А жизнь продолжается. Гл. 31. Послегрозье

   Сухопарый Дрын, русоволосый Ждан и Белян, в низко надвинутой на лоб шапке, пошли к погребу. С трудом мальчики открыли крышку. Тать заглянул вниз: темно и глубоко.
     – Давайте, сморчки, бегите за светильником. Будете пособлять мне. Нет, стойте. Ты, вихрастый, беги, а ты, в колпаке, стой со мной. Что у вас там схоронено-то?
     – Да нас, дяденька, туда не пущали, мы только брали, что нам снизу подавали, и приносили к столу или к очагу. Там лесенка глубоко идёт.
     – Ладно, стой пока. Сейчас огонь высеку, фитилёк в светильнике запалю, а уж потом оба полезете вниз, мне подавать станете, а уж я относить сам буду.
 Холодным могильным духом пахнУло их погреба. Испугался Дрын и темноты и глубины. А мальчикам того и надо было. Белян, спустившись, сразу же снял и положил свою шапку на туесок у лесенки, подвинул пустую кадушку, освободил заслонку лаза, запалил огонь в стоящем на кадке масляном светильнике, чуть пригнулся и исчез в подземном проходе. А, Ждан, закрыв заслонку и поставив на место кадушку,  стал подносить к лестнице бочонки и туески, а потом по одному поднимать их наверх. Тать, довольный, что так ловко придумал не спускаться самому, не спеша относил бочонки на длинный стол. Трюхайло и Ворон пошли за Илейкой в стайку, Бобёр с другими татями – по избам, а Хорь исподлобья наблюдал за двором и за тем, что приносит на стол Дрын.
     Напряжённая густая тишина повисла над выселками. Даже Дружка, переставший лаять и рваться с привязи по приказу Илейки, молча стоял у будки, скаля зубы и сердито глядя на чужаков во дворе, словно ждал приказа наброситься на них. Чем-то закончится это нападение?