Подготовка к первым гастролям в США

Как вы прекрасно понимаете сами, перед первой встречей с заокеанской страной, дамский оркестр неустанно начищивал перья.Новые платья, которые  не требовали глажки перед каждым выходом в них на сцену, уже были пошиты. Но и в рядах дам тоже наблюдалось сильное шевеленье. Опять обновился состав из девиц. Вместо контрабасистки Гайдарь, начавшей  играть на контрабасе только под напором Безродной, поскольку изначально играла на скрипке, все же решительно связала себя с Иеговой, и отправилась оправилась общаться с другими свидетелями этого бога куда-то к себе на родину, в Минск. В оркестре же появилась другая мастерица игры на этом большом инструменте. Такая Таня Склемина звали ее. И она даже за плечами имела образование в консерватории по этому инструменту. То есть. Она очень точно представляла себе, как на нем надо играть. Движение шло и в скрипичных рядах. Постановка состава тогда использовалась вот примерно такая. Скрипки были разделены на два фронта. На первые и вторые при этом.Они. Стояли. И справа и слева. По полтора пульта их примерно получалось с каждого бока. Только альтов  она тогда не стала сильно делить. И мы. Друг за другом стояли.
Виолончели. На удивление сидели. На стульях. Клавесин стоял за альтами. Только пустой. Несколько только репетиций за ним просидела пианистка, с которой Безродная и создавала свой женский оркестр. И внезапно пропала. Стало понятно, что в США она ехать не хочет никак. Отыскали другую. Но ее кандидатуру на корню зарубило посольство. Решили, что клавесин мы станем на месте искать. По приезде. И инструмент на этом со сцены  убрали совсем.

Сложно дело складывалось. И у виолончелей. Там Виардо, что была концертмейстером, вышла повторно замуж, родила сына. И сидела в декрете по этому поводу. На это  место посадили совсем другую девицу. В женском оркестре она играть не хотела.  Но хотела она. США посмотреть. Вторым номером  там оказалась тоже новая баба огромного роста. После США она пересела в ГАСО. А теперь перешла  сидеть в НФОР, к Спивакову. На своем третьем месте сидела виолончелистка из привычных. Она уже двух дочерей тогда родила. И вроде больше рожать не торопилась совсем.

Очень много изменений случилось и в скрипках, разделенных на два половины сцены. Слева от Безродной стояло 1,5  пульта. И еще один пульт. Справа стоял. У вторых тогда тоже было похоже. 1,5 пульта слева. И  один. Справа стоял. В оркестре уже и думать забыли о скрипачках Колгатиных, которых Безродная уже успела уволить. Это все были. Довольно новые лица. Слева от дирижера Безродной  играла концертмейстер Лена Аверьянова рядом с Машей Коротковой. А за  ними на пульте точила свое    мастерство скрипачка Валя Минаева, известная всем своим невероятно правдивым и принципиальным характером. На каждое слово Безродной у нек семь находилось других. И все слова. Правдивые. И принципиальные.

Сложней дело обстояло с правого бока. Там и встала за пульт скрипачей молодая тогда еще девушка из московской консерватории. С пятого курса. Кого-то к ней. И в пару приладили. Я даже думаю. Что помню, кого. Но врать  не хочу. Не уверена.

Правила репетиций проходили похоже ежедневно. Сначала  оркестр. Часа два, а то и дольше. Только квартетами изображал все произведения. И только потом. В оставшееся время. Мы напоминали. Оркестр.

В итоге. Мы США посетили. Даже три раза с перерывами в два года. Но первый визит туда. И оставил,  пожалуй, самые яркие впечатления о стране. Летали-то мы. С 03.10. по конец ноября. 1993 года. Вспомните сами, что с Россией было тогда.