9- Горный хрусталь

Вот идет Веденя по своей дороге. Светла дорога – светло и у него на сердце. День идет, другой идет… То рябчика, то куропатку подстрелит. Осень наступила – птицы на крыло встают, в дальние страны собираются. Охотиться легко. Скоро холодать стало, солнце скрылось за плотные тучи. Вот и дожди осенние зарядили, а дорога всё так же по лесам, по полям вьётся. Жилья человеческого не видно. Устал Веденя, тоска его начала грызть, по людям соскучился. Раз под вечер совсем из сил выбился. Дождь лил который день подряд, дичь вся попряталась. Стало темнеть. Нашёл он в скале под обрывом пещеру. Забрался в неё, да так и повалился в темноте на сухой пол и заснул мертвым сном. Спит Веденя, и снится ему сон, будто вокруг него собрались разные звери, да все плачут и причитают так жалобно, что сердце разрывается. К нему с мольбами обращаются:
– Помоги нам, Веденя! Спаси нас, Человече!
– Да от чего же спасать-то вас? Что с вами приключилось? – недоумевает Веденя.
– Заколдовала нас Хозяйка Лесная за то, что мы ей служили плохо: людей на погибель не хотели заманивать. Озлилась она на непокорных и заморозила нас в этой пещере. Стоим мы, ни живы, ни мертвы, год за годом. Освободи нас, Веденя!
– Да как же я вас расколдую?
– Собери хвороста, разожги костер в пещере. Теплом от костра и теплом своей души нас и отогреешь.
Проснулся Веденя – по щекам слёзы текут, сердце, как птица в клетке, бьётся. Смотрит – в тусклом свете утра стоят вокруг заиндевелые окаменевшие звери. А пол весь усыпан льдинками-слезинками, как камушками. Значит кошмар ночной – не сон, все правда! Вскочил Веденя, забыл про голод. Побежал по лесу сухой валежник искать. За ночь дождь перестал, ударил первый морозец. Лес весь так и серебрится! Кое-где под стволами упавшими, под елями удалось сухой травы да веток собрать. Притащил это добро в пещеру, из-за пазухи огниво достал. Почиркал, почиркал – высек искры, запалил костерок. Стала пещера отогреваться. Потекли ручейки по заиндевелым стенам. Смотрит Веденя: звери-то, хоть и потемнели, но не оживают, чучелами застывшими стоят. Подошел он к зайцу, подышал на него, – тут заяц вздохнул и ожил. Понял охотник, что надо делать. Стал всех зверей дыханьем своим отогревать. Закряхтели, закашляли, задышали вокруг живые твари. Благодарят человека, как умеют. Пока Веденя с замёрзшими управлялся, те, кто ожил, разбежались уже. Вдруг смотрит наш лекарь: в пещеру огромный медведь лезет. У Ведени сердце в пятки ушло, думал, дикий зверь сожрать его пришел. А медведь протягивает ему соты с мёдом – благодарит! За ним лиса – куропатку принесла. За ней заяц – ветки с морошкой на пол кладет … Наелся Веденя, согрелся. Смотрит вокруг – дивится: звери-то ожили, а слезы их – как блестящими льдинками лежали, так и лежат – не тают. Тут заговорил Ворон – вещая птица:
– Возьми, Веденя, наши застывшие слёзы! Чужие слёзы только тому благо принесут, кто их причину уничтожил. Твое доброе сердце – залог твоего счастья. А хрусталь тебе подарит истинное зрение – покажет прошлое и будущее, убережёт от врагов, завистников и гнева сильных мира сего.
Сказал свое слово Ворон и улетел прочь. Остался Веденя один. Сидит, перебирает сверкающие камушки. Искрится, переливается в них свет догорающего костра. Один попался под руку – круглый, размером с крупную горошину. Взял его охотник, любуется, на огонь сквозь него смотрит… Вдруг заклубился туман в хрустальном шаре, и возник из тумана чудесный белокаменный город… Засмотрелся на это чудо Веденя, отяжелели веки, закрылись глаза, да так и провалился он в крепкий богатырский сон. Больше уж кошмары его не мучили. Проспал Веденя всю ночь, как младенец.
Утром встал, подкрепился тем, что осталось от звериных даров, да пошёл дальше вдоль речки. Хорошо стало у него на душе после крепкого сна. Легко дышалось морозным воздухом. Радостно шагал Веденя, верилось ему в то, что впереди ждет его удача. Еще не кончился короткий осенний день, а он уж вышел из леса. И через поле в закатном розовом свете увидел перед собой тот самый белокаменный чудесный город, что показал ему хрустальный шар накануне.