ-то видел её насквозь!

— Я говорю тебе это, — сказал я, — чтобы ты понял, что я не собираюсь отступать.

— Я знаю, что ты не собираешься. Знал это раньше, а теперь знаю ещё лучше. Но я не могу понять, что за игру затеял Колтон, а это точно игра. Этот
Его дочь, сейчас... Она может быть в этом замешана, а может и нет. Она хорошенькая
и я соглашусь, что она народная и общительная с нами, местными; это
удивительно, учитывая, что она воспитала нас. Нелли и Матильде она нравится,
Особенно Нелли. Они очень дружны, можно сказать. Разговаривают и разговаривают,
так же непринуждённо и просто, как мы с тобой сейчас. Я слышал их разговор два или три раза у себя дома,
когда они думали, что я не слушаю, и дважды из трёх раз они говорили о тебе.

— Обо мне? — переспросил я.

— Да. Неудивительно, что ты удивлён. Я и сам был удивлён. Спросил об этом Нелли, и она просто рассмеялась. Сказала, что ты сейчас главный объект
интереса в городе, что более или менее правда. Но всё равно это вызывает у меня подозрения. Почему такая девушка, как Колтон, должна говорить
о таком парне, как ты? Вы такие же разные, мех - это что-то общее.
это важно, как патока отличается от уксуса. Не так ли?”

Это было так, конечно, но он не должен был так жестоко откровенна в
сказав мне. Тем не менее, я кивнул и признался, что он был прав.

- Да, - сказал он. «И слепой бы увидел, что у НЕЁ не было разумных, открытых и
честных причин интересоваться ТОБОЙ. Так что, на мой взгляд, есть другая
причина, и именно поэтому я был бы очень осторожен, очень осторожен,
Роз. У её отца в рукаве припасён новый трюк, и она
Я думаю, что она помогает ему в этом. Так что будь осторожен, хорошо?

— Я буду осторожен, — сказал я. Я знал, как своё настоящее имя, которого он не знал, что Мейбл Колтон не помогает своему отцу в его делишках. Я достаточно хорошо её знал, чтобы быть уверенным, что она не коварна. И, кроме того, если бы она сочувствовала своему отцу, зачем бы она дала мне подсказку, которая вывела меня на след Компании по развитию? Зачем она вообще дала мне эту подсказку? Это была настоящая загадка, и я пока не нашёл правдоподобного ответа. Те, что я нашёл, были
нелепо и невозможно, и я положила их из головы. Но она не была
сложно, что я знал.

Капитан Джед сменил тему, и мы заговорили о свадьбе Нелли, которая
должна была состояться через месяц. Капитан был полон различных эмоций,
сожаление из-за потери своей дочери и радость оттого, что она такая хорошая
муж. Его последние слова были такие:

“ Розенкранц, ” сказал он, “ будь осторожна, ради моего блага не меньше, чем ради твоего. Это
Дело Лейна и выход Нелли замуж в некотором роде овладели мной,
так же, как злые духи овладели свиньями в "Сценарии". Ночами я лежал без сна.
суетишься, боясь, что брак не будет счастливым, или боишься, что ты всё-таки продашь Лейн. И то, и другое может случиться с одинаковой вероятностью, а значит, оба варианта невозможны, я считаю. Но следи за этой девушкой Колтон, что бы ты ни делал. Она намного красивее своего отца, но такая же опасная. Помяни моё слово, сынок, тот, кто играет с огнём, рискует. Так что не будь слишком общительным ни с кем из племени.

 И на следующий же день позвонила сама опасная особа, и мы с ней провели час в маминой комнате, где втроём болтали
как старые друзья. Она обладала редкой способностью заставлять людей забывать о себе и
личных заботах, и я легко понимал, почему мама была так очарована ею. Она была яркой, весёлой и отзывчивой. В ней не было и следа классовой гордости и высокомерия, из-за которых я поначалу так сильно её ненавидел. Казалось, она поставила перед собой задачу понравиться мне, несмотря на мои предубеждения. Здравый смысл подсказывал мне, что этого не может быть; просто она
влюбилась в мою мать и поэтому вообще обратила на меня внимание; она была такой же, как все
Она не раз так говорила. Но она мне нравилась; я признавал это в своих мыслях; и после того, как она ушла, комната с опущенными шторами казалась ещё более тёмной и мрачной. Мама молчала несколько минут, и
я тоже ничего не говорил. Потом:

«Она замечательная девушка, не так ли, Роско?» — сказала мама.

Она была слишком замечательной, в этом-то и была проблема. Такой девушке, как она, не было места в нашей жизни. Я вышел прогуляться и покурить на краю утёса и, сам не заметив, как оказался на границе рощи, глядя на большой дом и пытаясь угадать
в какой комнате она была, и если она была там, то о чём или о ком она могла думать в тот момент. «Помяни моё слово, сынок, — заявил капитан Джед, — тот, кто играет с огнём, рискует».

 Я развернулся и пошёл домой. Я не собирался рисковать. Я не должен был играть с огнём, даже если пламя на мгновение ослепило меня. За последние несколько лет я много раз называл себя дураком,
но я не был таким уж большим дураком, чтобы



Глава XV


Поэтому я решил, более решительно, чем когда-либо, держаться от неё подальше, чтобы
видеться с ней как можно реже! и, как это уже случалось с моими похожими
решениями, касавшимися её, это решение было отменено по моей вине почти сразу же после того, как я его принял. В субботу днём, когда я подошёл к Колтонской пристани, нагруженный наживкой и удочками для рыбалки на Колтонской лодке, я увидел, что она стоит рядом с отцом и ждёт меня.

“У нас пассажир, Пейн”, - сказал “Большой Джим”. “Ты встречал ее раньше",
Я полагаю - на воде и в ней. У тебя нет возражений против того, чтобы моя дочь поехала с нами
, не так ли?”

Что я мог сказать, кроме как выразить радость по поводу пополнения нашей
компании? Возможно, я не сказал это так искренне, как мог бы, потому что мисс
Колтон, которая смотрела на меня с озорной улыбкой, скромно заметила:

«Я уверена, что он должен быть рад, отец. Мистер Пейн знает, что я очень люблю
рыбалку, не так ли, мистер Пейн?»

«Да, о да, конечно», — пробормотал я.

— Да неужели! — удивился её отец. — Как он это узнал?

 Я подумал, что вопрос адресован ей, и не ответил.
Она, похоже, подумала иначе, потому что сказала:

“Вы слышали, мистер Пейн? Отец спрашивает, как вы узнали, что я увлекаюсь
рыбной ловлей”.

“Почему ... э-э ... вы мне так сказали, мисс Колтон”, - ответил я. Если бы она не
связанные своем пруду Сибери опыт к родителям я не предлагаю
быть в ловушке на этом. Она весело рассмеялась.

“Я?” - спросила она. “Да, кажется, видел”.

Мистер Колтон посмотрел на нас, на каждого по очереди.

“Хм!” - заметил он. “Кажется, я не в этом поезде. В чем тут
шутка?

Она избавила меня от необходимости придумывать удовлетворительный ответ.

“О, это маленькая шутка мистера Пейна и моя собственная”, - объяснила она. “Я
расскажу тебе об этом как-нибудь потом, отец. Сейчас это заняло бы слишком много времени.
Он снова спас мне жизнь, вот и всё.

— О! вот и всё! Хм! И ты, я полагаю, не счёл такую мелочь достойной упоминания. Не мог бы ты рассказать мне, от чего он спас тебя на этот раз?

— От голода. Я был изголодавшимся путником, и он приютил меня. Ну вот,,
Папочка, не ломай больше свой бедный мозг. Все в порядке, и
Я расскажу тебе все об этом, когда мы вернемся домой. Теперь я уверен, что мы должны
можно начинать, если мы хотим иметь какие-либо промысла. Мы отчалили,
Мистер ... то есть, капитан Пейн?”

Та рыбалка не была большим успехом, если судить только по размеру улова. Слабая рыба не была голодна, или в тот день мы не приманили её наживкой по вкусу. Мы поймали полдюжины, из которых я поймал трёх, мисс Колтон — двух, а её отец — только одного. Однако его улов был самым крупным из шести, и он прекрасно провёл время, вываживая его.
Он ловил рыбу так же, как и всё остальное, с большой серьёзностью
и решимостью. Очевидно, он считал эту борьбу своего рода
личным противостоянием между рыбой и собой и, как обычно,
намеревался добиться своего. Через некоторое время ему это удалось, и он объявил, что
ничто так не радовало его с тех пор, как он приехал в Денборо.

Его дочь, казалось, тоже получала удовольствие. Она была такой же хорошей рыбачкой, как и ее отец, и, когда спорт закончился, и мы сматывали удочки, готовясь отправиться домой, это его немало взбодрило.
Она была такой же хорошей рыбачкой, как и ее отец, и когда спорт закончился, мы смотали удочки.
готовясь отправиться домой, он немало сплотился
за то, что был наименее успешным участником вечеринки. Он взял ее дразнить
по-доброму.

— Вы думаете, что это довольно смелый поступок — перехитрить своего старого отца, не так ли, миледи? — заметил он.

 — Конечно, думаю. Это так, не так ли?

Он усмехнулся. “Ну, может вы и правы”, - признал он. “Вы делаете это чаще,
чем кто-либо другой, это всем известно. Пейн, вы могли бы брать уроки у
ее, если вы все еще надеются сохранить свой конец в небольшую драку вы
и у меня на руках”.

Она повернулась ко мне и улыбнулась. Её изящная головка виднелась на фоне
красного сияния заката, а выбившаяся прядь волос развевалась на
лёгком ветру.

«Я думаю, мистеру Пейну не нужны ничьи уроки, — сказала она. — Кажется, он
прекрасно справляется сам».

«Но он всё равно напуган. Ну же, Пейн, признайся. Ты же знаешь
ты напуган, не так ли?

“Не очень”, - честно ответил я.

“Итак? Значит, ты не так благоразумен, каким должен быть. Мудрый человек знает,
когда нужно бояться. Давай заключим небольшое пари. Ставлю два против
одного, что я буду владеть твоей землей в течение шести месяцев ”.

Я покачал головой. “Я никогда не ставлю на достоверность”, - заявил я. “Мне было бы
стыдно забрать свой выигрыш”.

Это, казалось, позабавило их обоих, потому что они оба рассмеялись.

“ Отец, ” сказала мисс Колтон, - боюсь, ты не учишься на собственном опыте.
Знаешь, ты уже проиграл одно пари.

— Так и есть. И я ещё не заплатил. Я должен, иначе вы всем расскажете, что я скряга. Пейн, эта юная леди поспорила со мной на новую трубку и коробку перчаток, что вы не...

— Отец, — вмешалась сама юная леди, — прекрати.

— О, хорошо, хорошо. Как скажешь. Но я скажу тебе вот что, Пейн:
«У НЕЁ нет никаких сомнений по поводу ставок на наверняка».

Она стояла, прислонившись к поручню в кабине, и смотрела вперёд, и я не мог
разглядеть её лица. Она заговорила, не оборачиваясь.

«Ты думал, что твоя ставка — это наверняка, — сказала она. — Ты предупреждал меня, что я наверняка проиграю».

— Неужели? Что ж, может, и так. В целом, я думаю, что подожду немного, прежде чем покупать эти перчатки. Помните, что срока не было. Когда вы сказали, что…

— Отец, — более твёрдо, — пожалуйста, замолчите. Вы уже достаточно сказали. Мистер Пейн вряд ли заинтересуется семейными азартными играми.

Меня заинтересовала именно эта «игра». Очевидно, пари было как-то связано со мной. Полагаю, я должен был почувствовать себя польщённым тем, что стал предметом пари в таких избранных кругах, но я не почувствовал. Меня не посвятили в подробности этого пари.

В тот раз больше об этом не говорили, и мои пассажиры
разговаривали о других вещах, пока мы плыли домой под быстро угасающим бризом.
 Он почти совсем стих, когда мы миновали маяк Кроу-Пойнт и
вошли в бухту, и в течение часа мы едва держались на плаву против
прилива.  Солнце село, наступили сумерки, и одна за другой показались
звёзды.
 Колтон, растянувшись во весь рост на палубе перед кокпитом, лениво
курил. Его единственное замечание за десять минут состояло в том, что
его жена, вероятно, уже дюжину раз утопила бы нас всех, по её мнению.

Его дочь, сидевшая у перил и смотревшая на гладкую,
тускло мерцающую воду, попросила его помолчать.

“Ты не должен разговаривать”, - сказала она. “Это самая чудесная ночь, которую я когда-либо испытывал
. Как здесь тихо! Слышен каждый звук. Прислушайся!”

Из сумерек по левому борту донеслись четкие удары церковного колокола, отбивающего
восемь.

— Это часы в методистской церкви, не так ли? — спросила мисс
Колтон.

«Да», — ответила я.

«В той церкви, где проходил фестиваль клубники?»

«Да».

Колтон чиркнул спичкой, чтобы прикурить сигару.

«Не думаю, что это будет приятным напоминанием для вас обеих», — сказал он.
заметил. “Я совершенно уверен, что это было не для меня”.

Мисс Колтон не ответила, я тоже.

Вскоре после этого снова поднялся бриз, на этот раз с другой стороны
но прилив отступил так далеко, что мне пришлось сделать
крюк вокруг конца равнины, на которой Виктор посадил
грязный. “Большой Джим” приподнялся на локте.

“ Привет! ” воскликнул он. - Вот еще одно веселое местечко. Мейбл, это было где-то здесь.
где-то здесь Пейн приобрел привычку носить тебя на руках, как
сверток. Это должно быть живописное исполнение. Жаль, что я мог бы
видел его”.

Он от души рассмеялся.

- Отец, - сказала молодая леди, - холодно, “не глупи, пожалуйста.”

Он усмехнулся и снова лег, никто и не говорил во время отдыха
плавание. Было уже больше девяти, когда я подвел лодку к причалу, закрепил
швартовы, спустил и свернул парус.

“Лучше поднимись с нами в дом и немного перекусишь, Пейн”,
 настаивал Колтон. “Вы, должно быть, проголодались; я знаю, что проголодался”.

“О, нет, спасибо”, - сказал я. “Ужин будет ждать меня дома”.

“Рад видеть вас, если вы придете. Скажи ему, чтобы он пришел, Мейбл.

Приглашение мисс Колтон не было чрезмерно сердечным.

— Полагаю, мистер Пейн знает, что для него лучше, — сказала она. —
Конечно, мы будем рады его видеть, если он придёт.

  Я отказался, и, поблагодарив меня за парус и удовольствие от рыбалки, они ушли. Колтон нёс своего большого кальмара за жабры, и его хвост хлопал его по ноге, пока он поднимался по склону. Через мгновение


я последовал за ним.Ночь, как и сказала моя пассажирка, была на удивление тихой, и
звуки разносились далеко. Когда я дошел до перекрестка тропинки и
дороги, я услышал голос, в котором узнал голос миссис Колтон. Она
Очевидно, он стоял на веранде большого дома, и я отчётливо слышала каждое
слово.

«Ты такой безрассудный, Джеймс! Вы с Мейбл совсем не заботитесь о моих
чувствах. Я была почти до смерти напугана. Ты понимаешь, который сейчас час? Я предупреждала тебя, чтобы ты не доверял этому простолюдину
ПАРНИКУ...»

«Парнишка» больше ничего не слышал. Он и не хотел. Он тяжело ступал по пропитанному росой подлеску. Теперь ему не нужны были предостережения о том, чтобы «не играть с огнём». Резкое презрение в словах миссис Джеймс У. Колтон было достаточным огнетушителем в ту ночь.

Мы с мисс Колтон снова встретились у дверей банка через день или два,
как раз к закрытию. Сэм Уилер уже ушёл, и я оставил Джорджа за
столом, где он изучал бумаги и что-то подсчитывал. В последнее время он
много работал сверхурочно и объяснял свою занятость тем, что скоро
женится, и хотел, чтобы я не скучала, пока он будет в свадебном путешествии. Меня это не слишком встревожило. Он должен был уехать всего на неделю, и я уже достаточно
хорошо знала распорядок дня, чтобы чувствовать себя уверенно, принимая
ответственность. У Смолла, моего предшественника, был брат, который раньше
работал в банке, а теперь остался без работы, и он приходил
помогать во время отсутствия кассира. Я не беспокоился.Я была рада перспективе
остаться за главную, но беспокоилась о Джордже. Он, как мне
показалось, побледнел и похудел. Кроме того, он был нервно раздражителен
и совсем не похож на себя прежнего, добродушного. Я пыталась развеселить
его шутками, но он не реагировал на мои шутки. Он, похоже, тоже
понимал, что его странное поведение бросается в глаза, потому что сказал:

 «Не обращай внимания на мою раздражительность, Роз. У меня столько забот, что я бы, наверное, нагрубил своей старой бабушке, если бы она у меня была. Не обращай внимания на мою грубость, она того не стоит.

Я рассмеялся. “Джордж, ” сказал я, - если бы я когда-нибудь мечтал о такой вещи, как
женитьба на себе, ты бы напугал меня до полусмерти. Ты должен быть
счастливым человеком и вести себя соответственно; вместо этого ты ведешь себя так, как будто тебя вот-вот посадят
в тюрьму.

У него перехватило дыхание, он как бы задыхался. Затем, после паузы,
не поднимая глаз, он медленно спросил:

“ В тюрьме? Что, черт возьми, заставило тебя сказать это, Рос?

«Я сказал это, потому что ты ведёшь себя так, будто собираешься в государственную тюрьму,
а не к алтарю. Джордж, что тебя беспокоит?»

«Беспокоит меня? Ну-ну, ничего особенного, конечно. Навёрстываю упущенное.
Работа здесь заставляет меня нервничать и... и, кажется, быть рассеянным. Я веду себя рассеянно, не так ли?

 Он вёл себя рассеянно, в этом не было сомнений, но я не верил, что рассеянность была вызвана работой.

 — Если у вас какие-то проблемы, Джордж, — серьёзно сказал я, — если у вас лично какие-то трудности, я буду очень рад помочь вам, если смогу. Я
серьезно.

На мгновение мне показалось, что он заколебался. Затем он покачал головой.

- Я знаю, что ты серьезно, Рос, ” ответил он. “Я очень благодарен вам тоже.
Но нет ничего, чтобы мне помочь. Я просто перенервничала и устала, вот и
все.”

Я не поверил ему, но почувствовал, что сказал всё, что мог, учитывая его отношение. Я пожелал ему спокойной ночи и вышел из дома.
 Когда я спускался по ступенькам, мисс Колтон как раз переходила дорогу от
 магазина Элдриджа с большим свёртком из коричневой бумаги в руках.

 С того дня, как капитан Джед предупредил меня, я укреплял свою решимость. Замечание миссис Колтон, которое я
подслушал в ночь после рыбалки, хотя и показало мне, как я
считал, моё истинное положение в глазах соседей, каким бы оно ни было,
то, что они могли притворяться в моём присутствии, было, в конце концов, лишь незначительной деталью. Я знал, что должен разорвать знакомство с этой девушкой. Ради всего разумного и здравого это должно быть разорвано. Ради себя самого я не должен продолжать встречаться с ней, видеть её и говорить с ней. Нет;
Я бы избегал её, если бы мог, но в любом случае я бы разорвал с ней отношения, даже если бы мне пришлось оскорбить её, намеренно оскорбить, чтобы достичь своей цели. Я поклялся в этом, а потом выругал себя за то, что был настолько слабоумным, что мне пришлось поклясться. Что я должен был бояться
девушка, просто девушка, на десять лет младше меня, которая в качестве
развлечения в свободное от учёбы лето решила притвориться, что я ей небезразличен!
Конечно, я не боялся её, я боялся себя. Не то чтобы я рисковал влюбиться в неё — эта мысль была слишком нелепой, чтобы даже рассмешить. Но она оказывала на мою жизнь
тревожное влияние — вот именно, тревожное влияние, — и я не должен был позволять себе тревожиться.

Поэтому, когда я увидел, что тревожное воздействие пересекает дорогу в моём
направлении, моей первой мыслью было отступить к берегу. Но это было
отступать было поздно; она заметила меня и, подойдя, вежливо поклонилась.


“ Добрый день, ” сказала она.

Я поклонился и признал, что день прошел хорошо, сознавая при этом, что
Сим Элдридж последовал за ней к дверям своего магазина и
рассматривал нас с заметным интересом.

Она показала посылку. “Я веду себя как мой собственный мальчик на побегушках, видите ли,”
 сказала она, улыбаясь. «День был такой прекрасный, что я отказалась посылать за ним кого-либо или даже ехать самой. Я не думала, что из нескольких ярдов муслина получится такой большой узел. Теперь, наверное, мне придётся нести его самой.
несмотря на внешнее сходство».

Я решил, что вижу возможность сбежать.

«Я иду прямо домой, — сказал я. — Позвольте мне отнести его за вас. Я
отправлю его к вам домой на лютне».

«О, нет, спасибо. Я не могу беспокоить мистера Роджерса. Но вы
действительно хотите нести его? Можете, какое-то время. Мы будем меняться. Я
тоже пойду прямо домой; и мы спустимся вместе. Если, конечно,
ты не торопишься.

Я думаю, что именно выражение моего лица побудило ее добавить последнее предложение.
 Если бы у меня было время подумать, собраться с духом, это
возможно - да, возможно, что мне следовало заявить о себе.
спешил и пошел дальше один. Но она застала меня врасплох, и
требовалось решительности. Я объявил, что совсем не тороплюсь, и
взял посылку.

Мы пошли дальше вместе, она непринужденно болтала, а я притворялся, что слушаю,
хотя и понимал, что за нашим продвижением следят жадные глаза и комментируют
и восклицают на многих языках. Занавески на окнах гостиной
заметно колыхались, когда мы проезжали мимо, и, когда мы свернули на
Нижнюю дорогу, я оглянулся через плечо и увидел Сима Элдриджа и его
Клерк, Тоф Ньюкомб и Элвин Бейкер стояли на платформе магазина и смотрели нам вслед. Как будто этой публики было недостаточно, чтобы завершить дело, мы встретили капитана Дина, важно шествующего к почтовому отделению. Он поклонился и сказал: «Добрый день», но взгляд, который он бросил на меня, был многозначительным. В нём было удивление и недоверие. Я знал, что на следующей встрече мне придётся многое объяснить. И я тоже знал или
мог догадываться, о чём говорили в тот самый момент в магазине, и о
догадках, теориях и усиливающихся подозрениях, которые
В тот вечер за дюжиной ужинных столиков.

Моя спутница, однако, казалось, ничего этого не замечала.
То, что меня могут заподозрить и осудить за то, что она предпочла мою компанию одинокой прогулке домой, очевидно, не приходило ей в голову. Конечно, для этого не было никаких причин; она не была в том положении, когда мнение или подозрения жителей Денборо могли её хоть сколько-нибудь волновать. Но я, разозлившись на капитана Джеда за его взгляд и
на Сима Элдриджа и его спутников за их наглые взгляды и
Я знал, что их сплетни причинят мне неприятности, и был мрачен и
раздражён.

Она говорила почти всё время, а я шёл рядом, изредка вставляя
слово и изо всех сил стараясь казаться таким же беззаботным, каким была она. Мы
перешли мост Элнатана Маллет и продолжили путь по Шор-лейн. Внезапно я понял, что она не
говорила уже несколько минут.

— А? Да, мисс Колтон, в чем дело? Я запнулась. Потом я поняла, что
мы стояли у гранитных столбов, отмечающих вход на территорию
Колтонов. Я был так погружен в свои неприятные мысли , и
дурные предчувствия, что мы достигли конца нашего путешествия, а я и не заметил
.

“Ну вот!” Воскликнул я, а затем добавил блестящее замечание: “Мы
здесь, не так ли?”

“Так и есть”, - сухо ответила она. “Разве ты этого не знал?”

“Почему, я не осознавала. Прогулка показалась такой короткой”.

“Да, я уверена, что так и должно быть. По-моему, ты произнес ровно шесть слов за последние пять минут.
Ты зайдешь? ”О нет, нет, спасибо".

“Почему бы и нет?” - спросил я. "Нет, спасибо".

“Почему бы и нет? Отец дома и будет рад тебя видеть.

“ Я... мне пора домой. Ужин будет готов.

Она прикусила губу. “Я далек от того , чтобы критиковать вашу домашнюю
механизмы, Мистер Пэйн, - сказала она, - но мне кажется, что ваш
домработница выполняет питание в неурочные часы. Это всего лишь несколько минут после
четыре, по моим часам.”

Она родила меня в невыгодное положение. Я воображал, должно быть, появились
стыдно. Я знаю, я чувствовала это.

“Я не понял . . . Я думал, что это гораздо позже”, - запнулся я.

“Тогда ты войдешь? Я знаю, что отцу хотелось бы обсудить с вами рыбалку. С тех пор, как он поймал эту чудесную рыбу, он только и говорит, что о ней.

— Нет, спасибо, мисс Колтон. Право же, я не должна останавливаться.

 

Она взяла у меня из рук сверток.“Очень хорошо”, - сказала она, равнодушно; “как вам будет угодно. Я благодарю вас за
вашей добротой, идя со мной. Добрый день, мистер Пэйн”.

Она отвернулась. Это была возможность, которой я так долго ждал,
возможность прервать наше знакомство. Если я что-то и знал, то знал наверняка.
тон этого “Добрый день” означал, что по той или иной причине
она была оскорблена, как я и хотел, чтобы она обиделась. Это была возможность, посланная Небесами, чтобы избавить мою жизнь от этого тревожного
влияния. Случилось именно то, о чём я молился.

И вот, чтобы доказать искренность своих молитв и твёрдость своего решения, я... позвал её обратно.

«Мисс Колтон», — сказал я.

Она, по-видимому, не услышала меня, поэтому я позвал снова.

«Мисс Колтон».

«Да?»

«Кажется, я вас чем-то обидел». И, произнеся это, я осознал, что отступил, осознал это и покраснел. Мне было стыдно за свою слабость. Но когда она попросила меня повторить мои слова, я
сделал это.

— Вы говорили со мной? — холодно спросила она.

— Я... я сказал, что не хотел вас обидеть.

— С чего вы взяли, что я обиделась? Вы, кажется, думаете, что
другие люди обязательно должны относиться к вам так же серьезно, как и вы сами.
к себе. Я не обижаюсь.

“Но вы обижаетесь”.

“Очень хорошо; тогда я обижаюсь. Мы не будем спорить по этому поводу; вряд ли это того стоит.
спорить, не так ли?

Это замечание не требовало конкретного ответа, по крайней мере, я не мог
такового придумать. Пока я подыскивал слово, она заговорила снова.

“ Не позволю вас задерживать, мистер Пейн, ” сказала она. “ Я уверена, что ваш... ужин,
не так ли? - должно быть, ждет.

“ Мисс Колтон, вы ... вы, кажется, возмущены тем, что я не принял ваше приглашение
навестить вашего отца. Уверяю вас, я ... я был бы очень рад навестить
его.

“ Спасибо. Я передам ему это. Он, несомненно, будет благодарен. Ваша
снисходительность ошеломляет, мистер Пейн.

“Мисс Колтон, все, что я говорю, кажется неправильным сегодня днем. Я не знаю,
что я наделал. Вы дважды упомянули о моей снисходительности ”.

Ее нога начала шлепать по траве. Я узнал боевой сигнал,
но я продолжал.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду под снисходительностью, — сказал я.

 — Неужели? Вы очень непонятливы, мистер Пейн.

 — Возможно. Но я не понимаю.

 На мгновение она заколебалась. Затем она повернулась ко мне с порывом ветра.
от её яростного нетерпения у меня перехватило дыхание. Она сверкнула глазами.

«Ты понимаешь, — заявила она. — Ты понимаешь, я не слепая. Думаешь, я не заметила, что ты хотел избежать встречи со мной, когда я встретила тебя в банке? Что моя компания была тебе не нужна и не желанна? Что ты согласился на моё предложение прогуляться вместе только потому, что не мог придумать оправдание, чтобы отказаться?»

Это было ошеломляюще. И хуже всего было то, что это было правдой.

«Мисс Колтон, — запнулась я, — я не понимаю, что вы имеете в виду. Я…»

«Вы понимаете. И пожалуйста, — с презрительным смехом, — о, ПОЖАЛУЙСТА,
поймите, что я беспокоюсь не из-за ЭТОГО. Ваше очаровательное и
образованное общество не обязательно для моего счастья, мистер Пейн,
каким бы странным это вам ни показалось. На самом деле, - с резким презрением, - это
не так.

“ Это я вполне понимаю, мисс Колтон, “ сказал я, - но...

“ Но ты такой же, как все остальные в этом ужасном, узком, фанатичном месте.
Неужели ты думаешь, что я вижу это повсюду, куда бы ни пошел! Здесь все ненавидят
нас - все до единого. Мы незваные гости; мы здесь никому не нужны, и вы все
прилагаете все усилия, чтобы заставить нас чувствовать себя как можно более неловко. О, вы все
снобы - все вы.”

Я даже ахнула.

— Снобы! — повторил я. — Мы — снобы?

 — Да. Именно так. Когда отец приехал сюда, он хотел быть
гражданином, хорошим гражданином этого города. Он намеревался делать
всё возможное, чтобы помочь деревне и её жителям. Мы с ним обсуждали
множество планов, как творить добро здесь. И мы хотели дружить
со всеми. Но как вы с нами обошлись! Никто не приходит навестить нас. Нас избегают, как будто у нас оспа. Большинство людей едва здороваются с нами на улице. Я так одинока и...

 Она замолчала. Я никогда не видела её такой взволнованной. Что касается меня, то я была в изумлении
Это слишком мягкое слово, чтобы описать мои чувства. То, что эти люди, эти миллионеры и аристократы, должны были чувствовать, что их избегают и игнорируют, что мы, денборо, были снобами, что ОНИ должны были чувствовать себя одинокими, потому что никто, или почти никто, не приходил к ним с визитами, — это было слишком много для моего растерянного ума, чтобы осознать всё сразу.

Юная леди продолжала.

«А вы!» — воскликнула она. «Ты такая же плохая, как и остальные. Отец несколько раз
обращался к тебе. Я обращался к твоей матери. Мы с отцом
старались быть дружелюбными и вежливыми. Не то чтобы нам не хватало друзей.
Мы, — надменно заявила она, — не обязаны умолять о дружбе. Но мы сочли своим долгом…

Я перебил её. У терпению есть предел, и я считал, что этот предел достигнут.

— Мисс Колтон, — заявил я, — вы говорите глупости. Учитывая, как ваш отец обошёлся со мной при нашей первой встрече, я…

— Как вы с ним обошлись? Как вы относитесь к мистеру Карверу, а мне, когда
первый встретил нас в автосалоне? Вы нас оскорбили. Это был достаточно простой то, что
вы ненавидите нас”.

“Я ... ну, мисс Колтон, я не знал, кто вы”.

“В самом деле! Имело бы это какое-то значение, если бы вы знали? Я сомневаюсь в этом.
Нет, вы такие же, как и все остальные здешние люди. Из-за того, что мы приехали из
города, вы решили быть такими же завистливыми, мелочными и неприятными,
как только можете. Даже Нелли Дин, которую я знаю лучше, чем кого-либо здесь,
никогда не отвечала на мои звонки. Это согласованный план, чтобы мы
чувствовали себя нежеланными и нелюбимыми. Что ж, — презрительно, — мы это знаем. Я,
во всяком случае, больше не буду навязывать своё присутствие никому из вас. И это
вероятно, что я сумею существовать даже без прелестей общества
Денборо. До свидания, мистер Пейн.

“ Но, мисс Колтон...

“ До свидания.

“Мисс Колтон, послушайте меня. Вы не правы, говорю вам, совершенно не правы. Здесь
Нет никакого плана или интриги, чтобы заставить вас чувствовать себя неловко. Мы простые деревенские жители
здесь вы богаты и привыкли общаться с
представителями вашего класса. Каждый в Денборо знал об этом, когда вы приехали, и
они постеснялись вторгаться туда, где им могли не рады. Потом
возникла эта проблема с Переулком.

“О, этот драгоценный переулок! Я бы хотел никогда его не видеть.

«За последние несколько месяцев я много раз об этом жалел. Но он здесь, и этот вопрос затмевает всё остальное в деревне.
— Сейчас. Возможно, для вас это не так важно; возможно, для меня это не так важно; но…

Она снова прервала меня.

— Я думаю, это достаточно важно, чтобы заставить вас забыть о… обычной вежливости, — заявила она. — Да, вежливости. Не смотрите на меня так! Вы знаете, что
я имею в виду. Как я уже говорила вам, я не слепая. Не лишайте меня разума. Во время нашей весёлой прогулки вы почти
не произнесли ни слова. Неужели вы думали, что я не знаю, что вас беспокоит? Я
видел, как на вас смотрел капитан Дин. Я видел, как на вас смотрели те люди.
дверь почтового отделения. Я знал, чего ты боялась: что
ты слишком близка с отцом и со мной; что ты всё-таки собираешься продать нам землю. Ты думала, что они так скажут, и боялась — БОЯЛАСЬ их сплетен. О, это унизительно!
 И какое-то время я действительно думал, что ты отличаешься от остальных и выше таких вещей.

Я почувствовал себя маленьким мальчиком, которому читает лекцию гувернантка.


«Я совсем их не боюсь, мисс Колтон», — возразил я.

— Так и есть. Почему? Ваша совесть чиста, не так ли? Вы не собираетесь
продаваться моему отцу?

 — Конечно, нет.

 — Тогда почему вас должно волновать, что могут подумать такие люди? О, вы меня утомляете! Я восхищался вашей независимостью. Немногие
набрались бы смелости противостоять моему отцу так, как это сделали вы, и я восхищался вами за это. Я
бы ни за что не заставил тебя продать нам землю.

— Не заставил бы? — выдохнула я.

— Конечно, нет! Я всё время был на твоей стороне. Если бы ты продала
Я бы подумал, что ты, как и все остальные, тянешь время просто ради
более высокую цену. Я уважал вас за борьбу, которую вы вели. Вы должны были
знать это. Если бы я этого не знал, как вы думаете, почему я дал вам тот намек
о компании-застройщике?”

“ Бог его знает! - Воскликнула я с благоговением.

“ А я была уверена, что тебя нельзя подкупить предложением должности
в офисе отца. На самом деле это была не взятка — отец по какой-то необъяснимой причине
влюбился в тебя, — но я знал, что ты посчитаешь это взяткой. Вот почему я был так уверен, когда говорил ему, что ты не примешь. А теперь ты... о, когда я думаю о том, как я тебя унизил
я сам! Как я опустился до... Но вот! Я уверен, что ужин
ваш, должно быть, ждет. Прошу вас, снизойдите и передайте мои сожаления верующей...
как ее зовут? Странно, что я забыл такое имя.
О, да! Доринда!--Молю, передайте мои извинения верующим Доринда
за то, что невольно причиной задержки, и заверить ее, что
обид не будет повторяться. До свидания, мистер Пейн.

Она пошла прочь, между гранитными столбами, по изогнутой подъездной аллее.
На этот раз я не сделал попытки окликнуть ее. Разразилась такая буря, что
неожиданно и разразилось таким ураганом, что я едва успел склонить перед ним голову. Но у меня было достаточно времени, чтобы разозлиться. Я бы ни за что на свете не позвал её обратно. Она оскорбляла меня не один раз, а снова и снова. Я стоял и смотрел, как она уходит, а потом развернулся и пошёл своей дорогой.

 Пришло время расстаться. Знакомство было прервано; не совсем так, как
Я хотел, чтобы он сломался, но, тем не менее, он сломался и всё закончилось. Я был рад этому. Больше не будет рыбалки
никаких больше экскурсий, никаких больше подарков в виде цветов и книг, никаких больше благотворительных визитов.
«Простак» был свободен от тревожного влияния, и он был рад этому — искренне рад.

Однако его радость не была так очевидна для окружающих, как должна была бы быть, по всем правилам. Лют, очевидно, не заметил никаких признаков
неземного счастья, когда я встретил его на заднем дворе, рядом с поленницей, где он точил топорик для колки дров на точильном камне. Этот процесс особенно нравился ему, потому что для достижения заметного результата требовалось много времени.

“ Привет, Розенкранц! ” поприветствовал он. “ Почему? что с тобой?

- Со мной? - Сердито повторила я. “ Меня, конечно, ничего не беспокоит.

“Что ж, я рад это слышать. Ты выглядишь так, словно потерял своего последнего друга”.

“Я не терял друзей. Отнюдь”.

“Значит, никто не умер?”

“Нет. Хотя я мог бы найти некоторые, кто наполовину мертв, не пытаясь очень
тяжело”.

Еще вполне хороший сарказм впустую. Лут спросил нетерпеливо если я имел в виду
старый Лобелия Миссис Гловер. “Я слышал вчера, что она была довольно слаба”, - добавил он
. “Не стоит ожидать, что в ее возрасте она протянет долго.
Доктор Квимби говорит, что у неё в спине был позвоночник в течение двадцати лет».

Я никак не прокомментировал удивительное недомогание бедной миссис Гловер. Я
просто хмыкнул и вошёл в дом. Доринда с любопытством посмотрела на меня.

«Что случилось?» — спросила она.

«Случилось! Ничего не случилось. Вы с Лютом, кажется, ищете
неприятности».

— В этом мире не нужно далеко ходить, чтобы найти это. Что-то не так в банке?

— Нет.

— Хм-м. Тебе неспокойно, когда ты так долго сидишь на заборе? Я говорил тебе, что
столбики сломаются, если ты будешь сидеть на них слишком долго.

— Говорю тебе, всё в порядке. Как мама?

“Она совсем не слабачка. Если бы это не было невозможно, я бы сказал, что ей было лучше.
за последний месяц я не видел ее такой с тех пор, как ее забрали. Нелли Дин назвал
на ней сегодня днем”.

“Хм! Я думаю, что на следующей неделе невеста будет слишком занят, чтобы позвонить на
ни один, кроме, возможно, портниха.”

“Гм-хм. Что ж, Нелли выглядит так, будто она довольно часто заходила к портнихе. В любом случае, она выглядела обеспокоенной, а болтовни Олинды Кахун о портновском деле
хватило бы, чтобы обеспокоить кого угодно. Она оставила тебе записку.

— Кто? Олинда?

— Боже правый! Нет! Что Олинде здесь делать?
любой невесты платье в этом доме, или женихов, если только не ты
кал'latin одной, или лютни получается Мормона. Что последнее понятие не такое
плохо одно”, - с сухой улыбкой. “Еще одна жена или две, чтобы помочь мне заботиться
он бы пригодился”.

“ Кто же тогда оставил для меня записку?

“ Нелли, конечно. Она хотела, чтобы я убедился, что ты его получил. Что-то о
той чудесной свадьбе, я полагаю. Я оставил его наверху на твоём комоде.

Я нашёл записку и положил её в карман, чтобы прочитать позже. Мне не
хотелось читать её тогда. Мне не хотелось ничего делать или с кем-то видеться
любой; но меньше всего мне хотелось оставаться одному. Потому что, если бы я был
один, я бы подумал, а я не хотел думать. Я побродил по своей комнате
некоторое время, а затем спустился вниз и немного побыл с мамой.
Ее первый вопрос касался моего дня в банке, а второй - если
Я видел недавно любым из Coltons. “Я надеялся, мисс Мейбл бы
приходи ко мне в день”, - добавила она. «Я с нетерпением жду её визитов, потому что
думаю, что она наша настоящая подруга, Роско. Я знаю, что ты так не считаешь, дорогой,
или пытаешься убедить себя, что это не так; но она — я в этом убеждена. Интересно, придёт ли она завтра».

Я мог бы положить конец её размышлениям на эту тему, но тогда я был не в
настроении это делать. Я пошёл в столовую. Доринда предупредила меня,
чтобы я не уходил далеко от дома, потому что ужин будет готов через несколько
минут. Слово «ужин» напомнило мне о неудачном выборе предлога и
саркастическом намёке на наши странные домашние порядки; что, в свою очередь, напомнило мне о других сарказмах, которые последовали за этим.
Моё «очаровательное и утончённое общество» не было необходимо для её счастья.
... Когда она думала о том, как низко она пала... Другие люди
не обязательно относиться ко мне так же серьёзно, как я сам к себе... И так далее...
пока Доринда не позвала меня сесть за стол и притвориться, что я ем, пока они с Лютом обсуждали мой плохой аппетит и рассеянность.

Было восемь часов, и я поднялся в свою комнату, чтобы сбежать от их заботы и назойливых вопросов, когда вдруг вспомнил о записке Нелли. Я не интересовался его содержанием, потому что, согласившись быть шафером на свадьбе, я, как и Доринда, предположил, что она написала на эту, по её мнению, важнейшую тему. Я взял
Я достал записку из кармана и разорвал конверт.

 Нелли не писала о свадьбе. Её письмо было длинным, явно написанным в сильном волнении, с зачёркнутыми и подчеркнутыми словами. В нём говорилось о мужчине, которого она любила, Джордже Тейлоре. Она так беспокоилась о нём. Помнил ли я, как в ту ночь, когда моя мать была больна, она говорила со мной о нём и спрашивала, заметил ли я, каким встревоженным и обеспокоенным он казался в последнее время?

«И, Роско, — написала она, — с тех пор я замечаю это всё чаще и чаще.
У него проблемы. Он о чём-то думает, о чём-то, что он
Он не говорит мне, но я вижу, что это ужасно его беспокоит. Он совсем не похож на себя. Я ЗНАЮ, что-то не так, но не могу понять, что именно. Я так сильно хочу ему помочь. О, пожалуйста, Роско, не думай, что это просто воображение глупой девчонки, и что это ничего не значит. Это не так. Я знаю, что это не так. Ты его лучший друг. Не могли бы ВЫ
узнать, что его беспокоит, и помочь ему ради меня? Я столько раз собиралась поговорить с вами об этом, но редко вижу вас
наедине и не могла говорить, когда он был со мной. Поэтому я решила написать
это письмо. Если вы будете пытаться, просто пытаться выяснить, что беспокоит его и
помочь ему я никогда не забуду вашу доброту. Возможно, он не
хочешь на мне жениться. Возможно, я не нравлюсь ему так сильно, как он думал
он не сказал мне, потому что не хочет, чтобы я чувствовала себя плохо.
Если это так, скажи ему, чтобы он вообще не обращал внимания на мои чувства. Я хочу, чтобы он был
счастлив. Если бы я бросила его, это сделало бы его счастливее, и я сделаю это,
даже если буду молиться, чтобы умереть прямо сейчас. О, Роско, ты не мог бы помочь ему и
мне? Пожалуйста, пожалуйста, попытайся. Девушка должна быть абсолютно счастлива, если
Он собирается жениться. И я так несчастна. Я не могу рассказать маме и папе, потому что они мне не поверят. Они подумают, что я всё это выдумала. Но ты ведь так не думаешь, правда? Ты увидишь его и попытаешься помочь ему ради меня.

И так далее, восемь плотно исписанных страниц, заканчивающихся очередной просьбой ко мне
увидеть «бедного Джорджа» и помочь ему, а также просьбой «сожгите это письмо,
потому что мне будет так стыдно, если его увидит кто-то другой».

 Это было жалкое письмо, и даже в том настроении, в котором я тогда пребывал,
возмущённый человечеством и ненавидящий весь женский пол, я мог
Я не мог не пожалеть Нелли Дин. Конечно, я был удивлён, получив такое письмо, и я верил, как она и просила меня не верить, что причина её беспокойства была скорее воображаемой, чем реальной. Но я давно чувствовал, что что-то беспокоит Джорджа Тейлора. Мысль о том, что он не любит Нелли, была абсурдной. Дело было не в этом. Было что-то ещё, но я не мог представить, что именно. Я хотел помочь девочке, если бы мог, но как я мог
попросить Джорджа рассказать мне его секреты? У меня самого был свой секрет.

Поразмыслив некоторое время, я решил подняться в пансион Джорджа и поговорить с ним. Возможно, из этого разговора ничего бы не вышло,
но я мог бы сделать это, как и что-нибудь другое. Я должен был что-то делать,
что-то помимо того, чтобы сидеть в этой комнате и видеть в каждом углу насмешливые лица,
лица с тёмными глазами и презрительными губами, которые говорили мне, что моё очаровательное и утончённое общество не нужно для их счастья.

Тейлор снимал верхний этаж дома в четверти мили от
банка. Его экономка ответила на мой звонок и сообщила, что её хозяин ещё не вернулся домой.

«Он даже не пришёл домой на ужин, — сказала она. — Наверное, остался у
Нелли. Скорее всего, ты найдёшь его там».

 Но я был почти уверен, что его нет у Динов, потому что, проходя мимо их дома, я заметил, что в окнах темно, а значит, семья, как и большинство уважаемых жителей Денборо, уже легла спать. Я пошёл к Корнерам. Магазин Элдриджа был закрыт, но бильярдная сияла
и шумела. Я слышал, как Тим Халлет уговаривал кого-то взять новую
кию, «потому что эта ещё не забила много шаров».

Я посмотрел на банк. Передняя его часть была достаточно темной,
но окно комнаты директоров горело. Я был расположен
объект моего поиска; кассир был там, работал сверхурочно, как он это сделал
так часто в наше время.

У меня был ключ в кармане и я открыла большую дверь и вошел
тихо. Дверь в комнату директоров была приоткрыта, и я
на цыпочках подошел и заглянул в щель. Тейлор сидел в кресле у большого стола, поставив локти на стол и обхватив голову руками. Пока я стоял и смотрел на него, он убрал руки и
Я увидел его лицо. На нём было выражение крайнего страдания и полного
отчаяния. Я открыл дверь и вошёл.

Он услышал звук открывающейся двери и вскочил на ноги. Его стул с грохотом упал на пол, но он не обратил на это внимания.

— Боже мой! — вскричал он в отчаянии. — Кто это?

Он был смертельно бледен и сильно дрожал. Его появление поразило и
встревожило меня.

“Все в порядке”, - поспешно сказала я. “Это я, Пейн. Я увидела свет и
поняла, что ты должен быть здесь. Что с тобой? В чем дело?

Мгновение он стоял, уставившись на меня. Затем повернулся и поднял
упавший стул.

“ О, это ты, Роз, да? он запнулся. “ Я... я... Господи, как ты меня напугала!
Я... я...

“ Джордж! что с тобой такое? Ради всего святого! встань, парень!
 Его покачивало, и я подумал, что он вот-вот упадет в обморок. “Джордж! Джордж
Тейлор! Вы больны? Я пойду за доктором».

«Нет, нет! Оставайтесь на месте. Я не болен. Через минуту я буду в порядке. Вы... вы напугали меня, подкрадываясь так. Сядьте, сядьте».

Он оперся одной рукой о стол, а другой потянулся, чтобы закрыть ящик, который стоял рядом с ним открытым. Ящик был
почти полный ящик бумаг, а на этих бумагах лежал револьвер.



Глава XVI


Прежде чем он успел полностью закрыть ящик, я схватил его за руку и удержал.

«Джордж, — закричал я, — Джордж, в чём дело? Скажи мне, ты должен мне сказать».

Он попытался высвободить руку. Поняв, что я не позволю ему этого сделать,
он оставил попытки и, неловко попытавшись рассмеяться, ответил:
— Что случилось? Да ничего не случилось. Я устал и нервничаю, как и
 говорил тебе последние два-три месяца, и ты напугал меня, войдя на цыпочках, как вор-невидимка, в такое время ночи.

— Время суток! Сейчас только начало десятого. Что с тобой?

 — Ничего, говорю же. Отпусти мою руку, Роз. Что ты имеешь в виду, когда так крепко держишь меня?

 — Что ты имеешь в виду, Джордж? Что это значит?

 Я указала на ящик. Он посмотрел и, внезапно напрягшись, вырвал руку и закрыл ящик.

“Это?” - с натянутым смехом. “О, это ничего. Было поздно, и я был здесь
один, так что...”

“Я знаю лучше. Джордж, ты пугаешь нас всех. Ты не думаешь, что мы
можем видеть, что с тобой что-то не так? Я вижу это с тех пор, как я
пришел сюда работать. Ты беспокоишь своих друзей. Ты беспокоишь меня. Дай нам
шанс помочь тебе. Дай мне шанс. Ты у меня в долгу. Расскажи мне о своей
проблеме, и я вытащу тебя из нее; вот увидишь, если я этого не сделаю ”.

Моя уверенность была, конечно, всего лишь притворством, но моя серьезность возымела некоторый
эффект. Он задумчиво посмотрел на меня и покачал головой.

“Никто не сможет меня вытащить”, - сказал он. “Ты хороший парень, раз хочешь
помочь, но не можешь. Никаких проблем. Я просто нервничаю ...”

“ Я знаю лучше. Ты лжешь, Джордж. Да, это так; ты лжешь.

“ Хм! Ты довольно прямолинейно говоришь, Роз Пейн. Здесь не так уж много людей
Я бы взял это у тебя».

«Ты возьмёшь это у меня, потому что ничего не можешь с этим поделать и потому что знаешь, что это правда. Ну же, Джордж, ну же. Ты был мне другом, единственным настоящим другом, который у меня был за много лет. Я искал возможность отомстить тебе за то, что ты для меня сделал. Может быть, это шанс. Позволь мне помочь тебе. Я помогу».

Он колебался; я видел это. Но он снова покачал головой.

“Никто не может мне помочь”, - сказал он.

“Джордж, ради меня... Ну, тогда, если не ради меня или себя, то ради
ради Нелли, дай мне шанс. Ты неправильно с ней обращаешься, Джордж.
Ты должен подумать о ней. Ты...

“ Прекрати! Будь ты проклята, Роз Пейн! какое ты имеешь право...

“ Право друга, ее друга и твоего. Ты пугаешь
бедную девушку до смерти. Она начинает бояться, что ты не заботишься о ней
.

“Я? Она МНЕ не безразлична? Я не ... О, Боже мой!”

К моему крайнему изумлению, он начал смеяться. И затем, внезапно, его
смех прекратился, он покачнулся, поперхнулся и, внезапно рухнув в
кресло, уронил голову на руки, лежащие на столе, и зарыдал, рыданиями, которые
встряхнул его с головы до пят.

Для одного сильного, здорового, нормального мужчины видеть, как другой плачет, - это
сбивающий с толку и неприятный опыт. Мужские слёзы льются нелегко, и бедный Джордж, находившийся на грани истерики, представлял собой жалкое и душераздирающее зрелище. Я был почти так же дезорганизован, как и он. Мне было стыдно за него и за себя, что я увидел его в таком состоянии. Я отчаянно хотел помочь ему, но не знал, что делать, поэтому, кроме как похлопать его по спине и несколько раз попросить взять себя в руки и не вести себя так, я ничего не сделал. Наконец его рыдания
прекратились, и он затих. Я встал со стула и теперь
стояла, положив руку ему на плечо; тиканье древних
восьмигранных часов на стене громко разносилось по комнате.

Внезапно он сел и сбросил мою руку.

“Что ж, - сказал он с горечью, - я прекрасный образец мужчины, не так ли?”
Ты гордишься мной?

“Мне очень жаль тебя”, - ответил я. “И я намерен помочь тебе”.

— Ты не можешь.

 — Откуда ты знаешь?

 — Потому что я знаю, Рос, — он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.
 — Я дам тебе хороший совет.  Прими его ради себя самой.
 Убирайся отсюда и оставь меня.
 Больше не имей со мной ничего общего.

 Убирайся.Я не пошевелился.

«Ты собираешься сделать то, что я тебе говорю?» — потребовал он. «Учти, я говорю тебе это ради твоего же блага. Ты уберешься и оставишь меня в покое?»

Я улыбнулся. «Конечно, нет», — ответил я.

«Не будь дураком. Ты не можешь позволить себе быть моим другом. Убирайся и оставь меня в покое, слышишь?»

— Я слушаю. Итак, Джордж, в чём дело?

 Он постучал пальцами по столу. Я видел, что он принимает решение.

 — Вы хотите знать? — спросил он. — Вы не успокоитесь, пока не узнаете?

 — Надеюсь, я достаточно ясно выразился. По крайней мере, я старался.

 Он сжал кулак и ударил по столу.

— Тогда, клянусь Всемогущим, я вам расскажу! — яростно закричал он. — Через неделю об этом будет знать весь округ. Можете считать, что вы уже знаете. Я мошенник. Я вор. Я украл деньги из этого банка и не могу их вернуть, потому что у меня их нет и я не могу их достать. Я мошенник, говорю тебе,
и через неделю или около того я окажусь в окружной тюрьме. Если только, —
он многозначительно посмотрел на ящик, — со мной не случится что-нибудь другое
за это время. Вот, теперь ты знаешь. Ты доволен? Ты счастлив,
что всё узнал?

 Я не ответил. По правде говоря, я не был полностью подавлен.
сюрприз на раскрытие информации. Я начал подозревать что-то
сортировать. Однако, теперь, когда мои подозрения подтвердились, я был слишком сильно
в шоке и ужасе, говорю сразу.

- Ну? - он усмехнулся. “А теперь убирайтесь и дайте мне уладить мое
собственный путь?”

Я пододвинул свой стул вперед и сел.

“Расскажи мне все об этом, Джордж”, - сказал я так спокойно, как только мог. — Сколько
это стоит?

Он в ужасе уставился на меня. — Ты не уйдёшь? — воскликнул он. — Ты... ты собираешься
остаться со мной, даже... даже...

— Ну-ну! Ну-ну! Возьми себя в руки, старина. Мы не откажемся от
— Пока нет. Сколько это стоит? Это не может быть большая сумма.

— Это не так. Но, Роз, ты... ты не можешь... ты не должна в этом участвовать. Я
не позволю тебе. Разве ты не понимаешь?

 Я спорила, умоляла и уговаривала его, казалось, очень долго, прежде чем он согласился рассказать мне всю историю. И когда об этом рассказали,
в этом не было ничего нового или необычного. Старая история о честном человеке, который
не хотел поступать неправильно, но, поддавшись на одну из дьявольских уловок,
«внутреннюю информацию» о фондовом рынке, купил много акций в кредит,
рассчитывая получить хорошую прибыль за короткое время. Фондовый рынок
Это были «Луисвилл энд Трансконтинентал», и борьба за контроль над ними со стороны
определённых крупных инвесторов почти год была темой для статей финансовых обозревателей. Джордж купил акции в то время, когда один из синдикатов, как ему казалось, обеспечил себе контроль.

 Затем что-то пошло не так в сделке, и акции начали дешеветь. Он вложил ещё больше средств, но они продолжали дешеветь. Наконец, подстрекаемый очередным «советом», отдав ненасытным брокерам последние из своих сбережений, он отправил, чтобы пополнить свой счёт и спасти себя от полного разорения, несколько облигаций, принадлежавших банку.

— Не так уж и много, — заявил он, — всего около тридцати пятисот долларов, вот и всё. Я бы никогда так не поступил, Роз, но я был безумен, в отчаянии, понимаешь. Я собирался жениться, Нелли, капитан Джед и остальные думали, что я обеспеченный человек. Теперь легко говорить, что я должен был пойти к ней и всё рассказать. Если бы я не был уверен, что рынок развернётся и через неделю со мной всё будет в порядке, я бы так и сделал. Но я был уверен, что со мной всё будет в порядке, и не мог рисковать. Я знал, что скажет её отец, если она выйдет замуж за нищего.
и я просто не мог рискнуть и потерять её; не мог. Она значит для меня больше, чем... чем... ох, подожди, пока не придёт твоё время! Подожди, пока не появится девушка, которая будет значить для тебя больше, чем весь мир. И тогда посмотрим, что ты будешь делать. Посмотрим, что будет значить для тебя отказ от неё! Просто подожди... подожди и увидишь!»

 «Да, да», — поспешно вставил я. — Я понимаю, Джордж. Но акции,
«Луисвилл энд Трансконтинентал», как они сейчас?

— Так же. Они практически мертвы. За шесть недель они не поднялись и на полпункта. Я ожидал, что они поднимутся, но этого не произошло. Они
Всё в порядке, ценность есть, я знаю. Если бы я только мог держаться и ждать, я бы вернул свои деньги, по крайней мере, часть. Но я не могу. Я не могу ждать. И у брокеров есть эти облигации. Роз, я борюсь с этим уже несколько недель. Я не спал ночами годами, по крайней мере, так кажется. А на следующей неделе ... на следующей НЕДЕЛЕ я должен был жениться. Боже мой
! Подумай об этом!

“Сюда, сюда! Не делай этого”, - настаивал я. “Соберись. Мы с тобой должны разобраться
это. Неужели не было никого, к кому ты мог бы обратиться? Кого-нибудь, у кого ты мог бы занять
денег? Три с половиной тысячи - не такая уж большая сумма.

“К кому я мог обратиться? Я пытался. Господь свидетель, я пытался! Я действительно занял
тысячу у капитана Элиши Уоррена; придумал какой-то предлог и получил
это. Но это было все, что он мог мне позволить. И я знаю, что он подумал, что моя просьба об этом была странной ".
”Ты рассматривал возможность пойти прямо к капитану Дину и..."

“Дин?” - спросил я. "Нет"."Нет".

“Дин? Капитан Джед? Её отец? О, Роз, не будь такой дурочкой! Прошу прощения, старина! Я не это имел в виду. Ты не должна обижаться. Я не отвечаю за свои слова. Но я не мог пойти к капитану Джеду. Ты его знаешь. Он такой же прямой, честный и упрямый, как и я.
капризная. Если бы я пошла к нему, то не смогла бы сказать правду. А если бы я солгала, он бы заподозрил неладное и захотел бы узнать, зачем мне нужны деньги. И
Нелли, разве ты не понимаешь? В этом-то и заключается весь ужас. Я
не могла пойти к ней и сказать, что я воровка. Я не могла видеть её лицо, когда говорила ей. И всё же она должна это знать. Она должна это знать!»

«Но почему? Акции могут вырасти в любой день, и тогда вы сможете вывести часть
своей маржи».

Он снова ударил по столу. «Акции не двигались шесть недель, говорю вам», — заявил он. «И, Рос, — он наклонился вперёд, —
— на измождённом лице отразились эмоции, — эти облигации не в нашем сейфе,
где они должны быть, а банковский инспектор должен приехать сюда в течение следующих
четырёх дней. Он сейчас в Мидлборо. Я позвонил Бэрсу, кассиру,
сегодня утром по делу, и он случайно упомянул, что инспектор был в его банке и направлялся в Кейп.
 Это всё из-за меня! Всё кончено! И Нелли! Бедняжка, я не смогу быть здесь, когда она узнает. Я знаю, ты считаешь меня никчёмным человеком, Роз,
но я не могу смотреть правде в глаза. Нет, — отчаянно сказал я, — и не буду.

Он снова начал поддаваться, но я схватил его за плечо и встряхнул.

«Прекрати!» — скомандовал я. «Прекрати, Джордж! Дай мне подумать. Успокойся и дай мне подумать. Где-то должен быть выход. Дай мне подумать».

Он откинулся на спинку стула. «Хорошо, — сказал он безнадежно, — думай,
если хочешь». Хотя почему вы должны хотеть думать о таких вещах
я не вижу. И я презираю мошенник, как и любая другая! и
трус еще больше! И теперь я одновременно мошенник и трус ”.

Я знал, что его трусость была вызвана только Нелли. Джордж Тейлор был
он не был ни трусом в обычном смысле этого слова, ни мошенником. Я встал.
и прошелся взад-вперед по комнате. Он вяло наблюдал за мной; было ясно
что он совершенно не уверен в том, что я смогу ему помочь. Через
Некоторое время он заговорил.

“Это бесполезно, Рос”, - сказал он. “Не беспокойся обо мне голову; я не
стоит. Если бы был какой-то выход, вообще любой, я бы его увидел
давным-давно. Его нет. Послушай моего совета и оставь меня. Вы не хотите быть
вперемешку с растратчик”.

Я отвернулась от него, нетерпеливо. “У меня были перепутаны, как вы это называете,
с одним раньше, ” резко сказал я. - Неужели мое личное дело в семье настолько чистое,
что мне нужно притворяться... Ну вот, Джордж! не будь идиотом. Дай мне подумать.

Часы пробили десять. Я остановилась и повернулась к нему.

“Джордж, ” сказал я, - скажи мне вот что: если бы у тебя были деньги, чтобы выкупить эти
облигации, принадлежащие банку, с тобой все было бы в порядке, не так ли? Если бы они были у вас завтра утром, я имею в виду.

 — Да, если бы они были у меня, но их нет.

 — Вы могли бы отправить деньги брокерам и...

 — Отправить! Я бы не стал отправлять; я бы сам поехал и забрал облигации.
Как только они снова окажутся у меня в сейфе, я...

“ И ты больше не будешь рисковать, даже если рынок упадет и
им придется продать твой аккаунт? Даже если ты потерял каждый цент ваших
инвестиции?”

Ожесточенные искренности его ответ устраивает даже меня. “Что ты
думаете, я такой?” он потребовал. “Быть повешенным инвестиций! Это мое имя в качестве
честный человек, который мне небезразличен. Если я когда-нибудь верну это, то
отправлюсь в богадельню. Да, и я расскажу Нелли правду, кроме того, что
я был вором; я не могу ей этого сказать. Но я скажу ей, что я не
У меня нет ни цента, кроме зарплаты. Тогда, если она захочет бросить меня, ладно.
 Я переживу это, как смогу. Или, если она не бросит меня, а я потеряю здесь работу,
я найду другую где-нибудь ещё; я буду работать на кого угодно. Мы с ней
можем подождать и... Но какой смысл говорить об этом? Я тысячу раз
всё обдумал. Нигде нет ни лучика света. Эксперт будет здесь, облигаций не будет,
и я... я окажусь в тюрьме или в аду, в одном из этих мест.

— Нет, не окажешься, — твёрдо сказал я.

— Не окажусь! Почему?

“ Потому что есть луч света. Больше, чем луч. Джордж, иди домой
и ложись спать. Завтра утром у меня, возможно, будут для тебя новости, хорошие новости.

Кровь бросилась ему в лицо. Он вцепился в подлокотник кресла.

“ Хорошие новости! ” выдохнул он. “ Хорошие новости для МЕНЯ! Рос-Рос, ради всего Святого
что ты имеешь в виду? Ты не хочешь сказать, что видишь способ...

— Неважно, что я хочу сказать. Но я бы хотел знать, почему ты не пришёл ко мне раньше? Для чего нужны друзья, если не для того, чтобы помогать друг другу?
Кто сказал тебе, что я на мели?

— Ты? Но у тебя же нет... У тебя ведь нет? Рос Пейн, у тебя же нет
тридцать пять сотен на всякий случай. Да ты сам мне говорил...

— Заткнись! Встань со стула и иди за мной. Да, ты, и сейчас же,
сию же минуту. Отдай мне то, что у тебя в ящике. Нет, я сам возьму. Тебе должно быть стыдно, что оно там лежит, Джордж. Мне
стыдно за тебя, и, если бы я думал, что ты действительно собираешься этим воспользоваться, мне было бы
еще более стыдно. Пойдем! не заставляй меня ждать.

“ Но ... но, Рос...

“Ты сделаешь, как я тебе говорю?”

Я стащил его, почти буквально стащил со стула. Затем, после того как
погасил лампу, я подвел его к двери банка и запер ее,
Я положил ключ в карман.

«А теперь, — сказал я, — я хочу, чтобы ты дал мне обещание. Я хочу, чтобы ты перестал вести себя как трус, потому что ты не трус, и пообещал мне, что пойдёшь прямо домой и ляжешь спать. Я увижу тебя завтра утром. Тогда, я думаю, — да, я думаю, что твои беды, худшая их часть, останутся позади».

— Но, Роз, пожалуйста, я не могу в это поверить! Ты не скажешь мне…

— Ни слова. Ты обещаешь мне вести себя как мужчина и пойти домой? Или мне пойти с тобой?

— Нет. Я… я обещаю. Я пойду прямо домой. Но, о Роз, я не могу
понять…

— Спокойной ночи.

Я оставил его стоять там, бессвязно бормочущего, как человек, очнувшийся от кошмара, и поспешил прочь.

Я не могу описать, как я шёл по тёмной Лоуэр-роуд и Шор-лейн. Я не помню ничего из этого. Кажется, большую часть пути я бежал, и если бы я встретил кого-нибудь — что маловероятно, учитывая время, — он или она, должно быть, сочли бы меня сумасшедшим. Все мои мысли были сосредоточены на одной цели. Я решил сделать кое-что и,
если получится, сделать это сегодня вечером. Если бы я этого не сделал, если бы у меня было время
размышляя над этим, обдумывая последствия, я мог бы потерять самообладание, и это
вообще не было бы сделано.

С чувством огромного облегчения я увидел дом Колтонов
и увидел свет в комнатах на нижнем этаже. Семья,
не будучи коренными денбороитами, не ушла на покой, хотя было уже
далеко за десять. Я поспешил по длинной подъездной дорожке и остановился перед большой дверью
, моя рука была поднята к дверному молотку. А потом, всего на мгновение, я
заколебался.

Если бы я поднял этот молоток и уронил его; если бы я позвал слугу и
Я объявил, что хочу поговорить с мистером Колтоном; если я сделаю то, ради чего
пришёл, то в деревне со мной будет покончено. Моя новообретённая популярность, уважение, которое капитан Уоррен, капитан Джед и остальные горожане проявляли ко мне в последнее время, искреннее признание, которого я добился за последние несколько недель и которого, несмотря на притворное безразличие, я ожидал и которым наслаждался, — всё это было бы потеряно, если бы я упорствовал в своём намерении. Моё будущее в Денборо зависело от того, постучусь ли я в эту дверь. И это было не слишком
поздно отступать, даже сейчас. Мне оставалось только тихо отвернуться и сказать
Джорджу, когда я увидел его утром, что я не смог помочь ему так, как надеялся
. И тут я вспомнила его лицо, каким я увидела его, когда вошла в банк
и письмо Нелли ко мне.

Я схватила дверной молоток и резко постучала.

Несколько мгновений на мой стук никто не отвечал. Затем я услышал шаги, и
дверь открылась. Джонсон, дворецкий, открыл ее, и его лицо священника
приняло крайне изумленное выражение, когда он увидел меня, стоящего
перед ним.

“ Мистер Колтон дома? - Спросила я.

— Что? Что… сэр? — запнулся Джонсон. «Сэр» было добавлено в знак протеста.
 Он не хотел проявлять больше уважения, чем это было необходимо по отношению к
соотечественнику, но едва ли осмелился бы говорить так же неуважительно, как чувствовал.
 Поэтому он пошёл на компромисс, выразив уважение и отвернувшись.

 — Мистер Колтон у себя? — повторил я.

 — Я не знаю. Я... я так не думаю... сэр.

 Я знал, что окна слева от меня — это окна библиотеки, комнаты,
где мы с «Большим Джимом» впервые оживлённо обсуждали дело Шор
Лейн. Я взглянул на них.

— Я думаю, что это он, — сказал я. — На самом деле я знаю это; вот его тень на
занавеске. Скажите ему, что мистер Пейн хочет с ним поговорить.

Джонсон выглядел настолько дерзким, насколько осмеливался, и всё же колебался.

— Уже очень поздно, — сказал он. — Мистер Колтон не привык принимать
посетителей в такое время суток и…

Его прервали. Дверь позади него, дверь, ведущая из
библиотеки в холл, открылась, и появился сам Колтон.

“В чем дело, Джонсон?” спросил он. “Что-нибудь не так?”

Дворецкий поспешил объяснить.

“Нет, сэр”, - сказал он. “Ровно ничего плохого, сэр. Здесь человек
— к вам, сэр, и…

— Ко мне, да? Кто это? А, здравствуй, Пейн! Это ты?

— Мистер Колтон, — сказал я, — мне жаль, что я беспокою вас в такой поздний час,
но…

— Входи, входи, — перебил он. — Что ты там стоишь? Джонсон, почему ты не пригласил мистера Пейна войти? Что вы имеете в виду, говоря, что
выдержали его там?

Мистер Джонсон выглядел обеспокоенным.

«Было так поздно, сэр, — пробормотал он, — я подумал…»

«Вы подумали! Если бы я хотел, чтобы кто-то подумал, я бы никогда не нанял
вас. Заходите, Пейн. Заходите в библиотеку».

Он направился в библиотеку, и я последовал за ним. Это был мой второй
Я вошёл в большую, красиво обставленную комнату и снова, как и в первый раз, при виде книг и других предметов роскоши, которые деньги приносят их обладателю, почувствовал укол зависти и негодования. Это добавило горечи к унижению, которое я испытывал. Я покинул эту комнату, демонстративно выражая свою независимость. Я вернулся в неё...

— Садитесь, — приказал Колтон, пододвигая большое кожаное кресло. — Сигарету?

 — Нет, спасибо.

 — Хм! То же самое вы говорили, когда были здесь в прошлый раз. Вы молоды,
Пейн. Когда вы станете таким же старым, как я, вы никогда не откажетесь от хорошей
сигары или чего-нибудь ещё хорошего, если вам это предложат. Ну,
вы всё ещё стоите. Вы же не откажетесь сесть, не так ли?

 Именно это я и собирался сделать. Я бы не сел в этом
доме. Я бы не принял ни малейшей любезности от этого человека или кого-либо из его людей. Я бы избавился от неприятной задачи, с которой пришёл, а
потом ушёл бы и никогда не вернулся. Они могли бы насладиться триумфом,
который должен был достаться им, но я бы заставил их понять, что я
не искал их благосклонности. Я бы не принял их покровительства, и они
должны это знать. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это глупо и по-детски.
достаточно, но в ту ночь я был сам не свой.

“Мистер Колтон,” сказал я, игнорируя предложенный стул, “Я пришел повидаться с вами.
”По делу".

“По делу, да? Хм! Я думала, вы собирались просить меня
опять на рыбалку с вами. Я готов к очередной схватке с этими... как вы их называете... кальмарами... сквитами... Боже мой! Что за название для приличной рыбы! Но мне плевать, как вы их называете. Я готов
чтобы добраться до них, когда вы скажете слово «пора».

«Мой бизнес не займёт много времени ни у кого из нас. Я…»

«Присаживайся, приятель, присаживайся. Ты заставляешь меня нервничать, стоя там».

«Нет. Я не буду садиться».

Он посмотрел на меня.

«Что с тобой не так?» — спросил он. “У тебя нет балках
пищеварение, как у вас? Я боролся один на прошлой неделе. Этот дурак
сельский врач говорит мне, что если я не буду осторожен с едой, то очень скоро грохнусь в обморок
. Я сказал ему, что с тех пор ем только то, что не ем, пожалуйста.
Я имел зубы и я не собираюсь сдаваться сейчас. Но я чувствую, как
дьявол. Похоже на то, не так ли?”

Он действительно выглядел больным, это факт, хотя раньше я этого не замечал
и тогда я был далек от чувства жалости к нему. На самом деле я был скорее рад
узнать, что ему было не по себе. Я хотела, чтобы он был таким.

“Что с тобой?” - требовательно спросил он. “Ты выглядишь так, как будто увидела
призрак своей бабушки”.

Я проигнорировала вопрос. “Мистер Колтон, ” начал я снова. “Ты сделал предложение"
не так давно.

Я, наконец, привлекла его внимание. Он откинулся на спинку стула.

“Я сделал”, - сказал он. “Да-а, я сделал. Ты имеешь в виду, что собираешься принять
это?

“В некотором смысле - да”.

— В каком-то смысле? Что ты имеешь в виду? Я скажу тебе откровенно, Пейн, если ты
пойдёшь работать на меня, не должно быть никаких «если» или «но». Ты
войдёшь в мой кабинет и будешь делать то, что я или подчинённые мне люди
скажут тебе делать.

Я был рад, что он это сказал, рад, что он меня неправильно понял. Это дало мне
возможность выразить свои чувства к нему - такие, какие я чувствовала тогда.

“Пусть это тебя не беспокоит”, - сказала я саркастически. “ Здесь не будет никаких
"если" и "но", насколько это возможно. У меня нет желания работать
на вас, мистер Колтон, и я не собираюсь этого делать. Это было не то предложение,
Я имел в виду.”

Я уверен, что он был удивлён, но не выказал этого. Он
наклонился вперёд и посмотрел на меня пристальнее, чем когда-либо.

— Я помню только одно предложение, которое я вам делал, — медленно произнёс он. — Это касалось вашей земли. Я предложил вам за неё пять тысяч долларов. Вы хотите сказать, что принимаете это предложение?

— Не совсем.

— Хм! Пейн, мне кажется, мы тратим здесь слишком много времени. Моё время
более или менее ценно, а пищеварение у меня, как я вам уже говорил,
не очень. Давайте! заканчивайте. Что вы имеете в виду? Вы собираетесь продать мне эту
землю?

— Да.

Он нарочито пыхнул сигарой. Его взгляд не отрывался от моего лица.

— Почему? — спросил он через мгновение.

— Это моё дело. Я продам вам землю, но не за пять
тысяч долларов.

Выражение его лица изменилось. Он стряхнул пепел с сигары и нахмурился.

— Понятно, — усмехнулся он. — Хм! Что ж, я пытался объяснить вам, ребята, что меня нельзя задерживать. Я думал, что сделал это, но, очевидно, нет. Пятьсот — хорошая цена за эту землю. Пять тысяч — это смешно, но я объяснил вам, почему готов
быть ограбленным настолько сильно. Это, однако, предел. Я дам тебе пять
тысяч, но ни цента больше. Ты можешь взять их или убираться ”.

Так было лучше. Когда он говорил как-то, что я мог ему ответить и наслаждайтесь
это.

“Я уйду в ближайшее время,” сказал я. “Вы больше озабочены тем, чтобы иметь
что случилось, чем я. Мне не нужен твой второй цент. Мне не нужны ваши пять тысяч долларов. Я продам вам землю при одном условии — нет, при двух. Первое: вы заплатите мне за неё тридцать пятьсот долларов.

— ЧТО?

 На этот раз я вывел его из себя. Он забыл ухмыльнуться, даже забыл закурить.

“Что?” - снова закричал он. “Три Тысячи пятьсот! Да ведь я предлагал тебе...”

“Я знаю твое предложение. Это мое: я продам тебе землю для
тридцать пять сотен, а не еще один цент. Что, как вы говорите, это
предел. Ты можешь взять это или... или я последую твоему предложению и уйду
.

Мы посмотрели друг на друга. Его пальцы потянулись к спичечному коробку на
столе. Он взял спичку, поскрёб ею по коробку и поднёс к концу сигары. Затем он вынул сигару изо рта, задул спичку и
бросил её в камин.

 — Какое второе условие? — резко спросил он.

“ Чтобы вы заплатили мне наличными, а не чеком, немедленно.

“ Немедленно? Вы имеете в виду, сейчас?

“ Да, сейчас. В эту ночь; если это невозможно, не позднее чем через девять часов
-завтра утром”.

“Хм! Ты думаешь, я ношу тридцать тысяч пятьсот свободные в мою смену
в кармане?”

“Я не знаю. Но это второе условие».

«Хм! ... Послушайте, Пейн, что?.. Я предложил вам пять тысяч.
Это предложение в силе».

«Я его не принимаю. Я продам его за тридцать пятьсот, не больше и не меньше».

«Но почему не больше?»

«Я не знаю. Да, я тоже не знаю». Однажды ты сказал, что готов
платные сорок пять сотен за привилегию иметь свой собственный путь. Возможно
Я готов пожертвовать полторы тысячи за привилегию иметь
шахты. Во всяком случае я имею в виду то, что я говорю”.

“Но почему только тридцать пять? Вы бы не взяли тридцать шесть?”

“Нет. Бесполезно спорить, мистер Колтон, и бесполезно спрашивать меня о причинах.
Они у меня есть, и этого достаточно. — Вы примете МОЁ предложение?

 Он колебался. Усмешка исчезла с его лица, и его тон, когда он обратился ко мне, был уважительным, хотя в нём слышалась странная нотка огорчения или
неудовлетворённости. Я ожидал, что он будет нетерпелив и, возможно,
насмешливо торжествующий. Но это было не так. Он казался нерешительным, почти
разочарованным.

«Полагаю, мне придётся это сделать, — сказал он. — Но, Пейн, в чём дело? Почему ты это делаешь? Ты меня не боишься? Нет, конечно, не боишься. Ты
не из тех, кто визжит и ложится, потому что думает, что шансы против тебя.
Черт бы тебя побрал! - с внезапным приливом нетерпения, - ты
их достаточно, чтобы разрушить все самомнение, которое есть в человеке. Как раз в тот момент, когда я
думаю, что начинаю оценивать тебя, ты срываешься с места на новом месте.

“Простите меня, - вставил я, - но я не вижу, чтобы вы помогали экономить
это ваше драгоценное время. Я понимаю, что вы принимаете. Вы заплатите
мне сейчас?

Он встал, выбросил сигару и, засунув руки в карманы, встал
рассматривая меня.

“Ты приняла решение, не так ли?” спросил он.

“Да”.

“Хм! Ты подумал о том, что может сказать наш общий друг Дин и остальные из
патриотов, когда они узнают об этом?”

Я почти ни о чём другом не думал всю дорогу от банка до его дома. Я думал об этом и тогда.

— Конечно, — добавил он, — это не моё дело, но...

— Это не так.

— Вы правы, это не так. И всё же... чёрт возьми, Пейн! Я нечасто чувствую
какие-нибудь угрызения совести, когда я обыгрываю парня в такой игре, как эта, а я так и сделал
намеревался поступить по-своему в этой игре ...

“Ну, ты ведь согласен, не так ли?” - Вставил я. “ Зачем так много говорить об
этом?

“ Потому что я не уверен, что у меня это получится. Конечно, я могу видеть, что для
тем или иным причинам, необходимо в тридцать пять сотен долларов. Любой, кроме тебя, если бы он собирался продавать, выжал бы из этого максимум. Ты не выжмешь, потому что ты такой же упрямый, как... как...

 — О, да хватит уже, — огрызнулся я. А потом, немного стыдясь своего
грубость: «Простите, мистер Колтон, но мне это не совсем приятно, и я хочу покончить с этим. Вы заплатите мне сейчас?»

«Подождите, дайте мне закончить. Я собирался сказать, что, если вам нужны тридцать пять долларов, возможно, я смогу их вам дать».

Я уставилась на него. «Дайте мне их!» — воскликнула я. — Вы хотите сказать, что одолжите его мне?

— Ну да, может быть. Мы с вами так славно, честно и открыто сражались, что мне не хочется, чтобы это заканчивалось. Я хочу победить вас, а не чтобы вы сдались до того, как я по-настоящему начну сражаться. Это не благотворительность, а глупость
Пойми, это только для моего удовольствия».

Я был так ошеломлён этим совершенно неожиданным предложением от человека, которого
я оскорблял дюжину раз с тех пор, как вошёл в его дом, что мне было почти
невозможно ответить.

«Что ты скажешь?» — спросил он.

«Нет», — запнулся я. А затем более твёрдо: «Нет, конечно, нет». Я... я очень признателен вам, мистер Колтон, но... нет.

 — Хорошо.  Вам лучше знать.  Я приму ваше предложение и передам вам деньги в банке завтра утром.  Так устроит?

 — Не в банке, мистер Колтон.  Пришлите их домой, если вам удобно.

— Я привезу его сюда до десяти. Мой адвокат подготовит документы и
организует передачу права собственности через несколько дней. Что? Ты уходишь? Спокойной ночи. О, Пэйн, не забудь, что моё другое предложение, насчёт места в моём офисе, остаётся в силе, когда ты будешь готов его принять.

 Я покачал головой. Я было повернулся, чтобы уйти, но теперь я вернулся, чувствуя себя
что, возможно, я должен еще раз извиниться за мою грубость. В конце концов, он
был добр, очень добр, а я едва поблагодарила его. Поэтому я повернулась
, чтобы что-то сказать, сама не зная что.

Мой поступок был ошибкой. Дверь позади меня открылась, и чей- то голос произнес
с упреком: “Отец, вы все еще здесь?" Доктор сказал... О, я...
прошу прощения.

Я узнал этот голос. Из всех голосов в мире я меньше всего на свете желал
услышать именно его в тот момент. Я стоял спиной к двери и так и остался стоять. Если бы она
только ушла! Если бы она только закрыла дверь и ушла!

Я думаю, она бы ушла, но ее позвал отец.

“Мейбл, - воскликнул он, - Мэйбл, не уходи. Все в порядке. Войти. Пейн и
Я закончил наш разговор. Ты больше ничего не хотел сказать, не так ли,
Пейн?

“Нет”, - сказал я. Теперь я был вынужден повернуться; я не мог этого избежать.
комнату, не делая этого. Итак, я повернулся, и мы оказались лицом друг к другу.

“ Добрый вечер, мисс Колтон, ” сказал я со всем спокойствием, на которое был способен
.

Она сказала “Добрый вечер” отстраненно и без всякого энтузиазма, но я
увидел, как она посмотрела на своего отца, а затем на меня, и понял, что ей интересно
что могло означать то, что мы вместе.

“Пейн сделал мне небольшой звонок”, - объяснил Колтон, его глаза
блеснули. — Мейбл, я готов поспорить, что ты не догадаешься, зачем он
пришёл.

— Я даже не буду пытаться, — презрительно сказала она.

— О, лучше бы ты попыталась! Нет? Не будешь? Что ж, тогда я скажу тебе. Он только что
продал мне свою землю ... Не смотри на меня так, он уже продал. У нас
были небольшие разногласия по цене, но, ” он ухмыльнулся, - я встретился с ним.
цифры, и мы закрыли сделку. Разве ты не собираешься поздравить его
с тем, что он наконец образумился? Приходите! он ждет
поздравлений”.

Это было неправдой. Я ничего не ждал; я направлялся к
двери. Но, чтобы добраться до неё, я должен был пройти мимо неё, и наши взгляды встретились. Я знаю, что мой взгляд дрогнул, но её — нет. Мгновение она смотрела на меня.
 Затем она улыбнулась. Всякий раз, когда я поддаюсь тщеславию, даже сейчас, я вспоминаю
эту улыбку.

“Я поздравляю его”, - сказала она. “Пойдем, отец, тебе пора спать”.



ГЛАВА XVII